Стихи. Избранное. Часть первая
Полная версия
Стихи. Избранное. Часть первая
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Стихи. Избранное
Часть первая
Ури Гримм
Редактор Сеним Ольга
Иллюстратор Ауезов Махамбет
© Ури Гримм, 2020
© Ауезов Махамбет, иллюстрации, 2020
ISBN 978-5-4496-1823-8 (т. 1)
ISBN 978-5-4496-1824-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Моя прекрасная земля!..»
Моя прекрасная земля!Алмаз в оправе из жемчужин!Степной простор века погруженВ пьянящий запах ковыля!От крови тех была красна,Кто убивал тебя и грабил,И силой праотцовских сабельНе раз была ты спасена!Велик твой щедрый дастархан!И ты на радость всей планетеЦвети ещё тысячелетья,Моя страна, мой Казахстан!«На дастархан моих степей…»
На дастархан моих степейВступил и топчет враг.Точи мечи! Седлай коней!Аттан1! Оян, казак2!Силён наш дух, тверда рука,И так же верен глаз.Ждёт повелений седокаНоровистый атказ3.Излей кумыса пиалуВ четыре стороны,Воздай с почтением хвалу,Склонясь, богам войны.Расправь могучих два крыла,Взлети до облаковИ с диким клёкотом орлаРази своих врагов.Врагам страны пощады нет —Заждался АзраилТех, кто оставил грязный следУ дедовских могил.Пусть слышит демон темнотыПечаль твоей вдовы,Но станешь только выше ты,Лишившись головы.Пусть одинокий конь в степиНесётся со всех ног,А ты, батыр, спокойно спи —Ты выполнил свой долг.С тобой нас смерть не разлучит —Твой смелый аруах4Однажды снова закричит:«Аттан! Оян, казак!»«Я – Младший Жуз! Я – сын пустыни!..»
Я – Младший Жуз5! Я – сын пустыни!Я – душегуб среди песков!От клича рода сердце стынетИ у друзей, и у врагов!Не избегал кровавой драки,Легки походные шатры,В моём роду кару-жараки6Всегда готовы и остры!Не ради платы иль награды,А ради пращуров костей,Я с Жузом вырвался из адаПод крик восторженный чертей!Нет подходящего арканаИз неразрывных бычьих жил —А то бы Главного ШайтанаС собой из ада утащил!И пусть в моих ладонях холодИ жар безжалостных пустынь,Но я – казах. И я – осколокМоих потерянных святынь.«Конь мой быстрый! Конь мой смелый!..»
Конь мой быстрый! Конь мой смелый!Встань со мною с утречка,Унеси меня по белойПростыне солончака!Надоел машинный рокот,Убивает шумный быт,Пусть я слышу только топотНеподкованных копыт!Ветер с запахом ковыльнымПусть играет в волосах,Пусть летит, раскинув крылья,Зоркий беркут в небесах!Даль меня зовёт и манит!Ну, давай же! Шире шаг!Пусть уже от нас отстанетЗапыхавшийся канбак7!Доскачу туда, где не былНи один ещё джигит,Где в объятьях синих небаСтепь любимая лежит!«Номад! Сын ветра и степей!..»
Номад! Сын ветра и степей!Сменивший смелый дух кочевийНа звон удобных, но цепей,И мяса вкус на запах хлеба!Не ты ль, зажав в руках соил8,Оборонял свой дом без страха?Свои аулы защитилИ имя гордое казаха?Не ты ль богатства презирал?Был рад своей свободе нищей?И гордо предков вспоминалУ поминального кострища?Теперь и степь уже не та:В домах тепло, удобно, сухо…Есть всё – Богатство, Красота,Нет одного лишь только – Духа…«Эй, кочевник! Что с тобою?..»
Эй, кочевник! Что с тобою?Где в глазах твоих огонь?Где, всегда готовый к бою,Лишь тебе покорный конь?Где твой меч с блестящим шлемом?Где ты прячешь бес-кару9?Почему твой флаг с тотемомНе трепещет на ветру?Где колчан и лук упругийС запасною тетивой?Почему в ногах супругиТы улёгся головой?Стал ленив, неповоротлив,С вечно полным животом,Слишком нежен и заботлив,Всё мечтаешь о пустом.Догорают лук и стрелыВ пищу греющем огне,Меч, тупой и заржавелый,Стал игрушкой на стене.И тотем полуистлевшийСгинул в недрах сундука,Конь, бока свои отъевший,Ждёт назавтра мясника.Свою жизнь теперь проводишьВ тишине надёжных гнёздИ давно уже не ходишь,Головой касаясь звёзд.Близок час – и ты в поклонеБудешь славить, словно раб,Силу жёлтого драконаИли мощь медвежьих лап.«О, земляк, соплеменник, казах!..»
О, земляк, соплеменник, казах!Моей Родины сын и наследник!Да хранит тебя вечно АллахДо минут под Луною последних!Да хранит тебя Небо от бед,От ненужного, мелкого вздора!Пусть в столетьях великих победРастворятся минуты позора!Ты спасал свои степи не разОт воинственной, алчной заразы.Воспитал тебя в юрте сарбаз10,Как и ты воспитаешь сарбаза!Ты всегда сам себе господинИ в себе уважаешь мужчину —Видел множество вражеских спин,Но свою не показывал спину.Пусть же светится имя твоёИ становится Родина краше!Пусть над степью звучит не «моё»,А единое, громкое «наше»!«Давным-давно в степи великой…»
«Давным-давно в степи великой,Привыкшей к горю и беде,В стране, загадочной и дикой,Успешно царствовал Модэ.Когда ему бывало трудно,Когда, казалось, дело – дрянь,Он всё же правил очень мудро» —Писал историк Сыма Цянь.К примеру, раз сосед с востока,Послав к нему своих людей,С Модэ потребовал с наскокаЕго любимых лошадей.Модэ, хоть был и ошарашен,Не стал устраивать скандал,Он отхлебнул вина из чашиИ после ласково сказал:– Да хрен бы с этими конями!Какие, право, пустяки!Для нас дороже дружба с вами,Чем этих тварей косяки!Решили наглые соседи —Модэ боится воевать.И говорят: – Мы с первой ледиТвоей желаем переспать!Модэ сказал: – Пусть так и будет!Не вижу никаких проблем,От нас, конечно, не убудет,Хоть забирайте весь гарем!Тут стали родичи ругаться —Мол, что ведёшь себя, как раб?Модэ шепнул: – Не стоит дратьсяИз-за животных или баб.Но тут сказали с наглой мордойНюх потерявшие послы:– Ну, если ты такой не гордый,Отдай нам часть своей земли!Последней это стало каплей —Модэ, как бешеный, вспылил,В один момент своею саблейПослам их головы срубил.Он на восток пошёл войноюИ сжёг их родину дотла,И кровь соседская рекоюПо мёртвым пастбищам текла.Урок усвоили соседи,Их род ушёл навечно в Тьму,Модэ, вернувшийся с победой,Сказал народу своему:– Лишь смерть – от жадности лекарство!Вот назидание моё:Земля – основа государства!И мы погибнем за неё!«Ашаршылык! Что знаю я об этом?..»
Ашаршылык11! Что знаю я об этом?Ведь в равнодушных цифрах чувства нет,Они не скажут, как пришли Советы,И ухмылялся Сталина портрет.Я не увижу в сдержанных страницах,Как топчет степь голодная толпа,И как таят в пустующих глазницахУпрёк живущим дедов черепа.Я не забыл страдания аула —Я просто их прочувствовать не мог.И я не видел, как земля уснула,Когда куда-то отвернулся Бог.И мне представить это очень трудно:Бесчисленное множество смертей,Долины рек, безжизненных, безлюдных,И путь, отмеченный сиянием костей.В начальниках вчерашние холопы,Без устали стреляющий наган,К чужой земле истоптанные тропы,До горизонта мрачный караван…И смерть, и страх, и плач, и боль казахаХолодной цифре мне не передать…И я молю лишь об одном Аллаха —Не дай нам вновь Ашаршылык познать!«Помнишь, мама, как про деда…»
Помнишь, мама, как про дедаИ про будни на войнеНакануне Дня ПобедыТы рассказывала мне?Как толпились беспокойноНа вокзале поезда,Как уехал дед на бойню,Чтобы сгинуть навсегда?Восьмилетняя девчонка,Незнакомая с бедой,Ты пока смеялась звонко,Отправляясь за водой.Но потом всё реже в домеРаздавался смех детей,Все боялись почтальонаС полной сумкою смертей.Поседевшая до срока,Извелась Сагым-аже12,В мыслях мучаясь – на сколькоХватит этого коже13?На огне пустых печурокБольше нечего испечь…Жаль сынишек и дочурок —Чем от голода отвлечь?И тогда аже из ямы,Зачерпнув рукой зерно,Сыплет скудными горстямиНа кудрявое руно.Недовольно брови хмуря,От утра и дотемна,Ты искала в старой шкуреГорсть ячменного зерна.И хотя тебе с сестроюДоставалось по чуть-чуть,Но зато такой игроюМожно голод обмануть.Что такое жар и холодИ кошмары в тесноте?Спутник войн и Смерти – Голод —– поселился в животе.Человеческая памятьЧасто шутит над людьми:Издевается, обманет,Посмеётся над детьми.Тяжелы воспоминаньяО минувших страшных днях,И живут твои страданьяЛишь в моих пустых словах.Об одном сейчас жалею —Что я слушал невпопад,И едва ль теперь сумеюПередать твой детский ад.«Трясясь в пути седьмые сутки…»
Трясясь в пути седьмые сутки,Щелястый, грязный эшелонПривёз на станцию МамлюткаЛюдей,«нарушивших» закон.Будь стариком или младенцем,Будь всей душой за красный флаг,Но если ты родился немцем —Ты всё равно Советам враг.Так, может, думал в 41-ом,С семьёю выгнан в Казахстан,Второй отец мой, дядя Гера,Тогда сопливый мальчуган.Пусть жизнь его терзала, гнула,Но он всем сердцем полюбилСвои казахские аулы,И степь свою, и свой Есиль.К восьмому он пришёл десяткуИ честь свою не потерял —Где все ложились по порядку,Он не прогнулся. Он стоял…К Чокану14 бронзовому в гости,Который рядом, в двух шагах,Идёт, постукивая тростью,Наш мудрый Бельгер15, наш казах.«Когда в бою споткнёшься с раной…»
Когда в бою споткнёшься с раной,Не докричав «Вперёд! Ура!»,Перед тобой, как из тумана,Возникнет с сумкой медсестра.Склонится тихо над тобою,Напомнив голосом твой дом,И рану опытной рукоюЗакроет стиранным бинтом.Смахнёт слезу свою украдкой(А, может, это просто пот),И на тяжёлой плащ-палаткеТебя из боя заберёт.Бесстрастной смерти не позволитТебя с собою унестиИ будет до кровавой болиПо камням пальцами скрести.И сдав тебя врачам усталым,Она обратно побежит,Туда, где в поле, в луже алойСолдат израненный лежит…Войной оставленные раныНапомнят болью изнутриТебе однажды безымянный,Но близкий облик медсестры.«У латышского селенья…»
У латышского селенья,Где у речки есть изгиб,В бое местного значеньяЯ в конце войны погиб.И теперь родного внукаВижу лишь в его же сне.Вижу, как у вас в ФейсбукеЖарко спорят о войне.Я смотрю, за эти лентыВы готовы воевать…Нам, признаюсь по секрету,Было всем на них плевать!В пекле яростном и адскомМысль была у всех однаНе про будущие цацки,Даже не про ордена.Все мы жаждали Победы,Чтобы «Гитлеру – капут»,Отдохнуть и пообедать,И домой – в обратный путь.Чтобы голубь вместо пулиПролетал над головой,Чтоб Саби в родном аулеДождалась меня с семьёй…Но суров наш долг солдатский,Жизнь солдата коротка…И теперь в могиле братскойЯ остался на века.Пусть напомнит вам могила,Там, где есть реки изгиб:Ничего нет лучше мира,За который я погиб.«На окраине Челкара…»
На окраине Челкара,Опоясанный песком,Доживает век свой старыйГлинобитно-грязный дом.Весь как дед, в морщинах трещин,В пятнах стёршихся белил,По ночам пугал он женщинСтоном гибнущих стропил.Нынче он совсем заброшен,Без дверей и без окон,Под времён тяжёлой ношейБьёт в последний раз поклон.И курган его развалинВетер нехотя сотрёт,Место кухни, зала, спаленОн барханом занесёт.Смерть его ничто не значит —Беспощаден век-палач…Лишь порою в дождь заплачетОдноногий карагач.«Однажды вышел спор горячий…»
Однажды вышел спор горячийСлепого умника со зрячим.Хвалил последний белый свет,Слепой твердил, что света нет.– Да дай пощупать свет ты свой! —– кричал на зрячего слепой.– Понюхать свет дай, как цветок,Иль постучи, чтоб слышать мог.Иначе как же мне понятьТого, чего нельзя обнять,Нельзя услышать его звук,Понять – квадрат он или круг?Дай что-нибудь! А до тех пор,Уверен я, несёшь ты вздор.И спор наш должен быть отложен,Пока ты зряч – он невозможен.«Извилиста дорога жизни…»
Извилиста дорога жизни,За поворотом поворот,От колыбели и до тризныИдёт душа… идёт… идёт…Но иногда одну шальную,Как смерч, по жизни закружит,Душа зачем-то напрямуюПо бездорожию бежит.Как-будто кто-то вдруг направилЕё мятущую, и вотОна, нарушив сотни правил,Дорогой новою идёт.И пусть с иголочки дорогаНеизмеримо коротка —– она гораздо ближе к БогуИ ослепительно ярка.«Богатством кровь не изменить…»
Богатством кровь не изменить,Не зарычит, кто вырос блея.Легко невежду и плебеяВ кругу приличном отличить.В основе всяческих вершинИ в силе громкости фамилийНемало умственных усилийИ женщин рода и мужчин.И чтоб тебя воспринималРод человеческий с почтеньем,Часы досуга трать за чтеньемИ лишь мгновенья – у зеркал.«Коль легок умственный багаж…»
Коль легок умственный багаж,Не плачь навзрыд, сгущая краски.Придурковатый персонаж —– герой любой народной сказки.Он призван ближнего спастиСвоим примером от несчастий,Он у людей всегда в чести(Но только если не у власти).Ни врач, ни друг и не семьяГлупцу советом не поможет.Зато есть плюс: кто без ума,Сойти с него уже не может.С глубокомысленным лицомМудрец цитатами вещает,Однако это быть осломЕму по жизни не мешает.Порою мало кто поймет,Пусть даже в кембриджах учился,Кто в самом деле идиот,А кто – удачно притворился.Но славен истинный дуракИ у чертей и в кущах рая —– он правду говорить мастак,Других при том не оскорбляя.«– Ушёл мой сын! Других не будет!..»
– Ушёл мой сын! Других не будет!Решили так на небесах! —Кричала мать, рыдая Будде,С безумной мукою в глазах.– Моя последняя надеждаНа святость чистую твою!..– Я помогу тебе, но преждеТы просьбу выполни мою.Я сам не в силах, ноги ломит…Ты б от народа принеслаЗерно горчицы, но из домаГде смерть ни разу не была…И годы долгие сгорали,А мать без устали в пути.Но дома, где не умирали,Не может женщина найти…«Осень. Солнце остывает…»
Осень. Солнце остывает.Всё длинней ночная мгла.Торопливо улетаютПтицы в поисках тепла.Кто-то кучкой, кто-то клиномДержит строго курс на юг…Но зачем же ты за нимиУлетаешь, милый друг?Для чего за стаей птичьейОтправляешься в полёт?Ведь у птиц такой обычай —Кочевать из года в год.Быть в плену круговорота —Их и счастье, и беда,А тебе же из полётаНе вернуться никогда.«Я слышу плач… И он в ушах …»
Я слышу плач… И он в ушах —Как по стеклу железом скрежет,Усталый стон в твоих словахТупым ножом мне сердце режет.Держись, мой друг! Не унывай!Какая польза от рыданий?Ты не сдавайся! Ты вставай!Не прячь себя от испытаний!И не страшись любых невзгод,Не плачь о бедах поминутно.Сегодня встречный ветер бьёт,А завтра он уже попутный!По капле выдави раба —И ты из сумрака восстанешь.Есть у тебя твоя судьба,Её слезами не обманешь.Пуста ненужная печаль,Она лишь ближнего расстроит,Густая Времени вуальСвоих секретов не откроет.Кто знает, что там впереди?Жизнь станет слаще или горше?Но ты поверь в себя! Иди!И не оглядывайся больше!«Легко быть смелым на словах…»
Легко быть смелым на словах,Когда ничто не угрожает,Никто не бьёт, не унижаетВ подвале в тесных кандалах.Легко быть умным на словах,Светиться мудростью в беседе,Роняя мысли с википедий,В чужих рождённые умах.Легко быть добрым на словах,Жалея жертвенных овечек,Им ставить тысячи «сердечек»С куском баранины в руках.Легко быть сильным на словах,Звать всех подряд на поединокИ знать, что чей-нибудь ботинокНе повредит твой нос и пах.Легко быть щедрым на словах,Когда в твоих карманах пусто,Друзей одаривая устноНадеждой в денежных мешках.Легко быть страстным на словах,Ходить отчаянно на приступЛюбви, от муки зубы стиснув,И добывать её в мечтах.Легко быть честным на словах,Не подтверждая слово делом,И быть святым в наряде беломВ чужих восторженных глазах.Слова – всего лишь тлен и прах,Они умрут с последним эхом,И настоящим человекомНельзя быть только на словах.«Прощать вину иль не прощать?..»
Прощать вину иль не прощать?Забыть ли горькую обиду?И не всерьёз, а так, для виду,Его молчанием стращать?Не знать, не верить, не любить,Из жизни вычеркнув былое,И всё хорошее и злоеВ воспоминаниях убить?Его мольбы не замечать,Его друзей не слышать просьбы,Вбивать слова о нём, как гвозди,Или презрительно молчать?Где тот невидимый порог,Где нет уже второй попытки,Где за невинные ошибкиПростить не может даже Бог?А на войне, как на войне.И забывает дух наш твёрдый:Не ошибается лишь мёртвыйВ своей загробной тишине.Мы рождены, чтоб разрушать,И ненавидеть можем страстно.И лишь одной Любви подвластноИ знать, и верить, и прощать.«Мне любопытно, где граница…»
Мне любопытно, где граница,Где тот невидимый порог,Где ложь – простая небылица,А где – уродливый порок?И есть ли в мире ложь во благо?Чем отличается фуфлоОт лжи, что кажется отвагой,Всей нашей логике назло?Насколько ложь друзей большая,Когда, подняв за упокой,Соврут, нас в горе утешая,Что мёртвый брат всегда с тобой?А лжец ли детский врач-онколог,Когда в лицо детишкам врёт,Что путь их в жизни будет дологИ Смерть к ним в гости не придёт?И допустимо ли в убийствоИграть в театре СБУ,Чтоб не увидел журналиста,В реальной жизни враг в гробу?Во лжи подобной нет уродстваИ лжец такой душою чист,Когда им движет благородство,А не какая-то корысть.Порой соврать весьма полезно,От лжи такой не будет бед —Ведь без неё, боюсь, исчезнетИз нашей жизни Интернет.«Тихим шёпотом снежинки…»
Тихим шёпотом снежинкиГонят утренние сны,Снова зимние ужимкиОтдаляют час весны.Вновь февраль побелит крышуИ бока седых вершин…Лень вставать. Я только слышуОтдалённый гул машин.На балконе гость крылатыйМонотонно клювом бьёт,Дворник шумною лопатойБез конца асфальт скребёт.Это месяц-недоносокИз туманной полутьмыМне доносит отголосокУмирающей зимы.«У мыслей не бывает языка…»
«…лучше думать на языке цивилизованного общества, чем на языке народа, вломившегося в твой дом и уничтожившего в нем лучшее, что было…» / Sam Kali
У мыслей не бывает языка,Им не нужны ни паспорт, ни гражданство.Летят они в безвизовом пространствеИ на таможни смотрят свысока.Им не нужны какие-то права,Они обходятся без штампа о прописке,По-русски, по-казахски, по-английскиОдеты, лишь когда они – слова.Они не опасаются убийц,Любой палач пред мыслями бессилен,Они свободно бродят средь извилин,Не замечая линии границ.Подвластен им и тот, и этот свет,При помощи надгробий полустёртыхОни с живыми связывают мёртвых,Не исчезая в суете сует.У мыслей нет родного языка,Хотя нутро у них бывает разным:Одни чисты, другие безобразны,Щедры – у умного, бедны – у дурака.Им всё равно, какой стране служить,Для них нет слов «чужие» и «родные»,Пусть даже их родители немые —Для наших мыслей важно просто жить.«Да, я привык довольствоваться малым…»
«Бесстрашных у нас раз два и обчелся, за границу все не уедут, а вот „абсолютно нечего терять“ людям не будет никогда, потому что наши люди привыкли довольствоваться малым.» / Sam Kali
Да, я привык довольствоваться малымИ мне претят излишества и шик.Возможно, я и глупый, и отсталый,Но для меня богатства – это пшик.Стакан воды и чёрствый ломоть хлеба,Во время сна навес над головой,И синева безоблачного неба,И ширь степей с пожухлою травой.За горизонт бегущая дорога,Что приведёт к родному шалашу,И проповеди истинного Бога,Которого о чём-то расспрошу…С такой мечтой я для живых безвреден,Ведь мудрецы столетья говорят:«Кто на земле желаниями беден,Тот и в лишеньях сказочно богат».«Людская грусть на глаз неразличима…»
Людская грусть на глаз неразличима,Она не делится по весу иль цене,Душевной боли не важна причина,И перед ней все люди наравне.Страдают одинаково от стресса,Свою судьбу кляня и так, и сякБогач, разбивший фару мерседеса,И отощавший без еды бедняк.Летит по свету, обращённый в Небо,Из сердца рвущийся их неподдельный стон:Один мечтает о кусочке хлеба,Другому нужен лишний миллион.Чужой тоски никто не понимает,Она как тайна в матовом стекле.Печаль и смерть – две истины – равняютВсех меж собой живущих на земле.«Тру стихи свои яростно пачками …»
Тру стихи свои яростно пачками —Те, что злят и меня, и людей.Они пошлою грязью запачканы,Без добра, без души, без идей.Отстрадать, отлюбить и отплакаться,Нервы прошлым своим теребя.Есть ли место, где мог бы я спрятаться,Без оглядки сбежать от себя?Под защитой приюта укромногоОтдохнуть бы от всяких суетИль под сенью безумия тёмного,Где ни мыслей, ни памяти нет.Без фамилии, имени, отчества,Может быть, потеряет следыЗакадычный мой друг Одиночество,Вечно ждущий вселенской беды.«Убит!..Отброшено перо…»
Убит!..Отброшено перо…Блокнот изорван… клочья смяты…Приходит час моей расплаты,И злом мне платят за добро.Моя невинная душаПорхала с трелью в небе птицей,Но кто-то грубою десницейВцепился, крылья мне круша.Не тешит лайков хоровод,Не ощущаю чувства локтя —Известно всем, что ложка дёгтяВ огромной бочке портит мёд.И честь моя оскорблена,Не заслужившая укора,И чашу горького позораЯ осушил теперь до дна.Один дуэльный пистолетПомог бы справиться со стрессом,Когда б обидчик был ДантесомИ если я бы был поэт.И вот, изломанный, лежу,Как дом, утративший опору,Незрячим взглядом мониторуВ лицо бессмысленно гляжу…Таков бездарности удел!Что биться в стену, как горошек?Постить отныне буду кошекИли рассказывать, что ел.«Мудрец однажды повстречал…»
Мудрец однажды повстречалСкупого богача,И целый день скупой ворчал,Икая сгоряча:– Я без конца, как вол, пашу,Всю жизнь день за днём,Лохмотья рваные ношу,Питаюсь сухарём.Копейку каждую берёгИ бойко торговал,Я экономил всё, что мог,Добро не раздавал.И в сундуках теперь моихНемерено добраВ несметных слитках золотыхИ в слитках серебра.Но вся убогая родняОт старых до юнцовЗовёт бессовестно меня«Главнейшим из скупцов».Их тон как будто бы игрив,Но есть насмешка в нём,А я ведь просто бережливИ я не скопидом!Мудрец спокойно отвечал,Бородку теребя:– В своей я жизни не встречалЛюдей щедрей тебя.Напрасно думаешь, что тыЛишь просто бережлив,Быть эталоном доброты —Вот в этом твой мотив.Нас призовут на суд ТворцаЛишь с саваном одним,А все богатства мертвецаОстанутся живым.И всё, что в жизни ты копил,Всё то, что сберегал,Возьмут, кого ты не любил,И те, кого не знал.«Как часто слышим слово «друг…»
Как часто слышим слово «друг»От тех, кто в жизни другом не был,Кто не делил с тобою мукИ не ломал с тобою хлеба.Что значит «друг»? Он – твой костёр,Тебе замёрзнуть не дающий,Он твой с планетой разговор,Из одиночества зовущий.Он – дождь бодрящий в летний зной,Слова забытые в молитве,Он – щит надёжный за спинойИ твой клинок в неравной битве.А дружба правдой дорога,И по-иному не бывает:Нас может ранить ложь врага,Но ложь от друга – убивает.«В холодном тумане предпраздничных дней…»
В холодном тумане предпраздничных дней,Где мир неустойчив и зыбок,Так мало хороших у нас новостей!Так мало весёлых улыбок!И я пожелал запостить ерунду —Картинки снегурок и ёлок,Чтоб мир хоть мгновение в новом годуБыл добр, и щедр, и долог.Хотелось, чтоб свет пробежал по земле,Чтоб радостью небо дышало…Но тут в комментарии мне СаулеОдно лишь «Зачем?» написала.Один лишь вопрос… Но он, словно ножом,Мне срезал пушистые крылья,И снова реальность меня багажомСтраданий и бед придавила.И снова в тисках беспощадных проблемЯ насмерть почти что раздавлен,И праздник жестоким вопросом «Зачем?»До нового века отравлен…«Снег с небес при ветре слабом…»
Снег с небес при ветре слабомЛёг на спящие дома —Нарядилась в белый саванЗапоздалая зима.Хорошо пройтись порошейВ тишине пустых аллейПод дождём седых горошинВ свете тусклых фонарей.Вслед за мной зима шагаетНовой порцией снегов,Недовольная, скрываетБорозду моих шагов.Под собою спешно прячетЭтикетки и бычки,Мне росой холодной плачетВ запотевшие очки.«Мои потери не считая…»
15.12.2014.
Мои потери не считая,Смерть строит в рвении своёмНа склонах тесного КенсаяЕщё один могильный холм.Хоронит в затвердевшей ямеТот голос, что был дорог мне.Лишь плач молитвенный имамаЗвучит в морозной тишине…Всегда у Смерти под пятоюНам быть с рождения удел.Я был когда-то сиротою,Сегодня вновь осиротел…«Удар… ещё… ещё удар…»
Отцу
Удар… ещё… ещё удар…Но сердце биться перестало…И время смерти – санитар —Напишет в книжицу устало…Ты выбыл первым из семьиТак неожиданно и скоро,И многочисленные мыОторопели в страшном горе.В загробный мир ты проложилДля нас удобную дорогу,Но так прожить, как ты прожил,Наверно, хочется и Богу.«Семь сошло с меня потов…»
Маме
Семь сошло с меня потов, И в болезни я упрямоВ череде реальных сновПостоянно видел маму.И почти что в каждом снеНеприветливо молчала,Не смеялась больше мне,Головой своей качала…Чем заслужен мной упрёк?В чём забыл я долг сыновний?Иль исполнен этот долгС недостаточной любовью?Мне напомнить ли должнаТу палату, между прочим,В Калкамане, где однаУмирала ты без почек?И в навязчивом бредуВсё меня искала взглядом —Всё ждала, когда придуПосидеть с тобою рядом…Не успел… Не дождалась…Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
"тревога", призыв седлать коней
2