Поверь в свою Звезду!

Со слезами на глазах, испачканная в копоти, задерживая дыхание, я из последних сил с надеждой и упорством пробиралась к очередному выходу. Было досадно, больно и обидно, оказавшись на наружной палубе, осознавать, что ты никому не нужна, про тебя все забыли. Весь состав метался в панике на берегу – кто одетый, кто полураздетый. День совпал с дежурством второго помощника капитана Пшенникова Олега. Ему, как ответственному по судну, конечно, досталось больше всего. Он метался по палубе с отчаянием в глазах. Я спускалась по трапу на берег, слезы текли ручьем по щекам, была и боль, и обида, и радость в том сумасбродном состоянии.

Потушив пламя на нижней палубе, не дав огню уничтожить всю надстройку, все постепенно начали приходить в себя. Было очень много работы, копоть большим слоем осела на переборках и потолках, в коридорах и столовой команды. Всей гурьбой приходилось устранять последствия пожара. Ну, а судно ожидал огромный ремонт и долгая стоянка в порту. Мы продолжали жить и работать. Весть о нашем бедствии мигом разнеслась по всему пароходству и судам. А я неожиданно получила вызов в отдел кадров к своему инспектору за направлением на очередной теплоход…

18

16 ноября 1982 года. Я стояла на палубе рейдового катерка, чувствуя себя неуверенно в ожидании, когда только что прибывший из рейса экипаж т/х. Л. Михеенко сойдет с трапа, чтоб подняться самой на судно. Но, как скажет мне в будущем Сергей: «Ты была привлекательной в своей белой паутинке, необычной и интересной». Я, конечно же, на тот момент, не замечая его, буду лишь знать, что эти молодые парни –  члены моего будущего экипажа. А Сергей в свою очередь обратит тогда на меня внимание, отметив бестактность ребят, не пропустивших меня вперед на судно.

Немного устроившись в своей каюте, я стала знакомиться с оставшимся на сухогрузе составом; приняв оборудование и инвентарь на камбузе, приступила к работе. Поселили меня на средней палубе.

На тот момент я была вполне довольна. Написала письмо матери о случившейся неприятности на т/х «Пионерская правда» и вновь рвалась в море, романтика брала верх над страхом и разумом. Мама в свою очередь, получив письмо, сильно переживала, звала вернуться домой, хотя знала, что переубедить меня очень непросто. Но, имея дар предвидеть, она просто знала, что со мной ничего не случится.

В тот день я вышла из камбуза в столовую команды, там находились страховые агенты, предлагая свои услуги. Тогда я впервые и обратила вскользь внимание на паренька невысокого роста, коренастого и на первый взгляд приятного в общении – то был Сергей. В течение рейса он был для меня приятным товарищем, но с самого начала знакомства мной не воспринимался, как мужчина.

Было очень забавно услышать его ответ на вопрос страхового агента: «А почему ты не женат, ведь тебе уже 23 года, почему нет детей?» На что Сергей ответил: «Я же маленький, меня никто не любит». Сказано это было с иронией.

Ну, а я особо заострила взгляд на сидящего за столом паренька – Виталия Толчина, в тот миг подумав: «Этот будет моим». Он был красив и обаятелен, физически хорошо сложен.

И вот очередной выход в море, впереди Вьетнам и Северная Корея.

В пути мы легко сдружились с Сергеем, вечерами вместе проводили время на палубе, общались, шутили, веселились, постепенно привыкая друг к другу. Он для меня был все равно что подружка, только в брюках, мы долго могли говорить с ним на любую тему. В тот момент у меня и в мыслях не было, что Сергей смотрит на меня, прежде всего, как на девушку.

А я все с большим интересом посматривала в сторону Виталика и ждала подходящего случая, решив сделать шаг навстречу первой.

И этот миг настал.

Мы стояли во Вьетнаме в порту Дананг. Вновь сбывалась моя детская мечта. Ступив на землю на тот момент измотанного, обедневшего и отсталого народа, я была счастлива от общения с ними, мне интересно было все. Мы часто ходили с экипажем на пляж. Я вела себя как беззаботный шаловливый ребенок, отставала от всех, любопытничала. Сергей, как настоящий товарищ, не оставлял меня одну. Иногда мы с ним сбегали в ночное время, вопреки запрету, посмотреть на быт местного населения. Любопытство и интерес брали верх над сознанием. А с пограничником Ли Ван, постоянно дежурившим на нашем судне, были в очень хороших дружеских отношениях. Он всегда закрывал глаза на наши с Сергеем похождения, верил нам, и вообще мне казалось, что вьетнамцы с уважением относились к советским людям.

В один из вечеров всех желающих пригласили в Интерклуб.

Я пошла с удовольствием, Сергей остался на вахте. В Дананге, в отличие от поселка, куда наше судно пойдет чуть позже, люди жили более интересной и активной жизнью, помнятся кое-какие постройки и здания, магазины, в которых можно было купить амфоры и вазы, а также украшения. В Интерклубе нас усадили за один общий длинный стол, на котором из закуски были, как мне помнится, лишь лук, нарезанный кольцами, помидоры и сладкий перец, все без соли и специй, а также много различного спиртного. Но поскольку наш экипаж был сытым, мы просто пришли развлечься и отдохнуть морально от повседневных забот.

Зал был большим, стояло много столов, за которыми отдыхали моряки с других судов, городов и различных стран мира.

Раздалась интересная и громкая музыка, под которую вошли в зал человек двадцать местных очень красивых и изящных девиц. Они были быстро востребованы мужчинами, но не с нашего судна: кто танцевал, а кто уединился с девушкой… Наши ребята мне объяснили, что это здесь в порядке вещей, страна бедствует, законы не нарушаются, а государство при этом еще что-то имеет. Я смотрела, удивлялась, но в душе не было ни капли укора и осуждения. Наши парни сидели скромненько, их денег хватило бы разве что на обычный танец с местной красоткой. Зато веселью наших подвыпивших ребят ну никак не занимать. Девчонки с нашего теплохода вели себя скромно и прилично.

Я же, что называется, оторвалась по полной программе. Как потом рассказывали Сергею ребята: «Ой, там Гульжан так зажигала!»

Выпив и изрядно захмелев, я пошла в пляс,извиваясь, удивляя и забавляя наших парней.

Незаметно для всех мы с Виталиком ушли на прогулку-экскурсию по огромному зданию Интерклуба, в котором было много мелких магазинчиков и каких-то контор.

Нам было в интерес наблюдать, как ужинают, ловко орудуя палочками, местные симпатичные девчата, которые очень стеснялись нашего присутствия, улыбались, избегая с нами встреч и общения.

Уже была глубокая ночь, когда мы, вконец уставшие и подвыпившие, должны были возвращаться на судно. За исключением девчат, все парни были пьяны «в ураган». Свое поведение я помню смутно. Ребята, почти передавая из рук в руки, перенесли меня с катера на трап нашего судна, при большом волнении и качке был риск свалиться в воду. Я уже ничего не чувствовала и не осознавала, и лишь сильные руки подхватывали, удерживали и оберегали меня в тот вечер, тогда еще совсем бестолковую, но очень счастливую.

Что было потом – головная боль, тошнота. Тихо пробравшись в подсобку, я долго стояла над раковиной, ругая себя на чем свет стоит. Ну, а после в моей каюте мы еще какое-то время весело общались с Виталей и его напарником, пареньком тоже весьма симпатичным и совсем не желающим покинуть наше общество. Сидя с Виталькой слегка в обнимку, беззаботно беседовали о глупостях, не заметив, как вдруг открылась дверь. Ворвавшийся Сергей, радостный и веселый, с восторженным криком «Гульджан!» вдруг помрачнел и, резко развернувшись, кинулся прочь от каюты. Я не понимала его поведения и крикнула вслед: «Сергей, Сергей!» До меня просто не доходило тогда, что он может испытывать ко мне обыкновенные человеческие чувства, что это ревность и боль обиженного паренька. Но я этого не осознавала и не хотела понимать, просто знала, что наступит завтра и мы будем вновь обычными друзьями. Об этом, собственно, также подумал сам Сергей. Он принял увиденное за должное, решив не мешать, просто оставаясь приятелем.

Ну а мне было радостно и весело на душе от общения и близости с Виталием. Мы стали с ним чаще встречаться, не скрывая своих отношений. Все стали привыкать к этому, принимая, как должное. Но в наших беседах и общении не было искреннего увлечения. Да, он был симпатичен мне, но познавая его, я как-то больше отдалялась от него, далее поцелуев у нас ничего не получилось.

Позже, когда мы уже будем близки с Сергеем, я так и не отвечу на его вопрос: «Почему между вами с Виталиком ничего не было?» А я тогда просто не хотела унизить Виталика в глазах ребят. Так мы и расстались с ним, тихо и незаметно. Но в душе был осадок. Виталик ничего дурного не говорил обо мне при разговоре с Сергеем, я в свою очередь не говорила лишнего в его адрес. А Серегу в ту пору брала ревность.

Сейчас, оглядываясь назад, я вспоминаю с легкостью те деньки и понимаю, что непредвиденные обстоятельства и моменты могут случаться с любым и каждым – это вполне нормально, это жизнь. Просто на тот момент мы с Виталей, может быть, были несколько безграмотны. Искусству любви, порой учишься всю жизнь. И по собственной глупости два интересующихся друг другом человека вмиг просто отдалились, неосознанно, необдуманно. Ну а Сергей в свою очередь, как мне покажется тогда, станет первооткрывателем моих интересов, моих познаний. Мне стало с ним занятно. И мы уже не расставались практически никогда: каждое свободное время проводили вместе, гуляли по Магадану и Владивостоку, ходили в кафе, с удовольствием поедая мороженое и радуясь жизни. Виталик ушел в сторону, замкнулся в себе и больше нам никогда не мешал. Но это все после.

…Помнится необычный случай: как-то подошел ко мне старпом и попросил приготовить обед на 20 человек – покормить местных рабочих-вьетнамцев. Я немного озадачилась, а он пояснил, что трудяги запросто сделают работу за день, которую нашим ребятам под силу выполнить, возможно, за месяц. Предстояло за время нашей стоянки в порту очистить судно от налипших ракушек и ржавчины. Вьетнамские парни были невероятно ловкими, трудолюбивыми и жилистыми ребятами. Подвязавшись наспех веревками, они действительно как-то очень быстро и ловко выполнили свою работу. Приготовив им ведро перловки и хлеб, было стыдно вот так просто отдать пустую, ничем не заправленную еду, и я подлила туда масла, добавив мясные консервы.

Потом с любопытством наблюдала, как трудяги, усевшись в рядок на корточках рядом с судном, очень бережно и поровну поделив крупицы каши (кто в платочек, а кто в бумажку), ели с таким аппетитом! После увиденного появилось уважение к этим парням. В таких ситуациях действительно станешь ценить все, радоваться жизни и всему вокруг, чистому мирному небу.

Мира тебе и процветания, измученная земля Вьетнама, счастья тебе, неповерженный стойкий народ!

19

С Ли Ван было необычайно интересно и забавно общаться.

Я всегда очень любила ириски, постоянно имея их при себе в кармане. Вместе с Сергеем мы общались с Ли на языке жестов, а в глазах позитивного вьетнамца светилось искреннее уважение. Он не мог правильно и вежливо изъясняться, впрочем, как и мы сами, а увидев меня, очень забавно и радостно произносил: «Гюльдзан, илиску дай». Я, весело смеясь, всегда угощала его.

Близился Новый год. Местное население, кто как мог, готовилось по-своему к празднику. Многие жили в хижинах из тростника, спали на циновках и, кроме кое-какой посуды и одежды, не имели ничего.

В одном из жилищ меня угостили самодельной конфетой. Других у них не было, и мне стала понятна причина симпатии Ли Вана к «илискам». Засунув в рот эту конфету, я не знала, куда бы поскорее сплюнуть и избавиться от нее. То была леденцовая жгуче-горькая смесь. И говорило, конечно, о бедности, но сам народ был очень дружелюбным, и мы с Сергеем все чаще приходили в деревню, проникаясь уважением к местному населению. Он лазил на пальмы в попытке сорвать для меня лист, что не так-то просто было сделать без ножа, тем самым легко выдавая свои ночные похождения, чреватые последствиями.

Однажды, играя с местными в бадминтон, Сергей пошутил с ними по поводу моего происхождения: мол, я вьетнамка, мы женаты и у нас есть бой – сын, маленький мальчик. Меня очень забавляли такие шутки, хотя на тот момент Сереем было предсказано будущее.

Мысль материальна!

В то время Сергей знал о моем увлечении курением, даже пытался пристыдить, но указывать мне не мог и не смел. Наша связь была недостаточно крепка, он боялся неловким поведением сломать наши доверительные отношения. Приближался тропический новогодний праздник. Мы все ближе становились друг другу и было не понятным ни мне, ни ему – то ли любовь нас связывала тогда, или просто взаимная привязанность и общие интересы. Каждый вечер сломя голову мы мчались друг к другу на встречу.

Экипаж не удивлялся нашим отношениям, нормально реагируя на пару, запросто сидевшую в обнимку за просмотром ежедневного кино в столовой экипажа. Стармех, человек в возрасте, которого все с уважением называли дедом, как-то обронил в нашу сторону фразу: «Все у вас будет хорошо, и вы поженитесь».

Кое-кто из состава от недостатка женского внимания в длительных рейсах с завистью кидал реплики в адрес Сергея, на что тот давал решительный отпор. Ему дважды пришлось по-мужски решать вопрос: сначала с одним из ребят, а после еще сцепиться со своим непосредственным начальником. Электромеханик невежливо бросил упрек Сергею по поводу его общения с «чернью». Тогда мой друг доказал свое «Я», в свою очередь меня наполняла гордость за его решительные мужские действия. Но Сергей был чуточку ревнив, мог и сам случайно разбудить во мне ревность своим поведением, от чего я злилась и страдала. Мы ссорились и вновь мирились.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.