Любовь очень зла

– Я хочу, чтобы ты в самом деле переписал завещание, – сказала я, когда он немного успокоился. – Твои обвинения действуют мне на нервы.

– Ты с ума сошла? – нахмурился он. – Кому я должен оставить деньги, как не любимой жене? – Он деловито поставил столик на место, достал непочатую бутылку коньяка, две рюмки. Нет, не похоже, что его здоровью что-то угрожает.

– Оставь все любимым братьям.

Он скривился:

– Ну уж нет… Хочешь кофе?

– Тебе нельзя кофе, – устало напомнила я, вновь устраиваясь в кресле.

– Ерунда, – отмахнулся он и прошел в кухню, откуда вернулся с подносом, на котором стояли две чашки кофе, апельсиновый сок и печенье в вазочке, печенье – мое любимое.

– Пить кофе в час ночи, – покачала я головой.

– Завтра отоспимся, у меня выходной, – сообщил он весело, затем лицо его посерьезнело: – У тебя в самом деле никого нет?

Его настойчивость меня беспокоила. Обычно ему хватало единичного ответа, но это было раньше, когда я не знала Сережу и при всем своем рвении Виктор не мог отыскать повода для ревности, неужели теперь что-то пронюхал?

– Пожалуйста, не начинай все сначала, – попросила я.

– Да-да, конечно… – Он выпил коньяк, запил его кофе и прошел к камину. Только тут я обратила внимание на конверт, который лежал на каминной полке. Виктор повертел его в руках и протянул мне с видом фокусника. – Тут фотография. Не хочешь взглянуть?

– Нет, – покачала я головой.

– Почему?

– Я не интересуюсь фотографиями.

– И все же, – с улыбкой змея-искусителя заявил он. – Я бы хотел, чтобы ты взглянула на это.

Я открыла конверт и вытряхнула фотографию себе на колени. Сердце мучительно сжалось. Так и есть. Я и Сергей. Мы сидим за столиком, кажется, в теннисном клубе. Спокойно, все не так уж и скверно. Разумеется, если у этого мерзавца нет еще фотографий.

– И что? – спросила я, поднимая глаза. Муж застыл напротив в позе напряженного ожидания.

– Кто этот молодой человек?

– Понятия не имею, мы не знакомились. Должно быть, он член клуба или чей-то приятель. Мы случайно оказались за одним столом.

– Ты уверена? – с издевкой спросил муж.

– Надо поклясться на Библии?

– У тебя руки дрожат. Слышишь, милая, у тебя дрожат руки. Так это твой любовник? Из-за него ты хочешь развестись со мной? Отвечай, ну? – Он встряхнул меня за плечи, но я сбросила его руки.

– Убирайся к дьяволу! Ты просто психопат. Тебе очень хочется застать меня с кем-нибудь в постели? Чертов извращенец. Я доставлю тебе это удовольствие.

– Я все вытрясу из этого типа, – перешел муженек на зловещий шепот. – И если окажется, если окажется… Ты очень пожалеешь. Я твоего щенка…

– Замолчи! – вскакивая, заорала я. – Замолчи, что ты болтаешь? Ты спятил…

Он сделал шаг ко мне, а я сама не помню, как толкнула его. Он налетел на столик, не удержался на ногах и упал, ударившись головой об угол камина, глухо простонал и, кажется, потерял сознание.

Я бросилась к нему и испуганно вскрикнула, заметив кровь на облицовке камина.

– Виктор, – позвала я, опустившись перед ним на колени. – Виктор, ради бога…

Он схватил меня за руку, а я опять вскрикнула, на этот раз от боли.

– Если ты с ним спишь, я его убью, – заявил он, а я попятилась.

– Ты сумасшедший, ты… ненавижу тебя… – Я бросилась вон из комнаты, с трудом соображая, что делаю, споткнулась на лестнице и едва не упала, схватила шубу, выбежала на улицу и, только оказавшись за воротами, понемногу пришла в себя и направилась к перекрестку.

Бродить ночью по улицам, да еще в такой холод, – чистое безумие, я с тоской посмотрела на окна своего дома. Возвращаться мгновенно расхотелось. На камине была кровь, что, если Виктор… Чепуха, судя по всему, этот мерзавец прекрасно себя чувствовал. Я поежилась, поплотнее запахнула шубу и направилась в сторону реки. Немного постояла на мосту, опершись на перила. Ни машин, ни прохожих. Я хотела позвонить Сереже, но тут же отбросила эту мысль, еще одного выяснения отношений я не переживу.

Было ветрено, стоять на мосту вскоре сделалось невозможно, и я, смирившись, побрела к дому. Чем ближе я к нему подходила, тем медленнее передвигала ноги. Что, если уехать к родителям? Первый автобус в 6.20, до этого времени можно посидеть на вокзале, там тепло… Завтра к вечеру туда явится Виктор, и все вернется на круги своя, а до этого момента мне предстоят ненужные объяснения с мамой, укоризненные взгляды отчима… Я вздохнула и решительно зашагала к калитке.

Дверь в дом оказалась не заперта, это меня удивило, впрочем, возможно, я сама забыла ее закрыть, а Виктор не удосужился проверить.

Я вошла в холл, сняла шубу, все время прислушиваясь. В доме стояла тишина, ни шагов, ни шороха, вообще ни звука. С большой неохотой я поднялась на второй этаж, свет горел только в гостиной, дверь была слегка приоткрыта. Заглянув в гостиную, мужа я там не обнаружила и прошла к себе. Разделась, набросила халат, все еще прислушиваясь. За стеной, в спальне мужа, тишина.

Я вышла в коридор и громко позвала:

– Виктор.

Он не ответил. Я направилась в ванную, но в последний момент передумала и спустилась в гараж. Машина Виктора стояла там. Что за чертовщина? Если он в доме, почему не отвечает? Поднимаясь по лестнице, я позвала еще раз:

– Виктор… – и вновь не услышала ответ. Боже, как мне надоели его фокусы. Я опять заглянула в гостиную, она, вне всякого сомнения, была пуста. Чертыхаясь, я пошла к себе, чувствуя странное беспокойство, и вдруг подумала, что я, скорее всего, одна в этом огромном доме, охранника Виктор отпустил, и сам куда-то испарился, а входная дверь была открыта… Не помню, чтобы муж любил совершать пешие прогулки, особенно в такую ночь. Если машина в гараже, значит, он дома.

Я постучала к нему в спальню, не дождавшись ответа, вошла, включила свет. Комната пуста, не похоже, чтобы он сегодня вообще сюда заглядывал. Беспокойство нарастало.

– Виктор, ты дома? – крикнула я. – Пожалуйста, ответь мне.

В кухне что-то со звоном упало, я бросилась туда, торопливо включила свет. Ваза, до сей поры стоявшая на холодильнике, теперь валялась на полу, разлетевшись вдребезги. Я хотела убрать осколки, но, неизвестно чего испугавшись, выскочила из кухни, забыв выключить свет, и вбежала в свою спальню. С трудом отдышалась и подумала, что самое время выпить валерьянки.

Вот тогда-то я и увидела свое платье. Я была убеждена, что убирала его в шкаф, но оно лежало на постели, небрежно брошенное поверх одеяла.

– Это нервы, – жалобно сказала я и тут совершенно отчетливо вспомнила: вот я вешаю его на плечики, вот убираю в шкаф… Каким образом оно могло оказаться на постели?

Я затравленно огляделась и посоветовала взять себя в руки. Я помню, что убирала платье в шкаф, теперь оно лежит на кровати, значит, оставил его здесь Виктор. Одному дьяволу ведомо, зачем это ему понадобилось.

Я разозлилась, и страх мгновенно отступил. Взяла платье с намерением убрать его в шкаф и растерянно уставилась на его рукав: он был забрызган кровью. Я испуганно осмотрела платье: на подоле несколько пятен и еще на плече. Не может быть, откуда?

Я скомкала платье, зачем-то прижала его к груди, а потом бросилась в гостиную. Она по-прежнему была пуста, я с облегчением вздохнула, прошла к камину. Огонь потух, из углей торчал клочок бумаги, я потянула за него и обнаружила обгоревшую фотографию, ту самую, что мне показывал Виктор. Крови на мраморе и возле камина не было. Виктор навел в гостиной образцовый порядок, чего за ним никогда не водилось. Тщательно вытер стол, ни рюмок, ни чашек, ни бутылки, даже замыл ковер в том месте, где он разлил коньяк. Не знаю, почему меня это так напугало.

Я перевела взгляд на платье, которое все еще держала в руках. Откуда на нем взялась кровь? Может, я порезала руки и не заметила этого? Чепуха. На всякий случай я осмотрела свои руки, разумеется, никаких кровавых ран. Значит, я испачкалась, когда подошла к Виктору? Тоже глупость. Да, я видела кровь на камине, должно быть, он ударился довольно сильно, но испачкаться я никак не могла, а чтобы так извозить платье, нескольких капель крови явно недостаточно. Беспокойство все нарастало, по какой-то неведомой причине мне хотелось бежать из гостиной сломя голову.

Тут я обратила внимание на штору, закрывающую дверь на балкон, она слабо колыхалась, точно дверь была закрыта неплотно. Я подошла и увидела, что дверь в самом деле не заперта, потянулась к ручке с намерением запереть ее, но вдруг, повинуясь безотчетному порыву, распахнула дверь настежь. Балкон был ярко освещен горевшим здесь фонарем. Разумеется, я никого не обнаружила. Почему я решила подойти к перилам? Мне совершенно нечего делать на балконе, к тому же было очень холодно, но все же я подошла, а потом посмотрела вниз.

На мраморных плитах между цветочными горшками лежал Виктор, нелепо подвернув ноги. Лоб его был залит кровью, глаза смотрели не мигая, рот открыт, и отсюда мне казалось, что муж улыбается.

Я попятилась, хотела закричать, но крика не получилось, лишь какое-то слабое шипение. Я налетела на дверь, беспомощно огляделась, а потом бросилась вниз. Руки Виктора были безжизненными и холодными, как лед.

– Виктор, – позвала я, понимая всю бессмысленность этого.

Он был мертв. Он зачем-то вышел на балкон, возможно, курил, поскользнулся и упал… И тут я вспомнила о своем платье. Господи, оно же все в крови… Если его кто-нибудь увидит… Что же получается, мы поссорились с мужем, я его толкнула, и он?.. Я действительно его толкнула, только упал он вовсе не с балкона, а ударился затылком о камин и, когда я уходила, умирать не собирался. Боже мой, боже мой…

Я вскочила и побежала в дом, схватила шубу, поднялась в гостиную, платье валялось рядом с креслом, руки у меня так дрожали, что потребовалось несколько минут на то, чтобы свернуть его и затолкать в пакет.

Не помню, как я оказалась на улице, бросилась к калитке, но в последний момент передумала и повернула к гаражу, за домом была еще калитка, выходящая в переулок.

Фонарь там не горел, чему я очень порадовалась. Я торопливо зашагала в сторону реки и тут увидела милицейскую машину, она как раз сворачивала в переулок. Не помня себя, я шарахнулась в сторону, надеясь укрыться в тени соседнего дома, споткнулась и повалилась в кусты, вскрикнув от боли.

Машина остановилась в нескольких метрах от меня, из кабины никто не появлялся, сине-красные блики придавали стене напротив какой-то фантастический вид, а я лежала зажмурившись, боясь, что потеряю сознание. «Что им здесь надо?» – с отчаянием подумала я и тут вспомнила о платье. Если меня заметят, как я объясню, что делаю в кустах с окровавленным платьем в пакете, в то время как мой муж лежит под балконом собственного дома с пробитой головой?

Стараясь не шуметь, я на четвереньках пятилась к стене, моля бога, чтобы меня не увидели, и вскоре достигла каменной ограды. Рядом с ней стояли два мусорных контейнера. Не раздумывая, я забросила пакет в один из них и, согнувшись, побежала вдоль стены, через минуту оказавшись во дворе какого-то дома.

В окне возле двери первого подъезда горел свет, я испуганно попятилась. Не помня себя от страха, бросилась через двор и вскоре стояла на проспекте, здесь горели фонари, но было так же безлюдно. Я укрылась под козырьком какого-то здания, прячась за выступом от ветра, вспомнила о сотовом в кармане шубы и торопливо набрала номер Сергея.

– Да, – сонно ответил он после четвертого гудка.

– Сережа, ради бога! – закричала я испуганно, а потом заговорила тише, изо всех сил пытаясь успокоиться.

– Лили? – Теперь его голос звучал настороженно. – Что случилось?

– Виктор погиб. Упал с балкона. Я не знаю, что делать?

– Упал с балкона? Как упал? То есть, где ты? Ты вызвала милицию?

– Сережа, что-то происходит, – чувствуя, как меня захлестывает паника, шептала я. – Прости, что я звоню, мне не к кому больше обратиться…

– Ты с ума сошла, что ты говоришь, какие извинения? Скажи, где ты, я сейчас же приеду. Ты дома? Вызови милицию. Нет, я сам вызову.

– Сергей! – крикнула я. – Не надо милиции, то есть… Пожалуйста, приезжай! Я на проспекте, буду ждать возле старой аптеки.

Я закончила разговор, кое-как смогла отдышаться и направилась к аптеке. Я шла, прикидывая, сколько Сергею потребуется времени, чтобы приехать. Если он поспешит, хватит и пятнадцати минут.

Когда я подошла к аптеке, «Мерседес» Сергея уже был там, дверь распахнулась, и он вышел мне навстречу. Пальто расстегнуто, под ним костюм, рубашка и галстук, впрочем, в тот момент мне было не до этого.

– Лили, – он схватил меня за плечи и прижал к груди, затем отстранился и заглянул в глаза: – Что случилось?

Этот вопрос мне показался невероятно глупым.

– Я ведь сказала…

– Извини, – испуганно прошептал он. – Я хотел спросить… Пожалуйста, объясни, что происходит?

– Не знаю, – честно ответила я и заревела.

Он стал меня целовать, пятясь к машине, затем устроил на переднем сиденье и сел рядом.

– Успокойся, – попросил он, – и расскажи мне, что случилось.

Я вытерла глаза платком, вздохнула и попыталась взять себя в руки. Время шло, мне надо было принять решение, а между тем, пребывая в состоянии панического ужаса, я сейчас не способна была соображать. От этой мысли мне сделалось нехорошо. Виктор все еще лежит под нашим балконом, и если я…

В конце концов я смогла вымолвить несколько слов:

– Когда я вернулась, он был дома…

– Муж?

Нелепость вопроса вновь разозлила меня.

– Разумеется. Он узнал о тебе. Показал фотографию. Мы в теннисном клубе. Я сказала, что мы случайно оказались за одним столом. Он не поверил. Хотел ударить меня, я толкнула его, и он упал, ударился головой об угол камина. Я испугалась и убежала.

– Он сильно ударился?

– Нет, не думаю. Правда, когда я подошла к нему, то увидела кровь.

– Ты подошла к нему?

– Да. Я испугалась, когда он упал.

– Ты сказала, что убежала.

– Это потом. Сначала я подошла к нему.

– Он был жив? – помедлив, спросил Сергей.

– Конечно. Мы разговаривали… Потом я ушла из дома, не могла больше там находиться. А когда вернулась… – Я сглотнула, дернулась и сжала пальцы Сергея.

– Что?

– Я нашла его под балконом.

– Значит, он упал с балкона? – спросил Сергей с облегчением.

– Не знаю, то есть, конечно, он упал с балкона… только…

– Лили, пожалуйста, что значит «только»?

– Мое платье. Оно все в крови. Этого не могло быть, этого не могло быть, – в ужасе повторила я.

– Успокойся, какое платье?

– То самое платье, в котором я была сегодня, – пробормотала я.

Сергей оглядел меня и кивнул: шуба была распахнута, и он, конечно, заметил, что я в халате.

– И это платье в крови?

Вопрос вызвал у меня настоящее бешенство. «Он не понимает, он ничего не понимает», – в отчаянии думала я. Если честно, я сама мало что понимала, но одно было ясно: происходит что-то чудовищное.

– Прости, что задаю эти вопросы, – торопливо сказал Сергей, коснулся ладонью моей щеки, а потом порывисто обнял меня. Он весь дрожал, и глаза были испуганные, мне стало стыдно, что я могла злиться на него. Сергей единственный близкий мне человек, единственный, кто готов помочь, я должна собраться с силами и все рассказать, и как можно скорее, время идет, и оно работает против меня.

– Сережа, я его толкнула, и он ударился об угол камина. Я видела кровь, но мой муж был жив, и я не могла испачкать платье, потому что крови было совсем немного.

– Дорогая, успокойся. Я не понимаю, при чем здесь платье…

– Когда я вернулась, в доме было тихо, и сначала я решила, что Виктор уехал, поднялась к себе, переоделась. Я точно помню, что убрала платье в шкаф. Потом я спустилась в гараж, увидела, что машина мужа на месте, и удивилась. Я звала его, но он не ответил. Я вернулась к себе, платье валялось на кровати, выпачканное кровью. Я перепугалась и бросилась искать Виктора. Он лежал под балконом… Сережа, я ничего не понимаю…

– Успокойся, прошу тебя. Это платье, где оно?

– Я выбросила его.

– Выбросила?

– Да, я испугалась, там в переулке стояла милицейская машина. Сережа, они решат, что это я его убила.

– Господи, Лили, что за глупость? Ты убила своего мужа? Он ведь упал с балкона. Ведь ты сказала, что он лежит внизу.

– Да, но мое платье… Как это могло произойти?

– Послушай меня. Когда ты обнаружила мужа? Сколько времени прошло с тех пор?

– Не знаю… Минут двадцать, наверное. Что делать, Сережа?

– Вернуться в дом. Вызвать милицию.

– Но…

– Успокойся, дорогая. Ты вызовешь милицию и расскажешь им как все было. Вы поссорились, и ты ушла из дома. Куда ты отправилась?

– Я… просто гуляла.

– Где?

– Шла по улице, потом постояла на мосту.

– Стояла на мосту? – вроде бы не поверил Сергей. Сердце мое мучительно сжалось.

– Да, – тихо ответила я.

– Но почему ты не позвонила мне?

– Я не хотела тебя впутывать…

– Что?

– Сережа, я не убивала его! – крикнула я в отчаянии.

– О господи, дорогая, конечно, нет. Мне это даже в голову не пришло. – Он улыбнулся, поспешно отвел взгляд, а я поняла, в какой оказалась ловушке: если даже Сергей сомневается в моих словах, то что говорить о милиции. Мне сделалось нехорошо, я открыла дверь и выскочила на улицу, он бросился за мной.

– Куда ты? – крикнул Сергей испуганно.

Я махнула рукой, но уйти далеко не смогла: привалилась к стене дома, изо всех сил стараясь удержаться на ногах.

– Пожалуйста, подожди в машине, – жалобно попросила я, но Сергей бросился за мной.

– Тебе необходим врач, ты очень бледная, – сказал он. Ненужные слова, ненужное сочувствие, а время идет.

– Сергей! – крикнула я. – Я не могла испачкать платье кровью. Ты понимаешь?

– Конечно.

– Нет, ты не понимаешь. Кто-то нарочно подставляет меня. Кто-то убрал посуду, вычистил ковер и испачкал мое платье. Все для того, чтобы в милиции решили…

– Подожди, ведь ты переоделась уже после возвращения, так?

– Да.

– Выходит, платье могли испачкать лишь в тот момент, когда ты находилась в гараже?

– Конечно.

– Значит, кто-то в это время был в доме?

– Когда я вернулась, дверь была открыта.

– Убийца был в доме и теперь подставляет тебя?

– Вот именно.

– Мы разберемся с этим, дорогая. В любом случае надо звонить в милицию, будет гораздо хуже, если о трупе им сообщит кто-то другой. Куда ты выбросила платье?

– В мусорный контейнер в переулке.

– Поехали туда, платье надо уничтожить. Если его найдут, это создаст лишние сложности.

Милицейская машина исчезла, переулок был пуст.

– Здесь есть калитка? – косясь на стену, окружающую мой дом, спросил Сергей.

– Конечно. Ты же…

– Да-да, я просто забыл. Где контейнеры?

– Вот там дальше, возле домов.

Мы проехали еще немного и остановились возле контейнеров. Сергей вышел и долго шарил в темноте. Я сидела, закрыв глаза, боясь потерять сознание. Пакет с платьем должен валяться сверху; находись он там и сейчас, Сергей сразу бы его обнаружил. Наконец Сережа вернулся, лицо его выражало недоумение.

– Пакета нет. Ты уверена, что выбросила его именно здесь?

– Конечно. Я сама посмотрю.

К контейнерам мы отправились вместе, и несколько минут я исправно копалась в мусоре, пытаясь отыскать пакет. Сергей стоял рядом, светя мне фонариком, прихваченным из машины.

– Его здесь нет, – устало сказала я. – Теперь ты понял? Кто-то хочет…

Он перебил меня, не дав договорить:

– Где ты покупала платье?

– В салоне Эльзы Штоц.

– О, черт… если… вот что. Идем в дом. Я должен взглянуть.

– Нет. Не стоит тебе влезать во все это. Я справлюсь. Уезжай.

– Ты с ума сошла. Я тебя не оставлю. Никогда и ни за что. Нам потребуется адвокат. Слава богу, у меня есть один на примете. Сейчас я хочу взглянуть на труп.

– Зачем?

– Если он упал с балкона…

– Сергей, я его не убивала.

– Разумеется, дорогая. Я просто хочу взглянуть до приезда милиции. Мы можем пройти через эту калитку?

– Да, конечно.

Оставив машину в конце переулка, мы вошли через калитку в сад и приблизились к дому. В гостиной и моей спальне горел свет.

– Балкон выходит в сад? – спросил Сергей.

– Да, вот здесь налево.

Через мгновение мы оказались на каменной площадке под балконом. Она была пуста.

В первое мгновение я поняла только это. Свет фонаря по-прежнему освещал балкон, площадку, вазоны, мокрую плитку. Мокрую… Тут я услышала характерный звук, повернула голову и заметила шланг, небрежно брошенный возле вазона. В этом году поливальную установку ни разу не включали, что и неудивительно: погода на весеннюю походила мало, садовник был все еще в отпуске.

– Что это? – спросил Сергей, прислушиваясь.

– Кто-то включил воду, – пролепетала я.

– Воду? Зачем? И где труп? Ты ведь говорила, что видела его здесь?

– Я боюсь, – вцепившись в рукав его пальто, зашептала я. – Я ничего не понимаю.

– Ты здесь его видела?

– Конечно.

– Тогда куда же он делся?

– Не знаю. Кто-то убрал его отсюда и включил воду.

– Какого черта включать воду? – взорвался он.

– У Виктора голова была в крови…

Сергей тревожно огляделся.

– Вот что, детка, идем в дом. Я хочу все как следует осмотреть.

Он старался держаться спокойно, но я видела, как дрожат его руки. Мы поднялись на второй этаж и вошли в гостиную. Сергей прошел к балкону, дверь была чуть приоткрыта.

– Он лежал внизу?

– Да, вон там. Сергей, я…

– Подожди, девочка. Ты подходила к нему?

– Конечно.

– И он был мертв?

– У него были такие холодные руки и взгляд…

– Холодные руки – это чепуха, а взгляд… Лили, а что, если твой чокнутый муж просто решил тебя напугать?

– Ты думаешь? – опешила я.

– Вот-вот, почему бы и нет? Ты бросилась в гараж, он испачкал твое платье, а потом улегся внизу. Когда ты убежала, встал и включил воду, чтобы смыть кровь. Кровь вряд ли настоящая, милиция в этом быстро бы разобралась.

– Но зачем ему это?

– Понятия не имею. Вы поссорились. Ты сказала, что толкнула его?

– Да, он упал…

– Ты убежала, а в голову этому сукиному сыну пришла мысль хорошенько тебя напугать.

– Нет, Сергей, нет. Он был мертв. Я видела.

– Девочка моя, успокойся, ты испугана, ты вся дрожишь… Подумай сама, если это не дурацкий розыгрыш, куда делся труп?

– А если…

– Если кто-то подставляет тебя, то убирать труп очень глупо. Сиди здесь, я пройдусь по дому и все осмотрю как следует.

Сергей вышел, но через десять минут вернулся, лицо его было встревоженным.

– Там милиция.

– Где? – испугалась я.

– Возле ворот. Подъехали на двух машинах.

В этот момент раздался звонок, и мы оба вздрогнули.

– Что же делать? – пролепетала я.

– Открывать. Они видели свет. Если мы не откроем, это покажется подозрительным. О трупе ни слова.

– Но…

– Ни слова, ты поняла? Иди, не заставляй их ждать.

– А ты?

– Я спрячусь. Если будут спрашивать, скажи, что ты вернулась пятнадцать минут назад. Это, кстати, правда. Иди, Лили, и ради бога, держи себя в руках.

– В чем дело? – нажав кнопку переговорного устройства, спросила я.

– Нам позвонили, сказали, что слышали выстрелы. У вас все в порядке?

– Да, – растерянно ответила я, лихорадочно соображая: какие еще выстрелы?

Я накинула шубу и вышла на крыльцо.

– Заходите! – крикнула я милиционерам и махнула рукой.

Один из мужчин остался возле машины, а трое направились ко мне.

– Что за выстрелы? – спросила я, когда они приблизились.

– Позвонили в отделение. Вы ничего не слышали?

– Я вернулась минут пятнадцать назад.

– В доме еще кто-нибудь есть?

– Нет. Мужа тоже нет. Хотите зайти?

– Если у вас все в порядке… А кто живет рядом?

– Извините, никого из соседей я не знаю. А эти выстрелы… Не мог кто-нибудь пошутить?

– Дураков сколько угодно. И все же будьте поосторожнее. Одна в таком доме, не боитесь?

– Я привыкла. К тому же муж должен сейчас появиться.

Через минуту они сели в машину и тут же уехали.

Я вернулась в дом и позвала:

– Сережа.

Он вышел из кухни.

– Кто-то позвонил и сказал, что слышал выстрелы.

Сергей нахмурился, его тревога мгновенно передалась мне.

– Ты думаешь…

– Вот что, давай как следует осмотрим дом. Ты заперла входную дверь?

– Конечно.

– Я проверю на всякий случай.

Входная дверь была заперта. Это как будто немного успокоило Сергея. Он оглядел холл и вдруг спросил:

– Твоему мужу угрожали?

– Нет… Я не знаю, вряд ли.

– У него ведь была охрана?

– Да, разумеется.

– Постоянная или только когда он выезжал?

– Один охранник живет в доме.