Львиная доля серой мышки

– Чтобы по проституткам не бегать, лучше супругу завести, – поморщился Ватагин. – Слышала? Потапчик же ясно сказал: «Я брезгливый».

– Если вспомнить его рассказ, то ему секс раз в месяц нужен, – хихикнул Валерий. – Заводить семью ради столь редкого удовольствия? Можно найти постоянную ночную фею и ходить только к ней. Дешевле во всех смыслах обойдется.

– Мать ему детей родить не может, – высказалась Буля.

– Странная семейка, – продолжала Аня. – У Персакисов-младших близости почти нет, отпрыски у них от любовника жены, но муж и его мамочка их воспитывать собираются, наследниками сделать. Беатриса живет с Потапом и занимается сексом с другим мужчиной. И еще. Можно понять рождение одного ребенка от любовника. Но двоих?! По-моему, они все с левой резьбой.

– Под каждой крышей свои мыши, – остановил дискуссию Иван Никифорович. – Таня, как действовать собралась?

– Маргарита сообщила данные Марты… – начала я.

– Марты Столовой в Москве нет, – быстро сказала Эдита, глядя на экран компьютера, – есть Мартина Столова, восемьдесят шестого года рождения. Проживает по адресу: Глухов проезд, дом два, квартира девять. Работает в НИИ лаборанткой.

– Это не она, – возразил Валерий, – Марта и Мартина разные имена.

– Фамилия совпадает, – заспорила Булочкина. – И у нее есть пятилетняя дочь Анфиса, отец которой неизвестен.

– Глухов проезд почти в центре, я знаю его, – сказал Валерий. – Шесть лет назад нужная нам девушка работала в «Приправах Персакис», организовывала фуршеты, после одного из них Потап ее до дома подвез.

– Уно моменто, – пропела Эдита, – сейчас пороюсь в отделе персонала фирмы…

У меня зазвонил телефон, я посмотрела на дисплей, вышла в коридор и спросила:

– Рина, что-то случилось?

Моя свекровь прекрасно знает, где работают сын и невестка, поэтому ей никогда не придет в голову беспокоить нас по какому-то пустяку. Обычно в течение дня я звоню Ирине Леонидовне, интересуюсь, как у нее дела. В последний раз Рина сама отыскала меня на службе, когда сломала обе ноги.

– Все супер, – поспешила заверить свекровь, – уж извини, что отвлекаю. Противный ремонт!

– Да уж, – пробормотала я, – на редкость мерзкое занятие.

Не так давно Иван купил квартиру, которая расположена под родительскими апартаментами. В ней никто не жил, прежний владелец давно переселился в Лондон. Просторное жилье было когда-то оформлено дизайнером по вкусу первого хозяина, банкира, который ни разу не заглянул в свою обитель. Квадратные метры он приобрел как вложение капитала. Зачем тогда сделал дорогую отделку? А спросите у него, у меня ответа на этот вопрос нет. Нам с Иваном хотелось жить рядом с Риной, но все-таки в отдельной норке, поэтому квартира банкира стала прекрасным решением проблемы.

Поскольку апартаменты никогда никем не использовались, я, еще не побывав внутри, очень обрадовалась и сказала мужу:

– Отлично. Можно не делать ремонт.

– Сначала посмотри на интерьер, – попросил Иван. – Вдруг не понравится?

– Тебе хочется, чтобы в доме появились мастера, сбивающие кафель, маляры, сантехники и прочие умельцы? – прищурилась я.

Супруг передернулся.

– Никогда!

– В новой квартире чисто? – не успокаивалась я.

– Пыльно, – уточнил Иван. – Если мы решим жить без каких-либо изменений в интерьере, нужно сделать генеральную уборку, сдать в химчистку занавески, пледы.

– О! Там есть портьеры и одеяла? – восхитилась я.

– Угу, – кивнул Иван. – В наличии все: постельное белье, посуда, кухонная утварь, ковры…

– Вот уж чего не люблю, так это ковры, – заметила я.

– На мой взгляд, это – пылесборники, – согласился муж.

Я начала размышлять вслух.

– Ковры не составит труда скатать и убрать, можно вообще их продать. Найти уборщицу легко. Прямо завтра начну искать хороший клининг. Лапуля с Димоном недавно купили дом, у них работала замечательная бригада. Стоили услуги недорого, а качество уборки оказалось выше всяких похвал.

– Давай все же сначала сходим в квартиру, – попросил Иван. – Вдруг нам что-то не понравится? Тогда надо будет кое-что переделать.

На следующий день мы втроем – пригласили и Рину, которая тоже ни разу не спускалась в апартаменты банкира, – вошли в холл нашей будущей квартиры. Иван щелкнул выключателем, и мне на секунду показалось, что вокруг вспыхнул огонь. Я зажмурилась, потом осторожно приоткрыла один глаз и ахнула. Вокруг сверкало золото: шкафы, обои, вешалка, стены – все покрывала роспись, сделанная золотистой краской. Пол оказался паркетный, но и в него были вделаны желтые кусочки металла. От фрески на потолке захватывало дух: три толстые обнаженные тетушки и с ними не менее тучный юноша тоже без признаков одежды. Парень держал в руках фрукт (угадайте, какого цвета), отдаленно напоминающий яблоко. Похоже, художник пытался изобразить иллюстрацию к древнегреческому мифу про Париса. А под этой красотой висела люстра – скопище хрусталя, позолоченных трубок и керамических медальонов, на каждом из которых виднелись буквы.

– Что там написано? – прошептала я, почти лишившись голоса при виде такого умопомрачительного великолепия.

– «А» и «В», – тоже тихо ответила Ирина Леонидовна. – Наверное, инициалы хозяина, они тут повсюду, посмотри на коврик у двери.

Я перевела взгляд на коврик и нервно захихикала. На половике, сотканном из парчовых нитей, была такая же монограмма, что и на светильнике.

Мы с Ириной Леонидовной схватились за руки и вошли в санузел при большой спальне. Интерьер его заставил нас со свекровью содрогнуться. Краны в ванной комнате были выполнены в виде золотых русалок. При повороте ручки хвост полудевушки-полурыбы слегка задирался, и из-под него начинала бить струя воды.

– Ну как? – бодро осведомился Иван. – Если ноги от восторга не держат, на пол не падайте, лучше на пуфик обе опуститесь.

Я посмотрела на круглую тумбу, обитую чем-то смахивающим на золотую фольгу, и увидела в центре большой медальон с буквами «А» и «В».

– Ну как? – повторил муж.

– Ужас, – придушенным хором ответили мы с Риной.

Потом свекровь обрела дар речи:

– Надо делать ремонт.

– Да! – воскликнула я. – Иначе я с ума сойду в этом золотом кошмаре. Хотя… Ваня, ты же купил апартаменты со всем содержимым?

– Только не подумай, что я пришел в восторг от владений царя Мидаса[1], – сказал муж. – Хотел приобрести голые стены, но риелтор объяснил: «Хозяин отдает квартиру с обстановкой. Иначе не соглашается ее на торги выставлять».

– Получается, что нас вынудили взять золотую пещеру, – расстроилась я.

– Мой агент прилично сбил цену, – похвастался супруг, – но, конечно, пустое жилье могло обойтись дешевле. Не переживай, Танюша, мы все выломаем, сделаем как нам нравится.

– Жаль потраченных денег, – расстроилась я. – А может, привыкнем к этому убранству? Ну, знаешь, как бывает: сначала кажется ужасным, а потом даже нравится.

– К сожалению, эта квартира наиболее удобный вариант, – вздохнула Рина. – А все из-за меня, потому что я не хочу уезжать из дома, в котором живу много лет.

– Нет, из-за того, что у тебя невестка ленивая, – возразила я. – Нам предлагали отличные квартиры на соседней улице, но мне подумалось: ведь каждый раз, когда я захочу с тобой чайку попить, придется одеваться. Поэтому я попросила Ивана поговорить с соседями. И вот что вышло. Куча денег на ветер улетела.

Муж обнял меня.

– Не переживай. Еще заработаем. Найдем бригаду ремонтников, выломаем всю блестящую жуть…

– Погоди! – остановила сына Рина. – Ведь можно попробовать эту красоту продать. Я имею в виду мебель, светильники, сантехнику.

– Ну кому такое понадобится… – пригорюнилась я. – Неужели может найтись человек, которому придется по вкусу белый стол, на котором выложен ярко-желтыми пластинами вензель: «АВ»?

– Одного я уже знаю, – хихикнула Ирина Леонидовна.

– Правда? – воспряла я духом. – И кто он?

– Бывший хозяин квартиры, в которой мы сейчас находимся, – расхохоталась свекровь, – а по моему опыту, дураки роятся стаями. Где один появился, там второй и третий отыщутся.

– Хорошо бы, – вздохнула я, весь мой оптимизм иссяк.

Рина подбоченилась.

– Вот увидишь, непременно найдется человек, который заберет все: люстры, занавески, позолоченные дрова, потолок…

Мне стало смешно.

– Роспись не отковыряешь, ее придется просто замазать.

– Только в спальне, – уточнил муж. – В остальных помещениях потолок натяжной, его можно срезать.

– Из всего кошмара останется наверняка только это, – усмехнулась Ирина Леонидовна и показала пальцем за мою спину. – Сей красавец точно не имеет шансов найти нового хозяина.

Я обернулась и ойкнула. Между двумя креслами, обитыми розовым атласом с узором из геральдических лилий королевского рода Бурбонов, стояла на задних лапах фигура странного зверя. Морда у него смахивала на тигриную, но имела оранжевый окрас без полосок, туловище было темно-коричневое, в животе оказалось окно, сквозь которое виднелись разноцветные шарики размером с картофелину, задранные передние лапы явно принадлежали белому медведю, а макушку нелепого создания, ростом примерно метр семьдесят, украшала огромная треуголка, наподобие той, что носил Наполеон.

– Это торшер, – объяснил мой муж.

– Почему ты так решил? – удивилась я.

– Мама, будь добра, подойди к монстру и дерни его за любую лапу, – попросил Иван.

Рина быстро выполнила его просьбу, и сооружение на голове невиданного зверя вспыхнуло зеленым светом.

– Ух ты! – восхитилась свекровь.

– Постучи ему по носу, – приказал сын.

После этого действия цвет треуголки стал красным. А при поглаживании правого уха зверюги загорелся белый свет.

– Откуда ты знаешь, как управлять этим монстром? – пришла в недоумение Ирина Леонидовна.

– Ты ничего не помнишь? – усмехнулся Иван. – А ведь ранее ты видела сей забавный торшерчик.

– Где? – изумилась его мать. – Когда?

– Мы с тобой поехали отдыхать на море в дом отдыха, мне тогда исполнилось десять лет, – пояснил Иван. – Нас поселили в номере люкс с громадными шкафами, которые по ночам сами по себе с отвратительным скрипом открывались. Но главной фенькой был этот монстр. Когда я его увидел, меня парализовало от восторга. Не хотелось ничего – ходить на море, обедать, пить чай, посещать достопримечательности. Какие там экскурсии, на фиг все музеи – в гостинице есть Федя!

– Ты ему имя дал? – рассмеялась я.

– Ничего не помню, – развела руками Рина.

– Я умолял маму увезти Федю в Москву, – продолжал мой Иван, – и очень расстроился, когда она сказала доверчивому и простодушному сыну, что на Феде держится потолок, его нельзя уносить.

– Интересно, это тот самый Федя? Или у него родились братья? – веселилась я.

– Не знаю, – хмыкнула Рина. – Зато понятно, что красавчика никто не заберет…

– Таня! – крикнул мне прямо в ухо голос свекрови. – Таня! Поторопись!

– Что-то случилось? – повторила я вопрос, выныривая из воспоминаний.

– Да! – объявила свекровь. – Можете прямо сейчас приехать? Дело невероятной важности. Скорей! Времени всего двадцать минут. Через полчаса будет поздно. Смерть летит! На всех крыльях! Уже совсем рядом! Смерть невероятно торопится…

– Мчимся! – крикнула я и ринулась назад в переговорную.

Глава 4

Обычно я хорошо владею своим лицом, но сегодня утратила эту способность. Увидев меня на пороге, Иван живо встал и, бросив присутствующим: «Скоро вернусь», вышел в коридор.

Я выскочила за ним.

– Что? – коротко спросил муж.

– Звонила Рина, – отрапортовала я, – попросила срочно приехать домой. Сказала, через полчаса уже будет поздно. К ней летит смерть. На всех крыльях. И уже совсем рядом.

Иван быстро направился к лифту, я поспешила за ним, слушая, как он говорит в телефон:

– Коля, у нас код один. Обеспечь дорогу.

Коля – это Николай Николаевич Охлопков, правая рука Ивана, человек, который может все. Слова «код один» я никогда из уст Ивана не слышала, понятия не имею, что они означают. Вот «код два» означает угрозу жизни сотрудника. У нас на все случаи жизни есть классификация. Если ты вошел в квартиру и обнаружил несколько трупов, нельзя звонить в офис и в деталях описывать ситуацию. Разговор всегда может подслушать тот, для кого он не предназначен, поэтому просто скажи «два-двенадцать». Я отлично помню все пароли, большинство из них произносила сама, но про «код один» не в курсе. Что это? Эпидемия легочной чумы? В центре Москвы десантировалась Годзилла? Нас атакуют взбесившиеся монстры из компьютерных игр?

Непонятный код оказался сильнодействующим лекарством от пробок. Иван включил сирену и понесся в левом ряду. Каждый светофор, к которому подлетал автомобиль, моментально начинал светить зеленым глазом, мы добрались до дома за десять минут. Вбежали в квартиру, Иван крикнул:

– Мама!

Тишина. У меня екнуло сердце.

– Рина! – завопила я. – Ты где?

– Она съехала в нижние апартаменты, – пояснила домработница Надежда, выглядывая из своей комнаты. – А я кабачкам уши чищу, поэтому шума нет.

Иван выдохнул. В своей новой квартире мы с мужем пока не начали масштабный ремонт – Рина, несмотря на полную безнадежность затеи, все еще рассчитывала сбыть с рук «начинку» жилья. Она развила бурную деятельность, разместила повсюду объявления о продаже мебели, но пока ни один человек не изъявил желания заполучить до ужаса великолепные шкафы, столы и все прочее. В конце концов Рина объявила:

– Если до двадцать первого июня покупатель не появится, запускайте строителей.

– Почему именно этот день? – удивилась я. И услышала в ответ:

– Число понравилось.

Единственное, что мы решили сделать, это лестницу, которая соединит оба жилища, верхнее, Ирины Леонидовны, и нижнее, наше с Иваном. Муж нанял человека, тот пообещал:

– Получите суперсходни, всю жизнь меня не забудете.

И не обманул. Наша семья до сих пор нервно икает, когда кто-то произносит имя Николай. Коля пробил в полу верхней квартиры огромную дыру, установил столб из нержавейки, который спускался из жилья Ирины Леонидовны в наши с мужем будущие пенаты, и… пропал вместе с авансом, который я ему опрометчиво выдала. От чего я расстроилась, а Рина обрадовалась:

– О! Чудесно! Всегда хотела съезжать по столбу, как пожарные в фильмах. А подниматься буду по стремянке.

Далее события развивались стремительно.

В тот день, когда Николай установил металлическую трубу, Ирина Леонидовна сломала обе ноги, а за пару суток до этого у нас появились два французских бульдога, Мози и Роки, на редкость шкодливые щенки. Их Рине подарила ее лучшая подруга, прозвище Кабачки они получили за свое круглое, ровное от шеи до хвоста тело. Поскольку Ирине Леонидовне с двумя загипсованными ногами пришлось сесть в инвалидное кресло, мы наняли домработницу Надежду Михайловну Бровкину, очень милую женщину, которая переехала к нам со своим котом британской породы по имени Альберт Кузьмич[2]. Сейчас Рина уже резво ходит, но Надежда осталась у нас.

– Мама съехала по столбу? – уточнил Иван.

– Да. А как иначе? – удивилась Надя.

– Я такой трюк выполнить не способна, – вздохнула я. – Значит, Рина не умирает.

– Фу-у… – выдохнул муж.

– С чего бы мне на тот свет собираться? – крикнула снизу Ирина Леонидовна. – Идите сюда. Ваня, Таня, седлайте столб, хоть один раз прокатитесь. Вам понравится.

Но мы с мужем пошли по ступенькам через подъезд. Войдя в наши «золотые» апартаменты, я не выдержала:

– Рина, ты меня так напугала! Мы неслись с Ваней домой как оглашенные, с сиреной.

– Ооо! – захлопала в ладоши свекровь. – Наверное, здорово, когда все дорогу уступают.

– Почему ты сказала, что сюда на всех парах летит смерть? – напала я на Рину.

– Вы действительно подумали, что здоровая тетка ни с того ни с сего может уехать на тот свет? – заморгала Рина. – У меня же лошадевое здоровье.

– Лошадячье, – поправила я.

– Важно не слово, а его смысл, – отмахнулась свекровь.

– Сомневаюсь, что в русском языке есть прилагательные «лошадевое» и «лошадячье», – заметил мой муж. – Мама, объясни, что происходит.

– Сейчас сюда приедут Смерть и ее парень, – затараторила Ирина Леонидовна. – Они хотят купить мебель, светильники, потолки… Короче, всю начинку.

– Мамочка, – нежно заговорил Иван, – похоже, ты переутомилась, пытаясь избавиться от…

Резкий звонок в дверь заставил меня вздрогнуть.

– Смерть с парнем пришла! – заликовала Рина. И побежала в холл, приговаривая на ходу: – Вы молчите, говорить буду я. Что бы ни соврала, кивайте, поддакивайте, соглашайтесь, кланяйтесь.

– Интересно, какой у смерти кавалер? – растерялась я.

– Черт или дьявол, – хмыкнул Иван. – По-моему, маме нужно посетить невропатолога. У нее явно посттравматический стресс. Это же надо было – сломать обе ноги! Такое не проходит бесследно.

– Рина хорохорилась, смеялась, а мы с тобой решили, что все в порядке, проявили равнодушие, – покаялась я. – А теперь твоя мама с катушек съехала.

– Здравствуйте, – прощебетал из прихожей голос свекрови. – Вы Смерть?

– Да, – ответил звонкий голос. – Знакомьтесь, мой жених. Черт.

– Добрый день, Смерть и Черт, – сказала Рина.

Я, не веря своим ушам, поспешила в холл и увидела у вешалки пару. Мужчина был в бордовой рубашке, такого же цвета брюках, в руках он держал трезубец, на голове у него торчали рожки. Спутницу нечистой силы я рассмотреть не успела, потому что попятилась, налетела на Ивана и сообщила ему:

– У двери реально помощник Сатаны. С рогами.

Глава 5

– Ох, простите, – приятным тенором произнес незнакомец. И принялся объяснять: – Понимаете, волосы такие – вьются, торчат пружинами, а у меня еще дурацкая привычка накручивать их.

– Ну да, Тоша повозится пальцами в шевелюре, и получаются рожки на макушке, – весело добавила блондиночка в розовом платье кукольного покроя.

– Вы люди… – выдохнула я. – Почему представляетесь Смертью и Чертом?

Девушка рассмеялась.

– Прикольно, да? Меня зовут Владлена Тод[3], в переводе на русский фамилия означает смерть, я под этим ником в соцсетях живу. Там же, в Интернете, я познакомилась с Тошей. Он по паспорту Антон Тойфель[4]. А его фамилия знаете как переводится?

– Ммм… – протянула я.

– Черт! – подпрыгнула Рина. – Тойфель это черт!

– Забавно, да? – расхохоталась Владлена. – Поэтому я на него внимание и обратила. Он в Интернете представляется Дьяволом. Мы – Смерть и Дьявол. Нам непременно надо жить вместе. Правда, милый?

Антон обвил рукой неправдоподобно тонкую талию спутницы.

– Конечно. Мы уже подали заявление в загс.

– Свадьба! – захлопала в ладоши Рина. – Поздравляем!

– Поздравляем, – эхом повторили мы с Иваном.

– Я купил дом, – снова пустился в объяснения юноша, – возникла проблема мебели, кухни и всего прочего.

– И что оказалось? – пригорюнилась Владлена. – Предложений полно, магазины переполнены, но…

– А зайдешь внутрь, – закатил глаза Антон, – и плакать хочется. Скукота! Унылые деревяшки!

– Кухни или белые, или коричневые, – вздохнула Владлена, – никаких украшений. Мы хотели заказать по своему дизайну из Италии…

– Только любители спагетти конкретно работать не желают, – пожаловался Антон. – Пошли мы в самый крутой салон, объяснили менеджеру, чего хотим, и услышали в ответ: «Заказ получите через год». Жесть! Я спросил: «Почему?»

– Объяснение улетное, – скривилась Владлена. – Мол, сейчас июнь, в июле-августе итальянцы не работают, все мебельщики в отпуске. В сентябре они раскачиваются, в ноябре сделают чертеж, в декабре у них Рождество, макаронники опять гуляют. Начнут что-то делать, глядишь, Пасха на носу, снова петь и веселиться надо.

– Да еще то, что нам надо, изготовляет только одна фирма, а она маленькая, завалена заказами, – подхватил Антон. – Остальные гонят депрессняк – одинаковые шкафы-стулья в десяти базовых расцветках.

– Ну прямо восторг – зайти к соседям и увидеть у них свою консоль, только не коричневую, а черную! – всплеснула руками блондинка.

– И декор у нее окажется тоскливым, – дополнил Антон.

– Помнится, мамочка мне на выпускной вечер приобрела очень красивое платье, – сказала Владлена, – импортное, его то ли в Польше сшили, то ли в ГДР.

Я, глядя на посетительницу, удивилась. Германская Демократическая Республика? Хм, Берлинская стена[5] рухнула вроде в тысяча девятьсот восемьдесят девятом. Ладно, пусть в девяностом. Но если Владлена на выпускной бал, когда ей было семнадцать лет, надела платье, сшитое в ГДР, значит… да, да, получается, что она семьдесят четвертого года рождения, не позже. Ну надо же, а выглядит максимум лет на двадцать пять.

Я вздохнула. Правда, в холле полумрак, лицо потенциальной покупательницы в деталях не рассмотреть. Но фигура-то у нее девичья. Ну почему некоторые тетушки и в сорок с гаком ухитряются иметь те же объемы, какие у них были в школьные годы, а мне приходится носить пятьдесят второй размер?

– И что? – продолжала тем временем Тод. – Почти все наши девчонки оказались в таких же прикидах, правда разных цветов.

Вполуха слушая дамочку, я снова вздохнула и сама себе ответила на собственный вопрос: а потому, Танечка, что надо перестать жрать. Кто вчера в полночь схомячил макароны болоньезе и залил их чаем? Правда, в нем не было сахара. Но почему ты, заинька, не бросила в чай рафинад? А все дело в том, что госпожа Сергеева решила угоститься еще и пирожным. Вот Владлена, похоже, ест один раз в неделю и только акрид, то есть сушеных кузнечиков.

– Зато на свое пятидесятилетие ты щеголяла в роскошном эксклюзивном бюстье, – улыбнулся спутнице Тоша.

Я прищурилась, чтобы получше рассмотреть гостью. И тут Рина воскликнула:

– О, простите меня! Что же мы впотьмах-то стоим!

Свекровь нажала на выключатель, под потолком вспыхнул свет, я на секунду зажмурилась. А когда открыла глаза, то испытала приступ головокружения. Никто из членов семьи не включает в нижней квартире верхний свет, уж очень блестит все вокруг. Но ведь потенциальным покупателям надо показать товар лицом, потому Ирина Леонидовна и вспомнила об освещении. Вот только мне снова захотелось зажмуриться, но на сей раз не от сияния мебели, стен и пола, а от того, как выглядели Владлена и Антон. Платье госпожи Тод было усыпано крупными блестками, в волосах у нее торчали гребни, украшенные искрящимися камнями. Сумочка была вся в стразах, такие же туфельки и покрытые «жемчужной» пылью прозрачные колготки дополняли образ. Антон выглядел ровесником спутницы, хотя явно таковым не являлся. Одет парень был намного скромнее подруги. Правда, рубашка и брюки у него оказались не бордовыми, как мне привиделось в сумраке, а бешено красными, на сорочке были «бриллиантовые» пуговицы, брючный ремень напоминал пояс, который носят исполнительницы танца живота, а носы замшевых ботинок украшал вензель «АВ», вышитый золотыми нитями.

– Тоша, смотри! Наши буквы!!! – закричала Влада и показала на пол пальцем, в ноготь которого был вделан страз.

– Вау! – восхитился жених. – То, что мы и хотели! Понимаете, мы с Владюшей мечтали украсить мебель общими инициалами: АВ, то есть Антон и Влада.

– Думали еще надпись заказать: «Вместе навек», – добавила она.

Я принялась беззастенчиво разглядывать мадам Тод. Неужели Владлене пятьдесят? Ей и тридцати не дать!

– Скажите, а пол можно купить? – засуетилась Влада.

– Понимаете, вензель нам очень дорог… это инициалы сына и невестки… – замямлила Рина, – его продавать бы мы не стали, но дети решили сделать ремонт… хотят поменять золото с белыми камнями на платину с изумрудами…

– Я не стану торговаться, отдам любые деньги, – перебила Владлена. – Плюс двадцать процентов к объявленной вами цене. Пойдет?

– Э… э… – пробормотала Рина.

– Тридцать процентов, – тут же добавила Влада и повернулась ко мне с Иваном: – Согласны?

– У нас все решает мама, – хором заявили мы.

– Сначала посмотрите квартиру целиком, – вкрадчиво предложила Ирина Леонидовна.

Следующий час мы гуляли по апартаментам, слушая восхищенные ахи-охи «сладкой парочки».

– Забираем все! – закричала Владлена, когда экскурсия завершилась. – Пол, потолок, кафель, паркет…

– Мебель, занавески, светильники, – дополнил Антон.

– Федю не отдам, – неожиданно сказал Иван, – хочу его в своем кабинете поставить.

Я едва удержалась от смеха. Кажется, в Иване Никифоровиче ожил маленький мальчик.

– Кто такой Федя? – не поняла Влада.

– Сын шутит, – быстро вставила Рина.

– Нет, – уперся мой муж, – я серьезен как никогда. Торшер мой. Не расстанусь с ним ни за какие деньги.

– Федя – это тот светящийся гибрид из кучи животных в шляпе, – объяснила я.

– Но мы хотим его тоже, – заныла Владлена, – уже полюбили этого зверя.

– С детства обожаю этот светильник, – не сдавался Иван.