Брод (сборник)

Александр Асмолов

Брод (сборник)

Брод

Перед рассветом погружаюсь в тонкие миры,Вдруг зацепив обрывки фраз и незнакомых судеб.Тут напоказ и битвы, и норманнские пиры,А встречи с некогда ушедшими меня не будят.Чужих видений сумрак заполняет разум мой,И чьи-то голоса влекут в непрожитые дали.Пока не натолкнусь на взгляд со странною тоской,И он поведает мне молча все свои печали.Чуть рассветет. Баланс качнется и затопит брод,На речке времени, что мир наш от иных скрывает.Но бабка нашептала мне про этот переход,Когда ей вышел срок переступить черту на крае.

Милее нет

Мы свиделись, когда почти забылосьУшедшее тепло, тогда желанных встреч.Она вернулась, словно бросив милость,Влюбленному в виденье загорелых плеч.Подумалось, что это ненадолго,Но так хотелось погрузиться в миражи.Наперекор всем злобным кривотолкамОтдаться вновь объятьям нежной госпожи.Забылись мы без всяких обещаний,Лишь чья-то зависть долго щурилась вослед.Ах, лето, все же я тебя прощаю,И в сентябре тебя милей на свете нет.

Проводник

Как тень от брошенного слова,Скользнула мысль о сути бытия.Незримой тяжести оковаДуши непознанная мной стезя.Томит сознания признаньеНикчемности блуждание во тьме.Полночной мантры заклинаньеНе мною сотворенное во мне.Как проводник чужого слова,На ощупь чьи-то мысли распознав,В блаженстве растворяясь снова,В лесу соседнем слышу шелест трав.

Прощание

Пахнет осенью в сонном пролеске,Ждет покрова листва на траве,И брусника сплела арабески,Щеголяя в своем озорстве.Тишиной укрываются клены,Растеряв золотую парчу,И багровые медальоныНа пригорке. Бери – не хочу.Сколько щедрости на прощание,Как дары, пред святым алтарем.Знаешь, вьюга проводит в изгнаниеЗаунывным своим тропарем.

Учительница первая моя

Августейший дар познаньяНа челе венцом печать.В мирозданье созерцаньяРождена повелевать.Хетты, римляне и грекиПоклонялись божествам.Льва не знавшие ацтекиЗолото тащила в храм.Только умные детишки,Позабыв свои дела,С Вами изучают книжкиВ мире таинства добра

Позволь

С букетом нежных алых розКрадусь в покои чаровницы,Пересекая все границы,В мир восхищения и грёз.Туман укроет, как плащом,И не заметит дерзость стража,Поздравлю первым, то не кража,С твоим рожденьем, славным днём.О нем поэты на ВостокеПисали лепестками роз,Витиевато, но всерьёз,Вплетая твое имя в строки.Позволь невеже прикоснутьсяГубами к нежности ланит,Их близость так меня манит,Позволь в объятьях нам проснуться.

Подружка с рыжею копной

Мы были с осенью подружки,Два ярких рыжих светлячка.То две болтушки-хохотушки,То два промокших хомячка.Нам листопад был краше моря,Плескались, брызгая листвой.С дождями, как с волною споря,Неслись вдвоем по мостовой.Мы в мыслях были неразлучны,И в снегопад, и в летний зной.Признаюсь, что была ты лучшей,Подружка с рыжею копной.

Предрассветный час

Неупокоенные душиТуманом стелются к ногам.Все умоляют, чтоб послушал,Бубнят невнятно по слогам.Зависший мытарь меж мирами,Боец, не осознавший смерть.Все, соблазнённые дарами,На трон дерзнувшие посметь.Для них душа моя порталомВ мир, где любовь и чистота,Где я хмельной от счастья в малом,Где нет ни злата, ни креста.

На Пасху

Он охладел к своей избраннице на Пасху,Едва не предлагал ей поиграть в снежки.Забыл, как страстно добивался её ласки,А нынче позволял намёки и смешки.Стал увиваться подле встречных незнакомок,Дерзил, пытаясь подхватить под локоток.Вдруг затихал, всем видом говоря, что робок,И чуток. Если пошалил, то лишь чуток.Потом, раскаявшись, пытался всё загладить,Врал, что научится держать в руках свирель.И соловьём свистать, моля лишь о пощаде…Весна простила – что там, ветреный апрель.

Три дня

Страстной недели увертюраКак реквием звучит в четверг.И светлой грусти партитураСтруной натягивает нерв.Проросших зёрен горький привкусНа тайной вечере ясней.И я предательскому ликуДорисовал черты мрачней.Незримый образ МагдалиныДобавил в доме рыбака.Взгляд обречённого мужчины,Он знал о всём наверняка.

Лельник

Апрель однажды, аккурат на Лельник[1]Сосёнку стройную приметил у ручья.И наблюдал за ней, укрывшись в ельник,Когда узнал от ветра, что она ничья.А та принарядилась, как на праздник,В иголки прошлогоднюю листву вплела.И бриз озёрный, ветреный проказник,Обрывок ленточки обвил вокруг ствола.Апрель задумал подшутить над девой,Тумана напустить, снежком припорошить.Уж больно независимой и смелойГордячка показалась в эдакой глуши.Да только всё к лицу зеленоглазой,Смеётся – ты меня невестой нарядил.Ещё бы мне рубины и алмазы…И он до блеска звёзды чистил, что есть сил.

Монах

Строкою пуль побило штукатурку,И у икон щербатых странный вид.Монах, упрятав что-то под тужурку,Средь позолоты на полу лежит.Речей не слышно, и не курят ладан,Щека прижалась к острому стеклу.Спешил сберечь не клад и не награду,Иконку не дал пришлым в кабалу.Её сберёг, закрыв тщедушным телом,За это душу светлую отдал.Всю жизнь был молчаливым и несмелым,О нём лишь кто-то скажет – наповал.

Портрет короткими штрихами

Вуалетка под зонтом,Локон у виска шутом,Грусти лёгкий отпечаток,Пара кружевных перчаток.Променад на склоне дня,Взгляд – холодная броня,Но манящий блеск помадыСмельчакам залог награды.Томный вздох волнует грудь,Там едва скрывая суть.Нет милее знака тем,Кто знаток сердечных тем.

Души моей обитель

Среди бесчисленных мировЕсть для меня неповторимый,Он создан женщиной любимой,Из красоты и света кров.Уединенья душ обитель,Незримый замок грёз и снов,Под покрывалом нежных словСвятой наивности хранитель.Здесь я лишён мирских оков,Здесь часть и целое едины,Неисчерпаемы глубины,И нити жизнь без узелков.

Волшебница LG

В далёкой сказочной странеЖила волшебница Эл Джи.На облаке, как на челне,Любила по полям кружить.Среди зелёных трав цветыОна искала на заре,И после яркие холстыРождались у неё в шатре.Волшебной палочкой взмахнув,Она творила чудеса.Дарила вечную веснуОткрыв на многое глаза.

Утренний анапест

На пеньке подле узкой тропинкиПод разлапистой кроной сосныЗаблестели две крупных росинки,Отчеркнув свежесть утра и сны.Лягушонку в зелёном халатеПриглянулись, как серьги в ушах.У вороны, мечтавшей о злате,Потемнело от блеска в глазах.Боязливая ящерка с веткиЗаприметила к завтраку дар,Но мышонок шустрее соседки,Оба кубка махнул, как гусар.

Счастливчик

Он первым ринулся в объятья,Пленившись дивной красотой.Кричали что-то вслед собратья,Но он родной покинул рой.Зажмурившись от упоенья,Вдруг охватившего его,В предвосхищенье наслажденьяОн свято верил в волшебство.Ворвавшись в облако блаженства,Вдыхал, кружился и парил.Став колокольчиком жужжащим,Избранницу свою любил.

Капля времени

Капля времени тает незримоНа границе веков и миров.Эта жертва едва ощутимаСредь потерянных двойников.Канут в Лету чужие обиды,Злая зависть и серая лень,Но стоят, как в песках пирамиды,Купола в золоченую звень.Наши души хранят и понынеОтголоски забытых молитв.Хватит капли в безмолвии синем,Разбудить наших предков мотив.

Исход

Растаял незаметно летний зной,Но дождь ещё не застучал по лужам,И листья вдоль унылой мостовойНе гонит тот, чей голос так простужен.Ещё рассвет не прячется в туман,Ленивый полдень млеет на поляне.И на растущий вдоль стогов бурьянРукой махнули местные селяне.В преддверии ненастной чередыТак дремлется в предчувствии исхода,Что зноя вездесущего чертыХранят леса до будущего года.

За тобой

По вечерам встречались в кумитэ,Глаза в глаза и белые одежды,Ты поправляла пояс у невеждыИ влажный локон точным нукитэ.Кихон стучали пламенным фламенкоИ ура-тоби, словно фуэте.Я млел, услышав твой судзукитэ,А после тихо отдыхал у стенки.Сэнсэй смеялся – лучше в варьете,Симпай на память подарил маваси.А я влюбился ещё в третьем классеИ за тобой хоть в бой, хоть в каратэ.

Розовая львица

Розовая львица в нежности томитсяВ розовых одеждах и манящий взгляд.Как ни восхититься, это просто жрицаФормы и намёки многих исцелят.Шлейф благоухает и за ней стремиться,Свита подбирает розовый наряд.Надобно родиться эдакой царицей,Вздохи у завистниц правду говорят.Бал в дворце искрится, радостные лица,Но рассвет кому-то принесёт закат.Принц не удивится, что увяла львица,И букет шикарный так небрежно смят.

777

Вам не найти в родном календареДень Русской нации, как праздник.[2]И флаги не украсят на зареФасады, словно из боязни.И не напомнят вам о той войне,Как одолела Русь ливонцев,Захоронив всех рыцарей на днеПод звон булата новгородцев.Не скажет вам каналов трескотня,Как славно бился Ярославич,Но руса долг – жить, в памяти храняВороний камень нашей славы.

Фиолет

Прежде мне казался милымГлубины небесной цвет,Но прохлада утомила,Душу греет фиолет.Он богат полутонами,Искра каждая видна.Вдоволь шёпота меж нами,Просто – поздняя весна.С ним легки прикосновеньяВсех оттенков прошлых лет,Недомолвки и сомненьяСкроет мудрый фиолет.

В преддверии весны

Зимы в низине на мизинец,В ручье – на донышке весны.Туман в разорванной штанинеВздремнул за кочкой у сосны.В тиши безвременья иголкиНа ёлках спрятали капель.Без солнца блеклые осколкиЖдут повода нырнуть в купель.Трухлявый пень средь мокрых листьевУныло смотрит свои сны.Как он берёзкам по монистеДарил в преддверии весны.

Воспоминанья прошлой жизни

Вечор меня встревожил странный взгляд,Скользнувший в душу на балу в Собраньи.Я погрузилась в дьявольский обряд,И свечи закружились в заклинаньи.Лица не помню. Офицерский чин…Как глянул, и душа моя заныла.Ему я подчинилась без причин…И сладкой показалась эта сила.Вдруг вспыхнула ушедшая любовь…Мажорной нотой реквием на тризне.Они меня тревожат вновь и вновь…Воспоминанья моей прошлой жизни.

Моя свеча

Моя свеча ещё не догорела,Хотя, уже бывает, что коптит.Сквозняк её тревожит то и дело,И мрак ночной за шторою не щит.Мы с ней немало песен написалиВесёлых, грустных, нежных и смешных,Манящих в Свет и неземные далиНа битву против пришлых и чужих.Огонь свечи мне согревает душу,Он как маяк зовёт издалека.Среди миров родной кусочек суши,Хранящий чистый свет из родника.

Грань

В сочельник давеча гадала,Приблизив к зеркалу свечу,Но слов заветных было мало,Не слышал он, о чём шепчу.Мелькали призрачные тени,Мерещился желанный лик.Мою мольбу о сладком пленеНикто за гранью не постиг.К утру растаяли надежды,Как воск оплавленной свечи.Мы врозь. Меж нами грань, как прежде.Ты, зеркало, о том молчи.

Второй

Когда снега закроют перевалы,Устанут спорить вьюга и метель,Оближет солнце ледяные скалы,Закат скользнёт в пушистую постель.В ущелье затаится до вечерни,Укрыв в снегу багряное крыло.Вздремнёт, пока не явится соперник —Рождённому Венерой повезло.Восход главенствовал средь сводных братьев,Всегда любимчиком у Света был.И для отца он с лучезарной ратьюИз плена тьмы день новый приводил.Закату только проводы вверяли.Своим крылом полнеба окропив,Он помогал уйти в иные далиВсем дням, кто был покладист иль строптив…Зевнув, Закат зарылся под перинуВоспоминаний летней синевы.В мечтах сомненья робкие отринув,Что он не мог быть первым для молвы.

Дедова шубейка

У предков были Карачун, да Холод,Задира Зимник и родной Мороз.Всяк делом занимался и был холост,А с Марой не заигрывал всерьёз.Все старцы были с белой бородою,Любили белый снег и синий лёд.Лишь на морозе нос краснел пороюИли когда метелица поёт.Цвет крови в одеяньях не любили.Небесно-голубой всегда пленил.Да и Морозко в красный не рядили…Храни традиции, славянофил.[3]

Год парящего орла

Орлы на небосклоне стали редки,Но воспарит один в ночной тиши.Он – символ завещаний наших предков,Кон русской справедливости души.Поверь, и ты увидишь на восходе,Как он раскинет крылья в вышине.Разбудит прежний дух в своём народе,Живущем ныне, как в чужой в стране.Волхвы нам предрекали ночь Сварога,В славянских рунах мудрость запеклась.Уж пришлые скребутся у порога,Решив покняжить над Россией всласть.

Дуэт

Под Рождество занялся снегопад,К полуночной дорожки к храму спрятал.Мне показалось, был бродяга рад,Крутиться подле дьякона с лопатой.Тот что-то бормотал себе под нос,А, может, распевал речитативом.Иль вопрошал к Создателю всерьёз,Чтоб сделал тот проказника учтивым.Но снегопад не думал уступать,Казалось, стал подначивать фальцетом.Лишь ухмыльнулся дьякон – «Ах, ты ж, тать…»И забасил «храни нас бог» дуэтом.

Коляда

За века до Вифлеема,В студень месяц на Руси.Без Адама и эдема,Без иврита и фарси.Коляда, Даждьбога отрок,Хороводил Святки вкруг,Чтобы солнце под присмотромКолобродило на юг.[4]И в Велесов день – сочельник,Моро нам не страшен был,[5]Вий – неистовый затейник,[6]Веселиться разрешил.

Карачун

Сакральная седмица началась,На Карачун солнцеворот приходит,[7]И Коляда берёт над солнцем власть,Хотя и позабыт в своем народе.Великий пост очистит нашу плоть,А душу – покаяние и щедрость.Сварог подарит мудрости щепоть,Чтоб бедность не считали за ущербность.А в русской печке пахнет каравай,Заполнив дом божественною силой.Плесни по чаркам, свечи зажигай,Ты Карачун обязан встретить с милой.

За окном

Мне припомнился нынче тот взгляд,За окном, где стояли цветы.На хозяйке был скромный наряд,Кружевной с голубым чистоты.За окном тихо время течёт,Там душа обретает покой.Словно ходиков слышу отчёт,Округлённый стеклянной стеной.За окном на столе стынет чай,И во взгляде полощется синь.Мне припомнился он невзначай,Ты печаль моя давняя сгинь.

Лилии

Однажды бог послал свежайшего зефира,И чашку крепкого цейлонского чайку.Я ощутил себя халифом из ПальмирыВ беседке с Лилией, подобной мотыльку.Она была робка, спокойна, молчалива…Стеснялась, даже не смотрела мне в глаза.Нельзя сказать, чтобы она была стыдлива,Но взгляд с зефира не сводила стрекоза.Вздохнув, я вазу пододвинул к ней поближе,Ей глянулся кусочек в блюдце у меня.Остолбенев, похолодел я до лодыжек,Ужель не устою? Какая размазня!Лукавая улыбка сердце поразила,И замерло оно – похоже, уступлю.Безжалостно все тридцать два она вонзила…С тех пор зефир и лилий больше не люблю.

Шариков

Надев хозяйские очки,Пёс понял – главное оправа.На шею орден, бант, значки,И можешь властвовать по праву.Погромче лай на молодняк,Молчи покорно пред бульдогом,Кропай законы для дворняг,Хотя и не владеешь слогом.В очках почти английский дог,В чужом дворе заслужишь будку.Тебя не пустят на порог,Но охранять доверят «утку».

Колдовские души

Обрывки неуслышанных молитвЛиствою опадают в полнолунье.И чья-то боль потом ещё болит,Забившись в уголки души колдуньи.Наверно просьбы были тяжелы,Коль не поднялись в светлые чертоги.А может быть, корысти кандалыНе спрятать под затейливые тоги.Лукавство отвергают небеса,Листвою в полнолунье возвращают.Колдуньи чуют эти словеса.Как столько боли души их вмещают?

Межвременье

Багрянец осени сменился белым снегом.Как след помады, он растекся по стеклу.Бокал дождям ушедшим виделся ковчегомСобой укрывших всех, скучавших по теплу.Межвременье, как сон, с неясными чертамиО бабьем лете память всё ещё хранит.Ранимой вазы горло сдавлено следамиПопыток удержать, что душу так теснит.Черед зимы пришёл отныне светом править,И знойный красный цвет покинет этот мир.Не белым саваном, а чистотою правиСнега укроют Русь от всяческих проныр.

Былое

Забытьём занесённые лицаВ уголках молчаливой души,С отболевшим годами хранится,Как упавшие в подпол гроши.Зазеркалье былых кривотолковИ засохшие в вазе цветы.Вдруг сложились в витраж из осколковТишиной из чужой суеты.Засверкали овальные грани,Синевою наполнив рассвет.Перечитанных воспоминанийИ родней, и дороже мне нет.

Ангел – хранитель

Наши ангелы это мы сами,Только там – в параллельных мирах.Мы общаемся странными снамиИли в таинствах и ворожбах.Берегут наши души от гнева,От обид и нечаянных слёз,От коварных советчиков слева,Глупость шепчущих часто всерьёз.Ты на правом плече, мой хранитель,Только образ земной твой иной.Ты души моей грешной обитель,И твой голос до боли родной.

Из Лондона с любовью

Живущим на два дома нелегко,И там и тут своим казаться должен.В душе родное спрятать далеко,Уверовав, что путь такой возможен.Чужим поклясться в верности своей,Смотреть в глаза, чтоб сердце замирало.Ничем не отличаться от гостей,Спешить назавтра в суету вокзала.Тепло одних, меняя на других,Рубашку, словно кожу, ловко сбросив.Врагами громко называть своих,Наивно веря, что они не спросят.

Личное

Ошалев от русской крови,Что дымится на полу,Первый консул хмурит брови,Разглядев меня в углу.Стражник меч свой обнажает,Тычет лезвием в лицо.Сборщик податей киваетНа фамильное кольцо.Ярость чиркнула огнивом,Пальцы сжал в кулак с кольцом.Дзуки справа был красивым,Я когда-то был бойцом.Вороньё над отчим домомДуши предков вкруг со мной.Время стать и мне фантомом.Пусть. Приму последний бой.Где-то в хрониках АкашиСохранят судьбу мою —Был поэтом, став постарше,Как солдат, погиб в бою.

Чистота

Однажды из лощины липких снов,Влекомая предчувствием созданья,Явилась чистота изящных слов,Готовая к лишеньям и скитаньям.Блуждая в душах ещё полных грёз,Полузабытых в детстве обещаний,Она сама поверила всерьёз,В пророчество наивных заклинаний.Что красота спасёт безумный мир,Что справедливость в нём восторжествует.Что глас её забытый, как клавир,Звучанием безумных очарует.

Осенний дождь

Пустив всё золото по ветру,Вдруг обнажилась перед ним.Застыла. Только дрожь по веткам.Туман прикрыл плащом своим.Роса о прошлом прослезилась,Душа растратила тепло,Но гордость отвергает милость,Простила всё, что обожгло.Он был напорист майской ночьюВ июле ласков, как дитя.А, став грозой, рвал небо в клочья,Дубы к ногам валил шутя.Теперь, смущаясь, плешь скрывает,Смыл краски мой индейский вождь.В каком-то сером малахаеК берёзке льнёт осенний дождь.

Сварожки

На сварожью седмицу небесный кузнец[8]Начал пробовать реки на прочность.Своей силушкой духа хрустальный венец[9]Он сковал окоёмом полночным.В берега обереги надежно леглиЗимним скрепам метели помогут.Холода – пограничники Русской землиДля врагов перекроют дорогу.На сварожки и Мара закроет Сваргу[10],[11]Зимний день Карачун укоротит.[12]Будут спать все спокойно в любую пургу —Мудрый Велес беду отворотит.[13]

Хрустальный сюр

Прикосновение души,Переплетений полутени.Успокоение в тишиПредвосхищение влечений.Хитросплетение времён,Раскрепощение желаний.Забытых в шелесте имёнВнезапно вспыхнувших признаний.

Одиночество

И ко мне вдруг нагрянула осень,И туман от невзгод не укрыл.У берёз золотистая проседь,У меня тишина без перил.И застыла в глазах безысходность,На дорожку всё время смотрю.Укоряя свою осторожность,Не решившись идти к алтарю.А, ведь, сватался терем дубовый,Предлагал на пригорке стоять.Обещал сладить домик садовыйИ беседку узором убрать.Не судьба. Век свой здесь доживаю,С одиночеством свыклась давно.Жду и только в метель засыпаю,Вдруг придёт кто, и станет тепло.

Храните в Русском мире свет

Сварог вдруг одарил нас старым бабьим летом,Теплом отеческим укрыв Святую Русь.Где вместо свадеб, что должны быть по заветам,Листвой опавшей затаилась в душах грусть.Он словно говорит нам – русы, оглянитесь,Здесь ваши корни, и милее края нет.Чума тенями длинными ползёт, очнитесь,Ночь близится, храните в Русским мире свет.

Старое Бабье лето

На пригорке в октябрьский полденьПень кленовый дремал средь листвы.Его сон был мечтами наполнен,Кои были резвы и трезвы.Клён забыл об утраченной кроне,И что нынче все тени длинней.Лишь пред той он склонялся в поклоне,Что была всех светлей и милей.Клён её укрывал до покрова,Засыпая листвою своей.И теперь ему виделось снова,Как укутал её до корней.Эти сны старый клён согревали,Хоть с тех пор миновали года.Бабье лето их старым назвали,И теперь оно с ними всегда.

1914

Каталась с кавалерами в ландо,Но шарф не развивался белым флагом.И после тенниса бокал бордоЛишь приучал ходить спокойным шагом.Читала в парке странного Рэмбо,Кленовый лист ложился на скамейку.Порой он мне шептал, как полубог,Слова в душе переплетая в змейку.А листопад дворянское гнездоПозолотил, но в нём мне одиноко.Не греет соболиное манто,И тает сердцу милое барокко.

Холодный романс

А за окном опять метель метёт,И шаль мои не согревает плечи.Холодное предчувствие, как лёд,Он не придёт, и лживы его речи.В камине распоясался огонь,И отблески полощутся на стенах.Меня своей тревогою не тронь,Довольно обжигалась на изменах.Огонь свечи ознобом у стекла,Его в ночи, как мотылька, поманит.И хоть метель дорожки замела,Пусть он придет. Пусть он меня обманет.

Показалось

Казалось, уж похоронилиИ Русь, и Род наш, и язык.И к новому барью в РоссииНарод безропотный привык.Процент командует Державой,И на монете не орёл.Чужак с банкующей оравойЧервонцы из казны увёл.Казалось, русские мотивыА «жили-были» не слышны.Но павшие доселе живы,И Полк прошёлся вдоль страны.Орлам возвращены короны,Но банк всё тот же на «орле».Орлы с ним только компаньоны,И рубль русский в кабале.

Хранители

Мы хранители памяти павших,Лишь успевших пригубить любовь.Вмиг ушедших и не осознавших,Что вдохнуть не придётся им вновь.Мы хранители чести и славыСвои души спаливших в огне.Не предавших, не сдавших заставыВ гимнастерках простых, не в броне.Мы хранители духа России,В каждом русском он неистребим.День Победы над чёрной стихиейМы навеки считает своим.

Апрельский лес

Апрельский лес, как современная Россия,Порядка нет, но корни всё ещё сильны.От шабаша у русских амнезия,И лица пришлых на каналах всей страны.В проталинках земля теплом согрета,И робкие ростки упрямо смотрят ввысь.Нам всем сейчас так не хватает света,И многие страну почистить собрались.Нас можно обмануть, но лишь однажды,Долготерпение имеет свой предел.Пусть честно для себя ответит каждый,Мы – Русский мир иль чей-то воровской надел.

Подарок Живы

На полянке чернеют проталинкиСредь сугробов и лисьих следов.Словно кто-то искал цветик аленький,Да забыл узелки нужных слов.Чужаку не откроется таинство,Там подснежник шептался с луной.Строго чтит он свои обязательства,И росу соберёт под сосной.Русский лес стережет наши капища,И традиции свято хранит.В книге Велеса не было кладбища,Дух свободен, коль тело сгорит.[14]На полянке подснежники нежатся,Силу Ра собирая с росой.Жива – жизни славян самодержица,[15]Ждет, коль в лес доберёшься босой.

Дневник

Тень времени скользнула в день вчерашний,Пометив прошлым всё, что в нем сбылось.Потом, купалась в мыслях бесшабашных,Прикрыв собою ненависть и злость.Блуждала по неведанным просторамФантазий растревоженной души.Наощупь кралась по кошмарным норамНадуманным отшельником в глуши.Вуалью затуманила обиды,Дремала в чьём-то детстве на лугу.Слонялась по туннелям пирамидыВлюблялась то в монарха, то в слугу…Как безграничны устремленья наши,Мечтами переполнен каждый миг.Но берегут всё хроники Акаши,Для каждого написанный дневник.

Чёрный цвет

Однажды Белая душаВлюбилась в Чёрный-чёрный цветИ стали эти корешаТворить на пару с малых летОн формой элегантной был,Она плескалась через крайУверовав в свой крепкий тылСоздала чёрно-белый рай.Но как-то чёрное стеклоЛишь чёрный пропустило светИх время молча истеклоВ Душе оставив яркий след.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Лельник (22 апреля) считается чисто женским праздником. Приурочен богине Леле, которая являлась покровительницей девичьей любви

2

777 лет назад 5 апреля 1242 года русские дружины новгородцев, владимирцев, и суздальцев, под предводительством князя Александра Ярославича, разгромили рыцарей ливонского ордена. Отмечаем 5 апреля неофициальный праздник – День Русской нации.

3

Славянофильство – литературно и религиозно-философское течение русской общественной и философской мысли, оформившееся в 40-х годах XIX века, ориентированное на выявление самобытности России, её типовых отличий от Запада