Подруга особого назначения

– Лина, – быстро произнесла Варвара, – мне нужно узнать, где был мой шеф, когда у нас в кабинете умер посетитель. Он сказал, что пошел к вам. В смысле, шеф, а не посетитель.

– Зачем вам это нужно?

– Я оказалась между двух огней, – Варвара опять взяла свою кружку и отпила из нее, – и даже не знаю, между каких именно. Мне нужно все выяснить, или на этот раз я попаду в неприятное положение. Вернее, уже попала.

– Но ведь тот тип просто умер, и все, – с недоумением сказала Лина, – или я чего-то не знаю?

Осторожней! Как можно осторожней, чтобы не наступить на хрупкий лед, который моментально проломится под тобой, и ты утонешь. Ничего лишнего, ни слова, ни движения.

– Я тоже толком ничего не знаю и пытаюсь выяснить.

Лина задумчиво покачала себя в кресле туда-сюда.

– Это ваш шеф сказал, что был у меня?

– Да.

– Странно, – Лина перестала качаться и посмотрела на Варвару. – В тот день, когда случилась эта… неприятность, Альберт Анатольевич к нам не приходил.

– Именно к вам или вообще в юридическую службу?

– Ни ко мне, ни к кому другому, – уверила Лина. – Больше того, Илария Ветлинская тоже не появлялась.

– Спасибо, – поблагодарила Варвара, – большое спасибо.

– Не за что. И все-таки зачем вам это нужно? – заговорщицким тоном спросила Лина. – Можете мне сказать, я вас не выдам.

Но разве Варвара могла быть уверена, что Лина ее не выдаст!

– Я хочу кое-что проверить, – пробормотала она, – это по работе, а не из-за того, что… не из-за трупа.

Лина кивнула, как будто принимая ее объяснения, и Варвара быстренько убралась восвояси.

Как только дверь за ней закрылась, Лина сняла телефонную трубку. В том, что нужно звонить, она не сомневалась ни секунды.

В приемной маялась Наташа Минаева, поглядывала на дверь.

– Как хорошо, что ты пришла! – кинулась она к Варваре. – Я тебя жду-жду!

Варвара отсутствовала не больше десяти минут.

– Меня Громова прислала с вашими газетами. Отнеси, говорит, Лаптевой, ей, небось, вздохнуть некогда, не то что за газетами сходить!

– Спасибо, – пробормотала Варвара. Пачка была толстой – не только газеты, но и какие-то журналы. На всех журналах были желтые наклейки с адресом – Ленинградское шоссе, дом такой-то. Варвара посмотрела на наклейку, и ей неожиданно стало нехорошо.

– Ты что? – испуганно спросила Наташа. – Ты что, Варь? Может, тебе попить?

Втой самой машине она лежала щекой на журнале с точно такой же желтой наклейкой посреди глянцевой обложки. Она лежала на ней и боялась, что ее вырвет, опять вырвет от этой отвратительной желтизны прямо перед глазами!..

– Я не знаю, – как будто в бреду пробормотала Варвара с отчаянием, – я ничего не знаю ни про какие деньги! Я правда не знаю!

– Варвара, ты что?!

Она пришла в себя моментально, как будто в голове переключились какие-то каналы, как в телевизоре. Наташа стояла перед ней, держала в руке стакан с водой. Вода была холодная, и стакан запотел. Варвара взяла стакан у нее из пальцев и залпом выпила.

– Ты что? Заболела? У тебя температура, наверное! А почему ты в очках?

– У меня глаза болят, – выдавила Варвара. Лина Ахметова не обратила никакого внимания на ее очки. – Спасибо, Наташ. Громовой передай, что я к ней обязательно забегу.

Наташа хотела еще что-то сказать, но Варвара покачала головой. Еще не хватало, чтобы Илария выскочила из своей комнаты и приняла участие в обсуждении Варвариного здоровья!..

От холодной воды, а может, еще от чего-то, Варвару сильно затрясло, и она зажала коленями руки. Руки были холодные, а колени под плотной тканью колготок – теплые. Эти колготки ей купила внимательная и расторопная Анна Семеновна, смотрительница королевских покоев.

Итак, журнал на сиденье – из ее приемной. Она нисколько в этом не сомневалась. Конечно, журналы с такими наклейками получают все до единой приемные в их компании, но к Варваре имеет отношение только одна, ее собственная.

Значит, все-таки шеф.

Шеф отправил ее в командировку, просто чтобы куда-нибудь услать, шеф разгромил ее дом, шеф ударил по голове Димку, да так, что чуть не убил, шеф вез ее в машине, со связанными руками, а потом бил и требовал, чтобы она вернула деньги. В конце концов он вышвырнул ее из машины, а Иван подобрал.

Иван ее подобрал, и лечил, и кормил, и делал ей уколы.

Варвара взялась за голову. Внутри головы тоже было холодно, и мысли были холодные и вялые.

Думать, сказала себе Варвара, думать. Вспоминать.

Димка спал у нее дома и не отвечал на звонки. Илария объявила ей, что она едет в командировку. Нет, это шеф объявил. Шеф отворачивался, сопел носом неприязненно и что-то говорил про паспорт, который следует показывать на границе. Еще он отправлял ее домой, а она не шла, боялась, что Владислава, усевшись на ее место, перевернет все вверх дном.

Да! Точно!

Шеф отправлял ее домой! Он никуда не отлучался, а Варварино присутствие в приемной его раздражало.

Онне мог ударить по голове Димку, потому что весь день просидел в кабинете и только бросался на всех, как плохо выученная сторожевая собака! Он то и дело торопил ее домой, и, конечно, он не стал бы этого делать, если бы собирался нагрянуть в ее квартиру, где спал Димка.

В тот же день у нее пропали ключи, и она была уверена, что пропали на работе. Варвара потерла щеки. В голове расступался туман, в клочьях которого забрезжила истина.

Илария подобрала с пола ключи и вернула ей. Она сказала что-то обидное – то ли обозвала Варвару неряхой, то ли еще как-то. Если бы она собиралась украсть ее ключи, она не стала бы их возвращать – зачем?! Такой удобный случай!

Значит, должен быть кто-то еще.

Значит, должен быть третий.

Неизвестно, связан ли он с шефом, но он точно связан с деньгами и холдингом «Московское время».

С деньгами потому, что именно деньги он искал, когда громил Варварину квартиру, а с холдингом потому, что у него в машине был тот самый журнал с отвратительной желтой наклейкой.

Допустим, их было трое – шеф, Петр Борисович Лиго и мистер Икс. Допустим, втроем они решили увести со счета невезучего клипмейкера Павла Белого полмиллиона швейцарских франков и увели их. Что потом?

Потом они, скорее всего, поссорились – именно так всегда происходит в кино. В самый неподходящий момент негодяи ссорятся и начинают истреблять друг друга, как пауки. А все из-за того, что никак не могут поделить добычу! Они тоже не смогли поделить добычу, под горячую руку прикончили Петра Борисовича – как именно они его прикончили, когда он умер сам в пустом кабинете, Варваре некогда было думать, – но предусмотрительный покойник так спрятал кредитную карточку, что два оставшихся участника шоу никак не могут ее найти.

Ключи у нее пропали уже после того, как их нашла Илария и вернула ей. В приемную заходило множество людей, начиная от Людки с Игнатом и кончая Ольгой Громовой. Как теперь определить, кто из них украл у нее ключи?!

И окно, черт побери все на свете! Кто и зачем открыл окно в кабинете шефа, когда умер Петр Борисович? Если Варвара узнает, кто и зачем это сделал, она узнает и все остальное.

А Иван Берсенев? Он и есть этот третий, этот мистер Икс?

Или он… никакой не третий, а просто бескорыстный и преданный «друг Паши Белого», который во имя чистой дружбы ищет Пашины полмиллиона, следит за Варварой не только в Москве, но и за границей, спасает ее от бандитов, лечит в своем замке?!

Тренькнул телефон на столе. Тренькнул, и на пластмассовом корпусе загорелся истерический красный глаз.

– Слушаю, Альберт Анатольевич.

– Сколько раз я говорил!.. – выкрикнул шеф из телефона, и Варваре показалось, что этоего выпученный красный глаз таращится на нее из телефона. – Чтобы вы не говорили со мной по громкой связи! Только через трубку! Только через трубку!

– Хорошо, – согласилась Варвара, – только через трубку.

– Нет, – простонал шеф, – это переходит всякие границы! Слышите, вы?!

– Слышу. Это переходит всякие границы и только через трубку, – повторила Варвара.

Шеф, не ожидавший ничего подобного, некоторое время растерянно молчал, а потом погасил свой красный глаз.

Однако радовалась Варвара недолго – через три секунды он возник на пороге своего кабинета.

– Вы что, рехнулись? – спросил он подозрительно. – Где Лара? Где Лара, я вас спрашиваю?!

Как будто он не мог ни секунды оставаться наедине с Варварой и практически за себя не отвечал.

– Я точно не знаю, – сказала Варвара, – я вернулась из управления делами, а ее нет.

– Ну так найдите ее! – в изнеможении закричал шеф. – Сию же минуту, вы слышите?! Я… не могу работать. Я не могу работать с вами!!

«Я тоже, – хотелось сказать Варваре. – Я тоже не могу работать. Я не стану с тобой больше работать, потому что ты истерик, слизняк, слабак и жулик! Я пойду к Арсению Троепольскому и стану переводить интересные тексты, и он будет меня повышать, и им всем я стану нужна, и никто из них и не подумает вытирать об меня ноги просто потому, что они начальники, а я секретарша.

Я малодушная, слабая и неуверенная в себе. Бабушка Настя всегда говорила – «беда с девкой», то есть со мной. Никуда я не пойду, и ни на что я не решусь, и никогда не воспользуюсь кусочком плотного шероховатого картона, на котором угловатым мальчишеским почерком выведен номер мобильного телефона. Буду сидеть на этом кресле, трястись от страха, выслушивать оскорбления от тебя и твоих дворняжек – Лары и Лады, – подавать тебе кофе, кланяться в пояс – как всегда.

Конечно, если не окажется, что ты убийца.

Как узнать, кто убийца?

Как узнать, где кредитная карточка с полумиллионом франков?!»

Шеф убрался за свою дверь, и в приемной показался Игнат Бражников.

– Ты на месте? – удивился он. – А говорили, что заболела!

– Это вчера я болела. Сегодня выздоровела.

– А чего в очках?

– Ударилась об дверь, – мрачно проинформировала Варвара, – шла-шла и ударилась. Что тебе, Игнат?

– Я просто так, – сказал он растерянно, – зашел просто… Зайцев сказал, что таможню в управлении делами взяли на контроль.

– Взяли, – согласилась Варвара и вдруг добавила, отвечая своим трудным мыслям, а вовсе не Игнату. – Кто же тогда его открыл, это чертово окно?..

– Какое окно?

Варвара вздохнула.

– Когда у шефа в кабинете помер посетитель, а я вошла, окно было открыто. Кто его открыл? И зачем?!

– А-а! – обрадовался Игнат. – Это ты про труп!

– Про труп.

– Так его твой шеф и открыл, – сообщил Игнат радостно, – я видел.

– Как… видел? – опешила Варвара.

– В свое окно, – гордо сказал Игнат, – я весь день на месте сидел, на улицу смотрел, программа у меня не шла, и видел, как твой шеф на подоконнике стоял и раму дергал. Я еще подумал – чего это его понесло окно открывать, кондиционеры у вас сдохли, что ли?

– Шеф на подоконнике стоял?! – вскрикнула Варвара.

– Стоял, – подтвердил Игнат, – а что? Это имеет какое-то значение?

Это имело огромное значение, но она не могла сказать об этом Игнату.

Шеф на подоконнике – это невозможно себе представить, но врать Бражникову не было никакого резона.

Окно открыл шеф – и что дальше? Она была уверена, что как только узнает, кто открыл окно, узнает и все остальное, но теперь, кажется, все запуталось еще больше.

– Ты… точно видел?

– Точно. А что такое-то? Покойник ожил?

– Да не ожил! – с досадой сказала Варвара. – Я просто… думаю. Не каждый день в кабинете у шефа кто-то помирает.

– Это шеф его прикончил, точно, – заговорщицки прошептал Игнат, – я тебе давно говорил, а ты мне не верила.

Варваре до смерти хотелось рассказать кому-нибудь о своих подозрениях и страхах, и Игнат в данный момент выглядел наиболее подходящей кандидатурой. Она даже рот открыла и придвинулась к нему поближе вместе со своим стулом, но тут в приемную ввалилась Владислава, нагруженная пакетами, пакетиками и сверточками.

– Привет! – провозгласила она сексуально хриплым голосом. – Что это за очки? Ты новые купила, да?

– Нет, – ответила Варвара, а Игнат подскочил как ужаленный и метнулся к выходу. Варвара пожалела, что она не может метнуться вместе с ним. – Просто у меня под глазом синяк.

– Как интересно! – выдохнула Владислава и пристроила свои пакетики на Варварины бумаги. – А шефуля? На месте?

– На месте.

– Добрый?

– Злой.

– Ты его уже вывела из себя? – скорее констатировала, чем спросила, Владислава и уронила в кресло короткую шубку. – Сейчас мы его покормим, и он подобреет.

Варвара поднялась, взяла легчайшую надушенную шубку и повесила в шкаф.

Игнатвидел, как шеф открывал окно. Все правильно, окна компьютерного отдела как раз напротив их окон, приемную и кабинет видно отлично. Зачем шефу понадобилось открывать окно?! Даже когда совсем недавно специальная оконная служба висела в своих люльках на наружной стене и мыла к весне все окна, никому в голову не пришло их открывать. Их помыли снаружи, а потом изнутри, только и всего.

Зачем шеф его открыл?!

Он открыл окно, оставил Петра Борисовича мерзнуть за неработающим компьютером и ушел неизвестно куда, потому что в юридической службе он не был. Вдобавок он еще зачем-то наврал Варваре, что ушел именно к юристам.

Возможно, про юристов он наврал потому, что в этом случае его трудно было проверить. К юристам никто и никогда не обращался «просто так», и никто с ними не дружил. Кроме того, шеф абсолютно уверен, что его секретарша тупа и запугана, а юристы – птицы высокого полета, каста браминов, и Варвара не посмеет к ним сунуться.

Варвара сунулась. Шеф к ним не приходил.

Варвара выбралась из-за стола и подошла к альпийской фиалке. Фиалка была равнодушной и прекрасной.

А если Петр Борисович умердо того, как шеф ушел неизвестно куда? Шеф убил его – или не убил, а тот сам по себе умер – и ушел, чтобы Варвара нашла труп первой? Такое может быть?

Да. Вполне.

Тогда что за шум она слышала из приемной? Именно на этот шум она вбежала в кабинет и нашла труп Петра Борисовича! Если он к тому времени уже давно умер, значит, не мог скакать по кабинету и не мог свалиться со стула, как она решила поначалу.

Из-за темных очков казалось, что давно наступили сумерки. Варвара приподняла их и заглянула вниз, чтобы убедиться, что еще не ночь. На улице был день, весело стучали по подоконникам капли, воробьи возились и неистовствовали в лужах, люлька мойщиков окон висела на уровне третьего этажа, а самих мойщиков не было видно – они вообще себя работой не утруждали.

– Скучаете, Варварочка? – спросила позади нее Илария. – Нечем заняться? Владислава пришла?

– Пришла, – ответила Варвара и опустила на нос очки.

– Вы бы хоть помогли ей, Варварочка! У нее дел полно. В отличие от вас.

Варвара промолчала.

Ее дом разгромлен, ребра болят, под глазом синяк. Ее обещали убить, если она не найдет полмиллиона чужих денег.

Черт с ней, с Иларией!

– И не забудьте бюллетень, Варварочка! К праздникам будет премия, и я никак не смогу ее подписать, если окажется, что у вас нет оправдательного документа.

– Я завтра зайду в поликлинику и поставлю штамп, – уверила ее Варвара. Штамп ставить было не на что, «документа» у нее не было, но Таня что-нибудь придумает!

В дверь заглянул тот самый Степка, которого Галина Львовна из хозяйственной службы отправила чинить жалюзи. Илария моментально скрылась. Еще не хватало ей разговаривать со всякими Степками!

– Ну, сделал я, – мрачно сообщил Степка. Многочисленные карманы его комбинезона оттопыривались от инструментов, вид был унылый. Почему-то у всех, кто работал в хозяйственной службе, был исключительно унылый вид, как в прежние времена у жэковских слесарей. – Только ты того, передай им, чтоб они не того…

– Не чего? – уточнила Варвара.

– Не дергали чтоб желюзь эту! – Он так и сказал «желюзь», да еще носом шмыгнул угрожающе. – Они дергают, а я потом чини!

– Такая у нас с тобой жизнь, Степа, – философски заметила Варвара, – все нас дергают, как эту самую желюзь!

– Во-во, – подтвердил Степа, – да она и не нужна им ни фига, они три месяца сидели в темнотище, и ничего, а теперь приспичило, давай починяй!

– Им проветривать надо. У них компьютеры.

– Ты скажи своему, пусть им кондеры поставят. Чего лучше!

– Варварочка, что там у вас за дискуссия? – из приоткрытой двери громко спросила Илария. – Сейчас Альберт Анатольевич может выйти, а у вас опять… посетители!

– У меня хозяйственная служба, – проинформировала Варвара и улыбнулась Степе. Он закатил глаза и сделал неприличный жест в сторону комнаты Иларии. Варвара махнула ему рукой.

– Какая еще служба! – в сердцах сказала Илария и вышла в приемную, но Степы уже и след простыл. – Охота вам возиться со всякими идиотами, Варварочка! Знаете? С кем поведешься…

– В хозяйственной службе доктора наук не работают, – отрезала Варвара, – это, конечно, очень странно, но – нет, не работают. А без нее никуда, Лара, без хозяйственной службы! Вот прямо над нами в мужском туалете прорвало канализацию. Говорят, презервативами забило. Если до вечера не починят, все к нам потечет, а у нас ремонт недавно сделали.

Месть была так себе, средненькая, но все же Варвара очень гордилась собой. Глаза у Иларии стали круглыми, и неподдельный ужас заструился из них, как дым изо рта факира.

– Что вы говорите! – пробормотала Илария и даже посмотрела на потолок, как бы опасаясь, что сию минуту на нее обрушится дерьмо, смешанное с презервативами, и даже носом потянула, не пахнет ли.

Ничем не пахло, кроме Владиславиного овощного рагу.

– Сделайте договор с Нижним, Варварочка, – распорядилась Илария, – на следующий сезон нужно внести изменения. Все в компьютере. Я буду… у Владиславы, если Альберт Анатольевич меня спросит.

У Владиславы – значит, на кухне, стиль «Домино». Будут курить, кушать кофей, обсуждать Варвару – толстую дуру.

А тот самый спасительный кусочек шероховатого картона с записанным мобильным номером остался в сумке, брошенной под вешалкой в главном зале королевского замка. Так что позвонить она не сможет никогда.

И вдруг это показалось так обидно, как будто держалась она из последних сил, глаза заволокло слезами, и пришлось моргнуть, чтобы согнать их. Капли попали на очки и растеклись, мешая видеть. Варвара осторожно вытерла их пальцем.

Невесть откуда взявшееся солнце вдруг грянуло из-за туч, швырнуло Варваре в лицо охапку победительного света, облило равнодушную и прекрасную фиалку, и пришлось зажмуриться под очками – так много было света.

Данные на экране монитора стали совсем не видны, а нужно было вносить изменения в договор, и Варвара с сожалением поднялась, чтобы задернуть шторы.

Она взялась за тонкую стеклянную палочку, регулирующую хрупкие полоски немецких жалюзи, глянула вниз и замерла.

Жалюзи. Конечно. Все дело в них, а вовсе не в открытом окне!

Они три месяца в темнотище сидели, сказал унылый Степка, которого заставили чинить жалюзи! Ну конечно! Ну конечно же!

Варвара потянула за тонкую палочку, и полоски послушно легли. Руки у нее дрожали.

Ей нужна помощь. Теперь совершенно ясно, что она не справится одна. Как сказала Таня – звоните девять-один-один? Чип и Дейл спешат на помощь?

Никто не спешит на помощь Варваре Лаптевой, не поможет телефон спасения. Ей, как никому другому, был понятен и близок лозунг об утопающих.

Может быть, если только она сумеет быть очень умной и осторожной, у нее останется шанс. Руки дрожали все сильнее, и ладони стали мокрыми. Она попросит помощи и сделает все, чтобы не понести каких-нибудь необратимых потерь.

Она понятия не имела, что станет делать дальше.

Даже дом Варвара нашла не сразу.

Три раза она прошла по улице сначала в одну, а потом в другую сторону, высматривая похожие очертания, но никак не могла вспомнить – этот или следующий. Разглядывать сверкающие стеклом и мрамором парадные она не решалась, боясь вызвать недоумение или даже гнев охраны.

Лужайка, вспомнила она. Была лужайка, точно.

Когда лужайка нашлась – возле одного дома она была, а возле другого не было, – Варваре стало совсем худо.

Ну куда ее несет?! Куда? Что она скажет, когда охранник спросит у нее, в какую квартиру и зачем прется это огородное чучело?!

Ну, пусть не чучело, пусть у нее теперь прическа и куртка – высший класс, но все равно явно не на уровне этого дома!

Варвара перевела дух, исподлобья посмотрела в чистый и просторный вестибюль, отдыхавший за тонированным стеклом, и ринулась вперед, сжимая в кармане карточку метро. Ринулась так отчаянно, что чуть было не стукнулась лбом в неторопливые раздвижные двери.

– Добрый вечер. Вы в какую квартиру?

Варвара стиснула и разжала зубы.

– Я к Ивану Берсеневу. Номера квартиры я не помню. Не знаю, – поправилась она. – Вы не могли бы…

Самое трудное было сказано, и она замолчала, переводя дух.

– Одну минуточку, – вежливо проговорил охранник и нажал какие-то кнопки на сложном пульте. Пульт тоненько загудел.

Скорее всего, его нет дома. Конечно же, его нет дома! С чего она взяла, что владельцы замков возвращаются домой сразу после работы, как все простые смертные, и ужинают, и думают о делах, и пьют чай, и смотрят телевизор. Конечно же, он отдыхает от тяжких дневных трудов с прекрасной феей в каком-нибудь «уютном местечке» типа «гнездышка ржанки», и ему весело с ней, и он вовсе не думает, что побитая и несчастная Варвара приползла к его порогу, чтобы просить о помощи!..

– Да, – сухо сказал пульт голосом Ивана Берсенева.

– Иван Александрович, к вам… – охранник вопросительно посмотрел на перепуганную посетительницу.

– Варвара Лаптева, – пролепетала та.

– Лаптева. Проводить?

После некоторой паузы, которая показалась Варваре вечной, Иван сказал все так же сухо:

– Да. Я встречу.

– Варвара?!

Она вздрогнула и оглянулась, чуть не свалившись с подиума, как тогда, в салоне мадам Монро.

По широким ступеням к ней поднималась… Лина Ахметова. Она поднималась спокойно, как к себе домой, и улыбалась во весь рот. Варвара попятилась.

– Добрый вечер. Вы к нам? – Лина приветливо кивнула охраннику, взяла Варвару под локоть сильной маленькой ручкой в черной перчатке. Звякнули ключи, негромкий запах заморских духов наплыл на Варвару, и она вдруг подумала, что сейчас упадет в обморок. Просто так, возьмет и упадет.

– Если бы вы сказали, что собираетесь к нам, я бы вас подвезла, – продолжала Лина сердечно и потянула ее в глубь сверкающего рая, туда, где за колоннами из темного мрамора угадывался лифт.

Варвара не собиралась «к ним», Варвара собиралась к Ивану Берсеневу и теперь не знала, как ей сбежать. Лифт был совсем близко, и путь к отступлению почти отрезан.

Уверенной рукой Лина нажала последнюю из немногочисленных кнопок, двери закрылись с приятным звуком, и лифт поехал.

– Устала, – сказала Лина и посмотрела на себя в зеркало, – ужасно. Сегодня не день, а безумие.

Она заправила за ухо иссиня-черную прядь и, закинув голову, посмотрела на Варвару. Варвара была раза в два больше нее.

– Как ваш шеф? Выяснили, куда он ходил?

Кровь молотила в виски, щеки предательски наливались пунцовым цветом, глаза под очками ничего не видели от слез.