Приснись мне

Глава 1

Ледяной ветер срывал с веток лоскуты снега и трепал край пальто. От холода слезились глаза, а замерзшие пальцы не слушались. Лиля выронила сигарету в лужу и чертыхнулась. Казалось, что весь этот вечер, этот серый Петербург с низкими тучами, эта слякоть и морось – все вторило ее настроению. Как можно быть счастливой, когда все вот так?!

Учитель йоги в студии, куда она ходит пару раз в месяц в поисках тишины, говорит, что нужно уметь слушать себя. Он делает подробные разъяснения о том, как нужно опустить внимание в сердечный центр, дышать светом и улыбаться печенью, но эта ерунда явно не помогает. Слушать себя… А что если слышишь лишь дребезжащий голос своей вечно недовольной матери?! А даже если он и затыкается на секунду, то только для того, чтобы дать возможность высказаться прочим критикам. А у них длинный список твоих неудач! Просто полный рукав козырей.

Она присела на скамейку и, наконец, закурила. Сегодня, конечно, уже не так невыносимо, как месяц назад, когда она ушла из дома, хлопнув дверью. Мать окончательно сорвалась с цепи, кричала и требовала полного подчинения. И тогда Лилия решила рискнуть и шагнуть в неизвестность. Как глупец на карте Таро, обуреваемая страхами и сомнениями, она вышла в мир с маленьким узелком за спиной. Куда идти, она не знала. Чем себя кормить – тоже. Но йога явно не работала так мощно, как мама, и не могла подарить душевный покой в центре бушующего урагана материнских эмоций.

Тогда она взяла в руки телефон и нажала кнопку вызова:

– Привет! Мне нужна помощь…

Вика была единственным человеком, к которому Лиля могла обратиться. Рыжая девчушка с россыпью веснушек, миниатюрная и смешливая, она никак не выдавала своей внешностью стальной характер и строптивый нрав. В ней удивительным образом сочетались легкость и жёсткие принципы, и Лиля точно знала, что Вика знает цену дружбы.

– Ну ты даешь, не ожидала… Хотя давно пора было! У тебя терпения точно побольше моего. – Вика налила чай и поставила кружку с горячим напитком перед Лилей.

– Ты знаешь, что мама – единственный близкий человек, – грустно пожала плечам Лиля. – Отец ушел, когда мне было 5, кроме нее у меня никого нет.

– Ты не права! – упрямо встряхнула кудряшками Вика. – У тебя есть ты! И кто бы ни пытался лишить тебя законного права жить так, как ты считаешь правильным: мама, Папа Римский или черт с рогами – им всем стоит придержать язык.

– Если б я еще знала, как жить правильно…

– Ладно, не раскисай. Можешь жить у меня, сколько понадобится. Родители почти безвылазно сидят на даче, так что квартира в моем распоряжении. В нашем! – И Вика задорно подняла кружку с чаем. – За новую жизнь!

Лиля быстро нашла работу, благо университет уже был почти закончен. Осталось лишь защитить диплом, а для этого как раз нужна была практика. Утром она бежала в редакцию бизнес-газеты, куда устроилась корреспондентом, а по вечерам иногда подрабатывала официанткой. Под Новый год бойкая Вика отыскала для подруг «халтуру». Для статистического исследования нужно было собирать данные о загруженности общественного транспорта. Работать предстояло на улице, а за окном стоял нешуточный мороз.

– Не переживай, у меня есть лишний лыжный костюм, моя маман, конечно, пошире тебя, но главное, что по росту нормально. – Вика деловито ковырялась на верхней полке родительского шкафа.

– Там минус 20, ты уверена, что мы вообще выживем?!

– Ты хочешь на Новый год в Прагу? Ну так не зуди, прорвемся.

Сбор данных нужно было начинать в 7 утра, поэтому из дома подруги вышли в 6 и неторопливо направились к метро. Неторопливо, потому что идти быстро просто не получалось, сугробы по колено, а под лыжный костюм были поддеты шерстяные колготки и рейтузы, от чего было ощущение, что они первопроходцы на Марсе, в скафандрах.

– Я тебя убью… – прошипела Лиля, когда они наконец загрузились в вагон метро. – Вечно придумываешь какие-то приключения!

– Не убьешь! – весело отозвалась Вика. – Куда ты без меня денешься?! Да и вообще, что за настроение? Четыре дня работы – и билеты на самолет у нас в кармане.

– Каждый проезжающий мимо транспорт, будь то автобус, троллейбус или трамвай, вы оцениваете на заполненность пассажирами по пятибалльной шкале и ставите отметку в специальной графе, предварительно записав время. – Румяный координатор ловко раздавал бланки для заполнения и карандаши. – А вот здесь обводите кружочком букву, соответствующую виду транспорта, который вы оцениваете.

– Скажите, а на шариковые ручки денег не хватило? – с вызовом поинтересовалась Лиля.

Координатор остановился, смешливо заглянул девушке в глаза и кивнул:

– Постоишь на улице минут 10 – поймешь, почему карандаши.

И Лиля поняла. От мороза уже через несколько минут онемел нос, пальцы предательски не слушались, чернила в ручке точно бы застыли. Шерстяные рейтузы, конечно, частично спасали ситуацию, но уже через час девушка перестала чувствовать пальцы на ногах.

– Знаешь, если так пойдет дальше, то в Прагу я поеду не в полном составе.

– Обожаю твой оптимизм, Лилька! Ладно, нам положен перерыв, пойдем в кафе отогреваться.

Девушки заскочили в близлежащую кофейню, пританцовывая и жадно вдыхая теплый воздух, наполненный ароматами.

– Боже, это рай на земле! – пропела Вика, усаживаясь рядом с Лилей за столик и обнимая заледеневшими ладонями горячую чашку с глиссе.

– Ну это несколько противоречит традиционному взгляду на рай, ни сада, ни сладкоголосых птиц, ни теплого ветерка. – Веселый мужской голос заставил девушек оглянуться. За их спиной стоял тот самый координатор, что недавно проводил инструктаж.

– Традиционный не значит правильный! – парировала Лиля, с неудовольствием разглядывая мужчину. Она очень не любила, когда кто-то бесцеремонно лез со своим мнением, а этот парень раздражал особенно. – Вы такой довольный, будто подъем в 6 утра и работа на морозе – это именно то, о чем вы всегда мечтали.

– Нет, но я предпочитаю не зависеть от внешних обстоятельств и сам выбираю свое настроение. Меня, кстати, зовут Влад.

– Вика, а эта ворчунья – Лиля, не обращайте на нее внимания, она всегда невыносима, когда не выспится.

– Понимаю, – кивнул Влад, все еще улыбаясь от уха до уха. Его карие, почти черные глаза, крупные черты лица и густые темные волосы, выбивающиеся из-под шапки, явно свидетельствовали о южном происхождении. – Я тоже люблю поспать, да и жару люблю больше мороза, но что делать. Зато можно с особым чувством насладиться горячей чашечкой свежесваренного кофе.

– Ну нет! – упрямо покачала головой Лиля. – Жара – это ужасно. Когда мороз, можно одеться потеплее, а в пекло что? Кожу с себя снимать? По мне, так рай может быть совсем не таким, как принято его изображать. Вот, например: теплый дом, потрескивающие поленья в камине, за окном тихо падает снег, на коленях мурлычет кошка – чем не рай? Уж получше вечнозеленых тропиков и палящего солнца, от которого никуда не скрыться.

– Лиля, да вы романтик, – хохотнул Влад. – Люблю девушек, мыслящих нестереотипно. Давайте дружить?

И Лиля, неожиданно для себя самой, кивнула. Уж больно завораживающей оказалась эта улыбка чеширского кота.

Черный ворон сорвался с крыши многоэтажки и полетел над заснеженным городом. Внизу виднелось старое кладбище, среди сугробов чернели склепы и надгробные плиты, кое-где на белом фоне краснели гвоздики. Ворон громко каркнул, пронесся дальше и залетел в спортивный зал. Школьники, игравшие в волейбол, удивленно подняли головы вверх, наблюдая за непрошеной птицей. Ворон еще раз громко каркнул, описывая круг под потолком, взмахнул крыльями и… Проснулся.

Илья поднялся с подушки, мотнул головой и взъерошил волосы.

– Говорят, когда летаешь во сне, значит, растешь. Но что-то мне подсказывает, что этот сон не об этом, – пробормотал он, направляясь на кухню за кофе.

Компьютер коротко пикнул, сообщая о запуске. Илья сделал глоток кофе и привычно погрузился в просмотр вакансий. Вот уже месяц он каждый день начинает подобным образом, а интересной работы так и не нашел. Чистая авантюра – продать свой автомобиль, упаковать небольшой чемодан и купить билет в Москву, в один конец. Денег хватило на полгода аренды студии на окраине, ноутбук да пропитание. Можно было бы искать работу удаленно из дома, но Илья чувствовал, что стены родительского дома ограничивали его. Нужно было вырваться оттуда, чтобы найти новый путь.

И вот он здесь, в столице России. Иностранец без знакомств, поддержки и какой-либо определенности. Точно он знал только одно – обратно в Брест он не вернется.

Размышляя о перспективах, парень медленно прокручивал колесико мышки, когда взгляд упал на название очередной вакансии «Разработчик ПО. Работодатель: Golden Fish Limited». Кофеин уже попал в кровь, и вместе с бодростью по телу пробежала волна оптимизма в форме мурашек.

– Интересно, исполняет ли эта рыбка желания? – улыбнулся Илья, открывая описание вакансии. – Выглядит интересно и соответствует моему опыту.

Он бегло просмотрел детали предложения, удивленно отметив, что в описании нет данных о зарплате и социальном пакете. Зато компания принимает на работу иностранцев.

– Что ж, стоит попытать удачу, – проговорил Илья, нажимая кнопку «Откликнуться».

Через полчаса тишину комнаты разрушил звонок мобильного. «Золотая рыбка» откликнулась и приглашала на собеседование.

Глава 2

Через неделю Лиля и Вика уже были в Праге. Старый город, как в детской сказке, был укутан снегом и подсвечен миллионами лампочек, здания казались пряничными домиками, и создавалось ощущение, что в воздухе разлито волшебство.

– Обожаю Новый год! – взволнованно проговорила Лиля, разглядывая безделушки в сувенирной лавке. – В детстве мама всегда устраивала мне сюрпризы, так что я очень долго верила в Деда Мороза, а в чудеса – до сих пор. Мне кажется, в это время возможно все!

– Я тебе открою секрет, – заговорщицки прошептала Вика. – Все возможно не только под Новый год, а вообще всегда. Просто людям нужно во что-то верить, когда они не верят в себя.

– У тебя мудрая подруга, не по годам, цени ее. – Девушки, не ожидавшие услышать русскую речь, подняли глаза на хозяйку лавки. Шатенка лет 50 с улыбающимися глазами смотрела на них внимательно и благосклонно. Каждое ее движение сопровождал тонкий звон многочисленных браслетов на запястьях, когда она перекладывала сувениры в одной ей известном порядке.

– Спасибо! – растянулась в улыбке Вика и толкнула плечом подругу. – Вот, слышишь, что взрослые люди говорят, а ты вечно обвиняешь меня в черствости и циничности. Мудрая я! – И она засмеялась, подмигнув женщине.

– Меня зовут Злата, – кивнула та. – Кстати, для тех, кто верит в волшебство больше, чем в себя, я провожу рождественские гадания. Приходите сегодня в 8 вечера, обещаю много интересного. – И она протянула девушками флаер.

– Как интересно! – ахнула Лиля, забирая бумажку. – Мы обязательно будем! Обожаю мистику.

Девушки прогулялись по рождественской ярмарке, выпили глинтвейна, поужинали в маленьком уютном ресторанчике и ровно в 8 вернулись в лавку. На звон дверного колокольчика из-за ширмы вышла Злата и движением руки пригласила подруг пройти вглубь помещения.

За ширмой располагалась небольшая комнатка, посередине которой стоял круглый стол, а по бокам – несколько старинных комодов с выдвижными ящиками. В воздухе пахло восточными благовониями. Комнату освещала лампа из разноцветного стекла, отбрасывающая на стены красочные блики. Весь интерьер поддерживал атмосферу таинственности. Лиля почувствовала, как внутри зашевелилось то удивительное чувство, которое посещало ее в детстве каждый раз, когда в доме поселялся запах елки и мандаринов. Чувство, что вот-вот случится что-то чудесное.

– Я рада, что вы пришли, – проговорила Злата, приглашая девушек к столу. – Вы можете задать один вопрос.

– Воздержусь. – Помотала головой Вика. – Не хочу, чтобы мою жизнь определяло чье-то мнение или предсказание. Предпочитаю сама решать.

– Разумно, – согласилась Злата. – А ты, детка, хочешь что-то спросить?

– Конечно! – Лиля чуть не подпрыгивала на стуле в предвкушении. – У меня полно вопросов… Как же выбрать один? Ну да ладно! Скажите, почему у меня не складывается личная жизнь? Я вообще выйду когда-нибудь замуж?

– Это два вопроса… – прошептала Вика, показывая подруге язык.

– Что ж, посмотрим, что нам расскажут мои камни.

Злата встала из-за стола, подошла к одному из комодов и вытащила из ящика цветастый платок, в который было что-то замотано. Она аккуратно положила его на стол перед девушками и развязала. Внутри лежали камни, они были разных цветов, размеров и форм. Злата запустила в них пальцы и стала тихонько перемешивать, закрыв глаза. Мерное позвякивание браслетов вторило каждому ее движению, вводя гадалку в транс.

В этот момент Лиля почувствовала себя необычно, и тем более странно, что это чувство показалось ей знакомым.

В детстве она была болезненной девочкой, и родители часто водили ее по врачам, массажистам, остеопатам и прочим лекарям. Это стало такой обыденностью, что она воспринимала подобные визиты как само собой разумеющееся, терпеливо снося все медицинские манипуляции. Но один случай запомнился очень ярко. Лиле было лет 9, когда мама привела ее к женщине, которая усадила ее на диван, а сама села за стол напротив и стала что-то писать на бумажке, параллельно озвучивая маме разнообразные медицинские термины. Смещен первый шейный позвонок, опущена почка, приток желчи затруднен… Лиля сидела на диване и почему-то ощущала себя животным в зоопарке, на которого пялятся посетители, а ему некуда скрыться от их любопытных взглядов. Женщина лишь изредка поднимала на девочку глаза, но той казалось, что она, как рентген, прожигает насквозь. Только после приема мама пояснила, что женщина – известный экстрасенс-гипнолог, который умеет диагностировать людей на расстоянии. И Лиля, обычно не веря во все эти россказни о людях-рентгенах, в этот раз не могла ничего возразить. Она лишь чувствовала, как мелкая дрожь пробегает по ее телу, будто она долго сидела на холоде.

Вот и сейчас воспоминание о той женщине всплыло в памяти, когда Лиля почувствовала знакомый озноб. Злата перебирала пальцами камни, погрузившись в себя, но девушке казалось, что та копается в ее душе. Наконец, гадалка открыла глаза и устремила свой взгляд на Лилю. Взгляд, в котором не было ничего общего с искорками смеха, что она видела днем во время беседы в лавке. Это были глаза, полные тьмы, будто сама Вселенная смотрит сейчас на девушку.

– Твое сердце закрыто. В нем так много обиды и боли, что ты предпочла повесить на него амбарный замок и забыть о чувствах. Все, что иногда поднимается в твоей душе, вызывает лишь холод и боль.

Лиля смотрела на Злату, почти не дыша. Она боялась, что если сейчас вдохнет поглубже, то лавина слез, вдруг поднявшихся к горлу, вырвется наружу.

– Да, девочка, я чувствую твою боль. – Злата сочувственно кивнула, вновь погружаясь в видение. – Мужчины не ощущают от тебя эмоций и тепла, для них ты – Снежная королева, вечно холодная и недоступная. Хотя нет, здесь другая героиня сказки. – Она вздохнула и замолчала, пытаясь уловить пришедший к ней образ.

– Спящая красавица, – прошептала Лиля, быстро моргая, чтобы помешать подступающим слезам.

– Да! Ты надеешься, что появится принц, который разбудит тебя ото сна, но его все нет. И знаешь почему? Потому что ты этого смертельно боишься. Быть в летаргии значительно безопаснее.

Вика взяла подругу за руку, напоминая, что она рядом. Лилю продолжала бить мелкая дрожь. Да, не этого она ожидала от предновогоднего гадания.

– Вижу, что ты выйдешь замуж. Но если ты не избавишься от привычной роли, муж будет тебя подавлять. Он не будет готов слышать тебя и самое главное – чувствовать. И тебе придется продолжать держать себя в узде, боясь быть непринятой или осмеянной.

– Ну и перспективка! – Вика подала голос. – А поприятнее ваши камни ничего сказать не могут?

– Любая информация может стать проклятием или спасением. – Улыбнулась гадалка. – Весь вопрос в том, как ей воспользоваться. Сейчас ты знаешь, что не так и к чему это приведет, – повернулась она к Лиле. – И можно остаться страдать, смакуя все подробности несчастливого предсказания. Но есть и другой путь.

– Какой? – Глаза Лили предательски блестели, но внутри вдруг возникла решимость все изменить. – Я готова сделать все, чтобы быть счастливой!

– Похвальное рвение. Что ж, давай поразмыслим. Какие есть варианты у Спящей красавицы?

– Спать в ожидании чуда… или проснуться.

– Верно, – кивнула Злата. – Значит, пора просыпаться.

– Но как?

– Для начала признать, что ситуацию с мужчинами ты создала сама.

Лиля посмотрела в окно, где кружила метель, вздохнула и кивнула. И в этот момент как будто плотное покрывало слетело с ее головы, позволив видеть ситуацию четче.

– Умница. Но это самая легкая часть. Теперь нужно пойти глубже и встретиться с той болью, что мешает тебе чувствовать.

Девушка перевела взгляд на Злату и замотала головой:

– На сеанс психоанализа я не подписывалась!

Гадалка тихо засмеялась и еще раз перемешала камни.

– Детка, я ни к чему тебя не принуждаю. Просто хочу, чтобы ты заглянула вглубь себя и почувствовала, как твое сердце жаждет любви. Пока ты отталкиваешь это чувство от себя, как в твою жизнь может прийти мужчина, который искренне тебя полюбит? Тот, кто будет принимать тебя такой, какая ты есть. Тот, рядом с которым ты будешь чувствовать себя легко и свободно. Ведь даже с самой собой ты так себя не чувствуешь.

В эту секунду перед внутренним взором Лили вдруг возник образ счастливого супружества. Эта была лишь секундная вспышка, не столько картинка, сколько чувство. Тепло, принятие, участие, партнерство. Мгновение – и все растаяло, но девушка успела понять, что это то, ради чего стоит рискнуть.

– Расскажите, что же нужно сделать с этой болью? И вообще, как со всем этим разобраться?

– Конечно, это не случится за мгновение, предстоит большая работа. Но вижу, ты уже увидела цель, которая стоит того. Любой путь начинается с первого шага, а потом жизнь подкидывает все новые и новые возможности. Сейчас нужно познакомиться со своей болью, прикоснуться к ней, постараться услышать свое сердце.

– Легко сказать! – Лиля вдруг разозлилась. – Одна только мысль о собственном сердце вызывает во мне такую бурю чувств… Вряд ли вы захотите иметь дело с истерикой прямо здесь.

– Слезы – это благо. Они дают выход тому, что ты долго отрицала. Через них придет освобождение. Но я, конечно, не настаиваю, чтобы ты начинала свою трансформацию прямо здесь. Просто постарайся найти время до Нового года. Чтобы в праздничную полночь в твоей душе уже было немножко места для любви. Ведь именно она творит чудеса в то мгновение, когда мы загадываем желание, идущее от души.

Злата свернула платок и встала из-за стола.

– Я тебе говорила, что не стоит идти туда! – Вика хмурилась. – Только испортила себе настроение, а толку?

– Ты не права… Знаешь, впервые за долгое время я услышала то, что дало мне надежду.

– Как это? Она наговорила тебе всяких гадостей!

– Ты не понимаешь, – вздохнула Лиля. – Она почувствовала меня. И высказала то, что я сама от себя скрывала. Я правда храню много боли и не могу ее выплеснуть. Но надо как-то это сделать. И желательно побыстрее, иначе я рискую испортить нам праздник.

– Ну уж нет! – замотала головой Вика. – Еще чего, мы в Праге, завтра новогодняя ночь! И я полагаю, что знаю, что надо делать.

– Да?!

– Конечно. Следи за мыслью. Тебе больно, но ты не даешь себе это ощущать. Почему? Потому что боишься. А что хорошо притупляет страх? Прааавильно – коньяк! Ну или на худой конец винишко.

– Бррр, коньяк только через мой труп!

– Ну до такого состояния мы напиваться точно не будем! Это не терапевтично! – засмеялась Вика, увлекая подругу за собой в ближайший магазин.

Через час они уже сидели в своем номере в хостеле.

– Что ж, соседей к нам так и не подселили, так что будем отрываться по полной на отведенной нам территории! – Вика извлекла из пакета пластиковые стаканчики и бутылку полусладкого. – Там, если что, вторая припасена!

– Погоди, уговора про отрыв не было. Это же типа обезболивающее.

– Одно другому не мешает, подруга. Давай, сдвинем бокалы! За освобождение от страхов.

Еще спустя полчаса, захмелев от вина, усталости и отсутствия закуски, подруги приступили к разбору полетов.

– Ну давай по порядку. О какой боли вела речь эта немолодая любительница мистики?

– Блин, нам точно нужно об этом говорить? – Лиля поморщилась, заглядывая в стаканчик с вином.

– Таков был план. Давай, выкладывай!

– Знаешь, после разговора со Златой я осознала, что всегда закрывалась от мужчин, пыталась выглядеть незаинтересованной, холодной, отстраненной.

– Почему?

– Мне было страшно показать, что мне кто-то интересен. Это вызывало во мне панику!

– Но что такого страшного в том, что тебе нравится мужчина?

– Это делает уязвимой, зависимой. Знаешь, как будто я теряю силу и становлюсь маленькой девочкой, жаждущей любви и внимания. И так страшно остаться ни с чем, одной, с сердцем нараспашку. – Лиля зажмурилась и закрыла лицо руками. – Черт, как же это все неприятно!

– Так, кажется, мы нащупали нить! – невозмутимо заявила Вика, доливая вино.

– Какую?

– Ну вот эта маленькая девочка, она откуда?

– Из детства, понятное дело. – Лиля пожала плечами. Голова плыла от выпитого вина, а разбуженные чувства подступали все выше к горлу. Глаза предательски щипало, заставляя девушку закусывать губу. – Ты же знаешь, что папа оставил нас… маму… нас. В общем, его не было рядом. А мне так хотелось его внимания, любви, заботы, сильных рук. Сначала он приходил часто, мы гуляли, играли вместе, ходили в кино, но потом… встречи становились все реже, ожидание все болезненнее. И однажды я решила, что больше не хочу ждать, надеяться, разочаровываться, когда он обещал, но не пришел.

– Ты решила, что лучше не ждать?

– Нет, я ждала, всегда ждала… И сейчас жду… – голос Лили дрогнул, она с силой выдохнула, поднимая глаза вверх. – Блин, я не хочу плакать!

– Да ладно, что я не видела, как ты ревешь?! Это полезно.

– Это так больно, когда ты любишь всем сердцем, а тебя оставляют, забывают… Я чувствовала себя такой ничтожной, маленькой, глупой. Я верила, что папа всегда будет рядом, поддержит, будет опорой, а он просто… вычеркнул меня из своей жизни. – Лиля чувствовала, как все сжимается в груди от этих воспоминаний, озноб пробегает по рукам и спине, хочется стать маленькой, свернуться в клубочек.

– Тогда ты приняла решение, что больше не позволишь себе чувствовать это? – предположила Вика.

И в этот момент Лиля почувствовала, как что-то внутри надломилось. Будто дамбу, сдерживавшую поток воды, прорвало. Ее захлестнули эмоции, да так неожиданно и интенсивно, что она даже испугалась. Из глаз брызнули слезы, Лиля подтянула колени к груди и уткнулась в них лицом. Сквозь рыдания Вика слышала лишь короткие фразы.

– Я так его любила… Это нечестно… Это подло… Мне было так больно, когда он не приходил. Он просто забыл обо мне… Как будто я ничто… Будто я недостойна любви… Он знал, как дорог мне, но ему было плевать… Он же видел мои детские восхищенные глаза… Как так можно?!

Лиле казалось, что она тонет в черной бездне этой боли. Каждый следующий вдох давался все сложнее, и в какой-то момент девушке стало страшно. Еще немного – и она достигнет дна, утонет. Как вдруг… Все прекратилось. Лиля выдохнула, открыла глаза, убрала намокшие волосы со лба и прислушалась. Внутри звенела тишина. Дыхание еще прерывалось беззвучными всхлипами, но что-то изменилось.

Вика, притихшая на кровати напротив, перелезла поближе к Лиле и обняла ее.

– Все хорошо? Как ты себя чувствуешь?

Лиля с усилием выдохнула, будто пытаясь избавиться от остатков истерики, тряхнула головой и посмотрела опухшими глазами на подругу:

– Знаешь, странно. Я ничего не чувствую.

– В смысле?! – испугалась Вика.

– Мне казалось, что у меня в груди черная дыра. Понимаешь?

– Ну типа глубокая рана? – подняла бровь Вика.

– Нет, типа массивный космический объект, – ухмыльнулась Лиля.

– Сарказм?! Значит, все нормуль. Так и что там с дырой?

– Коллапсирующая звезда. Слышала? В какой-то момент ее магнитное поле становится столь сильно, что она притягивает к себе все вокруг, в том числе и свет. Даже время рядом с ней течет иначе. Одна сплошная тьма… Вот у меня такое ощущение, что что-то подобное было в моей груди. – Лиля вздохнула, отгоняя образ. – А теперь она исчезла.

– Да ты просто поэт! Поэтесса! Только позволь заметить, поле не магнитное, а гравитационное.