Гавилан, охотник на чудищ

Размерами феникс был чуть больше пары коров – после болтовни Фенхеля я, наверное, теперь все буду измерять в коровах – зато коров тучных. В сказках, которые мне с братьями рассказывала мама, часто упоминались мифические драконы – огромные огнедышащие крылатые рептилии, способные без проблем целиком проглотить если уж не человека, то по меньшей мере овцу – так вот, феникс напоминал мне детеныша такого дракона.

Еще ночью, пока Фенхель с женой спали, я состряпал простую жидкость, в основном состоящую из воды и найденного зеленого чая (судя по запаху, включавшего в себя ромашку и зверобой, словно с пироградских полей), специально против ожогов. Сейчас я просто достал нужную флягу и обильно облил себя этой жидкостью, с ног до головы. Если феникс хоть как-то достанет меня, я хотя бы не загорюсь. Заодно я нацепил свои очки, чтобы защитить глаза.

Я надеялся быстро расправиться с фениксом, пока он спал и, похоже, тщательно переваривал съеденное прошлой ночью. Я надел глефы, крепко закрепив их на запястьях и стал медленно и осторожно подбираться к чудищу.

Мне казалось, я шел довольно тихо. Когда я подобрался к тлеющей голове феникса, заваленной на правый бок, его левый глаз внезапно раскрылся и оранжево-золотой зрачок уставился прямо на меня. Феникс пронзительно закричал и моментально встал на лапы, а его огонь разом вспыхнул, так, что я от неожиданности чуть не упал назад, но успел вовремя подставить ногу.

Феникс сначала удивленно разглядывал меня, очевидно, поражаясь тому, как кто-то осмелился на него напасть. Потом он для проверки боднул в мою сторону клювом. Я отпрыгнул вбок, заодно ударив краем клинка по зобу. Клинок немного нагрелся, но в этом не было ничего страшного, зато обиженный феникс отпрянул и вспыхнул еще сильнее. На моем лбу стал проступать пот, но чайная жидкость все еще спасала меня от жара. Потоотделение не было критичным, главное, чтобы не запотевали стекла на очках, так как в таком случае я не смогу ничего разглядеть.

Феникс, тем временем, похоже, решил взлететь, потому что стал взмахивать крыльями. Этими движениями он мало того, что поднял облако праха, так еще и жар от взмахов направился в мою сторону, заставляя мое тело потеть еще больше. Я устремился к фениксу и, отвлекая его левой рукой, правой ударил в крыло. Продолжив движения, я перекатился и оказался за спиной феникса. Похоже, я задел именно твердую часть крыла феникса, потому что тот закричал и сложил крылья за спиной, прекратив попытки к взлету, и тут же махнул хвостом, одновременно с этим разворачиваясь ко мне. Я присел, пропустив обжигающе горячий хвост над собой, и попробовал ударить под гузно птицы. Удар снова пришелся куда-то на твердую часть. Клинок уже порядочно нагрелся и стал накаляться. Несмотря на то, что глефы были хорошо закалены, я решил не рисковать и быстро сбежал к краю кострища, чтобы дать оружию остыть.

Но чудище было иного мнения обо мне. Раздраженно закричав так, что у меня заложило уши, феникс пригнулся и побежал в мою сторону, при этом немного растопырив крылья. Я попробовал отпрыгнуть в правую сторону, чтобы теперь ударить левой глефой, которая пока еще не была раскалена, но феникс каким-то образом угадал мои действия и сдвинул левое крыло так, что мне пришлось защититься правой глефой, чтобы не получить удар под ребро. От удара раздался треск и куда-то в меня полетели искры. Одна из таких искр осела на правом стекле очков и немного закоптила его. Теперь я стал немного слеп на правый глаз, но сначала надо было выбраться из-под феникса. Я прогнулся под чудищем и ударил его в лапу, после чего откатился вбок. Чудище заорало и огонь его немного ослаб. Этого времени мне хватило, чтобы протереть пальцем стекло. Получилось конечно, не очень – копоть частично размазалась по стеклу – но это было все равно лучше, чем большое черное пятно прямо в центре.

Феникс повернулся в мою сторону и угрожающе заклекотал. Я помахал правой рукой, стремясь поскорее остудить глефу. Случайно задним концом клинка я ударился обо что-то твердое, что грозно затрещало. Я обернулся и увидел, что стою рядом с обугленным деревом. Мое замешательство было на руку чудищу, и оно понеслось на меня. Лишь в последнее мгновение я успел среагировать и подставить клинки перед собой, так что клюв феникса ударился о мой дублет, звякнув стальными заклепками. Порвать от такой силы удара он ничего не смог, зато я сразу почувствовал жар в районе живота. Феникс прижал меня к жалостно затрещавшему дереву и стал яростно рваться головой вперед, стремясь клюнуть меня, но его череп держали зажатые мной клинки. Мне стало очень жарко от такой близости с горящим чудищем, пот градом начал стекать по мне. Я стал чувствовать, что действие моей противоогненной жидкости подходит к концу и вскоре феникс все-таки обожжет меня. Почти конвульсивными действиями я соединил клинки, порезав длинную тонкую шею феникса. От боли и неожиданности феникс даже отпрыгнул назад, пронзительно заорав. Капли неизвестной черной горючей жидкости, наверное, крови феникса, падали на землю в сгустках пламени, при падании издавая странные булькающие звуки.

Я воспользовался моментом и снова оглянулся на дерево. Оно уже почти не стояло, лишь чудом удерживая вертикальное положение. Я решил использовать это в свою пользу и, успокоившись и набрав побольше воздуха в грудь, направился в сторону феникса и дерзливо ткнул в его сторону глефой. Феникс гневно крикнул и снова мотнул головой в мою сторону, но тут же убрал ее назад, тряхнув шеей от боли, которую вызвали оставленные мной раны. Он весь сжался, нагнулся, словно бегун и, видимо решив последним разбегом избавиться от меня, стремительно понесся ко мне. Я был уже готов для прыжка, и как только феникс оказался в зоне моих кистей рук, ухватился ладонями за загривок птицы и перепрыгнул через него. Тело феникса по ощущениям было настолько горячим, что уже в прыжке я издал тихий стон, понимая, что ладони я точно обжег, пусть. Голова феникса с гулким стуком ударилась об ствол дерева и оно в последний раз закряхтело и завалилось на тело чудища.

Феникс на какое-то время ошалел и потерял сознание, упав на землю. Дерево и без того было почти сгоревшее, а упав на чудище, оно сразу же обратилось в золу. Пока феникс приходил в себя, пламя вокруг него немного ослабло, и я, не теряя времени, запрыгнул на монстра и стал наносить множество ударов по туловищу, лапам, голове феникса. Сначала феникс кричал, потом его крики стали все больше походить на неразборчивый гогот, а потом и вовсе утихли. Когда тело феникса расслабилось, я слез с него и взглянул на свои руки. Ну да, на каждой ладони были по два ожога, каждый на выпуклой ее части. На первый взгляд, ожоги были не страшные, но дня три заживать будут точно.

Шорох со стороны феникса заставил меня переключить внимание с рук. Я решил было, что не добил феникса, но все оказалось куда интереснее. Труп феникса, остыв, стал распадаться и больше походить на пепел. Так оно и случилось – буквально через минуту вместо тела феникса передо мной лежала целая гора праха, верхушку которой слабый здешний ветерок стал понемногу разносить по округе.

Я вернулся в Акинвар уже под вечер, хотя сложно было назвать вечером столь ярко светящее солнце, пусть даже оно садилось за горизонт. Я подметил, что на Телехских островах дни длятся немного дольше, чем на материке, а солнце, кажется чуть ближе и светит жарче. Луны же, что Мачеха, что Падчерица, почти не заметны на акинварском небе, несмотря на то, что облака здесь были крайне редки.

– Ну как? – спросил меня с порога Фенхель, когда я постучался к нему в дом.

– Все прошло отлично, – ответил я, немного запыхавшись. Неблизкая дорога вкупе с напряженной схваткой порядочно измотала меня. – Я выследил феникса и убил его. Теперь от чудища остался лишь прах.

– Дааа? – ухмыльнулся Фенхель и развернул меня. – А дэто тогда кто?

Я посмотрел наверх, куда мне указал Фенхель и обомлел. По темнеющему небу тихо и размеренно летел феникс, точно так же, как и вчера. Он сделал небольшой круг вокруг близлежащих районов Акинвара и направился в нашу сторону, к домнам. Как и в прошлый раз, он вскрыл металлическую решетку, теперь уже прилично ее раскурочив, и приступил к своему странному ужину.

– Не может быть, – прошептал я. В горле моем пересохло. – Я же убил его, своими руками… Более того, я своими же глазами видел, как он рассыпался.

– Дэто фсе говорить, кто ходить убивать фэникс, – ответил, почесывая голову, Фенхель. – Тэпэрь птыц снова голодный. Раньше он прилэтать нэ чаще, чем чэрэз мэсяц, но ты его проголодать.

Тем временем феникс, довольно клокоча, доедал последние угольки из огромной печи. За углами домов уже собрались ремонтники, готовясь сразу же после того, как монстр улетит, заново починить видавшую виды решетку.

– Заходи внутрь, – позвал меня Фенхель. Я его послушал, вошел в небольшую прихожую и стал разбирать доспехи.

Я так и не смог понять, почему феникс остался жив, если я его убил. Я пытался выстроить предположение, что это другой феникс, но Фенхель упорно отрицал это, заявляя, что люди давным-давно устраивали экспедиции в надежде найти что-то вроде гнезд фениксов, но ничего, кроме одной-единственной огненной птицы, в лесу так и не нашли. Со временем все смирились с тем, что феникса нельзя убить, и просто воспринимали появление чудища в городе как неотвратимый рок.

Но я не смог согласиться с этим. Если даже элементаля возможно уничтожить, разбив средоточие стихий, хотя, казалось бы, на первый взгляд он бессмертен, то почему нельзя убить какую-то горящую курицу? Наверняка должно быть какое-то решение. Я стал продумывать план следующей схватки с фениксом, попутно леча свои ладони.

Как я и ожидал, ожоги на руках были несерьезными, и уже через пару дней (правда, не без помощи заботы Фейхои и какого-то дурно пахнущего средства, которое мне дал Фенхель и которое с его слов называлось просто «маз») мои руки были гладкие и нежные, как будто младенческие.

Однажды Фейхоя пошла за водой и вернулась с полными бидонами, один из которых она сразу же залила в огромный чан, предназначенный для того, чтобы умываться и промывать пищу. Чан внизу заканчивался плотным жестким шлангом, на который была насажена грушевидная резиновая прыскалка. Чтобы получить воду, надо было нажать на эту самую прыскалку, тогда вода равномерно распылялась. Фенхель говорил, что эта штука называется помпой, и она нужна для экономии воды, с которой в Акинваре есть некоторые проблемы (по крайней мере, для простых жителей). В городах на материке таким приспособлением не пользовались, у всех обычно стоял обычный кран, перекрывающий воду. В деревнях же и такого не было – все просто умывались в лоханях. Поэтому эта нехитрая деталь привлекла мое внимание, и я тут же спросил хозяина, нет ли у него какой-нибудь запасной такой штуки. Фенхель порылся в кладовой, заодно повалив кучу вещей на себя и придавив чем-то тяжелым ногу, но все-таки нашел еще одну, точно такую же, помпу. Ко всему прочему, среди свалившихся вещей я выбрал шланг и старый обшарпанный бидон.

После небольших конструкторских махинаций у меня был готов самодельный переносной распылитель. Недоумевающему горе-путешественнику я объяснил, что залью сюда свою противоогненную жидкость. Можно защищаться от огня феникса как угодно и сколь угодно, но гораздо проще потушить самого феникса, что я и намеревался сделать.

В ночь перед тем днем, когда я снова намеревался выступить против феникса, я лежал на матрацах и смотрел в потолок. Рядом лежала семья хозяев, Фейхоя уже давно зычно храпела, а Фенхель не спал и тихонько напевал себе какую-то песенку под нос.

– Слушай, Фенхель, – позвал я товарища.

– Дааа? – переспросил он довольно громко, не боясь разбудить супругу.

– А зачем тебе понадобилась корова, если вы живете в городе, где нет ни лужаек, ни сена, ни даже каких-нибудь загонов?

– Какой корова? – услышал я удивленный голос. Я уточнил:

– Ну та, которую тебе одалживал брат жены.

– Нээ… Я и нэ пасти корова здесь. Для дэто есть коровий район в город. Я лишь брать млэко.

– Понятно, – ответил я и повернулся на бок. На любой мой вопрос про разные странные, нестыкующиеся моменты из жизни акинварцев, Фенхель находил непринужденный и простой ответ. Наверное, я никогда не разберусь в островной жизни империи.

– Гавилан, – позвал меня голос.

– А? – спросил я. Голос продолжил:

– Зачем ты снова ходить бить фэникс? Дэто бэсполэзно.

Я ответил:

– Я верю в то, что феникса можно убить, просто никто не нашел правильного способа. Любая задача имеет решение, надо лишь знать все ее составляющие и немного терпения. Лично мне кажется, что я как раз не знаю всех составляющих. Завтра я все изучу.

Фенхель вздохнул.

– Я рэдко гдэ встрэчать такой упертый чэловэк. Я надеяться, ты победить рукх.

– Я тоже надеюсь, – ответил я. – Я тоже…

Утром я уже шел по туннелю внутри акинварской стены. По удивительному стечению обстоятельств, у этого туннеля снова дежурили те же стражники, что и в прошлый раз. Они меня узнали, хоть и старались не подавать виду, но все же без проблем пропустили.

Лес встретил меня своим напыщенным безразличием. С того момента, как я шел этой дорогой, прошло меньше недели, но никаких следов того, что здесь кто-то ходил, не осталось, хотя в прошлый раз мне нередко приходилось разрубать некоторые ветки, загораживающие и без того тесные проходы между деревьев. Именно по деревьям и их взаиморасположению я мог узнать ту дорогу, которой я шел до кострища, потому что все цветы, травы и кустарники, казалось, перепутались в беспорядочной мешанине густой зелени.

Я вновь вышел на кострище, но в этот раз здесь было пусто. Это меня немного напрягло – я ожидал, что феникс, как и тогда, будет находиться где-то поблизости насиженного места, чтобы переварить пищу. Немного подождав и подумав, я решил, что феникс, наверное, уже все переварил, ведь уже прошло порядочно времени с приема пищи.

Делать было нечего, пришлось искать улики, которые могли привести меня к чудищу. Поиск следов от лап ни к чему хорошему не привел – все отпечатки были спутаны, они закручивались в большие петли или вообще заканчивались на ровном месте, видимо, когда феникс взлетал. Ждать, когда монстр прилетит, не было смысла, потому что неизвестно, когда он захочет вернуться на кострище, а это может случиться даже не через день.

Осматриваясь, я обнаружил, что на некоторых деревьев в северо-западной стороне кончики листьев немного подпалены. Я пошел в ту сторону и заметил, что подпаленные деревья образуют что-то вроде тропинки, по которой летел феникс. Видимо, птица летела не слишком высоко над деревьями, и языки огня задели кроны деревьев. Это было мне только на руку, и вскоре мои поиски увенчались успехом – лес поредел, и я вышел к подножию вулкана. Здесь и сидело мое чудище, занятое тем, что пыталось чистить свои крылья. Как феникс это делал, учитывая, из чего состояли его перья, я не знаю, но именно это и происходило.

Прятаться мне было негде, поэтому феникс сразу же заметил меня и сердито зашипел, быстро встав в угрожающую позу. Похоже, что он узнал меня, иначе я не мог объяснить ярость, с которой он набросился на меня. Я еле-еле успел отскочить. Сообразив, что я еще не экипирован как должно, я поспешил укрыться в лесу. Быстро укрывшись за толстым стволом дерева, я опять вылил на себя из фляги чайную жидкость, подвесил бидон с такой же жидкостью за спину, закрепив подмышкой шланг, и надел глефы. Все это заняло у меня явно не больше минуты, но с учетом того, что позади меня был разъяренный феникс, казалось, что я все делал медленно.

– Ну, сейчас мы проверим, как ты будешь без огня, птичка, – проговорил я и, услышав топот, выбежал из-за дерева. Я вовремя среагировал – феникс почти что протаранил ствол, пытаясь обрушить его на меня, но лишь слегка задел его, заметив, что я покинул свое укрытие. Я быстро накачал помпу. Когда чудище развернулось в мою сторону, сердито каркнув, я с силой надавил на резиновую грушу. Жидкость с пшиком рванула из бидона, моментально обдав облаком воды феникса. При соприкосновении с огнем раздалось громкое шипение, и вскоре феникс оказался весь закрыт густым белым паром, который стал натужно подниматься вверх. Чудище заорало так, словно я ему натер кислотой открытые раны. Наконец, пар стал понемногу рассеиваться, и я увидел феникса.

Я чуть было не рассмеялся прямо в ходе боя. Смущенно выйдя из облака, потушенный феникс выглядел не лучше, чем общипанная курица – тонкие кости, почти полное отсутствие мышц, серая, вся в пупырышках и нарывах кожа. Феникс пытался тужиться, видимо, чтобы разжечь огонь, но вместо этого по нему то тут, то там, проходили мелкие вспышки, сопровождающиеся небольшими выбросами пара.

Вид несчастного существа настолько отвлек меня, что я даже забыл достать глефы. И зря, потому что за короткое время феникс успел высохнуть, и, попытавшись загореться еще раз, озарился огнем сначала вокруг туловища и головы, потом пламя перекинулось на крылья и хвост, сверкая красно-оранжевым горящим оперением.

Феникс гневно заклекотал и бросился на меня. К счастью, он еще не успел до конца оклематься от тушения, поэтому я без особых трудностей увернулся от его нападок. Тем не менее, надо было что-то скорее предпринимать, потому что я уже начинал высыхать, а это грозило мне новыми ожогами.

В бидоне еще оставалось достаточно жидкости, поэтому я левой рукой схватил помпу и вновь направил струю на чудище. В правую руку я взял оружие, дожидаясь подходящего момента. Первого выпада птица избежала, отскочив в сторону. Жидкость лишь слегка задела крыло, но этого было достаточно, чтобы потушить кончики языков огня, исходивших от него. Феникс обернулся на это крыло, обиженно гаркнув. Я же направил руку прямо на феникса. Монстру придется проявить чудеса акробатики, чтобы увернуться от новой струи.

Но феникс не проявил. Струя вновь залила его, покрыв белесым паром с ног до головы. Он пытался отряхнуться от неприятного облака, когда я подошел к нему и твердым ударом отсек его, уже слабую и беззащитную, голову.

Феникс замертво упал в тумане, созданном им самим. Когда пар рассеялся, передо мной вновь лежала гора праха – все, что осталось от чудища.

В этот раз я решил твердо убедиться, что феникс умер, и остался ждать. С одной стороны, было очевидно, что я убил монстра, но с другой – этот феникс узнал меня, а стало быть, вполне вероятно, что чудищу, которое я убил неделей ранее, как-то удалось либо возродиться, либо передать память обо мне другому фениксу.

Я ждал час, но за все время так ничего и не произошло. Прах так и оставался лежать на земле, только теперь горку немного разнесло по округе из-за ветерка, мелькавшего между толстых листьев лесных деревьев. Я был непреклонен – мое чрезмерное любопытство с легкостью одержало верх над порочным трио из усталости, скуки и нетерпеливости.

Наконец, мое ожидание было вознаграждено. Прах внезапно стал стягиваться в кучу, как одеяло, под которым кто-то невидимый, до этого мирно лежавший всю ночь, вдруг решил проснуться и встать. Слегка натянувшись, он образовал высокую горку, формой напоминающий пещерный сталагмит, который, по идее, никак не мог собраться сам собой. Неожиданно пыль стала покрываться тонкой, но непрозрачной, серой пленкой. Под пленкой стало образовываться нечто большое, горка стала продолжать расти. Когда же пленка натянулась до предела, она разорвалась, и из-под нее вылез молодой феникс, почти такой же, которого я убил, голый, еще не горящий. Феникс обратил свой взор на меня, что-то пропищал, и тут же остатки золы взметнулись вихрем вокруг него, завертелись все быстрее и быстрее и мгновенно осели на чудище. Как только это случилось, феникс сразу вспыхнул таким ярким пламенем, что я на секунду даже ослеп. Когда я пришел в себя, феникс уже выглядел точно таким же, каким был в начале нашей встречи. Он сердито глядел на меня, тихо и молчаливо, как вдруг прорезал тишину громким гортанным криком и набросился на меня, роняя искры с пылающего оперения на опаленную траву.

В моем бидоне уже почти не осталось жидкости, поэтому я решил, что дальше смысла драться нет, и поспешил вглубь леса. От наскоков феникса я уворачивался за деревьями, время от времени отбивая чересчур наглые выпады глефой по клюву. Наконец, я забежал достаточно глубоко в чащу, где деревья росли слишком узко для такого большого чудища, как феникс.

Ориентируясь по высокой акинварской стене, я пошел в город. Вдалеке я слышал обиженные крики феникса, которые постепенно затихали. Я чувствовал, что мне еще предстояло столкнуться с ним, и, возможно, даже не раз – я не хотел бросать неоконченное дело. Загадка смерти и рождения феникса была для меня слишком интересной, чтобы оставить ее нерешенной.

Я пришел к дому Фенхеля уже тогда, когда феникс привычно питался углями из домны. В этот раз ему, похоже, было мало одной печи, потому что соседнюю уже чинила ремонтная бригада. Феникс не обращал внимания ни на грохот, ни на крики людей; ни прохожие, ни ремонтники, ни те, кто пытался согнать чудище, не могли отвлечь феникса от насыщения.

– Дэто уже третий раз месяц, – покачал головой Фенхель, встречая меня у двери своего дома, а заодно прихлебывая из своей большой чашки. – Фэникс слишком много жрать.

– Я видел, как он воскресал, – ответил я, чем удивил акинварца.

– Нээ? Как дэто? – спросил он, опешив. Я поспешил ответить:

– Похоже, что все прежние охотники на феникса действительно убивали его, но он всегда воскресал…

После этого я пересказал Фенхелю все, что видел в лесу. Он внимательно слушал меня, удивленно цокая языком. Правда, на середине моего и так коротенького рассказа он умудрился перебить меня и перенести беседу в гостиную, где нас уже ждал свежезаваренный чай, приготовленный из трав с пироградских полей.

Не успел я договорить, как в дверь Фенхеля постучали. Фейхоя хотела было открыть, но хозяин одернул ее и пошел сам. Стук не прекращался и с каждой секундой был все настойчивее и злее. Наконец, Фенхель дошел до нее и вышел на улицу. Я не знал, что мне надо было делать, но решил, что мне пока не следует влезать не в свое дело. С улицы пошли отчетливые крики ругани (наверняка это была ругань, но, учитывая особенности акинварского языка с его кряканьем и трескотней, сложно было верно определить), причем громче всех раздавался голос Фенхеля. Спустя несколько минут он зашел обратно в дом, весь красный и с массивными капельками пота на лице, но с крайне довольной улыбкой от того, что он в итоге всех переорал.

– Дэто быть твой брат, Фейхоя, – сказал он жене, после чего обратился ко мне. – Стражники замэчать, что ты ходить в лэс, а потом фэникс прилэтать и жрать. Они сказать, что нэ пускать тэбя больше через стэна. Я говорить им, что много кто бить рукх, и ничего нэ происходить послэ, но нэт, они нэ хотэть слушать… Глупый баран! Корова, который я у него брать, умнее сто крат!

– Ничего, – ответил я. – Я найду другой способ пробраться.

– Как ты ходить через стэна бэз стражник? – поинтересовался Фенхель. Я усмехнулся и ответил:

– Ну я же все-таки охотник на чудищ. Должно же у меня быть хоть какое-то умение передвигаться скрытно.

Фенхель помолчал, а потом ответил:

– Они еще хотеть, чтобы ты сам чинить домна. Я отвэтить, что рэмонт-беи и так работать раз месяц, так что пара раз в нэдэль им нэ сильно сложно быть должен.

Я улыбнулся и поблагодарил радушного хозяина за помощь. После этого я занялся подготовкой к следующей встрече с чудищем.

До конца дня я готовил чайную жидкость для бидона и готовил бомбы. Я не хотел как-то сильно изменять их состав, лишь увеличил количество пороха, сделав это не для того, чтобы увеличить урон от взрыва, а чтобы усилить саму взрывную волну. Я решил, что это должно сильно помочь мне в позиционировании – причем конкретно самого феникса. Из-за того, что эта тварь постоянно горит, настолько сильно, что даже противоогненная жидкость работает недолго, мне будет сложно отталкивать чудище и как-то его направлять. Остается лишь уворачиваться от его ударов, что мне было не совсем по душе, так как на этот раз я хотел доминировать на поле боя.

Когда наступила ночь, и на улице наступила кромешная тьма, я вышел в город. Аккуратно идя по мостовым Акинвара, я старался не привлекать внимания. В принципе, и привлекать было некого –почти все уже разошлись по своим домам, и я был практически одинок. Конечно, некоторые люди все-таки шлялись по переулкам, и не факт, что это не были какие-нибудь мелкие банды, сколоченные из местных хулиганов. Но, к счастью, мой силуэт выглядел достаточно грозно (еще бы, я был полностью обвешан своими инструментами с оружие и вдобавок нес тяжелый бидон за спиной), чтобы ко мне никто не приставал.

Подойдя привычным маршрутом к стене, я осмотрелся. Стражники стояли около проходов через стену, еще несколько патрульных ходили взад-вперед вдоль самой стены. Стоя за углом широкого здания, я раздумывал, как мне стоит поступить, чтобы выйти в лес. Стражам я уже примелькался, к тому же после сегодняшнего скандала брат Фейхои наверняка растрепал всем своим соратникам мои приметы, поэтому выход к стене напрямую – не вариант.