Шатун

Не доехав до родителей пару десятков километров, Вова услышал телефонный звонок.

– Алло, – улыбаясь, ответил он.

– Здравствуй, родной! Как ты?– произнесла Люба.

– Я отлично! А как ты, родная?

– И я отлично! Только вот кое-кого не хватает!

– Мммм, и кого же, интересно?

– А ты догадайся?

– Хм, не знаю, что-то в голову ничего не приходит, знаю только то, что мне не хватает тебя, родная.

– А мне тебя. Чем занимаешься?

– Еду к родителям, сегодня поставка товара, нужно его принять. А ты чем?

– Сижу в офисе, этот компьютер меня раздражает, так хочется на воздух.

– Ну думаю, что скоро мы это устроим, у тебя ведь по плану дня два-три будет выходных через месяц, для того чтобы приехать ко мне?

– Да, но ещё целый месяц, – хныкая, произнесла Люба.

– Ничего, потерпи немного, месяц – это совсем недолго, и мы проведём отличные дни вместе, гуляя днём, а по вечерам читая у камина книги за чашечкой горячего чая.

– Эээээ, так не честно! Всё, молчи, а то я не дотерплю, – смеясь, ответила она.

– Ясно, прости, не буду больше терроризировать твою душу, родная, – всё ещё улыбаясь, ответил Вова и продолжил:

– Как Алёша тебя встретил?

– Очень обрадовался, так же как и я, вчера уснула на его же кроватке, и мы вместе проспали до утра.

– Замечательно. Я планирую через неделю наведаться в Питер, можно было бы сходить куда нибудь поужинать.

– Это было бы прекрасно. Прости, родной, мне пора бежать, начальник вернулся, прекрасного тебе дня! – уже шёпотом произнесла она.

– И тебе, родная, прекрасного. Целую.

– И я тебя целую. Пока.

– Пока.

На этом их разговор был завершён.

Приехав к родителям, Вова зашёл во двор, где на него сразу же набросились две немецкие овчарки и от радости стали его облизывать. Погладив собак, Вова зашёл в дом, там его ждали родители, помыв руки, он пожал руку отцу, а затем поцеловал маму в щёку.

– Проходи, садись за стол, сейчас будем пить чай, – сказала мама.

– Хорошо, – отозвался Вова.

– Как доехал?– спросил отец.

– Отлично, машин на дорогах мало, ведь основная часть дачников, наконец, уже разъехалась.

Посмеявшись немного, папа произнёс:

– Ох уж эти дачники!

– Это точно, – улыбаясь, поддержал его Вова.

Попив чай и мило побеседовав, мама осталась в доме, а Вова  с отцом вышли на улицу.

– Пап, а кто сегодня из работников придёт на разгрузку?

– Коля и Серёжа, остальные в загуле.

– Ясно, тогда придётся им помочь, сегодня ведь восемь тонн придёт.

– Да, видимо, придётся.

Вова вернулся в дом, для того чтобы переодеться в рабочую одежду. Через минут двадцать подъехал грузовик. Отец показал, как и куда ему лучше подъехать для разгрузки, и водитель последовал его указаниям. Подъехав к воротам их склада и дождавшись грузчиков, они приступили к разгрузке. С небольшими перерывами они справились примерно за два часа. Посчитав мешки и расписавшись в сопроводительных документах, грузовик уехал. Они расплатились с работниками и затем вернулись в дом.

– Я в душ, – сказал Вова и скрылся из вида, прихватив с собой чистую одежду.

– Отобедаешь с нами? – крикнула вдогонку мама.

– Ага, – откуда-то издалека донесся его голос.

Пообедав с родителями, Вова поблагодарил их и отправился домой. Он мог бы и остаться с ночёвкой, так как через день нужно было осуществить доставку по нескольким районам, а этим занимался именно он, но он осваивался в своём новом доме и поэтому сел в автомобиль и уехал.

Проезжая мимо продуктовых магазинов, он решил зайти в один из них, думая, что сегодня ему приготовить на ужин. Хорошенько подумав над этим, он остановился на стейке из сёмги, взяв ещё немного овощей и хлеб. После того как Вова оплатил выбранные им продукты, он вышел из магазина и вновь продолжил свой путь.

Подъехав к дому, когда уже стемнело, выйдя из автомобиля, он снова открыл ворота и затем припарковался под навесом. Зайдя в дом, первым делом включил свет и телевизор, новости он не любил, поэтому включил один из познавательных каналов, затем поставил пакет на стул и выложил всё содержимое в холодильник.

Чуть позже, переодевшись в более удобную одежду, Вова зажёг огонь в камине, который находился у стены в центре гостиной, и направился на кухню. Стейк он решил запечь в духовке, а после его приготовления дополнить его свежими овощами и зеленью. Так он и сделал. Ужинал он напротив камина, наслаждаясь потрескиванием сухой охваченной пламенем древесины. Закончив ужин, он помыл посуду, а затем отправился наверх в спальню, где лёг на кровать и, включив тёплый свет прикроватной лампы, принялся читать одну из новых книг, которую не так давно приобрёл. Перед сном он взял в руки свой телефон и с улыбкой написал сообщение, затем отправил его, дождался ответ и после прочтения выключил свет и крепко уснул.

Исцеление

После той случайной летней встречи прошло около четырёх месяцев, прежде чем Люба и Вова встретились вновь. Они предварительно назначили встречу в том самом кафе, где примерно 12 лет назад они проводили много времени, узнавая друг друга всё ближе.

После ноябрьской встречи жизнь Любы и Вовы начала будто расцветать, по тихоньку серые и унылые будни начали приобретать цвета и становиться всё ярче и ярче. Они начали созваниваться практически каждый день, Люба рассказывала Вове постепенно о своей жизни за время их разлуки, а он ей о своей, и порой их разговоры длились так долго и насыщенно, что они и не замечали, как день переходил в вечер. Оба не помнили, что когда-либо с кем-то могли столько разговаривать, и чтобы ни разу не создавалось моментов, когда сказать было нечего. Периодически Вова, приезжая в Петербург, приглашал Любу в кафе или ресторан, и там они мило беседовали за чашечкой чая, да и не одной. Что примечательно и очень удивительно, так это то, что Люба всегда делила счёт пополам, не смотря ни на что, Володя поначалу недоумевал, но затем со временем привык к этому. Их беседы были всегда разнообразными, порой очень грустными, но чаще весёлыми и забавными, к большому удивлению Любы, Вова каким-то образом умудрялся изменить её грустное настроение на весёлое.

Как-то в начале декабря Люба попала в больницу, её прооперировали в срочном порядке, у неё образовалась киста в поясничной области, и сопровождалось всё это острой болью. Вова в тот день переживал как никогда, хотя они виделись пару-тройку раз и общались в основном по телефону, но он уже понимал, что он не может относиться к этому иначе, ведь она стала ему очень дорога. Как оказалось, что они оба всё-таки начали понимать, что у них образовывается нечто большее, чем дружба, зародившееся ещё тогда, двенадцать лет назад, и не покидающее их весь этот период.

Да и, конечно же, оба понимали, что это неприемлемо со стороны морали. Ведь Люба была замужем, и у них с мужем был общий сын. Противостоять чувствам было очень сложно, но они держались и держались продолжительное время.

В декабре, когда Любу прооперировали, Вова не отходил от телефона, он не мог сосредоточиться ни на работе, ни на чём другом, ему было важно знать, как она, и они постоянно переписывались, а когда была возможность, то и созванивались.

После того как Любу выписали из больницы, Вова тут же приехал в Петербург, и они вновь встретились. В тот день он заботливо проводил её под руку до кафе, ей было трудно передвигаться, но, зайдя в помещение и сев там на мягкий диван, они снова провели отличный вечер в приятной обстановке и с ароматными горячим чаем, пока на улице за большими окнами крупными хлопьями сыпал снег. В тот вечер после выпитого чая они вышли из кафе, Вова поддерживал под руку Любу, и они потихоньку двигались в сторону её дома по аллее среди деревьев. У Вовы была одна просьба к ней, правда, он всё не решался её об этом попросить, но, набравшись смелости, он произнёс, что он давно мечтал кое-что сделать, и что если она согласится, то он будет очень счастлив. Люба удивлённо посмотрела на него, увидев его смущенную улыбку, согласилась. Вова всё не решался, но, встав лицом друг к другу и взглянув в глаза, он произнёс, что тогда двенадцать лет назад и спустя весь этот срок у него большое желание крепко обнять её, но если она откажется, то он всё поймёт. Люба промолчала, смотря ему в глаза, затем сделав шаг навстречу, нежно прильнула к его груди, а он охватил её своими руками. В таком положении они простояли минут пять, просто обнявшись друг с другом, после чего, передвигаясь не спеша, снова направились к её дому, но на этот раз держась за руки. Попрощавшись, они разошлись по домам, у обоих бежали мурашки, но не от холода, а от понимания, что их встреча не была случайной.  Люба, зайдя в квартиру, не понимала, что происходит, её жизнь будто бы перевернулась, ей не верилось в то, что что-то подобное вообще могло произойти, и почему именно сейчас, когда казалось, что жизни больше нет, что вокруг только серость и уныние после ухода её отца, а тут такое, всё это было невероятно, но она убеждала себя в том, что это всё мимолётно и нельзя зацикливаться на этом, ведь в первую очередь ей нужно было налаживать отношения с мужем и восстанавливать взаимоотношения с семьёй. Люба была в растерянности, также как и Вова, после того как они обнялись, хотя казалось бы, это ведь просто объятия, но он ругал себя за них, ругал, что влезает не в своё дело, что у Любы своя семья, а он совершенно посторонний человек. На следующий день они не общались после этого, будто им нужно было время всё это переосмыслить.

Вова позвонил через день, они снова начали много говорить и пришли к выводу, что им обоим будто по пятнадцать лет, что всё-таки взрослые люди себя так не ведут, обсудив это, они много смеялись, и вновь всё продолжило наливаться красками.

Как-то раз Вова неожиданно вспомнил, как он рисовал в детстве, тем самым абстрагируясь от окружающего мира. Находясь у себя дома, он взял карандаш и бумагу и начал рисовать, рисовать её образ, и у него выходило, он не верил своим глазам, но у него получалось, несмотря на то, что не рисовал уже более 16 лет.

За две недели до Нового года они снова договорились встретиться, Вова приехал по делам в Петербург и, заехав к Любе, предложил просто прогуляться по лесопарку, погода стояла ужасная, было сыро, шёл снег с дождём, но Люба, к его удивлению, согласилась, и, сев к нему в автомобиль, они поехали гулять в эту прекрасную погоду среди леса. Там они взялись за руки и пошли в самую глубь леса, они промокли практически насквозь, но что было примечательным для них обоих, так это то, что там они были совершенно одни. В конце прогулки Вова увидел пенёк и, подойдя к нему поближе, он предложил Любе на него встать. На ее вопрос, зачем вставать на пенёк, он с улыбкой ответил, что она скоро всё узнает. С подозрением, но улыбкой на лице Люба не стала спорить, ей стало даже интересно, для чего всё же это ему было нужно, и она на него забралась, Вова помог ей, придерживая рукой. Затем он подошёл к ней ближе и вновь обнял, на этот раз не спрашивая разрешения. Да, он понимал, что скорее всего сошёл с ума, а Люба мысленно с ним была согласна, но только в том, что они оба сумасшедшие. Так они и простояли минут пятнадцать, промокшие от дождя и снега, обнимаясь среди огромных елей. Затем молча, держась за руки, вернулись к автомобилю и,  сев в него, выдвинулись в обратный путь. Подъехав к Любиному дому, Вова достал из бардачка лист бумаги, находящийся в прозрачном файле, но что на нём, разглядеть было сложно, один лист накрывал другой чистой стороной. На вопросительный взгляд Любы Вова ответил, что это сюрприз, и что ей лучше посмотреть на то, что в нём, когда он уедет, и тогда она сама решит, оставлять это или выбросить. Они попрощались, выйдя из машины, Люба направилась домой, а Вова уехал к себе. На лестничной площадке она не выдержала и посмотрела, что там изображено и оказалось, что там она, да, она в платье и на каблуках. У Любы почему-то потекли слёзы, достав мобильник, она набрала сообщение Вове: “Выкинуть? Как ты мог об этом подумать. Я ни за что и никогда не сделаю этого!” Зайдя домой, она отыскала свою особую коробочку, в которой хранила всё, что ей дорого, создав её ещё в подростковом возрасте, там оказалась и их с Вовой совместная фотография, сделанная 12 лет назад, и их билет в кино на какой-то романтический фильм, который они посетили тогда вместе. И вправду сумасшедшие, оба сошли с ума, тогда, ещё 12 лет назад. И вот снова закрутилось всё и завертелось. И снова хочется дышать полной грудью, а как быть, она ведь замужем! Эти мысли не давали Любе покоя, она до сих пор не могла уснуть по ночам, но чувствовала, что, общаясь с Володей, она исцеляется после потери папы.

Время шло, и наступил Новый год, Люба встречала его в кругу своей семьи, а Вова в кругу своей. Написала она ему только ночью. О том, что не может сосредоточиться и что находится в растерянности, не знает, как ей поступить. У Вовы тоже снова появилось сильное чувство вины, он влез в чужие отношения, это, на его взгляд, было неприемлемо, и что стоит остановиться.

Но,  несмотря на это, в январе они всё-таки ещё пару раз встретились. В одну из таких встреч стоял сильный мороз, и, прогуливаясь по району, они снова забежали в кафе и пили горячий чай, для того чтобы согреться, а затем разошлись и что-то пошло не так. В их отношениях чего-то стало не хватать, как будто тепло пропало, и в телефонных звонках они начали больше молчать,  а, как оказалось, виной всему была совесть. У Любы – совесть перед мужем и сыном, а у Вовы перед всеми ими тремя. Случилось так, что они, не договариваясь, сделали перерыв на неопределенный срок. Вновь они потеряли связь, всё время в разлуке они не находили себе места, отмалчиваясь и не спя ночами, периодически то и дело брали в руки телефоны и смотрели, нет ли сообщения от того, кого  искренне ждёшь, заставляя себя забыть обо всём. Оба понимали, куда ведут их отношения, но с каждым днём друг без друга не становилось легче, а только тяжелее. Люба каждый вечер прогуливалась по тем местам, где они проводили время вместе, утопая в воспоминаниях, а Вова тем временем просто не мог уснуть, думая о ней. Казалось бы, нужно быть проще, ведь вокруг много девушек, но нет, он целиком и полностью зациклился на ней. И хоть в это и тяжело было поверить, но в начале марта, когда ещё было прохладно, они снова случайно встретились. Вова снова приехал по рабочим делам на пару дней и, решив как-то вечером прогуляться по району, был снова удивлён, когда увидел, что навстречу к нему по тротуару едут два велосипеда, один совсем маленький, а второй чуть побольше, и, подъехав поближе, они заметили, друг друга. Люба остановилась и поздоровалась, Вова поздоровался в ответ, затем, задав с огромной улыбкой пару каких-то нелепых вопросов друг другу, они разошлись. А вечером начали снова переписку, и на этот раз, узнав  о том, что они чувствуют по отношению друг к другу, и как прошло время без общения, их затянуло в трясину беспощадно и безжалостно. На следующий день они снова встретились и прогулялись, держа крепко друг друга за руки.

Через месяц в день Любиного рождения Вова специально приехал в Петербург, но ни на что не рассчитывал, так как этот праздник следует отмечать в кругу семьи, но вечером всё же они смогли ненадолго встретиться. Вова пришёл к ней на встречу с букетом пионовидных тюльпанов, не подозревая, какие у Любы предпочтения в цветах, и оказалось, что попал практически в точку, правда, ей нравились, как оказалось, пионы, но Вова практически угадал её предпочтения.

На следующий день Вова решил задержаться в городе, и они смогли вновь увидеться и посетить кафе, затем  кое-куда повёз Любу, держа информацию в секрете. В этот день было полнолуние, и, дойдя по темноте до этого особого места, Люба поразилась красоте, которая перед ней открылась. Это было озеро, над которым возвышалась полная луна и множество звёзд. Вова на самом деле не ожидал, что будет так красиво, поэтому тоже впечатлился. Как и большинство влюблённых, Люба и Вова решили, что такая красота в этот день создана специально для них, они немного посмеялись, но ведь и вправду действительно было волшебно. Спустя некоторое время, встав на берегу, спиной к озеру, Вова оказался чуть пониже Любы, посмотрев друг другу в глаза на протяжении нескольких минут, они крепко обнялись, и Вова ощутил, как Люба дрожит, но только, как оказалось, не от холода, а от дикого волнения. Буквально через пару секунд они окунулись в страстный и нежный поцелуй, сначала немного скованно, но затем, ощутив движения друг друга, начали действовать синхронно, а луна по-прежнему возвышалась высоко над ними и освещала эту тёмную ночь, будто фонарь. Этот вечер разорвал между ними часть скованности, и после произошедшего их отношения перешли на немного другой уровень.

Конечно же, им хотелось большего, но они, как парочка школьников, шли к следующему этапу немного дольше, чем люди, которым уже по тридцать лет, обычно делают. В течении двух месяцев до особого события в их взаимоотношениях Вова периодически приезжал в Петербург, конечно, больше пары дней он пробыть здесь не мог, приходилось контролировать процесс их с родителями общего дела, но в то же самое время он и Люба могли наслаждаться друг другом в эти дни полноценно. Люба в итоге поставила точку во взаимоотношениях со своим мужем, так как алкоголь стал занимать процентов восемьдесят от всех его занятий, а для того, чтобы растить сына, это было не приемлемо.

Однажды в канун праздника Дня Победы Люба рассказала историю своей бабушки и её любимого мужчины, не её дедушки, а о том, кто был до него. Она поведала ему, что он, защищая Ленинград, сдерживал на подходе к Гатчине наступление фашистов, но, к сожалению, погиб. После его гибели он был удостоен звания Героя Советского Союза, и в честь него установили памятную доску на одной из улиц Мариенбурга. Вову эта история тронула, Люба рассказывала об этом со слезами на глазах и, как оказалось, она ни разу там не была, но мечтала возложить цветы рядом с этим местом. И вот на следующие выходные они уже ехали вместе в город Гатчина к мемориалу, для того чтобы исполнить желаемое. Люба и Вова отыскали ту улицу и, сделав то, что хотели, решили прогуляться по парку возле Приоратского дворца, мимо которого проезжали по пути в Мариенбург и заинтересовались увиденным. Шла середина мая, а жара стояла невыносимая, тридцать градусов тепла, и сопровождалось всё это такой сухостью, что приходилось дышать в основном пылью, а трава и листва на деревьях ещё не успели распуститься до конца. Но прогулка удалась, там оказалось очень красиво, обойдя весь парк в течение нескольких часов, от усталости они сели или, можно сказать, упали на скамейку в тени огромных многолетних лип возле пруда, заполненного огромными карпами, которые периодически без страха поднимались на поверхность, для того чтобы набрать воздух. Это выглядело немного странно, так как эти огромные рыбы, казалось, делали это как-то бесстрашно, будто привыкли к тому, что люди не могут причинить им вред, пока они находятся на территории этого парка. Люба и Вова в тот день были одеты в шорты и тонкие футболки, а на ногах лёгкие тапки, присев, они обнаружили, что их ноги были настолько грязные, что они жалели лишь об одном, что нельзя было нырнуть в этот пруд  и поплавать с карпами, ведь так не хватало возможности где-нибудь освежиться. Немного посидев и отдохнув, прильнув друг к другу, периодически окунаясь в нежные, но не очень продолжительные поцелуи, они приняли решение о том, что следует возвращаться и, встав со скамейки, направились к автомобилю. Выехав из Гатчины по пути в Петербург, они остановились, немного не доехав до города, для того чтобы посетить мемориал " Пулковский рубеж". Постояв там немного, Люба и Вова осмотрели Санкт-Петербург с высоты, на которой когда-то в годы великой войны жители этого города и не только отдавали свои жизни для того, чтобы мы могли теперь наслаждаться жизнью. Проведя примерно около часа на этом месте, они отправились в сторону их района, чтобы побыстрее привести себя в порядок и принять душ.

Далее они виделись практически каждую неделю по несколько дней, прогуливаясь по различным озёрам и паркам, обнимаясь и целуясь, не забывая любоваться красотой, которую дарят природа и её живописные места. В один из таких вечеров наконец случилось то, что у нормальных людей случается немного раньше и быстрее, но они не торопились, хотя желание уже было давно на пределе. И вот, наконец, оковы были скинуты целиком. После очередной прогулки возле озёра Люба решилась остаться на ночь  у Володи. Эта ночь им запомнилась на всю жизнь, ведь было ощущение, что они действительно занимались любовью, а не просто сексом. Придя в Вовину съёмную квартиру, они начали страстно целоваться, постепенно раздеваясь и одновременно изучая руками друг друга, в какой-то момент они добрались до постели, а там, будто изголодавшиеся животные, пара влюбленных принялась непрерывно двигаться такт в такт, словно в одном ритме какого-то страстного танца. Люба испытывала оргазм за оргазмом, и уже тогда она поняла, что это лучшее, что было с ней за всю её жизнь, что никто и никогда не любил её так, как делал это он, а Вова не мог вспомнить, чтобы хоть кто-то отдавался ему с такой страстью и желанием, его душу и разум отныне начало заполнять только понимание того, что больше он её не отпустит. В конечном итоге у них ушла абсолютно вся ночь, и уснуть они смогли только тогда, когда солнце поднялось уже высоко над горизонтом. Проснулись они счастливыми, между ними теперь не было никаких преград, и это предвещало лишь  начало новой главы в их отношениях.

Со временем Люба и Вова уже начали понемногу планировать совместное будущее, на начало августа запланировали четырехдневный совместный отдых в Карелии. Обговорив детали и распланировав свою поездку, они начали её с нетерпением ожидать. Когда время пришло, Володя приехал в  Петербург, но отъезд у них планировался на следующий день, поэтому вечером они решили направиться на прогулку по ночному Петербургу.

Начали они её с Площади Александра Невского, прогулялись рядом с Александро-Невской лаврой, и когда зашли в Митрополичий сад, то Вова начал рассказывать Любе о том, что практически каждый день он прогуливался мимо Лавры, проходя по мосту через речку Монастырка, попадал в Митрополичий сад, а, пройдя через него, попадал прямиком в колледж, правда, теперь на месте колледжа находится духовная академия. Обойдя Лавру вокруг, они вышли к Синопской набережной, для того чтобы прогуляться и посмотреть на развод Большеохтинского моста. В тот день была очень тёплая ночь, которая позволила Любе и Вове, а также ещё тысячам влюблённых прогуливаться не спеша и наслаждаться всей красотой этого исторического города благодаря особому тёплому освещению. На набережной перед мостом их обдувал лёгкий ветерок, по Неве курсировали экскурсионные корабли и замедляли свой ход перед мостом, ожидая его развод. Народ тоже прибывал к просмотру, множество пар, семьи посетившие Петербург впервые или просто влюбленные в него люди с восторженными лицами ожидали этого события, словно чуда. И вот спустя некоторое время чудо свершилось, начала играть музыка и мост пришёл в движение, люди восхищенно смотрели на это действо. Вова и Люба стояли, обняв друг друга, Люба спиной облокотилась к Вовиной  груди, и улыбка не сходила с ее лица. После того как мост полностью был раскрыт, люди начали расходиться, и счастливая пара, которая не так давно вновь обрела друг друга, тоже выдвинулась не спеша следом за ними. Вновь пройдя по набережной до площади Александра Невского, они сели в автомобиль и, поцеловав друг друга, направились по Невскому проспекту, наблюдая за его ночной красотой в сторону Витебского вокзала, там неподалёку жила когда-то Люба со своей семьёй: папой, мамой и братом. Проехав по Невскому проспекту, они свернули на Литейный проспект и через метров двести развернулись и поехали в обратном направлении. Проехав вновь через Невский проспект, они попали на Владимирский проспект, который и привёл их к метро Пушкинская и Витебскому вокзалу. Недалеко от метро они оставили автомобиль и продолжили свой путь пешком. Вокруг была тишина, несмотря на то, что это центр города. Вова практически весь путь молчал, а Люба рассказывала ему, как проводила своё детство в этом районе, у неё остались только тёплые воспоминания, и она с таким восторгом шла по этим улицам и переулкам, будто в данный момент проникала в прошлое и видела всё в тех красках, которые ей запомнились в детстве. Было ощущение, что ей хочется будто прикоснуться к каждому зданию, к каждому забору, где был скрыт тот или иной двор с детскими площадками. Подойдя к её дому, затем они зашли во двор и постояли в тишине какое-то время. Когда молчание прервалось, Люба вспомнила ещё несколько историй, приключившихся с ней и её братом в детстве. Выйдя из двора, Любе очень захотелось заглянуть в свои бывшие окна, но ей не удавалось дотянуться, и тогда Вова всё понял и схватил её, посадив на плечи. В какой-то момент Люба испугалась, что её могут заметить новые хозяева этой квартиры и с визгом попросила Вову спустить её обратно на ноги, смеясь, они пошли дальше. Проходя мимо какого-то здания, Люба заострила внимание на нём и после поведала, что раньше это был кинотеатр, в который  когда-то папа, она и брат ходили на фильм “Бетховен”. Сделав небольшой круг, Люба всё рассказывала и рассказывала о своём детстве, а Вова, держа её за руку, внимательно слушал, пока они вновь не вернулись к автомобилю. Посмотрев на часы, влюбленные поняли, что до утра ещё долго и, немного подумав, Люба предложила Вове показать ещё одно из самых любимых её мест. Вова согласился, этим местом оказалось пересечение Крюкова канала и канала Грибоедова, место, из которого можно сразу же увидеть семь мостов. Сев в автомобиль, они направились к этому примечательному месту, путь был недолгим, и вскоре они уже были на месте. Влюбленные продолжили свою мини экскурсию по Любиным любимым местам. Встав на одном из мостов, где пересекались два канала, они сосчитали мосты, их и вправду оказалось семь, а затем отправились по набережной канала Грибоедова вокруг Николо- Богоявленского собора. Обойдя его, остановились для того, чтобы немного провести время в Никольском саду на скамье перед фонтаном, где и встретили рассвет. Там, на скамье, они приняли решение, что пора возвращаться, следовало хоть немного поспать перед предстоящей поездкой в Карелию. Но Вова по дороге в их район решил сделать небольшой крюк и показать Любе место, где он жил в детстве. Заехав туда, Вова увидел, насколько всё изменилось, вокруг появилось очень много новых зданий, но двор, в котором он проводил своё детство, по-прежнему остался таким же, ну кроме детской площадки, её обновили.