Гавилан, охотник на чудищ

– Ты сам дал ему шанс решать это, заведя разговор на его языке, – встал на мою защиту Аурум. – Доних прав. Пусть Алесия и Адамантис, но она все же селххет и может постоять за себя. Если ты действительно можешь ей что-то дать – попробуй, но с таким подходом, как сейчас, ты от нее ничего не добьешься.

Ио ничего не сказал в ответ, лишь злобно прищурился и, оглядев нас, молча удалился.

– Техват, Ио! – крикнул ему вслед Аурум. Он обернулся ко мне и сказал: – Брат Вианны. Они с сестрой относятся к касте охотников, Каррагис, из которых в основном состоит стража города и лесные патрули, к тому же именно они добывают пропитание для всех эльфов… Кроме Адамантисов, конечно. Он считает, что раз он выше по положению, то может манипулировать мной и Алесией, как хочет. При этом он так же полагает, что может управлять Вианной как младшей сестрой. Наивный выскочка! Пусть у меня и нет никаких законных прав, но в обиду я себя не дам…

Я пожал плечами. То, что далеко не все эльфы дружелюбны к людям, я понял еще, когда лечил спину в Дадал’Треваре. Вернее, как раз большинство эльфов пренебрежительно относились к моему роду. Снисходительная надменность Аурума – это почти что дружба, чуть ли не максимум, на который я мог рассчитывать, и за его помощь я был ему премного благодарен.

Мы пошли домой. На пути мы догнали Алесию, которая разговаривала с Вианной. Заметив нас, она попрощалась с рыжеволосой девушкой и пошла к нам. Внезапно мне в голову пришла неожиданная мысль.

– Аурум, а вы можете научить меня эльфийскому языку? – спросил я, чем поверг брата с сестрой в ступор.

– Э-э-э, – начал было эльф, потеряв на время голос.

Алесия быстрее пришла в себя:

– Можно попробовать, но он довольно сложен. Дело даже не в звучании, а в разнообразии слов.

– Нет, Алесия, – перебил ее Аурум. – Доних не должен знать эльфийский!

– Почему? Это ведь не запрещено, – парировала эльфийка. – Если он не будет разговаривать на нем на людях, то почему бы и нет?!

Охотнику только и оставалось, что смотреть на свою сестру и на меня с открытым ртом. Это продолжалось недолго, после чего он махнул рукой:

– Делай как хочешь. Ты уже взрослая и сама отвечаешь за свои поступки. Но знай, что и за этот поступок ты тоже будешь отвечать сама!

Алесия улыбнулась и кивнула. С этого момента, помимо тренировок с глефами, у меня добавились еще занятия по эльфийскому языку.

Спустя всего пару дней я уже более-менее разбирался в словах, обозначающих того или иного члена семьи – отец, мать, брат, сестра, сын, дочь, дядя, бабушка, внук и даже шурин. С произношением, правда, было не все так хорошо – лицевые мышцы у меня были развиты не так идеально, как у эльфов с их прекрасными ликами, точно у сошедших с барельефа полубогов. Но Алесия заверила меня, что упорные тренировки позволят мне научиться произносить слова так, что любой эльф сможет меня понять.

Но мое спокойное обучение не длилось долго. Одним вечером ко мне пришел Аурум.

– Вставай, доних, – ответил он, прислонившись плечом ко входу. – Дарконис собрали совет. Приказано, чтобы ты присутствовал.

– Вообще, на советах Дарконис почти не зовут никого из других каст, – начал разговор Аурум, когда мы направлялись прямо в сторону дерева. Толстые ветви с зелеными, оранжево-желтыми и рыжими листьями тяжело провисали над нашими головами. – Про таких, как ты, доних, я вообще не говорю. Так что ты, доних, будешь первым из рода, кто присутствовал на совете.

– Что там вообще будет? – спросил я его.

– Дандраллеон угрожает не только тебе, – ответил эльф, – но и всему Энтеррскому лесу, в том числе и Сумрачному Городу, потому что именно здесь расположено Сердце леса. Такое нельзя оставлять без внимания, ибо на кон поставлена наша мать-природа и вся жизнь в лесу. Отряды Каррагис стали обнаруживать места скопления элементалей. Они чем-то взволнованы. Гноллы тоже озлобились, стали вести себя гораздо смелее, чем раньше. Что-то грядет, и это что-то – не очень хорошее, доних.

Мы подошли к стволу дерева. Прямо в нем был проделан проход, украшенный разноцветным мхом и лианами, с которых свисали умело сделанные фонарики с природным огнем, уютно освещающие пространство вокруг себя приятным фиолетовым светом. У прохода стояли два стражника из какой-то высокопоставленной касты. Их синяя, с золотистыми укреплениями броня была чрезмерно увеличена по сравнению с размерами их тела, а полотна ткани, свисающие с нее, создавали впечатление огромного, звездного цвета, плаща. В руках стража держала длинные вычурные алебарды, которые она скрестила перед нами.

– Ну вот мы и пришли, – сказал Аурум и обратился к стражникам. – Гавилан, доних.

Алебарды были отставлены в стороны, и я направился сквозь дерево. Обернувшись, я увидел, что Аурум остался стоять на месте.

– А ты разве не идешь? – спросил я его.

– Ты что, – ответил мне эльф-охотник. – Я же Адамантис. Мне категорически запрещено присутствовать там, где находятся Дарконис. Меня никогда и не позовут на совет. Так что иди один, доних, с тобой ничего не случится.

Мне ничего не оставалось, кроме как послушать товарища и идти дальше сквозь тоннель. Дерево изнутри не было ничем украшено, но светлячки, сидящие на его стенах, красиво освещали рыжие листья, устилающие покрытую изумрудной травой землю, так что в великолепии у Сердца леса не было недостатка.

Когда я вышел к большой площадке внутри ствола дерева, я не поверил своим глазам. Сначала у меня возникло ощущение, будто дерево было без кроны. Но, приглядевшись, я заметил, что сверху сияло не солнце – то был мощный бело-зеленый свет нескольких тысяч светлячков, висящих на потолке. Я завороженно смотрел на своеобразную пещеру (если так можно было бы назвать полость в стволе), пока меня не окликнул холодный женский голос, говорящий на чистом всеобщем языке:

– Человек! Приди в себя и встань в центре!

Я посмотрел в сторону источника звука и увидел деревянное ложе, выросшее на одной из стенок. Там стояла высокая фигура в длинном синем плаще с широкими наплечниками, наподобие той одежды, что была на стражниках у входа в тоннель. Фигура принадлежала эльфийской женщине с изящной фигурой и длинными серебристыми волосами. По человеческим меркам она выглядела лет на сорок. В руках она держала длинный темный посох со странным камнем лимонного цвета. Я огляделся и увидел, что кроме нее по всей пещере, на разных высотах были расположены ложи, в каждой из которых стояло по эльфу в тех же самых синих одеждах и с точно таким же посохом.

– Человек! – повторила эльфийка. – Кажется, я точно сказала тебе на твоем языке, куда следует пройти.

– Может, ты говоришь не на языке людей? – усмехнулся кто-то из эльфов повыше уровнем, но, ощутив на себе сердитый взгляд эльфийки, он сразу же замолк.

Я решил не испытывать терпение высших членов общества эльфов и смиренно прошел в центр площадки. Мягкая трава приятно шелестела под ногами, пока я шел до середины созданного природой амфитеатра.

– Ты – Гавилан, первый из людей, которому посчастливилось присутствовать на совете жрецов Дарконис! – воскликнула эльфийка. – Но не радуйся этому, ибо проблема, решаемая здесь, произошла от тебя!

– Я не в том сейчас положении, чтобы радоваться, – пробурчал я себе под нос, не совсем кстати вспомнив события, произошедшие всего лишь неделю назад в Нижних Валушках.

– Тихо, человек! – громогласно ответила жрица. – Сейчас ты на совете, и ты будешь говорить только тогда, когда тебе позволят!

– Уймись, Слания, – вдруг сказал один из Дарконис, стоящий в ложе примерно напротив жрицы. – Этот человек недавно потерял всю свою семью. Вспомни, как ты горевала, когда лишилась Лиама.

– Мало ли чего лишилась я! – грубо ответила Слания. – Совет Дарконис – не место для семейных проблем, здесь решаются дела куда более великие. Я понимала это, когда решался вопрос…

– Даже вопрос о своих детях ты решала хладнокровно, мы все знаем это, – вздохнул жрец.

Я посмотрел еще раз на эльфийку. Так значит, это была Слания, мать Аурума и Алесии, та самая, что собственноручно лишила своих детей касты Дарконис. Что ж, если она действительно ратует за интересы всего эльфийского общества, наплевав на свои, то на данный момент это очень походило на правду. Я смотрел на нее своим взглядом охотника на чудищ, выискивая мимические движения на ее лице. Слания держалась твердо, но на ее лице то и дело проскакивали маленькие, еле заметные тики. Я воспринял это как успешные попытки эльфийки сдержать собственные эмоции. Неожиданно даже для самого себя, несмотря на изначальное недоверие и предосторожность к Слании, я испытал к ней уважение. Сразу было видно, что Аурум с Алесией – ее дети; только они могли быть твердыми в своем решении, принятом из-за четких жизненных принципов, а не по собственной прихоти.

– Может, перестанем отвлекаться? Все-таки мы здесь собрались по поводу элементаля! – прервал мои мысли молодой эльф с волосами, заплетенными во множество плотных тонких кос, чье ложе было расположено почти в самом низу, у земли.

– Это верно, Кригель, – кивнул жрец напротив Слании. Он был седовласым и разговаривал спокойным, умиротворяющим голосом. – Чудовище – элементаль, называющий себя Дандраллеон – угрожает всему лесу, в частности, Сердцу леса и эльфам, проживающим рядом с ним. Его сила велика – настолько, что когда-то он – прости меня, Слания – сразил Лиама, одного из наших самых искусных Каррагис…

– Самого искусного Каррагис, – резко ответила Слания, но она быстро осеклась и замолчала. – Продолжай, Виостро.

Жрец как ни в чем не бывало продолжил:

– Как мы уже обсуждали ранее, Дандраллеон копит силу, собирая вместе гноллов и элементалей. Проблема с гноллами стояла уже давно – они слишком быстро умнели, как оказалось, благодаря Дандраллеону… Человек, почему ты поднял руку?

– У меня вопрос, – ответил я.

– Какой же? – спросил Виостро.

– Почему вы все разговариваете на всеобщем, человеческом, языке? Вы все его знаете?

Жрец усмехнулся.

– Дарконис многому научены, – сказал он. – Да, мы знаем язык людей, не только всеобщий, но и энтеррский диалект. Также мы знаем языки элементалей, дриад и множество других. Даже недавно возникший, пока еще первобытный, язык гнолов мы успели выучить. Мы, эльфы, должны быть в курсе всего, особенно того, что нас касается.

– И именно поэтому ты здесь, – перебила его Слания. – Твое нахождение в Сумрачном Городе очень сильно касается нас.

– Ты видел Дандраллеона в непосредственной близости, – раздался голос еще какого-то эльфа сверху. – Мы понимаем, что это чудовище разительно отличается от своих собратьев, но никто из нас не наблюдал за ним и, следовательно, не знает всех способностей владыки элементалей, как ты выразился. Поэтому мы ждем от тебя, человек, что ты опишешь его нам как можно лучше.

Я не умолчал ни о чем, стараясь в подробностях рассказать о каждой своей встрече с чудовищем. Не забыл я и про то, что Дандраллеон владеет не только изначальными элементами. Совет внимательно слушал меня, запоминая и обдумывая каждое высказанное мной слово.

– Если ты говоришь, что элементаль потерял тебя, когда ты спрятался под веткой в лесу, – произнес Виостро после того, как я закончил монолог, – значит, у него еще недостаточно развилась связь с природой. Но связь есть – это видно по тому, как Дандраллеон легко меняет ландшафт – а значит, время терять нельзя.

– Ты хочешь сказать, что рано или поздно настанет момент, когда элементаль обнаружит нас, просто прочувствовав Сердце леса почвой? – переспросил Кригель.

Виостро кивнул.

– И даже это не самое страшное, – продолжил он. – Я боюсь, что может наступить момент, когда само Сердце леса будет перевоплощено Дандраллеоном.

– У меня вызывает раздражение уже само его имя, – фыркнула Слания, тряхнув платиновыми волосами. – Надо быть очень самонадеянным и нарциссичным, чтобы дать самому себе такое вычурное имя.

Еще один Дарконис с верхних лож ответил:

– Если мы должны поторопиться, то зачем нам медлить? Необходимо прочесать весь Энтеррский лес и его окрестности.

– Слишком опасно, – возразила Слания. – Большое количество патрулей не останется незамеченным для элементалей. Дандраллеон… поймет, что мы перешли к активным действиям, и нападет на нас раньше. Мы не успеем подготовиться к его атаке. Мы обязаны не допустить ни малейшей царапины на древе. И уж тем более мы не должны допустить, чтобы элементаль осквернил его.

Жрецы разом заговорили, каждый предлагал свой вариант развития событий, каждый желал высказать свой план действий, каждый хотел, чтобы его услышали. В стволе древа поднялся негромкий, но равномерный шум. Шум почти мгновенно прервался, когда Слания гневно постучала посохом.

– Я требую тишины! – прикрикнула она на совет. – Одумайтесь, перед нами доних, а вы себе такое позволяете!..

– Слания, я все понимаю, но ты не самая главная в совете, – спокойно ответил ей Виостро, поглаживая свою длинную ухоженную бороду. – Совет – а это несколько десятков Дарконис – решает вопросы всецело, опираясь на все мнения, а не на мнение кого-то одного. Не забывай об этом.

Щеки Слании вспыхнули на мгновение, не знаю, то ли от мимолетного стыда, то ли от нравоучений старого эльфа, но жрица быстро успокоилась и так же спокойно ответила:

– Я думала, что стала высшей жрицей не просто так, а для того, чтобы мнение мое выделялось среди других.

– Истинно так, Слания, но на совете каждый имеет равное право высказаться, – парировал Виостро. Он обернулся на меня и, заметив, что я внимательно слушаю их диалог, осекся. Слания мгновенно побагровела и яростно прокричала:

– Ты что, все это время слушал нас, человек?! Ты что, знаешь эльфийский?!

Внезапно даже для самого себя я осознал, что последние несколько фраз жрецов звучали на их родном языке, который я, по их мнению, не знал, потому что их спор не был предназначен для уха простого человека.

Кто-то из Дарконис рассмеялся:

– Этот человек, Гавилан, действительно не так прост, как может казаться на первый взгляд! Видно, само Сердце леса зазвало его в Дадал’Тревар, потому что видит в нем нечто большее, чем видим мы!

Виостро улыбнулся.

– Возможно, ты прав, – ответил он. – В самом деле, иногда в истории наступает момент, когда миру нужны герои. Тогда они и появляются – начиная с самых мелких и незначительных успехов, они вырастают до свершения настоящих подвигов, способных изменять спокойное течение времени в неспокойные времена.

– Равно так вырастают и злодеи, – скептически произнесла Слания. – И один из них ищет Сердце леса.

Виостро многозначительно посмотрел на Сланию, но ничего не сказал ей.

– Мне кажется, нам нужно заставить элементаля думать, будто город находится в другом месте, – прервал тишину Кригель, размахивая своими косами, которые с каждым поворотом головы застревали у эльфа на плечах. – Можно сделать большую иллюзию. Я не знаю, конечно, точно, но не думаю, что Дандраллеон способен отличать природную магию от самой природы.

– Интересная мысль, – поддержал идею еще один жрец. – Но создать иллюзию не так-то просто. К тому же, надо будет подвести элементаля к ней.

– Если вам нужна приманка, то я вполне могу за нее сойти, – ответил я, немного удивляясь собственной наглости. В глубине души я немного пожалел, что выпалил эти слова, не подумав, но отступать было уже бесполезно.

– Действительно, – улыбнувшись, кивнула Слания. – Чудовище особенно ненавидит тебя. Это очень поможет, ведь ярость притупит его чувства и его будет проще обмануть.

– Есть еще одна проблема, – ответил еще один жрец сверху. – Можно подвести Дандраллеона к иллюзии, но для этого нужно найти самого Дандраллеона. Где он прячется? Где он копит силы?

– На это есть простой ответ, друг, – ответила ему другая жрица. – Нам нужен патруль. Хватит одного.

– Одного патруля? – переспросил ее Дарконис. – Немного у нас Каррагис, чтобы могли выследить такое существо, как пережравший элементаль.

– Нет, – отрезала Слания. – Не одного патруля. Одного эльфа.

– Уж не собираешься ли ты… – начал было Виостро, но, заметив ухмылку верховной жрицы, все понял и замолчал.

– Кто будет создавать иллюзию?

Вопрос повис в воздухе. Некоторые размышляли над последней фразой Слании, другие не хотели подставлять сами и подставлять других, третьи просто ждали хоть какого-нибудь развития событий.

Кригель стукнул своим посохом об землю, привлекая общее внимание.

– Я предложил эту идею, я ее и исполню, – сказал он. – К тому же, у меня неплохо получались иллюзии.

– Подробности мы обговорим позже, – в свою очередь стукнула посохом Слания. – Пока что мы можем отпустить человека. Все, что ему нужно было знать, мы рассказали, равно как и услышали от него все, что мы хотели услышать. Если что-то понадобиться добавить, мы знаем, где тебя искать. Гавилан, ты свободен. Можешь идти.

Аурум терпеливо ждал меня у выхода из дерева.

– Ну, что там произошло? – спросил он.

Я вкратце пересказал ему разговор, состоявшийся у меня и совета. Эльф-отреченный усмехнулся, услышав про патрульного-добровольца.

– Я уже начинаю догадываться, кого она выбрала, – улыбаясь, сказал он.

Надо ли говорить, что после совета для меня вновь начались скучные, однообразные дни? Хотя нет, скучными их никак нельзя было назвать. Алесия продолжала обучать меня родному языку, умудрившись однажды принести целую кучу старых свитков, описывавших быт эльфов несколько столетий назад. С таким учителем я на лету схватывал новые слова, легко выучивая правила согласования, падежи и прочие мудрости эльфийской речи. Когда над Сердцем леса, пламенея, ложился закат, мы выходили на главную площадь Дадал’Тревара и прогуливались вдвоем, разговаривая на самые разные темы. Алесия специально подбирала для меня простые слова, когда задавала вопросы или, наоборот, что-то рассказывала, но вскоре я заметил, что начинаю бегло воспринимать фразы, услышанные от проходящих мимо беседующих эльфов. Некоторые из слов я не понимал, из-за чего тут же засыпал Алесию вопросами.

– Удивительно, как быстро ты впитываешь знания, Гавилан, – ответила мне однажды эльфийка.

– Это плохо? – переспросил ее я, улыбнувшись уголком рта.

Алесия слегка смутилась, ее по-эльфийски маленькие округлые щечки порозовели.

– Вовсе нет, – она стала пытаться зачем-то оправдываться. – Просто… Как бы это сказать… В свои молодые годы ты не только много чего узнал и научился, но и продолжаешь делать это и дальше. Такими способностями к получению знаний позавидовал бы, наверное, любой человеческий ученый. Но ты выбрал путь охотника.

– Не мне тебе говорить, что охотнику тоже необходимо довольно много знать, – ответил я. – Более того, многое приходится испытывать на практике.

– Да, я знаю, – кивнула Алесия. – Знаешь… Например… Вот, вокруг нас много эльфов. Ты тоже видел в городах и деревнях много людей. Много ли из них оставят значимый след в истории? Скорее всего, нет, они просто перенесут имеющийся запас знаний в будущее, более молодому поколению. Но ты, мне кажется, оставишь заметный след в истории Телехии. В тебе скрыт большой потенциал.

– Спасибо, – смутился я, отчего-то вдруг разом забыв все эльфийские слова. – Надеюсь… Наверное… Возможно, ты права. Я всего лишь живу своей жизнью, а что будет завтра – об этом я буду волноваться завтра.

Время от времени в домике появлялся Аурум, и тогда я напрашивался на спарринг. Эльф-охотник, конечно, не мог мне отказать, ведь из некогда неумелого воина я превратился в достойного соперника. Теперь Адамантис сражался в полную силу, постоянно используя свою коронную атаку – выстрел тремя стрелами одновременно. Но это не могло меня сломить – мое мастерство владения глефами уже было высокого уровня. Я, сам того не замечая, превратился из хлипкого юноши, которым был, когда вышел из дверей пироградской следственной службы, в неплохо сложенного молодого человека, нарастив заметную мускулатуру.

– Не забывайся, человек! – сбил мои мысли эльф, кинув в меня свой секретно спрятанный в сапоге ножик прямиком мне в лоб.

– Не волнуйся, я един с природой! – весело ответил ему я, сбив и перенаправив ножик так, что он, не сбавляя скорости, воткнулся вертикально в землю. На эльфийском фраза «я един с природой» была крылатой, означавшей что-то вроде «я всегда начеку» или «я все прекрасно помню».

Аурум опустил лук. Даже с моего расстояния было заметно, что он удивился, насколько четко я произнес эту фразу.

– Это что ж, – наконец сказал он, – мне даже нельзя будет сказать «доних», чтобы ты меня не понял?!

– Я и сам могу назвать себя «доних», эльфети, – засмеялся я. Эльф сначала было нахмурился, но потом сам не удержался и рассмеялся в ответ.

Через день он вернулся не в самом лучшем расположении духа. Первой к нему метнулась Алесия, с вопросом, что случилось. К слову, говорила она на чистом эльфийском языке, который я уже вполне понимал.

– Как я и говорил, – сказал Аурум. – Совет Дарконис нашел разведчика для выслеживания чудовища.

– Ты? – Алесия сходу все поняла.

Аурум утвердительно кивнул.

– Они аргументировали это тем, что я постоянно прочесываю лес, с одной стороны до другой, – продолжал отвечать он. – И я имею дружеские отношения со многими лесными обитателями – боггартами, дриадами, лешими, водяными, нимфами… Может, они пытались сыграть на моем самолюбии, но я уверен, что это попытка спихнуть всю работу на меня одного.

Алесия вспыхнула:

– Мать хотя бы знает, что это опасно?! – воскликнула она. – Ты же можешь погибнуть!

– Я думаю, она не забыла о том, что этот Дандраллеон сделал с отцом, – сказал Аурум. – Есть множество вариантов, зачем она это сделала. Во-первых, проверить меня, насколько искусным охотником я стал, и могу ли называть себя «селххет» в той же мере, что и отец. Во-вторых, она может думать, что это в очередной раз поменяет мое мировоззрение и я вернусь к ней с покаянием, и тогда она – возможно! – вернет мне обратно честь называться Дарконис. Ну и в-третьих, не буду отрицать… Она хочет избавиться от неугодного и позорящего ее сына.

На последних словах Алесия не выдержала и вскочила.

– Я пойду к ней и все ей выскажу! – закричала она в гневе. – Плевать, что я Адамантис!

Аурум крепко схватил сестру за руку.

– Я уже принял этот приказ, – спокойно произнес он. – Не стоит усугублять ситуацию, тем более что это ничего не изменит.

Он вздохнул и повернулся к двери.

– Пойду повидаюсь с Вианной, – сказал он. – Я уже предвижу такую же реакцию, но что поделать… Кстати, – эльф обратил свой взгляд на меня, – совет упоминал тебя, Гавилан. Некто Кригель Дарконис ждет тебя с южной стороны от корней древа.

Кригель?! Это тот самый жрец со сплетенными во множество косичек волосами, который вызвался создать иллюзию Сердца леса? Но что ему нужно было от меня? Я не обладал познаниями в магии природы и уж тем более не разбирался в строении дерева.

Никаких мыслей по этому поводу у меня так и не появилось. Алесия тоже не могла мне ничем помочь. Аурум уже ушел, и вслед за ним ушел и я, в первый раз выйдя на просторные площади Дадал’Тревара в одиночку.

Я сразу узнал Кригеля. Все-таки его внешность была довольно запоминающейся, несмотря на то, что вместо просторной голубоватой робы он переоделся в обтягивающие латы, обернутые широким белоснежным плащом, покрытым мелкими узорами, напоминающими орлоогскую письменность.

– Гавилан, – кивнул мне Дарконис, когда я подошел к нему поближе. – Позволь мне проводить тебя кое-куда.

– Я не могу понять, зачем я тебе понадобился, – честно признался я.

– Ну-у-у. Ты же помнишь, как сам вызвался приманить элементаля к иллюзии? Я уже практически закончил ее, и мне необходимо показать тебе не только местоположение, но и кое-какие хитрости, связанные с ней.

Как же я мог позабыть! Моя роль в столь грандиозном плане была не менее опасна, чем у Аурума. Провести элементаля до ловушки и не стать при этом поджаренным, раздавленным, утопленным или разорванным на куски – это задача не из простых.

– Не удивляйся, что я с тобой общаюсь по-свойски, не церемонясь, как это зачастую делают остальные Дарконис, – ответил на назревавший мой вопрос Кригель. – У меня много друзей-сверстников из самых разных каст, и я вижу, что социальное положение в обществе не влияет на характер эльфа. Жаль, далеко не все разделяют ту же точку зрения. А теперь закрой глаза, – продолжил жрец. – Я знаю, что ты не враг эльфам, но никому, кроме эльфов, не дозволено знать местоположение Дадал’Тревара.

Перемещение меня за пределы Сумрачного Города прошло незаметно. Не знаю, что при этом используют эльфы, но если с Аурумом я чувствовал движение, благодаря ветру, струящемуся по щекам, и другим приметам, то с Кригелем я не заметил совершенно ничего. Моргнул глазами – и вот я на прогалине Энтеррского леса.

– Кстати, – решил завязать разговор молодой жрец, – каким образом ты так быстро выучил эльфийский?