Секреты управления по-русски

– Пришла? Миляева? Где? Где она пришла? Покажи!

– Справа от меня сидит, да куда ты смотришь?! Да тише ты! Дура!

– А… Миляева! Именинница наша! Ну я её сейчас это… поздравлю!

Люся хотела было встать, но до боли простое движение с первого раза почему-то не вышло. Впрочем, со второго раза тоже. Но она не собиралась сдаваться!

– Хммм…. Пришла? Ну, тогда вот тебе! Подарок! Лично от меня! – прошипела Люся, откусывая и выплёвывая жопку огурца себе на ладонь.

Плотоядно гладя на Татьяну, она что есть мочи кинула «снаряд» в сторону бывшей подруги. Типа, знай наших! Жопка, пролетев совсем немного, приземлилась в чью-то пустую рюмку, не достигнув желанной цели. Потерпев фиаско, Люся решила повторить попытку, ведь у огурца оставалась ещё одна жопка, однако ей тоже не было суждено попасть в цель.

– Аня, успокой, пожалуйста, это животное, – спокойно попросила Татьяна, – иначе я сейчас сама её успокою.

– Люся, угомонись! Слышишь? Тише! Давай же! Замолчи! Тише тебе говорят!

Увы, но Людмилу уже ничего не могло остановить, тем более что на столе оставалось изрядное количество огурчиков. Откусив очередную жопку, Люся в этот раз решила отправить «боеголовку» левой рукой, так как «бомбометание» правой в правую сторону выходило как-то совершенно по-корявски, что несказанно расстраивало.

Видя замысел коллеги, Миляева решила удар упредить. Взяв с тарелки самый большой персик, она метнула его в сторону обидчицы, вложив в запал всю обиду и весь свой гнев, накопленный за долгие месяцы душевных страданий.

В следующее мгновенье случилось невероятное: замахнувшись как следует (на этот раз) левой рукой, Люся не смогла удержать равновесие и в режиме свободного падения с грохотом ушла с авансцены, оголив тем самым не только фланги, но и центр. Бог его знает, как такое могло случиться, да только самой судьбе – не иначе – было зачем-то угодно, чтобы следом за Люсей сидела трижды прославлённая Ольга Борисовна Гебра. Её мясистым лицом стремительный полёт персика и был прерван…

Всю ночь именинница и «ворошиловский стрелок» в одном флаконе почти не спала. «Что теперь будет? – думала Татьяна. – С Геброй и так отношения отвратные были, а теперь и вовсе непонятно, как к ней в кабинет заходить». И хоть Миляева после случившегося инцидента сразу же несколько раз извинилась перед Ольгой Борисовной и даже попыталась объяснить произошедшее, всё равно получилось ужасно некрасиво, грубо и невероятно пошло.

Пару дней после дня рождения Таня старалась Гебре на глаза не попадаться, но как ни крути, а прятаться вечно невозможно. На носу висели торги, нужно было нести очередной пакет документов на согласование к Ольге Борисовне. И сделать это должен был именно начальник тендерного отдела, а не кто-то другой.

Предчувствуя девятый вал, которого ей ну никак не избежать, Миляева зашла в кабинет начальника юридического отдала.

– Ольга Борисовна, здравствуйте! К вам можно?

– А это вы, Танечка, – отрываясь от монитора, промурлыкала Гебра, радушно улыбаясь. – Заходите, заходите!

– Я пакет документов вам на подпись принесла, – не веря собственным ушам да и глазам тоже, едва слышно прощебетала Таня.

– Так давайте, я всё подпишу.

– Подпишете?

– Ну да, у вас документы всегда в порядке. Вы бы, Таня, только знали, какие мне шедевры из других отделов приносят… Это просто кошмар! Устала с ними бороться, – махнув рукой, хихикнула Ольга Борисовна, потирая правую всё ещё припухшую щёку, – ваши документы за образец можно брать. Ну, давайте их сюда поскорей, я всё подпишу.

Не прошло и пары минут, как принесённая кипа бумаг была завизирована. Получив пакет назад, ничего не понимающая Таня, бледная, как стена, вернулась на своё рабочее место.

– Ни про НДС не спросила, ни про теххарактеристики… Про последовательность, кстати, тоже промолчала, – отчиталась Миляева перед сотрудницами своего отдела, ждавшими её, скрестив пальцы на руках и ногах.

С той самой поры, с того самого судьбоносного миляевского дня рождения Ольгу Борисовну было не узнать. Её словно бабка отшептала: сколько бы Татьяна к ней не приходила за подписью или за консультацией, Гебра ни разу не позволила себе не то чтобы голоса на неё повысить, но даже криво посмотреть. В очереднй из дней, когда Ольга Борисовна была особенно мила, Татьяна даже подумала: «А может это и хорошо, что к нам в Новосибирск привозят такие деревянные персики»?

Впечатления

Ничто так не хоронит впечатления

от первой встречи,

как неожиданная вторая.

Л. Сухоруков

Часто говорят, что первое впечатление самое важное и самое верное. Конечно, в любом правиле могут быть исключения, и всё же… Представьте себе: открывается дверь и заходит человек. Первое, на что невольно обращаешь внимание, так это на лицо, потом на одежду, затем манеру говорить и двигаться и т. д. В конечном итоге из всего увиденно-услышанного появляется некая картинка, которую и принято называть «первым впечатлением». Сама Коко Шанель утверждала, что у человека никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление. А, может, это и хорошо? Может, это даёт возможность производить бесчисленное количество впечатлений? И все они будут разными, порой противоположными. Да, да, бывает и такое…

С Андреем Кузоватовым, директором «куста» магазинов, мы познакомились года полтора назад на конференции, посвященной подведению итогов работы филиала. Что я могла тогда о нём сказать, после первых пяти минут нашего общения? Совсем немного: «В меру упитанный, в меру воспитанный». Это была первая ритейл-компания, в которую меня пригласили работать. Все руководители структурных подразделений, входящих в состав филиала, собрались в городе F. Мой третий рабочий день: множество новых лиц, новой информации, новых слов. Необходимо было успеть всё зафиксировать, затем уточнить терминологию и понять, что это за «звери»: «товары-драйвера», «комплексность чека», «торцы», «банкореллы», «СДО» и д. т. Кроме этого нужно было всех запомнить и успеть хоть немного пообщаться с каждым из присутствующих лично. Время конференции жёстко ограничено, однако, первые впечатления, оставленные моими новыми коллегами, всё же удалось увезти с собой.

Во второй раз наши пути с Андреем пересеклись в первопрестольной. В Москву на стратегическую конференцию были приглашены региональные руководители всех уровней, включая большинство директоров магазинов. Событие года проходило в одной из фешенебельных гостиниц столицы. Огромный конференц-зал, вместивший в себя порядка трехсот человек, стал невольным свидетелем анонса новых проектов и амбициозных финансовых планов, а самое главное – новой стратегии компании, выработанной на ближайшие пять лет. Гостеприимство приглашающей стороны поистине впечатляло: полулюксы для делегатов, обед в шикарном ресторане, трансфер из аэропорта и обратно. Двести пятьдесят приглашенных из разных уголков страны явились не только непосредственными участниками действа, но и свидетелями экономической мощи компании, в которой работали.

Большинство коллег прибыло на конференцию, что называется, с корабля на бал, и по понятным причинам с нетерпением ожидало обеда.

– Вера, давай сядем за одним столом, пообщаемся, так сказать, в неформальной обстановке, – предложила Ольга, директор D-кого «куста» магазинов, подхватив меня за руку.

– Давай, – с удовольствием согласилась я.

Не успели мы выйти из конференц-зала, как нас догнал Кузоватов.

– Что-то мы из зала вышли самыми последними, сейчас в ресторане все столы будут заняты, – удрученно констатировал он. – Надо шевелиться, а то голодными останемся. Да и вообще сидеть возле сцены была плохая идея.

– Да, ладно, не переживай ты так. Все равно количество мест соответствует числу приглашенных, поэтому без еды ты точно не останешься, – постаралась утешить нашего оголодавшего коллегу Оля.

В предвкушении обеда мы довольно быстро нашли искомое помещение. Нашему взору предстало нечто восхитительное: ресторан состоял из нескольких богато украшенных радиально расходившихся залов, в каждом из которых была не только своя атмосфера, но и своя философия.

В первом зале, выполненном в бежево-шоколадных тонах, располагался огромных размеров камин. Зал являл собой идеальное место для свиданий и встреч с друзьями. Приглушенный свет, мягкие диваны, расставленные по периметру, а также диваны, стоящие у камина – всё здесь до мельчайших деталей было продумано и предугадано. Всё было создано для того, чтобы прекрасные дамы могли «выгуливать» свои шикарные наряды в центре зала, а при необходимости уединиться и провести романтический вечер в компании своего избранника. Из широких окон-витрин открывался прекрасный вид на одну из старинных московских улиц.

Второй, не менее просторный камерный зал с чёрными мягкими дизайнерскими диванами был отделан тканевыми занавесями цвета нежного коралла и источал настоящую романтику и уют. Стены украшали черно-белые фото в стиле ретро. Удобно устроившиеся гости этого зала наслаждались игрой саксофониста. Третий зал, на столах которого горели свечи, был выполнен в психоделических цветовых гаммах. Столы и стулья удивляли кривизной силуэтов. Уютный антураж дополняли постеры в стиле Энди Уорхола.

Все три помещения были необычайно уютными и почти домашними. На какое-то мгновение мы замешкались, не зная, в какой из залов пройти, ведь в каждом из них было довольно много посетителей. Андрей первым, словно очнувшись от увиденного, предложил нам подождать его у входа, а сам отправился в поисках свободного столика. Не знаю точно, сколько мы простояли с Олей в ожидании нашего коллеги, исчезнувшего «в поисках мамонта», – может минут пятнадцать, а может и больше, но только он так и не вернулся.

– Вера, может мы сами пойдем и поищем столик? Сколько можно здесь стоять? Народ уже с обеда идёт, а мы всё чего-то ждём, даже как-то неудобно, – предложила Ольга.

– Может ещё подождём? – замялась я.

– Нет! Всё, Вера, пошли, будем сами искать свободные места, – сказала Оля, и потянула меня за руку.

Поиск «места под солнцем» мы начали с каминного зала. Именно туда отправился некоторое время назад Андрей. Пройдя помещение насквозь, мы обнаружили, что оно сообщается с двумя соседними залами великолепными арками, таким образом, для того, чтобы попасть в соседние залы, было необязательно возвращаться в исходную точку. Ни в первом, ни во втором зале свободных столиков не оказалось, как, впрочем, и самого Андрея, зато в третьем зале нас ожидал «сюрприз». Удобно расположившись на диване, наш без вести пропавший коллега трапезничал в компании рекламщиков из соседнего филиала, совершенно про нас позабыв.

– Я в шоке, – как змея прошипела Оля, – вот это наглость! И после этого он смеет называть себя мужчиной? Я просто в ауте! Вы, говорит, меня подождите, я вас от голодной смерти спасу! А представь себе, если бы мы не пошли с тобой, а всё так же стояли бы и как две набитые дуры ждали его? Вот смеху-то было бы! Все уже давно поели, а мы Андрейку ждем-с!

– Да, ладно, Оль, не злись ты на него. Ну, человек был так сильно голоден, что просто про нас не вспомнил. В конце концов, с кем не бывает?

– С кем не бывает? Ни с кем нормальным и воспитанным такого не бывает! Это только с ним бывает! Я уже семь лет его знаю. Редкостный чмошник. Впрочем, что я сейчас злюсь? Андрейка, как всегда, в своем репертуаре: думает только о своем животе и своей выгоде. На остальных ему плевать с высокой колокольни! Сегодня утром ехала с ним в метро, так ты думаешь, он мне место уступил? Ага! Держи карман шире! Он так спешил пристроить свой рыхлый зад на диван, что оттоптал близстоящим пассажирам ноги. Ему даже люди замечание сделали, что, мол, мужчина, вы бы хоть даме место уступили. Ну, думаю, сейчас совесть проснется, и он и впрямь встанет и позволит мне присесть. Куда там! Даже не шелохнулся, только весь в мерзкой улыбочке расползся. А я чуть сквозь землю не провалилась от стыда. Представляешь? Ему ничего, а мне стало стыдно!

Настроение казалось безвозвратно испорченным. Ведь действительно человек поступил, мягко говоря, не очень красиво. На душе остался какой-то неприятный осадок и дурное впечатление. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы я вдруг не увидела еще один, четвертый зал. Это оказался скорее даже не зал, а летняя веранда. Взяв за руку Ольгу, пока та окончательно не вышла из берегов, я смело направилась вперед, предчувствуя, что именно тут мы и сможем, наконец-таки, уединиться и спокойно пообедать.

Утопающая в зелени крытая веранда, на которую мы так неожиданно попали, была выполнена в стиле кантри. В самом углу располагался мангал. Пол, изготовленный из разных типов древесины, удачно гармонировал со светлой плетеной мебелью. Столы украшали деревенские скатерти с милыми вышитыми салфетками. Кругом преобладали пастельные успокаивающие оттенки. Даже цветы в горшках были нежно-розовых и нежно-голубых тонов. Свежие устрицы и чёрные трюфели, любезно поданные официантом, заставили нас с Олей позабыть обо всём на свете.

Но, как ни крути, а любой праздник или приятное событие имеет одно неизменное свойство – заканчиваться. Московская командировка, в целом прошедшая в позитивном ключе, надёжно заслонила собой негативные впечатления, оставшиеся после общения с Андреем.

Мое третье впечатление о Кузоватове было составлено спустя три или четыре месяца после встречи в столице. До этого времени все возникавшие в процессе работы вопросы мы решали удаленно – по почте, либо по телефону.

Скажу честно, я не горела особым желанием отправляться во владения Кузоватова, но пришлось. Нужно было провести аттестацию пяти директоров магазинов, непосредственных подчиненных Андрея.

Оценочная процедура проходила в небольшом уютном, словно шкатулочка прелестницы, кабинете нашего героя, который был обставлен не просто со вкусом, а с определенной изысканностью и даже шиком. Бесчисленное количество живых цветов, росших в причудливой формы горшках, добавляло гармонии, чего нельзя было сказать об обилии разномастных кубков, вымпелов и грамот. Пожалуй, только «боевые трофеи» портили вид и «вносили смуту в стан противника», задавшегося вопросом: кому же принадлежит сей райский уголок – достопочтенному господину или всё же юной особе.

День пролетел как одно мгновение. Ребята вполне успешно справились с полученными заданиями. Обратная связь Кузоватову по каждой из пяти персон была дана в полном объёме, включая рекомендации по их дальнейшему развитию. Оставалось дождаться поезда, который отправлялся только через четыре часа.

– Вера, вы же первый раз в наших краях? – поинтересовался Андрей, и, не дожидаясь ответа, продолжил дальше, – а хотите, я провезу вас по самым интересным местам? Расскажу немного об истории города, и вы посмотрите, как мы живём.

– С удовольствием, – недолго думая, согласилась я, тем более что в городе S действительно была впервые.

Нашу экскурсию по городу Кузоватов сопровождал интересными рассказами. Он поведал мне о том, что его прабабке красные отрубили кисть правой руки, когда та, во время гражданской войны, отказалась выдать им раненого белого офицера, за которым тайно ухаживала. Много интересных и курьёзных фактов было рассказано не только о его роде и его месте в истории города, но и о подчиненных. С большим теплом и заботой Андрей отзывался о каждом из директоров. В его голосе звучала отеческая забота и участливость. Постепенно мы перешли к теме путешествий, от нее к праздникам, а потом и к теме чудес, которые, по его мнению, буквально подстерегают человека на каждом шагу.

– Лет десять назад, когда я был ещё молод и красив и находился в том возрасте, когда вполне мог сойти за студента старших курсов, довелось мне оказаться в командировке в Москве. Замечу, что дело было как раз в канун Пасхи. Мы с моим коллегой решили сходить в Большой театр. Придя на место, обнаружили, что билетов нет. Что делать, как быть? Нам ни разу не приходилось бывать в Большом, а так хочется. Обидно до слёз, тем более что ночью нам разъезжаться по домам и когда в следующий раз в столицу попадём неизвестно, а тут такой облом. Тогда я решил переговорить с администратором театра. Представившись студентом института культуры, я сказал, что всегда мечтал побывать в Большом, да и вообще сегодня, в канун великой Пасхи, так хочется, чтобы чудеса совершались не только на небесах, но и в нашей грешной жизни. Через пару минут у меня в руках был пригласительный билет на две персоны в правительственную ложу, в которой периодически наблюдают не только VIP персон, но и президента.

– Андрей, да вы переговорщик от бога, – совершенно искренне сказала я.

– Ну, что вы, Верочка, уверяю вас, это было совсем не сложно! Да и потом, на этом чудеса не закончились. После театра мы отправились в Храм Христа Спасителя, правда, подойти к нему не смогли, потому как примерно за шестьсот метров стояло никого не пропускавшее оцепление. Выяснилось, что в Храм можно пройти, только имея пригласительные билеты. Усиленные меры безопасности были обусловлены тем, что службу проводил сам Патриарх, к тому же, среди гостей были первые лица государства. Но я так сильно хотел попасть внутрь, что готов был использовать любые варианты, лишь бы получить заветный пригласительный. Выяснив у офицера в оцеплении, где тут их «самый главный», я пошёл «на штурм».

Разрешите обратиться, говорю я генералу, сидящему в черном «Мерседесе», я ваш коллега, приехал из далекого города S в командировку в Москву, хочу попросить вас, как офицер офицера, быть в некоторой степени для нас (мой коллега стоял рядом) волшебником. И, не дав ему опомниться, продолжил фразой, которая уже принесла нам успех: «Сегодня, в канун Пасхи, так хочется, чтобы чудеса совершались не только на небесах, но и в нашей грешной жизни». Вы не поверите, Вера, но генерал даже не спросил у нас документы, подтверждавшие нашу принадлежность к вышеуказанным органам, которых, естественно, у нас и в помине не было. Вместо этого он расплылся в улыбке, достал из внутреннего кармана кителя два пригласительных и протянул мне, пожелав удачи. Вот так с Божьей помощью мы попали на службу, которую вёл Алексий второй.

Вечер, проведенный с Андреем, впоследствии не только долго вспоминался, но и позволил взглянуть на него с новой, неожиданной стороны: яркий, предприимчивый, с незаурядными умственными способностями и отзывчивым сердцем. Третье впечатление, не в пример второму, было крайне позитивным, но просуществовало совсем не долго…

Вот уже третью неделю шла эпистолярная тяжба между Кузоватовым и Москвой. Я стала не только невольным свидетелем стихийно возникшего разбирательства, но и активным его участником, ибо вся переписка велась через меня. По каким-то причинам, мне неведомым, и той и другой стороне было комфортнее общаться через третье лицо. Письма сыпались как из рога изобилия.

Суть разбирательства заключалась в том, что столичное руководство, с подачи директора по продажам филиала, приняло решение расстаться с Андреем. Оставалось решить ряд технических вопросов: договориться о сумме компенсации (иными словами «отступных»), дате увольнения по соглашению сторон и порядке передачи дел. Если с алгоритмом передачи дел вопросов оказалось меньше всего, то процесс определения отступных затянулся. Обе стороны никак не могли прийти к консенсусу. Вig-боссы были уверены в том, что прощальное финансовое предложение, сделанное Кузоватову, более чем достойное, что он вообще должен радоваться тому, что его, в принципе, собираются рассчитать. Андрею же, напротив, казалось, что за семь лет честной работы в компании его не только не смогли оценить по достоинству, но и решили вышвырнуть из-за пустяка: он посмел открыто высказать собственную точку зрения, не позволив уволить директора магазина за чужие грехи. Заступничество Андрея шло в разрез с «политикой партии», а кроме прочего, в корне не совпало с позицией директора по продажам. Итог не заставил себя долго ждать.

Время шло. По офису, словно спрут, во все стороны расползались щупальца слухов. Шептались о том, что возникший между коллегами конфликт интересов является стародавним, что по Кузоватову давно было принято «окончательное решение», что он всегда висел на волоске, и вот теперь с ним, с «самым умным и успешным», сводят счеты.

Наконец, игра в пинг-понг, в которой мне, по умолчанию, отводилась роль сетки, сдерживающей негатив участников «игры» и призывающей соблюдать правила деловой переписки, закончилась. Сердце Андрея «успокоилось» выплатой суммы, на которой «настояло» московское руководство. Излишне говорить о том, что данное решение не вызвало у Кузоватова особого энтузиазма, однако, уже через пару дней наш, теперь уже бывший коллега, выложил на стол свою последнюю, и как оказалось, козырную карту, о существовании которой некоторые либо не знали, либо думать позабыли.

Еще в первые месяцы работы в компании (лет семь тому назад), на Андрея был оформлен микроавтобус Mersedes-BenzSprinter CDI с целью доставки товара в магазин, который наш герой на тот момент времени возглавлял. Решение об оформлении права собственности на Кузоватова, скорее всего, было связано со стремлением компании любыми способами минимизировать налоги.

Через пару лет московский руководитель, принявший столь неосмотрительное, как впоследствии оказалось, решение об оформлении новенького микроавтобуса на физическое лицо, неожиданно покинул белый свет, а новый, пришедший на его место, ни сном, ни духом не ведал о казусе своего предшественника. Более того, Андрей и сам по прошествии стольких лет забыл про эту историю. Но коса, нашедшая на камень, заставила Кузоватова не только прибегнуть к ревизии в бумагах, посмотреть иначе на многие вещи, сделать переоценку ценностей, но и освежить память.

Все остальное было делом техники. Действуя по принципу «как аукнется, так и откликнется», «падший ангел» сам обнародовал документы, в которых Кузоватов Андрей Михайлович значился собственником вышеназванного авто, которое он в течение вот уже семи лет благополучно сдавал в аренду родной компании, якобы получая за это денежное вознаграждение в установленной договором сумме, хотя по факту, Андрей ни копейки за аренду ни разу не получил.

Узнав о том, что Кузоватов не собирается возвращать автомобиль компании, «приятному» удивлению коллег из Москвы не было пределов. Оно и понятно: стоимость авто, по самым скромным подсчетам, с учётом амортизации, переваливала за миллион, в то время как полуторамесячное «перетягивание каната» велось из-за смешных семидесяти пяти тысяч рублей.

В конечном итоге, столичное руководство ещё долго пребывало в состоянии повышенной раздражительности. Андрей Михайлович с головы до ног ходил в «шоколаде», а я оказалась в весьма затруднительном положении, впервые в жизни не зная, что ответить на, казалось бы, простой вопрос нового потенциального работодателя Кузоватова, позвонившего мне однажды и спросившего:

– Вера, поделитесь, пожалуйста, впечатлениями о вашем бывшем коллеге, Андрее Михайловиче Кузоватове….

Когнитивный диссонанс

(пародия на пьесу в тринадцати действиях)

И почему благое, казалось бы, намерение зачастую оборачивается чёрт знает чем!? Оборачивается, воля ваша, каким-то психическим дискомфортом отдельно взятого индивида?! Оборачивается, если хотите, столкновением в его сознании конфликтующего «хотелось» и «получилось»… Одним словном, оборачивается когнитивным диссонансом. Почему?!

Увы! Ответа, кажется, нет… Или всё же есть??

Кирюша, Саша, Регина и Валера когда находились порознь, были вполне себе ничего. Были… людьми. Но стоило им собраться в одну кучу, как начинало твориться что-то запредельное… Начинало происходить такое, что никоем образом не могло уместиться в здоровой голове.

Силуэт первый

Самопровозглашённый Лжецарь, или Кирюша

Вне всяких сомнений, Кирюша относится к тем, про кого люди в белых халатах говорят: «У него нарциссическая акцентуация характера». Наш малый убеждён в собственной уникальности, в особом положении и даже превосходстве над остальными людьми. Он по умолчанию ожидает хорошего к себе отношения и полного подчинения окружающих. При этом сам чувствует себя совершенно свободным от каких-либо правил и условностей. Кирюша умеет проявлять сочувствие там, где ему это выгодно. Внешне производит впечатление человека воспитанного и благопристойного, с хорошими манерами и широким кругозором. Умело пользуется интеллектом и продолжительным взглядом своих гипнотизирующих карих глаз. Нашему герою двадцать восемь и он ко всему прочему чертовски амбициозен. Амбициозен настолько, что примерно три года назад на пару с Региной Анатольевной сумел не просто сожрать своего босса, но и присвоить его бизнес себе. Как этим двоим удалось провернуть данный фортель, для всех остаётся загадкой. Кирилл Александрович Хаборим, как вы и сами уже догадались, является первейшим и наиглавнейшим лицом компании «ХБЗ». Ах, да, для полноты картины, пожалуй, не достаёт одной малости: Кирюша брезглив до умопомрачения. Больше всего на свете он брезгует… людьми.