Рационализм против эмпиризма. Дарвиновская парадигма как угроза западной цивилизации

3. ПРОБЛЕМА ИНДУКЦИИ ДАВИДА ЮМА

Уже Беркли писал, что отказ от метафизики интеллекта, что предположение о некоей самопроизвольной материи «вне ума» неизбежно ведет к признанию «вещей в себе» недоступных познанию и таким образом, скептицизму и агностицизму. Однако, наиболее полно обобщил этот вывод Давид Юм, показав в своей книге, как эмпиризм ведет к скептицизму. Это обобщения Юма получило название «проблемы индукции» в философии. Бертран Рассел подчеркивает тот факт, что скептицизм Юма имел своим источником полный отказ от метафизики, в отличии от метафизика Локка, например:

Отказавшись от метафизики, эмпирики вынуждены были заменить понятие познания, как встречу активного и пассивного полюсов интеллекта – понятием отражения, как восприятием одной физической вещи другой вещи, как искажение этой вещи, сущность которой остается недосягаемой (вещь в себе). Юм говорит о том, что наблюдение последовательности явлений в природе не позволяет нам говорить о том, что мы видим законы интеллекта, причинно-следственные связи, а не просто повторяемость некоторой последовательности, которой завтра или сейчас уже может не быть. Солнце вставало каждое утро все это время, но не факт, что оно встанет завтра. Только тот факт, что часто повторяется одно и то же не говорит о том, что мы видим закон. Мы только приписываем этот закон природе в нашем воображении.

Действительно, если отказаться от метафизики интеллекта, от того что в фундаменте природы лежат законы интеллекта, управляющие ее движением, что мы не можем трактовать регулярность событий, как закономерность причинных связей. Этот глубокомысленный вывод Юма получил название «проблемы индукции», ставшей ахиллесовой пятой всей западной науки. Знаменитая трансцендентальная философия Канта стала попыткой решить «проблему индукции» Юма, где Кант как известно возводит в правило непознаваемость «вещей в себе» и «феноменологию» человеческого познания, имеющего дело только с феноменами, с искаженными образами действительности или с ограниченными сведениями о ней, но не с самой действительностью. Объективная действительность еще раз была упразднена.

Позитивизм Огюста Конта стал продолжением решения, предложенного Имануилом Кантом.

Огюст Конт стал источником многих проницательных и оригинальных идей, но в целом его философия позитивизма привела к разновидности спекулятивной мистики, о которой Дж. Милль, большой поклонник Конта, вынужден был написать, что ее «писал человек, никогда в жизни не смеявшийся». Так поражает вводимый Контом культ собственной личности «регламентируемый в таких мелочах, какими известны французы среди европейцев и Конт среди французов», заключает Милль. Другие исследователи сравнивают его философию с христианским кальвинизмом.

Карл Поппер сделал другую известную попытку решить «проблему индукции» Юма, о которой он так пишет в своей книге:

Действительно, Рассел проявляет мало оптимизма в возможности решения проблемы индукции, по крайней мере в рамках философии эмпиризма:

4. ОБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ И МАТЕРИАЛИЗМ

Но если Кант, Конт, Мах, Поппер пытались решить проблему индукции в рамках философии эмпиризма, то марксисты ответили им с позиций своей философии «диалектического материализма». Эта философия представляет такой же крутой переход от метафизики интеллекта рационалистов к спекулятивной мистике в Новое время, какой в античность совершил Аристотель, упразднивший мир идей Платона и заменивший его «диалектикой» своего неподвижного двигателя и вечно текучих «гилеморфем». Так и гегельяно-марксизм переход от рациональной традиции картезианства к спекулятивной мистике немецкой классической философии.

Маркс, Энгельс и Ленин поставили себе целью спасать «объективную реальность» от посягательств эмпириков, но отождествление объективной реальности с субстанцией материи как источника самодвижения мало чем могло им помочь. Эмпирики обвиняли их в этой связи в «метафизике», но напрасно, метафизика рационалистов как раз успешно решает проблему индукции Юма (если переформулировать мир идей Платона в законы движения пространства интеллекта и контроль силы природных энергий). Причина их глубокого заблуждения в спекулятивной мистике, в разработке абстрактного понятия материи, имеющего самопроизвольное движение, вне детерминации интеллекта. «Диалектика» Разума-Абсолюта Гегеля, всецело перенятая Марксом для его «материи» – не имела ничего общего с неизменными законами природы и была как известно вечным «становлением духа», то есть постоянным изменением. Здесь уже неважно назвать ли эту абстракцию – духом, материей или квинтессенцией, важно что онтология интеллекта, как неизменных законов природы и врожденных способностей к постижению этих законов оказывается упраздненной. Остается только шабаш этого «становящегося» ничто, по меткому выражению Беркли.

Эмпирики правильно упрекают их в спекулятивной мистике и софистике: объективная реальность никак не может быть связана ни с чем напоминающим диалектический путь становления Разума-абсолюта. И обращение к практике у Маркса, которую игнорировал Гегель абсолютно ничего не изменит как можно видеть на примере того же Аристотеля, который как говорит Бэкон, произвольно пользовался фактами для подтверждения своих софизмов. Ленин подробно пишет об этом в «Материализме и эмпириокритицизме», цитируя соответствующие места из Энгельса и Маркса. Вопрос сводится к отказу решать проблему теоретически и поставить на ее место практическую проблему: обратное воздействие на действительность. Сейчас, спустя сто лет после успешного внедрения в марксизма-ленинизма в «практику» можно уверено говорить о том, что как не искусно толковали «практику», а в конечном итоге колоссальный отрыв теории марксизма от практики стал очевиден для всех.

Когда Ленин говорит, что «материя есть объективная реальность», он забывает, что не умеет дать определения термину «материя», если только он не принимает «махистского» комплекса ощущений. Но он не принимает. Тогда как он ответит Беркли на вопрос о том, что же такое материя как субстанция?

уверяет Ленин, но тогда как марксист определяет материю?

5. ЭМПИРИЗМ И СОВРЕМЕННАЯ НАУКА

Какие же последствия имел эмпиризм для развития европейской науки? Я думаю их можно обобщить следующим образом:

1) Упразднение «субстанции Я», личности, «духа», психической энергии. Известно, что Огюст вообще отказался найти место психологии в своей иерархии наук, не признавая реальности «духа», который Юм упразднил как недоступный эмпирическому восприятию. В конечном итоге, и все его планы сделать изучение общества настоящей наукой потерпели сокрушительное фиаско. Вот как пишет об этом Дж. Милль: