На улицу опустилась осень…

Прочитав всё до конца и посмотрев на документы, она вскочила и подбежала к шкафу. Заглянув туда и отпрянув, схватившись за голову, она закричала:

– Нет, этого не может быть, так не бывает, да что же это такое!

На глазах показались слёзы, она не могла поверить, что такое возможно.

– Это что, шутка такая, как он посмел!

Вытащив мобильный телефон из джинсов, она начала судорожно набирать номер Мэтью. Послышались гудки, Джессика в душе молилась, чтобы он взял трубку, но тут из кабинета послышалась очень знакомая мелодия. Незамедлительно вбежав туда, Джессика обнаружила его мобильник лежавшим на кресле рядом со столом.

– И мобильник оставил? Как так, это не шутка?

Вернувшись в спальню, девушка перечитала письмо ещё раз, слёзы катились по щекам водопадом страданий, как будто делают операцию без наркоза, вырезают всё самое сокровенное из души. Дочитав всё до конца, в состоянии ненависти и обиды она швырнула письмо на пол, упала на кровать без сил что-либо делать ещё. На кухне в состоянии голодно одурманивания, жалобно, мяукал Альби, но девушка его не слышала. Она больше не слышала ничего, что происходит вокруг неё.

Письмо.

Дорогая Джесси, здравствуй!

Я пишу тебе это письмо для того, чтобы ты смогла понять все мои чувства и переживания, которые я хотел давно выразить, но ни как не решался об этом сказать, так как сказать намного труднее, а писать у меня получается лучше, чем говорить.

Сразу начну с самого главного. Моей давней идеей было бесконечное путешествие в неизвестность. Об этом я никому не говорил, так как считал, что меня никто не поймёт, да в принципе меня из близкого окружения никто и не понял бы, даже ты. Очень давно, когда мне было лет 25, я принял решение, что в не зависимости ни от чего в свои 35 я отправлюсь в своё путешествие. Оно ни на чём не основано, самая главная цель – это просто идти, идти пока держат ноги, идти куда-нибудь. Путешествовать, как турист я никогда не хотел, так как теряется вся прелесть мест, куда приезжаешь, ведь все страны и города – это не только красивые туристические места, там есть намного больше, и это всё скрыто от глаз обычного туриста. Меня, наверняка, ждут какие-нибудь опасности, именно поэтому я всё бросаю и ухожу, жизнь обывателя меня не устраивает, медленно угасать я тоже не хочу.

Ну вот, перейду к самым важным вещам, которые я решил выразить тебе, моя милая Джесси. Я сожалею, что между нами всё так получилось, и это полностью моя вина, отрицать я этого ни в коем случае не буду. Я оставил тебя, оставил, потому что понимал, что не могу тебе дать того, что ты давала мне, а именно ту душевную теплоту, которой ты обладаешь. Именно поэтому я устроил этот прощальный ужин, чтобы хоть в последний раз побыть тем человеком, который тебе действительно нужен, который подарит тебе такое же тепло и заботу, которым ты одаривала меня. Но больше, так как я себя слишком хорошо знаю, подарить такого не смогу. Я сильно раню тебя своим поступком, я знаю это, но всё равно делаю то, что задумал так давно. Ты очень сильная девушка, ты должна выдержать этот удар с моей стороны, меня тревожит только то, что ты только не успеешь поставить блок и сделать ответный удар. Но ты переживёшь этот момент.

Я постараюсь помочь тебе, хоть меня нет рядом, я всё же попробую. Для начала я оставляю тебе свою квартиру, в конверте ты найдёшь паспорт и свидетельство о том, что ты теперь стопроцентная владелица моей квартиры. Да, находиться тебе в ней будет довольно трудно, потому что многое будет напоминать обо мне, и возможно, сейчас ты думаешь о том, что после этого концерта тебе от меня ничего не надо, но когда ты немного успокоишься и всё взвесишь трезвым сознанием, ты поймёшь, что я был прав. Даже дам тебе совет: можешь всё там изменить, сделать всё, как нравится тебе, это тебя отвлечёт от разных плохих мыслей. Я отдаю её тебе, потому что знаю, как тебе тяжело пришлось в твоей жизни, я не позволю вернуться тебе в твою съёмную однушку, это с моей стороны несправедливо.

Дальше от меня последует одна очень странная просьба, которую ты, может, не очень поймёшь, но всё-таки я прошу тебя её выполнить. Скоро будет год, как мы встретились, буквально через неделю, так вот, я надеюсь, ты помнишь ту кофейную, где мы с тобой впервые познакомились, кофе там очень вкусный, ну что-то я отвлёкся, я прошу тебя только об одном: после того, как пройдёт дата нашей встречи, приходить туда каждый четверг вечером, ну может, часов в семь на пару часиков, неважно, что ты там будешь делать – читать книжку, пить кофе с пирожными – это абсолютно неважно. Это делается с расчётом на то, чтобы всё, что тебя окружало, перестало напоминать обо мне, чтобы всё стало повседневным и не напрягающим, даже эта кофейня. Я хочу, чтобы для тебя не было никаких барьеров в жизни, чтобы ты перескочила сложный и убивающий момент депрессии. Ходи туда примерно месяц, может, чуть по больше, я думаю, этого периода хватит, чтобы это место стало довольно привычным для тебя. Я надеюсь, ты меня поймёшь и сделаешь всё, как я написал. Это всё для тебя!!!

Всё, я написал и поведал тебе всё, что хотел, и это прощание. Мы больше не увидимся, я это знаю.

P. S.

И последняя просьба: не отдавай никому Альби, он очень привязался к тебе и полюбил тебя даже больше чем меня, присматривай за ним хорошенько.

Не плачь, скоро всё будет хорошо. Целую, Мэтью.

3. Коля

– Коля!… Коля!… Николай, проснись, да проснись же ты! Кто его так напоил вчера, мне надо уходить! Да проснись же ты! – Николай слышал какой-то женский голос, который доносился, как из трубы.

Голова раскалывалась на части, как будто по ней как следует, ударили топором. С трудом открыв глаза, он увидел трёх девушек, довольно симпатичных, очень одинаковых на лицо, но, помахав перед глазами рукой, Николай понял, что у него троится в глазах, так как увидел также три своих правых руки.

– Не может быть, я думала, что ты умер! Не могла тебя полчаса растормошить! – кричала девушка. – Давай, всё, уходи, уже все ушли, один ты остался!

Николай не мог вспомнить, как он попал в эту квартиру и кто эта девушка. Спрашивать её имя он не решился, из-за приличия. Хотя, увидев себя в зеркале, Коля сразу подумал: какое приличие может быть, когда он так ужасно выглядит: белые с жёлтым оттенком крашеные волосы были растрёпаны, на лице была не менее растрёпанная длинная, как у отшельника, но не превратившаяся в бороду чёрная как смоль щетина, лицо было опухшее и красноватое, губа была почему-то разбита.

Найдя свою одежду настолько быстро, как ему позволяло его тело, он решился спросить у всё время подгонявшей его девушки, где он находится. Девушка, закатив глаза и высказав ему всё недовольство насчёт его состояния и прочитав мораль о том, что столько пить нельзя, сказала ему место его нахождения. Абсолютно не представляя, как он оказался так далеко от дома, Коля попытался выяснить, как он здесь очутился. Девушка, озверев от такой наглости, сказала, что у неё нет времени рассказывать, как его дружки, пришедшие в невменяемом состоянии, притащили его сюда, что он может все свои вопросы задавать Майклу.

Коля понял, что он толком ничего не узнает, и решил не задерживать ни себя, ни девушку, которая только и делала, что повторяла, что из-за него она опоздала на работу. Найдя своё черное пальто, он вышел из квартиры на лестничную площадку. Вызвав лифт, стал перебирать события вчерашнего дня, чтобы осознать, что же всё-таки произошло. Воспоминания не хотели возвращаться в голову настолько быстро, насколько хотел этого Николай. Спустившись на лифте и выйдя на улицу, он достал из кармана пальто пачку сигарет и закурил в надежде, что никотин поможет вернуть хотя бы основную часть того, что он хотел вспомнить. На улице моросил дождик, воздух был холодный и влажный, что привело Колю хоть в какое-то состояние, чтобы он хотя бы мог передвигаться по прямой. Выкурив полсигареты, он с отвращением её выкинул, так как понял, что он очень хотел пить, а не курить, но из-за того, что весь мир был в перевёрнутом состоянии, он не мог размышлять логично. «Так что же произошло?» – подумал он. Мысли стали потихоньку восстанавливать картину вчерашнего вечера, маленькими обрывками, но всё же они стали возвращаться. Идя по улице, он высматривал на дороге какой-нибудь транспорт, чтобы добраться до метро. Он вспомнил, что вечером к нему пришёл Майкл и предложил пойти в какое-нибудь увеселительное место, но перед тем, как куда-то отправиться, они решили приговорить на двоих бутылку текилы. Дальше всё урывками: они едут в клуб, и уже появились какие-то двое друзей Майкла. Кто они и откуда Коля не помнит. Перед клубом они выпили ещё какого-то сомнительного коньяка, и дальше провал – не просто провал, а Марианская впадина в сознании.

Подходя к остановке, он увидел маршрутное такси. Спросив у водителя, куда он направляется, он был приятно удивлён, что это такси не доезжает до его дома буквально пару улиц.

Заплатив и усевшись в конец микроавтобуса у окна, Коля решил, чтобы окончательно восстановить свою память, позвонить Майклу. Маршрутка тронулась с места, и именно в этот момент Майкл поднял трубку. Голос у него был очень недовольный и ужасно хриплый.

– Алло. – пробурчал Майкл.

– Майкл, это Коля. Ты как себя чувствуешь?

– Да я вижу, что это ты, не зря в мобильном придуман определитель.– с насмешкой в голосе откликнулся Колин друг. – Слушай, так отвратительно я себя давно не чувствовал. Коньяк явно был лишним. Ты где? Всё ещё у Киры?

– Кира? – с удивлением ответил Коля. – А, эта девушка, которая на меня орала всё утро. Нет, я от неё уже ушёл, еду домой. Слушай, я звоню узнать, что произошло вчера. Я ничего не помню после этого мрачного коньяка, и тем более как я оказался в такой дали от дома и не знаю даже имени человека, у которого ночевал.

Пока Коля ехал до дома, Майкл рассказал ему всё, что случилось. От Коли они поехали в клуб на концерт, по дороге к ним присоединились два друга, с которыми Майкл учился в институте. После того как они вошли в клуб, все приговорили ещё пару кружек пива и пошли танцевать. Коля в порыве своих плясок умудрился удариться лицом о барную стойку и рассёк губу. Потом Майкл вспомнил, что неподалёку живёт его подруга Кира – как раз они отправились туда. Кира была весьма недовольна, что к ней пришли четыре пьяных мужика, но не могла же она оставить их на улице по доброте душевной. Губу Коле как раз она замазывала йодом – Кира, оказывается, медсестра. Рано утром все парни ушли, оставив Колю одного, так как не могли его разбудить.

– Мне так неловко перед ней, надо будет к ней как-нибудь прийти и цветов подарить, – сказал Майкл. – Это я тебе намекаю, между прочим. Она девушка свободная, симпатичная, так что надо будет её как следует отблагодарить в ближайшее время. Она могла нас и послать куда подальше, но всё же впустила. Эх, добрая душа, если бы не моя Маринка – я бы за ней приударил.

– Да, неловко получилось, обязательно надо будет извиниться перед ней. Давай в ближайшее время это и сделаем. Ладно, дружище, мне пора выходить, созвонимся позже.

– Всё, пока.

– Конечная! – крикнул водитель маршрутного такси.

Выйдя из автобуса, Коля направился к дому, до которого было ещё минут двадцать. Он не торопясь шёл, обдумывая всю информацию, которую дал ему Майкл, и пытался сопоставить всё это с теми обрывками памяти, которые были у него в голове. Составляя всю мозаику приключений и неторопливо добираясь до дома, Николай вспоминал, какие дела у него намечены на сегодняшний день. В голову приходили какие-то неважные дела – такие, как вынести мусор или убрать квартиру, – но это всё не то. Было что-то ещё, что-то более важное. «Точно, боже мой, как я мог забыть!» – крикнул про себя Николай и, посмотрев на часы, переключил свой медленный шаг на бег.

Вбежав в свою квартиру-студию, он увидел на полу приличное количество конвертов и рекламных бумажек. Так как почтового ящика у него не было, добрые соседи кидали ему всё под дверь, потому что почтальоны всю почту кидали в их ящики. Схватив всю эту кучу бумажек, просмотрев пару конвертов со счетами, он отбросил идею сортировки корреспонденции на вечер, когда вернётся домой. Кинув всё на кровать, он подбежал к мольберту, стоявшему в углу комнаты, на котором находился упакованный холст. «Хоть упаковывать не надо», – подумал Николай, понимая, что времени у него осталось очень мало и он всё равно опоздает. Приняв душ с такой скоростью, с какой только летают реактивные самолёты, Коля решил, что бриться он точно не будет. Зачесав волосы назад, он на не менее медленной скорости надел свежую одежду, на бегу схватил холст и выбежал на улицу ловить такси, так как времени добираться обычным транспортом было явно недостаточно.

Через час Коля с холстом под мышкой стоял у входа в гостиницу, на крыше которой было написано большими синими буквами «OCEAN». Название вытекало из того, что гостиница располагалась на берегу залива.

Зайдя в красивый мраморный холл, Коля подошёл к ресепшену и, представившись, сказал, что ему назначено к директору и срочно надо пройти. Приятная внешне девушка, приветливо улыбаясь, попросила подождать, пока она позвонит в приёмную. В момент ожидания Коля сел на диван и осматривал холл гостиницы. Всё выглядело очень уютно и модно: отделанные мрамором стены, фонтаны, даже маленькие пальмы присутствовали, приглушённый свет как раз и создавал эту уютность. Но долго наслаждаться не пришлось, девушка, подозвав Николая к ресепшену, сказала, что мистер Чейз ждёт его, и показала на плане гостиницы, как к нему пройти.

Поднявшись на двадцать пятый этаж, Коля, вспоминая план, который ему показывала девушка на ресепшене, плутал по коридорам, похожие на лабиринт. Найдя нужный поворот, он уткнулся в стеклянную дверь, за которой находилось какое-то подобие ботанического сада: пальмы, деревья, растения экзотического вида, опять же фонтан, не хватало ещё парочки огромных змей и мартышек, болтающихся на лианах, чтобы было полное впечатление, что находишься не в городских окрестностях, а в тропических джунглях. По краям находились полукруглые мраморные лестницы, некое подобие балкона, с которого видно всё, что происходит у входа в сад.

– Вы не отличаетесь пунктуальностью, – услышал Николай не очень довольный голос. Подняв голову, он увидел на балконе мужчину лет пятидесяти в хорошем костюме. Голову покрывали хорошо уложенные седые волосы.

– Поднимайтесь, пройдёмте в мой кабинет, – сказал мужчина, пропав из виду.

Николай подчинился приглашению человека с балкона. Поднявшись по лестнице, он обернулся, чтобы получше разглядеть с более высокой точки весь сад, но как только он попытался это сделать, его окликнули, чтобы он поторапливался. Пройдя в кабинет через дверь, которая была такой же стеклянной, как и на входе в сад, Николай окунулся в огромное количество света, наполнявшего кабинет благодаря большим панорамным окнам. Вид открывался потрясающий, весь залив был как на ладони. Николаю захотелось подойти поближе к окну, чтобы вглядеться в это завораживающее зрелище. Голубая синева залива просто гипнотизировала его.

– Николай, Вы где? – услышал Коля и сразу же очнулся.

– Извините, мистер Чейз, у вас такой вид из окна, что я немного задумался.

– Да, мне тоже очень нравится, поэтому я и сделал здесь свой кабинет. Всмотришься в такую красоту и сразу погружаешься в какой-то неизведанный мир.

– Вот я в него только что и окунулся, если бы не Вы, я бы в нём и остался, – с лёгким смехом ответил Коля.

– Так, это всё хорошо, конечно, но давайте перейдём к делу. Я вижу, Вы принесли то, что мне надо.

– Я надеюсь, Вас удовлетворит то, что вы сейчас увидите, я, конечно, немного приукрасил, но получилось неплохо.

– Не томите, показывайте, – с нетерпением сказал мистер Чейз.

Николай аккуратно распаковал холст и поставил его на стул, чтобы продемонстрировать своё творение.

– Ну как Вам, мистер Чейз?

Чейз сел в кресло за столом, чтобы издали посмотреть на то, что нарисовал молодой художник. Делая вид критика, он сидел не двигаясь минуту, потом надел очки, через секунду снял, подошёл поближе и опять начал с умным видом вглядываться в картину.

– Знаете что, Николай, мне нравится эта картина, конечно, дельфины немного лишне, но мне всё равно нравится. Я повешу её у себя в кабинете, – с улыбкой сказал мистер Чейз. – У вас хорошие данные как у художника.

– Спасибо большое, мистер Чейз, я рад, что вам понравилось.

– Хватит меня называть мистер Чейз, называйте меня по имени – Бенджамин, или Бен, как вам удобно, а то Вы делаете из меня прямо старика своим «мистер Чейз», когда мне всего на всего сорок семь лет, только седина рановато выскочила.

– Хорошо, Бенджамин.

– Быстро учитесь, Вы мне определённо нравитесь, только если бы не опаздывали почти на час, цены бы вам не было.

Николай ничего не ответил на эту издёвку со стороны мистера Чейза. Он уже не мог реагировать ни на что, так как, толком не спав и не позавтракав, он чувствовал, что его тянет в сон. Ему бы закрыть глаза и поспать.

– Итак, так как я полностью удовлетворён вашей работой, вот ваш гонорар, – сказал мистер Чейз, протянув Николаю конверт. Николай посмотрел внутрь и сунул конверт во внутренний карман пальто.

– Вы даже не пересчитаете? – удивившись, спросил мистер Чейз.

– Я привык доверять людям. В том, что внутри деньги, я уже убедился, а остальное не важно, – с лёгкой иронией произнёс Николай.

– Вы мне нравитесь всё больше и больше. Так как мне понравилось то, что Вы нарисовали, то хочу Вам сделать массовый заказ, картин десять для начала в другие мои гостиницы. У меня их ещё пять и для загородного дома одну. Ну, это отдельно уже, потом. О деньгах не беспокойтесь, за каждую дам Вам столько, сколько за эту.

– Можно задать вам вопрос, Бенджамин?

– Ну, если не очень личный, то задавайте.

– Почему вам нужны именно картины, почему вы не хотите сделать и развесить по гостиницам красивые фото?

– Понимаете, Николай, в картине я вижу отображение души человека, и сразу видно: хороший человек, или у него не все дома, а фотография – это просто картинка, ничего проницаемого, просто ничего. Нет, фотографии я люблю: фото жены, детей, близких людей, – я радуюсь, видя их, но в пейзажах должна чувствоваться душа, которую фотография не передаёт, – выдохнув, как после ответа на экзамене, закончил мистер Чейз.

– Понятно, – пробормотал Николай. – Хорошо, я выполню заказ. Сколько у меня времени и какая тематика?

– Ну так как Вы натура творческая, торопить Вас не хочу, но хорошо, если вы мне предоставите хотя бы половину через два месяца. Тематика примерно такая же пейзажики океанские, что-то типа того.

– Меня устраивает, – протянув руку, ответил Николай.

– Договорились, – протянув руку, ответил мистер Чейз.

– Ну, я, наверное, пойду? Вы не против? – с желанием поскорее поесть и поспать спросил Николай.

– Подождите, я хочу, чтобы Вы посмотрели, как Ваше произведение будет выглядеть на стене. Если Вы немного подождёте, я вызову человека, чтобы он её повесил. Может, кофе или чай?

– Я с удовольствием, если бы можно было бы чего-нибудь перекусить, – с усталостью произнёс Николай.

– Ну, поесть навряд ли, но после того как повесят картину, я могу провести в ресторан гостиницы. Вы там сможете хорошенько перекусить.

– Хорошо, уговорили, – улыбнулся Николай.

Мистер Чейз набрал номер и позвал подсобного рабочего, чтобы тот вбил гвоздь в стену и повесил картину. Через пару минут в кабинет вошёл не очень молодой мужчина в оранжевом комбинезоне. Мистер Чейз, ни секунды не думая указал на место, где должна висеть картина. Повозившись минут пять, рабочий вбил гвоздь и, убедившись, что он вбит достаточно, для того чтобы на нём висело что-либо, он быстро, не слова не проронив, повесил картину. Получилось так, что она висит прямо над входной дверью.

– Ну, как Вам? – довольный собой спросил мистер Чейз Николая.

– А почему именно над дверью? – удивился Николай.

– Хочу, чтобы она постоянно была у меня на виду. Первое, что я хочу ощутить, садясь в кресло, это несколько минут путешествия вместе с этим кораблём.

Трое мужчин стояли и смотрели на картину, на которой был изображён, большой парусник, рассекающий волны океана. Сквозь паруса пыталось прорезаться солнце, дельфины выпрыгивали из воды сопровождая путешествующий корабль, команда корабля на борту выполняла разную работу.

– Кстати, забыл спросить, а как Вы назвали свою картину? – очнувшись, спросил мистер Чейз.

– «К берегам Австралии», – с мечтательной улыбкой ответил Николай.

– Почему Австралия?

– По моей задумке, этот корабль плывёт в Австралию, – сказал Коля. – Просто меня очень привлекает этот континент.

– Хм .... С воображением у Вас всё в порядке. – одобрил мистер Чейз. – Ну, что же, Николай, к сожалению, я вспомнил о ещё одном важном деле и не смогу Вас проводить в ресторан, как обещал, но Вас может проводить наш сотрудник, если вы не против.

– Хорошо, – с безразличием ответил Николай.

– Жду через два месяца от вас очередных картин, – сказал мистер Чейз, провожая Николая к двери.

Пожимая руку мистеру Чейзу, Николай сказал, что постарается за этот срок предоставить больше чем половину, и выйдя из кабинета, направился вместе с рабочим к лифту. Рабочий всю дорогу что-то бурчал: что он не доволен своей работой, что его постоянно дёргают по какой-то ерунде, как ему надоел мерзкий характер директора и что-то ещё в подобном роде. Коля не очень хотел вступать в разговоры с рабочим, поэтому всю дорогу шёл молча, иногда кивая головой, делая вид, что он его слушает и понимает. Спустившись на лифте на второй этаж, рабочий показал, в какой стороне ресторан, пожав Николаю руку, он удалился, продолжая что-то бурчать себе под нос.

Проводив засыпающим взглядом рабочего, Коля отправился искать ресторан. Выйдя из-за поворота от лифта, он сразу увидел красивый зал, где стояло много столов с белоснежными скатертями. Но Коля не хотел никакой шикарной трапезы, ему хотелось что-нибудь попроще. В зале ресторана к нему моментально подошёл администратор и показал, за какой столик гость может сесть. Коля отказался и спросил, есть ли в гостинице что-нибудь попроще, что-то типа бара, но чтобы там обязательно подавали какую-нибудь еду. Администратор, не думая, ответил, что на первом этаже, если пройти дальше ресепшена, есть то, что нужно. Вежливо поблагодарив администратора, Коля чуть ли не вприпрыжку спустился на первый этаж, так как чувство голода делало его похожим на зверя, а не на человека, он никого вокруг не хотел видеть и слышать. Пробежав, мимо девушки на ресепшене, он вбежал в кафе и сев за столик сразу позвал официанта, заказав что-то из меню, что ему показалось более-менее знакомым. Коля в ожидании расплылся на кожаном диване.

Через несколько минут на столе уже стояло всё, что он заказал. Вдохнув запах еды, Коля стал жадно потреблять то, что ему принесли. Всё было очень вкусно, наверное, потому что это была очень простая еда, картошка фри с большим куском мяса и какой-то овощной салат. Конечно, для завтрака это слишком тяжело, но он не задумывался над такой чепухой, тем более было четыре часа дня и это его оправдывало в полном объёме. Покончив со своим завтрако-обедом, успокоив своего внутреннего голодного зверя и вернув себе облик человека, Коля разглядывал все тонкости помещения, где он находился и не торопясь пил кофе.

Голод, ранее затмивший его сознание, не давал ему возможности осмотреться как следует, но так как теперь все потребности на день были удовлетворены, то он мог уже никуда не торопиться и в таком состоянии пребывать довольно долго. Кафе было довольно интересное, всё было выдержано в стиле названия гостиницы: несколько больших аквариумов с экзотическими рыбками, свет, падающий на аквариумы, отражался на потолке и на бледно-голубых стенах колыхающимися волнами. Это давало полное ощущение, что находишься на океанском дне. Но на этом дне он был не одинок, а среди множества морских обитателей – иностранцы, приехавшие с разных концов света, были очень похожи на экзотических представителей подводной фауны, разговаривая на своих языках. Коля был погружён в гул языковой палитры. Он абсолютно не понимал, о чём все говорят, хоть он в совершенстве знал английский, но к его сожалению никто не общался на единственном ему известном иностранном языке. Ему было интересно, о чём могут разговаривать эти люди, приехав в другую страну, что они все обсуждают, сидя здесь: может еду, или это обычный разговор о работе, – но больше всего Коле хотелось понять, нравится ли этим представителям других концов света в его стране.

Вслушиваясь так несколько минут и поняв, что всё это не имеет смысла, так как он ничего не понимает, потеряв интерес к «морским» обитателям, он задумался над сделанной работой. Ему, безусловно, нравилось, как он выполнил свою работу. Всё было просто прекрасно, но его угнетало то, что его талант превращается в штамповку. Рисовать картины – это было его призвание, но не призвание штамповать безликие картины для отелей и дешёвых гостиниц, где никто и никогда не узнает, кто это на самом деле нарисовал, что пройдя мимо, никто не поймёт сколько труда в это вложено. Ему хотелось показать всем, что он на самом деле умеет и может, но, как это сделать, он абсолютно не знал, понимая, что помощи от кого-то, чтобы создать галерею ждать, неоткуда. Прославившиеся художники имеют влиятельных спонсоров, и остаётся верить, что он накопит достаточно средств, чтобы осуществить все свои замыслы.