История мировой цивилизации

Глава XXXVIII. Развитие христианского вероучения

В четырех Евангелиях мы много узнаем о личности и учении Иисуса, но мало о догматах христианской церкви. Основоположения христианского вероучения даны в посланиях, т. е. в ряде творений ближайших последователей Иисуса.

Одним из главных творцов христианского вероучения был апостол Павел. Он никогда не видал Иисуса, никогда не слыхал его проповеди. Настоящее имя Павла было Савл, и он был сначала известен, как деятельный преследователь небольшой группы учеников, оставшихся после распятия. Потом он внезапно перешел в христианство и переменил свое имя на Павла. Он был человеком выдающейся умственной силы, глубоко и страстно интересовавшимся религиозными движениями своего времени. Он был хорошо знаком с юдаизмом и современными ему религиями Митры и религиями, господствовавшими в Александрии. Многие их мысли и выражения он перенес в христианство. Он мало что сделал в направлении расширения и развития непосредственного учения Иисуса, т. е. учения о царстве божием. Он учил, что Иисус был не только провозвещенным Христом и вождем иудеев, но также, что смерть его была жертвой во искупление человечества, как смерть обреченных в древних жертвоприношениях первобытных цивилизаций. Когда несколько религий процветают рядом, они всегда склонны заимствовать друг от друга обряды и другие внешние особенности. Например, буддизм в Китае имеет теперь почти те же храмы, обычаи и тех же жрецов, что и таоизм, следующий учению Лао-цзы. Тем не менее первоначальные учения буддизма и таоизма почти прямо противоположные. И на христианство не набрасывает тени или подозрения тот факт, что оно заимствовало не только внешние формы, как-то: требование, чтобы священики брились, жертвоприношение, алтари, свечи и иконы александрийской религии и религии Митры, но даже слова молитв и некоторые богословские мысли. Все эти религии процветали рядом с другими малоизвестными культами. Каждая из них имела последователей и, вероятно, между ними существовал постоянный переход новообращенных. Иногда та или иная религия пользовалась благосклонностью правительства, но христианство всегда возбуждало большие подозрения, чем его соперники, потому что, подобно евреям, последователи его отказывались почитать бога-цезаря. Это делало их религию революционной.

Ап. Павел приучил своих учеников к мысли, что Иисус, подобно Осирису, был богом, который умер для того, чтобы снова воскреснуть и даровать людям бессмертие, и вскоре разрастающаяся христианская община стала раздираться богословскими спорами об отношении бога Иисуса к богу-отцу человечества. Ариане учили, что Иисус был божествен по существу, но разделен от отца и подчинен ему. Савеллиане учили, что Иисус был лишь одним из образов бога и что бог был в одно и то же время и отцом и Иисусом, также как и человек может быть в одно и то же время и отцом и ремесленником. Тринитарии проповедовали более тонкое и сложное учение, что бог был один в трех лицах: отец, сын и святой дух. Некоторое время казалось, что ариане одержат верх над соперниками, а потом после споров, насилий и войн формула тринитариев была принята всем христианским миром. В наиболее полной форме мы находим ее в символе веры Афанасия Великого.

Здесь мы не станем обсуждать эти прения. Они не двигают истории, как ее двинуло личное учение Христа. Это последнее, видимо, действительно отмечает новую эру нравственной и духовной жизни нашей расы. Его идеи о боге-отце всего человечества и о братстве всех людей, его идея о священности каждого отдельного человека, как живого храма господня, оказали самое глубокое влияние на всю последующую общественную и политическую жизнь человечества. С появлением христианства и с распространением учения Иисуса в мире появляется новое уважение к человеку, как к таковому. Быть может, и верно то, что утверждают некоторые критики, что апостол Павел проповедовал рабам послушание, но также верно и то, что весь дух евангельского учения Иисуса был направлен против порабощения одного человека другим. А еще более противилось христианство такому унижению человеческого достоинства, каким являлись бои гладиаторов на арене.

В продолжение двух первых веков после P. X. христианство распространялось по всей Римской империи, собирало все возраставшее число последователей в новую общину, объединенную мыслью и волей. Отношение императоров колебалось между враждебностью и терпимостью. Во II и III веках были попытки подавить новую религию, и, наконец, в 303 г. и в следующие годы царствования императора Диоклетиана разразилось страшное преследование. Было конфисковано накопившееся довольно крупное церковное имущество, также были конфискованы и уничтожены все библии и религиозные книги. Христиане были объявлены вне закона, многие были казнены. Особенно важно было уничтожение книг. Оно доказывает, до какой степени власти сознавали силу писаного слова, сохраняющего новую веру. Эти «книжные религии», христианство и еврейство, были религиями, дающими образование. Продолжительное их существование в значительной степени зависело от умения народа читать и понимать их учение. В других религиях не было этого призыва к личному разумению. В продолжение наступивших в скором времени в Зап. Европе веков варварства и смут христианская церковь была главным орудием сохранения традиций науки. Преследования Диоклетиана оказались совершенно бессильными подавить развивающуюся христианскую общину. Во многих провинциях оно было безуспешно, потому что масса населения и многие должностные лица были христианами. В 317 г. одним из четырех совместно правивших императоров Галерием был издан эдикт о веротерпимости, а в 324 г. Константин Великий, друг христианства, крестившийся на смертном одре, сделался единым властелином римского мира. Он оставил всякие притязания на божественное происхождение императоров и поставил христианские символы на щитах и знаменах своего войска.

Через несколько лет христианство прочно укоренилось, как официальное вероисповедание империи; соперничавшие с ним религии исчезли или же были с необычайной быстротой поглощены им, и в 390 г. Феодосий Великий приказал уничтожить большую статую Юпитера – Сераписа в Александрии. С начала V века христианские храмы и священники остались единственными в империи.

Глава XXXIX. Разделение империи варварами на восточную и западную

В продолжение всего III века общественно разлагающаяся и нравственно распадающаяся Римская империя стояла лицом к лицу с варварами. Императоры этой эпохи были воинственными военными самодержцами, и столица империи переносилась с места на место, сообразно нуждам военной политики. То главный штаб императора был в Милане в сев. Италии, то в нынешней Сербии, в Смирне или Нише, то в Никомедии, в Малой Азии. Рим, расположенный в Средней Италии, был слишком далек от центра всех интересов, чтобы быть подходящим местопребыванием императора. Он клонился к упадку. В большей части империи все еще сохранялся мир, и люди могли существовать без оружия. Армия по-прежнему была единственным носителем силы; императоры, завися от своих легионов, делались все более и более самодержавными в отношении к остальной империи, а двор их становился все более и более похожим на дворы персидских и других восточных монархов. Диоклетиан возложил на себя царский венец и облачился в восточные одежды.

По всему протяжению границы, которая шла приблизительно по Рейну и Дунаю, империю начинали теснить враги. Франки и другие германские племена дошли уже до Рейна; на севере Венгрии находились вандалы, там где когда-то была Дакия, а теперь находится Румыния, находились вестготы. За ними в южной России были восточные готы или остготы, а еще дальше за ними по берегам Волги находились аланы. Но теперь монгольские народы стали пробивать себе путь к Европе. Гунны уже собирали дань с аланов и остготов и теснили их к западу.

В Азии римские границы отодвигались под натиском возбуждающейся Персии. Персии сассанидских царей суждено было стать в продолжение следующих трех веков сильной и, в общем, удачной соперницей Римской империи.

Бросив взгляд на карту Европы, читатель сразу заметит слабое место империи. Расстояние нижней части Дуная от Адриатического моря в областях современной Боснии и Сербии не больше нескольких сотен миль. В этом месте Дунай опять поворачивает под прямым углом. Римляне никогда не поддерживали живого морского сообщения, и это пространство земли в двести миль было их путем сообщения между западной частью империи, где говорили на латинском языке, и восточной, где господствовал греческий. На этот прямой угол, образуемый Дунаем, был всего сильнее натиск варваров. Когда они там прорвались, распад империи на две части стал неизбежным.

Более деятельное государство сумело бы двинуться вперед и снова завоевать Дакию, но Римской империи не хватало этой энергии. Константин Великий отбил нападение готов именно в этих важных Балканских областях, но у него не хватило силы перенести границу по ту сторону Дуная. Он был слишком занят внутренними раздорами своего государства. Он пытался привлечь единство и нравственную силу христианства для возрождения духа разлагающейся империи, и он решил создать новую постоянную столицу в Византии на Черном море. Эта вновь созданная Византия, которая была в его честь переименована в Константинополь, еще строилась, когда он умер. К концу его царствования случилось замечательное происшествие в Паннонии, теперешней Венгрии, к востоку от Дуная, и их воины стали номинально считаться легионерами. Но эти новые легионеры остались под начальством своих вождей. Рим не сумел ассимилировать их.

Константин умер, работая над переустройством своего государства. Границы были скоро опять прорваны, и вестготы дошли почти до Константинополя. Они разбили императора Валента при Адрианополе и основали поселение в современной Болгарии, схожее с поселением вандалов в Паннонии. Номинально они были подданными императора, в действительности же завоевателями. С 379 по 395 гг. правил Феодосий Великий, и во время его царствования империя формально еще не распалась. Войсками Паннонии и Италии командовал вандал Стилихон, войсками Балканского полуострова гот Аларих. Когда, в конце IV века, скончался Феодосий, он оставил после себя двух сыновей. Одного из них, Аркадия, в Константинополе поддерживал Аларих, а другого, Гонория, в Италии поддерживал Стилихон. Иначе говоря, Аларих и Стилихон боролись за обладание империей, тогда как императоры были лишь марионетками в их руках. В продолжение этой борьбы Аларих вторгся в Италию и, после непродолжительной осады, взял Рим (410 г.).

В первую половину V века вся европейская часть Римской империи стала добычей разбойничьих, варварских войск. Трудно дать общую картину состояния мира в этот период. Во Франции, Испании, Италии и на Балканском полуострове еще существовали большие города, процветавшие в первые дни империи, а потом обедневшие и частью обезлюдевшие и клонившиеся к упадку. Жизнь в этих городах была, вероятно, пустой, мелочной и полной неуверенности. Местные чиновники удерживали свою власть и продолжали работу по мере сил и разумения, без сомнения, действуя именем императора, теперь ставшего далеким и недоступным. Церкви продолжали существовать, но священники были по большей части неграмотны. Чтение было мало распространено, зато сильны были суеверия и страх. Однако повсюду, где они только не были уничтожены завоевателями, существовали книги, картины, изваяния и тому подобные произведения искусства.

Жизнь деревни повсюду пришла в упадок. Римский мир во всех своих частях стал более запущенным, чем был раньше. Война и мор довели некоторые районы до состояния пустыни. Дороги и леса кишели разбойниками. В такие области варвары входили, встречая весьма малое или даже совсем не встречая сопротивления, и ставили там своих начальников, нередко носивших римские официальные звания. Если они были полуцивилизованными варварами, они оставляли побежденные области в довольно свободных условиях. Они занимали города, смешивались с населением, вступали с ним в браки и перенимали латинскую речь, хотя и сохраняли известный акцент. Но юты, англы и саксы, покорившие римскую провинцию Британию, занимались земледелием, и города им были не нужны. По-видимому, они совершенно очистили южную Британию от романизованного населения и заменили его язык своим тевтонским наречием, которое, в конце концов, превратилось в английский язык.

Размеры нашей книги не позволяют нам проследить движение различных славянских и германских племен в их переходах по разваливающейся империи в поисках добычи и удобных стоянок. Но возьмем хотя бы, например, вандалов. В истории сии появляются впервые в восточной Германии. Как мы уже говорили, они поселились в Паннонии. Оттуда, приблизительно около 425 г., они двинулись через промежуточные провинции в Испанию. Там они нашли вестготов из южной России и другие германские племена, самостоятельно выбиравшие своих герцогов и королей. Под начальством Гейзериха они отправились на кораблях из Испании в северную Африку (429 г.); покорили Карфаген (439 г.) и построили флот. Они захватили в свои руки власть на море и взяли и разграбили Рим (455 г.), еще плохо оправившийся после разгрома, учиненного Аларихом за полвека до того. После этого вандалы овладели Сицилией, Корсикой, Сардинией и большинством других островов западной части Средиземного моря. Им в сущности удалось создать морскую державу, по размерам близко подходившую к Карфагенской морской державе, существовавшей более чем за 700 лет до этого. Около 477 г. они достигли высшего развития своей власти. Они были кучкой завоевателей, державших в руках всю страну. В следующем веке почти вся эта область была вновь присоединена к Константинопольской империи в результате временного подъема энергии при Юстиниане I.

История вандалов лишь один пример множества подобных явлений. Но теперь в европейском мире появляется новый, наименее родственный по происхождению и наиболее опасный из всех завоевателей, народ желтой расы, деятельный и способный, подобного которому западный мир еще никогда не встречал, – а именно монгольские гунны или татары.

Глава XL. Гунны и конец восточной империи

Появление в Европе победоносных монгольских народов знаменует собою наступление нового периода в истории человечества. Приблизительно от I-го века до начала христианского летоисчисления северные народы не имели близкого соприкосновения с народами монгольскими. В далеких ледяных краях, за пределами северных лесов, монгольский народ – лапландцы – продвинулись на запад вплоть до пределов Лапландии, но народы эти не принимали никакого участия в главном потоке истории. В течение тысячелетий западный мир был полон драматических столкновений арийских, семитических и коренных смуглых народов, в которых весьма малое участие принимали как черные народы с юга (за исключением эфиопского вторжения в Египет и друг.), так и монгольский мир далекого Востока.

Две причины, вероятно, вызвали передвижение на запад кочевых монголов. Первой было укрепление великой Китайской империи, распространение ее на север и увеличение ее населения в цветущий период династии Хань. Другою причиной были некоторые климатические изменения: либо уменьшение дождливости, повлекшее за собой исчезновение болот и лесов, либо же увеличение дождливости, приведшее к увеличению пастбищ среди пустынных степей; либо же, наконец, оба эти процесса, протекавшие одновременно, но в разных местах и так или иначе облегчавшие продвижение на запад. Третьей, дополнительной, причиной были экономические бедствия, внутреннее разложение и уменьшение населения Римской империи. Богачи конца Римской республики и сборщики податей воинственных императоров совершенно истощили ее. Таким образом, здесь действовали натиск с востока, разложение на западе и наличие открытого пути между ними.

Гунны достигли восточных пределов европейской России в I веке по P. X., но всадники эти овладели степными пространствами лишь не ранее IV и V веков по P. X. V век был веком гуннов. Первыми, пробравшимися в Италию гуннами были наемные шайки, состоявшие на жалованьи у вандала Стилихона, руководителя Гонория. Они вступили во владение опустевшим гнездом вандалов – Паннонией.

Во второй четверти V века среди гуннов появился великий военный вождь Аттила. О могуществе его до нас дошли только неясные сведения. Он управлял не только гуннами, но и многими племенами германцев; царство его простиралось от Рейна, через горы и степи, вплоть до глубин Центральной Азии. С Китаем он обменялся посланниками. Главная ставка его находилась в Венгерской долине, на восток от Дуная. Там посетил его посланец Константинополя, Приск, который и оставил нам описание его державы. Образ жизни этих монголов был весьма сходен с образом жизни первых арийцев, которых они сменили. Простой народ жил в хижинах и палатках, начальники же помещались в больших деревянных хоромах. Бывали у них пиры, бывали попойки и песни баянов. Вероятно, герои Гомера, равно как и македонские сподвижники Александра Великого, чувствовали бы себя куда более среди своих в главной ставке Аттилы, чем при цивилизованном и вырождающемся дворе Феодосия II, сына Аркадия, царствовавшего в то время в Константинополе.

Одно время казалось, что кочевники под предводительством гуннов и Аттилы сыграют ту же роль по отношению к греко-римской цивилизация, какую в давнее время сыграли греческие варвары по отношению к эгейской цивилизации. Казалось, что история повторяется в более широком масштабе. Однако, гунны оказались куда более привязанными к кочевой жизни, чем первые греки, бывшие скорее скотоводами и земледельцами, чем настоящими кочевниками. Гунны совершали набеги и грабили, но нигде не оседали.

В течение нескольких лет Аттила всячески притеснял Феодосия II. Войска его уничтожали и грабили все вплоть до стен Константинополя. По словам Гиббона, ими было совершенно уничтожено не менее семидесяти городов на Балканском полуострове, и Феодосий должен был откупаться от Аттилы взятками и данью и пытался совершенно избавиться от него, отправив тайных агентов, чтобы умертвить его. В 451 году Аттила обратил внимание на остаток той половины империи, в которой население говорило на латинском языке, и вторгся в Галлию. Почти все города Северной Галлии были сравнены с землей. Франки и вестготы объединились против него с имперскими войсками и нанесли ему поражение в битве при Труа (Troyes), в которой по различным, дошедшим до нас, сведениям пало от 150 000 до 300 000 человек. Поражение это положило предел его продвижению по Галлии, но отнюдь не истощило его громадных военных запасов. В следующем году он явился в Италию и, пройдя через провинцию Венецию, сжег Аквилею и Падую и разрушил Милан.

Некоторые беженцы из этих северных городов Италии, в особенности же из Падуи, переселились на острова, находящиеся среди лагун, образовавшихся в верхней части Адриатического моря, и там положили основание Венеции, которая в будущем и становится одним из важнейших торговых центров Средневековья.

В 453 году, после пира в честь своего бракосочетания с молодой женщиной, Аттила внезапно скончался, по смерти его распалось на части собранное им грабежом и захватами государство. Коренные гунны исчезают со страниц истории, смешиваясь с более многочисленными соседними народностями, говорящими на арийском языке. Однако, великое нашествие гуннов предрешило конец Латино-Римской империи. По смерти Аттилы, в течение двадцати лет Римом правили десять различных императоров, ставленники вандалов и других наемных войск. В 455 году вандалы из Карфагена заняли и разграбили Рим. Наконец, в 476 году начальник варварских войск Одоакр сместил считавшегося тогда императором уроженца Паннонии, называвшегося ложным именем Ромула-Августула, и сообщил константинопольскому двору, что на западе нет больше императора. Так бесславно окончилась Латино-Римская империя. В 493 году гот Теодорих стал царем Рима.

Повсюду, как в Западной, так и в Центральной Европе, правили варварские вожди, именуясь королями, князьями и т. п. Все они в действительности были вполне независимыми, но в большинстве случаев сохраняли, хотя и весьма призрачную, верность императору. Таких в действительности независимых разбойничьих вождей были сотни, если не тысячи! В Галлии, Испании, Италии и в Дакии все еще продолжала преобладать латинская речь, в искаженном местным говором виде. Но в Британии и на восток от Рейна языки германской группы (в Богемии же, например, славянский язык – чешский) были во всеобщем употреблении. Высшее духовенство и небольшой остаток других образованных людей читали и писали по-латыни. Повсюду жизнь была небезопасна, и собственность удерживалась лишь в сильных руках. Число замков росло, а дороги подвергались разрушению. Начало VI века было годами разделения и умственного мрака в западном мире. Не будь монахов и христианских миссионеров, латинское знание погибло бы навсегда.

Чем же объясняется возвышение Римской империи и почему она пришла к окончательному упадку? Возвысилась она, во-первых, потому, что ее объединяла идея общественности. В период роста республики и даже в первый период империи оставалось еще большое число лиц, сознающих свое римское гражданство, чувствующих права и обязанности, налагаемые на них этим званием, знакомых с правами, предоставляемыми им римским законом, и готовых на жертвы во имя Рима. Обаяние Рима, как чего-то великого, справедливого и стоящего на страже закона, распространялось далеко за его пределы. Но уже во время Пунических войн чувство гражданственности подтачивалось развитием богатства и рабством.

Римская империя, в конце концов, была весьма примитивной организацией. Она не воспитывала, она не передавала своей идеи возрастающему числу своих граждан, не привлекала их к участию в своих решениях. Не было сети школ, устанавливающих общую согласованность, не было организовано распространения сведений для развития коллективной деятельности. Авантюристы, ведшие со дней Мария и Суллы борьбу за власть, не имели никакого понятия о создании общественного мнения и привлечении общественного внимания к делам империи. Дух гражданственности испарился, и никто не мог сохранить его. Все империи, все государства, все организации человеческого общества являются, главным образом, продуктами ума и воли. В мире не нашлось больше воли для спасения Римской империи, и она погибла.

Однако, хотя в V веке и погибла латинская половина Римской империи, но в то же время в ней зародилось нечто другое, широко воспользовавшееся ее обаянием и традициями, а именно – та часть католической церкви, в которой господствующим языком был латинский. Церковь эта продолжала жить, несмотря на гибель империи, ибо она обращалась к уму и воле людей, имела книги и располагала значительным числом учителей и миссионеров, объединявших ее, – а это было сильнее закона и всяких легионов. В течение IV и V веков по P. X., пока разрушалась империя, христианство все время распространялось, став господствующей религией в Европе. Оно победило своих завоевателей – варваров. Когда Аттила проявил намерение идти походом на Рим, римский патриарх воспрепятствовал ему и достиг того, чего не могли сделать никакие войска, одною лишь нравственною силою заставив его повернуть вспять.

Патриарх или папа римский стал утверждать, что он глава всей христианской церкви. Так как императоров больше не было, то он стал приписывать себе титулы и права императоров. Он принял звание «понтифекс максимус», звание верховного первосвященника римских владений. Это был самый древний титул римских императоров.

Глава XLI. Византийская империя и империя Сасанидов

Восточная греческая половина Римской империи выказала гораздо более политической твердости, чем западная часть. Она пережила все несчастья V века по P. X. века, бывшего свидетелем окончательного падения первоначального латино-римского могущества. Аттила притеснял императора Феодосия II, грабил и разрушал все почти до самых стен Константинополя, но самый город оставался нетронутым. Нубийцы, спустившись по Нилу, опустошили Верхний Египет, но Нижний Египет и Александрия продолжали более или менее процветать. Большая часть Малой Азии отбивалась от персов-сассанидов.

VI век, бывший для запада веком полного мрака, был в то же время свидетелем значительного возрождения греческого могущества. Юстиниан I (527–565 гг.) освободил северную Африку от вандалов и большую часть Италии – от готов. Он даже возвратил себе юг Испании. Энергия его не ограничивалась военными и морскими предприятиями. Он положил основание университету, воздвиг в Константинополе храм св. Софии и издал кодекс римских законов. Однако, желая уничтожить соперников основанного им университета, он закрыл философские школы в Афинах, школы, беспрерывно существовавшие со времен Платона почти тысячу лет.

Начиная с III столетия, Персидское царство становится постоянным соперником Византии. Оба эти царства постоянно тревожили и грабили Малую Азию, Сирию и Египет. В I же веке по P. X. страны эти находились еще на высоком уровне культуры и отличались благосостоянием и многочисленным населением, но постоянное передвижение войск, избиения, грабежи и военные налоги постепенно истощали их, оставив в конце концов ряд ослабленных и разграбленных городов среди разбросанных деревень. Быть может, среди этих печальных явлений обнищания и беспорядка Нижний Египет страдал менее, нежели другие страны. Александрия, подобно Константинополю, продолжала вести все сокращавшуюся торговлю между Востоком и Западом.