Полная версия
Диггерские рассказы, тайны московских подземелий
Подняв голову вверх и посветив фонарем в потолок, Колян изрек: Смотрите наверху люк.
И правда, в кирпичной стене хода в свете фонарей диггеры увидели кругляш люка.
Хммм… интересно, в каком месте он выходит на поверхность? Да и выходит ли…?
Ладно, хрен с ним, с люком, лестницы все равно к нему нет, и выходит он как- бы из середины потолка хода, на почти 3х метровой высоте… А вот замуровка. Бревна, массивные, правда уже подгнившие, но… сил маловато, а главное именно в этом месте уже слизь скрывает подошву, ее много. Плюс появились комары –значит есть какие-то «лужи» и связь с поверхностью. Правда, связь эта скорее всего комариная, но не человеческая. Но хуже всего спертый воздух уже начал оказывать влияние на организм пришедших. Голова стала покруживаться, и появилась восприятие некой отрешенности. Это уже плохо. – Валим отсюда.
Ребята двинулись обратно, и, отойдя от заболоченного участка, немного перевели дух. По паре глотков коньяка из фляги и дальше к забросу; с замкнутыми, вновь открытыми подземными пространствами шутки плохи, а Ник Федыч об этом, кстати, очень настойчиво предупреждал…
В конце пути Саньку стало совсем хреново, он попросил отдохнуть, присел и стал погружаться в сон. Витек растолкал его и сказал, что, если не хочешь остаться здесь навсегда, надо двигать. Вместе с Коляном они помогли Саньку подняться и через какое-то время уже были в современном кабельнике. Там Саньке стало лучше. Ребята вдвоем кое-как попытались заложить взлом обратно. Но получилось именно «кое –как» …
Вот крышка люка сдвигается в сторону, и вся троица выкатывается на поверхность. Майская предрассветная свежесть встречает их соловьиными трелями. Шум редких авто и звуки жизни сменяют могильную тишину подземелий. Еще коньяку и вот троица ковыляет к одному из друзей, живущему неподалеку. Они переполнены открывшимися впечатлениями и, что самое важное, думами о не разрешенных вопросах – а что там? За забутовками???
Что было дальше, когда уже вдвоем они вернулись обратно? Они попытались найти тот самый люк в потолке, чтобы сразу выйти к бревенчатой замуровке. Но так и не нашли его на поверхности, и чтобы не тратить время, пошли уже проторенным путем. Правда это уже другая история …
…Прошли годы. Ну не годы, скажем правильнее, несколько лет. И вот известный диггер ведет журналистов к одному лючку, посреди асфальтового пятачка перед старым домом. В его компании помимо журналистов и еще пары диггеров из штаба Диггерспаса диггер – новичек. Новичек для «штаба», но не новичёк, для подземной Москвы. Люк поддевается фомкой и отбрасывается в сторону. Лестницы нет. Штабисты ловко привязывают альпверевку к близлежащему фонарному столбу, спускают вниз, облачаются в химзу(костюм химической защиты)и сами , страхуя журналистов, исчезают в отверстии. Вот и Витек скользит вниз… Опаньки… те же бревна, закрывающие проход, та же слизь и комары… Только слизь уже чуть ли не под щиколотку, комаров кажись еще больше, а бревна…бревна все так и хранят секрет подземного пространства, что скрывается за ними, и вполне возможно, что и по сей день. Только вот ни люка, ни дома, ни даже фонарного столба уже давно нет, как нет в нашем мире и Ник Федыча, да и той Москвы с ее подземными тайнами, в которые, когда -то, еще можно было проникнуть…
Немного о метро
Группа молодежи, с десяток голов, возраста от 17 до 23 лет, стоит у окончания платформы на одной из центральных станций метро. Среди них несколько девушек. Они явно не собираются садиться в подходящий поезд, хотя на первый взгляд складывается именно такое впечатление. Как только состав подает первые признаки движения вперед, группа один за другим спрыгивает на пути и все устремляются в тоннель, обходя защиту. Недоуменные, а правильнее сказать, обалдевшие взгляды обывателей никого не смущают, нужно как можно быстрее добраться до входа из тоннеля в технические помещения или на ссв (служебная соединительная ветка). Как правило, конечная цель таких фокусов – вентшахта (вентиляционная шахта метрополитена) и все, что с ней может быть связано. Но бывают и вариации. Осуществлять сии деяния приходится днем, так как в метрокоммуникациях, в это время, практически нет техобслуги. А вот ночью идут различные мОнтеры (рабочие и инженеры технических служб метрополитена), для ночного тех.обслуживания метро. И тут уже не разгуляешься. Так называемые метрошные диггеры легко вычисляются наметанным взглядом работяг – обходчиков, электриков и прочих мОнтерских сил. И незваные малолетние гости остаток ночи коротают в различных отделениях МВД, после чего в соц.сетях появляется масса фоточек недвусмысленного содержания и на одну и ту же тему…
Не правы те, кто думает, что московское метро не охраняется или охраняется не должным образом. С охраной все как надо. Во всяком случае в тех местах, куда простому обывателю путь запрещен изначально. Но против современных метрофанатов эта охрана срабатывает не всегда. Во всяком случае так было до самого последнего времени. Умелый диггер проникнет в метро тем или иным способом. А способов масса помимо выше обозначенного. Возможно в ближайшем или не ближайшем будущем, в метро поставят самые совершенные системы противодействия самовольному проникновению в тоннели и иные служебные помещения. Возможно…
В любом случае вся эта современная массовка тусовщиков – метрофанов является данью современности, со всеми этими флэшмобами, массовыми скоплениями подростков по условным интересам, музыкальные нашествия, велосипедные пробеги, массовые танцульки и песнопения, граффити, готы, эмо и прочий и прочий постиндустриальный, социальный, коллективный психоз. А когда – то…
Вот и вентшахткиоск… На часах около 19.00. Василий, Лева и Редбулл давно хотели побывать в Московском метрополитене, только с другой стороны. Ни как пассажиры – а как диггеры. Благо пример Вадима, сотоварища из «Диггеры планеты андеграунд в недавней вечерней передаче, стоял у всех троих перед глазами и не давал покоя. Они уже облазили все коллекторы в районе, передергали все люки, и перевскрывали все подвалы. Был даже, осуществлен спуск, в какую – то неизвестную в те времена подземную речку, но ее исследование было оставлено на потом, так как ребята абсолютно не представляли себе, что эта самая речка может таить… У этих трех была своя группа подземных исследований, которая как они сами говорили между собой, действует параллельно «Планете андеграунд». Эта группа и были Василий, Лева, и Редбулл. Василий кое – как студенствовал в одном из столичных институтов, подрабатывая курьером в одной из коммерческих фирм, Лева занимался установкой окон, а Редбулл рассекал улицы на кавасаки, в 90-е годы еще очень немногочисленных, и, вообще, нигде не работал, живя за счет обеспеченных родителей. Все три были одного возраста, жили в соседних домах, и учились изначально в одной советской школе. После «перестройки» и начала 90-х их пути несколько разошлись, но они иногда собирались втроем в сквере попить пивка и поговорить за жизнь… И жизнь эта шла своим ходом диких 90х, пока однажды, в один прекрасный момент, старинный особнячок напротив сквера не был выселен… После одной из выпитых бутылок пиваса, ребятам пришла мысль обследовать особнячок на предмет каких-нибудь старинных вещей. Гараж Редбулла был рядом, а в нем и фонарь. Ребята полезли в заброшку…
На этажах попадалось всякое старьё. Древние газеты, в том числе остатки дореволюционных, монеты, старая посуда, даже патроны от нагана и прочий всевозможный хлам. Обойдя этажи, ребята обнаружили под одной из лестниц старую дверку запертую на проржавевший замок. Дверка вела в подвал. С помощью арматурины замок был сорван и на ребят пахнуло сыростью и холодом много лет не видевшего людей подземелья…По растрекавшимся ступенькам ребята стали спускаться по узкой лестнице вниз и оказались в старом кирпичном сводчатом подвале. В нем валялась какая – то рухлядь из старой разбитой мебели, стояла старая проржавевшая буржуйка, а у стены находились старые разбитые бочонки высотой в метр. Судя по спертой атмосфере и проржавевшему замку нога человека не ступала здесь минимум десятилетия. Освятив одну из кирпичных стен у которой стоял полуразвалившийся старый шкаф, было замечено что за ним какая – то полость. Подойдя ближе, ребята поняли, что шкафом закрыт какой -то кирпичный проход. Надо сказать, что это был первый опыт знакомства с московскими подземельями, и потому ребята вместе с интересом неизведанного, испытывали и серьезное подавленное чувство полной неизвестности каждого следующего шага. Но вот шкаф был совместными усилиями свален на бок и проход оказался открытым. Снова каменная лестница вниз на метра два. Лева изрек: Вы что дальше хотите?
– А почему нет? -ответил Редбулл,
– Хочешь оставайся здесь, а мы посмотрим дальше. – слегка дрожащим голосом сказал Василий.
И вот они уже спустились на еще один уровень ниже. И тут в свете импортного большого фонаря 70ых годов ребятам предстало удивительное зрелище.
Огромный кирпичный зал с полукруглым сводчатым потолком в метра три с половиной в высоту, ширину метров в 8 -9, и в длину метров 15. Потолок подпирало несколько прямоугольных белых колонн с расширениями у пола и потолка. Зал был практически пустым, только несколько пустых деревянных бочонков стояли у стены справа. На потолке были замечены какие – то приспособления для подвешивания чего-то. На противоположной оконечности зала так же виднелся проход, и ребята, постояв в ошарашенном состоянии с минут пять, направились через зал к следующему проходу.
Проход представлял собой кирпичный коридор высотой в метра 2 с небольшим и шириной не больше метра с половиной. Он плавно закруглялся, ведя в неизведанное.
Лева начал уже нервничать, и удивляться, что двое решили идти дальше.
– Давайте вернемся, вдруг фонарь погаснет. Вдруг нас завалит. Мы уже далеко залезли – причитал он.
–Не ссы – отвечал Редбулл.
– Интересно же – подытоживал Виталий
И троица двинулась дальше.
Снова кирпичный зал. Только меньше по размеру и практически квадратный. У одной из стен выемка и железная проржавевшая лестница наверх. У другой такой же коридор, по которому пришли ребята ведущий в неизвестность.
Редбулл поднялся по лестнице наверх, высота была метра три с лишним и сказал, что квадратный люк не открыть, он весь проржавевший. (Надо сказать, что спустя некоторое время, ребята вернутся сюда снова и все – таки вскроют этот люк – но это уже другая история…) Тогда направились к очередному коридору. Он был намного длиннее первого и также начал плавно изгибаться в сторону. Вот ответвление налево и ступеньки наверх. Посмотрим куда ведут? Метров пять по ступенькам наверх. Деревянная дверь. Попробуем на прочность. Шатается. Судя по замочной скважине закрыта на ключ. Что же за ней?!
Лева снова заныл: – Ребята вдруг туда нельзя, не трогайте, нам пора возвращаться.
– Спокойно – выдал наадреналиненный Редбулл
А Василий вопросил: – Тебе что вообще не интересно?
– Интересно, но это может быть опасным. Вдруг что- нибудь случится? – не унимался Лева
– Да не дрейфь, мы аккуратно- успокаивал Редбулл. – Хрен с ней дверью, пойдем дальше по коридору.
Ребята опять спустились по ступенькам вниз и продолжили путь. Через метров 15-20 коридор вывел в новое кирпичное помещение. Оно было чуть более 2х метров в высоту и представляло собой прямоугольник. В конце этого помещения наверх вели старые ступеньки, ступеньки выводили в небольшую 3-4 метровую узкую шахту с лестницей наверх и оттуда сверху пробивался солнечный свет! В шахте уже был слышен шум отдаленных машин. Поверхность!
Но представляла собой интерес и стена помещения. В ней на высоте в метра полтора располагались три окошка закрытых решеткой. Закрыты окошки были на обычные крючки. После того как одно из них было открыто, зрелищу ребят предстало что вроде «лаза» в ширину с метр и в высоту с метр двадцать. Окошки открывались в этот лаз как бы сбоку. Лаз» был не кирпичный, а бетонный или вроде того и шел куда – то дальше. Что сразу заметили ребята – это ощутимый поток воздуха в нем, и запах как в …метро.
– Странно, пахнет как в метро – сказал Василий.
– Откуда ты знаешь, как в метро пахнет? –спросил Редбулл
– Да я почти каждый день на нем в институт мотаюсь, ни с чем не спутаешь.
– Хочешь сказать, что по этому лазу можно попасть в метро? – продолжил Редбулл
– Откуда мне знать… Но запах как из тоннелей на станциях, если близко к нему на платформе подойти…
Снова раздалось нытье Левы: – Ребята вы задолбали, я хочу назад. Давайте возвращаться!
– Тихо! Тихо! – полушепотом произнес Василий. – Вы слышите?
Ребята замолкли, и в практически полной тишине – услышали из «лаза» шум, который ни с чем нельзя было спутать. Это был шум проходящего метропоезда…
Через какое – то время шум снова повторился. И, через минут десять, стало ясно, что шумы возникают регулярно с одинаковой периодичностью.
Не стоит забывать, что этот залаз был для ребят первым и абсолютно неожиданным. Все трое были под огромным впечатлением, а Лева уже чуть ли не истерил. Решено было вылезти через близлежащую шахту, откуда пробивался дневной свет. Редбулл поднялся по лестнице, верх шахты венчал прямоугольный лючок. Лючок оказался полностью открытым. Ребята оказались в каменном мешке с дверью. Дверь была старой, но закрытой довольно надежно. Однако не намертво. После нескольких усилий и толчков дверь стала ходить вперед-назад с той стороны, где она открывалась, и ребята увидели, что она закрыта мотком проволоки. После определенных усилий проволока была изнутри размотана и в лицо ребятам ударил дневной свет… А дальше был пожалуй шок…
– Мужики, смотрите где мы! Мы ж на улице …….! Мы ж эту будку тыщу раз проходили…! Кто бы мог подумать!!!
Радостнее всех был Лева, он издал истеричный смех, и произнес: – Сваливаем!
Прошло некоторое время… Все трое снова были в будке. И снова спустились по шахте вниз. А Редбулл и Василий поползли на четвереньках по «лазу» с фонарями. Крик изумления вырвался из уст Редбулла первым увидевшим метротоннель … а потом проходящий поезд. Лева тоже не удержался и, мандражируя, сам пополз по «лазу» смотреть на «метро». Все были в восхищении, иное слово было сложно придумать…
…Вскоре особняк снесли и стали строить современный бетонопластик. Вход в подвалы стал недоступен. (или сегодня они обрели новую жизнь?) Будка с маленькой шахтой была закрыта на замок. Но дело было положено…
Как – то Василия часов в 12 ночи разбудил телефонный звонок. У телефона был Лева, который просил срочно включить один из каналов ТВ.
– Включай быстрее, Редбулл уже в курсе, потом созвонимся.
И повесил трубку.
Включив нужный канал, Василий увидел человека в каске, который рассказывал про подземные московские коммуникации. Его звали Вадим. Несмотря на то, что с утра предстояла сдача экзамена, Виталий посмотрел передачу до конца, и что – то в нем проснулось… Так же, как и в Редбулле, и в Леве. Тогда они еще не знали что…
С этого все и пошло – поехало: подвалы, коллекторы, теплотрассы и прочее.
Но метро не давало покоя. Тот лаз из будки и системы старинных подвалов, был ничем иным, как вентиляцией, возможно старой, первых лет постройки метрополитена… Но главное, что она выходила в метротоннель, точнее в пятачок ведущий в метротоннель, под самым потолком на высоте метров 5-6. Но чувство, с которым из лаза можно было наблюдать проносившиеся внизу поезда, было ни с чем не сравнимо.
Диггерство – краеведение
Можно сравнить диггерство со своего рода краеведением. Изучение собственного края, своей малой родины. Только в недрах. А чем недра хуже? Там напластования истории, технического разума и смекалки, а подчас и исторические артефакты, самые что ни на есть живые. Остатки старой посуды и монеты, ядра и пули…в общем, всякая всячина. Сами по себе подземные проходы и есть во многом история. История Москвы во всем объеме – улиц, районов, зданий, переулков, дворов, мануфактур и людей. Но под землей вся эта история пропитана особой, ни на что не похожей энергией соучастия в этих земных процессах. Взгляда на них с другой точки зрения. Так сказать, чувство соприкосновения. Особенно, когда что – то открывается впервые, или же было законсервировано на долгие десятилетия, и вот уже в наше время открывается исследователями вновь. И такое бывает. Все дело в желании поиска. Желании открытий. И само собой определенная тяга к старине, любовь к родной истории. Отсутствие боязни испачкаться в суровых, скажем по мягче, грязях подземелий. И, конечно же, интерес. Как и в краеведении, диггерством движет, безусловно, интерес. Интерес нормальный, здоровый, свойственный людям с известного нам еще доисторического периода. Пока есть этот интерес – человечество будет развиваться, и уверен, хотя бы избранная часть его достигнет своего предназначения.
Сколько исторических подземных троп было проделано подземными изыскателями конца 20 – начала 21 века… И сколько еще, в лучшие времена, будет протоптано вновь. Но! Лучше все же не тропы, а тропинки – тропинки для самых фанатичных…
Надо отметить, что некоторые личности вполне себе совмещают и самое что ни есть краеведение наземное и краеведение подземное. Причем вполне себе официальное. В полном объеме, так сказать.
Уничтожение сути
В каждом городе есть своя сущность. Своя, отличная от других. Особенно это касается исторических городов с бурной и древней историей. В нормальных странах старину ценят. Ее при любой возможности сохраняют. Подчас, спустившись на нижний уровень какого-нибудь старого европейского отеля, там, где сегодня кухня или склад продуктов и предметов хозяйственного назначения, ты видишь остатки старой улицы с заложенными окнами и каменной старинной кладкой. Есть целые, своего рода районы нижнего уровня. Причем не только законсервированные, а как указано выше, полноценно участвующие в жизни отдельных субъектов городской инфраструктуры. Конечно, для посторонних вход туда закрыт, но разве это остановит российского инфильтратора – диггера? Вопрос риторический. И вот ты идешь с малым фениксом (марка известного фонаря) по старым улицам, оказавшимся давно подземными тоннелями одной известной и замечательной европейской страны, смотришь на старые булыжники под ногами и на стенах, и невольно задумываешься: вот как же у них все круто устроено. Как же они любят свою старину, т.е. любят самих себя. Они многое сохраняют, поддерживают в надлежащем виде, и эти «подземные улицы» и целые районы тому показательный пример. Там сохраняется суть города, его дух. Становится обидно за свою страну и город, где можно сказать, варварски не считаясь с мнением населения, разрушалась и разрушается старина в городе Москве.
О том, как осуществляется это варварство и преступления, других слов не найдешь, можно увидеть например на сайте общественной организации Архнадзор. Хотя это даже излишне. Живущие в Москве, без всяких специализированных организаций, прекрасно знают, как на протяжении целых десятилетий уничтожалась суть города. И тогда, когда это возможно, и было нужно, и тогда, когда это было настоящим преступлением. Пожалуй, только независимый трибунал может дать справедливую оценку этим антинародным деяниям нуворишей и их покровителей. Молох преступной коррупции, слово бизнес здесь абсолютно неуместно, долгие годы пожирает московские старые здания, заборные решетки, подвалы и прочую старинную инфраструктуру, которую вполне себе можно было бы реконструировать, как это и происходит при нормальном подходе в развитых зарубежных государствах. В 20 веке в европейских странах поняли, что современную застройку нужно переносить на окраины, но уж исторические центры сохранять в том историческом виде, в каком они сохранились. И чем больше таких исторических районов останется, тем лучше. Такие исторические города или их части, своего рода национальная черта государства, проявляемая в сохранившейся истории этого города. Это дух нации, запечатленный в том числе и в исторических постройках.
Современную застройку с уродливыми геометрическими фигурами исторических районов, с варварским уничтожением старины этих районов в центре Москвы иначе, как преступлением не назвать. То из чего должен состоять любой исторический город убивается, и уносится в небытие. Вместе с сутью и духом города. Это преступление еще и против самого духа народа. Не больше и не меньше преступление против идентичности. Поработала, чудовищно наразрушала русской старины за десятилетия большевистская власть, и занималась этим вплоть да своего закономерного конца. Казалось бы, государство другое, флаг другой, хватит уничтожать, пора реконструировать и возрождать. Ан – нет, слова гимна другие, а мотив тот же. Разрушения исторической застройки продолжаются и ныне, в том числе и в пределах садового кольца. И что это за «эксперты» такие, решающие какое здание у них памятник истории и культуры, а какое не памятник? Откуда они выискались? Такие вопросы, в крайнем случае, должны решаться самими гражданами, через органы местного самоуправления и никак иначе. Все остальное – преступно. В нормальном государстве весь исторический центр Москвы был бы давно объявлен неприкосновенным. О каких – либо сносах или новостроях не могло бы даже мысли возникнуть. Все вопросы исключительно через решения граждан, то есть, через местное самоуправление. Коррупционные чинуши идут лесом и памятуют о трибунале. У каждого преступного решения, есть конкретные должности и фамилии. У тех, кто их прикрывал, так же должности и фамилии. Все в наличии. И сединами им не отделаться. Не поможет. Это про нормальное государство. Про то, как должно быть… А сейчас что?! Какое там возрождение, какое создание национальной идеи при таком физическом, разрушительном подходе в отношении собственной истории! Ничего не будет, пока не остановится варварство, а все причастные не будут отчитываться за свои деяния перед народным трибуналом! По – другому, не будет.
…Лето 2010. Кадаши. Очередное варварское разрушение исторического микрорайона. Есть прямая опасность разрушения и официально признанных, как памятники истории и культуры, исторических построек. Противоборства активистов с охраной. Пресса. Депутаты. Православная общественность. Страсти возбуждаются, затем приходит некоторое затишье. И опять по новой.
Пара диггеров, исследующих Москву, один давно, другой очень давно, прибыли в Кадаши. Они, естественно, против разрушения исторического микрорайона. Решили посмотреть, что осталось… Прибыли поздновато, когда уже поработали экскаваторы… К этому моменту зона противостояния поделена на 2 части: одна – чоп и строители, вторая –активисты. Обе стороны ждут дальнейшего развития событий и наблюдают друг за другом. Со стороны защитников замечен полевой бинокль – владелец наблюдает за нейтральной территорией. Реальное противостояние. Казачки, то ли с Урала, то ли еще откуда, предлагают попить чайку. Вот появляется священник-командующий защитниками. Разговор, о том – о сем. Некоторые подробности про обнаруженные шурфы и, как сносили здания… Естественно, любой нормальный человек, на стороне активистов – защитников. Не обязательно православный. Кроме русских есть евреи и татары. Желание одно – защитить свою, уже ставшую общей историю от упырей…
Пара диггеров перемахивает через ограждение и обозревает картину …уничтожения.
Первый вопрос, висящий в воздухе – зачем? Ради бабок кого-то, кто является просто вором и делает на этих разрушениях свой бизнес. Точнее нескольких воров, имеющих выгоды с этого. И что важно, население этих самых бабок не получит. То есть кто – то, как оккупант, просто не законными способами и подогнанными под видимость законных, захватывает нашу землю и уничтожает памятники наших предков, наш старый быт. Взамен – торговый центр, в лучшем случае, а обычно или уродец с элитными квартирами или офисный центр. Это называется – антинародные преступления. Это называется – коррупция. Коррупция, о борьбе с которой все активно кричали уже тысячу лет, но сами же ею и занимались.
… Остовы фундаментов, обрушенные ковшами строительной, а по факту – разрушительной техники, осыпавшиеся подвалы. Недобитые изуродованные дома. Когда – то они составляли старый дореволюционный колорит. Всем своим видом, всей своей атмосферностью, заявляя и москвичам, и гостям столицы – вот она старая Москва, жива! Смотрите, как было, вспоминайте своих предков и их свершения, гордитесь своим бытием прошлым и настоящим. Развивайтесь как цивилизованная, европейская страна со своими национальными особенностями. Сохраняйте свой исторический облик. Мы пережили годы советского сатанизма, нас не снесли в годы сталинщины, хрущевской оттепели, застоя и начала «перестройки». Мы старая Москва простояли здесь более 100 лет и увидели наконец-то Россию… Но… то что не успели уничтожить большевички, легко, прикрываясь понятиями целесообразности и прочей дешевой чушью, сделали их потомки в переносном и прямом смысле. Они пришли уничтожать исторический район Кадаши. А сколько таких районов всего по Москве было уничтожено, начиная с 90 х и по сей день?! Подумаешь, так и входишь в ступор. А потом абсолютно четкое понимание: забывать нельзя, помнить и наказать. Наказать гласно, демократично, законно. Суровейше покарать упырей. Не за воровские дела, это мелочи, а именно, за уничтожение нашей истории и исторического облика города. Это не мелочи!