История гестапо

Чистка в полиции осуществилась за несколько часов, и на противников нацистского режима обрушились репрессии. Для этого дела полиция объединилась с СА и СС. Коммунистическая, а вслед за ней и социал-демократическая партии были обезглавлены. Штурмовики организовали «частный» концентрационный лагерь в Ораниенбурге, недалеко от Берлина. Сотни узников были брошены туда без предъявления каких-либо доказательств их виновности. Там оказался Эрнст Хейльман, руководитель социал– демократической партии в Пруссии, сын бывшего президента республики Эберта, и многие другие видные деятели того времени. Геринг знал о существовании этого лагеря, как и об остальных сорока, открытых штурмовиками.

Даже в самом Берлине гестапо основало свою тюрьму. Она не подчинялась министерству юстиции, которым в то время руководил доктор Гюртнер, не являвшийся членом нацистской партии. Тюрьма располагалась в большом здании на Паперштрассе и называлась Колумбиахаус. Нацисты, шутки ради, называли ее «голубятней». О том, что в ней происходило, вскоре стали рассказывать страшные истории.

22 февраля Геринг подписал декрет о формировании из штурмовиков и членов группы «Стальной шлем» вспомогательной полиции. Таким образом, он получал дополнительные кадры для проведения «масштабных полицейских операций», при этом обходя Рема, поскольку штурмовики оказывались в распоряжении у Геринга, когда они выступали как вспомогательная полиция. То обстоятельство, что легализация штурмовиков вдвое умножала насилие и жестокость, ничуть Геринга не смущало.

Напротив, он призывал своих подчиненных быть как можно беспощаднее. 17 февраля, обращаясь к прусской полиции, он предписал «в случае необходимости, не колеблясь, применять оружие. Каждый полицейский должен понять, что бездействие является гораздо более тяжким проступком, чем ошибка, совершенная при исполнении приказа».

В своих инструкциях от 10 и 17 февраля он разъяснял: «Каждая пуля, вылетающая из пистолета полицейского, – моя пуля. Если вы называете это убийством – знайте, это не вы, а я убийца, я приказал вам сделать это, я настаиваю на этом. Всю ответственность я беру на себя и не боюсь ее».

3 марта, в одном из публичных выступлений, обращаясь к врагам отечества, точнее, нацистской партии, он сказал: «Я не вершу правосудие. Моя единственная цель – разгромить и уничтожить, ничего более… Смертельную битву, в которой моя рука дотянется до вашего горла, я доведу до конца вместе с моими «коричневыми рубашками».

Стоит ли удивляться, что Шепман, префект полиции Дортмунда, отдал своим людям приказ стрелять без предупреждения по распространителям листовок, порочащих режим? Стоит ли удивляться, что ежедневно обнаруживались трупы, отмеченные следами жестоких пыток и избиений? Стоит ли удивляться, если в конце февраля немецкие газеты опубликовали данные, что за шесть недель в концлагеря и тюрьмы были брошены по меньшей мере 28 тысяч человек? Впрочем, число было явно заниженным, поскольку большинство арестов производилось тайно.

Пожар рейхстага и подписанный сразу после этого декрет о введении чрезвычайного положения дали возможность нацистам достичь апогея в своих методах и отправить в заключение всех руководителей оппозиции.

К 5 марта нацисты наконец завладели всей властью. Геринг, став министром-президентом Пруссии, собирался явить миру свое законченное произведение – политическую полицию, которой так гордился. Но за кулисами уже появился другой человек, вознамерившийся отнять ее у него.

Глава 3

Гестапо создано и участвует в поджоге рейхстага

23 марта 1933 года Геринг открыл первое заседание нового рейхстага. На этом заседании была объявлена амнистия для совершивших преступления и проступки «из патриотических побуждений», то есть для нацистов. 23 июня эту амнистию дополнил закон, аннулирующий судебные приговоры, вынесенные национал-социалистам в годы борьбы за власть. Закон предписывал немедленное освобождение заключенных, с них снималась судимость и возвращались взысканные с них штрафы. Партия национал– социалистов возвращала долги и защищала своих людей. Но это была и страховка на будущее: Геринг хотел, чтобы теперь все происходило в рамках строгой законности. Это означало, что убийства будут совершаться только по приказу.

Чтобы полностью контролировать государственную деятельность, следовало устранить с ответственных постов министров, не состоящих в нацистской партии. Два первых закона по реорганизации государства появились 1 и 7 апреля. Они гласили, что парламенты всех земель, кроме Пруссии, распускаются. Вместо них будут назначены прямые представители канцлера – рейхсштатгальтеры, которым поручалось следить за исполнением законов рейха и директив фюрера. Централизация государства осуществилась одним росчерком пера. Скоро исчезнет и рейхсрат (совет представителей земель), лишенный своей основы, а в начале 1934 года исчезнет самоуправление земель. Разумеется, штатгальтерами назначали самых проверенных нацистов. В этом распределении львиная доля мест досталась членам политических органов партии, яростно боровшихся против высокопоставленных деятелей СС.

В Пруссии дело обстояло сложнее, поскольку там стоял вопрос об избавлении от фон Папена. Гитлер назначил штатгальтером самого себя, после чего передал полномочия Герингу. Рейхскомиссар фон Папен теперь не играл в Пруссии никакой роли. Геринг завершал труд по созданию своего полицейского образования, поэтому прусское правительство еще не было распущено: его ликвидация привела бы к передаче местной полиции под руководство Фрика, рейхсминистра внутренних дел.

Закончив всю подготовительную работу, 26 апреля 1933 года Геринг обнародовал декрет, создающий тайную государственную полицию: Die Geheime Staats– polizei, которая подчинялась ведомству министра внутренних дел Пруссии, то есть самому Герингу. В этот же день Дильс был назначен заместителем руководителя этой полиции. На немецком языке слово «Geheime» имеет два значения: «тайный» и «частный». Действительно, эта политическая полиция стала тайной и частной полицией одной партии, даже одного человека. Слияние партии и государства, практикуемое всеми тоталитарными режимами, здесь оказалось полным.

В тот же день другим декретом создавался штаб государственной полиции в каждом округе Пруссии, подчиненный центральному управлению в Берлине. Если до сего момента деятельность гестапо ограничивалась только Берлином, то теперь оно протягивало свои щупальца в каждый округ, но пока еще не выходя за пределы Пруссии.

Чистка закончилась не только в полиции, но также в правоохранительных органах и среди государственных служащих. Закон от 7 апреля предоставил возможность увольнять судей и чиновников, настроенных против нацистов; кроме того, евреев и тех, кто когда-либо состоял в левых организациях.

22 июня министерское предписание Геринга обязывало всех чиновников следить за высказываниями государственных служащих и докладывать ему о тех, кто позволял себе критиковать новый режим. 30 июня аналогичным распоряжением вменялись доносы среди рабочих. Так начался период шпионства, анонимных доносов и постоянной слежки друг за другом, которая пронизала Германию во всех сферах ее деятельности.

В центре этой паутины находилась политическая полиция. В соответствии с ее почтовым сокращением (по начальным буквам) постепенно все привыкли называть ее гестапо, и скоро это название стало печально известным. Начиная с июля гестапо решительно взялось за оппозицию и показало свою эффективность. Оно разгромило подпольную организацию компартии, над которой коммунисты трудились многие годы, и арестовало все ее руководство во главе с Джоном Шеером. Шеера должны были судить за восстановление запрещенной партии, но штурмовики выкрали его из тюрьмы и убили.

Нанося удары по оппозиции, службы Дильса также занялись, по приказу Геринга, подрывом позиций штурмовиков. Основной их мишенью оказался Рем.

Геринг, в силу своего положения, руководил и концентрационными лагерями. Однако большинство концлагерей, открытых службами СА, не подчинялось его ведению. Слухи, которые рассказывали об этих местах, были просто ужасными. Но не это шокировало Геринга – он не мог вынести то, что его всевластие имеет брешь. Тревожные слухи дали ему повод открыто напасть на Рема, ставшего в этот момент еще более опасным, чем всегда. После прихода нацистов к власти отряды штурмовиков росли по часам. Одна только берлинская группа штурмовиков насчитывала уже более 600 тысяч человек[1]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Эта группа включала в себя Берлин и весьма обширную пригородную зону – Бранденбург.