Майкины сказки

Сказка первая

Походная

   Мурка потянулась, сладко зевнула и лизнула Майку в нос. Майка наморщила носик и чихнула. Грунька радостно вскочила с коврика и залаяла:

– Майка! Майка! Пр-р-росыпайся, вставать по-р-р-ра.

– Гр-р-рунька, Гр-р-рунька,– заурчала Мурка,– ну что ты такая гр-р-ромкая.

   Майка тоже потянулась, открыла глаза, погладила Мурку по желтой спинке и протянула:

– Гру-у-нечка, ну давай еще поваляемся.

   Но было уже поздно, на шум пришла мама:

– Проснулись подружки. А ну, живо умываться!

   Грунька – годовалая бурая такса, Мурка – желтая кошка неизвестной породы, ей тоже исполнился один год, а Майка – просто девочка семи лет, по кошачье-собачье-человеческим меркам они были ровесницами. С мамой шутки были плохи, поэтому Мурка быстро умылась, вылизав свою шерстку, Грунька вскочила, и встряхнулась, а вот Майке пришлось накинуть тапочки на босу ногу и шлепать в ванную.

   Вскоре вся троица уже была на кухне. Майка умытая, с тугими русыми косичками, в красном ситцевом платьице сидела за столом, а Мурка с Грунькой на полу у своих мисочек. На завтрак были оладьи со сметаной, они их обожали. Мурка ела медленно и аккуратно, тщательно слизывая с оладышка сметанку. Грунька же как всегда быстро проглотила свою порцию и прибежала к столу, выпрашивать куски.

– Поели? А теперь живо во двор! Мне уборку нужно делать, – приказала мама.

   После сытного завтрака играть было лень, и они уселись на крыльце – греться на ласковом майском солнышке. Вишни давно отцвели, и в молодой ярко зеленой листве уже проглядывали крошечные пока зеленые вишенки. Пышно цвела сирень у забора, а вдоль дорожки, ведущей к калитке, красовались алые тюльпаны и желтые нарциссы. Первой от дремы очнулась Грунька:

– Ну что, девчонки! Так и будем сидеть весь день?

– Я не пр-р-ротив, очень даже пр-р-риятно, – проурчала Мурка.

– А давайте снова пойдем сказку искать, – предложила Майка.

– Ну, вот ещ-щ-ще, – зашипела Мурка, – вчера мы уже искали ее в луже с головастиками. Оч-ч-чень мокрая и грязная сказочка получилась. И мама нас отругала, когда мы испачканные домой пришли.

– А мне понр-р-равилось! – громко перечила ей Грунька, – очень веселая сказочка. Я хр-р-рабро спасала Майку, тонувшую в океанской луже.

– Да уж, спасала, – засмеялась Майка, вспоминая вчерашнее, – если бы ты не поднимала столько брызг, мы бы не были такими грязными.

– Это не я, это хулиган Вовка камни в лужу стал швырять и всех забрызгал, – обиделась Грунька.

   Вовка был легок на помине. Его рыжая вихрастая голова уже торчала над забором, а на конопатой рожице вовсю светила задорная улыбка:

– Майка – зазнайка! Майка – зазнайка! – Радостно прокричал он.

– Вовка – морковка! – не осталась в долгу она, намекая на его рыжую шевелюру.

   Грунька громко залаяла, а Мурка зашипела. Обмен утренними приветствиями состоялся, можно было переходить к деловым переговорам.

– Ну, что! Куда сегодня махнем? – деловито спросил он.

      –А может, мы тебя еще с собой и не возьмем, – важно ответила Мурка.

– Вот еще! А кто вас от врагов будет защищать? – удивился Вовка.

– А мы к ним пока не собираемся, – поддержала Мурку Грунька.

      –А давайте мы в рощу ореховую пойдем, деревья спасать! – предложила Майка.

– Спасать – это мне нравится, – согласился Вовка, – а от кого?

      –Мы им жизнь будем спасать, – туманно пояснила Майка, – подождите я мигом, – добавила она и кинулась в дом.

   Через пару минут Майка вышла с флаконом зеленки и пластырем в руках:

– Айда в рощу. Там деревья погибают. Я вчера по телевизору слышала, что деревья надо спасать.

– Ура! Ура! – радостно запрыгала Грунька, – мы сейчас живо их всех спасем!

– Так хорошо лежали, нет, надо куда-то бежать, кого-то спасать, – лениво поднимаясь, ворчала Мурка.

   Ореховая роща была довольно далеко. Прошли по Приморской улице, свернули на Садовую, а потом уже по Лермонтова, никуда не сворачивая, вышли к пшеничному полю, а за ним и роща ореховая на взгорке. Через поле шли по узкой тропинке, медленно поднимаясь по склону. Солнце поджаривало спины. Впереди конечно вышагивал Вовка, за ним вприпрыжку Грунька на своих коротеньких ножках, потом Майка, постоянно оглядываясь на семенящую за главным отрядом Мурку, которая не любила длинных путешествий, и быстро уставала, под конец ее даже пришлось взять на руки.

   Но вот и роща. Молодые зеленые листочки лоснились на солнце, а земля была укрыта еще недавно опавшими ореховыми сережками. В кружевной тени деревьев было прохладно, чаща сквозила тайной, где-то там в ее глубине тревожно звала кого-то иволга.

– Майка! От кого же их спасать? – спросил Вовка, с интересом осматривая деревья.

– Ты ничего не понимаешь! – уверенно ответила она, – посмотри внимательно, вот веточка сломана, мы ее пластырем заклеим, а вот кора содрана, мы ее зеленкой помажем. Мы станем санитарами леса, понял?

      –Понял, но пусть я лучше буду разведчиком. Я буду раненые деревья искать, а ты уж сама их лечи, – предложил он.

– А я буду вр-р-рагов леса пугать! – грозно заявила Грунька и продемонстрировала свой рык.

– А я буду их с дерева высматривать, – сказала Мурка и тут же взобралась на самую верхушку самого высокого дерева, и улеглась на ветке. Из ветвей тут же выскочила испуганная растрепанная ворона и улетела с воплями «Кар-р-раул! Кар-р-раул!»

– Ух, ты! Здорово! – восхитился Вовка кошкиной сноровкой, – а давайте и мы сперва на дерево влезем и посмотрим, кто тут шастает и деревья портит, – сказал и, не дожидаясь ответа, ухватился за нижнюю ветку, подтянулся и стал ловко взбираться на орех.

   Майка немного огорчилась, что ее план так неожиданно переменился, но тоже поддалась искушению и стала карабкаться на дерево, цепляясь за гладкие упругие ветви. Грунька грустно смотрела вверх, она не умела лазить по деревьям, а так хотелось. Сперва Майке было страшновато, но сверху открывался такой чудесный вид на всю окрестность, что и страх куда-то подевался, а вместо него сердце наполнилось ощущением свободы, простора и красоты. Сверху пшеничное поле казалось ей зеленым бархатным ковром сплошь в алых бисеринках маков, крыши домов в поселке были разноцветными и делали его нарядным; сверкали золотые купола церкви, а за поселком во всю ширь раскинулось темно-синее в белых баранчиках море. Высоко в бездонной небесной синеве летали голуби и чайки. Ветер легонько покачивал ветки ореха и его насельников.

– Майка! Я понял, это вовсе не орех, а могучий корабль, бригантина. Она несет нас сквозь бури и штормы, – восторженно сообщил Вовка и прокричал, – Свистать всех наверх! Слушать мою команду! Поднять паруса! Полный вперед!

   Внизу жалобно заскулила Грунька, она никак не могла выполнить команду «Свистать всех наверх!», но ее никто уже не слышал, с огромной скоростью они уносились вперед на паруснике своей мечты.

– Капитан! С левого борта нас атакуют пираты! – подхватила игру Майка. Мурка удивленно оглянулась, но никого не увидев, снова спокойно улеглась на ветке, но не тут-то было.

– Лево руля! Будем брать их на абордаж! – отдал новый приказ Вовка и запрыгал с ветки на ветку, изображая схватку с пиратами. Бой видимо был жарким, и он подбадривал себя воинственными возгласами, типа «На тебе! На тебе! Получай! А это ты видал? Стой! Не уйдешь!»

   Его мимика и прыжки были так забавны, что Майка не удержалась от смеха, Мурка же только скептически щурилась, глядя на всю эту суматоху. А бедная Грунька, абсолютно ничего не понимая, не переставая лаяла им наверх:

– Где пираты? Где вр-р-раги? Вовка кидай их вниз, я их на кусочки пор-р-рву!

   Но сверху неожиданно донеслось:

– Все, победа! Наша взяла!

   Вконец обессиленный в схватке Вовка провозгласил победу и уселся на толстой ветке, вытирая пот со лба.

– А ты чего мне не помогала воевать? Самому пришлось всех пиратов укокошить, – отдуваясь, спросил он Майку.

– Я же санитарка, я раненых ждала, – объяснила она, – Кстати, может ты ранен? Давай я тебя перевяжу.

– Вот еще. Я же мужчина, и так заживет, -

   мужественно отказался Вовка от помощи, потирая действительно появившиеся ссадины и царапины, а потом предложил, – давай лучше будем на ветках качаться.

– А как? – спросила Майка.

– Смотри, – сказал он, перебрался на нижнюю ветку, повис над землей и стал раскачиваться, – Оп-па! Оп-па!

– Да, здорово, – согласилась она и последовала его примеру.

   Но руки у нее скоро устали, и она спрыгнула на землю, жаль только, платье при этом зацепилось за какой-то сучок, и на дереве остался висеть большой красный лоскут. Вовка же решил перебраться на ветку потоньше, чтобы посильнее можно было раскачаться, но она не выдержала его веса и обломилась, и он полетел в кусты. Кусты оказались колючими, это был шиповник, и когда он оттуда выбрался, вид у него был жалкий, свежие царапины кровоточили, штанишки были порваны.

– Вовочка! Давай я тебя зеленкой намажу, – стала ласково уговаривать его Майка, с жалостью глядя на его кислую физиономию.

   Вовка не мог признаться, что щипучей зеленки боится больше царапин, и по-прежнему стал изображать героизм.

– Не надо, Майечка! Это еще ничего. Ты бы видела, какой я был, когда с крыши гаража свалился, – храбрился он, потирая ушибы и вытаскивая колючки.

– Нет, лучше все-таки намазать, – настаивала она, но когда достала флакон из кармана, он был пуст, а на платье зеленело огромное пятно. Ой, вся зеленка вылилась, как же теперь, – расстроилась Майка.

– Ничего я не знаю про вашу зеленку, но моя мама меня учила, что раны нужно вылизывать, – вмешалась Грунька и принялась зализывать Вовкины царапины.

– Как же, вылизывать, – с иронией произнесла Майка, – а моя мама сказала, что у собак на языке микробы сидят.

– Да ты что? Никто у меня там не сидит, – обиделась Грунька и продемонстрировала свой язык.

   Майка внимательно осмотрела язык, Вовка с Муркой тоже глянули, никто там не сидел.

      –Ну, что, сидят там ваши микробы? – торжествующе спросила Грунька.

– Да никого там нет, – ответил за всех Вовка.

– А может они малюсенькие, малюсенькие, – предположила Майка.

   Груньке было неприятно от мысли, что у нее на языке может кто-то сидеть, но она была уверена, что этого не может быть.

– Не волнуйся, Майечка! Если они там и были, то я их уже давно проглотила, когда оладьи утром ела.

– Ну, вот, значит, они были на языке, а теперь у тебя в животе, – догадался Вовка.

– Да ладно! Они мне нисколько не мешают, – беспечно заявила Грунька и завиляла хвостом.

– Микр-р-робы это хор-р-рошо… это ладно, – задумчиво сказала Мурка, но никто не понял, что ж тут хорошего и удивленно смотрели, дожидаясь объяснения, и она продолжила, – Микробы, микробами, а вот деревья к чему ломать? Мы сюда зачем пришли?

   Все задумались, вспоминая, а Мурка напомнила:

– Мы пришли деревья спасать. А сами что? Поломали. Так от кого же их нужно спасать?

   Всем вдруг сделалось ужасно стыдно, Вовка даже покраснел до самых ушей.

– А мы вот его сейчас возьмем и вылечим! – решительно заявила Майка.

– Как же, вылечите, – сомневалась Мурка.

   Не слушая ее, Вовка с Майкой снова взобрались на орех и попытались пластырем приклеить обломанную ветку, но она никак не держалась. И зеленки больше не было, чтоб рану у дерева намазать. Настроение у всех совсем испортилось.

– А может оно и так заживет? – подал надежду Вовка.

– Конечно, заживет, – присоединилась к нему оптимистка Грунька.

– А вот мы придем через неделю и проверим, – предложила Майка и ласково погладила орех по стволу, – извини нас дерево, пожалуйста.

– Что-то у меня в животе заурчало, может, это микробы бунтуют, выбраться хотят. А может, они еду требуют, – сообщила Грунька.

Все живо представили, как микробы, сидя у Груньки в животе подняли бунт и требуют еду. Захихикала даже Мурка. А потом вслед за Грунькой все почувствовали, что тоже очень проголодались и решили отправиться домой.

Дружная компания в том же порядке зашагала по тропинке через поле к поселку. Солнце обошло пол неба и снова пекло в спину, сказка подходила к концу, бригантина осталась у причала до следующего путешествия.

     Напоследок, оглянувшись, они увидели, как облюбованный ими орех прощально машет красным лоскутом.

Сказка вторая

Победная

   На следующее утро Майка как обычно сидела на крылечке с Грунькой и Муркой, греясь на солнышке и витая в облаках. Вовка же, как всегда перелез через забор, подбежал и, возбужденно размахивая руками, затараторил:

– Майка, в школьном саду я осиное гнездо нашел. Огромное такое, на дереве висит.

   Но Майка оставалась в облаках, где царила тишина, а его слова застревали в них как в вате. Мурка недовольно поморщилась:

– Ну, что ты тут шумишь, – и снова уткнулась носом в мягкую летнюю шубку.

– Майка! – громко крикнул Вовка, и она, очнувшись, резко свалилась с облаков вниз, отчего даже вздрогнула.

– Чего ты кричишь? Я все прекрасно слышу, – осадила она его, – Так что ты там нашел?

– Я говорю в школьном саду гнездо осиное, огромное такое, на дереве висит.

– Ну и пусть себе висит, нам-то чего.

– Да. Нам-то чего? – поддакнула Грунька.

– Как это чего? Как это чего? – удивлялся Вовка, – А мы что сегодня сказку искать не будем?

– Мама мне сказала, что я не сказки ищу, а приключения на свою голову, – мрачно ответила Майка.

– Ну, что ты, Майечка, цела будет твоя голова! – заволновался Вовка, – я же с тобой (при этом он гордо выпятил грудь). Нам бы только ос этих проклятых победить.

   Мурка насторожилась, а Грунька не удержалась и простодушно спросила:

– А чего это они нам сделали, осы эти? Чего нам их побеждать?

   Вовка горячо затарабанил в ответ:

– Ну, как ты не понимаешь? Они весь сад заполонили, летают везде, жужжат.

– Так ведь и пчелы жужжат, – не унималась Грунька.

– Я про пчел не говорю, они полезные, мед собирают, а эти осы только и ищут, кого бы ужалить. Хитрющие они, гнездо поближе к школе сделали, чтобы всех школьников пережалить, – от такой горячей речи у Вовки даже лоб вспотел, но его красноречие убедило подружек.

– А если они и нас пережалят? – подумав, засомневалась Мурка.

– Пусть только попробуют! Мы их живо прогоним из сада и разрушим логово врага – произнес Вовка, с угрозой подняв вверх кулак.

   Глаза у компаньонок загорелись воинственным огнем, а он продолжал:

– Бойцы!!! Командовать отрядом буду я!!!

– Вовка, я опять санитаркой буду, ладно? – спросила Майка.

– Ладно, но только и бойцом тоже, ведь у нас каждый меч на счету, – согласился он.

– А, у меня нет меча, – огорчилась она.

– Ничего у меня два, деревянный самодельный и настоящий, что Мишка на день рождения подарил, – утешил ее Вовка.

– А, мы с Муркой то же без мечей, – заволновалась Грунька.

– А, вам-то они зачем? Лучше вы их лаем да шипеньем пугать будете. И вот еще, нам всем маскировка нужна, чтоб поближе к гнезду незамеченными подобраться. Я себе у папы куртку возьму, в которой он на охоту ходит.

– Я тогда халат мамин старый возьму, – сообщила Майка.

– Ну вот, а мы опять без ничего, – недовольно заворчала Мурка.

– Да, для вас халатов негде взять. Ну, ничего, вы для маскировки прикинетесь, будто в сад просто так пришли погулять, – посоветовал мудрый Вовка.

– Хорошо, Вовка, мы уж так прикинемся, что они ни за что не догадаются, что мы воевать с ними пришли, – обрадовалась Грунька, ей совсем не хотелось какой-то там халат надевать.

   Через пару минут из дома выскочила Майка в длинном до пят ярком малиновом халате, на ходу распихивая по карманам бинты и зеленку.

– Что-то халатик ярковатый какой-то,– засомневался Вовка.

– А, другого нет, – растерялась Майка.

– Ладно, и так сойдет, – великодушно согласился он и помчался за брезентовой курткой и оружием.

Рукава у куртки были до колен, и их пришлось подвернуть, а в остальном все было замечательно, отряд был готов к походу и Вовка отдал приказ:

– Отряд, стройся!

   Первой встала Майка, руки по швам деревянный меч за поясом, за ней Грунька, хвост трубой, а в конце Мурка, шерсть дыбом.

– За мной, шагом марш! – скомандовал Вовка и, чеканя шаг, зашагал по дорожке. Отряд двинулся следом.

– Левой, левой, левой! – командовал он, забыв, что у Груньки и Мурки не две, а четыре ноги и им никак это не суметь.

У деревянной ограды школьного сада они притаились, с опаской заглядывая туда через щели в заборе.

– Сидеть тихо, а я в разведку, – прошептал Вовка, отодвинул штакетину и пролез в сад.

   Подружки напряженно молчали в ожидании, и вот из щели показалась рыжая голова в репьях:

– Враг на месте! Давайте все сюда.

   Майский сад пушился яблоневым цветом, в сочной зеленой траве тут и там кивали колокольчики ландышей, бархатистые пчелки деловито облетали цветочки, собирая нектар.

– Вон, вон одна! – громко зашипела Мурка, увидев первую осу.

– Делай вид, что мы просто гуляем, – сквозь зубы прошелестела Грунька и стала весело помахивать хвостом.

Майка запела – ля-ля-ля, и принялась рвать цветы, а Вовка стал зевать, будто ему ни до чего и дела нет. Оса улетела, ничего не заподозрив, а они пошли дальше через сад, неизменно приближаясь к осиному гнезду. Вдруг Вовка плюхнулся за малиновый куст и скомандовал:

– Всем залечь!

   Пришлось выполнять, и они повалились, кто где стоял.

– Вон, вон, видите? На нижней ветке груши, – взволнованно зашептал он.

   Все уставились на старую разлогую грушу. Действительно на нижней ветке висело что-то напоминающее мамин клубок, с небольшим отверстием, через которое влетали и вылетали осы. На миг им стало страшно, но тут раздался командирский приказ:

– Отряд к бою! В атаку на врага! Вперед!

   И все они махом вскочили и с громким лаем, шипеньем и криками «Ура!» ринулись из кустов. Осы явно не ожидали нападения и продолжали спокойно виться вокруг гнезда.

– Ага, попались! – кричал Вовка, размахивая мечом.

   Вскоре активное размахивание мечами у самого гнезда возымело свое действие, и осы стали виться вокруг нападавших с грозным жужжанием. Добровольцы не сдавались. Но, несмотря на храбрые их действия, осы не спешили покидать поле боя и даже наоборот число их возрастало, и жужжали они все нахальнее.

– Что-то мне все это не очень нравится, – первой насторожилась Мурка.

– Не тр-р-русь, Мурка! – подбодрила ее Грунька, с громким лаем прыгая на облако ос.

   Вовка и Майка вовсю колотили мечами направо и налево, рассекая воздух, так как осы были очень увертливыми. Осы же, наконец поняли, что пустым жужжаньем от храбрецов им не отбиться и пустили в ход свои острые жала. Первой досталось Груньке, видно ее лай больше всего злил ос:

– Ой-ой-ой! – заскулила она, завертевшись от боли, как юла.

– Ну, вот, а кто говорил – «не трусь»? – съехидничала Мурка и тут же была ужалена в спину.

Ловко извернувшись, она сбила обидчицу на землю лапой.

   В это же время Вовка был ужален под глазом, а Майка в руку. Бой развернулся не на шутку. После третьего укуса Вовка не выдержал и завопил:

– Отходим!

   Оглянувшись, он увидел, что его войско уже давно спасается бегством, и последовал за ним. Разъяренные осы преследовали их до самого забора. Майка путалась в полах халата и часто падала. За забором они едва перевели дух, но из сада все еще доносилось яростное жужжанье, и они снова пустились наутек. Лишь во дворе Майкиного дома они обессилено повалились на траву, стараясь отдышаться и почесывая укушенные места.

– Фу, вот это была битва так битва! – восторженно произнес Вовка.

– Вот мы им дали так дали! – поддержала его Грунька, вылизывая зудящую лапу.

– Это кто еще кому дал? – проворчала Мурка.

   У Майки распухла рука, у Вовки перекосило лицо.

– И все-таки я здорово на них лаяла! – стояла на своем Грунька.

– Теперь-то они уж точно из школьного сада на новое место уберутся. Ведь мы им показали, что с нами шутки плохи – уверенно произнес Вовка.

– А, сейчас я вас всех забинтую и зеленкой намажу, – объявила Майка, – я ведь санитарка, вы что забыли?

– А, может, не надо? – заныли бойцы.

– Нет надо! – настояла она на своем, и принялась за работу.

   А в школьном саду еще долго не могли успокоиться потревоженные осы, и только утерянные в бегстве мечи напоминали о недавней битве, да колокольчики тихо кивали в траве нежными соцветьями, сообщая залетному ветру о славной победе.

Сказка третья

Лечебная

   Утро было ясное, но день отчего-то все никак не начинался. Вовка долго не приходил. Без него было скучно. Тогда Майка решила поиграть в больницу, ей нравилось всех лечить. «Больных» было трое – Грунька, Мурка и кукла Маша.

– Встаньте в очередь! – строго потребовала Майка, – вас много, а я одна, голова уже идет кругом – недовольно добавила она, явно кому-то подражая.

   Грунька с Муркой тихонько захихикали, представив, как Майкина голова ходит кругом. Они совсем не любили играть в больницу, но им не хотелось огорчать Майку, и пришлось послушно встать в очередь у садовой скамейки, где она устроила свою лечебницу.

   Первой в очереди была кукла Маша.

   –Так, все ясно! У вас очень большой коклюш выскочил, – важно произнесла она, осмотрев куклу со всех сторон, – нужно сделать укол, – таков был ее приговор.

   Привычной рукой Маше был сделан укол. Бедная, она даже не пикнула. А затем Майка уложила ее в мягкую траву, бережно укрыв большим листом лопуха.

– Следующий! – крикнула она в очередь.

   Следующей была Грунька. С печальными глазами и вытянутой мордой, она обреченно подошла к «доктору», льстиво виляя хвостом в надежде, что лечение не будет слишком жестоким, и ее не будут колоть как куклу.

– Гражданка, откройте рот, – потребовала Майка.

Грунька послушно открыла пасть, от страха закатив глаза и пустив слезу, она до смерти боялась докторов.

– Ага, я так и знала, горло очень даже красное, – довольно произнесла Майка, – А теперь лапы покажите. Лапы грязные. Если не будете их мыть, у вас заболит живот. Немедленно вымыть и ко мне на лечение.

   Грунька послушно потрусила к тазу с дождевой водой, ей вовсе не хотелось, чтобы болел живот. В тазу плескались солнечные зайцы, а значит, водичка была теплой. Грунька охотно присоединилась к их компании, с визгом запрыгнув в таз и подняв при этом целый веер жемчужных брызг. Такое лечение ей явно было по душе. Проходящие мимо куры остановились, с удивлением глядя на скачущую в тазу с водой Груньку.

– Это еще что такое? Ах ты, негодница! Всю воду мне расплескала, – прикрикнула на Груньку мама, вышедшая на крыльцо, чтобы покормить кур.

   Грунька мигом выскочила из таза и помчалась в садик под Майкину защиту.

– Мам, ну чего ты? Мы в больницу играем, – пояснила та ситуацию.

– Ах, в больницу, а я думала в баню, – иронично заметила мама и стала подзывать кур специальным тонким голосом, – цыпа, цыпа, цыпа.

   Куры очнулись от столбняка и поковыляли к маме, сыпнувшей им с крыльца пару горстей пшеницы. Бестолковые и скандальные куры, склевывая зерна, толкались и громко квохтали. Самой склочной была серопёрая Галина, поднимавшая спор из-за каждого зернышка. В их разборки пришлось вмешаться Петруше, молодому, тонкоголосому, но уже степенному и авторитетному петушку:

– Галька, цыц! Не скандаль, а не то клюну, ты мой характер знаешь, – пригрозил он.

       Галина сразу присмирела, действительно зная его строгий нрав, а он гордо выгнул сизую шейку и закричал на всю округу:

– Ку-ка-ре-ку!

   Ничего не поделаешь, он был слегка хвастоват.

   А под яблоней дрожала от холода мокрая Грунька.

– Гражданка, вас всю трясет. Вам надо дать таблетку, – обратила на нее внимание Майка, – сестра, принесите полотенце, – повернулась она к Мурке.

   Мурка, обрадованная, что ее перевели из больных в медперсонал, ловко стащила полотенце с веревки, где сохло стираное белье, и подала его Груньке. Укутанная в теплое махровое полотенце, Грунька сразу повеселела, но не тут-то было.

– Ну, вот, а теперь проглотите таблетку, и вам станет легче, – продолжала ее лечить Майка, пытаясь засунуть ей в пасть большую зеленую вишню.