Матрешка в перьях

Уже на второй день мне стало ясно, что малооплачиваемая служба крайне хлопотная, да еще и пыльная в прямом смысле этого слова.

Здание, где живет Подольский, не многоэтажная башня, а старый московский дом постройки начала пятидесятых годов прошлого века. Квартир в нем всего десять, по две на лестничной клетке. Лифта изначально не было, потом снаружи пристроили шахту, в которой ездит кабина размером чуть больше губки для мытья посуды. Утром в подъезд вваливается почтальон и, не здороваясь, швыряет на стол газеты, журналы, письма, рекламу. Я не успеваю лечь грудью на корреспонденцию, она падает на пол, и потом жильцы дружно ругают меня за грязные конверты и мятую прессу. Никто из входящих не желает вытирать ноги о коврик. Иванов из четвертой квартиры два раза в день, уходя на работу и возвращаясь с нее, требует, чтобы я велела Константинову из третьей перестать курить на лестнице. А тот, услышав мое замечание, ржет и специально дымит сильнее. Из-за старых труб в квартирах вечно случаются протечки, а сантехник никогда не появляется вовремя. Разносчики пиццы, которых постоянно вызывает к обеду жилец с четвертого этажа, традиционно звонят в квартиру на третьем, а там как раз в это время укладывают спать грудного ребенка…

Ну, не стану вас утомлять дальнейшими подробностями, отмечу лишь, что свое недовольство обитатели дома почему-то выливают на консьержку. Как будто именно я виновата во всем, даже в том, что жилец Севостьянов паркует джип прямо у дверей подъезда, а девочка Кирилловых играет по вечерам на фортепьяно.

Через неделю после начала работы, на личном опыте узнав, сколь обременительна должность дежурной по подъезду, я стала очень приветливой с лифтершей в собственном доме, принялась угощать Клавдию Петровну печеньем, конфетами. И делала это до тех пор, пока случайно не услышала, как та говорит дворнику:

– Неспокойно мне, Леша. Романова улыбается, словно гадость какую-то задумала, сладкое мне приносит. А раньше этого не делала. Ох, не к добру ее доброта!

– А ты, тетя Клава, подымись на ее этаж да позырь, чего баба в мусоропровод кидает, – посоветовал дворник. – Стопудово она втихаря строительный мусор спускает. От жильцов всегда жди подлянки, мы с ними по разные стороны баррикад.

Еще через десять дней я загрустила и стала теребить Костина, задавая ему один и тот же вопрос:

– Сколько мне еще тухнуть в том подъезде? Никто подозрительный в него не ходит.

– Сиди спокойно! – приказал Володя. – Подольский оплатил два месяца работы. Если ничего за это время не произойдет, снимем наблюдение.

И куда мне было деваться? Потянулись тоскливые рабочие смены, похожие друг на друга, как яйца. В прошлый четверг мне, уставшей от пустого времяпрепровождения, стало предельно ясно: даже если вдруг случится, что я буду умирать с голоду, никогда не наймусь консьержкой. Пусть мне предложат миллионный оклад, ни за что не соглашусь наблюдать за порядком в подъезде. И я зря потеряла уйму времени – никто из посторонних к двери Подольского не спешил, никакие странные личности в доме не появлялись. Все были либо жильцами, либо сотрудниками ДЭЗа, либо служащими разных фирм, привозившими белье из прачечной и вещи из химчистки, доставляли продукты, бутыли для кулеров и тому подобное. Я старательно фотографировала каждого, хотя никто никаких писем Вениамину не подбрасывал, о чем он нам бодро сообщал.

Но вчера в одиннадцать утра я заметила невысокого мужчину в кепке, козырек которой прикрывал глаза, прятавшиеся за очками в тяжелой оправе, к тому же его лицо украшали борода и усы. Низко опустив голову, он живо порулил к лифту.

– Вы куда? – бдительно поинтересовалась я.

– В восьмую, привез заказ из интернет-магазина, – вежливо ответил незнакомец и продемонстрировал туго набитую сумку.

Посетитель не хамил, не проявлял агрессии, от него не пахло алкоголем, но внешний вид его сразу меня насторожил. Было понятно, что он пытается скрыть свою внешность. Поэтому я, исподтишка запечатлев его, отослала снимок Костину.

Курьер не сел в лифт, пошел по лестнице. Звук шагов быстро стих, и я не смогла определить, на какой этаж подозрительный гражданин поднялся, на четвертый или выше. Долго в подъезде разносчик заказов не задержался, спустился через пять минут. Я, старательно изображая любительницу подымить, стояла с зажженной сигаретой в руке на улице у входной двери – хотела увидеть, в какую машину сядет усатый-бородатый, и записать ее номер. А тот оседлал прислоненный к стене здания старый велосипед и, бойко вертя педалями, исчез. Спустя час Вениамин, собравшийся уйти по делам, обнаружил очередное послание с сообщением «Сейчас умрешь». Конверт был заткнут за ручку двери.

Сегодня я отсидела в подъезде до четырнадцати часов, а потом ушла.

Лифтеру положен двухчасовой перерыв на обед, и если бы я не соблюдала график, жильцы непременно удивились бы. В связи с этим еще перед тем, как заменить настоящего лифтера, я сказала Костину:

– Понимаю, нельзя, чтобы у людей возникали вопросы. А вдруг мерзавец явится именно во время отсутствия консьержки? Думаю, он хорошо изучил порядки в доме, где живет Подольский. Я бы на его месте постаралась притащить письмо с угрозой в тот момент, когда дежурного нет.

– То же соображение пришло и мне в голову, – ответил приятель. – Но Вениамин, услышав его, сообщил: «Нет, послания появляются исключительно утром, до полудня. Я возвращаюсь домой поздно, около полуночи, и никогда никаких конвертов не было. Отправляюсь по делам в районе двенадцати дня, открываю дверь и – вижу письмо. Так что по поводу обеденного перерыва не беспокойся.

Поэтому я днем спокойно прибегаю домой. Сегодня сварила для Муси отвар, поговорила с Жанной, пообещала Эжени пойти с ней на день рождения Златовой и занервничала. Мне необходимо вернуться в подъезд, служба заканчивается в двадцать три ноль-ноль, раньше меня ночная дежурная не сменит. Убежать нельзя – жильцы мигом поднимут скандал. Но Эжени прочитала приглашение и готовится к встрече с суженым, который, по ее мнению, точно явится на тусовку. А теперь настало время задать любимый вопрос россиян: что делать? Две просьбы Вовки – помочь его свояченице и выследить обидчика Подольского – вступили в конфликт.

Я немного подумала, а затем соединилась с Костиным, переложив проблему на его плечи. Володя перезвонил мне спустя пятнадцать минут.

– Нашел тебе временную замену, с восемнадцати часов будешь свободна.

– Отлично! – обрадовалась я. – Успею вернуться домой и переодеться. Ты молодец. Теперь всегда буду просить тебя о помощи в трудной ситуации.

Костин крякнул и молча отсоединился.

Я понеслась в прихожую, услышала звонок, распахнула дверь и увидела парня в темном костюме и светлой рубашке с галстуком.

– Госпожа Романова? – торжественно произнес он. – Спешу сообщить, что вы, заполнив анкету в нашем магазине, стали участником конкурса и выиграли первый приз.

– Да ну! Вот радость! – захлопала я в ладоши. И тут же посерьезнела: – Никак этого не ожидала, потому что никогда не оставляю ни свой адрес, ни паспортные данные в торговых точках. И, предвидя вашу реакцию, добавлю: онлайн-лавками вообще не пользуюсь.

– Честное слово, наша фирма не мошенничает! – воскликнул посетитель. – Поверьте, подарок ваш.

Я пришла в еще больший восторг.

– Восхитительно! Полагаю, я должна вручить вам тысяч пять, дабы оплатить таможенный сбор, а вы, получив деньги, торжественно передадите мне фен китайского производства ценой в стольник. Нет уж, молодой человек, вы ошиблись в выборе клиента, я не из тех, кто реагирует на эсэмэски типа: «Мне отрезало руки, ноги, голову трамваем, потерял мобильный, мама, положи пятьсот рублей на этот номер», или соглашается приобрести чудо-лекарство за астрономическую цену.

– Ну, ей-богу, вы выиграли, – заканючил коммивояжер.

– Что именно? – не выдержала я.

– Приз – биотуалет новейшей модели с полным комплектом всего необходимого, плюс упаковка туалетной бумаги и новая книга Милады Смоляковой! – выпалил парень. – Я начальник пиар-отдела фирмы, вот моя визитка.

Я настолько опешила, что машинально взяла карточку. И в полном изумлении прочитала напечатанный текст. «Георгий Фрумкин. Вас может бросить муж, от вас может уйти жена, вас могут предать друзья, но наш биотуалет «Розовое счастье» будет вам верен всегда».

Я закашлялась.

– Что-то не так? – забеспокоился Фрумкин. – Я впервые провожу конкурс, а вы единственная правильно ответили на все вопросы. Вот я и решил доставить вам подарок «Розовое счастье» плюс бесплатно продемонстрировать работу нашего мегасуперкрутого компактного переносного унитаза.

Я перестала маскировать хохот под приступ кашля. Бесплатная демонстрация? Георгий собрался показать, как работает «Розовое счастье»? Ну и каким образом он это проделает? Поместит биотуалет посреди гостиной, сядет на него и…

– Что-то не так? – повторил парень. – Смотрите, какой он красивый.

– Большое спасибо, но из всего вышеперечисленного меня заинтересовала лишь новая книга Милады Смоляковой. Остальное отдайте другому участнику, – попросила я.

– Нет, нет, «Розовое счастье» ваше, – уперся Георгий. – Не отказывайтесь, это удобная вещь, единственный складной унитаз на рынке. Можно поставить его где угодно. На даче, например.

– Я пока не обзавелась фазендой, – парировала я.

– Так «Розовое счастье» и в городской квартире уместно, – сообщил Фрумкин.

– Я живу в доме, где есть канализация, – я зачем-то поддержала нелепую беседу.

– Вдруг вам очень-очень надо, а сортир занят? – прищурился Георгий. – Что делать, бежать к соседям? Неудобно. А у вас в укромном месте стоит чудесный, очаровательный, интеллигентный толчок. Вытащили его, разложили за секунду, и все о’кей.

– Спасибо, у нас в квартире три санузла, – остановила я пиарщика. – Можете оставить детектив Милады, а «Розовое счастье», честное слово, лишнее.

– За город ездите? – неожиданно поинтересовался Георгий.

– Случается, – кивнула я.

Фрумкин расцвел.

– Представьте: тащитесь на машине по дороге, попали в пробку и тут, пардоньте, живот взбунтовался. И куда метнуться? В лес? А там звери – лисы, медведи, лоси, волки, ежи…

– В особенности, страшны последние, – хихикнула я.

– Знаете, каково ежику, если на него голым задом усядутся? – не успокаивался парень. – Травма на всю жизнь. Но коли у вас с собой имеется «Розовое счастье», проблемы не возникнет. Достаете биотуалет из багажника, раскладываете, устанавливаете на обочине…

Перед моими глазами развернулась чудная картина. Лето. Вечер пятницы. По шоссе из душной Москвы в прохладную область медленно ползет поток автомобилей. Но сегодня пробка намного плотнее, чем обычно, потому что водители тормозят и снимают на видео Лампу, которая, уютно устроившись у обочины на унитазе, самозабвенно читает очередной захватывающий роман Смоляковой. Да я вмиг стану звездой на Ютубе! Потом меня позовут на телевидение для участия в шоу, я напишу книгу «Складной унитаз и его роль в моей жизни»…

– Лампочка, кто-то пришел? – спросила Эжени, выходя в холл. – Разве ты не уходишь на работу?

– Здрассти! – радостно завопил Фрумкин и протянул Эжи фотоаппарат. – Можете сделать фото? Звезда получает приз от нашей фирмы… Вы так здорово все разыгрываете, что прямо поаплодировать хочется. Гениально! Видео я уже снял, теперь вот захотел фотку для себя.

На секунду я растерялась. Звезда? О чем толкует незваный гость? Какое видео?

– Конечно, – кивнула Буданова. Взяла в руки фотоаппарат и скомандовала: – Чии-из!

Георгий мгновенно подскочил ко мне, поставил перед нами коробку с унитазом, обнял меня за плечи и улыбнулся.

– Готово, – объявила Эжени. – Отлично получилось! Лампуша, я так построила кадр, что твой халат целиком не видно, а верх выглядит, как платье.

Я опомнилась.

– Простите, Георгий, я опаздываю на службу.

– Давайте… – начал было Фрумкин, но я бесцеремонно захлопнула перед его носом дверь и кинулась одеваться.

Глава 5

В шестнадцать тридцать я решила проветрить подъезд. Открыла входную дверь, подперла ее железной урной, стоявшей рядом, и осталась на улице.

Дом Подольского расположен в странно малолюдном для столицы переулке. Машин тут мало, потому что магистраль тупиковая. Тихое, райское место. Думаю, апартаменты здесь стоят немерено.

Наслаждаясь солнечным летним днем, я бездумно разглядывала прохожих. Вот женщина с коляской, подросток с пуделем, девушки с пакетами, а вот на противоположной стороне улицы затормозил автомобиль. Водитель черного ничем не приметного седана открыл дверцу, но выходить не стал, начал говорить по телефону. Я разглядела на торпеде машины большой навигатор и уставилась на шофера. Вероятно, молодой мужчина, сидевший за рулем в кепке и темных очках на носу, ощутил чужой взгляд. Во всяком случае, он повернул голову, заметил меня и быстро захлопнул дверцу. Я посмотрела на часы, вернула на место мусорницу, прикрыла створку подъезда, села за стол, зевнула и увидела Вениамина, который спустился по лестнице в холл, оглядываясь по сторонам. Подольский тихо спросил:

– Пока никого?

– Только постоянные жильцы туда-сюда снуют, – отрапортовала я. – Усатый-бородатый более не появлялся. Но вы зря отказались от охраны, предложенной Костиным.

– Терпеть не могу посторонних за спиной, – легкомысленно отмахнулся Вениамин. – Секьюрити плохо одеты, отвратительно пахнут, они меня раздражать будут.

– Лучше перестраховаться, – упрямо качнула я головой.

Подольский, ничего не говоря, пошел к двери и вдруг, взмахнув руками, рухнул на пол. Я вскочила и кинулась к нему.

– Что случилось?

– Не стоит волноваться, – сдавленным голосом произнес лежащий клиент, – я элементарно поскользнулся.

Я с шумом выдохнула. Вениамин сел, затем попытался встать, потерпел неудачу и потребовал:

– Дайте руку, подняться не могу.

– Сейчас вызову «Скорую», – забеспокоилась я. – Вдруг вы ногу сломали?

Подольский задрал брючину и осмотрел голень.

– Нет, просто ушибся.

– Необходимо показаться врачу, – не успокаивалась я.

– У меня медицинское образование, – улыбнулся многостаночник, – сам могу диагноз поставить.

Я удивилась. Ну надо же, оказывается, он еще и доктор в придачу. Интересно, не танцевал ли сей господин партию Маши в балете «Щелкунчик»?

– Просто надо на кого-то опереться, – проявил нетерпение клиент.

И я помогла Подольскому встать. Тот сделал несколько шагов, ойкнул и уже другим, приветливым голосом попросил:

– Евлампия, вам не трудно сопроводить меня до кафе? Оно рядом, только улицу перейти. У меня там встреча назначена, должен подъехать телепродюсер. Мне предлагают вести шоу на Первом канале, надо кое-что обсудить, а я не люблю пускать посторонних в квартиру, предпочитаю разговаривать на нейтральной территории.

– Конечно, – согласилась я. – Представляю, как бы мне сейчас позавидовали ваши фанаты. Прогуляться с самим Подольским под ручку их заветная мечта.

Вениамин ничего не сказал в ответ.

Мы вместе вышли из подъезда и побрели к кафе. Я увидела черный джип, который только припарковался у соседнего здания. Пассажирская дверца открылась, из машины выпорхнула стройная шатенка в красивом светло-бежевом платье. Ветер трепал длинные волосы незнакомки, бросал их ей в лицо, я не могла рассмотреть внешность молодой женщины еще и потому, что обратила внимание на ее элегантную, явно очень дорогую сумку из выкрашенной в голубой цвет кожи крокодила, большой замок на ней представлял причудливо изогнутую серебряную ящерицу, чей хвост, задравшись, переходил в ручку. Дама открыла ридикюль и начала в нем рыться.

Мы с Подольским очень медленно стали пересекать улицу. Примерно на середине проезжей части Вениамин замер, поморщился и вздохнул.

– Нога болит? – посочувствовала я.

– Да, – признался он, – ноет.

– Может, все-таки обратиться к доктору? – посоветовала я.

– Ерунда, пройдет, – махнул рукой мой спутник, не двигаясь дальше.

Внезапно до моего носа долетел аромат дорогих духов – с нами поравнялась та самая девушка в светлом платье. Причем встала впритык к Вениамину. Ее волосы опять упали на лицо, и я внезапно насторожилась. Почему она подошла вплотную к Подольскому? По какой причине тоже остановилась?

Быстро сделав шаг в сторону, я дернула Вениамина, тот машинально последовал за мной. Незнакомка неожиданно вскрикнула и упала. Вениамин, издав странный звук, начал заваливаться на спину. Я не настолько сильна, чтобы удержать крупного мужчину, и Подольский рухнул на асфальт. Я, не успев отпустить его руку, шлепнулась рядом.

Все это заняло пару секунд. Еще столько же я пролежала, не понимая, что произошло. Потом села и увидела лицо шатенки. Нижнюю его часть и нос прикрывала прядь волос, а прямо посередине лба чернела дырка. Я уставилась на Подольского, у которого чуть ниже правого глаза была точь-в-точь такая же, и поняла: неподалеку засел стрелок. Женщине и Вениамину уже не помочь, надо спешно выбираться из зоны обстрела – похоже, я у снайпера как на ладони. Я живо перевернулась на живот и закрыла голову руками.

– Эй! – раздался мужской голос. – Что случилось?

Я приподнялась, увидела, как от черного джипа к нам бежит мужчина, и закричала:

– Назад! Здесь работает снайпер!

Но он не обратил ни малейшего внимания на мое предостережение. Он очутился около убитой женщины, замер, наклонился, тронул ее голову рукой – на его пальце блеснул черный перстень. Затем незнакомец подхватил мертвую девушку на руки и понес к машине. Я вскочила и бросилась за ним.

– Подождите! Надо вызвать полицию!

Но мужчина быстро шел к джипу.

– Давайте вернем пострадавшую на место… – попыталась я придержать явно обезумевшего человека.

А тот вдруг сильно ударил меня ногой. Не ожидая нападения, я покачнулась, упала на спину и стукнулась затылком об асфальт. На мгновение перед глазами поплыли темные пятна. Когда ко мне вернулась способность видеть окружающий мир, джип уже стартовал с места. Я попыталась запомнить его номер, но не увидела ни цифры, ни буквы.

– Убили! – полетел над улицей истеричный женский визг. – Помогите! Кто-нибудь!

Я с трудом поднялась, вынула из кармана мобильный и пошла к телу Подольского.

* * *

– Ты как? – спросил Костин, протягивая мне картонный стаканчик.

– Нормально, – ответила я, отхлебывая горькую жидкость. – Только замерзла почему-то.

– Можешь рассказать, что случилось? – продолжил Владимир. – Тесно-то, как у консьержки в будке, не повернуться. И душно. Давай лучше у меня в машине посидим, потолкуем спокойно.

– Говорить не о чем, – вздохнула я. – Вениамин спустился в холл, мы перебросились парой фраз. Он собирался на встречу с продюсером, но у входной двери упал, подвернул ногу. Попросил меня помочь ему подняться и дойти до кафе на той стороне улицы.

– Что, так сильно нога болела? – уточнил Костин.

– Наступал на нее с трудом, – пояснила я, – опирался на мою руку. Я дала ему совет вызвать «Скорую» и поехать в больницу, но Подольский его проигнорировал. Мы стали переходить дорогу. Рядом появилась молодая женщина, причем чересчур близко от Вениамина, почти вплотную к нему. Мне это не понравилось, я взяла правее и потянула его за собой. И тут девушка упала. Следом рухнул Подольский. Все произошло очень быстро, за доли секунды. Только что оба были живы – и хлоп, они трупы. Звуков выстрелов я не слышала.

Костин свел брови в одну линию.

– Не понял. У нас одна жертва.

Пришлось объяснить, что случилось с трупом женщины.

– М-да… – закряхтел Костин, выслушав меня. – Номер машины запомнила?

– Нет, – ответила я.

– Опиши автомобиль.

– Большой черный внедорожник, окна вроде затемненные, – забубнила я.

– Марка?

– Он так быстро умчался…

– Ясно, – вздохнул Володя. – Лампа, ты же профессионал!

– Я испугалась, – призналась я. – Думала, сейчас снайпер снова выстрелит, и трупов станет не два, а три. Как-то не хотелось закончить день в морге на столе из нержавейки.

– Понятно, – хмыкнул Костин. – Сконцентрируйся, может, хоть что-нибудь придет на ум.

– Колеса у него были! – обрадовалась я. – Круглые!

– У мужика? – с абсолютно серьезным видом осведомился друг.

– Конечно, нет! – возмутилась я. – У джипа.

– Жаль, – опять вздохнул Вовка. – Будь у того парня вместо ног колеса, было бы здорово. Это же супероригинальная примета. А круглая резина у внедорожника не шибко облегчат нам поиск.

– Нашел время шутить! – рассердилась я. – Ты просил вспомнить хоть что-нибудь, вот я и стараюсь.

– Если на моей работе плакать, неделю не проживешь, – парировал Костин, открыв ноутбук. – Давай попробуем фоторобот составить, авось получится.

Через пятнадцать минут Володя закрыл компьютер и тяжело вздохнул.

– Прости, – забубнила я, – сама не знаю, почему не могу лицо парня вспомнить. Ведь хорошо его видела, но, как только ты начал демонстрировать носы-глаза-губы, у меня в мозгу сразу каша получилась. Понимаешь, мужчина был такой… э… стандартный… Вроде симпатичный, но ничего особенного. Такие парни в рекламе снимаются – красавчики, однако описать их трудно, ничего приметного.

– Ерунда, – отмахнулся Костин, – свидетели, способные составить правильный портрет, редкость. Ты сильно перенервничала, а через день-другой успокоишься, и его образ всплывет в памяти. У тебя мобильный разрывается.

Я вытащила из кармана трубку и обрадовалась.

– Макс прилетел.

– У Вульфа все в порядке? – осведомился Костин, когда я запихнула телефон назад.

– Он застрял в аэропорту. Потерялся его чемодан, авиакомпания обещает найти, – пояснила я. – Макс поедет оттуда прямо в офис. Думаю, не надо волноваться по поводу пропавшего трупа женщины. Наверняка ее спутник, находясь в состоянии шока, не понял, что она мертва, и повез ее в больницу. А в приемном покое все сразу встанет на свои места. Увидят медики огнестрельное ранение и мигом сообщат в полицию. Ты легко найдешь клинику, если посмотришь сводку.

Но Костин помрачнел еще больше.

– Добро бы так.

Я решила переключить разговор на другую тему:

– С Гришей ты уже побеседовал? Что он сказал?

Тут в каморку консьержки всунулась голова старшего криминалиста.

– Если кого-то интересует мое мнение, то могу его озвучить.

Глава 6

– Давай, – приказал Костин.

Григорий откашлялся.

– Время смерти, благодаря присутствию Лампы, мы знаем точно. А также известно, что…

– Хочется услышать о том, что неизвестно, – остановил эксперта Костин.

Гриша заморгал.

Я дернула Володю за руку:

– Ты сбил ему программу. Гришенька, начни заново.

Викулов опять прочистил горло.

– Время смерти, благодаря присутствию Лампы, мы знаем точно. А также известно, что у жертвы одно ранение в голову.

– Стоп! Давай так: я спрашиваю, ты отвечаешь, – зашипел Володя. – Откуда стреляли?

– Предположительно с чердака дома на левой стороне улицы, – обиженно пробубнил Гриша, – точнее пока не скажу. Предположительно, смерть насильственная, предположительно, ее причиной является поражение головного мозга. Более детально доложу после вскрытия.

– Тонкое наблюдение! – вскипел Костин. – Даже я, не имеющий отношения к экспертизе, глядя на дырку под глазом, скумекал, что мужик уехал на тот свет из-за ранения в башку.

– Преждевременное заключение делать не стоит, – менторски заявил Григорий. – А если выяснится, что у жертвы за секунду до выстрела случился инсульт? Или тромб оторвался? Тогда причина смерти иная.

Володя заскрипел зубами, но попытался сохранить дружеский тон.

– Как ты думаешь, работал профессионал? Только какого черта он еще и бабу завалил?

Викулов стащил с рук перчатки, но ответить не успел, раздался тихий щелчок. Костин и эксперт разом обернулись. Я поднялась с табуретки и увидела, что дверь каморки приоткрыта, а на пороге стоит парень в бейсболке с фотоаппаратом в руках.

– Вот гад! Вот… – заорал криминалист. – Ну, ща тебе мало не покажется!

Папарацци кинулся наутек.

– Прости, Лампа, – принялся извиняться Григорий. – Я не имею обыкновения материться при женщинах, но журналюги достали. Прямо как личинки – увидят труп и сразу лезут.

– Разве ты ругался? – удивилась я. – Ничего не слышала. Кстати, где-то я этого хмыря уже видела сегодня… Нет, не могу припомнить.

– Когда сообразишь, расскажешь, – распорядился Костин. И повторил свой вопрос, повернувшись к эксперту: – Если работал профи, зачем он двоих на тот свет отправил? Какого дьявола заодно женщину убил?

– Мое дело изучить улики и сообщить тебе результат. Думать о личности преступника твоя задача, – сердито ответил Викулов.

– Григорий Константинович! – закричали с улицы. – Можно тело забирать?

Криминалист испарился.

– Как с таким работать? – заворчал Костин. – Сообщил то, что очевидно, и гордо удалился. Ладно, бери свою сумку и…