Последнее искушение свободой

– Бред! Полный бред, – про себя разорялся я, выходя с вокзала, пока не уткнулся ещё на одно удивительное событие. Поодаль я заметил загружающихся в автомобиль Мисс и Эльзу, но не это вызвало моё удивление. Появление Наставника, а вернее его высовывающаяся (на мгновенье) из машины голова – вот что заинтересовало меня. А ведь он не пришёл на перрон, хотя приехал за ними. Но почему? При этом он и сейчас старался не выказывать своего присутствия, и только это одно мгновение и позволило мне заметить его лицо. «Это уже становится интересно, и что же дальше?», – подумал я вслед унесшим их автомобилю.

Но сейчас меня волновал куда более существенный вопрос. Лиза, только она интересовала меня. Я сначала попытался до неё дозвониться, но трубку никто не брал. Затем я, прежде чем поехать к себе, съездил к ней, но и там меня ожидала только закрытая дверь. Постояв и подергав ручку её двери, я принял решение отложить всё на завтра. Наверное, там, уже на работе, я смогу с ней переговорить и всё ей объяснить…

Глава 14

ЗаПечаль

На следующее утро, меня на остановке постигла первая неприятная неожиданность, в большой череде постигших меня сегодня неприятностей. Так я, стоя на остановке и, безостановочно проглядывая в свои глаза в поисках Лизы, так и не дождался её появления. И мне пришлось ещё с большим волнением ожидать своего прибытия на работу. Прибыв на автобусе в конечный пункт, я, следуя своему заведенному порядку, двинулся мимо парковки к главному входу здания. И вот тут-то меня и подстерегла вторая неприятная неожиданность, наотмашь сбив моё душевное равновесие.

Так в этом момент на паркинг влетело авто Макса. И несмотря на привычность такого его появления, он, тем не менее, не потерял свою восхищённую массовку. Но не это меня заинтересовало. А к моему удивлению, вместе с ним приехал Антон. Но это только удивило меня, но вот когда Макс, обойдя авто, открыл пассажирскую дверцу, и в неё в ответ на его руку, высунулась женская рука, а за ней и её обладательница, то тут-то я и потерялся, оглушённый увиденным. Лиза! Что она там делает с ними, задавался я вопросами. В этот момент Макс повернулся и, видимо, заметил меня. И что же он делает? А он наклоняется к Лизе, и что-то ей шепчет, указывая на меня пальцем. Затем приподнимает руку и машет мне. Но я уже мало что соображаю, и повернувшись, заново встраиваюсь в поток людей, идущих на проходную.

Зайдя же в здание, я не иду к себе, а заняв наблюдательный пункт на втором этаже, стою, ожидая Лизу. Она, расставшись с Максом, двигается по направлению нашего отдела, где я её и перехватываю. «Лиза!», – зову я её из-за спины. Но она делает вид, что не слышит, и продолжает двигаться вперед. Я же, в свою очередь, догоняю её и, взяв её за локоть, пытаюсь остановить. Но она, видимо, ожидая такого поворота событий, резко разворачивается и истерично кричит:

– Что тебе надо ещё?! – Меня охватывает оторопь, и я только и могу, что выговорить. – Объясниться. – Её ответ не заставляет себя ждать, и она выпаливает:

– Между нами и так всё предельно ясно. Всё что можно – было сказано. Ты добился того, чего хотел. Теперь можешь радоваться, – затем она разворачивается и быстрым шагом удаляется от меня.

Я же, как ошпаренный остаюсь стоять на месте, пытаясь сообразить, чего такого я хотел и, главное, чего сумел добиться. И ведь что интересно… Как правило, все добиваются именно чего-то иллюзорно плохого, и всегда – с большим процентом успешности. С этими мыслями придя в себя, я решаюсь продолжить свой путь уже к пространственной точке нахождения моего рабочего места.

Войдя в наше отделение, я вскользь посмотрел на стойку администрации, где находилась Лиза. Её покрасневшие глаза мне говорили о многом, и моё сердце, готовое разорваться от этого, с удвоенной силой запульсировало, отчаянно пытаясь достучаться до меня. Но разве я ему могу сейчас что-то объяснить, когда сам не могу объясниться. Зайдя к себе в кабинет, я наливаю стакан воды и, залпом его выпив, пытаюсь заглушить терзающий меня огонь. Но сегодня – понедельник моей жизни, и мне не дадут покоя. Телефон оповещает меня, что меня хотят видеть у Мисс. Меня эта новость словно окатила ушатом холодной воды. Надо же, а я о ней и забыл совсем.

«Ну сейчас, я ей покажу!», – подумал я и, полный решимости, рванул дверь в её кабинет. Но одно дело – проявлять решимость у себя, и совсем другое дело – действовать под сводами чужого кабинета, на территории противника. Но я всё же показал себя (как и говорил), но только смиренным слушателем. Только вот что интересно! Почему неловкость должен чувствовать тот, по отношению к которому и была проявлена непочтительность, и в особенности, если хамом оказался твой начальник. Может потому, что просто не стоило проявлять сдержанность, зиждущуюся на этических (либо меркантильных) основах, а просто надо было, со всего маху показать ему его собственное отражение хамла, указав кулаком на его некоторые лицевые недостатки.

Конечно, женщина нуждается в другом подходе (в случае её ступора в отношениях), но и им не мешало бы прислушаться к неоспоримым доводам природы, к которым часто прислушиваются особи мужского пола, под воздействием силы притяжения, или силы столкновения с ботинком неприятеля, весьма неделикатно прикладываясь к асфальту ушами, и слушая эти доводы, издавая зовы мольбы. Но Мисс, не показывая виду и не глядя на меня, отойдя в дальний угол, продекламировала:

– Надеюсь, произошедшее там, останется между нами. И мы, оставив всё в прошлом, продолжим с вами, не вспоминая обид, трудиться и дальше.

Хотелось бы мне ей ответить: «Что, калоша, протрезвела?», – но, как она говорила, джентльменство не пропьёшь, и я просто сказал:

– Уже забыл.

– Ну и хорошо, – оживилась Мисс, – так что начнём новую неделю, а пока можешь идти к себе.

Я, посчитав, что после того, что между нами было (и не было), и этого достаточно, вышел из её кабинета. Эх Лиза, моя маленькая Лиза! Зачем ты отводишь глаза и делаешь вид, что сильно занята? Я же вижу, что твои глаза всё также красны, и ты, улучая минутку, забегаешь в туалет, чтобы всплакнуть. Я попытался двинутся в её сторону, но она, отвлеченно-занятая, сразу заметила моё движение и, вскочив с места, убежала прочь от меня.

– Так, сейчас же иду к Максу и выясняю в чём дело, – решаю я. Но на месте его я не застаю, как оказывается, он отбыл на собеседование. А ведь точно, я со всеми этими поездками, совсем забыл про план мероприятий. Что ж, надо идти к Наставнику, там и застану его. Зайдя в потайную комнату, я застаю там Макса, убеждающего Антона в своём видении автомобиля.

– Автомобиль, это олицетворение твоего «я». Это прихожая твоего дома, и женская особь, видя те комфортабельные условия этой прихожей, уже осознает общий интерьер дома, и по всему этому может предположить, что ей сулит поездка с тобой. После чего и решает – соглашаться на неё, или же нет. И скажу тебе честно, они (женщины), в основном, соглашаются. Да ты же и сам видел. И, поди что, даже сам слегка дрогнул, – засмеялся Макс.

– И что, Лиза тоже дрогнула? – встрял я в разговор.

– Поджилки явно тряслись! – поднявшись навстречу мне, заявил Макс.

– Я думаю, что тебе лучше будет с ней расстаться, – выведенный его ответом из себя, пошёл на обострение я.

– А я придерживаюсь иного мнения, – встав в стойку, ответил Макс.

Что ж, стороны были готовы к предстоящей горячей фазе конфликта, не хватало лишь одного, запала. Мы, с ненавистью глядя друг на друга, ждали той искры, которая и даст старт нашим намерениям. Но вот спичка чиркнула и даже зажглась, но мы даже не кинулись друг на друга, а скорее – разжали кулаки. Это зашёл Наставник, прикуривая на ходу сигарету.

– А вы чего это бездельничаете, – спросил он, оглядывая нас. – Я тут уже вовсю штудирую поступивший ресурс, а вы даже и в полглаза не взглянете, – подойдя к окну, проговорил он.

А и в правду, пока мы тут решали свои насущные вопросы, там, за окном, Наставник интервьюировал очередного кандидата. Ну как интервьюировал… Он, решив, что с утра всем просто необходим радостный настрой, заставил очередного Сизифа открывать окно, что последний и пытался претворить прямо сейчас, перед нашими глазами. Но, несмотря на появление Наставника, в кабинете всё также стояла напряжённая тишина.

– Я что-то не пойму, что здесь происходит, – обведя нас взглядом, произнёс Наставник.

– Ник, видимо, забыл окно закрыть, вот птичка и улетела, – съехидничал Антон.

– Окно, говоришь, забыл закрыть?! – Вскипел я, и, схватив, стул, бросился в зал для собеседований. Кандидат, возившийся в тот момент у окна, уже потеряв надежду, стал отчаиваться, когда увидел несущегося в его сторону незнакомца со стулом. Кандидат, видимо, решив, что будет лучше уступить этому типу со стулом место у окна (да и, наверное, безопаснее), бросился прочь от меня. Я же, приблизившись к окну, со всего маху нанёс по нему удар стулом. Но окно было крепко спаяно, и лишь с третьего раза позволило себя разбить, и, тем самым вдохнуть внутрь помещения воздух улицы. Добившись своего, я поставил стул рядом с собой и с вызовом заявил вошедшей вслед за мной компании:

– Ну что, решение найдено. Вы ведь этого хотели?

И если лица Макса и Антона выражали некоторую растерянность, то выражение лица Наставника было скорее насмешливым.

– Что ж сказать, факты, как говорится, на лицо. Только вот решение больно уж затратное. Вы, надеюсь, понимаете, к чему я это говорю, – резюмировал он.

– Отчего бы, нет, – был мой ответ.

– Вы, наверное, ещё не пришли в себя с дороги. Так что давайте всё это спишем на производственные затраты, а вы сегодня здесь, пожалуй, уже всё сделали, что могли. Так что идите к себе и занимайтесь своими делами, – обратился ко мне Наставник, провожая меня к двери. Затем повернулся к оставшимся и сказал, – Что стоим, теперь ищем ответ на вопрос, как закрыть это окно в Европу.

Я опять возвращаюсь, и вновь Лиза не выдерживает и уходит подальше от меня вглубь зала. Не знаю, как удалось мне дотянуть до конца рабочего дня, но тем не мене мне удалось это сделать, и я, выжатый прессом стресса, выдвинулся домой. Я не стал сразу же, по окончании рабочего времени, выдвигаться на выход, препятствие в виде Лизы заставило меня подождать её ухода. Я посидел у себя в кабинете и решил обратиться к самому лучшему доктору – времени, который, собрав консилиум из большой и малой часовой стрелки, диагностировал болезнь, и вынес своё, чисто временное решение, которое по мере изменения ситуации, может быть заменено на другой, уже безвременный вердикт.

Когда же я приближался к своей остановке (мне казалось, что на сегодня уже всё, хватит с меня), кто-то посчитал иначе, и на меня свалилась новая напасть. Из-за лесной полосы, обрамлявшей остановку, вдруг выскочил мужчина и резко схватил меня за грудки. А я ведь после сегодняшнего, весь в стрессах дня, уже расслабился и находился в благостном предчувствии домашнего дивана, а тут – на тебе, и я только захлопал глазами в ответ.

– Ты зачем так поступил? Я ведь считал тебя за друга! – тряся меня, прокричал Атеист (Да, это был он).

Затем он также резко отпустил меня, махнул рукой и исчез туда, откуда и появился. Всё произошло так быстро, что я, как стоял столбом в одном положении до моей встряски, так и продолжал в нём находиться, разве что только костюм мой принял слегка вызывающий вид. Стоящие на остановке зеваки, следуя чтимой ими вековой традиции, мгновенно застыли в неповторимых позах, тем самым образовав архитектурную композицию, олицетворяющую собой всепоглощающее любопытство. Я же, после этого инцидента стряхнул с себя невидимую пыль непорядка и присоединился ко всем стоявшим, которые, в свою очередь, перераспределились уже в толпу, для которой ни до кого здесь нет дела.

Был правда ещё один, замеченный мною прохожий, который с не меньшим интересом наблюдал за всей случившейся со мной историей – это был Наставник. Но, в конце концов, я всё-таки добрался домой, и здесь уже попытался, успокоившись, найти ответы на мучавшие меня вопросы. Но разве их найдешь, лежа у себя на диване? Так что моя готовность решать вопросы утром следующего дня – ничем не отличалась от вчерашней. И сегодняшний день не стал исключением, он стал продолжением вчерашних моих неожиданностей.

Видимо этот временной отрезок вошёл в цикл турбулентности, которая и раскачала весь мой размеренный ход жизни. Но природные катаклизмы не возникают сами собой, им также предшествуют свои природные факторы. Так извержению вулкана способствуют накопления огненной лавы внутри горы, которые, в свою очередь, поднимаются вверх через трещины в земной коре. И уж когда масса лавы достигнет критической массы – тогда и происходит извержение вулкана. Также и я, накапливал своим молчанием Лизино нетерпение, с её жадным желание узнать, кто же поедет с Мисс. И вот когда она узнала об этом, то и произошёл нервный взрыв.

Но я не предполагал что всё так серьезно, и когда на следующий день прибыл на работу, то за стойкой администратора меня встречала совсем не Лиза. Вместо неё была Маша.

– А вы-то что здесь делаете? Где Лиза? – пытаясь скрыть своё волнение, спросил я её.

– Так она заболела. Вот и взяла больничный, – был её ответ.

– А что с ней? – спросил я.

– Я не знаю, – всё также бесстрастно ответила она.

Я, получив такой исчерпывающий ответ, запёрся у себя в кабинете. «Что с ней? Что мне делать?», – носился я из угла в угол. «Да ведь и трубку не берёт!», – продолжал злиться я, пока не был вызван к Мисс. Там она, после обсуждения производственных моментов, довела до меня информацию, что в конце недели намечается проведение корпоратива, и что мне желательно на нём присутствовать.

– Хорошо, – только и ответил я, сам в это время думая только о Лизе.

– Ну, это всё. Можете идти, – сказала на прощание Мисс. Но я, прежде чем выйти, всё же спросил её о Лизе.

– А что случилось с нашим администратором? – с каменным лицом спросил я её.

Мисс посмотрела на меня внимательно и также безучастно сказала:

– Да ничего особенного. Как раз к корпоративу выздоровеет. – Она сделала паузу и спросила. – А вы что-то хотели от неё?

– Да нет, просто для информации, – ответил я и направился к выходу.

Что же меня ещё сегодня ждёт, подумал я, выйдя в коридор. Но это была единственная на сегодня неприятная новость. Так моим неприятным ожиданиям у Наставника, не суждено было сбыться. Он, не желая обострений, на первое время разграничил время нашего пересечения с Максом.

– Но это – не надолго, – предупредил Наставник, – до начала следующей недели, а тогда, я думаю, мы всё решим. Так сказать, расставим все точки над «i»! – загадочно закончил он.

Что он подразумевал под этими точками, я уже имел собственные предположения. Что ж, поживем ещё недельку, а уж там решим, как жить дальше. В общем сказать, эта неделя прошла в томительном ожидании её окончания, телефон Лизы всё также не отвечал на мои настойчивые звонки, дверь её квартиры, сговорившись с телефоном, также одаривала меня своим спокойным молчанием, а я – всё также посещал своё рабочее место, где всё-таки иногда пересекался с Максом и Антоном. Но мы делали вид, что не замечаем друг друга, и проходили мимо не поздоровавшись. Видимо, взаимное желание нездоровья друг другу, явно присутствовало в нас.

После работы я взял себе привычку идти домой пешком, мне вообще понравилось одиноко бродить по улицам, вглядываясь в лица прохожих. Мне было интересно представлять, как они живут, какие заботы волнуют их. Неужели это было моё расставание с миром? Так я, бродя по улицам, пытался запомнить последние дни моей жизни здесь. Или, может я, заглядывая в лица прохожих, пытался отыскать для себя какую-то надежду, какую-то зацепку для того, чтобы здесь задержаться?

Знаю одно, я находился на распутье, и тот, кто мог бы мне помочь выбрать истинный путь, оказался из-за меня же не со мной. Что ещё… А больше меня никто за грудки не хватал, хотя я бы согласился, чтобы это сделала Лиза. Что касается Атеиста – новостей о нём никаких не было. Так что, когда я вглядывался в звёздное небо и видел, как упала ещё одна звезда, а с нею и ангел – я не испытывал волнения за его судьбу. Ведь падший ангел – это тоже выбор. Каким же будет мой?

Я этого ещё не знал.

Глава 15

Рок

Первое, что делал мужчина далекого прошлого – осматривал местность на предмет опасности, сейчас же он, зайдя в помещение, в первую очередь осматривает местность на предмет мебели, где ему можно будет присесть. Утварь. Вот он – стул! Заметив этот предмет мебели, всем весом бухается на него уставший посетитель. А что поделаешь, нынче все люди уставшие, всем нужен отдых. И ведь чем больше они сидят, тем больше им нужен сидячий отдых. Может быть современный человек плохо смотрел на свой окружающий мир, и просмотрел самую большую для себя опасность, как раз стоящую перед ним на четырех ножках?

На корпоратив я прибыл, слегка запоздав, можно сказать – в самый разгар праздника. Мне не хотелось смотреть, как раскачивают лодку те, кто в ней же и сидит. Мне захотелось сразу увидеть её потопление, поэтому я и не спешил прийти. Зайдя в зал для торжеств, где должен был проводится наш корпоратив и, соединив в себе две напасти, поджидавшие гостя, я принялся осматривать зал. При этом я решал для себя две задачи: определял, где устроился Наставник с коллегами, а уже потом, в зависимости от первой, решал для себя, где мне выбрать место, чтобы присесть. Но не успел я занять свой наблюдательный пост, как меня схватил сзади Наставник и потащил к своему столику.

– Ничего не хочу слушать! Всё, пошли за наш столик! – таща меня за собой, разорялся он.

Мне ничего не оставалось делать, как поддаться грубой силе. Усадив меня за свой стол, он, находясь в каком-то приподнятом состоянии, которого я раньше за ним не замечал, намахнул рюмку, и бросился доставить (по его словам) то, что нам крайне необходимо. Пока он улетучился в неизвестном направлении (по зрелому размышлению – к барной стойке), я смог осмотреться по сторонам. За столом Наставника собрались всё больше кадровики, Макса же с Антоном я здесь не наблюдал, но вскоре всё же выяснил их местонахождение. Они заняли угловой столик, где и наслаждались вечером. К моему удивлению, я заметил среди присутствующих Эльзу, которая находилась в компании с Мисс. Последняя на этот раз не сильно увлекалась напитками, видимо, родные стены давили на неё и не давали расслабиться. – Но где же Лиза, – пробежавшись по залу глазами, спрашивал сам себя я?

– Кого ищешь? – садясь на стул, спросил меня Наставник.

– Да никого. Просто гляжу – ответил я.

– Ну, давай за нас, а то когда ещё увидимся, – наливая мне в бокал вина, проговорил он.

– А что так, – поинтересовался я.

– Расстанемся мы в скором времени. Ну, давай! – сказав это, он выпил.

Следом за ним выпил и я.

– Так вот, что я хочу сказать тебе напоследок, – поморщившись, начал говорить Наставник. – Вот ты знаешь, кто такие БЛС?

– Безупречные логичные существа? – вопросительно ответил я.

– Да, именно они, используемые в решениях наших задач единицы. Но, по моему мнению, это и есть тот идеал, к которому стремится работодатель в поиске работника. Другими словами, робот в облике человека, не имеющего ни чувств, ни эмоций и не требующий больничного, – сказав это, Наставник задумался, закурил, а потом продолжил. – Тебе вот не нравится мой метод интервьюирования… и даже не перебивай. – Сделал оговорку Наставник. – Я хочу сказать, что мы, оказавшись на вершине пирамиды, получили право задавать вопросы, а этичны ли они – это уже другой вопрос, право задавать который, надо ещё заиметь. Скажу так, ведь только знающий ответ – имеет право на вопрос! Мы же, присвоив себе право задавать вопросы… Как ты думаешь, знаем ли мы на них ответы? А я скажу – нам не обязательно знать на них ответы! Нас интересует только человеческая поведенческая реакция. Это, как в химии: на основе реакции, определяется качественный состав ингредиентов. И говоря – не этично, ты уже сам даёшь свой ответ на свой же вопрос. А правильный он, или неправильный – для нас таких категорий оценки нет, для нас есть только одна категория ответа – подходящий ответ. – Закончил он. – Так вот мой вопрос.

– А он подходящий или… как? – спросил я.

– У меня неподходящих не бывает, просто всему есть своё место и время, – ответил Наставник, но тут ему позвонили по телефону и он отвлёкся от разговора.

И он поднявшись, отошёл от нас поговорить. Я же вновь устремил свой взгляд вовнутрь зала. Но лучше бы я не смотрел на то, что там увидел. Там была Лиза, и она сидела за столом вместе с Максом. Я в одно мгновение, и вспотел, и покрылся холодной испариной. Нет, всё же сначала по мне устроили забег мурашки, соревнуясь между собой в забеге по пересеченной местности. Затем на меня обрушился циклон, неся с собой похолодания в нижних частях атмосферы, но с повышением давления в верхней её части. Пройдясь по мне, циклон уступил место своему тропическому собрату муссону, а вырабатываемый мною жар, вкупе с работой вентилятора, привели меня в состояние высыхания. Ну а для борьбы с обезвоживанием, я, после того как моё оцепенение прошло, принялся компенсировать недостаток влаги с помощью находящегося на столе запаса градусной жидкости. Тут неожиданная новость, сообщенная кем-то из сидящих за столом, и вовсе ошарашила меня.

– Знаете, что я сейчас слышал в курилке? – заглушая шум музыки, проговорил пришедший и, не дожидаясь ответа, ответил, – Сейчас в новостях сообщили, что при задержании был застрелен наш Мега-стрелок(Так, с лёгкой руки СМИ, прозвали Атеиста).

Я сидел и не знал, как отнестись к этой новости. Неизвестное до этого момента чувство захватило меня в свою власть и, дергая меня за кончики ресниц, заставило глаза выделить дополнительный объём слезной жидкости, которая, в свою очередь, скатывалась вниз по моим щекам. Минут через пять после этого сообщения вернулся Наставник, и за время своего отсутствия, он тоже где-то потерял своё прежнее лицо. Теперь место возбужденности на лице Наставника, заняла какая-то никому неведомая забота. Я же, когда он присел рядом со мной (наверное, чтобы скрыть своё состояние), тоже вытер рукавом следы своей возбужденности. Помолчав с минуту, Наставник, налив мне и себе, без слов поднял бокал и выпил, чему последовал и я вслед за ним. Затем он поднялся, и всё также молча удалился в неизвестном направлении, но мне не пришлось долго задумываться над ходом его мыслей – мои думы перенаправил подошедший ко мне Антон.

– Надо поговорить, – прошептал он мне на ухо.

– Говори, – не двигаясь с места, ответил я.

– Давай не здесь, – продолжил он.

– А где? – был мой ответ на это.

– У нас, там, – неопределённо ответил он.

Ну что ж, видимо, пришло время найти ответы на вопросы, которые мне самому хотелось задать. И я, поднявшись, последовал вслед за Антоном. Двигаясь за ним, я краем глаза смотрел на Лизу. Она на этот раз заметила меня, и напряженно наблюдала за моими действиями. Макса же рядом с ней не было. «Значит, они решили групповые дебаты провести!», – подумал я. До кабинета для собеседований (а шли мы именно туда) мы с Антоном проделали наш молчаливый путь всё также, не меняя диспозиции: он – впереди меня, я же – следом за ним.

Вот и кабинет… Антон заходит туда первым, я следом, но после мрачного коридора, яркий свет мешает мне обозреть кабинет, но как только у меня это получается – тяжёлый удар мне в лицо не даёт мне закончить этот этап исследований и погружает меня в нокаутирующий сон. Падая, я ощущаю ещё несколько добавочных ударов по своему телу, и наконец, моя голова, соприкоснувшись с полом, получает окончательное сотрясённое успокоение.

– Ну что, очухался?! – слышу я голос Макса, и пытаюсь приоткрыть заплывшие глаза.

– Очухался! – приподнимая мои веки, констатирует Антон.

– Ну что? Ещё есть ко мне вопросы? – смеётся, попивая что-то из стаканчика Макс.

Я уже полностью открыл глаза и осознаю, что нахожусь у стенки на полу. Видимо, они после моего падения, потренировавшись на мне в футбольных ударах, и запив это дело, ещё разок отработали удары, а потом, решив побеседовать со мной для разнообразия, приподняли меня и, облокотив об стенку, принялись меня тормошить, поливая водой. И вот я, придя в себя, сейчас пытаюсь прийти к своему пониманию сложившейся ситуации, они же пытаются склонить меня к иному пониманию, а именно силе их решения.

– Так что, понравились тебе наши аргументы? – заржал Антон.

– Что сказать, ваша аргументация существенно облегчает взаимное понимание, – отвечаю я.

– Что да – то да, – произнёс разговорчивый Антон, – специально для тебя надел свои «кованки». Вот, смотри, – говорит он, вертя перед моим лицом своим ботинком.

– Вижу, ты подкованный нынче… И кто же это тебя, да Макса, так перековал? – кидаю вопрос им я.