В поисках счастья

– Я тебе вот что скажу. Пока ты себе голову этим будешь забивать, счастливым никогда не станешь. Эти все поиски непонятно чего и зачем ещё ни к чему хорошему не приводили. Выбрось всю эту глупость из головы, найди бабу себе, занятие по душе, и живи в удовольствие.

– Хм. Интересно. Я подумаю над этим.

– Подумай, подумай. А нам пора уже.

– А вы куда?

– Завтракать. Давай с нами.

– Завтракать? Не, я попозже.

– Как знаешь. Если что, столовая на первом этаже, ну, спросишь там.

– Ага, найду. Спасибо.

Соседи ушли, но сильно тише не стало: работал телевизор. Диктор – женщина средних лет в строгом костюме – рассказывала что-то про сельское хозяйство:

«В связи с аномально засушливым летом урожай зерновых в текущем году ожидается меньше прогнозируемого. Этот вопрос был ключевым на сегодняшнем заседании министров. Господин поинтересовался у главы минсельхоза, как обстоят дела со снабжением зерном всех регионов».

Дальше крупно показали усатого мужика в пиджаке, с умным видом объясняющего ситуацию:

«Действительно, в связи рекордно жарким летом урожай будет меньше запланированного. Но могу заверить, что он полностью покроет всю внутреннюю потребность, и даже останутся излишки, которые могут быть реализованы на внешних рынках».

«После заседания господин отправился загород, – продолжила ведущая, – в одно из сельхоз предприятий. Там он лично проинспектировал весь цикл работы, и даже сам поучаствовал в сборе пшеницы». В это время показывали какого-то невысокого, полноватого мужика с залысинами, едущего на комбайне по полю.

Станислав выключил ТВ. Единственные более или менее интересующие его передачи – новости – тоже всё больше разочаровывали своей однобокостью и необъективностью, что, вероятно, относилось к каждым странам и мирам.

Гораздо больше хотелось попросту подремать. Он прилёг, но буквально через пару минут в номер постучали.

– Открыто.

Дверь медленно отварилась, и внутрь нерешительно зашёл полноватый мужчина в очках и с небольшой бородкой.

– Здравствуйте. Я Степан Сергеевич, буду заниматься вашим трудоустройством.

– Доброе утро. Станислав Евгеньевич.

– Пройдёмте в мой кабинет.

– Сейчас. Только оденусь.

Кадровик располагался на первом этаже. Проходя мимо администратора, его спутник поинтересовался на счёт паспорта.

– Да, да, сделаем.

Кабинет казался обычным для чиновника подобного типа и ранга: тесноват, отремонтирован явно недавно, всё в нём без особого шика, за исключением люксового ноутбука.

– Значит вы у нас Кучеров Станислав Евгеньевич, верно?

– Всё так.

– Ага. И когда появились на Третьей территории Верхнего этажа?

– Вчера.

– То есть двадцать девятого августа. Замечательно. А попали через охранников, сразу?

– Ну да.

– Проживаете в этой гостинице, в триста первом номере?

– Верно. Вы знаете, у меня складывается ощущение, что вы про меня здесь знаете больше, чем я сам.

– Положено всё спрашивать. Не я придумал.

Тут заработал принтер. Хрюша встал, забрал выехавшую книжицу и протянул её собеседнику.

– Ваш паспорт. Только на последней странице распишитесь. Ага. И вот здесь ещё, где галочка, что получили, ага. Всё.

– Я могу идти?

– Вы знаете, я бы хотел ещё обсудить с вами работу. Вы ведь собираетесь работать?

– А это обязательно?

– Если хотите получать деньги, то да.

– А зачем они нужны? Может я не так выразился. На что их тут можно потратить, и что я получу без них? Ведь в гостинице должно быть обслуживание.

– Да, если не будете работать, территория вас не оставит. Но придётся переехать в другую гостиницу, некомфортабельную, где будут кормить, но только раз в день самой простой кухней. Ну и будут давать минимальное пособие. А купить здесь за деньги можно практически всё: еду, одежду, развлечения.

– Понятно. А здесь, кстати, как кормят?

– Три раза в день, в столовой. Хорошая столовая, сам там питаюсь. Плюс постоянно открыто кафе, но уже «а ля карт». Итак, вы будете работать?

– Ну что ж, буду.

– Замечательно. А скажите, пожалуйста, кто вы по профессии?

– Философ. Преподавал в ВУЗе.

– Ого. И какой стаж?

– Восемь лет почти.

– А степень какая?

– Доцент, кандидат наук.

– Публиковались?

– Да писал статьи. Двадцать восемь, если не ошибаюсь.

– И что, нравилось?

– Ну как вам сказать. Просто единственное, чем бы мне действительно хотелось заниматься – это размышлять. На самые разные темы: о жизни, любви, искусстве, мироздании и мироустройстве, государстве и политике, и так далее. Но размышлять в общем, а не в частности, понимаете?

– Думаю да.

– И единственная профессия, где я этим более или менее занимаюсь – именно преподаватель, именно философии, и именно в ВУЗе.

– Хорошо. А есть ли что-то, от чего вы не устаёте? Чем хотелось бы заниматься бесконечно?

– Даже не знаю. Может быть книги писать. Да, пожалуй, так. Только умные книги. И если бы хорошие интересные мысли посещали мою голову постоянно, я бы тут же переводил их на бумагу. И не столько, чтобы потом издать и заработать, а чтобы не забыть.

– Очень интересно. Да, думаю лучшего места работы не найти. Согласны преподавать философию в нашем четвертогорском университете?

– Хм. А другие варианты есть? Я имею в виду другой ВУЗ, или может даже город? Этот университет он вообще как, какого уровня?

– Четвертогорский – лучший в нашем городе. Входит в пятнадцать топовых всей Третьей территории. А вы бы что конкретно хотели бы преподавать?

– Ну, мне более всего близки основы: объект и субъект там, идеализм и материализм. Правда есть ещё давняя мечта – делать что-то вроде семинаров, хотя бы факультативом, на отдельные свободные темы, разные, обсуждать их со студентами. Короче в форме свободного общения.

– Да, интересно. Обучение в виде диалога, свободного интерактивного общения сейчас очень популярно. Говорят, оно действеннее обычного. Что ж, я поговорю с деканом, думаю, решим это.

– Спасибо.

– Пока не за что. У вас есть какие-то вопросы?

Возникла небольшая пауза.

– Есть. Хотел бы узнать, как я здесь оказался?

– А вы не помните?

– Нет. Стоял в очереди, да. Ворота. Но там-то как очутился?

– А может лучше этого и не знать? Понимаете, память, как и информация, может быть очень вредна и опасна. Да и я, признаюсь, тоже не в курсе. Ещё есть вопросы?

– Скажите, люди под нами живут хуже?

– Намного хуже.

– А почему одни живут на Верхнем этаже, а другие – на Нижнем?

– Они сами виноваты. Надо жить нормально, честно, работать, а не дурака валять, винить всех вокруг и криминалом заниматься.

– Но мне кажется, многое зависит не от самого человека. Во-первых, сама личность определяется генами своих родителей и условиями воспитания, в том числе местом рождения. А во-вторых, действия любого объекта, в том и числе и живого – это лишь ответ на влияние окружающих факторов. И чем они труднее и агрессивнее, тем более ненормальное, о чём вы говорили, поведение они вызывают.

– То есть вы считаете, что всё это распределение случайно и от самого человека не зависит? А я вам так скажу. Просто факты приведу: более десяти процентов, оказавшихся внизу, совершенно легально, справедливо и по заслугам попадают наверх. И почти десять – наоборот, с Верхнего из-за своего беспредела, безделья и прочих качеств спускаются на Нижний. Просто нужно работать, работать над собой, тогда всё будет хорошо. Ладно, это лучше будет вам со студентами своими обсудить.

– Так, а когда приходить, и куда?

– Как обычно: первого сентября – торжественная часть, а со второго уже учёба. Вот первого приходите, там по времени, по графику уже договоритесь. Университет в центре находится, на Пятой улице, дом 1. Недалеко от нас, так сказать, в шаговой доступности. Вот, кстати, вам карта, пригодится. Найдёте сами?

– Найду, спасибо.

– Ну тогда всё, успехов.

– И вам того же.

01.09.

Будильник предательски нарушил приятный сон Станислава, в котором тот очень ярко и увлекательно что-то рассказывал студентам, а те сидели, и, открыв рты, слушали. А на первом ряду была и внимала его речь та самая блондинка из очереди.

Соседи по комнате ещё лежали в кроватях, но не спали.

– Вставайте, сони, вам ведь тоже на работу.

– Встаём, – пробормотал Говорун, и повернулся на другой бок.

– Ладно, вы лежите, а я пойду завтракать.

Кормили в гостинице прилично. Утром, к примеру, давали вовсе не каши, как можно было бы подумать, а творог, яйца, колбасу, сыр, масло, пирожные (правда без особого разнообразия) ну и конечно хлеб. Были чай, кофе, соки. Этот ассортимент действительно более соответствовал именно гостинице.

После еды Философ поднялся обратно в номер, почистил зубы и принял душ. Его эмоциональное состояние было приподнятым и даже слегка эйфоричным. Оно не оставляло выбора: до первого дома Пятой улицы надо идти пешком.

Погоду в этот день Всевышний послал соответствующую: солнечную, почти безветренную, в самую меру тёплую.

Наконец цель была перед глазами. На широкой площадке у здания университета вокруг невысокой сцены по факультетам кучковались первокурсники, с таким же приподнято-эйфоричным зарядом. Им ведь пока невдомёк, что поступить – только полдела. Надо ещё доучиться и закончить.

Наш герой не любил всего этого официоза, глупых напутственных речей и поздравлений, поэтому направился мимо толпы сразу к входу.

– Ваш пропуск, – строго произнёс охранник.

– Пропуск? А-а, у меня нет. Я новенький, в смысле преподаватель новый.

– А. Да, меня предупредили. Кучеров?

– Всё так, Кучеров Станислав.

– Хорошо, вот, держите пропуск. И вот здесь распишитесь. Всё.

– Всё, спасибо, доброго дня.

– Стойте. Вам куда нужно-то?

– Не знаю. Так полагаю, что к декану.

– Он в сто седьмом кабинете, на первом этаже, справа по коридору.

– А-а. Спасибо.

Нужная дверь находилась совсем рядом, но из-за неё доносились непонятный шорох, пыхтение и чертыханья, так что было непросто решиться открыть её и даже постучать. Но тут из кабинета вышла молодая женщина.

– Вы к Анатолию Сидоровичу?

– А-а-м. К Анатолию Сидоровичу. Он ведь декан?

– Да. Одну секундочку. Анатолий Сидорович, к вам тут какой-то мужчина.

– Пусть заходит, – послышалось из кабинета.

– Проходите, – сказала дама и куда-то побежала.

– Здравствуйте, Анатолий Сидорович, – зашёл Философ внутрь. – Я Станислав Кучеров, новый преподаватель, вас должны были предупредить.

– А, Станислав Евгеньевич. Да, было дело. Весьма рад знакомству.

– Взаимно.

– Слышал о ваших научных трудах, некоторые даже почитал. Хотите моё мнение? Десять баллов! Рад, что в нашем коллективе будет такой человек.

– Благодарю.

– Не стоит. Вы извините за этот бардак, особенно на столе. Ну, сами понимаете, новый учебный год, столько всяких дел, бумажной волокиты…

– Конечно, ничего страшного.

– Так. Вот ключ от вашего кабинета. Номер пять. Он на нулевом этаже, то есть в подвале, но не беспокойтесь, там очень даже чистенько, уютненько.

– Спасибо. Но меня больше интересуют два других вопроса: расписание моих занятий и факультатив.

– Позвольте, я сперва своё мнение выскажу, мысли вслух. Мне говорили на счёт факультатива. Что ж, идея интересная, но, к сожалению, выделить время на него мы можем только вечером, после основных занятий. Сами понимаете, все дни забиты. Поэтому считаю разумным, чтобы основные ваши занятия проходили тоже во второй половине. Ведь так удобнее: чтобы день не разбивать, согласны? Собственно, расписание по большей части так и составлено. Вы не против?

– Да, это разумно.

– Замечательно, тогда вот, возьмите, тут всё написано, когда, во сколько. Нет, если что-то не нравится, не можете когда-то, мы можем переделать, скажите.

– Не нужно, – ответил Станислав, просмотрев вручённый листок. – Всё отлично. Благодарю. Я могу идти?

– Конечно, что вы спрашиваете. Если больше нет вопросов, то всего доброго и до встречи, Станислав Евгеньевич. Был рад знакомству.

– Мне тоже было приятно. До свидания.

Выйдя в коридор, новый преподаватель сначала направился к выходу, но затем решил заглянуть в свой кабинет и пошёл в обратную сторону.

На двери, которая была настежь открыта, под металлической цифрой «5» висел бумажный лист с напечатанным именем «Горченко А. В.». Внутри же находился явно раздосадованный неясным обстоятельством мужчина, который то ли искал что-то, разбрасывая всё вокруг, то ли намеренно наводил беспорядок.

– Простите, это пятый кабинет? – задал глупый вопрос Станислав, не зная, как начать беседу.

– Пятый, пятый.

– Простите, но декан только что сказал, что это мой кабинет.

– А, так ты новенький?

– Я.

– Ну, бывай, новенький.

Тот обозлённый быстро ушёл прочь, задев плечом собеседника.

– Эй! – окрикнул его Философ.

Но никакой реакции не последовало.

– Не обращай внимания, – донёсся голос сзади.

– Здравствуйте. Я и не заметил, как вы подошли.

– Геннадий Иванович. Можно просто Гена, – представился молодой человек лет двадцати восьми, модно одетый и с острой бородкой.

– Станислав Евгеньевич. Стас. А чего это он?

– Не обращай внимания. Просто его уволили буквально вчера. И судя по всему, из-за тебя.

– Как? А при чём тут я?

– Ты ведь новый преподаватель?

– Да.

– А раньше он на твоём месте был. Декан подумал, посмотрел на твои заслуги, и решил такую рокировочку сделать.

– М-да, неудобно как-то получилось.

– Неудобно, знаешь ли, штаны через голову надевать.

Гена взглянул на беспорядок в кабинете.

– Неплохой пейзаж. Тебе помочь?

– Да сам справлюсь. Хотя, если есть желание…

– Давай помогу.

Новые знакомые принялись поднимать все бумаги и пытаться хоть как-то в них разобраться, рассортировать их.

– Слушай, Гена, а ты что преподаёшь?

– Как что, философию.

– Я имею в виду конкретнее.

– А. На религии специализируюсь.

– Интересно.

– Относительно. А зачем тебе?

– Да так. Я вот книгу пишу. Про счастье. Нужно с разных точек зрения рассмотреть. Вот ты можешь сказать, что такое счастье?

– Ну что. Я пришёл к выводу, что все религии схожи. И сводятся они, по сути, к тому, что всё, в том числе и счастье, нужно искать в себе. Особенно чётко это в буддизме прослеживается: колебания дхарм, нирвана. Сам знаешь, наверное. То есть нужно избавиться от желаний и внешних раздражителей, заставляющих постоянно что-то брать от окружающего мира, потреблять безмерно. Нужно уйти во внутренний мир, духовный, довольствоваться им и минимальными благами материальными. Счастье внутри нас, нужно только найти к нему дорогу.

– Да уж, знать бы, где она, эта дорога.

– Да в принципе, известно где. В христианстве и исламе это святое почитание заповедей, священных писаний, следование им. Плюс посещение церквей и мечетей, молитвы. Но мне, откровенно говоря, ближе буддизм. Там вообще никакие внешние элементы не требуются: сел на пол и медитируй, пока просветление не наступит.

– Получалось?

– Ну, насчёт полной нирваны не уверен, но в голове ясно и как-то легко становилось. Ладно, у меня перерыв.

Геннадий прямо посреди кабинета уселся в позу «лотос», закрыл глаза, набрал воздуха и начал выдыхать с глубоким звуком «м».

– Давай со мной? – прервал он своё «мычание», не поднимая век.

– А? Нет. Я этого не умею ничего. Да и прибраться надо.

– Зря. Тогда может и не спрашивал бы, что такое счастье. М-м-м-м-м…

18.09.

Шли дни. Станислав осваивался в университете, гостинице и во всём новом для него мире. Самым удивительным стало то, что никаких особых отличий от его старой жизни не было. Он как бы сроднился с этой реальностью, причём достаточно, чтобы начать в ней баловаться пивком, хоть и безалкогольным.

– Доброго вечера. Две бутылочки «Хмельного-фри», пожалуйста.

– Пожалуйста. Доллар пятьдесят центов. Ой, а без сдачи не будет?

– Увы, мелочи нет.

– Ой. Тогда, может, билетик лотерейный возьмёте. Как раз ровно получается.

Покупатель прекрасно понимал: это наверняка ложь и просто способ увеличить продажи – но у него было слишком хорошее настроение, чтобы пытаться что-то доказывать или искать другой магазин.

– Ладно, давайте.

Две бутылки брались им почти всегда. Одна выпивалась по дороге, вторая оставалась на вечер, для дома, или теперь гостиницы.

– О, здорово, Философ, – произнёс Фёдор, лежавший в кровати.

– Привет, – подхватил Хриплый.

– Здорово, ребята.

– Опа, ты никак запил? – с долей юморной претензии спросил Говорун. – А язва?

– Так это безалкогольное.

– А есть ли смысл в безалкогольном?

– Думаю, что только такое и надо. Для вкуса, от жажды. Почки промыть. А напиваются, как мне видится, только в двух случаях: когда в компаниях идёт что-то вроде негласного соревнования – кто больше выпьет, ну и когда алкоголизм. Только голова на утро болеть будет.

– Думаю, большая часть населения с тобой не согласится. Я имею в виду не по поводу головы, а всего остального.

– Может быть. Ну, как говорится, каждому своё. Может поделиться с вами?

– А это какое?

– «Хмельное-фри».

– «Хмельное» мы пробовали. Вот если бы ты «Господского» предложил…

– Ха. «Господское» пить зарплата преподавателя не позволяет.

– Да. Будь у меня миллиончик-другой баксов, я бы себе регулярно «Господское» позволял. А ещё бы «Чёрного Пирата», и закусывал бы бутербродами с чёрной икрой. И происходило бы это в самых дорогих ресторанах.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.