Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1

Линеарная теория модернизации, ориентированная на единый путь развития всего человечества почти сразу же стала подвергаться критике за примат вестернизации, явный неучёт специфики каждой незападноевропейской цивилизации, а также международного контекста. Главным критиком оказались сторонники депендъентизма, т. е. теории отсталости, зависимости и зависимого развития (английский историк Т. Шанин и др.).

В результате на втором этапе (1980-е гг.) вместо линеарной была сформулирована парциальная модель модернизации (Д. Рюшемейер и др.). Суть её сводилась к тому, что модернизирующееся общество не всегда может пройти все стадии модернизации до конца. В силу ряда причин в некоторых обществах модернизационные и традиционные элементы могут сплетаться в причудливые структуры, которые могут носить временный характер, а могут и сохраняться на протяжении жизни нескольких поколений. Тогда общество как бы «застревает» на стадии частичной модернизации, возникают различные несоответствия между политическими, социальными и экономическими институтами и внутри них, и даже в сознании конкретной личности. В итоге общество останавливается на стадии «устойчивого фрагментарного развития» с многочисленными внутренними противоречиями.

На третьем этапе (кон. 1980-х – нач. 2000-х гг.) парциальная модель модернизации под воздействием новых эмпирических данных была преобразована в модель многолинейной модернизации (А. Турен, У. Бек, П. Штомпка, Т. Пиирайнен), которая в настоящее время пользуется наибольшей популярностью в научном сообществе. От предыдущих моделей модернизации её отличают, прежде всего, признание возможности проведения модернизации по собственному оригинальному незападному пути с учётом и на основе национальных особенностей. Также признается огромная роль социокультурного и внешнего факторов (для успешной модернизации необходимо равновесие и гармония между принимаемыми и традиционными ценностями, важна степень и форма воздействия со стороны более развитых государств), учитывается также фактор исторической случайности и субъективный фактор (воздействие конкретных личностей на процесс модернизации). Сама модернизация больше не рассматривается как единый непрерывный процесс системной трансформации, признаётся возможность цикличности модернизации с различным, а иногда и противоположным поведением сегментов общества в ходе её проведения. Модернизация понимается как крайне сложный и противоречивый эндогенно-экзогенный процесс, т. е. происходящий под воздействием сложного сочетания внутренних и внешних факторов. Более подробно по вопросам теории модернизации см.: Black C. E. Te Dynamics of Modernization. A Study in Comparative History. N. Y., 1966; Rostow W. Te Process of Economic Growth. Oxford, 1962; Побережников И. В. Модернизация: теоретико-методологические подходы. // Экономическая история: обозрение. М., 2002. Вып. 8. С. 146–168. Проскурякова Н. А. Модели российской цивилизации и модернизации в западном и отечественном обществознании. // XIX век в истории России: современные концепции истории России и их музейная интерпретация. Труды ГИМ. Вып. 163. М., 2007. С. 38–40; Турен А. Возвращение человека действующего: очерк социологии. М., 1998; Красильщиков В. А., Гутник В. П., Кузнецов В. И. и др. Модернизация: зарубежный опыт и Россия. М., 1994. С. 6–21). Хорос В. Г. Восток-Запад-Россия: мировые цивилизации и современность. // Восток-Запад-Россия. Сб. статей к 70-летию Н. А. Симония. М., 2002. С. 36–66; Он же. Русская история в сравнительном освещении. Учебное пособие. М., 1996; Каспэ С. И. Империя и модернизация. Общая модель и российская специфика. М., 2001. С. 85–135.).

104

Фроянов И. Я. Города-государства Древней Руси. Л., 1988; Он же. Древняя Русь: опыт исследования социальной и политической борьбы. М., СПб. 1995.