Забытая серенада

– Нет, могу! – закричала она на советника и, обойдя ямиха, вышла из залы.

– Госпожа! Госпожа… – начал звать советник и побежал за ней, по пути гневно оглядев ящера.

– Похоже, собрание Совета можно считать закрытым, пробормотал Саз, видя, что, остались только он, Грогг и ямих, сделал жест рукой и последнего сопроводили стражники в коридор.

Верховный жрец встал из за огромного стола, стоящего прямо посредине залы, окликнул взглядом гнома, который был уже в дверях, а затем вышел от туда, плотно закрыв за собой дверь.

***

– Джáви-ко, Ядвига, Глафира, – позвала Императрица слуг, проходя к своим покоям.

За спиной она слышала голос Левеллина и его торопливые шаги по белокаменному полу. Двое стражников раскрыли перед девушкой двери и отошли на свои посты а, проходя мимо стражи, наследница престола произнесла: «Мага не впускать», на что двое кротко кивнули.

Мирабелла сама закрыла за собой высокие дубовые двери и скатилась на пол, немного ударившись о холодный пол. «Да как он вообще смеет мне что-то возражать? Я не могу это так оставить, но… маг нужен. Он сам говорил, что таких как он – единицы. Нет, что бы он там не говорил, но он определённо нужен. Нужен…»

Вскоре через другую дверь, поменьше и расположенную у другой стены, вошла одна из служанок. Пепельный цвет кожи, убранные с висков и заплетенные в недлинные косы серебристые волосы, ярко-голубые глаза с такого же цвета белками, в которых можно было видеть себя, словно со стороны в безоблачном летнем небе.

– Да, госпожа, – мягко, без эмоций произнесла тёмная эльфийка.

– Ядвига, прикажи кузнецу изготовить для меня доспех и оружие, – приказала Императрица, вставая с пола и подходя к зеркалу, где увидела маленькую девочку с заплаканным лицом и растрепавшейся прической.

– Слушаюсь, – коротко произнесла служанка и удалилась, вскоре пришла и Глафира, лесная эльфийка. Лицо её было похоже на шар, хотя тело было тонким и изящным, словно у лани. Обычный цвет кожи, тёмно-русые волосы, чёрные глаза и невысокий рост – вот что отличало её от остальных слуг.

– Приказывайте, госпожа, – высоким звенящим голосом будто пропищала пришедшая.

– Прикажи конюху снарядить двух выносливых скакунов для путешествия в горы и принеси бумагу, перо и чернила.

– Да, госпожа, – ответила она и удалилась.

Джави-ко, кайночианка, пришла не скоро. Можно сказать, что та вообще не торопилась. Её кошачья внешность (в прямом смысле этого слова): большие кошачьи уши, шерсть тёмного цвета с рыжими пятнами и полосами по всему телу, пушистый хвост, глаза бирюзового цвета с вертикальными узкими зрачками – привлекала внимание. Когда та появилась, то даже слова ни проронила, что заставило забыть то, что нужно было ей приказать и заставляя отвернуться от зеркала и задать лишь один вопрос:

– Почему ты так поздно?

– А я обязана была торопиться? – по-простецки, с шипением ответила она, прижимая уши к голове и обнажив клыки. Пушистый хвост бил по ногам в полупрозрачных грязных шароварах, а руки, недавно скрещенные на груди, были опущены вниз и сжаты в кулак. На запястьях, как браслеты, висели кандалы. В покоях воцарилась напряженная тишина, изредка прерываемая криками птиц и тихим шипением кайночианки. Они сверлили друг друга взглядами.

– Отвечай! – твердо потребовала Императрица, нахмурившись и сжимая губы.

– Нет! – дерзко ответила кайночианка.

– Стража! – закричала Мирабелла, и через секунду в покои ворвались двое стражников в сверкающих доспехах, а за ними и маг, хотевший было что-то произнести, но увидев то, что происходило в покоях, замолчал. – Отведите её в темницу!

Они схватили рабыню и повели её прочь из покоев. Та сопротивлялась, и, когда кошка в очередной раз попыталась вырваться из их хватки, из кармана её шаровар выпало золотое кольцо с большим камнем цвета солнца на закате. Девушка заметила это и приказала:

– Стойте! – она подошла к украшению и подняла его с пола. Немного покрутив его в руках, она обратилась к служанке: – Откуда оно у тебя?

Джави-ко молча сверлила её взглядом. В этот момент в покои вошла Глафира с пергаментом и прочими принадлежностями для письма и, увидев кольцо, сказала:

– Госпожа, это кольцо я и Джави-ко нашли на берегу реки за городом. Мы были у оценщика, и он сказал, что эта вещь не стоит и одной медной монеты.

– Оно напомнило мне закат в пустыне, – вдруг хриплым голосом произнесла кошка. – И я решила оставить его себе.

– Ты права, – согласилась наследница престола, разглядывая украшение. – Оно будет у меня до тех пор, пока я не узнаю о нем всё сама.

Девушка надела кольцо на указательный палец правой руки, откуда оно намеревалось слететь, упасть на пол и потеряться, а затем махнула рукой стражникам, которые теперь вели спокойную рабыню в темницу. Глафира, всё это время прижимавшая к груди пергамент и небольшую деревянную коробочку с чернилами и пером, вышла из оцепенения, прошла вперёд, положила все на столик у зеркала и поспешно удалилась. Левеллин начал что-то говорить, но Мирабелла сняла кольцо и молча вложила в его руку. Эльф посмотрел на украшение и замолк.

В покоях были только наследница престола и оцепеневший маг, когда вошла Ядвига.

– Госпожа, доспех и оружие будут готовы через несколько дней…

***

– Арон! Какая чччесть видеть такого героя, как вы, в нашшших рядах. Вы не представляете как я…

– Заткнись, недоящер! Я устал от этой болтовни. Где можно отдохнуть?

– Я покажжжу вам лагерь, но сссначала представлюсссь. Я Говорящщщий-с-Богами…

– Оно и заметно, – пробормотал волк.

– Чччто проссстите?

– Ничего, продолжай, червь.

– Так вот, прошшшу в нашшш лагерь…

«О, Владычица, в какое приключение ты меня втянула?» – мысленно задал вопрос воин.

Глава 3

– Ядвига, я скучаю по Лесу…

– Глафира, может тебе стоит отправиться туда пока нет госпожи?

– Но она может вернуться в любой момент.

– Тогда оставь письмо госпоже. Если она вернётся раньше, а тебя не будет, то я перелам ей его.

– Отличная идея, но…

– Что но?

– Я хочу вернуться туда. Понимаешь, навсегда. (Ядвига тяжело вздохнула.) Я знаю, что мы нужны госпоже и знаю, что сама во всём виновата…

– Тогда не ной!

– Прости…

***

Вот уже несколько недель они были в пути. Сначала кони скакали веселым галопом, но вскоре перешли на рысь, а последние две недели шли шагом, не реагируя ни на какие воздействия. Вокруг путешественников были лишь степи с редкими берёзовыми колками и ещё более редкие населённые пункты. Доспехи, сделанные на манер стражников – полностью заковываться в дешевую, некачественную сталь – в начале пути казались легче шелков, из которых были сшиты её одеяния, но теперь даже голову казалось повернуть невозможным. Погода была невыносимой: жаркий день, характерный степям и холодная ночь, характерная пустыням. На небе всю дорогу не было ни облачка.

Прячущийся-в-Ночи постоянно пытался подбадривать Императрицу и старался помогать ей во всём. Зелёные солнечные поля к северу сменялись жёсткой и чаще желтоватой сухой травой, а ближе к границе и вовсе пропала вся растительность. Вокруг были каменные пустыни и виднелись они – величественные горы, имя которым Драконьи. Небо, такое ясное и чистое, при приближении к горам стало серым, иногда даже лил дождь, и гремела гроза.

Вскоре путники добрались до главного и, возможно, единственного поселения в этих горах – Хакоша. Селение представляло собой небольшую долину с несколькими десятками пещер и деревянных некогда хижин, от которых теперь остались обугленные куски крыши и обвалившиеся стены. В них жили гномы, люди и гоблины, но с возвращением Великой Матери драконов всё вокруг пришло в некоторое запустение. На «улицах» городка, несмотря на проливной дождь, бегали несколько детей, у своих домов-пещер сидели старики, которые не хотели куда-либо уезжать или же не имели возможности на это. Проезжая на лошадях мимо домиков, путешественники натыкались на взгляды, полные злобы, недоверия, но в то же время и страх. В воздухе ощущалось какое-то напряжение, какая-то тревога. Вскоре перед ними выскочил гном: маленькая круглая головка с сильно выделяющимся носом-картошкой, кустистые тёмные брови, сдвинутые к переносице, образуя многочисленные морщины на лбу, железный, явно не по размеру, шлем-шапка, закрывающий лоб, длинная тёмная с несколькими седыми прядями борода и усы, остроносые большие кожаные сапоги, в лохмотьях и с копьем в руках. Уставшие лошади вдруг встали на дыбы, пытаясь выкинуть из седла наездников.

– Хто вы такие? – прогремел гном. – Откудава ежете и защем направляетеся тудама?

– Я Императрица Мирабелла, Повелевающая землями Равнины Великой, носящая знамение Тайрис, Великой богини Равновесия, – произнесла девушка полный титул, данный ей на коронации. – Пришла я со своим спутником и проводником с целью выполнения воли Богини мира и согласия Сави.

– Госсспожжжа, вы не должжжны были произззносссить сссвой титул необразззованным отрепьям, – прошипел Прячущийся-в-Ночи, но Мирабелла его проигнорировала.

– Значица сбылося пророчество… – пробормотал гном, а затем сказал им уже немного мягче: – Спешивайтеся и за мной.

– Вашшше великолепие, это можжжет быть небезопасссно… – начал ямих, но наследница престола уже шла за гномом, роду которых не доверял ни один ящер, зная их безумную страсть к богатствам, скрытым в этих горах, и считавшим его, как и расу, грязным, необразованным отрепьем, но ничего не оставалось делать, как пойти за этой дурехой.

Гном повёл их в одну из ближайших пещер и сразу же закрыл за ними проход. Стало темно, но через некоторое время в центре загорелся маленький огонёк от факела.

– Не боитеся меня, я есть Ульрик из клана Каменный Цветок, я не причиню вреда вам… – гном ненадолго замешкался, а потом добавил – и вашему спутнику. Подойдите ближе к огню, вы наверняка устали и хотите отдохнуть, значится.

Мирабелла только хотела сделать шаг вперёд, как вдруг её за локоть схватил ямих и прошипел:

– Я не думаю, чччто ему можжжно доверять…

Но Ульрик слышал его ядовитые слова и сказал громче:

– Уже хуже, чем сделаете вы, ничего не сделаю.

Девушка вырвала свою руку из хватки ящера и направилась вперёд, где гном уже развел костёр, отчего само помещение вдруг стало почти полностью освещено. В стенах были выдолблены отверстия различных форм и размеров, служивших и полками, и креслом, и кроватью. Все вокруг было грязным и замусоленным настолько, что Мирабелла едва смогла отличить камень от ткани. Теперь лицо гнома было добродушным, но при этом в глазах отражалась грусть и тоска.

– Вы направляетеся к лагерю Первого Союза? – негромко и печально спросил коротышка.

– Первого Союза? – переспросила наследница престола.

– Да, госпожа, – отвечал хозяин пещеры. – Уже несколько месяцев через Хакош проходют много разных существ, каких никто здеся не видел. Я уже видел и орков, и гоблинов, и тех, кого мы спрашивали, назвалися жителями песков. А ещё стало очень много таких как ваш спутник. По ночам приходили значится люди в мехах с криками и разносили всё вокруг. Часто стали мы находить по всему Хакошу стрелы с красивыми наконечниками, хотя здеся давно уже нет лучников. Много выжженых троп теперича появилось. С каждым днём Хакош пустел, но теперича осталися только те, кто не может или не хочет уходить отсюдава…

Ульрик, показавшийся на первый взгляд грозным и жестоким, оказался добрым и заботливым хозяином. Сидя в тишине, девушка думала о том, насколько трудно пришлось ему. Позже вечером, когда ямих вышел из пещеры Ульрик Каменный Цветок прошептал Мирабелле:

– Госпожа, вы уверены в вашем спутнике? Мне кажется, што ему не стоило бы доверяти. У него такой-де взгляд што иногда кажеца, будто он хочет вас-де умертвить. Я, конечно, ничего плохого вам не думаю, но просто хочу вас предупредити…

***

– Левеллин, её нет уже более двух месяцев. Может, вскроем конверт? – сказал Саз одним утром.

– Императрица велела открыть этот конверт только через четыре месяца. Не прошло ещё и трёх, – отрезал эльф.

– Тебе не интересно?

– Мне? А вдруг она вернётся. А вдруг… Стой! А почему ты так нацелен на то, чтобы вскрыть этот конверт? – подозрительно сощурившись, налег советник.

– Любопытство не порок, – подняв руки, только и ответил жрец.

Всё то время, что отсутствовала Императрица, продолжалась невыносимая жара. В воздухе летал пух и кучи надоедливых мух, докучавших всем и каждому. В замке было прохладно. На закате даже казалось, что на улице намного прохладней. Жара была худшим из природных явлений, ведь именно в этот период чаще происходили бунты и войны. Улицы столицы жужжали оживленней и даже не смолкали по ночам. Левеллин что-то говорил, но жрец был погружён в свои мысли. «Годд, – мысленно вопрошал он, – зачем ты ниспослал нам такую погоду?»

Голос высшего эльфа смолк, но Саз этого даже не заметил. Сейчас жрец мысленно молился за свою Императрицу. Кто-то помешал ему, дергая за полу чёрно-белой мантии. Это был Грогг. Человек опустил на него взор и по его лицу понял: случилось что-то плохое…

***

– Давно сидишь здесь?

Джави-ко уже почти три месяца сидела в темнице, на привязи, как скотина. Шею тер позорный стальной ошейник с петлей для цепи. Недавно к ней подсадили мальчишку: голубоглазый, белокурый, кудрявый, с красным округлым лицом, на котором постоянно была улыбка. На вид ему было лет четырнадцать. Он постоянно рассказывал истории о море и о плаваниях, в которых ему довелось побывать, но кайночианка не верила ему. Мальчишка мог быть и сыном мясника, и сыном портного, но не матросом. Кошка не отвечала на его вопросы, а иногда притворялась спящей, чтобы он наконец замолчал.

– Ответь хоть на один мой вопрос, пожалуйста, – умолял её мальчишка-матрос.

– Как тебя зовут? – наконец хрипло произнесла она.

– Я Мелентий. На корабле меня звали Мел. А ты?

– Джави-ко.

– Давно сидишь?

– Три месяца почти.

– За что?

– За то, что не хотела и не хочу служить Императрице, – кайночианка с презрением произнесла последнее слово, выражая всю свою злобу и неуважение.

– Ясно. А ты не хочешь послушать как я…

– Нет! – отрезала она и отвернулась к серой каменной стене. В углу зашуршали мыши, на которых Джави-ко зашипела, и те спрятались.

Через пару часов Мелентий произнёс:

– А я встречал Арона…

– Заткнись!!! – закричала кайночианка, и матрос замолк, поняв, что его не хотят и не будут слушать, по крайней мере, сейчас.

Глава 4

– Сышь, Императрица пропала. Ушла, и с концами. Наследников нет, да ещё и Драконица… Чую, не сладко будет скоро, – предрекал Гром.

– Гхом, ты таг ховохил и в пхошлый хаз с Импехатохом, – рокотал Грэм. – А техь шо? Опять буишь пытаца сбежать? Ась?..

– Опять бездельничаете, дети шлюх! За работу! Эль остывает, – кричал хозяин таверны, и гоблинами ничего не оставалось делать, как отправиться выполнять свою грязную рабскую работу.

Гром что-то ворчал под свой длинный крючковатый болотистого цвета нос и не глядел под ноги. Кто-то из посетителей, воспользовавшись этим, как бы случайно вытянул ногу в сторону прохода между столами, и гоблин споткнулся и упал, разлив весь эль из кружек, которые нёс на подносе. Карлик рывком встал и кинул злобный взгляд на каждого, кто сейчас смеялся над ним, а затем стал собирать кружки под гогот и гневные крики хозяина. «Вот уйду и не вернусь!» – думал он, пытаясь увернуться от очередной оплеухи.

***

Он увидел их издали. Чёрный недоящер, рыжая девчонка в доспехе и темнобородый гном в тряпье. Двое из них были конными, а коротышка шёл впереди и о чём-то говорил. Арон сидел в расщелине между камней и наблюдал за дорогой. Он держался в тени. На этой небольшой высоте он видел лагерь, который рос и рос с каждым днём. Над местом стоянки летали десятки драконов разных цветов и мастей. Небо давно было облачным и серым, прямо как камни, окружавшие его со всех сторон. Волк ощущал радость Владычицы, но ещё больше он ощущал её беспокойство, страх, небольшое головокружение и слабость. Такого с ним никогда не было. Он – Арон – великий герой всего мира Арто. Побывал абсолютно в каждом уголке и Материка, и острова Льда. Поборол сотни сотен ужасных существ. Видел всё: от кровавых и выворачивающих желудок жертвоприношений до таких же отвратительных и жутких гибридов всевозможных растений, животных и рас…

***

– Вот мы и пришли-де, госпожа.

Кони, измотанные долгим путешествием, остановились. Перед путешественниками открылась каменная серая долина, окружённая острыми давящими скалами, в которой, казалось, собралось больше воинов, чем проживало горожан в Логантсии. Повсюду стояли сотни и сотни палаток и шатров, расставленных так тесно друг к другу, что, как показалось Мирабелле, было похоже на тесные улочки столицы. О Тайрис, как же она успела соскучиться по городу, ставшему для неё родным. Скучала по тесным улочками, по маленьким домикам с яркими крышами, по горожанам, так громко шумящим на площади – все это казалось ей таким далёким…

«И вот – конец пути, – думала девушка. – Я или умру здесь, или… Нет, другого „или“ не будет. Но может быть…»

– Госсспожжжа, шшшто будем делать дальшшше? – прервал ход её мыслей Прячущийся-в-Ночи.

– Оставайся здесь и присматривай за лошадьми, – велела Императрица, слезая со своей пегой. – Если я не вернусь через семь часов, то возвращайся в Логантсию и сообщил о моей смерти. А ты, – она указала на Ульрика, достав из набедренной сумки горсть золотых, самых ценных монет во всем Арто, передала ему и мягко продолжила: – Спасибо тебе за то, что провёл нас к лагерю. Оплати этим переезд в Великую Равнину и живи счастливо.

– Вы слишшшком переоцениваете труд этого обо… его труд, госсспожжжа, – запротестовал ямих, но гном со слезящимися глазами, наполненными счастьем, прижал к себе эту небольшую сумму и искренне улыбнулся наследнице престола:

– Вы таг добры ко мне, госпожа. Я обещаю, значица, что сделаю всё таг, как вы сказать.

Мирабелла начала вытаскивать из одной из сум, прикрепленной к бокам своей лошади, флягу с водой, снимать недлинный меч и щит, на которых был изображен герб императорской семьи – вороная лошадиная голова на красном фоне с тремя белыми розами, вплетенными в волнистую гриву. Прикрепив меч к левому бедру, фляжку – к правому, а щит, надев на левое предплечье, девушка развернулась на пятках и пошла пешком к лагерю, над которым кружили и кричали драконы разных мастей и окраски. Меч в стальных ножнах негромко звенел, ударяясь о бедро. Ульрик Каменный Цветок, до сих пор принимавший к груди эту горсточку монет, аккуратно убрал руки от груди и ссыпал деньги в небольшой кошель, висящий на поясе, который в тот же миг разбух и непривычно оттягивал вниз. Он уже собирался уходить, как вдруг заметил, что ящер тоже собрался уходить, переводя лошадь Императрицы к одной из скал и привязывая её там.

– Сир, госпожа велела… – начал было гном, но Прячущийся-в-Ночи зло зашипел на него:

– Зззаткни сссвою пасссть, оборванец! – и запрыгнув в седло, повернул коня и пустил его галопом, удаляясь из долины в неизвестном направлении.

***

Мирабелла гордо шла вперёд, готовая ко всему, но вскоре поняла, что не знает, куда ей идти. Внутренний голос не раз ей твердил: «Надо было сидеть во дворце и ждать нападения, разрабатывая тактику и стратегию». Только сейчас девушка подняла голову и увидела серое небо, по которому летали драконы, словно цветные молнии. Императрица опустила голову и заметила воинов, пристально, а некоторые даже неприлично и презрительно, таращившиеся на неё. Орки, гоблины, люди, кайночианцы, ямихи. Девушка пыталась пересчитать воинов, но их оказалось так много, что вскоре она сбилась и поняла, что, даже если бы сидела во дворце и разрабатывала тактику, все равно ничего не добилась бы. По сравнению с ними защитники Великой Равнины казались детьми.

Вскоре наследница престола заметила, что ноги (или взгляды воинов) привели её к каменному изваянию дракона, рога которого были переплетены в подобие короны. Рядом на рыхловатом участке появился ящер, чья зелено-голубая чешуя и сиреневые глаза светились, крылья были больше, чем у других его соплеменников, а когтистые лапы били по камню и издавали скрежечащий звук, отчего Мирабелла немного кривилась. Тяжесть оружия тянула девушку вниз. Ямих начал что-то говорить, издавая рокочущие и рычаще-булькающие звуки, раскрывая и закрывая свои крылья. Вокруг статуи собирались воины, которых носящая знамение Тайрис видела в самом начале своего пути сюда. Налетел сильный порыв обжигающего ветра. Девушка едва удержалась на ногах. Все подошедшие в какой-то момент начали вставать на колени, а некоторые и вовсе упали в земном поклоне, хором повторяя одно слово: «Таймересис». По долине разнеслось эхо драконьева крика.

Краски обычного серого дня и не менее серого камня вокруг стали меркнуть. Всё исчезло, но тут же, прямо из ничего появился новый мир, переливающийся сотнями сотен ярких оттенков. Невозможно было понять: где небо, а где земля. Девушка ощутила лёгкое головокружение, но она закрыла глаза и тряхнула головой, после чего всё вернулось в норму. Её так зачаровало происходившее вокруг, что даже не сразу заметила перед собой огромного дракона, чешуя которого, несмотря на творившийся вокруг хаос цветов, отливала золотом, а на голове множественные рога были сплетены и похожи на корону.

– Я знала, что ты сюда придёшь, заговорил дракон, в серебристых глазах с узкими вертикальными зрачками, в которых отражалась маленькая фигурка рыжеволосой девушки в доспехах, кажущейся куколкой в руках у ребёнка. – Я Великая Мать драконов. Я знаю, зачем ты сюда пришла и сразу говорю: нет! Ничего мне не нужно в замен твоим землям.

Мирабелла была поражена, но, услышав её ответ, непроизвольно сжала кулаки в стальных перчатках, на тыльной стороне которых был изображен герб императорской семьи, и с вызовом бросила:

– Я не собираюсь отдавать тебе свои земли и никогда не буду преклоняться перед тобой!

– Значит умри! – заревела Великая Мать.

Императрица рывком вытащила меч из ножен, на котором начали отражаться краски этого мира, и приготовилась к атаке.

***

Арон и раньше видел, как драконы садятся на землю, знал, как мир начинает переливаться всевозможными цветами, часто яркими, знал, как поначалу не замечаешь дракона и как умирает бесславный герой, который уже съеден наполовину, а ведь он только оторвал взгляд от изменившегося мира. Но эта девчонка была другой: растерялась лишь на миг и смело, даже дерзко, ответила его Владычице. Осталось надеяться, что девушка не умрёт от первых атак Драконицы.

Волк сидел и о чём-то думал в своём «убежище» между камнями почти на вершине скалы когда перед ним появился образ в чёрно-белом одеянии. Лица он не мог разглядеть (хотя потом, вспоминая, рассказывал о красоте образа) из-за яркого света, исходтвшего откуда-то сзади, хотя мог поклясться на чём угодно, что стоял пасмурный день, и не было ни малейшего намека на солнце. Затем до его слуха донесся необычайно нежный и в то же время твёрдый и властный голос:

– Отрекись от неё. Мы дадим тебе защиту. Встань под наши знамёна и защити последнюю кровь императорскую.

– Кто ты? – безразлично спросил воин.

– Мы те, кого ты давно забыл, и те, кто не забыл тебя…

Видение пропало, вселив в душу одинокого волка сомнения. Он прекрасно понял о чём говорил призрак. Арон так давно отвергся, но…

Ещё немного просидев в своём убежище, воин стал спускаться вниз. Он знал, что ему нужно сделать, но не знал, верить ли видению…

***

Драконица пристально смотрела в глаза девушки. Чувствовалось, как между этой громадиной и миниатюрной фигуркой растёт напряжение… Очень специфическое состояние перед боем, в котором есть все шансы стать горсткой пепла.

Мирабелла стартовала синхронно с самой Великой Матерью, в груди которой что-то очень быстро раздувалось… Краем глаза можно было заметить, что вместе с движением ноздрей, двигалась небольшая горка под горлом в том месте, где у людей кадык. Словно доверившись новым смертельно опасным чувствам, девушка плотно укрылась за хиленьким щитом и медленно подступала вперёд. Внезапно, Мать драконов замерла, словно кто-то остановил время, но это был лишь кратчайший миг. Струя пожирающего пламени выплеснулась из пасти чудища… Подача была настолько мощна, что от действующего давления Мирабелла пробороздила пятками землю. Блеснули аметистовые глаза, и фигурка рванула в последней атаке. Было заметно, что оружие она держала в первый раз, но адреналин давал знать о себе.

Клинок воткнулся в край крыла, на что драконица лишь удивленно оглянулась, по пути предприняв попытку атаковать хвостом. Но Мирабелла находилась в слепой зоне, а потому могла делать что душе вздумается. Девушка неуверенно, но быстро и задорно начала взбегать по крылу…