«…ещё 28 минут»

– Послушайте, товарищ майор, ну и что вы выиграете, отдав меня в руки правосудия по статье «взятка гаишнику»? Станете генералом или подполковником? Медаль вам дадут, что ли? Давайте решим вопрос по-хорошему, в обоюдовыгодном ключе?

Исраелян вдруг начал нарочито громко говорить о том, что Артак накручивает себе новый срок, указывая при этом пальцем на камеру на своей груди, как бы подсказывая: разговаривать можно, но очень осторожно.

Майор повернулся к Артаку, правой рукой поправляя камеру, заговорщически подмигнул ему, тем самым давая понять, что он готов к сделке. Шёпотом майор сказал, чтобы Артак попросился в туалет. Тогда он свернёт с трассы, оба выйдут из машины и поговорят спокойно, без скрытых камер.

Артак всё понял: «Попал, так попал, но ничего не поделаешь, надо выкручиваться».

Он бросил взгляд на сидевшую сзади мать, которая смотрела вдаль через боковое окошко джипа.

– Не переживай сынок, это Армения, – заметив его взгляд, спокойно сказала она. – Поговори с ним и закончи эту историю. Ты сможешь. Я верю в тебя, и поэтому молчу. Если я начну говорить то, о чем думаю, ты наверняка легко не отделаешься.

– Что вы имеете в виду, гражданка? – раздражённо спросил Исраелян. – Вы на что намекаете? Он смотрел на мать Артака в зеркало заднего вида. – Ваш сын нарушил закон Республики Армения. Ваш сын вёл себя по-хамски, полагая, что мы все тут взяточники. Его нарушение тянет лет на пять тюрьмы. Вот и вся история. Пропала ваша счастливая жизнь в Москве. Вы что думаете, я не понимаю, почему в своё время вы удрали из Армении, когда мы тут воевали с турками[18] и своей кровью заливали каждый сантиметр нашей святой земли? Мы не только защитили своё, но и отвоевали кучу их земель, которые коммунисты-интернационалисты подарили айзерам. А вы с вашим сыном в это время строили себе прекрасное будущее в России. Теперь же протягиваете нам подачку в пять тысяч драмов, что на ваши деньги – сущие копейки, да ещё презрительно рассуждаете о наших писателях и художниках, изображённых на купюрах. Вы хоть это понимаете? Спросите вашего сына, сколько он предложил бы в вашей грёбаной Москве за такое правонарушение. Наверняка пять тысяч российских рублей, не меньше. А нам всего пятьсот рублей? Мы молчим, терпим, потому что большинство наших семей здесь, в Армении, ждут денежных переводов, что вы оттуда отправляете. Но нам, настоящим солдатам отечества, не нужны ваши копейки. Оставьте их себе.

Артак пристально смотрел на него. Он видел покрасневшее от злости лицо майора Исраеляна. Его чёрные усы нервно пошевеливались, когда он говорил о защите интересов родины и о турках. Длинный шрам, рассекающий лицо от виска до подбородка, изуродовал довольно-таки красивое лицо этого истинного солдата отечества.

Мама, положив руку на плечо сына, сказала:

– Сынок, помолчи минуту, я сама поговорю с ним.

Не успел Артак и слова сказать, как Карине Багратовна пошла в наступление:

– Вы считаете себя патриотами Армении, вы и ваша власть? Да вы, надев форму армянских офицеров, творите белый геноцид своего народа, создавая невыносимые условия жизни! Вы служите вашему циничному режиму и клянчите деньги у всех, кто оказывается в Армении. А если кто-то попал в зависимость от вас, то вашей жадности и хамству нет границ. В чём наша вина? В том, что мы покинули Армению? А вы знаете, каково нам поначалу жилось в России? Вы хоть понимаете, что такого патриота, как мой сын, вы не найдёте во всей Армении? Вы кто такой, чтоб нас осуждать?! Да вы сами уничтожаете Армению! Ваша власть всё гребёт под себя, поэтому народ и покидает страну. И что с того, что вы захватили немного земли у азербайджанцев? Чего вы добились? Апрельская[19] война показала, что вы не в состоянии удержать эти территории. Наши молодые парни не могли воевать в полную силу, так как танки не заводились из-за отсутствия горючего – некоторые ваши командиры продавали его на сторону. У солдат, которые приняли на себя атаку азербайджанских войск, было всего два магазина патронов! Вы знаете про это? Знаете, что некоторые командиры крали тушенку и сгущёнку у солдат? Приезжайте в Москву, в любой российский город. Некоторые из ваших карабахских армян держат там ларьки, рестораны, торговые центры, фабрики и заводы. А девятнадцатилетние мальчики гибнут здесь, в Армении. За что – за Родину? За великую Армению? За президента?

Она всё больше распалялась:

– Ваша власть хуже турок. За свою семидесятилетнюю жизнь я встречала много азербайджанцев, и многие из них были порядочными людьми. Раз в сто лучше, чем вы и ваш президент. Знаете ли вы, что мой сын работал в зоне землетрясения уже 8 декабря[20]? Знаете ли вы, как он сумел, работая в Государственной Думе России, добиться приезда в Карабах делегации депутатов, чтобы защищать таких сопляков, как вы? Знаете ли вы, сколько сделал мой сын для того, чтобы российский парламент принял резолюцию, осуждающую геноцид армян в Турции 1915 года? И вообще, что вы понимаете в жизни? Ни-че-го!

Майор слушал Карине Багратовну внимательно, даже с некоторым изумлением.

– Не верю своим ушам! – воскликнул он. – Армянка говорит мне, что айзеры лучше меня. Я – майор Исраелян, кавалер Ордена мужества, я воевал под Шушой и Мардакертом, я последним покидал наш Шаумян. Я одним из первых входил в города Шуша и Ходжалы. И я хуже айзеров? Ты что говоришь, женщина? Ты понимаешь, что твой сын сядет в тюрьму и надолго?

Майор завёлся всерьёз:

– Это я хуже айзеров?! Этих злодеев и негодяев?! Этих нелюдей, которые вспарывали животы беременным женщинам, убивали детей и стариков, резали уши моим солдатам и отрезали гениталии у трупов?! Да как ты можешь сравнивать нас, женщина?!

Не успел майор Исраелян перевести дух перед очередной порцией негодования, как Карине парировала:

– Да, ты хуже! Люди жили мирно столетиями. Ты и такие, как ты, с той и другой стороны сотворили эту войну. Вы продаёте оружие и бензин, тёплые одеяла солдат, спецодежду и даже сухофрукты. Помнишь громкий скандал, когда генерал закупал для армии тухлое мясо? Или маргарин вместо сливочного масла, – продолжила обозлённая Карине Багратовна. – А простые парни с обеих сторон гибнут. Я – советский человек, а ты – слюнтяй. И не смей говорить со мной на «ты»! Я тебе в матери гожусь. Не смей называть нелюдями целый народ! Знаешь ли ты, кто такой Муслим Магомаев? Как ты можешь обзывать целый народ? Знаешь ли ты, кто такие Рашид Бейбутов[21] или Зейнаб Ханларова[22]? А Самед Вургун[23], или Ахмедия Джибраилов, кавалер ордена Почетного Легиона и Национальный Герой Франции. Знаешь ли ты, что подвиг Александра Матросова повторил не только наш Унан Аветисян, но и их Герай Асадов? Знаешь ли ты, что в танковой дивизии, которой командовал маршал бронетанковых войск Амазасп Бабаджанян, служил и его близкий друг генерал-майор Ази Асланов? Они были как братья и вместе прошли всю войну. Ты – мальчишка, который только и знает, что армяне уехали жить в Россию, где хорошо, и что азербайджанцы – негодяи.

– Мама, мама, ну, пожалуйста! – Артак, видя спор мамы с Исраеляном, несколько раз пытался остановить её. Но не получалось. Он был во всём согласен с матерью, но намеренно раздражать офицера, который заснял на скрытую камеру дачу взятки и у которого находились все козыри в этой игре, Артак не стал бы. Он был дипломатичен в отличие от мамы, всегда говорившей правду в лицо, невзирая ни на что.

– Мама, прошу тебя. Перестань.

– Не-е-ет, пусть продолжает, – ёрничал майор. – А я ещё проверю вас по линии СНБ[24]. Уж больно твоя мать айзеров хорошо знает и защищает их.

– Послушай, майор, – взмолился Артак. – Будь человеком, не могу я больше терпеть. Останови машину, мне надо в туалет.

При этом Артак подмигнул ему, показывая, что хочет всё-таки договориться.

– Ну, вы меня удивили, женщина, – не мог успокоиться майор. – Вы смеете говорить о каких-то там айзерских генералах и о Магомаеве? К вашему сведению, я тоже люблю Муслима Магомаева, восхищаюсь его прекрасным голосом, но я вынужден огорчить вас – Магомаев не был азербайджанцем. Он был талышем[25], понятно? А главное не в этом, а в том, что Магомаев не был бы Магомаевым, если бы не вечная музыка великого армянского композитора Арно Бабаджаняна. И вообще, вместо того, чтобы говорить о Нельсоне Степаняне, дважды Герое Советского Союза, о маршале Баграмяне, адмирале Исакове, вы…

– Да пойми же, я лучше тебя знаю и об Исакове, и об Аветисяне, и про Нвера Сафаряна, командира Таманской дивизии, генерал-лейтенанта, который вошёл в Берлин одним из первых, знаю. Но дело-то в другом, – прервала его Карине Багратовна. – Ты не понимаешь, что не бывает плохих народов. И ты не понимаешь, с кем имеешь дело. Совсем скоро ты отпустишь моего сына. Не ты, так твой командир. Ибо уже через час депутат армянского парламента позвонит твоему командиру…

– Мам-джан, Нвер Сафарян был генерал-майором, и это символично. Нам с майором Исраеляном есть о чем поговорить. Про-о-шу тебя, мама, перестань! – наконец-то сумел вклиниться в разговор Артак. – А вас, товарищ майор, – обратился он к остолбеневшему от дерзости и смелости Карине Исраеляну, – очень прошу, не спорьте с моей матерью. Она – истинная патриотка Армении. Она выросла в Горисе. Её отец был мастером-каменщиком, много домов построил в своё время в Лачинском районе Азербайджана. Они дружили семьями со многими азербайджанцами. Но это всё было в СССР. А мы с вами, как мужчины, во всём сейчас разберёмся. Пожалуйста, остановите машину, мне нужно в туалет.

– Скоро остановлюсь, тем более и мне нужно. Но твоя мать точно не права, – ответил майор. Он смотрел вперёд устало и угрюмо.

Артак обратился к матери:

– Мам, ну что ты набросилась на майора? Он, возможно… Нет, точно – герой войны. Он рисковал жизнью, а теперь он – милиционер. Ну что ты от него хочешь? Он же не президент и не премьер-министр, что он может? Скорее всего, он тоже страдает от беспредела Сашика[26] и его окружения. И, судя по тому, как искусно провёл операцию по ловле меня в сети, он – неплохой полицейский.

Мама промолчала. Она смотрела в окно машины. И уже корила себя за то, что своей несдержанностью создала ещё одну проблему для сына. Решив помочь ему, Карине начала было новый разговор, как тот с мольбой во взгляде попросил её замолчать.

– Не сердитесь на неё, товарищ майор, – сказал Артак. – Просто мама очень любит Армению и переживает за её нынешнее состояние.

– А мы что, не любим свою родину?! Мы не любим?!! – уже кричал майор.

– Вы тоже любите, конечно, любите, – поддакнула Карине.

– Вот вы говорили о Ази Асланове. А знаете ли вы о Рамиле Сафарове, офицере азербайджанской армии, который нанёс шестнадцать ударов топором спящему армянскому офицеру Гургену Маргаряну по шее и по голове? И это в центре Европы, в Будапеште. Там НАТО собрало офицеров из разных стран на учёбу и консультации. Это как понять, а-а? Этого негодяя приговорили к пожизненному заключению в Европе с правом прошения о помиловании лишь через тридцать лет отсидки. Ну а потом Будапешт, неожиданно для всех правозащитников, решил вернуть преступника Азербайджану, для дальнейшей отсидки оставшегося срока. И произошло это в аккурат после получения от Азербайджана кредитного транша в три миллиарда долларов. А азербайджанский президент взял и отпустил убийцу. Да ещё и орден дал за это, квартиру в центре Баку, звание майора досрочно, и компенсировал жалование за восемь лет, пока злодей сидел в тюрьме. Орден человеку за то, что убил топором другого человека, пока тот спал! Это немыслимо, мать, немыслимо, пойми же ты! Я тоже солдат, я тоже убивал, но я никогда не стал бы убивать спящего. А он смог. Они могут так. Они бы убили всех нас, если бы не наша доблестная армия. Всех без исключения. Они нас ненавидят от мала до велика, и для них умерший армянин – это путёвка в рай. Как вы можете хвалить айзеров?

– Знаешь, сынок, я не защищаю их. Я знаю, что там есть много негодяев, отъявленных убийц и мразей. Я знаю про жертвы Сумгаита и Баку, знаю про зверства азербайджанцев. Знаю, как в Сумгаите убивали мирных людей, стариков, женщин и детей. И согласна с тем, что эти чудовищные преступления совершали нелюди и подонки. Но знаю и другое – их умение дружить, их честность и преданность. Там много порядочных людей. Много, – уже успокоившись, сказала Карине Багратовна.

Она сделала глубокий вдох, затем выдохнула и продолжила:

– Однажды вечером наша машина сломалась в очень холодном и страшном месте в горах, зимой, на краю пропасти, и если бы не азербайджанец, не говорили бы сегодня мы с тобой: ни я, ни мой сын Артак. Ни одна машина не остановилась, чтобы помочь моему мужу починить автомобиль. И когда уже темнело, когда он уже готовился к тому, чтобы сжечь запасное колесо, дабы мы согрелись, нас спас азербайджанец, который родился в Армении, жил в Армении и говорил по-армянски. А через пару лет его самого убили армянские боевики, дети его чудом спаслись…

– Где это было? – спросил Исраелян. – Здешние варденисские айзеры вас спасли? Мы их прогнали ещё в 1988 году, в марте-апреле, после Сумгаита. Но никого не убивали. Они все под защитой и при сопровождении внутренних войск переехали в Азербайджан.

– Это было в другой части Армении. Да не важно, где. Важно то, что он нас спас, и важно то, что его убили…

– Знаешь, мать, – вдруг негромко сказал офицер. – Всякое бывало, и среди них тоже, возможно, встречаются хорошие люди. Не отрицаю. Но в целом это народ-варвар. И они понимают только один язык – язык силы. А мы сильны. И точка.

– А вот и место, где можно сходить в туалет, – сообщил Исраелян и, включив левый поворотник и резво развернув машину в сторону ближайшей горы, поехал по грунтовой дороге в направлении двух коровников, что виднелись примерно в двухстах метрах от неё. Полицейская «Тойота Королла» последовала за «Сузуки».

– Да, мать, всякое бывало, – повторил он. – Но поверь мне, если бы не айзер, то наш армянин спас бы вашу семью. Не думай, что они пушистые, а мы ершистые. Ладно, сейчас мы с твоим сыном ненадолго отлучимся, а затем продолжим путь в Варденис и нашу увлекательную беседу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Сатанахач (Коджадак) – гора вулканического происхождения высотой 3919 м, находится в Азербайджане, на границе с Арменией. Название горы переводится на русский как «Крест сатаны».

2

Севанский (Шахдагский) хребет – горный хребет в системе Малого Кавказа длиной около 70 км, высотой до 3367 м над уровнем моря; тянется вдоль северо-восточного берега озера Севан, по границе Армении и Азербайджана.

3

Озеро Севан – высокогорное пресное озеро, которое называют лазурной жемчужиной Армении.

4

Джангулюм – так в Армении называется первоцвет весенний, или примула весенняя. Это растение встречается в Европе и Азии; предпочитает луга, поляны, опушки.

5

Джан – слово, часто употребляемое в армянском языке в значении «дорогой»; подчеркивает тёплое отношение к родным, друзьям, любимым и близким людям. Используется и как приставка-окончание к имени.

6

Зангезур – район в юго-восточной части Армении, с 1995 года называется Сюникская область. Административный центр – город Капан.

7

Бурум – армянский тип бутерброда, который делается из лаваша. В него кладутся, к примеру, сыр или мясо, зелень, и всё это сворачивается в трубочку. Бурум в переводе с армянского означает «в ладони».

8

Селимский перевал – горный перевал в Армении на высоте 2500 м; из-за большого количества осадков обычно открыт для проезда с мая по ноябрь.

9

Айзеры – так иногда, уничижительно, армяне в разговорах называют азербайджанцев.

10

Минская группа – группа стран-членов ОБСЕ, занимающаяся поиском мирного урегулирования Карабахского конфликта, в которую входят Россия, Белоруссия, Швеция, Германия, Италия, Армения, Азербайджан, Турция, Финляндия.

11

Азизбековский район – с 1990 года переименован в Вайкский район, а в 1995 году упразднён при переходе Армении на новое административно-территориальное деление.

12

Драм – армянская денежная единица, что дословно переводится как «деньга». Курс драма к рублю составляет 10:1. 5 тысяч драмов – это примерно 500 российских рублей.

13

На армянских деньгах изображены портреты великих сынов Армении, в основном писателей и художников. На купюре в 5 тысяч драмов изображён портрет национального поэта страны Ованеса Туманяна.

14

На купюрах в 20 тысяч армянских драмов изображён портрет известного художника XX века Мартироса Сарьяна.

15

На купюре достоинством в 10 тысяч драмов – портрет армянского поэта и прозаика Аветика Исаакяна.

16

Стихи Амо Сагияна «Отпустите меня, и я пойду» – философские стихи о возрасте человека и о том, что в жизни наступает пора, когда надо уходить так, как будто ты уже никому не нужен.

17

«Торжокские золотошвеи» – фабрика в городе Торжок Тверской области. Это некогда известное в Советском Союзе и за рубежом предприятие, где изготавливали очень красивые изделия с золотым шитьём.

18

Турки – в данном случае имеются в виду азербайджанцы, которых в Армении очень часто называют турками, учитывая их родственные связи и схожесть языка.

19

Военные действия с 1 по 5 апреля 2016 г. между ВС Азербайджана с одной стороны, и ВС Армении и армии обороны Нагорно-Карабахской Республики, с другой стороны. В результате тяжелейших боев несколько командных высот перешли обратно к азербайджанской стороне.

20

Землетрясение в Армении произошло 7 декабря 1988 года, с эпицентром в г. Спитак.

21

Рашид Бейбутов – оперный и эстрадный певец, народный артист СССР.

22

Зейнаб Ханларова – оперная певица, народная артистка СССР.

23

Самед Вургун – азербайджанский поэт и драматург.

24

СНБ – Служба национальной безопасности Армении – правопреемник КГБ СССР.

25

Талыши – народ иранского происхождения, проживающий на юго-востоке Азербайджана с давних времен.

26

Сашик – Александр Саргсян, близкий к властям бизнесмен, родной брат Сержа Саргсяна, президента страны с 2008 по 2018 г.