Валентин Несмыкалов

Валентин Несмыкалов

Омар Гаряев

© Омар Гаряев, 2019

ISBN 978-5-0050-9293-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Летом 1941 года враг шёл к Москве. Был взят Минск и немецкие генералы группы армии «Центр» торжествовали победу: «русские хоть и отчаянно сопротивляются, но у них нет никаких шансов. Их армия деморализована, они бегут, подбирая штаны, а доблестные солдаты фюрера стреляют им вдогонку», – так пела геббельсовская пропаганда* в предвкушении скорого завершения летней компании плана «Барбаросса»*.

Однако стратегам немецкого рейха было невдомёк, что та идея, которую они проповедовали и которая сподвигла их совершить вероломное нападение* на СССР, была глубоко ошибочной; идея эта базировалась на убеждении, что во-первых, немецкий народ является высшей расой, именуемой «арийской», и что только немецкому народу дано право властвовать над другими народами из-за его «исключительного происхождения», мол, другие народы, в том числе славянские не имеют такую чистоту крови, как немецкий народ и значит им уготовано быть батраками и рабочим «скотом» для обслуживания славных воинов «рейха», которым за их заслуги перед фюрером будут дарованы земли на востоке. «Коммунизм – главный враг той идеологии, которую мы исповедуем и если мы сейчас не очистим и не освободим Европу от этой заразы, то завтра нам нечего будет пенять на себя, так как она проникнет к нам сюда, в наш дом, наш „фатерлянд*“, как это случилось в 1918 году. Наша цель – уничтожить логово коммунистов на востоке и обратить в истинную веру население этой страны, а тех, кто будет сопротивляться нашей воле мы сожжём, как сжигали раньше ведьм, ведь нет пагубнее заразы, чем идеология большевизма!»

Такие речи немецкий народ слышал из репродукторов на улицах, по радио в домах и он принял эту идею необходимости войны на востоке, как и раньше идею превосходства немецкой нации над остальными, а значит, благосклонно отнёсся к захвату Чехословакии, Польши и позднее других стран Европы.

Однако, несмотря на всю оголтелость геббельсовской пропаганды в Германии находились люди, кто ненавидел политическую клику, пришедшую к власти в 1933 году и более того, оказывал ей и её сторонникам сопротивление. Старшему поколению известны имена немецких антифашистов, погибших в застенках гестапо* и названия антифашистских подпольных организаций – Эрнст Тельман, «Красная Капелла», «Белая Роза». Но сегодня я хочу, чтобы мы вспомнили парней и девчат советской страны, которые по зову сердца надели солдатскую форму и отправились защищать свою страну. Они защищали её не из-за того, что они коммунисты или комсомольцы*, они защищали её потому, что это была ИХ страна, здесь жили ИХ отцы и матери, дедушки и бабушки, они жили по своим обычаям и у них была СВОЯ цель и мечта, которая позволяла надеяться на жизнь в лучшей стране, избавленной от недостатков капиталистического мира.

В одном городке большой страны жил паренёк со смешной фамилией Несмыкалов. Друзья шутили над ним: «Вон, Валя идёт, у него что-то не смыкается! – Где не смыкается? – Не спрашивай, сам знаешь где!» – такие шуточки ничуть не волновали уравновешенного Валентина. Он ко всему относился, как чему-то такому, отчего нельзя уйти, уклониться. Он воспринимал всё, что с ним происходит, как перст судьбы – его фамилия, родители, городок, где он жил, друзей, которые повстречались на жизненном пути.

Это был светловолосый паренёк восемнадцати лет, окончивший тем летом десять классов и мечтавший стать металлургом, только не рабочим, а инженером*. С этой целью после сдачи выпускных экзаменов в школе он усиленно готовился поступать в политехнический институт. Но грянула война, и всех, кто достиг призывного возраста, забрали на фронт.

Валя и его сверстники, все как один пришли в военкомат. Не было уклонистов в их среде, потому что иначе и быть не могло. В советской стране молодёжь воспитывалась в духе своего времени – не было места индивидуалистическому мировоззрению и идеологии «пусть весь мир рушится, а моя хата с краю». Если происходила гигантская стройка в стране, то молодёжь первой откликалась и ехала туда, куда звала страна. А страна означала Родину, она означала «дом». Когда в доме начался «пожар», то все как один бросили свои дела и устремились «тушить его». Таково было мировоззрение советского человека, таковым было желание молодых людей.

Валю направили срочным порядком в одну из строевых частей, формирующуюся за счёт прибывающего пополнения. Их учили стрелять, учили штыковому бою, словом всему тому, что должен был уметь делать солдат – пехотинец. Не учили лишь тому, как вести себя в случае окружения, ведь никто не думал, что Красной Армии придётся отступать и попадать в котлы окружения. Им твердили политруки*, что Красная Армия сильна и что победа будет за нами!» – все верили, что пройдёт неделя – другая и война закончится, доблестная Красная Армия выгонит врага взашей и освободит занятые советские города. С таким настроем уходили солдаты на фронт и с таким настроем поднимались в атаку.

Эшелон, в котором Валентин ехал на фронт в составе дивизии шёл ходко, останавливаясь лишь на крупных узловых станциях, чтобы пополнять запасы воды, и двинуться дальше, туда, где враг рвался к Ленинграду – городу революции и являвшийся символом победы рабочих и крестьян над царским строем, над всем тем порядком, который, как они считали был причиной всех их бед.

Но в этот раз по замыслу Гитлера Ленинград, как символ большевизма* должен был быть стёрт с лица земли и затоплен водами Финского залива.

9 июля 1941 года Красная Армия оставила Псков, и вражеские колонны отделяло от Ленинграда всего двести восемьдесят километров. Враг передвигался, почти не встречая сопротивления на этом участке обороны, проходя за день по тридцать – сорок километров. 10 июля он вторгся в пределы Ленинградской области силами 4-ой танковой группы Гёпнера* и 16-ой армии. По сути, на этом направлении практически не было регулярных частей Красной Армии и Жданов* в срочном порядке формировал народное ополчение из числа рабочих, техников, инженеров и учёных. Тысячи женщин – ленинградок копали двухсот пятидесяти километровый рубеж обороны Большой Сабск – Луга (так называемый «Лужский рубеж»*, см. карту в примечании); отряды ополчения вооружались и перебрасывались с целью остановить продвижение немецких танков 4-ой армии. Они опередили врага на полдня и встретили его боем. Впервые за всю европейскую компанию гитлеровские танки были остановлены на этом рубеже. Начались оборонительные бои под Лугой, враг пытался прорваться севернее и там, в открытом поле его встретили подоспевшие ополченцы. 23 июля моторизованная дивизия Манштейна* попала под фланговый удар наших частей и была окружена. Наступление на Ленинград было остановлено. Именно сюда, в район Сольцы – Шелонь – Шага двигалась спешным маршем наспех сформированная дивизия, в которой находился рядовой Валентин Несмыкалов.

Выгрузившись из эшелона в районе Старой Руссы, дивизия пешим маршем шла по пыльной проселочной дороге, мотая километры на солдатских сапогах, когда натруженные до мозолей ноги болели, и не было времени сделать привал раньше срока. И это было только началом страдания для каждого новобранца, сидевшего ещё вчера за школьной партой, а завтра готового встретить в поле немецкие полчища.

На второй день марша в небе появились немецкие самолёты.

– Воздух! – пронеслось по колонне, и кто-то сзади толкнул в плечо Валентина.

Повинуясь больше инстинкту, чем команде, он побежал прочь с дороги и залёг неподалеку в поле. Два «мессера»* пролетели над головами и обстреляли колонну. Затем сделали боевой разворот и снова стали заходить на цель. Их целью были дивизионные пушки, которые тащили несколько полуторок*, приданных полку и сама колонна пехоты. Увидев, что это не бомбардировщики, командир роты, старший лейтенант Вастуков дал команду:

– Рота! По фашистским самолётам целься! – и когда самолёты стали приближаться, – Огонь!

Винтовочный залп слился в стрекотании авиационных пулемётов, и фонтанчики пыли обозначили место попадания пуль. Грузовики стояли, брошенные на дороге и несколько зажигательных пуль попали в одну из машин. Она вспыхнула и загорелась. Истребители сделали круг, и пошли на третий заход. Но на этот раз им не удалось прицелиться: шквальный огонь из ручных и станковых пулемётов* вынудил их прервать заход на цель и оставить колонну. Они покружили вокруг и вскоре исчезли.

– Колонна становись!

Рота построилась на дороге.

– Раненые и убитые есть? Командирам отделений доложить о потерях!

Раненых и убитых на счастье не оказалось. Ободрённые первым успехом бойцы улыбались и забыли о трудностях марша. Горящий грузовик удалось потушить прибывшей с полевой кухней подводой, где оказались запасы питьевой воды. Затушив машину, её взяли на буксир, а пушку перецепили. Колонна двинулась дальше, пыля сотнями сапог по сухой летней дороге.

Ещё через сутки вышли на огневой рубеж. К тому времени здесь образовалось временное затишье; немцы прекратили атаковать, собирая силы и перегруппировываясь. Местность была местами болотистая и на свободной от влаги почерневшей, взлохмаченной разрывами бомб и снарядов земле, вились ниточки окопов ополчения. Выдержав натиск и отбив атаки противника, сильно поредевшие подразделения с радостью встретили подошедшую свежую стрелковую часть.

Валентин Несмыкалов попал в отделение, которое входило в состав сапёрной роты. Их задачей стало укрепление дополнительными заграждениями тех мест, где могли прорваться танки и пехота противника. Сапёры минировали подступы, а их товарищи устанавливали заграждения. Действовали в основном ночью, поскольку враг обстреливал позиции из всех видов оружия. Да и ночью было сложно работать, поскольку осветительные ракеты то и дело вспыхивали и зависали, словно фонари на ночном небе. Стояло лето и это упрощало действия сапёров. Несмотря на помехи, заграждения были поставлены и роту перебросили на другой участок.

Здесь обстановка была другой. Немцы, прорвав оборону, закрепились на рубеже, захватив господствующую высоту. Установили на ней пулемёты и вели прицельный огонь по нашим позициям, наспех возведёнными подоспевшей частью ополченцев.

Рота получила задание минировать подступы к нашим позициям и поставить проволочные заграждения. Сил, чтобы взять высоту с наскока и отбросить врага не хватало, поэтому ополченцы окапывались, не взирая на бешеный огонь пулемётов, ведущийся с высоты.

Прошёл день, наступила ночь. Отделение сапёров с Валентином Несмыкаловым стало устанавливать заграждение перед позициями. Осветительные ракеты вспыхивали то и дело, не давая работать. До позиций врага было семьсот – восемьсот метров, и чуть заметив движение, немецкий пулемётчик начинал поливать трассирующими пулями залёгшие и вжавшиеся в землю тени бойцов. Как назло сапёры были как на ладони и вскоре их заметили. Немцы открыли пулемётный и миномётный огонь. Потеряв двоих убитыми, отделение вынуждено было отступить.

На следующий день враг предпринял атаку на наши ещё не укреплённые позиции силами двух батальонов, надеясь прорвать оборону и вклиниться во фланг соседям. Что было делать? Ни артиллерии, ни миномётов не было, а была винтовка, ручная граната, да подсумок с тремя десятками патронов. Немцы шли цепью и казались игрушечными солдатиками, постреливая на ходу из автоматов. Позади пехоты шли три бронетранспортёра*, которые стреляли по нашим позициям из пулемётов, установленных наверху машин, а с высотки по нашим позициям «работала» батарея минометов*, «выплёвывая» одну за другой осколочные мины, которые взрывались со страшным треском в окопах ополченцев, сея смерть и страдания. Оставшиеся в живых бойцы не стреляли. Они выжидали, когда противник подойдёт ближе, на расстояние трёхсот – четырёхсот метров.

Тем временем, мины делали своё дело, калеча то одного, то другого бойца осколками.

– Минная батарея! Её нужно заткнуть! – закричал в отчаянии сержант Пономарёв, командир отделения.

Он видел, как один за другим выбывают из строя защитники и стиснув зубы, застонал от бессилия.

Тут раздался несмелый голос бойца:

– Товарищ сержант! Разрешите обратиться!

Перед ним в траншее стоял рядовой Несмыкалов. Сержант вопросительно молчал.

– Я хочу уничтожить батарею. У меня есть план. Дайте мне пять – шесть гранат и я уничтожу её.

Сержант смерил внимательным взглядом смельчака, подумал и сказал:

– Хорошо, рядовой. Что ты задумал?

– Я обойду позиции справа, там есть небольшая лощинка. Они заняты боем, не заметят. Проползу как уж на высоту и закидаю их гранатами.