Мужская дружба

Я стала вспоминать нашу встречу с Алексеем, мне стало грустно. Он ведь в Ленку влюблен! Мне ловить нечего. Это он из вежливости написал про красоту. Ох, и угораздило же влюбиться в парня, который влюблен в другую!

Весь следующий день я провела на пляже, потом зашла в кафе и наелась чебуреков. В Алуште всегда пекли отменные чебуреки, они продавались с тележек почти по всему городу, так же как и мороженое. Сытая и почти счастливая я двинула к набережной позировать художнику. Мне было смешно и интересно, какой он меня изобразит, и действительно ли это Ленкин отец. Подойдя к месту нашей вчерашней встречи, я увидела сидящую на гальке Ленку, и, все-таки, ее папашу!

– Здравствуйте, мы с вами вчера не познакомились, – сказал художник, – меня зовут Владимиром Ивановичем, а это моя дочь Лена, я вам вчера о ней говорил.

– Нас знакомить не надо. Мы с вашей Леной вместе работаем. Я еще вчера подумала, что, возможно, вы ее отец.

Подошла Ленка.

– Тоже мне, красавицу нашел! Ее у нас в редакции дурнушкой считают!

– Леночка, как ты можешь отзываться так о своей подруге! – возмутился отец.

– А мы не подруги! И никогда ими не будем. Ладно, вы тут воркуйте, а я пойду по городу погуляю.

Она резко развернулась и быстро ушла.

– Кажется, она разозлилась. Может не надо меня рисовать, наверное, она вас ревнует, – сказала я, провожая ее взглядом.

– Что значит ревнует! Я вам в отцы гожусь!

– Вот поэтому и ревнует!

– Она очень избалована матерью, ну и моя вина тут тоже есть. Мы очень давно развелись, Леночка еще маленькая была, и я всегда старался загладить свою вину деньгами и подарками. Да и на лето ее всегда в Алушту забирал к бабушке. Видимо мы ее слишком холили. Вот и получилась не нежная дочь, а ледышка!

– Вы слишком драматизируете, сейчас такая жизнь… Только такие и выживают. А на таких как я, ездят и даже внимания не обращают на ком ездят. Кстати, меня зовут Даша. Я, конечно, не очень-то позволяю себя обижать, но иногда, почему-то так получается.

– Неужели вы считаете, что в наше время надо быть холодными и жестокими, чтобы выжить? А как же любовь к близким, доброта, дружба, наконец? Ведь без этого нельзя!

– Вы художник, и видите только прекрасное, или хотите видеть. Вы уже взрослый человек и вы выросли на тех идеалах, которые нам прививали раньше. Многие люди, например, ваша дочь, напрочь забыла об идеалах и адаптировалась под сегодняшнюю жизнь. Тем более, у нее всегда есть отговорка – вы ведь развелись с ее матерью, бросили их, вот теперь и кушайте то, что выросло!

– Я не думал, что вы можете быть жестокой! – грустно сказал Ленкин отец.

– А я и не жестокая, просто иногда приходится снимать розовые очки и смотреть на мир без них!

– Дашенька, вы можете просто погулять по пляжу, только далеко не уходите, и старайтесь держаться ко мне не в профиль, а в три четверти, я буду делать наброски.

Я не очень поняла, что такое три четверти, но побрела по пляжу, стараясь смотреть не на море, а на город. Ветер развевал волосы, и я решила поправить прическу, машинально убирая выбившиеся из хвоста пряди....

– Нет, нет, не надо! – крикнул Владимир Иванович, так хорошо.

Он еще некоторое время колдовал над бумагой, а потом просто сказал:

– Все. Вы можете быть свободной. Или, если позволите, я вас провожу?

– Конечно, я буду рада. Только не будем говорить о Лене.

– Не будем. Я ее отец и люблю ее такой, какая она есть.

– Думаю, она тоже любит вас.

Мы брели по городу, вечер был теплым, в городе цвели розы, на маленьких улочках стояли вишни, покрытые темно-красными ягодами, персиковые деревья сгибались от тяжести плодов, заборы и арки были увиты виноградом, на улочках гомонили дети, проходили подвыпившие отдыхающие. Где-то играла музыка – на танцплощадке, наверное. Почти всю дорогу мы молчали, а потом Владимир Иванович спросил:

– Дашенька, а вы были когда-нибудь влюблены? Я говорю о настоящем чувстве, а не о мимолетных увлечениях.

– Раньше нет, а сейчас, кажется, да.

– И он отвечает вам взаимностью?

– Нет. Он даже об этом не догадывается. Да и я, думаю, не поняла еще серьезно это или нет.

– Я тоже любил только один раз. Я ведь так и не женился после развода с Леночкиной мамой. Были, конечно, женщины, я ведь не монах, но я так и не смог никого полюбить.

– А она замужем? Она знает, что вы ее до сих пор любите?

– Нет не замужем. Да и не люблю я ее уже, я просто замены ей не нашел.

– Вы еще совсем не старый! И молоды душой. Может быть, еще найдете свою половинку.

– Может, и найду, – сказал он, смущенно улыбаясь.– А вы бы не вышли за меня?

Я опешила.

– Вы шутите! А не боитесь, что я вдруг соглашусь, брошусь вам на шею и останусь в Крыму.

– Нет, не боюсь, я был бы рад.

Мы подошли к дому, он отдал мне сумку и сказал, что зайдет за мной завтра. Он пригласил меня на прогулку на катере, и я согласилась, все равно одна кукую, да и понравился он мне – интересный, добрый человек и, по-моему, очень одинокий.

Весь путь до Гурзуфа Ленка была надута как мыльный пузырь – вот-вот взорвется. Мы с ее отцом стояли на палубе и рассматривали окрестности. Он мне все показывал, рассказывал легенды Крыма, и хотя я все это уже видела много раз, мне было интересно. Мы собирались доплыть до Ялты, но Ленка выскочила в Гурзуфе, заявив, что мы ей надоели, и что ей кажется, будто она тут лишняя. Владимир Иванович не стал ее останавливать, просто расстроился.

– Ну что же, дальше поплывем без моей дочери. Я хотя бы спокоен, что она не заблудится, ведь она выросла в Крыму, и знает его лучше Москвы. Я хотел показать вам Ялту, и заодно свою мастерскую.

– Ялту я видела. Она мне не очень нравится. Город красивый, но слишком многолюдный и шумный. А мастерскую художника я не видела никогда. Посмотрю с удовольствием ваши картины, если они там есть.

– Да есть немного. Я быстро продаюсь. Тут, знаете ли, много туристов, и они с удовольствием их покупают. Ну не только мои, в основном любят морские пейзажи. Они хорошо уходят. Мне нужно написать портрет для выставки, я вам уже говорил. Думаю, что вы самая подходящая натура. В вас есть какая-то скрытая духовная красота, которую я, кажется, поймал в набросках.

– Ну вот. А я, как мартышка, весь вечер смотрелась в зеркало, после нашей с вами первой встречи. Все красоту свою искала, а она, оказывается, скрытая! – со смехом сказала я.

– Настоящий мужчина ее сразу увидит, – c улыбкой сказал Владимир Иванович.

– Спасибо. Думаю, что быть красивой не обязательно. Ваша дочь сказала, что меня считают дурнушкой. С кем это она меня обсуждала? Я не люблю бабских разговоров и сплетен. Стараюсь быть от них подальше. Ни один человек не может нравиться всем.

– Вы замечательная девушка! Сейчас увидите мои картины, я хочу услышать именно ваше мнение о них.

В мастерской был страшный беспорядок, все было разбросано – холсты, подрамники, кисти, краски…

– Может быть, я приберусь тут немного, – сказала я.

– Нет, нет. Мне так удобней. Вот смотрите, это моя последняя работа. С моей точки зрения не очень удачная, а что скажете вы?

Он снял простыню с картины, стоявшей на мольберте, повернул картину так, чтобы на нее падал свет, и я поняла, что хочу эту картину. Я буквально остолбенела.

– Вам нравится? Вы хотите оказаться там, внутри нее?

– Да, – только сказала я.

– Она ваша. Я вам ее дарю. Я счастлив, что смогу сделать вам приятное.

– Но, она, наверное, очень дорогая, я не могу ее принять. Она восхитительна!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.