Полная версия
История Отечественного государства и права
Итак, население Древней Руси было дифференцированным, сложная социальная структура характерна для раннефеодального государства.
Государственный стройДревнерусский государственный строй показывает наличие двух периодов: политическое единство и раздробленность (с XII в.). Государственный механизм Древней Руси определялся отношениями вассалитета-сюзеренитета.
Верховную власть осуществлял киевский князь. В период политического единства удельные князья осуществляли управление в своих княжествах, отправляя в Киев часть дани (урок), участвовали по требованию киевского князя в управлении государством и в военных операциях. Киевский князь имел большую власть над другими князьями. По хазарской традиции он именовался «каган». При Ярославе Мудром у кочевников была заимствована «лествичная» система престолонаследия, получившая название «Ярославов ряд». Порядок и очередность наследования престола (от старшего брата к младшему и от отца к сыну) был эффективным, пока дом «Ярославичей» не разросся. Для урегулирования наследственных и иных вопросов приходилось созывать княжеские съезды. В механизме государственной власти действовал княжеский совет, состоявший из княжьих мужей. В управлении государством князь опирался на свою дружину, подразделявшуюся на «старшую» и «молодшую» составляющие.
Политическое единство Киевской Руси X–XII вв. можно назвать условным. Древляне, вятичи, другие племена старались выйти из подчинения Киева. В XI в. обрело суверенитет Чернигово-Тмутараканское княжество, в 1136 г. независимость обрел Новгород. В XII в. Киевская Русь распалась на несколько составляющих: Киевское княжество, Владимиро-Суздальское Княжество, Черниговское, Смоленское княжества, Галицко-Волынскую Русь. Процесс дробления княжеств продолжался в XII–XIII вв. При этом государственная структура каждого из княжеств была похожей: князь, совет мужей и бояр, двор, дружина.
По мере развития политической власти, совершенствовалась структура государственного механизма. Территории, не имевшие собственного князя управлялись посадниками, наместниками, волостелями. Тысячские, сотские руководили военно-административными структурами, централизованный сбор налогов, пошлин и других составляющих казны курировали мытари, вирники, мечники, емцы и др. При дворе князя формировались хозяйственно-административные структуры, возглавляемые ключниками, огнищанами, конюшенными, казначеями и др., составившими дворцово-вотчинное управление.
В осуществлении политической власти князья опирались на дружину. Дружина подразделялась на старшую и младшую. Возглавлял дружину сам князь или воевода («стратиг»). Кроме профессиональной дружины созывалось ополчение во главе с тысяцким, на службу нанимались варяги, аланы и иные иноземцы, желавшие служить князю. Дозорную службу на границе осуществляли русские витязи (богатыри). Структура войска была характерна для средневековой тактики боя: центральный полк (чело), боковые полки (крылья). Иногда применялись сторожевой полк (авангард) и запасной (засадный) полк. Конница кочевников часто применялась в междоусобных войнах древнерусских князей и была ненадежным войском. На границе со степью на службу нанимали серных клобуков и лояльных кочевников, с ханами которых старались наладить мирные отношения. В оборонительной тактике опирались на фортификационные сооружения, среди которых встречались и каменные детинцы (в Новгородской земле, Галицко-Волынской Руси, в Тмутараканском княжестве). Древнерусское войско кроме военной функции могло выполнять административно-полицейские полномочия, поскольку специализированных органов охраны общественного Древнерусском государстве не было.
Итак, в Древней Руси сформировались характерные для раннего средневековья феодальное общество, структура и государственный механизм.
Древнерусское законодательство
Образование Древнерусского государства предопределило появление феодального права. Правовая система Древней Руси развивалась под воздействием местных традиций, византийских заимствований, соответственно уровню развития общества и государственности.
Основные источники древнерусского права: договоры 912, 945 гг., княжеские уставы, Русская Правда и русифицированные редакции византийского церковного законодательства. Рассмотрим некоторые из источников права.
Договор Олега с греками. 912 г.Договор был заключен в результате удачного похода славяно-русской дружины на Царьград в 912 г. Это первый юридический документ, дошедший до современности. Текст договора помещен в Повести временных лет, где сообщалось о предыдущем аналогичном договоре. Но в отличие от договора Олега с греками 907 г., о котором сохранилось только упоминание, договор 912 г. приводится полностью. Более того, он составлен в соответствии с византийскими договорными формами IX–X вв., т. е. у составителя русской летописи был подлинник этого договора на русском или греческом языке.
Прежде всего, договор 912 г. отражал внешнеполитические успехи молодого государства. Византийский император подписывал документ в условиях, когда древнерусское войско стояло у стен Константинополя. Инициатором договора была Византийская сторона. По условиям договора древнерусские дружинники получали из казны императора по 12 гривен. Всего полагалось выплатить 960000 гривен.
По следующим условиям договора городам Киеву, Чернигову, Ростову и другим центрам давались «уклады» (оклады) – стоимостное выражение которых не называется, но в эти оклады входило не только полное обеспечение послов Руси из этих городов, но и экономические привилегии славяно-русским купцам. Обычно купцы сами оплачивали свои накладные расходы из получавшейся прибыли. Здесь же византийская сторона оплачивала купцам оснастку судов (паруса, якоря, канаты и т. д.). Более того, византийская сторона ежемесячно оплачивала проживание и коммунальные платежи. Предусматривались ежемесячные выплаты в натуральном эквиваленте (мясом, хлебом, овощами и другими продуктами). Древнерусские купцы освобождались от пошлин. Несомненно, древнерусские купцы ставились в привилегированное положение.
Договор 912 г. регламентирует взаимоотношения купцов с местным населением. В этой части договора привилегий для древнерусских купцов не предусмотрено. Преступление трактуется как «несчастье», «беда». Система доказательств в договоре упрощена – обвинение должно быть признано верным публично, перед свидетелями. Четкого разграничения уголовного и гражданского права не прослеживается. Отмечаются только преступления против личности и имущества. За убийство могло взыскиваться имущество виновного. В случае невозможности взыскать имущество, предусматривалось наказание по праву кровной мести – смерть за смерть. Если уголовные преступления, повлекшие за собой смерть, наказывались исходя из византийского законодательства, то преступления против личного достоинства исходили из «Закона русского». За оскорбление полагалось или возмещение морального вреда серебром, или частичная конфискация имущества, в зависимости от платежеспособности виновного. В случае невозможности оплатить фиксированную сумму (5 литров серебра), преследование прекращалось. Договор Олега с греками различает обстоятельства, при которых совершено преступление, и не допускает внесудебную расправу, кроме случаев вынужденной самообороны и защиты своего имущества. Компенсацией за нанесенный имущественный ущерб служил штраф в тройном размере от суммы похищенного. К воровству приравнивалось и насильственное завладение чужим имуществом без причинения физического вреда потерпевшему. В таких случаях также предусматривался штраф, определяемый в тройном размере.
Следующая (условно) часть договора посвящена гражданско-правовым деликтам. Договор положил начало коммерческому взаимодействию Древнерусского государства и Византии. По Договору 912 г. на древнерусские суда, товары и команду не распространялось раннесредневековое «береговое право». (По «береговому праву» местные властители конфисковали суда и имущество, выброшенное на берег в результате кораблекрушения, а команда судна обращалось в рабство).
Несколько положений договора разграничивают порядок обмена или выкупа военнопленных. От военнопленных законодательство отличает челядь, то есть рабов.
Договор только регламентирует обязательственные отношения купцов двух государств. Так, говорится о правах ближних родственников о наследовании русов, работавших у византийского императора. Косвенно законодательство говорит о письменном завещании, а также о существовании не только устных, но и письменных договоров и присяги. Обязательственное право не говорит об обращении взыскания с личности должника (независимо от его национальной принадлежности) по византийскому законодательству или «закону русскому». Стороны обязывались только выдавать заинтересованным сторонам злостных банкротов. В этой части договора также соблюдено равноправие византийской и древнерусской сторон.
Договор был, вероятно, письменным, скреплен присягою (клятвой) и подписями (писанием) сторон 2 сентября 912 г.
Договор Игоря с греками. 945 г.Русско-византийский договор 945 г. был продолжением аналогичных письменных обязательств 907 и 912 гг. В первых же предложениях договора 945 г. существует ссылка на список с договора 912 г.
Договор 945 г. более совершенен по форме. Говорится, что с русской стороны договор подписывается от имени великого князя киевского, его князей, бояр и гостей (купцов). Определена и цель нового договора – «обновить ветхий мир».
Так как за основы взята предыдущая договоренность, многие положения документа аналогичны, и подверглись только детализации. В части международных обязательств Руси было дополнено, что стороны согласовывают свои действия против черных болгар и хазар в Крыму и на нижнем Дону.
В пункте о привилегиях русских купцов изъято положение о беспошлинной торговле. Если в предыдущем договоре русские купцы могли входить в Константинополь по 50 человек, имея при себе оружие, то теперь ношение оружия запрещалось, перемещение купцов без уполномоченного императором не допускалось. Русские купцы обязаны были письменно подтверждать мирные цели их пребывания в Царьграде.
В части договора, регламентирующей гражданско-правовые споры, теперь устанавливалось, что за челядина, сбежавшего в Византию и не обнаруженного там властями, выплачивается компенсация. Договор говорил о том, что это правило уже юридически установлено, но в предыдущем договоре не закреплено.
В дополнение к соответствующим положениям предыдущих договоров уточняются обстоятельства уголовно наказуемых преступлений и размеры возмещения ущерба в каждом конкретном случае. Договор был дополнен важным положением о приведении следственных процессуальных действий в соответствие с действующим законодательством.
В общем, договор 945 г. ограничивает привилегии древнерусских купцов на территории Византии. Однако ограничения вызваны не только неудачным походом Игоря на Царьград. Договор упоминает о фактах нарушения киевскими купцами византийского законодательства. Кроме того, в договоре упоминается уже о русах, принявших христианство – эти купцы были более лояльны Византии и, вероятно, повлияли на позицию Игоря при определении условий договора. Далее, в договоре говорится об упрочнении мира между государствами. Последнее подразумевало, как видно, компромисс в решении некоторых пунктов предыдущего договора в обмен на согласие во внешнеполитических делах Руси и Византии.
Содержание положений межгосударственных соглашений 912 и 945 гг. сопоставимы с ранней редакцией Русской правды – «Правды роськой».
Устав князя Владимира СвятославовичаВ связи с принятием в 988 г. христианства возник вопрос о разграничении прав государственной и церковной властей. Правовое положение церкви характеризует «Устав». Этот акт в соответствии с греческими канонами вводит новый налог – десятую часть от доходов государства в пользу церкви (так называемая «церковная десятина» – ст. 3). Ст. 4 выводит из княжеской и боярской подсудности нормы семейного права. В ст. 5–6 Владимир Святославович запрещает впредь вмешиваться в церковные дела, а ст. 7 перечисляет конкретику дел, передаваемых церковному суду. В указанном перечне фигурируют дела о разводе, прелюбодеяние, нарушение христианского брачного права, изнасилование. К нарушениям церковной нравственности относятся урекание – сквернословие и аморальные поступки. В ведение церковного суда передавались также некоторые дела о наследстве (заднице), а также отправление языческого культа.
В социальную структуру общества вводятся митрополичьи и церковные люди (в Киеве при упомянутой в ст. 3 Церкви Св. Богородицы располагался митрополичий престол). Далее перечисляются лица, которые подсудны только митрополиту (ст. 8–9).
Важным источником, говорящим о правовой культуре Древней Руси, был «Изборник 1076 г.». «Изборник» был составлен во время княжения в Киеве сына Ярослава Мудрого Святослава из различных церковно-учительских сборников, хранившихся в библиотеке киевских князей. Это своеобразная хрестоматия нравоучительного чтения, в нее включены отрывки из сочинений известных византийских писателей и ораторов, выписки из житий, патериков, сборников изречений. «Наставление богатым» обращено к людям, занимающим высокое положение на иерархической лестнице, вероятно, и к самому князю Святославу Ярославичу.
Русская Правда
Русская Правда Краткой Редакции. Важнейшим юридическим источником Древнерусского государства является Русская Правда.
Тексты Русской Правды дошли до настоящего времени в более чем ста списках. Условно Русская Правда в ее многочисленных списках делится на три редакции: 1) Краткая Правда (X–XI вв.); 2) Пространная Правда XII–XV вв.; 3) Сокращенная Правда (XV в.).
Тексты всех трех редакций по своему составу, древности и конкретике значительно отличаются друг от друга.
Общественные отношения раннего периода Древнерусского государства отражены в Русской Правде Краткой редакции («Краткая Правда»). «Краткая Правда» сохранилась в двух списках и помещена в Новгородской летописи. Эта редакция (КП) состоит из «Правды Роськой» Ярослава Мудрого (ст. 1–17); «Правды Руськой земли» сыновей Ярослава Мудрого (ст. 18–41); «Покона вирного» Ярослава Мудрого и «Устава мостников». Считается, что окончательно «Краткая Правда» оформлена в 1068–1071 гг.
Древнейшая часть Краткой Правды еще не знает народных восстаний 1068–1071 гг. и двойных вир (80 гривен), еще не говорится и о судебных пошлинах в пользу князя, не сформированы еще правопривилегии. Под самим преступлением понимается только убийство или ущерб здоровью, личности и собственности. За убийства людей независимо от социального происхождения в пользу ближайших родственников убитого взимается 40 гривен. В Правде Роськой существует пережиток «народного суда» – кровной мести. Кровная месть – родовой обычай, но в Правде Роськой он ограничен раннегосударственным законодательством. Право мести предоставлялось только ближайшим родственникам. Однако месть могла быть заменена денежным эквивалентом (40 гривен), причем без различия социального положения («русин здесь приравнивался к изгою»). Правда Роськая ограничивает судебный и следственный процесс – в государстве еще не сформированы соответствующие институты. Поэтому к праву мести за нанесенную обиду (телесные увечья) допущены только ближние родственники. Еще одной причиной ограничения было избежание самосуда (ст. 2). В других случаях (имущественные преступления) следственный процесс сложнее, т. е. допускается свод (древний судебный обычай установления личности преступника, в дальнейшем законодательстве свод получил развитие). Правда Роськая еще не знает системы доказательств. В статьях фигурирует только свидетель, знающий обстоятельства преступления – видок. В суде рассматривались и клятвы (присяги – «роты»). После досудебного следственного процесса ст. 14 говорит о изводе – суде 12 мужей. Суд по Правде Роськой различает ответственность в зависимости от субъективной стороны преступления против личности (ст. 2–9). Например, в ст. 3 в зависимости от формальной стороны дела и от умысла предусмотрено более строгое наказание, чем в ст. 2. Плата за удар багром, жердью, тяжелой чашей вчетверо больше, чем за простое избиение, вследствие возможных тяжелых результатов такого удара.
В ст. 1 и 5 приравниваются нанесение тяжких телесных повреждений. В двух случаях предусмотрена плата 40 гривен и право мести. Указанное обстоятельство объясняется тем, что потерпевший становился неработоспособным и не мог впредь содержать семью.
Нанесение морального вреда приравнивалось нанесению телесных повреждений, не повлекших потерю работоспособности (см., например, для сравнения ст. 2, 3, 7). А вот ст. 8 уже говорит о том, что правовые понятия отличали неправомерное действие от намерения и попытки совершить таковое, от угрозы действием, равно как степени последствия того или иного преступления. Правовые понятия подразумевают и моральную точку зрения. Например драка, все-таки может быть объяснена личностными или иными субъективными причинами, потому и менее наказуема, а вот причинение увечий было уже тяжким преступлением.
Ст. 9 представляется очень важной, даже концептуальной. Она говорит о «роте» – клятве при заключении договора или в судебном споре при отсутствии свидетелей («видоков», которые еще раз упомянуты в этой статье). «Рота» упоминалась и в русско-византийских договорах. Здесь же «рота» имеет еще значение и в уголовном праве. Статья также подразумевает, что варяг и колбяг – иноземцы, и представить свидетелей им сложнее, чем местном населению – отсюда и упрощение следственного процесса.
Ст. 10–17 раскрывают различные субъективные стороны имущественных преступлений. В частности, ст. 10 исходит от упрощенного раннегосударственного права о помощи потерпевшему в нахождении пропавшей вещи (в том числе раба – челядина). Обнаружение украденного в чьем-либо доме означало отказ от помощи потерпевшему и приравнивалось воровству. В основном этот закон применялся в отношении иноземцев – у них было легче укрыться. Здесь закон предусматривал, что иноземец мог и не знать о социальном положении и намерениях, действиях находившегося в его доме (челядина). Поэтому предусматривался трехдневный срок.
В общем, законодательство предусматривало довольно мягкие наказания за имущественные преступления, в основном, штраф 3 гривны (без рассмотрения последствий кражи для потерпевшего) и возмещение ущерба потерпевшему. Не зря статьи об имущественных преступлениях помещены после наиболее тяжких – уголовных. Этот факт говорит о ранней государственности, отсутствии острых социальных противоречий, что, в основном, свойственно раннему феодализму. Вот, например, ст. 11–12. За различные обстоятельства кражи коня предусмотрено одно и то же наказание – 3 гривны и возмещение украденного (та же концепция, что и в ст. 10). Но статьи дают различный оттенок преступления. При этом ст. 12 защищает еще и собственность соседской общины – «мира» («верви»). Несколько иной оттенок у ст. 17, где предусмотрены как добровольное признание вины, так и введение следствия в заблуждение. Ст. 13 как бы дополняет ст. 10. Здесь говорится о своде – древнем судебном обычае. Суть обычая заключалась в следующем: истец должен был «идти до конца свода» в пределах одного города. Всего подразумевалось три степени свода. Последний подозреваемый в своде считался преступником. (В дальнейшем свод получил развитие в Пространной Правде). Кроме того, статья говорит об институте поручительства. При этом поручитель также нес материальную и моральную ответственность. Наконец, в своде могли участвовать только тяжущиеся стороны – истец и ответчик (ответчики).
Ст. 14, кроме упомянутого уже Извода (суда 12 мужей), говорит о высоком уровне правовых понятий. Закон предусматривал, что часть похищенного за время нахождения у вора будет утрачена. Поэтому оговаривалось, что похищенное должно быть возвращено все без остатка.
Ст. 15 также дополняет ст. 10 и дает ценные сведения о следственном процессе. Концепция заключается в следующем: после осуществления свода до конца (иногда предусматривалось три поочередных свода) обнаруживался последний подозреваемый (тать). Как и в ст. 13, последний обязан был возместить все убытки и возбуждал уже новый свод, где выступал первым истцом. Далее процедура повторялась до трех сводов, – и так далее…
Ст. 16 органически вытекает из предыдущих, но впервые говорит о холопе, а не о домашнем рабе – челядине. В феодальном праве холоп не отвечает за свои действия. Ответственность за холопа несет его господин. Кроме того, холоп не имеет имущества, поэтому имущественная ответственность лежит на его господине. С другой стороны, на холопа распространяется обычай кровной мести. Такое положение обусловлено патриархальным характером рабства (холоп был как бы членом семьи). Однако, оскорбление свободного холопом – особенно оскорбительно. Поэтому, даже получив за холопа штраф 12 гривен, потерпевший оставлял за собой право мести. Но отомстить (побить) холопа можно было только вне жилища его господина, т. к. жилище на Руси было неприкосновенно. Без разрешения хозяина посторонние в него не допускались.
Итак, изучение древнерусского права завершается Правдой Роськой. Документ говорит о довольно развитых правовых понятиях, правовой культуре и наиболее частых деяниях – бытовых уголовных преступлениях и воровстве. Преступления против церкви и государства еще не предусмотрены. Следственный процесс – состязательный, с большой долей инициативы тяжущихся сторон. Процессуальная сторона и следствие, в частности, неразработаны. Это объясняется не только ранней государственностью, но и ролью, ответственностью общины в предотвращении преступлений. Если же преступление все же совершено – на общине лежала ответственность в активном ее раскрытии.
Менталитет древнерусского человека также имел значение. Поэтому значение имели и правовые обычаи, рассмотренные выше. В суде имели место не только свидетельские показания, но и клятва («рота»), поединок («поле») и моральная ответственность перед «миром» («вервью»).
Русская Правда Пространной редакции дошла до нас в более чем ста списках. Памятник права, как было рассмотрено ранее, обнаружил А. И. Мусин-Пушкин (1792 г.), а прокомментировал И. Н. Болтин (1788 г.). В Пространную правду вошли юридические сборники, составленные для судей в период княжения Владимира Мономаха (не ранее 1113 г.). Эти сборники, известные как «Мерило Праведное» и «Кормчая» в оригинале звучат «Суд Ярослава Владимировича. Русский закон» (ст. 1–52) и «Устав Владимира Мономаха» (ст. 53–121).
Источниками кодификации Владимира Мономаха служили нормы обычного права, предыдущее законодательство (Краткая Правда) и обширная судебная практика. Иногда считают, что своеобразная «кодификация» была проведена после восстания киевских низов против ростовщиков в 1113 г. Так или иначе, но старое законодательство раннегосударственного периода уже не отвечало требованиям времени.
Новое законодательство свидетельствует о более развитой системе права. Феодальное право в Пространной Правде основывается на правовой привилегии одного сословия над другим. Такие привилегии называются юридическим термином правопривилегии. Правопривилегии отсутствовали в Правде Роськой – все свободные жители Руси имели равные права и ответственность перед законом. В XII в. «Суд Ярослава Владимировича» устанавливает правопривилегию для представителей княжеской администрации. Привилегии сформулированы в ст. 1, 3 и говорят о двойном штрафе 80 гривен за убийство «княжьего мужа» или «тиуна». В наследственном порядке ст. 88 говорит о преимуществах для бояр и дружинников. Предыдущая, ст. 87 таких привилегий для смердов не предусматривает. В других контекстах Пространной Правды к привилегированным слоям относятся все категории свободного населения (князя, бояре, княжеские мужи, тиуны, дворецкие, купцы, ремесленники, смерды, общинники и др.). К зависимым, соответственно, относятся закупы, рядовичи, холопы и др. Ст. 56–64, 120–121 говорят о правовом положении этой категории населения. Исходя из правопривилегий строится более развитая, чем прежде система гражданско-правовых норм. Законодательство защищает право собственности движимого и недвижимого имущества. Ст. 69–76, 79–84 предусматривают штрафы за имущественные преступления, а также регламентируют порядок передачи собственности по обязательствам и договорам.
На высоком уровне в Древней Руси было обязательственное право (ст. 27, 30, 33–35, 54 и др.). Обязательственные отношения истекали из причинения вреда имуществу другого человека и из договоров между субъектами частного права. Поэтому все субъекты права – физические лица, феодально независимые (ст. 46, 66, 120–121). Обязательств между частным лицом и государством Пространная Правда еще не знает. Не разграничивается в законодательстве гражданская и уголовная ответственность – любая ответственность соотносится с конкретным преступлением. Следующей особенностью можно назвать обращение взыскания не только на имущество, но и на личность должника или членов его семьи. Правда здесь «Русский закон» различает по субъективной стороне смягчающие обстоятельства (добросовестное банкротство – см. ст. 52, 54), поэтому преступлением считается только банкротство умышленное. Например, ст. 52, 53 говорят о праве продать в рабство лицо, умышленно и многократно бравшего в долг и ставшего на путь мошенничества. Пространная Правда говорит о формах заключения обязательственных договоров. Как правило, такие договоры заключались устно, но при свидетелях на торгу. При отсутствии правильной формы заключения обязательственных договоров допускались свидетели – послухи. В некоторых случаях можно было сослаться и на свидетельство холопа (см. подробнее ст. 45, 46, 47, 50, 64).
