Шекспир курит в сторонке

Зоя принялась разглядывать восхитительный наряд, но чем дольше его рассматривала, тем сильнее поражалась. В конце концов она пошла в дальнюю гардеробную, вытащила чехол, где хранился ее подвенечный убор, открыла молнию и ахнула! Внутри было пусто.

Вечером, когда муж вернулся домой, она бросилась к нему с журналом и задала вопрос:

– Почему мое платье какая-то Рада выдает за винтаж от Шанель?

Супруг сказал без тени волнения:

– Солнышко, ты ошиблась, просто наряды очень похожи.

– Но мой кофр пуст! – зарыдала Зоя.

– Ты беседовала с Ритой, экономкой? – нахмурился Борис и, получив в ответ «нет», ушел.

Недоразумение, как выяснилось, не стоило выеденного яйца. Маргарита пришла к хозяйке и сказала:

– Ваш наряд отдали в химчистку, его надо изредка освежать.

– Правда? – обрадовалась Зоя.

– Конечно, – кивнула Рита. – Платье памятное, нехорошо, если его моль поест или оно в чехле сгниет. Через двадцать один день оно вернется на место, из-за кристаллов его долго обрабатывают. И уж простите, Зоя Владимировна, но на том фото совсем другой наряд.

Агишева заморгала, Рита тем временем продолжала:

– Ваше платье тоже от Шанель, сходство есть, юбка широкая, камни, но, если внимательно посмотреть, видны отличия. Помните, какие цветы на корсете вытканы?

– Орхидеи? – робко предположила Зоя.

Рита довольно засмеялась.

– Так я и знала. Некогда было невесте на лиф любоваться! Вы не сами эскиз рисовали, получили платье в подарок от жениха. У вас там вообще-то не цветы, а птички. Вот у Рады да, орхидеи.

– Извините меня, – пролепетала хозяйка.

– Так не за что, – приветливо ответила Маргарита, – не ваше дело за тряпками глядеть. Под фатой не вчера стояли и после торжества чехол не открывали.

Зоя ощутила себя полной дурой.

Через три недели Маргарита пришла к хозяйке в слезах.

– Простите, Зоя Владимировна.

– Что случилось? – напряглась хозяйка.

– Ваше платье, – всхлипнула Рита, – оно испорчено.

– Как? – возмутилась Агишева. – Немедленно покажи.

Экономка принесла вешалку. Зоя чуть не зарыдала. Белое кружево стало серо-желтым, большая часть кристаллов исчезла, юбка сжалась, да и весь наряд словно усох, съежился, вдобавок покрылся дырами. О том, чтобы надеть его когда-нибудь на юбилейную годовщину бракосочетания, и речи быть не могло.

Зоя налетела на Маргариту:

– Кто велел тебе нести его в химчистку?

– Сама решила, – всхлипнула дура-баба.

– Ты больше у нас не работаешь, – топнула изящной ножкой хозяйка и отправилась звонить мужу.

Борис попытался отговорить супругу:

– Золотце, Маргарита хорошая экономка, найти невороватую, умелую служащую трудно. Давай дадим ей шанс, не будем рубить с плеча.

Но Зоя не желала слышать здравых рассуждений:

– Она убила платье, в котором я провела самый счастливый день своей жизни. Не хочу видеть тупую девку.

Рита ушла от них, вместо нее появилась мрачная Надежда. Зимой она пришла к хозяйке и хмуро сказала:

– Рита велела раз в год ваши драгоценности чистить.

Зоя оторвалась от телевизора и вздохнула. Конечно, Маргарита сильно провинилась, испортила платье, но прежняя экономка никогда не беспокоила Зою по пустякам, в доме все сияло, сверкало и образовывалось само собой. Рита помнила абсолютно обо всех мелочах: бутылке минералки на тумбочке спальни хозяйки, стопке журналов там же. На нее можно было положиться в любой ситуации. Зоя говорила:

– Маргарита, завтра в семь у нас обедают две пары. Меню придумай сама.

– Кто придет? – спрашивала Рита, и только.

Когда в назначенное время хозяйка спускалась из своей комнаты в столовую, чтобы окинуть царским взглядом интерьер, все было готово. Маргарита идеально накрывала на стол и готовила лучше профессионального повара. А Надежда! Постоянно лезет с тупыми вопросами: что? где? как? Надоела, право слово.

– Если Маргарита оставила инструкцию, выполняйте, – недовольно пробурчала Агишева. – Возьмите коробочки с украшениями в гардеробной, чем чистить, не спрашивайте, я понятия не имею.

Мрачное лицо Нади внезапно озарила улыбка.

– Зоя Владимировна, я до вас у алмазного короля Френкеля служила, научилась у Якова Ароновича всем премудростям, знаю, как с ювелиркой обращаться.

– Отличная новость, – язвительно произнесла Зоя, – приятно услышать, что ты хоть в чем-то разбираешься.

– Я вот чего пришла, – замялась Надя. – Яков Аронович, он всему меня научил! Я цирконий, фианит и бриллиант издали с полувзгляда отличу. Могу все про каратность рассказать. Знаете, откуда происходит слово «карат»? Это название семян дерева акации Кератония, которые в древности использовались в качестве денег. Самой распространенной огранкой алмаза является круглая, еще бывает грушевидная, сердцевидная, овальная. Крупным считается бриллиант весом более одного карата. Шестикаратники и больше продают только с аукционов, а камням за двадцать пять карат дают собственные имена.

Зоя подняла руку:

– Спасибо за информацию. Но я хочу услышать твой вопрос.

Надежда протянула руку, разжала кулак и очень тихо произнесла:

– Это колечко с фальшивым брюликом. Да и остальные ваши цацки тоже прекрасно сделанная бижутерия.

Глава 3

Агишева никогда не хамит прислуге, но в тот момент у нее вырвалось:

– С ума сошла, дура?

Надежда не обиделась.

– Не верите, съездите к профессиональному ювелиру. Не хочу отвечать за чужое воровство. Если кто цацки подменил, я за это ответственности не несу.

В голосе экономки не слышалось ни капельки сомнения. Зоя схватила перстень, помчалась к специалисту и узнала нелицеприятную правду: бриллиант – подделка.

Вне себя от злости Зоя позвонила мужу и закричала в трубку:

– Экономка Маргарита нас обокрала!

– Солнышко, успокойся, я с этим разберусь, – пообещал Борис, – сиди дома, жди меня.

Но Агишева не послушалась, она вернулась в салон и привезла оценщика в особняк. Когда Ветошь вошел к жене в спальню, та рыдала в подушку. Надежда не ошиблась – все драгоценности оказались отлично изготовленной бижутерией.

– Не плачь, золотце, – начал утешать ее муж, – купим новые. Маргариту я найду, задам ей вопросы. Надежду уволю, незачем ей было тебя расстраивать, найму другую. Котенька, почему ты сразу не обратилась ко мне? Зачем бросилась к ювелиру? Я же говорил: украшениями занимаюсь только я!

Мало-помалу Зоечка успокоилась. Наутро в дом пришла веселая Анечка, от мрачной Нади не осталось и следа. Но через неделю Зое позвонил какой-то мужчина и грозным голосом сказал:

– Хочешь узнать правду, открой почту.

Агишева нашла послание, прочитала его и сделала то, чего никогда не совершала ранее, – позвонила мужу и сообщила:

– Еду к тебе в офис, говори мне адрес.

– Господи, что стряслось? – занервничал он. – Ты заболела? Немедленно ложись в постель, я спешу домой.

– Нет, я сама к тебе приеду, скажи название улицы, – потребовала Зоя.

– Уже несусь, – словно не слыша ее, ответил Борис, – буду через полчаса!

Зоя бросилась к компьютеру, нашла в поисковой системе адрес адвокатской конторы Ветошь и поторопилась в гараж. Мобильный телефон она предусмотрительно отключила.

Вход в офис выглядел вполне солидно, располагался он на первом этаже жилого дома в центре столицы. Увидев латунную табличку «Борис Ветошь», Зоя слегка остыла. Не следовало верить анониму, написавшему гадости, надо слушать мужа, а не злых людей, которым чужое счастье, успех и большие деньги стоят поперек горла. Автор письма утверждал, что Борис – мошенник без гроша в кармане, что он никакой не юрист, не имеет права называться адвокатом, потому что не получил соответствующего образования. Но вот же офис Бориса!

Решив разобраться во всем до конца, Зоя нажала на звонок.

– Кто там? – бдительно спросили изнутри.

– К Борису Олеговичу, – чуть слышно прошептала Зоя.

– Господин Ветошь принимает исключительно по предварительной записи, – ответил женский голос.

– Пожалуйста, дайте воды, – взмолилась Зоя. – Мне плохо, тошнит. Сейчас упаду на пороге, сюда приедут «Скорая», милиция.

Щелкнул замок, Агишева вошла в темную прихожую, сняла с головы модную широкополую шляпу, прикрывавшую ее лицо, в ту же секунду под потолком вспыхнул свет. И гостья, и хозяйка мгновение смотрели друг на друга, потом хором воскликнули:

– Вы?

Первой опомнилась Маргарита:

– Предположить не могла, что увижу вас здесь!

– И я меньше всего ожидала тебя тут встретить, – не осталась в долгу Зоя.

– Я здесь живу, – уточнила Рита. – Вы находитесь в моей квартире, я могу вас легко отсюда выгнать.

Зоя Владимировна накинулась на бывшую экономку:

– Отлично, зови участкового! А я расскажу, как прислуга обокрала хозяйку и нагло пользуется именем знаменитого адвоката!

– Я у вас ничего не брала, – ответила Рита.

– А бриллианты! – закричала Зоя. – Немедленно позвоню Боре, он тебя… тебя… тебя…

Агишева задохнулась, Маргарита взяла телефон, набрала номер и сказала:

– Боря, срочно направляйся в кабинет. Приехала проблема по имени Зоя Владимировна.

Агишева так разозлилась, что сначала не среагировала, только через минуту осознала: прислуга зовет хозяина просто по имени, обращается к нему на «ты», и онемела от негодования.

– Чай? Кофе? – привычно предложила Рита, подталкивая Зою вперед по коридору.

– Подавись своим кофе, – пошла вразнос Зоя. – Ты, сука, спишь с моим мужем?

– Птичка в гнезде не гадит, – усмехнулась Рита. – Боря не идиот, ему скандал с адюльтером не нужен. Нет, я его секретарь.

Зоя рухнула на диван.

– Ничего не понимаю.

– И не надо вам ничего понимать, – с укоризной произнесла Рита. – Разве вы плохо жили? В шампанском купались, икру ели, подарки получали. Прямо сказка про ключик. Помните ее? Богатый граф женился на бедной сироте, организовал нищенке золотую жизнь, все ей разрешал, только приказал не пользоваться малюсеньким ключиком, не открывать одну запертую дверь! Ну и что? Не послушалась дурочка, результат печален. Просил вас Борис не вмешиваться в его дела, не сообщал адрес офиса, не приглашал сюда? И не следовало приезжать. Чего вы добились?

– Пусть, – закричала Зоя, – я не домашнее животное, не пудель, хочу знать про мужа все.

– Глупое и опасное желание, – ответила Рита.

Их перебранку перебил Борис Олегович. Очевидно, он находился где-то неподалеку, раз добрался за десять минут.

Выпроводив Маргариту из кабинета, Боря сказал:

– Хорошо, поговорим откровенно. Рано или поздно, но нам пришлось бы обсудить свои дела. Значит, ты хочешь знать правду о моем бизнесе?

Агишева кивнула.

– Уверена? – уточнил он. – На мой взгляд, женам лучше найти себе какое-нибудь увлечение и не лезть в мужские дела. Но ты, похоже, не успокоишься, еще додумаешься частного детектива нанять, следить за мной начнешь. Так?

– Да, – храбро ответила Зоя.

– Ладно, – пожал плечами Борис, – тогда слушай.

Все оказалось враньем. Не было адвоката со смешной фамилией Ветошь. Был недоучка-студент, выгнанный из института за хроническую неуспеваемость. Особняк с роскошными интерьерами принадлежал российскому миллиардеру, который давно не появлялся на родине. Олигарх хотел, чтобы в доме кто-то жил, но сдавать его не собирался. Борис взялся оказать ему дружескую услугу. Нет, он не получал от богача денег, как сторож, жил там на правах доброго приятеля. Очень давно, еще в юные годы, Боря усвоил две простые истины. Дружить надо исключительно с нужными людьми. И вторая: что ты сам о себе сказал, то потом народ и повторит.

У Бориса был явный талант завязывать отношения, нюх на людей и умение правильно расставлять приоритеты. Решив на заре молодости добиться успеха и богатства, парень на последние деньги купил шикарную одежду, арендовал новую иномарку, проник на частную вечеринку, которую устраивали в одном из первых московских клубов, и подружился со всеми гостями. Веселый, общительный адвокат Боря, который легко мог дать бесплатный совет по любому поводу, быстро стал популярной личностью. Никто не проверял деталей его биографии, Борис самозабвенно врал об учебе в юридическом колледже Лондона, мог показать диплом, вполне сносно болтал на английском и очень скоро стал улаживать разные конфликты. Ну, например, такой. Павел, сын колбасника Никиты Георгиева, будучи в гостях, украл у хозяина дома, владельца крутого торгового центра Михаила Кулибина, несколько ценных безделушек. Юноша был наркоманом, Михаил не собирался подавать на него в суд, но и прощать не хотел. Никита обратился к Боре, тот съездил к Кулибину и враз уладил дело. Теперь Павел лечится в клинике, а Никита с Мишей чудесно проводят время, встречаясь у общих знакомых. Никто, кроме них, ни о чем не узнал. Борис Олегович никогда не распускает язык, все доверенные ему тайны тонут, как в зыбучем песке. Он не требует денег, помогает исключительно по доброте душевной, платы за свои услуги не назначает, не дерет, как принято у адвокатов, по семь шкур с клиентов. Георгиев не заплатил миротворцу ни гроша, зато подарил ему на Новый год особую золотую карту, предъявив которую Борис может приобрести в магазинах Никиты любую продукцию бесплатно. Сами понимаете, Георгиев даже не заметит потери, пара килограммов сосисок, ветчины, буженины никак не отражается на его многомиллионном бизнесе. Зато Ветошь с той поры ни разу не покупал мясные изделия. Пустячок, а приятно. Полеты на частном самолете, отдых в Ницце на шикарной вилле, дорогие часы – все это подарки за услуги, оказанные Борей.

Ветошь легко уговаривает жен не поднимать шум, если те застают супруга со своей подругой, которая одновременно является официальной спутницей жизни его партнера по бизнесу. Он удерживает свекровь, рвущуюся порвать в клочки наглую провинциалку, решившую войти в приличную семью на правах невестки. Или, наоборот, объясняет тем самым провинциалкам, что лучше им остаться в своем маленьком городке, жить там в новой квартире, кататься на симпатичной машине и завести семью с простым парнем. Просьбы бывают разные. Один раз дочь врача, тайно делающего аборты на больших сроках беременности, изъявила желание поучаствовать в ежегодном бале дебютанток, который устраивался в Лондоне. Стоит ли упоминать, что туда приглашают исключительно самых родовитых или бешено богатых девочек. Наследница московского гинеколога не соответствовала ни тому, ни другому требованию. Борис почесал в затылке, и, оп-ля, красавица вальсирует в объятиях какого-то баронета под одобрительное покашливание английской знати.

Для Бориса нет ничего невозможного.

Однажды избалованная Рада Калинина объявила своему папеньке-депутату, что откладывает свадьбу, потому что не может найти платье, достойное ее.

Калинин позвонил адвокату около часа ночи и заорал:

– Борь, ты спишь?

– Теперь уже нет, – засмеялся тот. – Что-то стряслось?

Государственный чиновник разразился длинной тирадой. Если отбросить кучу матерных слов, на которые не поскупился народный избранник, суть формулировалась просто. Свадьба Рады не только ее торжество. Папа созвал кучу нужных людей, разослал им приглашения за месяц, оплатил банкет, договорился о приезде поп-звезды с Запада, короче, приготовил все, а теперь эта дрянь, которую непоправимо избаловала мать, эта мерзавка, эта коза, эта хренова девка заявила отцу:

– Мне плевать на твои расходы. Замуж выходят один раз! Хочу платье, которое хочу! Эксклюзив! Чтобы о нем все журналы написали. Нет наряда, катитесь лесом!

– И зарыдала. Кто внушил дуре мысль, что у нее в жизни будет только одна свадьба? Во второй раз купим ей супер-пупер шмотье! Но нет, уперлась, блин!.. Помоги, Боря, может, ты чего придумаешь. Да и девку жаль, хоть она и козища, но ведь своя, любимая, единственная, наивная дурочка.

– Не части, Калинин, – остановил депутата Ветошь. – Можно привлечь к делу твою мать?

– Марья Ивановна сделает все! – пообещал отец капризной девицы.

На следующее утро бабушка приехала к внучке с кофром и, всплакнув, рассказала историю про то, как дедушка купил ей подвенечное платье у мало кому известной тогда Шанель. Вот оно, винтажное, померяй, Радочка! Эксклюзив всем эксклюзивам.

Рада завизжала от восторга, жених чуть не зарыдал от радости.

– Ты гений, – сказал депутат Боре, – проси, что хочешь!

– С ума сошел? – возмутился Ветошь. – Я друзьям услуги за деньги не оказываю.

Депутат не хотел остаться в долгу, на день рождения он подарил Борису Олеговичу… мигалку. Теперь автомобиль господина Ветошь украшал синий маячок, что значительно облегчило жизнь адвоката.

– Мое платье! – прошептала Зоя, услышав эту часть рассказа. – Я тогда не ошиблась.

– Солнышко, не сердись, – попросил Боря. – Депутат очень нужный человек.

– А драгоценности? – не успокаивалась Агишева.

Муж сделал умоляющее лицо.

– Золотце, они с самого начала были… э… конечно, очень красивые, но не… с дорогими камнями.

– Ты дарил мне подделки! – подпрыгнула Зоя. – Вот почему ты настаивал, что бриллианты покупает только муж, утверждал, что женщине самой стыдно покупать себе украшения.

Борис развел руками.

– Я совсем не так богат, а окружению надо соответствовать. Жена – витрина семьи, мне приходится выкручиваться.

– Особняк не наш, машины предоставлены нам в пользование, камни – стразы, летаем мы на чужих самолетах, отдыхаем там, куда позовут. Есть у нас хоть что-нибудь свое? – почти в отчаянии спросила Зоя.

Борис кивнул.

– Ну конечно, кое-какие деньжата я зарабатываю, но их хватает лишь на твои мелкие капризы.

Зоя схватилась за голову.

– А шуба от Елены Ярмак, которую ты мне принес на Новый год? Она откуда?

Боречка улыбнулся.

– Ярмак дизайнер с мировым именем, в ее вещах ходит пол-Голливуда, например, Шерон Стоун. Скажу честно, манто мне принес Константин Рогулькин, я ему одну проблемку утряс. Вот Костя от радости и припер мне мужскую доху из соболя. Я ему сказал: «Рогулькин, я тебе не сутенер, чтобы в шкурах ходить. Только женщины в мехах рассекают. Забирай назад, ничего мне не надо, я с друзей ни нитки, ни копейки не беру». Ну, он назавтра с шубейкой от Ярмак и примчался, упрашивал: «Пусть Зоечка носит».

– Здорово, – горько констатировала Агишева. – Готова спорить, что информацию о женитьбе на наследнице миллионов, русской княжне, гражданке Франции, владелице замка на Луаре ты распространил сам.

– Золотце, – протянул Борис, – я чуть-чуть приукрасил правду, кому от этого хуже? Зато нас сразу позвали в такие дома, куда мне раньше пути не было.

– Ты врун! – не выдержала Зоя.

– Ангел мой, все лгут, – засмеялся муж, – а я чуть-чуть видоизменяю действительность. Ты из Парижа? Да. Мы живем в особняке? Да. Можем себе позволить полететь в любую страну мира? Да.

– Но у нас нет собственных денег, – отрезала Зоя.

– У нас нет много денег, – уточнил Борис. – А зачем они нам? Стану брать звонкую монету, живо из друга превращусь в кого-то вроде консьержа. Вспомни мой день рождения. Можешь перечислить хоть часть подарков?

Зоя потерла виски.

– Владелец фирмы «Золотой лимузин» вручил тебе карточку на бесплатное вечное обслуживание: по первому требованию к дому подадут машину вип-класса с шофером.

– Можешь остановиться, – сказал Боря. – Зачем нам деньги? Парадоксально, но это факт, если я скажу: «Ребята, гоните тугрики», – мы превратимся в бедняков, я опущусь до уровня прислуги, а таким много не дают. Богатые люди умеют считать деньги. Это бедный постесняется показать в магазине, что у него в кошельке пусто, а олигарх померяет пальто в бутике и скажет: «Хорошая вещь, но подожду распродажи».

Есть и другой момент: другу стыдно дарить барахло. Когда ты с человеком на равных, ему мыло в виде свинки не притащишь. Петр Булкин, владелец «Золотого лимузина», сколько евро он мне за услугу отсчитает? Не очень густо, тебе пару раз в спа сходить, а мне он карточку преподнес, обеспечил бесплатной машиной. И, кстати, за походы в салон красоты тебе тоже расплачиваться не приходится. И прислуга, и садовник, и вообще все у нас без денег. Мы живем, как когда-то обещали коммунисты народу, на полном обеспечении, не тратя ни копейки. И у нас статус, тебе завидуют, все считают, что я купил особняк, мы купаемся в деньгах.

Глава 4

Бедная Зоечка вернулась домой в состоянии, близком к истерике. А вы бы какие чувства испытали, узнав, что в любой момент можете очутиться на улице? Ночью муж попытался утешить ее. Он спокойно объяснил: никто их из дома не выгонит, у настоящего хозяина, олигарха, особняки по всему миру. На одной Рублевке ему принадлежат три здания. Недвижимость для владельца – вложение денег.

– Успокойся, ангел мой, – нежно говорил Борис, – мы в этих стенах спокойно проведем не один год.

– А потом куда? – зарыдала супруга. – На улицу? Или нам вернуться в Париж? Ты, конечно, всем спел песню про прекрасные апартаменты в районе Сен-Жермен. Но я-то знаю, что мне досталась после смерти мамы крохотная двушка под самой крышей на улице Сен-Сюльпис, там развернуться негде.

– Заинька, в чем ложь? – засмеялся Борис. – Квартира в столице Франции есть?

– Да, – кивнула Зоя.

– Из наших окон виден Люксембургский сад, так?

– Ну, верно, – пришлось снова согласиться ей.

– Шикарное место, – потер руки Борис, – до Лувра можно пешком дойти.

– Но там комнаты по десять метров, – возразила Зоя. – Вместо кухни ниша с однокомфорочной плитой, ванны нет, только душ.

– Это никому не нужные детали, – отмахнулся Боря. – Главное другое. Госпожа Агишева владеет недвижимостью в историческом центре города, если захочет, на своих двоих дотопает до бывшего дворца Людовиков. В каком году построено здание, где твои апартаменты находятся?

– Семнадцатый век, – уточнила Зоя.

Ветошь захохотал.

– Золотце, одной этой фразы хватит, чтобы наши знакомые от зависти маникюр сгрызли до локтей. Вау! У нас апартаменты с видом на Люксембургский сад, в домике времен Бурбонов. Мы сразу подрастаем в глазах людей на десяток миллионов евро. Боюсь тебя разочаровать, но «быть» и «казаться» разные глаголы. Многие твои приятельницы щеголяют на вечеринках во взятых напрокат драгоценностях и платьях, выдают снятые квартиры за свои, а их мужья продают воздух. Есть хороший анекдот про российский бизнес. Два крутых мужика договорились о выгодной сделке, один продает другому партию телевизоров. Ударили по рукам, подписали договор и разошлись. Один пошел искать, где ему взять эти телевизоры, второй стал думать, у кого одолжить денег, чтобы их приобрести, и как найти склад для размещения товара. Успокойся, все так живут, ну кроме, может, человек пяти, действительно богатых.

Но Зоя продолжала рыдать, и тогда муж показал ей бумагу:

– Смотри, солнышко, это страховка. В случае моей смерти компания «Метра» обязана выплатить тебе пять миллионов евро. Пока я жив, у тебя не будет проблем, но, если я скончаюсь раньше тебя, ты не пойдешь по миру. Пять лимонов, помещенных в банк, дадут проценты, на которые ты сможешь прожить. Успокойся, золотце. Будущее прекрасно. Нищета более никогда не протянет к тебе свои костлявые руки.

После этого разговора с Агишевой произошли изменения. Она стала присматриваться к знакомым и поняла: Борис прав. Умение пускать пыль в глаза свойственно многим людям, просто Ветошь довел его до великого искусства: в богатстве адвоката никто не сомневается. Ее отношение к мужу также трансформировалось. Сначала Зое было обидно. Супруг ведь обманывал ее. Агишева дулась, говорила с Борей сквозь зубы, но потом признала, что он не лгал. Он никогда не говорил ей о своих несметных капиталах, просто жил широко. Она сама посчитала мужа мультимиллионером. Чувство к Борису стало возвращаться, и, вероятно, у них мог начаться новый медовый месяц. Но Ветошь покончил с собой.

Зоя замолчала, мы с Федором тоже не произнесли ни слова, клиентка сдвинула брови:

– Я хочу получить страховку.

– Вполне понятное желание, – согласился Приходько, – пять миллионов евро достойная сумма.

– В случае самоубийства вознаграждение не выплачивается, – напомнила я.

– Точно! – воскликнула Зоя Владимировна. – Вы должны доказать, что Бориса убили.

Шеф смахнул со стола невидимые глазу пылинки.

– Хотите кофе? – предложила я клиентке. – У нас есть очень вкусное печенье.

Зоя окинула меня быстрым взглядом.

– Мерси, я слежу за своим весом, практически не употребляю ни мучное, ни сладкое. Давайте отбросим светские любезности. Я честно рассказала вам о положении вещей. Я очень нуждаюсь в деньгах. Да, пока я живу на прежнем месте, но владелец особняка попросил его покинуть, и машины с водителем от «Золотого лимузина» у меня уже нет, услуга предоставлялась Борису, а не его жене, вернее вдове. Согласитесь, статус дамы, похоронившей спутника жизни, совсем другой. Я могу в ближайшее время в буквальном смысле слова оказаться на улице. Возвращаться в Париж, в нору на Сен-Сюльпис, после Рублевки тяжело. Да и растеряла я во Франции все контакты. Хочется сохранить внешнюю успешность, поэтому я везде твержу: