Рождение Древней Руси. Взгляд из XXI века

Константин Аверьянов

Рождение Древней Руси. Взгляд из XXI века

Серия «Новейшие исследования по истории России» основана в 2016 г.

Рецензенты: чл. – корр. РАН А.Н. Сахаров, д. и.н. Д.М. Володихин

Карты: В.Н. Темушев (НАН Беларуси) и С.Н. Темушев (БГУ)

На обложке: картина Г.И. Семирадского «Похороны знатного руса в Булгаре» (1883 г.)

Предисловие

Для читателя, взявшего в руки данную книгу, необходимо сделать несколько общих замечаний. Как видно из ее названия, она посвящена происхождению Древней Руси.

Вряд ли мы ошибемся, если скажем, что в настоящий момент этот период является едва ли не самым обширным «белым пятном» отечественной истории. Даже у специалистов вопросов о событиях данной эпохи гораздо больше, чем ответов. Несмотря на то что она, начиная с работ Г.Ф. Миллера, М.В. Ломоносова, В.Н. Татищева и других исследователей XVIII в., изучается почти три столетия, многие ее сюжеты до сих пор остаются дискуссионными. Таков, к примеру, продолжающийся несколько столетий знаменитый спор, получивший в историографии название «варяжского вопроса», о том, кем был по происхождению основатель древнерусской княжеской династии Рюрик и откуда он пришел на Русь.

Ни один из сюжетов русской истории не вызывал такой ожесточенной полемики, как рассказ летописца о «призвании варягов». Впоследствии он породил знаменитую дискуссию «норманистов» и «антинорманистов», продолжающуюся вплоть до сегодняшнего дня. При этом споры исследователей практически сразу же вышли за академические рамки, перейдя в плоскость политических дебатов. Главный вопрос дискуссии фактически был подменен другим – поскольку своим возникновением Русь была обязана если не завоеванию иноземцами, то, по крайней мере, иностранному влиянию, то в какой степени этот фактор играл свою роль в дальнейшем? В ходе споров противоположные стороны, не находя нужных аргументов, нередко прибегали, да и поныне прибегают к упрекам в «космополитизме» или, наоборот, в «отсутствии патриотизма», навешиванию политических ярлыков, а то и прямым доносам на своих противников.

Во многом это связано с крайней скудостью источников по истории Древней Руси. По сути дела, основным источником, последовательно рассказывающим о судьбах страны в древнейший период, является небольшая по объему Начальная летопись, или «Повесть временных лет»[1]. Что касается остальных письменных источников отечественного происхождения, то они носят крайне отрывочный характер. Это произошло из-за того, что огромное число когда-то существовавших исторических документов не дошло до нас, погибнув во время вражеских нашествий от многочисленных пожаров и других стихийных бедствиях. Иногда они просто уничтожались по невежеству.

Попытаемся оценить размеры имеющихся лакун. Сделаем это на примере числа городов, когда-то существовавших в Древней Руси и упоминаемых летописцем. По подсчетам академика М.Н. Тихомирова, в летописях за период IX – начала XIII в., то есть до нашествия Батыя, назван 271 город. Позднее выяснилось, что к этой цифре следует добавить еще 143 города. Судя по археологическим данным, они возникли еще в древнерусский период, но попали на страницы летописей лишь во второй половине XIII–XV в. Отсюда можно говорить, что в нашем распоряжении имеются летописные данные о существовании 414 древнерусских городов. В то же время археологами на территории, некогда принадлежавшей Древнерусскому государству, было зафиксировано существование примерно 1400 городищ (укрепленных поселений) X–XIII вв. Таким образом, оказывается, что в письменных источниках упоминается менее 30 % когда-то существовавших городов Древней Руси. При этом необходимо учитывать, что по разным регионам соотношение упоминаемых в летописях и «безымянных» городов колеблется от 1:3 до 1:7.

Укажем еще на одно обстоятельство. Как известно, «Повесть временных лет» датирует призвание Рюрика на Русь 862 г. Но сама летопись была составлена лишь в начале XII в., то есть спустя несколько столетий после описываемых в ней событий. Наиболее ранний ее список – Лаврентьевский – сохранился от последней четверти XIV в., а второй по древности – Ипатьевский – дошел от первой четверти XV в.[2]

Поскольку многие данные по истории Древней Руси приходится черпать из источников, написанных не современниками, а много позже, в них приходится сталкиваться с искажениями и различного рода поновленнями, возникавшими в результате того, что летописец не совсем четко понимал прошлую реальность. В частности, автор «Повести временных лет», пересказывая под 907 г. договор Олега с Византией, сообщает, что в Константинополь среди прочих приходили русские купцы из Переяславля (современный Переяслав-Хмельницкий на Украине). Ту же норму видим и в аналогичном договоре Игоря, помещенном летописцем под 945 г. В то же время н. э.ого же источника выясняется, что Переяславля в это время еще не существовало, поскольку под 992 г. говорится об основании города Владимиром Святым[3].

Чрезвычайно малое число источников по истории Древней Руси приводит к тому, что исследователь зачастую вынужден выстраивать свои концепции на одном или нескольких свидетельствах источников. Это же обстоятельство приводит к тому, что на истории Древней Руси паразитирует большое количество псевдоученых, а иногда и просто шарлатанов. Они создают «новую хронологию», или изобретают могучую языческую державу, потрясавшую мир несколько тысячелетий назад, или отыскивают истоки русского народа в Шумере и Вавилоне. В последнее время к ним добавились наши беспокойные соседи, на полном серьезе полагающие, что современная Россия украла у них историческое название «Русь».

Неудивительно, что в этих условиях усилия серьезных исследователей в первую очередь направлены на поиск других источников, которые могли бы добавить хоть крупицу нового знания о Древней Руси. При этом зачастую складывается ситуация, когда с появлением хотя бы одного нового источника прежние, казавшиеся незыблемыми, версии становятся лишь предметом историографического интереса.

Первым шагом в этом направлении стал поиск иноязычных источников, поскольку ни одна страна никогда не существует отдельно сама по себе: ее неоднократно посещают ближние и дальние соседи, зачастую оставляющие письменные свидетельства о своих поездках. Не являлась исключением н. э.ого правила и Древняя Русь. Сохранился целый ряд свидетельств восточных, византийских, западноевропейских, скандинавских авторов об интересующем нас времени. Но и здесь встает вопрос об их объективности. Насколько точно и верно может описать жизнь другого народа очевидец, пусть и внимательный, но зачастую не знающий его языка, обычаев и нравов и вынужденный получать информацию через посредство переводчика или по рассказам других людей?

С другой стороны, задачу понимания иностранных источников облегчает то обстоятельство, что зачастую в различных странах идут одни и те же процессы. Изучая их в одной стране, можно полагать, что в ту же историческую эпоху и у соседей шли похожие, тем более что никто не отрицает активного взаимодействия Древней Руси с другими государствами. Все это приводит к тому, что древнейшую историю нашей страны следует излагать не саму по себе, в рамках чисто национальной истории, а на широком фоне тогдашней мировой истории.

Вместе с тем в ходе написания книги и ее обсуждения в профессиональном кругу автору пришлось столкнуться с определенной косностью мышления ряда коллег, с тем, насколько чужды для многих обладателей даже высоких ученых степеней новые точки зрения на привычные для них взгляды на происхождение Древней Руси. Несмотря на очевидные аргументы и прямые свидетельства источников, многие по-прежнему цепляются за устаревшие теории, высказанные порой еще в XVIII в., забывая, что историческая наука развивается и не стоит на месте. В ход идут либо замалчивание, либо различные отговорки для того, чтобы не признаться в своих ошибках. Между тем их признание – это не показатель слабости, а подтверждение зрелости и мудрости исследователя. Данная книга имеет подзаголовок «Взгляд из XXI века». Это сделано не случайно, а в надежде, что непредвзятый читатель сам оценит доводы автора и тех исследователей, с которыми он спорит, по важнейшим вопросам древнерусской истории.

Общие правила написания научных работ обычно требуют подробного разбора мнений предшественников, анализа их позиций и доводов. Но в данном случае мы решили отказаться от этого, поскольку дискуссия о происхождении Древней Руси начиная с середины XVIII в. вылилась в огромное количество книг и статей. Достаточно сказать, что только одному небольшому по объему памятнику древнерусской литературы, как «Слово о полку Игореве», посвящена вышедшая в 1995 г. пятитомная «Энциклопедия „Слова о полку Игореве“».

Подобное обилие литературы по истории Древней Руси, как научной, так и околонаучной, заметно расширило бы объем нашего исследования и является задачей совершенно иного исследования историографического характера. Поскольку в основу книги положены в первую очередь источники, то постраничные ссылки даны исключительно на них, с тем чтобы читатель в первую очередь мог самостоятельно проверить основанные на них те или иные доводы автора. Что же касается высказанных ранее позиций других исследователей, то в конце каждой главы дается перечень главнейших работ по той или иной проблеме, по которым читатель может проследить ход научных дискуссий. Подобный подход не является чем-то новым. К примеру, авторы вышедшей в 2014 г. энциклопедии «Древняя Русь в средневековом мире» также отказались от рассмотрения историографических понятий и схем, поскольку это является предметом самостоятельного исследования.

Следует отметить еще одну особенность данной книги. Хронологически рамки образования Древнерусского государства можно обозначить периодом с середины IX в. – призвания Рюрика на Русь – до середины XI в. – времени правления великого князя Ярослава Мудрого, окончательно объединившего страну из отдельных, прежде разрозненных славянских племен. При этом мы не ограничиваемся указанным периодом, а расширяем его за счет предшествующего времени, которое условно можно назвать «предысторией Древней Руси».

Это связано с тем, что на огромных пространствах Восточной Европы, где, собственно, и зародилась Древняя Русь, проходили сложные процессы взаимодействия различных древних племен. Целый ряд исследователей видел в них если не прямых предков, то предшественников славян, ставших основой населения Древней Руси. Изучение их миграций, взаимодействия между собой и соседями позволяет дать цельную картину исторических процессов, предшествовавших возникновению Древнерусского государства, а значит, дает возможность проследить причины многих важных исторических процессов, в той или иной степени отразившихся на его истории.

Одновременно нам приходится затрагивать события и явления, выходящие за верхние хронологические рамки работы. Связано это с вышеотмеченными особенностями источников по истории Древней Руси, когда исследователь нередко вынужден обращаться к материалам более позднего времени.

Наконец, укажем еще на одну особенность книги. Историей возникновения Древнерусского государства на протяжении поколений занимались лучшие умы отечественной и мировой науки. За это время ими, если так можно выразиться, буквально «под микроскопом» были рассмотрены все имеющиеся в наличии источники по данной проблематике, высказаны все доводы как pro, так и contra. В этих условиях встает закономерный вопрос: может ли автор сказать что-то новое по сравнению с предшественниками?

Оказывается, что это вполне возможно. Данную возможность дает использование в работе методов исторической географии, положенных в основу данной работы. И хотя еще в XIX в. Н.И. Надеждин (1804–1856) писал, что «первой страницей истории должна быть географическая ландкарта: должна не как только вспомогательное средство, чтобы знать, где что случилось, но как богатый архив самых документов, источников», это пожелание в отечественной историографии осталось неисполненным. К сожалению, литература по исторической географии Древнерусского государства крайне скудна. Можно отметить лишь во многом устаревшие к нынешнему времени монографии Н.П. Барсова и А.Н. Насонова, специально посвященные данной тематике, и несколько отдельных изданий общеисторического плана, в которых хоть в какой-то степени затрагиваются историко-географические сюжеты. Показательно, что самые известные общие труды и лекционные курсы по отечественной истории, такие как труд С.М. Соловьева, курсы В.О. Ключевского, С.Ф. Платонова, не снабжались картами. Подобная ситуация во многом характерна и для современной научной литературы.

Однако в целом ряде случаев только использование историко-географического метода позволяет ответить на вопросы, на которые не способна дать ответ историческая наука в чистом виде. Часть исследователей, ссылаясь на источники, до сих пор полагает варягов скандинавами, а точнее, шведами, считая, что они жили на Скандинавском полуострове. Казалось бы, об этом прямо свидетельствует такой источник, как Вертинские анналы, именующий древних русов свеонами. Между тем привлечение данных исторической географии позволяет, на наш взгляд, однозначно решить данный вопрос. Под 1201 г. Новгородская первая летопись сообщает: «А варягы пустиша без мира за море… А на осень приидоша варязи горою (т. е. по суше)»[4]. Сопоставляя это свидетельство источника с картой, становится понятным, что варяги никоим образом не могли быть скандинавами, поскольку, добравшись до Швеции морем, они вряд ли могли вскоре возвратиться оттуда посуху, идя непроходимым тогда путем вдоль побережья Ботнического залива. Тем самым район поисков местожительства варягов резко сужается, а благодаря историко-географическому анализу других источников определяется окончательно.

Тем самым, с учетом выше охарактеризованных особенностей книги, для нас открывается возможность увидеть реальную историю Древней Руси.

Литература

Барсов Н.П. Очерки русской исторической географии. География начальной (Несторовой) летописи. Варшава, 1873 (2-е изд. Варшава, 1885; переизд: М., 2012); Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. Историко-географическое исследование. М., 1951 (переизд.: СПб., 2002 и 2006).

Глава 1

Предыстория

Древнейшие этапы освоения человеком территории Восточной Европы: палеолит, мезолит, неолит и бронзовый век. Древние племена Восточной Европы: киммерийцы и тавры. Скифы. Соседи скифов. Древнегреческие причерноморские колонии. Сарматы

Древнейшие этапы освоения человеком территории Восточной Европы

Историю любой страны обычно принято начинать с того момента, когда на ее территории появляется народ, давший ей современное название. Исходя н. э.ого положения историю Древней Руси следовало бы начать с момента образования Древнерусского государства в середине IX в. Однако этому предшествовала многовековая история народов, проживавших на территории Восточной Европы с глубокой древности.

Но где тот начальный пункт, с которого следует вести отсчет предпосылок возникновения Древней Руси? Некоторые исследователи считают, что его следует начинать с VI в. н. э., поскольку именно с этого момента в письменных источниках появляются первые сведения о славянах, составлявших основу населения Древнерусского государства. Другие полагают, что историю древних славян следует начинать с Трипольской археологической культуры на территории современной Украины, возникшей в конце 4-го тыс. до н. э. (Позднее ее начальная дата была удревнена до 6-го тыс. до н. э.) Именно в ней стали видеть начальный пункт истории славянства.

В данных условиях более верным представляется другой подход: поскольку любые народы и государства действуют на определенном географическом пространстве, историческую географию Древней Руси следует излагать со времени освоения территории Восточной Европы человеком.

Начало этого процесса относится к периоду палеолита (по-гречески палайос – древний, литос – камень), который является древнейшей, наиболее длительной эпохой в развитии человечества и характеризуется как время существования ископаемого человека, а также ископаемых, ныне вымерших животных. Хронологически он охватывает большую часть (около 99 %) времени жизни человечества и совпадает с большим подразделением четвертичного геологического периода – плейстоценом. Начало палеолита отмечено появлением на Земле древнейших гоминид (обезьяноподобных людей), изготовлявших примитивные каменные галечные орудия (около 2,5–2,6 млн лет назад). Конец палеолита, переход от него к промежуточной эпохе, мезолиту, датируется на территории нашей страны примерно 10 тыс. лет до н. э.

Термин «палеолит» был впервые введен в научный оборот Дж. Леббоком (1834–1913) в 1865 г. В целом он подразделяется специалистами на несколько эпох: олдувайскую и ашельскую, мустьерскую, которую сменяет поздний, или верхний, палеолит (с более дробным членением на периоды и культуры). Олдувай, ашель и мустье обычно принято обозначать под названием раннего (или нижнего) палеолита. Некоторые исследователи придерживаются трехчленной схемы, выделяя эпоху мустье в средний палеолит. Также существуют определенные разногласия по поводу датировок палеолитических эпох. Согласно новейшим разработкам на основе радиоизотопных методов датирования, олдувайская эпоха продолжалась до времени около 1,6 млн лет назад, ашельская – до 250 тыс. лет назад, мустьерская – до 30–40 тыс. лет назад.

В настоящее время в границах современной России известно несколько сот палеолитических памятников. При этом следует отметить, что некоторые из палеолитических эпох на территории страны не представлены. Связано это с тем, что процесс заселения территории земного шара первыми людьми был очень длительным и сложным процессом. Освоение новых территорий осуществлялось, по-видимому, из разных центров первоначального обитания человека, в разное время и имело разные масштабы. Огромную роль в этом процессе играли изменения в уровне развития материальной культуры.

Рис. 1. Археологическая периодизация каменного века

По предположению специалистов, расселение происходило небольшими группами, вероятно по 30–40 человек. Также были предприняты попытки подсчитать предполагаемую скорость продвижения. По мнению ряда антропологов, люди перемещались в течение жизни одного поколения в среднем на 10 км. Правда, сразу следует оговориться, что эта цифра, пригодная для оценки скорости миграций в межконтинентальных масштабах, базируется на целом ряде упрощений, в частности на постулате, согласно которому миграция имела изначально направленный линейный характер и занимала всю пройденную территорию. На практике, судя по всему, расселение людей носило пульсирующий веерообразный характер. Те или иные группы населения занимали новые очаги расселения, отделенные от прежних довольно значительными расстояниями, и только потом новые и старые зоны расселения постепенно сливались. Также можно полагать, что основными путями миграций в этот период являлись морские побережья и долины рек. Это приводило к определенной скованности освоения новых земель в стороне от них (карта 1).

Необходимо остановиться еще на одном обстоятельстве. Огромные расстояния и относительно невысокая общая скорость передвижения людей зачастую приводили к тому, что те или иные их группы оказывались в длительной изоляции друг от друга (порой до 25 тыс. лет). Незначительная численность отдельных групп людей в этот период была зачастую критической. В некоторых случаях она приводила к вымиранию, в других, из-за невозможности обновления и обогащения генофонда, ее следствием являлось то, что постепенно накапливались генотипические и фенотипические различия. Особенно это касалось групп, вырвавшихся далеко вперед. Следствием этого являлось то, что формировались отдельные подвиды рода Homo.

По известным в настоящее время материалам наиболее древние палеолитические памятники на территории нынешней России расположены в районах Кавказа, Прикубанья, нижнего Дона, примыкающих к зоне, в которой происходило выделение человека из животного состояния. Судя по всему, появление здесь первых людей относится к ашельской эпохе (карта 2).

Более сложным представляется вопрос с определением времени и путей первого проникновения людей на основную территорию Русской равнины. Особенностью палеолита является то, что в этот период происходили глобальные изменения климата, в частности наступления материковых ледников, захватывавших огромные территории Евразии. Ледники покрывали свыше 20 % территории современной России. Неоднократность оледенений была вызвана ритмическими изменениями климата, чередованием теплых и холодных, влажных и сухих периодов. Считается, что за последние 900 тыс. лет было девять глобальных похолоданий и оледенений и столько же потеплений. Следовательно, продолжительность одного цикла (похолодание – потепление) составляла около 100 тыс. лет. Из них лишь около 10 % времени приходилось на периоды потеплений, остальное – на холодную часть цикла. В настоящее время идет голоценовое межледниковье, начавшееся около 10 тыс. лет назад.

Во время максимального Днепровского (в Сибири – Самаровского) оледенения (около 200 тыс. лет назад), опускавшегося двумя большими языками по Днепру и Дону, в пределах Русской равнины возможность обитания первобытного человека сохранялась только в самых южных районах.

Вслед за отступлением ледника к северу продвигались и первобытные люди. Благоприятные условия Микулинского межледниковья, сменившего Днепровское оледенение, позволили людям освоить пространство Русской равнины примерно до 54° с. ш. Заселение умеренной зоны, в которой отчетливо выражаются сезонные климатические колебания от высоких летних до низких зимних температур с длительным снежным покровом, стало возможным только после получения человеком способов искусственного разведения огня, создания утепленных жилищ и теплой одежды. Именно огонь, жилище и одежда стали основными достижениями человечества, сыгравшими наряду с развитием охотничьего снаряжения, главную роль в расширении первоначальной территории обитания предков человека и первых людей. Можно предположить, что основное проникновение человека на восток Европейского континента происходило в мустьерскую эпоху с юга Западной Европы (карта 3).

Днепровское оледенение не было единственным на территории Русской равнины. Ледник снова наступал и отступал, а вслед за ним изменялось и расселение первобытного человека. При этом на фоне дальнейшего развития материальной культуры меняется и характер миграций первобытных людей. Для мустьерского времени уже характерна длительная оседлость. Памятниками этого времени на европейской территории России стали стоянки Сунгирь и Костенки, в Сибири – Мальта, Буреть и др. Вследствие приспособления людей к изменениям климата ареал обитания человека в результате новых наступлений материковых ледников сокращался не так резко, как в предшествующую эпоху. Все это привело к тому, что в период последнего крупного по времени Валдайского оледенения (около 20 тыс. лет назад) первобытные люди смогли в целом удержаться на прежних местах своего обитания.

Эпоху палеолита около 10 тыс. лет до н. э. сменил мезолит (по-гречески мезос – средний, литос – камень). Впервые термин «мезолит» для обозначения промежуточной эпохи использовал ирландский ученый Х.М. Уэстропп в 1866 г., после того как Дж. Леббок в 1865 г. разделил каменный век на палеолит и неолит. Вплоть до 1930-х годов этот термин оставался малоупотребительным, пока Дж. Кларк не предложил рассматривать мезолит как эпоху адаптации человека к резко изменившимся природным условиям. Обычно начало мезолита соотносят с окончанием плейстоцена и началом голоцена – современным, еще незавершенным этапом геологической истории Земли, в течение которого очертания рельефа и береговой линии приняли современный вид, сложились нынешние географические зоны (карта 4).

Этот период, хронологически продолжавшийся до 5 тыс. лет до н. э., характеризуется бурным отступлением ледника (до 160 м в год) и приближением природных условий к современным. Глобальное потепление привело к новым формам адаптации человека к окружающей среде.

Основой экономики, как и в позднем палеолите, остается охота. Но ее характер резко меняется. В Европе исчезли (или их количество и ареал резко сократились) крупные млекопитающие (мамонт, шерстистый носорог и др.), служившие для многих коллективов людей основным источником пищи. Это привело к их дроблению на небольшие подвижные группы, которые постепенно осваивали новые пространства.