Не вороши осиное гнездо

Происшествие немного отвлекло от тревожных мыслей о Мариче, я ехала по направлению к родительскому дому и по дороге позвонила отцу.

– Ты сегодня очень занят? – спросила я, когда папа ответил.

– Вечером у меня встреча, но могу перенести.

– Не надо. А как насчет того, чтобы пообедать вместе?

– Отличная идея. Сможешь подъехать в «Розу ветров»?

– Конечно.

– Я буду там через час.

У меня оставалось еще много времени. Ресторан находился на набережной, и я, оставив машину на парковке, решила прогуляться вдоль реки. Возвращаясь назад, я заметила машину отца, он, по всей видимости, приехал раньше, до назначенного срока оставалось минут двадцать. Не успела я обрадоваться, как наткнулась взглядом на еще одну знакомую тачку и головой покачала. Неужто папа не оставил идею помирить меня с бывшим мужем? Последнее время разговоров на эту тему он не заводил, и я успокоилась. Выходит, поспешила.

Я все-таки поднялась на веранду ресторана и сразу увидела отца в компании Забелина, они пили кофе и неспешно беседовали. Бывший сидел ко мне лицом и заметил меня раньше отца, на его физиономии появилась улыбка, с которой родители-мученики обычно взирают на неразумное чадо.

Папа повернулся и помахал мне рукой. Мой бывший супруг – редкая сволочь, но папа, к сожалению, об этом не догадывается.

Когда я еще училась в школе, Забелин меня похитил, выкуп стоил родителю кучу денег, а мне несколько лет душевных терзаний и комплексов. Похитителя я не видела, и его так и не нашли. Но однажды он сам появился в роли прекрасного принца, а я была такой дурой, что втюрилась в него по самые уши. Однако через год совместной жизни у меня возникли подозрения, которые Забелин встретил с насмешкой, был уверен: влюбленная дура, то есть я, никуда от него не денется. И просчитался. Мы расстались и даже заключили что-то вроде соглашения о взаимном ненападении. Папа испытывал к зятю большую симпатию, Забелин при желании мог прикинуться отличным парнем, к тому же оказался толковым бизнесменом, а отец всегда мечтал о сыне-наследнике, из меня-то бизнесмен вряд ли получится. В общем, огорчать его еще больше не хотелось. Забелин придумал причину для развода, которую я опровергать не стала, и остался у папы на хорошем счету. Я знала, что они продолжают видеться, мало того, у них есть совместные проекты, но по негласному уговору с отцом мы подобных встреч избегали. И нате вам.

– Привет, – сказала я, даже не пытаясь скрыть недовольство.

– Здравствуй, милая. – Папа поднялся и меня поцеловал.

Забелин вскочил и заботливо придвинул стул с видом благовоспитанного мальчика, который знает, как себя вести в обществе. Ни за что не догадаешься, что издевается. Однако, улучив момент, он мне подмигнул, мол, поиграем? Очень хотелось сказать гадость, но это бы весьма расстроило папу. Мало того что дочка-дурочка развелась с таким сокровищем, так еще и манеры у нее подкачали.

Я была уверена, Забелин продолжит развлекаться, изображая принца в изгнании, но он, вероятно, вспомнил о нашем уговоре и решил не нарываться, произнеся с легкой грустью:

– Не буду вам мешать, – и поспешно откланялся, чем очень порадовал.

Папа простился с ним в высшей степени дружески и даже вздохнул, глядя ему вслед, правда, постарался сделать это незаметно. Для меня загадка, как мой отец, человек умный и, безусловно, хорошо разбирающийся в людях, до сих пор не понял, с кем имеет дело. То ли Валерка актер от Бога, то ли все мы готовы обманываться, лишь бы сохранить выстроенный нами мирок, где все привычно и понятно.

Папа, заметив мой взгляд, сказал ворчливо:

– Я не нарочно.

– Надеюсь, – кивнула я. – Сводить нас с Забелиным довольно глупая затея.

– Хотелось бы знать почему?

– Мы это уже обсуждали.

– Вот уж неправда, – продолжил ворчать отец. – Остается лишь догадываться о причине твоей стойкой неприязни к мужу.

– К бывшему мужу, – поправила я, а папа не отказал себе в удовольствии съязвить:

– К сожалению. И не смотри так. С Валерой мы встретились еще час назад и до твоего прихода собирались расстаться. Ты пришла чуть раньше.

– Извини.

– Не говори глупостей. Расскажи лучше, как твои дела?

– Плохо, – вздохнула я.

– Что случилось? – насторожился отец.

– Марич отправил меня в отпуск. И я понятия не имею, чем себя занять.

– А сам он тоже отдыхает? Со своей подружкой? Тебя действительно устраивают ваши… как бы это помягче… необычные отношения?

– Папа, что здесь необычного? Я его люблю, а он меня нет. Ты что, никогда о таком не слышал?

– Прости, но это какая-то блажь, так же как и твоя работа. С твоим дипломом… – Тут отец махнул рукой и добавил мягче: – Может, ты пока у меня поработаешь? Временно, раз уж твой Марич в отпуске?

– Меня вполне устраивает моя работа, просто без Владана мир блекнет и тоска наворачивается. Ты не поверишь, но я вполне счастлива, папа. Лишь бы он поскорее вернулся.

Отец покачал головой и вздохнул:

– Может, подобные чувства и хороши для романов, но для своей дочери я бы хотел семейного счастья, заботливого мужа и детишек, двух, а лучше трех. Я мечтаю стать дедом, и твоя несчастная любовь попросту пугает. Одно утешает: когда-нибудь она должна закончиться.

– Все когда-нибудь кончается, – не стала я спорить.

Подошел официант, мы с папой сделали заказ и продолжили разговор, избегая темы Владана и моей работы. Согласия в этом вопросе мы не достигнем, а аппетит друг другу портить не хотелось.

– Если уж у тебя отпуск, ты могла бы съездить куда-нибудь, – сказал отец.

– Может, и съезжу. Попозже.

– Будешь сидеть в офисе? – нахмурился он. – Какой в этом смысл? Ладно, делай как знаешь.

Я мысленно вздохнула, беда как раз в том, что делать мне совершенно нечего. Может, Маринку в кино позвать?

Часа через полтора мы простились с папой, после обеда немного прогулявшись по набережной.

После недолгого размышления я отправилась в офис. Еще раз вытерла пыль, вымыла полы и разобрала бумаги, в основном платежки за коммунальные услуги. Подумала, что Маринка уже должна вернуться. Только собралась звонить ей, как она сама появилась. Входная дверь хлопнула, а вслед за этим Маринка заглянула в кабинет.

– Все сидишь? – спросила хмуро.

– Тебе-то что за дело, скажи на милость?

Приглашать ее в кино тут же расхотелось.

– Денег у тебя куры не клюют, – продолжила Маринка. – Могла бы найти себе развлечение.

– Свой первый миллион я еще не заработала, – съязвила я. – А у папы брать принципиально не хочу. А ты где-нибудь отдохнуть не желаешь?

– Обязательно. Отдохну вместе с Владаном, – в ответ съязвила Маринка, но уходить не спешила, из чего я сделала вывод: ей так же тошно, как и мне.

Налив воды в чайник, я дождалась, когда она закипит, заварила чай, разлила по чашкам и одну подала Маринке.

– Конфеты есть? – буркнула соперница.

– Варенье. Владан не любит конфеты.

– Варенье он тоже не любит. Давай что есть.

В молчании мы выпили чаю.

– Ты правда не знаешь, где он? – все-таки спросила я. Она лишь головой покачала. – Он недавно встречался с каким-то типом…

Маринка в ответ на эти слова кивнула.

– Часто он так исчезает?

На этот раз она пожала плечами:

– По-разному. В прошлом году часто, а в этом – первый раз. Ты особо об этом не болтай, уехал и уехал.

– Тамара, похоже, догадывается.

– Шила в мешке не утаишь, но все равно помалкивай. Пойдем в кино сходим, что ли? – поднимаясь, предложила она. – Вот почему так: то времени хронически не хватает, а он уехал, и дел вроде никаких.

С этим я вынуждена была согласиться. И мы отправились в кино, а потом еще с час гуляли. Вечер был теплым, небо звездным, грех дома сидеть. Наш променад без внимания не остался, соседи маячили в окнах, прохожие оборачивались. Мысли у тех и других легко читались на физиономиях, по идее, мы должны друг друга не жаловать (в этом я, кстати, с гражданами была согласна), а мы прогуливаемся чуть ли не под ручку.

– Хочешь, у меня оставайся, – сказала Маринка, когда я собралась домой.

– Спасибо, – ответила я, решив, что это уже слишком.

Она что думает, я брошусь под ближайший паровоз? В общем, я отправилась домой. Часов до двенадцати читала любовный роман, а потом болтала по скайпу с подружкой. У нее, кстати, бывают видения, и в одном из них, случившимся на днях, я, веселая и, само собой, счастливая, шла под руку с мужчиной. Надеюсь, с Владаном, все прочие меня совсем не интересуют. Убедив себя, что это хороший знак, я отошла ко сну в умиротворенном состоянии духа.

Утром по дороге в офис я обратила внимание на витрину магазина спорттоваров и вспомнила о мяче, закончившем существование под колесами моей машины. Заехала на парковку и пошла покупать мяч. На то, чтобы выбрать достойный экземпляр, потратила примерно полчаса и к офису подъехала с заметным опозданием.

Тут меня ждал сюрприз. На ступеньках сидел Бад, то есть Басаргин Алексей Дмитриевич. Прозвище Бад он получил по первым буквам фамилии, имени и отчества. Оно прилепилось к нему еще в детстве, когда он сколотил банду на своей улице. В отличие от Владана этот район Бад давно покинул, жил в шикарной квартире в самом центре, и, если верить его словам, веселое, как он выражался, прошлое осталось далеко позади. Теперь он бизнесмен и законопослушный гражданин. С первым я согласна, второе вызывало сомнение, правда, робкое, потому что, сказать по правде, о делах Бада я ничего не знала. С Владаном они дружили с тех пор, как себя помнили. С годами дружба их лишь крепла, но несколько лет назад жизнь развела их далеко и, казалось, навсегда. По крайней мере, Владан бывшего дружка знать не желал. О причинах я кое-какое представление имела, оттого далеко не все претензии Владана казались мне обоснованными. Но теперь и здесь наметились перемены. Под ручку, как вчера мы с Маринкой, они не ходили, но пиво пару раз уже пили, о чем я знаю доподлинно.

Мои отношения с Бадом можно было назвать дружественно-ироничными. Он любил надо мной подтрунивать, а я в ответ дерзила, чем повергала в изумление ту же Маринку: никто на обозримом пространстве ничего подобного позволить себе с Бадом не мог.

В общем, его появление тем утром не было громом средь ясного неба, учитывая наметившееся улучшение отношений между ним и моим боссом. Но удивление все же вызвало, если сидит он в это утро не в своем офисе, а рядом с нашим, значит, тому должна быть весомая причина.

Увидев меня, Алексей улыбнулся, щурясь на солнце, солнцезащитные очки он сдвинул на лоб и сказал, кивнув на мяч в моих руках:

– Поиграем?

– Я умею только в «лягушку», – ответила я, садясь рядом с Бадом, и положила мяч на ступеньку.

– Научишь?

– Ты по делу?

– Соскучился, – усмехнулся он.

– Придется еще поскучать, Владан решил немного отдохнуть.

– От непосильных трудов?

– Нет, от нас с Маринкой. По крайней мере, именно это было в его записке, а сомневаться в словах босса – дурной тон.

– Поэтому у тебя мордаха грустная? – проявил любопытство Бад.

– Мордаха просто помятая, сериал до утра смотрела.

– Какой?

– Дурацкий.

– Понятно. Не переживай, вернется твой работодатель целым и невредимым, разве что немного загорелым.

– Почему? – насторожилась я.

– Что «почему»? – нахмурился Бад, изображая недоумение.

– Почему загорелым? Ты ведь это не просто так сказал?

– О господи…

– Ты знаешь, где он?

– Понятия не имею.

– Врешь. Знаешь.

Мы понемногу начинали скандалить, и тут Алексей махнул рукой в досаде.

– Угораздило брякнуть. Клянусь, я ничего не знаю, просто… предполагаю. Где сейчас самая большая заваруха?

– Ты думаешь… – ахнула я, а он перебил:

– Все. Отстань от меня. Вернется Серб, у него и спросим, где его носило. Между прочим, я заехал тебя проведать, соскучился. По тебе, а не по Владану.

– А кто говорил, что я зануда?

– Я соскучился по твоему занудству. Вечером поужинаем вместе?

– Лучше в кино пойдем.

– Если хочешь… – поскучнев, пожал он плечами. – Почему в кино-то?

– Вчера с Маринкой ходили, сегодня с тобой. Голливуду за нами не угнаться.

– По мне, так хорошая пьянка с элементом легкого дебоша тебе точно не повредит. Опять же, я рассчитываю тебя соблазнить. Самое подходящее время, пока этого типа где-то носит. Надеюсь, ты в своих поползновениях на его горячее тело особо не продвинулась?

– Не каркай, гад. Я не теряю надежды.

– Я тоже. Вчера сон видел, веду тебя под венец, ты вся такая красивая, в белом с переливами, и я рядом тоже ничего.

– Мне по пьянке тоже, бывает, кошмары снятся, – ответила я, но слегка запаниковала, вспомнив сон подруги. – Надо меру знать, не то чего и похуже привидится.

– Я был счастлив. Но недолго. Если честно, там было продолжение: появился Серб, взял тебя за руку и к алтарю повел, а мне сказал «перетопчешься». Вот ведь свинство.

– Такой сон мне нравится, – прониклась я. – Вот так бы спала круглые сутки и с ним к алтарю ходила.

– Как насчет ужина?

– Я на диете. Осчастливь кого-нибудь другого, то есть другую, я хотела сказать.

– Ты разбила мне сердце, – вздохнул Бад. – Я одинок и бесконечно несчастлив…

– Хватает совести морочить людям голову, – в тон ему продолжила я. – Уверена, девушек у тебя полтора десятка. Блондинки, брюнетки и рыжие – под цвет разных галстуков.

– Пальцем в небо. Последняя оказалась бритой наголо. Не подходила ни под один мой костюм. Пришлось с ней проститься. А жаль, хорошая была девушка.

– Может, мне тоже побриться? Владан решит, что я неизлечимо больна, и выполнит заветное желание.

– Давай я его выполню?

– Давай ты куда-нибудь пойдешь… – Я поднялась, и Бад, смеясь, тоже.

– Мячик тебе зачем? – спросил он, взяв мяч из моих рук, и принялся стучать им об асфальт.

– Пацану одному задолжала.

– Так как насчет ужина?

– Подумаю.

Он вернул мяч, поцеловав меня в лоб, и пошел к своей машине, оставив гадать: зачем он приезжал? Слух о Владане и до него дошел, вот и решил проверить?

– Если ни один костюм не подойдет, я готов ходить голым, – крикнул он, уже садясь в машину, а я помахала ему рукой.

В офисе я в очередной раз занялась уборкой. По чистоте кабинет теперь мог соперничать с операционной, но при всем старании занять себя больше чем на два часа я не смогла, с ужасом думая, что впереди целый день. Бог знает, сколько еще таких дней осталось до возвращения Владана. Хотя бы какой-нибудь потенциальный клиент пришел, все веселее.

Я то и дело поглядывала в окно, надеясь обнаружить вчерашних мальчишек. Улица точно вымерла.

Ближе к обеду я отправилась к Тамаре, есть не хотелось, однако выпить кофе и немного поболтать я была не против. Когда я переходила дорогу, в конце улицы показался знакомый мальчишка. Стоя возле дверей бара, я дождалась, когда он приблизится.

– Привет, – сказал он, протягивая мне руку.

С серьезными людьми принято за руку здороваться, здешние мальчишки этому правилу следовали, что лично у меня вызывало хорошо скрываемое умиление. Само собой, я оказалась в числе «серьезных» людей благодаря Владану, а не за собственные заслуги, которыми вряд ли обладала с точки зрения местных, что, кстати, совершенно справедливо.

Алику было одиннадцать, ростом он похвастать не мог, доставал мне до плеча, но, безусловно, чувствовал свое превосходство, будучи мужчиной, то есть сильнее и парадоксально старше. С этим точно ничего не поделать, и я давно смирилась, хотя иногда очень хотелось дать затрещину «настоящим мужчинам» вроде Алика.

– Привет, – ответила я, максимально крепко пожав протянутую руку.

– Владан надолго уехал?

«Ну что за район?» – подумала я, а в ответ сказала:

– Кто ж знает.

Алик, сурово нахмурясь, кивнул с пониманием:

– Ну, помогай, Господи, – выдал он, повторяя где-то услышанную фразу.

Я удивилась, не удержавшись, спросила:

– Ты вроде мусульманин, нет?

– Бог един, – заявил Алик с видом заправского проповедника. – А молиться Ему каждый может, как считает нужным. Это, кстати, Владан сказал.

– Ну, если Владан сказал… – вздохнула я.

Об особом здесь отношении к Маричу я уже говорила, однако Алик принадлежал к той категории местных, которые считали моего босса практически святым, и то, что он по улице ходит без нимба над головой, лишь свидетельствует о его скромности и равнодушии к головным уборам.

Если честно, у Алика был для этого повод. Год назад у мальчишки заболела мать, Владан оплатил дорогостоящую операцию. Алик, пока мать была в больнице, жил у родни, но Владан навещал его каждый день, убеждая, что с матерью будет полный порядок. К счастью, все так и закончилось. Только не подумайте, что у моего работодателя тут одни друзья и почитатели, врагов тоже предостаточно.

Наконец я решила отвлечься от личности Марича и перейти к насущному:

– Вчера пацанов здесь видела. Чужих.

– Чужих? – переспросил Алик, в оригинале это должно было звучать как: «без объявления войны враг вторгся на нашу великую Родину…» и далее по тексту. Чужие тут и правда не ходили без особой к тому нужды, в основном в целях собственной безо-пасности.

– Да, – кивнула я. – Я у них футбольный мяч раздавила нечаянно.

– А-а, – обрадовался Алик. – Вчера за школой товарищеский матч был.

– Наши выиграли?

– Продули. Два ноль. Правильно ты этим гадам мяч раздавила.

– Мячи давить в отместку неспортивно. Так, кстати, Владан сказал. А с кем играли?

– С Барсами.

У уличных банд названия были одно другого цветистее, к счастью, ничем особо предосудительным они не занимались, с поправкой на то, что драки, мелкое хулиганство и воровство, тоже мелкое, здесь считалось нормой.

– Они откуда?

– Со Дна.

Тут надо пояснить: район, раскинувшийся вокруг старого рынка, в народе прозывался Ямой из-за своего специфического месторасположения, и название это вполне оправдывал уже совсем в ином смысле. Похоже, власти на него давно рукой махнули. Дно – самая низкая точка Ямы, трущобы, вплотную примыкающие к рынку, что-то сродни фавелам, туда даже местные старались не заглядывать, а шпана считалась и вовсе отмороженной. Неудивительно, что наши парни продули, «водолазы», как звали обитателей Дна, наверняка устроили настоящее побоище.

– У них там Рыжий есть такой, с веснушками. Он мяч нес.

– Рупа, – кивнул Алик.

– Это прозвище?

– Не-а, имя.

– Ладно заливать. Нет такого имени.

– Говорю тебе, есть.

– Допустим, хотя пацан на русского похож. Откуда такая экзотика?

– На рыжее чучело он похож, – хмыкнул Алик. – А русский или нет… Они ж там все вперемешку живут, ты знаешь. Зовут Руперт, это совершенно точно.

«Господи, – мысленно ахнула я. – Как он тут с таким именем и сумасшедшей мамашей в придачу?»

– А мяч ему вроде отец подарил. Хотя никакого отца у него сроду не было. И вдруг нате вам. Рупа на этот мяч только что не молился.

– Отцы иногда появляются, – заметила я миролюбиво, Алик зло хмыкнул.

– Ага. Мамаша кого-нибудь нашла. Сначала мячи дарят, а как приживутся, одни подзатыльники. У Вована из тридцать седьмого дома теперь тоже отец. Вован вторую неделю на чердаке живет.

– Рупу где найти можно?

– Зачем?

– Мячик отдать.

– Здесь он точно не появится.

– Вот и спрашиваю: где его искать?

– Ты дура, что ли, на Дно соваться? – возмутился Алик. – Там одни чокнутые. Без мяча проживет. Вот Владан вернется, тогда и отдашь. Кстати, нам бы мяч тоже не помешал.

– Ваш я не раздавила, так что перебьетесь.

Я отправилась к Тамаре, а Алик пошел дальше по улице.

– О чем с Аликом болтала? – спросила толстуха, лишь только я устроилась за стойкой. Любопытством она отличалась прямо-таки патологическим.

– Спрашивала про одного мальчишку. Я у него вчера мячик раздавила нечаянно.

– Кто-то из наших?

– Алик говорит – из «водолазов».

– Уж не хочешь ли ты туда отправиться? – фыркнула она.

– Между прочим, – разозлилась я, – это просто городской район. Да, не самый лучший, но там живут такие же люди, как и мы.

– Такие люди, как ты, живут в особняках вдоль реки. У твоего папы домишко там находится? А квартирка у тебя в самом центре.

– И что? – хмыкнула я.

– А то…

После этих слов захотелось немедленно на Дно отправиться, однако здравый смысл победил. Болтаться одной по тамошним трущобам не самое ра-зумное занятие. Как же я тогда мяч передам? Я отложила решение этого вопроса на следующий день, но ничего толкового в голову так и не пришло.

К вечеру объявился Бад, и мы отправились ужинать. Напиваться не стали, но время провели приятно. Пару раз я задавалась вопросом: Бад со мной мил и предупредителен из большой дружбы с Владаном или я ему и в самом деле нравлюсь? Выходило по-разному, то мне казалось, что нравлюсь, то становилось очевидным: это просто дружеский треп, и ничего больше. Впрочем, не так уж меня интересовал ответ.

Моя машина осталась возле офиса, куда мы и вернулись ближе к полуночи. Я отправилась домой, Бад сопровождал меня на своем «БМВ», дождался, когда я войду в подъезд, но уехал не сразу, а лишь после того, как я включила свет в кухне и подошла к окну. Он мигнул фарами и отчалил, а я подумала: Бад считает своим долгом, пока Владана нет, меня оберегать и даже развлекать. А может, это Владан его попросил?

Мысли о Мариче вызвали привычное беспокойство, и я, прежде чем лечь спать, долго молилась, взяв с полки купленный в церкви сборник, где оказались молитвы на все случаи жизни.

Последующие дни мало чем отличались друг от друга. Днем я мучилась от безделья, завтракала с Маринкой, обедала с Тамарой. Вечером приезжал Бад, и мы отправлялись в ресторан, в кино, гуляли по набережной. А один раз даже были в театре. Маринка по утрам непременно интересовалась, где мы были накануне, и сияла, как медный чайник. На предложение присоединиться к нам отвечала решительным отказом. Надо полагать, не теряла надежды, что я брошусь в объятия Басаргина и угроза ее счастью наконец исчезнет. Зря надеется. Но огорчать ее не хотелось, и подобные мысли я держала при себе.

Прошла неделя. Мяч лежал в офисе немым укором. Самый простой способ передать его рыжему Руперту – попросить об этом кого-то из мальчишек. Хоть того же Алика. Самый простой, но не самый разумный, учитывая их страсть к дракам.

От безделья я отправилась с папой в Санкт-Петербург. В результате в офисе я появилась лишь через пять дней. Вошла, взглянула на пустующее кресло, где обычно сидел Владан, и заревела. Его нет две недели, уже две недели, а может, всего две. Тут взгляд мой метнулся к мячу, и я решила доставить его немедленно, тем самым наполнив свою жизнь смыслом, дабы окончательно не расклеиться. Взяла мяч, направилась к двери и, уже стоя на ступеньках, подумала: ехать на машине? Или лучше пешком? Моя машина в глаза бросается, как американский флаг в российской глубинке. Граждане Дна живут по старинке, с шиком раскатывая на кое-как залатанных «Жигулях», а «Волга» все еще считается показателем благосостояния.

Держа мяч под мышкой, я пошла в сторону рынка, убеждая себя, что совершенно ничем не рискую. Белым днем никто ко мне цепляться не станет, это глупо. Вечером, когда все по домам попрячутся, – другое дело. Подбадривая себя подобным образом, я и не заметила, как достигла Дна. Пересекла невидимую границу, слегка удивляясь дурной славе этих мест: никаких отличий от привычного пейзажа. Те же дома, что и два квартала позади, те же магазинчики, торговля с лотков, сквер с поломанными скамейками и перевернутыми урнами. Мусора на тротуарах примерно столько же. Окна, выходящие на проезжую часть, такие же грязные. Коты на подоконниках, бродячие собаки, в общем, ничего особенного.

Я глазела по сторонам в надежде увидеть мальчишек, неважно, кто это будет. Уверена: здесь все друг друга хорошо знают. Довольно скоро мне повезло. Заглянув в один из дворов, я заметила играющих детей: двух девчонок лет семи и мальчика помладше.

– Вы Рупу знаете? Рыжий такой? – спросила я. Мальчик с интересом разглядывал мяч в моих руках, девчонки дружно кивнули. – Где его найти?

Девчушка с короткой стрижкой ответила:

– Я покажу, – и пошла в сторону покосившихся сараев, сказав подруге: – Я быстро, ты за братом смотри. Мяч Рупе? – принялась расспрашивать моя провожатая, ныряя в жуткого вида подворотню. – Значит, это ты его мяч раздавила?

– Я.

– Он здорово переживал. Отцовский подарок. Пацаны его дразнят, что отец не настоящий. Ну и что? Хоть такой. Мяч купил. А отцы почти у всех не настоящие. У меня тоже. Ну, не тот, кто нас родил.

Я не знала, чему изумляться больше: разумности доводов совсем юной особы или убогости строений, мимо которых мы проходили. Это даже трущобами не назовешь, настоящие развалины. Прогнившие рамы, осыпавшая штукатурка, латаные-перелатаные крыши и удобства во дворе. И это практически в центре губернской столицы, в двадцать первом веке.