Открывающая путь

– Отчего же не отдать? Возьмите, если это необходимо, – и неторопливо, с некоторыми нотками вальяжности, присаживаясь напротив следователя, поинтересовался: – Так о чем вы со мной хотели поговорить?

Антон Сергеевич про себя отметил, что лесник держится уверенно, спокойно, взгляд у него прямой и немного насмешливый. В движениях ни капли нервозности или суетливости не наблюдалось. Невольно пробежала мысль:

«Так уверен в своей безнаказанности или действительно не причастен к убийству? – и, встрепенувшись, подытожил для себя: – Разберемся». А вслух поинтересовался:

– Андрей Ильич, что вы можете пояснить по поводу убийства Григория Суркова? – и внимательно посмотрел леснику в глаза. Но взгляд Андрея Ильича был прямым и невозмутимым, он без тени беспокойства ответил:

– Мне о причине его смерти абсолютно ничего неизвестно, – и, помолчав, добавил: – Я его не убивал, если вы об этом. Видеть живым, правда, издалека, видел, но не трогал.

– А где вы его видели? – внутренне напрягся Антон Сергеевич, стараясь как можно больше выудить информации из лесника. Андрей Ильич без лишней суеты, сохраняя самообладание, ответил:

– В тот вечер из леса пришла волчица, стала выть под моим домом. Я вышел, отправил ее обратно в лес и пошел следом. Дикий зверь все-таки, мало ли кто встретится на ее пути. Иной раз от собаки-то не знаешь, чего ожидать, а тут волк. Запаникует человек при виде волчицы, бросит в нее палкой или камнем, а она очень самолюбива, естественно, будет защищать себя, вот и случится беда.

– Вы сказали, что встретили Суркова. А он вас заметил?

– Не знаю. Он с лыжными палочками в руках свернул в переулок. Я и видел-то его со спины, просто по походке узнал.

– А еще кого-нибудь заметили?

– Да. Учитель Владимир Иванович мне повстречался, когда я в сторону леса шел. Дошел я до кромки, волчица скрылась в лесу, я постоял еще немного. Мало ли что, вдруг передумает и вернется… и пошел домой. А вот на обратном пути вроде бы никого не встретил.

В кабинет с озабоченным видом вошел Вася, в руках он держал бушлат Андрея Ильича. На немой вопрос следователя криминалист отрицательно покачал головой, повесил бушлат на вешалку у двери и, почесав затылок, вышел.

Антон Сергеевич вздохнул и, обратившись к леснику, немного разочарованно произнес:

– Можете быть свободны, Андрей Ильич. Из села попрошу не отлучаться до конца расследования.

– Я на свой лесной участок могу наведываться?

– Можете, только будьте постоянно на связи.

Когда за лесником закрылась дверь, Антон Сергеевич поднялся из-за стола, медленно засунул руки в карманы брюк и, подойдя к окну, решил привести мысли в порядок.

«Итак, что мы имеем? Лесник признался, что выходил в тот вечер из дома. Да и как не признаться? Ему повстречался учитель, значит, он может подтвердить, что видел его. Но самое главное, никто не может подтвердить, что Андрей Ильич не убивал, так как никто не видел, как он возвращался назад. Да, следов крови Суркова на бушлате лесника нет, но это тоже ни о чем не говорит. Надо искать свидетелей», – следователь тяжело вздохнул и отошел от окна.

***

Арина налегке вышла за калитку и всей грудью вдохнула морозный воздух. Сердце радостно забилось, Аринина душа находилась в предвкушении предстоящих новогодних праздников. Сегодня первый в декабре по-настоящему морозный день. Термометр на улице показывал минус тридцать градусов. Снег, который валил практически всю неделю, прекратился, успев укутать теплым одеялом деревья, водрузить на крыши домов белоснежные, пушистые шапки, прикрыть все свободное пространство села воздушным покрывалом. Глаза слепили искорки, радостно прыгая и отражаясь в лучиках яркого солнца. Девушка неспешно направилась к школе, боясь спугнуть внутреннее ощущение очарования, охватившее ее душу.

«Как там, в славянских сказаниях говорится? – вспомнила она недавно прочитанное: – Дед Мороз, всемогущий бог погоды на планете. Дед Мороз (Морозко) – божественный повелитель зимней стужи, снега и ветра, замерзших рек и снежных сугробов, – Арина огляделась и, сняв варежку, теплой рукой помассировала нос, за который ущипнул мороз, улыбнулась, радуясь зимней сказке. На деревьях лежало поистине невообразимой красоты снежное кружево. Тихая морозная погода не потревожила ровную белую полоску снега на длинных проводах. Мысли потекли дальше: – Добрые народы Морозко щедро одаривает хорошей погодой. А злые народы строго наказывает жестокими холодами. Да, в этом что-то есть, – девушка прикрыла нос пуховой варежкой, ее мысли вдруг стали витать вокруг происшествия. – Убит человек, пострадал то ли от клыка зверя, то ли от рук человека. И сразу же в село пришла зимняя стужа. Да, дела. Неужели к этому убийству причастен Андрей Ильич?» – перед глазами неожиданно всплыл лесник, с упруго сжатыми губами, спокойно двигающийся на лыжах в сторону леса. Арина встряхнула головой – не хотелось портить себе настроение мыслями о чужой беде. День клонился к вечеру, но школьные окна призывно светилась яркими огнями, напоминая редким прохожим, что там, за стенами, бурлит молодая фантазия, неуемная энергия и неповторимое детство и юность. В общеобразовательном учреждении декабрь был объявлен месячником Мастерской Деда Мороза. Ребятня вместе с классными руководителями не успевали в учебные дни вдоволь заниматься творчеством. Ведь приближается не только самый главный праздник в году, но и заканчивается учебное полугодие. Надо еще успеть подчистить учебные «хвосты», поднатужиться, напрячься, чтобы не обидеть доброго Дедушку Мороза и получить к празднику вожделенный подарок или исполнение заветной мечты. И в выходной все вместе, учителя и ученики, шумно и весело наверстывали упущенное: мастерили бумажные гирлянды, вырезали снежинки с причудливыми узорами, рисовали новогодние рисунки и плакаты.

Как Арина любила это предчувствие праздника именно здесь, в Боровиково, где ей приходилось иногда гостить на зимних каникулах у тети. В городе она жила с родителями, и там новогоднее настроение придавали только украшенные гирляндами витрины магазинов. В самой школе представления не устраивались, потому что новогодний бал обычно проходил в соседнем театре. К представлению, правда, начинали готовиться почти с самого начала сентября, но чувство волшебства не приходило.

Здесь же, в селе, маленькая Арина находилась в самой гуще событий и ощущала свою причастность к волшебству, которое непременно случится на новогоднем празднике. Ну а если не случилось чудо – сама виновата: где-то плохо себя вела или не очень усердно училась, поэтому Дед Мороз и не посчитал нужным осуществить твои мечты.

Арина улыбнулась, вспомнив свои детские желания, и поймала себя на мысли, что по-прежнему верит в то, что чудо обязательно, нет, даже всенепременно случится. Арина вошла в здание и сразу окунулась в оживленную суету, погрузилась с детьми в новогодний сценарий.

После шумной, оживленной и бурной вечерней репетиции все наконец-то разошлись. В опустевшей школе вдруг стало пустынно, тихо и отчего-то грустно. Арине пришлось задержаться в своем кабинете истории. Оказалось, что ей на понедельник поменяли расписание, а завуч Татьяна Николаевна, наверное, забыла предупредить ее об этом. Хорошо, что сама додумалась посмотреть расписание уроков. Когда все дела были закончены, учебники и ученические тетради ровными стопками сложены на учительском столе, девушка закрыла кабинет, спустилась по неширокой лестнице на первый этаж, распрощалась со школьным сторожем дядей Васей и вышла на улицу. Неожиданно из задумчивости ее вывел грозный, угрожающий собачий рык; она медленно подняла глаза и увидела на противоположной стороне улицы собаку, которая сидела возле ее дома и, повернув голову в сторону приближающейся Арины, негромко, но настойчиво порыкивала.

«Боже, да это же не собака, а волчица, – вихрем пронеслось в голове девушки. Сердце ухнуло в пятки, кисти рук сразу стали холодными. – Отвяжись, плохая жизнь, привяжись, хорошая. Так, так, что я должна делать или чего не должна делать?» – Арина старалась взять себя в руки и не наделать глупостей, которые могли привести к плачевным последствиям. Она стояла не шевелясь на обочине дороги и вдруг вспомнила университетские лекции по основам безопасности жизнедеятельности. Когда лектор Дмитрий Афанасьевич читал лекцию о поведении человека при встрече с лесными дикими зверями, то многие девушки хихикали или вообще беззаботно говорили о том, что им это в принципе не понадобится. Откуда в городе взяться дикому зверю? Но Арина отнеслась к этим лекциям ответственно, словно знала, что ей это обязательно пригодится, и одна из первых сдала зачет.

«Итак, – молниеносно отметила про себя девушка, – ни в коем случае нельзя смотреть волку в глаза, – она медленно опустила голову и боковым зрением наблюдала за волчицей. Арина нисколько не сомневалась, что это была именно Злата. – Готовность к нападению у этого хищника выражается прижатием ушей к голове и приседанием на полусогнутых лапах», – но кроме рыка, волчица не проявляла никаких признаков агрессии. Арина, заметив это, решилась бежать в сторону школы; она уже сделала шаг назад, но тут же вспомнила слова лектора: «А вот бегство или разворачивание к волку спиной дает практически стопроцентную гарантию нападения. Причем убежать от него вы все равно не сможете».

– Господи, – тихо прошептала Арина, – помоги мне, – в глазах потемнело, забегали противные черные точки, не дававшие сфокусировать зрение; она на долю секунды прикрыла глаза.

Откуда-то издалека послышался рокот автомобильного мотора, из переулка неторопливо вывернула машина и, освещая фарами улицу, стала медленно приближаться к девушке. Свет фар ослепил Злату, ее золотисто-желтые глаза зловеще блеснули. Волчица, поджав хвост, быстро стала удаляться вниз по улице. Арина обессилено прислонилась к фонарному столбу, ноги стали словно ватными, в горле пересохло, а на лбу выступили холодные капельки пота.

«О, Боже, спасибо тебе», – мысленно вяло поблагодарила она спасителя, вытирая ладонью со лба холодный пот, и поспешила к своему дому, пока волчица не передумала и не вернулась.

Девушка на трясущихся ногах подошла к калитке, одновременно с ней подъехал автомобиль. Из его приоткрытого багажника торчали две пары лыж и лыжные палочки. Машина неспешно притормозила, и из нее быстро выскочил Миша, торопливо бросился к девушке. Он крепко обнял ее, прижимая родное тело к себе, чувствуя ее неповторимый запах, смешанный с чистым, пьянящим морозным воздухом, и прошептал:

– Аришка, дорогая, любимая, как я по тебе соскучился. Мне кажется, я не видел тебя целую вечность. Ты видела, какое новогоднее деревце я тебе притащил? А?

Миша, не получив ответа от Арины, отстранился от девушки и внимательно стал вглядываться в отрешенное, безучастное лицо:

– Ты чего такая бледная? Не заболела? – его беспокоило состояние любимой, еще не хватало, чтобы она накануне праздников свалилась от простуды.

Но Арина словно не слышала Михаила, пристально вглядываясь в темноту, туда, куда только что ушла Злата, стараясь разглядеть что-то невидимое, одной ей ведомое, спросила:

– Ты ее видел?

– Кого? – не понял озабоченного вопроса Миша.

– Волчицу, – спокойно ответила девушка. – Ты ее еще фарами ослепил, – и переведя беспокойный взгляд на мужчину, констатировала: – Ты не мог ее не видеть, она стояла возле моего дома.

– Ариша, успокойся. Я понимаю, что последние события тебя просто выбили из колеи. Но не надо драматизировать. Это, скорее всего, была собака. Лучше посмотри: я, как и обещал, лыжи привез. Ты же хотела в лес завтра сходить, с горы прокатиться, с трамплина прыгнуть, – и, видя, что девушку пока ничего не интересует, предложил: – Ну ладно, пойдем домой.

Арина послушно вошла в калитку, медленно пройдя по тропинке, открыла замок на двери и первой вошла в дом. Перед тем как уйти на репетицию, она жарко натопила печь. Дома было тепло и уютно. И девушке уже показалось не столь страшным только что пережитое событие; казалось, застывшая от ужаса в жилах кровь начала циркулировать в привычном ритме. Она быстро скинула верхнюю одежду, нырнула ногами в старые, удобные тапочки и включила чайник.

Мужчина стоял у порога, внимательно наблюдая за любимой. Ему было непонятно состояние девушки. Что-то странное и неведомое, видимо, с ней произошло, и это его беспокоило. Арина, поймав на себе встревоженный взгляд Миши и видя, что он не собирается проходить и раздеваться, нервозно топчась у порога, поинтересовалась:

– Ты чего не раздеваешься? Сегодня опять у меня не останешься?

– Останусь, – поспешил успокоить Миша девушку. – Сейчас только лыжи из машины достану, приберу и вернусь, – и быстро вышел в сени.

Арина, скрестив руки на груди, обхватив себя за плечи, поежилась и подошла к окну. Слабый свет фонарей освещал улицу. В ограде у соседей было пустынно. Тихо было и за стеной, отделяющей ее от соседей. Неожиданно у них глухо стукнула уличная калитка. По узкой заснеженной тропинке Андрей Ильич торопился домой, Оболтус, распознав хозяина, радостно заскулил, подпрыгивая на месте и грохоча массивной железной цепью. Арина суетливо отпрянула от окна и поспешила задернуть шторы.

– Черт, что это я? Чего испугалась-то? Отвяжись, плохая жизнь, привяжись, хорошая, – пробормотала девушка; в душе пробежала змейка необъяснимого беспокойства. Но в сенях послышались шаги Миши, и девушка, взяв себя в руки, постаралась успокоиться. Вечер прошел тихо и безмятежно, почти совсем по-семейному. Как Арина любила такие редкие вечера, когда Миша никуда не торопился и оставался у нее до утра. Молодые люди попили чай и без лишних разговоров отправились спать.

Арина пробуждалась легко и спокойно, из кухни доносилось негромкое шебуршание.

«Миша печь топит, – довольно подумала она, улыбнулась и подтянула одеяло к подбородку. Морозная ночь выстудила квартиру, в спальне было свежо. Вчерашние страхи совсем улетучились, и встреча с волчицей уже не казалась такой ужасной, на душе было спокойно и благодушно. – Надо подниматься, сегодня на лыжах в лес пойдем», – Арина потянулась и, резко откинув одеяло, села на кровати.

На кухне, звонко щелкнув, протяжно засипел и отключился чайник. Миша осторожно заглянул в спальню.

– О, да ты уже не спишь? А я иду и придумываю, как бы тебя поласковей разбудить.

Арина нежно улыбнулась Мише, от ощущения счастья по коже забегали холодящие, приятные мурашки, она обхватила его за шею и приняла ласковый поцелуй. Неспешно поднялась; настроение было ровное, душа и тело были готовы к встрече с зимним лесом, предвкушение чего-то нового, необычного будоражило мысли. Она накинула халат, не расчесываясь, собрала волосы в хвост и вместе с Мишей отправилась на кухню.

Неожиданно резво послышались глухие торопливые шаги по ледяному сенному полу, во входную дверь тихонько поскреблись, и на пороге, впуская в дом свежий воздух и клубы пара, появилась заместитель директора школы Татьяна Николаевна с раскрасневшимися от мороза щеками и красным носом.

– Можно? Не помешаю? Доброе утро, – не дожидаясь приглашения, заместитель отделилась от порога и прошла вглубь кухни. – Морозно сегодня, – поежилась Татьяна, снимая серые пуховые варежки и расстегивая пуховик.

«Что это ей от меня понадобилось в выходной?» – быстро и беспокойно подумала Арина, боясь, что заместитель сможет нарушить ее планы на сегодняшний день, и холодно ответила на приветствие девушки:

– Здравствуй, что-то случилось?

– О, как вкусно у вас кофе пахнет. Завтракать собираетесь? – поинтересовалась Татьяна, заметив на столе чайные чашки и пробежав завистливым взглядом по столу, она проигнорировала вопрос Арины.

Пришла очередь Арины оставить вопрос заместителя без ответа: нежданная гостья начинала раздражать хозяйку дома, ее бесцеремонность, можно даже сказать – нахальность и нахрапистость, которая чувствовалась в каждом движении Татьяны, выводили девушку из себя, и Арина, стараясь не показать свое настроение заместителю, упорно настаивала:

– Ты по делу или так зашла?

– Арина, ты случайно классный журнал десятого класса домой не забирала? А то я взялась вчера проверять журналы, а десятого класса в журнальнице не оказалось. А мне справку по проверке закончить надо.

– Таня, у тебя что, с памятью плохо? Я же тебя предупредила, что его домой возьму, часы просчитать, ты же разрешила, и ни о какой справке речь не шла.

– Да? – удивилась заместитель, нарочито выпучив глаза и вдруг словно вспомнив, спохватилась: – А, да, что-то припоминаю. Ну так что, отдашь его мне? – настаивала Татьяна, наморщив лоб, словно готовилась к серьезному разговору. Что-то чувствовалось в ее взгляде беспокойное и тревожное.

«Неужели так из-за журнала разнервничалась?» – удивилась Арина неестественной напряженности Татьяны и отправилась в комнату за журналом.

Миша, наблюдая принужденный разговор девушек и видя, что завтрак откладывается, вышел на улицу. Татьяна без приглашения подошла к столу, отодвинула от него стул и присела в ожидании журнала. Арина вернулась быстро и молча протянула классный журнал заместителю.

– Ой, спасибо, – поспешно принимая из рук Арины важный школьный документ, Татьяна суматошно поднялась со стула, чуть не перевернув его и на ходу, пряча глаза, торопливо бросив: – Пока, – вышла из дома.

«Что это с ней сегодня? Какая-то несобранная или суетливая, что ли, совсем это на нее не похоже, – удивилась состоянию заместителя Арина и тут же нашла ему объяснение: – Видно, ее свои какие-то заморочки достали», – и тут же постаралась выбросить Татьяну из головы. Вскоре вернулся Миша; быстро позавтракав, молодые люди поспешили собираться в лес.

***

«Наверное, нет ни одного человека на свете, кого бы не покорил своей первозданной красотой зимний лес», – так думала Арина, уверенно двигаясь следом за Михаилом по проторенной лыжне. Ровное, белоснежное, искрящееся на солнце покрывало снега, лежавшее между деревьями, слегка слепило глаза. На лапах сосен, на кудрявых ветках берез было столько пушистого, теплого «одеяла», что можно было только диву даваться, как они выдерживают такую тяжесть. Утром Миша сказал ей, что до заветной крутой горы, с которой она просто мечтала промчаться, как в детстве, чтоб захватывало дух, – километров пять. Там же недалеко должна находиться избушка лесника, Андрея Ильича; именно в ней можно будет выпить горячего чая. Но все же, до конца не доверяя словам Миши, Арина сунула два небольших яблока в карман теплого лыжного костюма голубого цвета с белыми вставками, который ей необычайно шел. Так, на всякий случай, вдруг не получится к избушке лесника добраться вовремя, мало ли что может в дороге случиться, и тогда просто невозможно будет уложиться по времени. Двигались неторопливо, наслаждаясь редкой прогулкой, свежим морозным воздухом и красотой леса. Арина вдруг спиной почувствовала чей-то взгляд, пронизывающий ее невидимым лучом до самого позвоночника. Она остановилась и медленно пробежала глазами по местности, но никого не заметила. Успокоила себя тем, что показалось, и прибавила ходу, чтобы догнать немного оторвавшегося вперед Мишу. К полудню добрались до намеченной цели. Весь склон горы был усеян молодой порослью сосенок. Но свежая лыжня, уходящая круто вниз и петлявшая между деревьями, указывала на то, что не их одних привлекал экстремальный спорт. Арина подошла к краю склона и замерла. Из-за деревьев и крутизны склона невозможно было рассмотреть, куда убегает лыжня. От предвкушения новизны ощущений захватило дух, закружилась голова, и к горлу стал медленно и верно подступать спазм.

– Арина, ты чего побледнела? Если боишься и не уверена в себе, то лучше не рисковать, – посоветовал Миша, поправляя спортивную шапочку на голове. – Мы и так хорошо прогулялись, пять километров с гаком отмотали.

– Нет, нет, что ты? Все хорошо, – как можно увереннее ответила девушка. – Я обязательно скачусь. Ты же знаешь, как я об этом мечтала. Только давай так: ты первый, а я уже за тобой.

– Ты уверена? – настаивал Миша; было заметно, что он очень волнуется и переживает за любимую девушку. – Может, меня просто наверху подождешь? Я вернусь, и пойдем в домик лесника.

– Нет, – как можно тверже и категоричнее ответила Арина, собрав всю волю в кулак, хотя уверенно себя совсем не чувствовала: в ногах отчего-то появилась слабость, на тело навалилась противная немота. – Я хочу получить дозу адреналина, и я ее получу, – неизвестно, кого хотела убедить Арина: то ли себя, то ли Мишу.

Миша успокоился, поверив в силы девушки, и предложил:

– Хорошо. Я полетел, а ты досчитаешь до двадцати и начнешь спускаться.

– Договорились, – совершенно спокойно ответила Арина, словно не она только что бледнела и внутренне тряслась от испуга.

Миша подошел к краю склона, уверенно оттолкнулся палочками и, набирая скорость, плавно стал скользить вниз по проторенной лыжне. Арина, последовала примеру мужчины и подошла к краю склона. В голове у нее немного прояснилось, именно сейчас она сосредоточилась на лыжне, которую ей во что бы то ни стало надо пройти. «Я сумею, я смогу», – мысленно скомандовала она себе; досчитав ровно до двадцати, она крепко зажала лыжные палочки в руках и, глухо ухнув, понеслась с горы, разрезая грудью морозный, резкий воздух. Неожиданно спазм резко подскочил к горлу, застряв в нем комком, не давая дышать. Арина всего на долю секунды прикрыла глаза, тяжело вздохнула, стараясь протолкнуть спазм вглубь пищевода. Ее левая лыжная палочка почему-то резко ушла вбок, зацепилась за ветку молодой сосенки. Арину резко отбросило в сторону, она немного откатилась вниз – ровно настолько, насколько позволила лыжная палка, ремешок от которой был надет у девушки на руке. Второй конец палочки намертво запутался в гибкой ветке сосенки. Сознание Арины провалилось в черную дыру, и она мгновенно отключилась.

***

Арина открыла глаза. На чистом, ярко-голубом небе извивалась завораживающая своей красотой радуга. Девушку нисколько не удивила эта живая картина. И она медленно, но ясно подумала:

«Боже, какое красивейшее природное явление. Что это, радуга? Или северное сияние?»

Ее кто-то усиленно стал тянуть за куртку в районе кармана. Ткань на куртке затрещала, и Арина с усилием отвела глаза от неба и скосила их на свой карман, где должны были лежать два небольших яблока. Два волчонка усиленно раздирали ее куртку. Девушка страха совсем не почувствовала, она хотела подняться, чтобы высвободить лакомства и самой отдать их волчатам, но тяжелая лапа легла Арине на грудь, ей в лицо жарко дыхнула Злата. Арина четко смогла рассмотреть у волчихи желтую радужку глаз. Девушка хотела скинуть лапу зверя с груди, которая мешала ей дышать, но Злата еще сильнее придавила ее.

– Что ты хочешь? – тихо, почти одними губами, без звука, произнесла девушка.

– Ты должна помочь Большому волку, он в большой беде.

– Я не знаю никакого Большого волка. И потом, почему я должна ему помогать?

– Просто потому, что так повелел Великий волк Упуаут. Большой волк вернулся из дальнего странствия, и так случилось, что он пока почти всегда живет рядом с тобой.

– Что? Мне бог Упуаут повелел помочь Андрею Ильичу?

Арина вдруг вспомнила мифологию славян:

– «Упуаут в переводе с древнеегипетского языка означает “Открывающий пути”».

– Но это же миф. Разве Упуаут существует? – произнесла она вслух.

Злата сурово сузила глаза, и Арина почувствовала, как она из мягких подушечек лапы выпустила острые когти, больно кольнувшие ее в грудь.

– Я поняла, – поспешила заверить волчицу Арина, боясь, что когти прорвут куртку и вопьются в тело. – Но я не знаю, чем я могу ему помочь.

– Правильный путь тебе укажет луна и морозная ясная ночь, – ответила волчица, втягивая когти в подушечки лапы.

– Это как?

– Ты слишком много задаешь вопросов.

– У меня только один вопрос: а если Большой волк – убийца и виновен в смерти человека, я тоже должна ему помогать?

– Это не имеет никакого значения для волчьего сообщества. Ваши человеческие законы нас совершенно не интересуют. Но к новому нарождению луны Большой волк окончательно должен вернуться в лес. Ты поняла? – волчица наклонила еще ниже мощную башку и горячо дыхнула в лицо Арины.

– Арина! Арина, ты меня слышишь? – девушка почувствовала на своем лице горячее дыхание. Кто-то усиленно тряс ее за плечо. Арина открыла глаза и встретилась с беспокойным взглядом Миши.

– Господи, ты очнулась. Где у тебя болит? Руки, ноги целы?

Из Миши, как из рога изобилия, сыпались вопросы. Он нервно оглядывал и ощупывал девушку.

– А где Злата? – спокойно поинтересовалась Арина, отстраняясь от навязчивых действий Миши.

– Арина, не сходи с ума. Какая Злата? Я так за тебя испугался. Ты, видно, ударилась головой и потеряла сознание. Вот тебе что-то и привиделось, – помогая подняться девушке на ноги и возвращая разлетевшиеся лыжи на место. Арина сама справилась с креплениями на лыжах и вдруг вспомнила про волчат. Она потянулась рукой к карману – тот был безнадежно изодран, и яблок в нем не было.