Бред

«Тому, кто предал»

Ни разум искренней души,

Ни даже совесть подхалима

Не смогут веру дать мне в то,

Что зло – детей обходит мимо.

Я смотрю на небо

Там черные птицы

Солнце жжет глаза,

Слипая ресницы.

Я тебе не поверю

Уже никогда.

Закрываю все двери –

И так будет всегда.

На письмо не отвечу,

И открытку порву.

Если доверием лечат,

То я скоро умру.

Ты предатель –

Это твой порок!

Ничего отдать мне

Ты не можешь в срок.

Ты тихонько любишь –

Мне не привыкать,

Прижимаешь к сердцу,

Чтобы отвергать.

Человек ты глупый

И живешь собой.

Оглянись – ты оставил душу

С покалеченной судьбой.

«Свечный силуэт»

Легкая тень упала на стену,

Обронила тихо свою элегантность.

Тень от свечи, стоящей у края,

У края стола: стеклянного, синего.

Свечка белая, стройная, длинная,

Молодая, красивая – только зажглась.

Ей еще долго радовать взгляды,

Ей еще долго сиять на столе.

Освещает комнату – жизнь освещает,

Очищает душу, сердце смягчает.

Реки разума льются у огня,

Огня свечки, стоящей у края.

Свечка белая, завораживающая,

Спокойная, дивная, долго горит.

Тусклые взгляды на нее падают,

Она не сияет, лишь свет подает.

Время летит – день сменяет ночь.

Уходят силы, молодость тает,

Тает свеча, стоящая у края,

У края стола: деревянного, серого.

Свечка серая, совсем обгорелая,

Маленькая с черными пятнами – скоро сгорит.

Взгляды обходят ее стороной.

Тихо горит – не привлекает.

Раненая душа ищет покоя,

У кого бы укрыться, спрятаться в нору.

Тень убежала, изредка видно,

Тень от подсвечника, в котором….

Свечка черная, совсем «Квазимодо»,

Противная, липкая, мерзкая – вся догорела.

Взгляды тяжелые ее не находят,

Тихо сгоревшую, с подсвечником скрещенную.

Огоньки у свечки – мои глаза,

Талый воск ее – моя слеза,

Время пройдет и …

Ничего не останется от светящихся глаз,

А застывший воск – вновь напомнит о горячих слезах.

Идеал

Я при луне новорожденной

Вновь зажигаю 6 свечей,

И пальцем кисти возбужденной

Давлю зрачок твоих очей…

Нет звука, нету даже всклипа

Под ногтями голубая краска.

Цвет волос – чернеющая липа

Лицо спокойное как маска.

Глаза – восход, под цвет неон

Морщинки полукругом

Запах кожи-дорогой одеколон

Ты мог быть моим другом.

Горбинка на носу и длинные ресницы

Откинувшие тень волной

Брови – распахнутые крылья птицы

Ты был жестокий, был не мой!

Расслабленные мышцы губ,

Небритая щека

Шрам – вдавленный глубокий сруб

Зловещий у виска…

Кожа смуглая сквозь поры

Когда то кислород вдыхавшая в себя

Скулы – непокорные мне горы

Ты знаешь, я люблю тебя.

Ты совершенен, ты красив

Одним лишь взглядом покоряешь

И навсегда теперь пассив

Меня сейчас ты проклинаешь…

Но не кори меня, не надо

Ты лучшее что дал мне ОН!

Пусть мертвая моя награда,

Пусть белый, чем хамелеон.

Уже не встать с тобой у алтаря

И узелок любви не затянуть

Смотрю в окно – жестокая заря

Мне освещает Адский путь.

Тебе на верх, а мне пониже

Но все равно, ведь ты со мной!!!

Как никогда теперь ты ближе

Тебя глотаю жадною слюной!!!

Привет, ты помнишь

Привет, ты помнишь…

Мы с тобой уже встречались

Примерно 28 лет назад

Мы встретились и сразу потерялись,

Поникнув свой волшебно-нежный взгляд.

Ты прошептал: «Нет, мне нужна другая»,

Я гордо вскликнула: «А мне другой».

И закрутила нас судьба уже чужая,

Смеявшись над тобой и мной.

Привет, ты помнишь…

Мы с тобой уже встречались

И разошлись тихонько, не спеша.

Мы встретились – и не догадались,

Что ты моя, а я твоя душа.

Я не смогу теперь с тобой расстаться,

Я не смогу тебя от сердца отпустить.

Хочу с тобой я до конца остаться,

В любви и радости с тобой прожить!!!

Милый рэп

Ты закопаешь мою душу

Под мягкой землей

Я выберусь наружу

Ядовитой змеей.

Ты утопишь меня

В чистой воде

Я стану пиранью

И приплыву к тебе.

Ты сровняешь меня с грязью

Обсмеешь а потом…

Я стану самым жадным

В твоем трупе червяком.

Ты обманешь меня вновь

Окутаешь сетями

Наше слово – любовь

Проткнуто шипами.

Ты самый жалкий и любимый

Самый милый и злой

Хоть разорви меня на клочья

Но я буду с тобой!!!!!!!

Грустная песня

Я в небеса вонзаюсь,

Как птица гордая о скалы.

Дыханием тебя касаюсь,

Но этого сейчас так мало.

Я проведу рукою –

Направлю свет в твое окно.

Тебя в мечтах своих закрою,

Тебе я знаю, все равно.

Я буду к тебе лететь,

Я буду тебя любить.

Только бы захотеть,

Только бы не забыть.

Я растворяюсь – словно птица

Летит из поднебесья в никуда.

Дождь размывает лица,

Но лишь твое со мною навсегда.

Я наше время обуздаю,

Что б дольше поглядеть в твои глаза.

На поезд в рай я опоздаю,

И разорвется в пламене моя душа.

Я буду к тебе лететь,

Я буду тебя любить.

Только бы захотеть,

Только бы не забыть.

Ода трехмерной жизни

Игра – отрада для души

Другой мирок застывшей жизни.

Ты поиграть в нее спеши

Будь с ней единый, самый ближний.

Ты растворись в ней так

Как йод сливается с водой.

Теперь герой ты, добрый маг

Играющий своей мечтой.

Воспринимая за реальность,

Все сложности игры движенья.

Ты просто сводишь за банальность

Включать свое воображенье.

Теперь тебе подвластно все,

Придумать сможешь налегке:

Загадку, сказку, стих, рассказ,

Все, что найдешь на потолке.

И как бы трудно не было тебе,

И на каком бы ни был ты на перепутье.

Знай, откроешь силы ты в себе,

Найдешь себя в чудесных играх на компьютере.

Одиночество души

Зрачки сужает пустота

Переплетенные бинты.

Съедает быстро темнота

Все мои лучшие мечты.

Лица людей похожи на маски:

Что еще надо, чтоб душу прикрыть!

Большое давление – лопнули сказки,

Приходится снова в реальности жить.

Сколько усилий, чтоб выстроить угол!

Сколько ума, чтоб его разломать?

Множество цифр вбегают под купол,

Все начинают голову рвать.

Тонкие ниточки вьются

Прямо от сердца в чувства людей.

Боюсь что не выдержат, и оборвутся

И больше не будет новых ветвей.

Дрожащие руки тянутся к небу,

Голос тревожный звенит в тишине.

Подходишь к песчаному, чистому брегу –

И тонешь глазами в его глубине.

Много желаний переполняют

Тяжелую голову на слабых плечах.

Все что осталось, и то отнимают

Не устоишь на разбитых ногах.

Бред (поэма-мистика)

Повествование ведет Грейпфрут.

Эпизод 1

Уже прошло шесть долгих лет,

С тех пор как путник молодой

Красив со светлой головой

Взял чуждый и неверный след.

Дорога сильно утомила,

И путник потерял надежду,

В год только раз менял одежду.

А ел, чем «мать» его кормила.

Природа-мать не поскупилась:

Давала зелень, чистую водицу,

Чтоб так попить и чтоб умыться,

А иногда «ремнем» грозилась.

«Ремень» – то молния, что прямо

С неба падала. Вонзаясь

Так, что сердце трепыхаясь,

Билось часто и упрямо.

Но путник этот не боялся,

Он сутки на пролет шел к благородной цели-

Найти цветы. А птички пели:

«Храбрый малый нам попался!»

И как сказал уже сначала,

Неверный взял он след.

И чтоб спасти его от бед,

На небе звездочка торчала.

Одна она ему светила,

Показывая верный путь.

Давая час передохнуть,

Она камнем его будила.

Вставал и шел к заветной цели –

Найти цветы. От этого ему не деться!

Вот и деревня: перекусить, переодеться.

А в ней насплетничать ему уже успели!!!

Мол та звезда, что так сияет

Ни что иное как колдуньи глаз.

Пять литров каши съев за раз,

Он так сказал: «Пусть на себя пеняет…

…Я покажу, как мне мешать!

Возьму за шкирку и в один момент…»

Вдруг коробка появилась, а в ней различный инструмент.

Тыча дряхлым пальцем, дед кивнул: «Тебе решать».

Путник оглядел коробку и выбрал молоток

Вновь сел поесть, опять переоделся.

«За все спасибо я наелся.

Пожалуйста подайте мне платок».

«Вноси, старуха!» – крикнул дед.

И вот три метра грубой ткани

Ворвались в комнату подобно лани,

Которая бежит на яркий свет.

«Какой большой!» – у путника открылся рот, -

Спасибо, конечно, но какой то он крупный».

Дед: «Размер смущает? Ну ты и глупый!

Млад еще, а у меня за плечами флот».

«Там что же колдуньи водились»?

«Причем тут они?!!! – нахмурился дед, -

Паруса, понимаешь?! Объездив весь свет,

Старухины платки мне пригодились».

«Флот? Паруса? Но я не в воде!»

«Послушай, как ты собрался звезду напугать,

Просто так взять – молотком настучать?!!! –

Наехал дед, а путник пожал плечами, – Ты в беде».

Сделал вывод мудрый старик.

В общем дальше вы вряд ли поймете,

Он орал на него, как главный при роте.

В конце концов пока не охрип.

Как до утки – на пятые сутки путника осенило:

«А-а-а! Этот платок для того большой,

Чтоб звездочку спрятать в нем с головой.

Спасибо за идею, очень мило!»

С улыбкой до ушей, на радостях

Дед со старухой устроили party

А путник с юмором шутки ради

Решил у них остаться в гостях

А дальше с треском и хрустом

Погибель устроил он старику.

Ладно, сейчас не будем о грустном

Я вас пока на чуть-чуть отвлеку.

Отступление

Там, где жизнь смерти подобна,

Там, где яд – исцеленье:

Холм-невидимка расположен удобно,

На месте, где оживает виденье.

Там нет ничего,

Кроме холмов и земли обнаженной.

И трудно понять, отчего

Ветер пепла не унес от травы сожжённой.

Как только жизни крест сольется

С душою, в рай попавшей дважды:

В тот час же ветер бурей засмеется,

А солнце высохнет от жажды.

Бойся места, где каждый видит то, что хочет.

Ибо это – лишь виденье!

И без памяти тебе оно пророчит

Распознать весь вкус паденья.

Твое желанье может убить.

Не играй с ним – оно умнее тебя.

И прежде чем чью-то жизнь разбить,

Собери по кусочкам себя!

Эпизод 2

«Приходит чума – все живое в беде.

И если тебе не безразличен ближний –

Найди то место, где

Холм-невидимка, на нем цветы жизни,» -

Эти слова отец сыну сказал,

И тот пошел, нарекаясь путником.

Храбро ботинки в землю вонзал.

Звезда была его единственным спутником.

Ветер дул в уши,

Пыль глаза слепила.

На воде, на суше:

Жгучая трава голову мутила.

Вот так наш путник выжил из ума.

Забыл себя, свой дом, мечты…

И только цель одна –

Найти лечебные цветы.

Ходячий зомби он теперь,

Идет по «свету серебра».

Давно бы сгнил уже, поверь,

Если б не звезда.

Эпизод 3

Скончался в судорогах старик:

Нервы лопнули все разом.

Старуха сорвала с себя парик

И путнику ответила отказом.

Он предложил ей взять все на себя:

Хозяйство, лес, охоту…

В морщинистых руках платочек теребя,

Она наслать грозилась на него икоту.

На чувство опасности сработал инстинкт,

Путник прочь бежал оттуда.

Попал в зловещий лабиринт,

Его могло спасти лишь чудо.

И так блуждал он двое суток

Без пищи, без воды.

Хотел поймать бы крупных уток,

Да высохли пруды.

«Ну где ты, чудо?!!» – он взмолился,

Оглядывая пустоту.

На локти тихо опустился,

Каменьев чуя остроту.

Одни холмы и обнаженная земля,

А путник видит океан,

Обширные леса, луга, поля.

А в голове его туман.

Виденье вдруг исчезло разом,

А он уже хотел сплавляться по реке.

Земля, опутанная газом,

И холм-невидимка вдалеке.

«Ну где ты, чудо?!!» – снова он запел.

На небе что-то засверкало.

И путник будто оробел.

Звезда попутчица упала.

Мощны движенья, мускулы перебирая

Он к невидимке мчится.

Как падшая душа навстречу раю.

Но гнется колесница.

Ломается колено, икры и лодыжка:

И ступни с вывихом бегут.

Километровая не слышится отдышка,

А сердце и душа – поют.

Чем ближе к невидимке,

Тем видится ясней

Звезда, как на картинке

И мысли все дурней.

Эпизод 4

«Вся в шрамах, разбита седая мечта.

Ты путник убогий, а я лишь звезда,

Которая бродит всегда за тобой,

Скрываясь на небе, за синевой.

Ты поверил им – не поверил мне,

Глупый с ними – а со мной жесток.

А теперь сгореть в огне

Должен твой мирок!!!»

«Звезда!» – воскликнул инвалид.

«Молчи, дай я скажу.

Вот этот крест, и он разбит.

Постой, я что-то покажу».

И с легкой грацией она

Сжимает жизни крест.

В кулачке ее идет война,

Напоминающая треск.

Звезда уж – не звезда совсем,

А девушка как будто.

И ночь, не ночь! И день, не день!

Все смутно, смутно, смутно…

Поднялся сильный ветер,

Кричит, свистит и воет.

Приподнимая пепел,

Бицепсами яму роет.

Кружит и вьюжит, созывает,

Показывая превосходство.

И все же рыть не забывает.

Я вижу с демоном в нем сходство!

В яму, полную страданий

Кидает девушку-звезду.

После длительных стараний

Наладил путник наш «езду».

Вот колесница снова нова:

Идут ведь ноги и бегут.

Из глотки рвется злое слово,

А рот и нос плюют.

Со слезой соленой

Вымылся дурман.

Пред глазами путника,

Рассеялся туман.

«Теперь все вспомнил!

Вижу четко!»

Но поздно,

Хлопнула решетка.

Хохочет ветер, бурей вьюжит.

Девушка звезда пропала.

Красиву голову он кружит:

«Наверно, в рай она попала,» -

Сказал так путник,

И закрылись ясны очи.

Вдали сверкает красный спутник,

Денечки все слилися в ночи.

Не инвалид уже, и ясный ум.

Заснул он на ветру.

Воспоминания – паноптикум,

И сухость горькая во рту.

Эпизод 5

Вдыхая влажный воздух скал,

Она бежит в широкие поля.

А он ее опять искал.

И кров для них – огромная Земля.

Он настигает силуэт,

За руки нежные берет.

И не опишет слов поэт,

Любовь певец не пропоет.

Святые чувства их художник не напишет,

Маг не создаст подобной красоты.

Таких, как в двух – одно, никто не сыщет,

И не заставит змей сорвать плоды.

Она и он – как много и как мало надо:

Любви, души, свободы и терпенья,

Глоток воды и воздух чистый.

Но в жизни предусмотрены мученья…

Коварный глаз, и перья – стрелы.

Все элементы существа – умелы.

На чисту землю ворон опустился.

Отбросил корни, запустил в дома.

И острым клювом в деву впился –

Вот так пришла нежданная чума.

Ее фигура у окна заснула,

Когда перо вонзилось в грудь.

Нашла постель, сойдя со стула.

Дышать так трудно, что не продохнуть.

Она больна, осталось жить немного.

А он в молитвах мечется, бедняга:

«Спаси ее целитель, ради Бога!»

С любимой рядом – он одинокая дворняга.

Все холоднее руки, а голова все горячей.

«Ты – ВСЁ, единственный мне ближний.

Прошу, не оставляй ключей!

Я отыщу тот холм и цветы жизни».

Эпизод 6

В поту холодном от воспоминаний

Проснулся путник на ветру.

«Пришел конец, конец страданий,

Я боль из памяти сотру.

Быть может, это просто грезы

Иль дымка легкая мечты?!»

Из глаз ручьями льются слезы:

Пусть «мутные», но вот они – цветы!

«Нашел!!! Мне даже страшно,

А вдруг я сам себе солгал?

Хотя сейчас уже не важно,

Боюсь, что опоздал».

В расстройстве чувств и от тоски –

В центр ветра прыгнул головой,

Набрал цветов в штаны, в носки.

За шесть секунд доставил ветер путника домой.

Эпизод 7

В деревне тихо

Детишки не играют,

Не носятся как лихо.

Псы дворовые не лают.

И ветра нет –

Накрыла тьма,

Закрывая белый свет,

Все хаты и дома.

Путник, силы собирая,

Немного приуныл.

Тень тяжелую ломая,

Дверцу приоткрыл.

Знакомые лица

С печалью в глазах.

Душа не искрится –

Пришел жизни крах.

Больница забита,

Но доктор здесь лишний.

Легенда забыта

О цветах жизни.

Боль растет, как снега ком,

Увеличившись в очках.

Переполнен этот дом.

Надежда теплится в зрачках.

Путник, шаг перебирая,

Слышит гул встревоженный.

Дверь рукою подпирая,

Взгляд бросает настороженный.

От слез покраснели, опухли глаза.

Смерть – в затуманенных лицах.

Засохла кровавая, слепая слеза,

На черных и длинных ресницах.

Хлопнула дверь.

Путник застыл.

И слово «верь»,

Как будто забыл.

Монах оглянулся,

Увидел героя.

От слез поперхнулся,

Жалобно чуть воя:

«Вернулся, сынок!»

«Как обещал, отец».

«А я тут плету новый венок,

Еще одному пришел конец».

«А где…».

«Проходи, не стой в дверях».

«Где…».

«Хочешь пить?» – отвлекает монах.

«Скажите, отец! Где девушка моя?»

Отвечает, потирая усы с бородой:

«Она улетела в другие края,

Обернувшись серебристой звездой».

Эпизод 8

Растрепались на ветру светлы волосы,

Разум – раб заболевшего сердца.

Вдалеке видны поля полосы,

А на небе – открытая дверца.

На обрыве стоять очень холодно.

Боль слепит глаза – вишневая сладость.

А на душе так тоскливо и голодно,

Что и жизнь совсем не в радость.

Подчиняются ноги движению,

А движение – сердцу битому.

Там, внизу, на воде отражение:

Волны плещут по телу разбитому.

«Не смотри туда, сын мой, не надо!

Не найдешь ты там радости.

На земле тебе будет награда,

А в обрыве же – темные гадости».

«Знаю, отец, только боль пожирает.

Без любимой моей мне не жить.

Светлые мысли черное пятно заполняет.

За что теперь мне жизнь любить?»

«Как знаешь, сын мой.

Но ждут тебя подвиги – за ними награда.

Со страхом в глазах не возвращайся домой,

Больного страхом нам не надо!

Кто боится боли – тот боится жизни,

А значит проку от него не будет для отчизны.

Помни это да сам решай,

Что делать тебе и как быть.

Только спокойно умереть – не мешай,

Если в смелом парне трус сидит!»

Эпизод 9

Кроме молодца златовласого

Не осталось никого здраво рослого.

Подняла монаха мудро гласного

Лестница, с неба посланная.

«Ждут меня подвиги – за ними награда.

Будет польза от меня для отчизны.

В этой книге есть рецепт: мне надо

Корневище стручка, святая вода, цветы жизни…»

Сварил отвар он солено-сладкий,

Кисло-горький, бледно-черный.

Хотя напиток получился гадкий,

Сменить состав он был не вольный.

Всем дал попить волшебного отвара:

От рыжей кошки до кумы.

Цветы в нем – главная приправа,

Которая спасает от чумы.

Час прошел после приема –

Лекарство быстро помогло.

А на спасителя напала дрема,

Ведь он не спал уже давно.

Вот так наш путник спас село

И старого и молодого, и кошку и куму.

И я готов принять щелчки в чело,

Спорим – он прогнал ужасную чуму.

Но путник спит уж трое суток…

Неделю…Месяц…Что ж такое?!

Прошу тебя, давай без шуток,

А то они мне не дадут покоя.

«Дрожит. И мокрая его подушка»

Говорит недавняя больная.

«Отойди от него, подружка,

Видать судьба у него такая».

«Эй, народ, что случилось,

Разве на этом история не кончается?»

«Тут вот что приключилось:

В его теле чума развивается.

Он пробовал отвар, не будучи больным,

И вся болезнь скопилась в нем.

Он мог спастись путем одним –

Не возвратись бы он домой!»

Спастись?! Почему в прошедшем времени?

Так говоришь, как будто нет надежды.

«Не создавай мне только бремени,

А то уйдешь из под одежды!

Ты отвергаешь правду, боишься получить щелчка.

Проспорил лоб свой деревянный!»

«Но-но, прошу по тише, без наездов, душечка.

Ай-ой-ай-яй…Я словно пьяный…

Отступление

Грейпфрут не может дальше вести повествование,

Лежать с повязкой на лбу ему дано.

Проспорил, и понес за это наказание.

А я, обычный автор, буду за него.

Дышать не может, душит шею,

Из глаз течет соленая вода.

В спасенье тела я не верю

И не поверю никогда.

А вот душа – другое дело,

Ей можно, нужно дорожить.

Красивое, пустое тело –

Без души ему не жить.

Смелого путника придали земле,

Добра молодца окрестили ангелом.

Могучего спасителя провожали все.

Любителя жизни поставили рядом с Евангелием.

Заключение

Белые облака, белые птицы,

Прозрачный воздух, прозрачная вода.

Рядом любимые лица,

Кругом золотая руда.

Здесь и без крыльев летают,

Радуясь счастью всегда.

Живут здесь душой, друг на друга не лают.

Под ногами золотая руда.

Это РАЙ – местечко без адреса,

Но реально попасть туда.

Там жизнь состоит из Божьего абриса.

Куда не взглянешь – золотая руда.

Невзирая на золотые жилы,

Души чтят и любят друг друга.

Здесь мертвые снова ожили:

Монах, путник и его подруга.

У истории мог быть другой конец,

Если б путник спрыгнул с обрыва:

Она над землей – актриса, а он под землей – певец.

Но разум спас душу от больного порыва.