Темные сонеты леди

ДОРА. Убивать должно только мужчин.

ФРЕЙД. Едва ли это справедливо.

ДОРА. Я думаю, это справедливо. Вашими стараниями женщины становятся слабыми, хитрыми, эгоистичными, сходящими с ума от страсти, а потом вы наказываете их за это. Я думаю, мужчин нужно кастрировать при рождении. Это решило бы все проблемы мира.

ФРЕЙД. Как я понимаю, фрау Клиппштейн ты не поверила?

ДОРА. А вы поверили бы?

ФРЕЙД. Потом отец говорил с тобой об этом?

ДОРА. Да, конечно.

ОТЕЦ. Я случайно столкнулся с ней на улице.

ДОРА. И ты случайно сталкивался с ней в укромном месте, где вы были наедине? И как часто ты с ней сталкивался?

ОТЕЦ. Дора, не хами.

ДОРА. Конечно, мое хамство недопустимо. Я должна быть милой и глупой, как и положено хорошо воспитанной даме. Будь слепой, Дора, еще и глухой.

ОТЕЦ. Это была совершенно невинная встреча.

ДОРА. Ты гладил ее по спине. Целовал. Я видела.

ОТЕЦ. Всего лишь дружеский жест. Твои собственные грязные мысли приводят к тому, что ты возводишь напраслину на других.

ДОРА. Мои грязные мысли? Да любой на улице мог причитать ТВОИ грязные мысли. Ты смотрел на нее, как пес – на кусок сырого мяса.

ОТЕЦ. Я не позволю тебе так говорить со мной.

ДОРА. Ты спишь с ней, так? Днем вы лежите голыми в постели, а потом выходите на улицу уже в одежде, с улыбкой до ушей. Я удивлена, что мужчина твоему возраста еще на это способен.

ОТЕЦ (собираясь ударить ее). Ты ужасная, несносная девчонка.

ДОРА. Да, ударь меня, давай поглядим на твое истинное отношение к дочери, которая стоит у тебя на пути и не так глупа, чтобы поверить в твою жалкую ложь.

ОТЕЦ. Дора, почему ты себя так мучаешь? Подойди ко мне. (Делает к ней шаг, чтобы обнять).

ДОРА. Отойди от меня, убери свои руки. От них идет ее запах.

ОТЕЦ. Дора послушай, мы с Фрау Клиппштейн…

ДОРА. Я ничего не вижу! Папочка, я ничего не вижу! Помоги мне!

ОТЕЦ (обнимая ее). Все будет хорошо.

ФРЕЙД. Обморок – это, разумеется, всего лишь способ привлечь внимание, закончить неприятную сцену, вызвав сочувствие, сблизиться с отцом, при этом заставив его ощутить чувство вины. Не говоря о том, что исключается необходимость услышать правду.

ДОРА. Это гнусная и предельно бесчувственная ложь.

ФРЕЙД. Ты использовала этот обморок, чтобы заменить фрау Клиппштейн в объятьях своего отца.

ДОРА (резко отстраняется от отца). Это неправда.

ФРЕЙД. Разумеется, правда. Твоя злость тому подтверждение. Это наиболее простая часть, видная всем, даже тебе. Мы должны копнуть гораздо глубже, если хотим выяснить, в чем настоящая проблема.

ДОРА. Вы мне не нравитесь.

ФРЕЙД. Со временем снова понравлюсь.

ДОРА. А кто говорит, что вы мне вообще нравились?

ФРЕЙД. Ты злишься на своего отца, а потом он вновь начинает тебе нравиться. Глубина твоей злости отчасти измеряется твоей любовью к нему. Ты прощаешь и фрау Клиппштейн?

ДОРА. Я ненавижу фрау Клиппштейн.

ФРЕЙД. Но ты не всегда ненавидела ее?

ДОРА. Раньше мы с ней много чего делали вместе.

ФРЕЙД. Например?

Картина 5

(ФРАУ КЛИППШТЕЙН расчесывает волосы ДОРЫ, ОТЕЦ и ГЕРР КЛИППШТЕН на диване, курят сигары. ВОЛЬФ и МАРСИ увели детей в парк и играют с ними, МАТЬ протирает пыль. ФРЕЙД наблюдает).

ФРАУ К. (Расчесывая волосы). Ты становишься такой красивой девушкой, Дора.

ДОРА. А кем я была раньше? Уродливой девушкой?

ФРАУ К. Красивым ребенком.

ДОРА. Я никогда не стану такой же красивой, как вы.

ФРАУ К.Глупости. Ты станешь гораздо красивее меня.

ДОРА. Вы – единственная, кто так думает.

ФРАУ К. Твой отец так думает.

ДОРА. Нет, конечно.

ФРАУ К. Конечно, думает. И мой муж тоже.

ДОРА. Вы меня разыгрываете.

ФРАУ К. Я бы не стала этого делать.

ДОРА. Ох!

ФРАУ К. Извини. Волосы спутались. Все тебя любят, Дора. Ты молодая. А на меня уже никто особого внимания не обращает.

ДОРА. Я обращаю. Я хочу быть такой же, как вы.

ФРАУ К. Если ты станешь такой же, как я, то будешь очень несчастной девушкой.

ДОРА. Вы несчастная? Почему вы несчастная? У вас милые дети, симпатичный и обаятельный муж…

ФРАУ К. Ты думаешь, мой муж симпатичный и обаятельный?

ДОРА. Разумеется.

ФРАУ К. Такой же симпатичный и обаятельный, как твой отец?

ДОРА. Они оба симпатичные и обаятельные.

ФРАУ К. Значит, нам с тобой очень повезло, так?

ДОРА. Вам и моей матери повезло, мне – нет.

ФРАУ К. Нам повезло в том, что у нас есть ТЫ.

ДОРА. Ваш муж действительно думает, что я – красавица?

ФРАУ К. Да.

ДОРА. ОХ!

ФРАУ К. Не дергайся.

ДОРА. Он говорил, что я – красавица?

ФРАУ К. А зачем? Я без слов знаю, что думает мой муж. К сожалению. Послушай, если ты будешь сидеть смирно и будешь хорошей девочкой, возможно, позже тебе достанется вкусный банан. Хочешь его получить?

ДОРА. Да, очень.

ФРАУ К. Я так и думала.

Картина 6

ФРЕЙД. Фрау Клиппштейн ты больше не любишь и думаешь, что твоя мать – идиотка, твой брат – зануда, а твой отец – лжец. Но, по крайней мере, ты благоволишь к герру Клиппштейну, которого полагаешь симпатичным и обаятельным?

ДОРА. Он гнуснее всех.

ФРЕЙД. И что сделал герр Клиппштейн, чтобы заслужить такую характеристику?

ДОРА. Он набросился на меня и сделал неприличное предложение. Несомненно, мой отец сказал вам, что я вообразила и это.

ФРЕЙД. Но ты не вообразила.

ДОРА. Нет.

ФРЕЙД. И рассказала отцу?

ДОРА. Естественно. А он прикинулся, будто не верит мне.

ФРЕЙД. Почему твой отец прикинулся, будто не верит тебе?

ДОРА. Из-за фрау Клиппштейн.

ФРЕЙД. Этого я не понимаю.

ДОРА. Отец не хочет терять ее. Порвать с Клиппшейнами для него немыслимо, вот он и говорит, что нападение Клиппштейна – моя выдумка.

ФРЕЙД. Это очень серьезное обвинение.

ДОРА. Так вы мне не верите?

ФРЕЙД. Я этого не говорил.

ДОРА. И все-таки, верите или нет?

ФРЕЙД. Расскажи, что произошло у тебя с герром Клиппштейном?

ДОРА. Это случилось на озере. У них там дом, и мы отцом поехали к ним в гости.

(ИДЕТ к ГЕРРУ К. на берег озера. Щебечут птицы).

ГЕРР К. Ты такая красивая, Дора.

ДОРА. Да, я знаю, но не волнуйтесь, я это переживу.

ГЕРР К. У тебя есть молодой человек?

ДОРА. Что за глупости!

ГЕРР К. Я редко веду себя глупо.

ДОРА. Я думаю, мальчишек моего возраста нужно убить.

ГЕРР К. То есть ты предпочитаешь мужчин постарше?

ДОРА. Никого я не предпочитаю.

ГЕРР К. Дни ужасно тянутся, если никого не любишь. И ночи тоже.

ДОРА. Я склонна думать, они будут также тянуться, если кого-то любить.

ГЕРР К. Ах, умудренная опытом женщина.

ДОРА. Не надо меня высмеивать.

ГЕРР К. У меня такого и в мыслях не было. Хочешь сигарету?

ДОРА. Нет, благодарю.

ГЕРР К. Для большинства людей именно надежда познать любовь позволяет переходить из одного дня в другой. Человек надеется, что как-то, когда-то любовь придет, и продолжает жить. Для таких людей, как мы, это все, что у нас есть.

ДОРА. Как это печально.

ГЕРР К. Ты ведь умная девочка, так?

(Протягивает руку, словно собираясь прикоснуться к щеке ДОРЫ. На мгновение они замирают).

ФРЕЙД. А что потом?

ДОРА. Потом он сделал непристойное предложение.

ФРЕЙД. Какое именно?

ДОРА. Я устала, на сегодня все.

ФРЕЙД. Нет, еще нет.

ДОРА. Я решаю, когда все! Я плачу вам, не вы – мне, вы делаете то, что я говорю, и вам это нравится.

ФРЕЙД. На самом деле мне платит твой отец – не ты.

ДОРА. Спасибо, что напомнили. Вы его лакей, услуги которого он оплачивает, так? И ваша работа убедить меня, что я больна.

ФРЕЙД. Моя работа – установить истину и помочь тебе.

ДОРА. Вы верите, что на озере герр Клиппштейн повел себя непристойно по отношению ко мне?

ФРЕЙД. Я верю, что ты в это веришь.

ДОРА. Вы верите, что у моего отца роман с фрау Клиппштейн?

ФРЕЙД. Я верю, что ты в это веришь, Дора…

ДОРА. Вы не верите ничему, сказанному мной.

ФРЕЙД. Веришь – не веришь, это не ко мне. Я ищу правду…

ДОРА. Чью правду? Вашу или мою? Или правду моего отца, раз его правда подкреплена деньгами. Я полагаю, что его победит, ведь так живет этот мир? Ваш мир, и мир моего отца и герра Клиппштейна. Вы устанавливаете правила, обеспечиваете их выполнение, курите сигары, деньги переходят из рук в руки, женщины переходят из рук в руки, и в этом вся правда. На том нашим взаимным обещаниям и конец, доктор Фадд. Прощайте.

(Она выбегает из кабинета. ФРЕЙД стоит, на лице написана тревога, думает. ОТЕЦ наблюдает, покуривая сигару. ФРЕЙД поворачивается к нему).

Картина 7

ФРЕЙД. Вы не поверили рассказу дочери о поведении герра Клиппштейна на озере?

ОТЕЦ. Разумеется, нет.

ФРЕЙД. Раньше Дора вам лгала?

ОТЕЦ. Моя дочь – не лгунья.

ФРЕЙД. Тогда как все это объяснить??

ОТЕЦ. Ее всегда отличали мечтательность и тонкое понимание, сильные чувства и богатое воображение, а также добропорядочность и сдержанность в поведении. Я не хочу, чтобы вы неправильно меня поняли.

ФРЕЙД. Но как такая сообразительная и восприимчивая девушка могла столь ошибиться в оценке намерений герра Клиппштейна?

ОТЕЦ. Я думаю, она страдает от какого-то ментального шока, который заставляет ее сверхактивное воображение выдумать нечто такое, что она начинает принимать за правду. Разве не вы должны мне это говорить?

ФРЕЙД. Вы точно не видите никакой опасности в том, что такая юная девушка, как Дора, проводит достаточно долгое время в компании герра Клиппштейна, и обычно без присмотра?

ОТЕЦ. Я могу положиться на свою дочь.

ФРЕЙД. И вы можете положиться на герра Клиппштейна?

ОТЕЦ. Я уверен, что герр Клиппштейн не способен на такое поведение. Он не представляет угрозы для Доры. Она еще ребенок, и он относится к ней, как к ребенку.

ГЕРР К. (Через окно обращается к ДОРЕ, которая идет через сцену вместе с МАРСИ, играя с детьми). До-о-о-о-о-ора, может зайдешь ко мне? Мы поигра-а-а-а-аем!

ДОРА. И не подумаю.

ГЕРР К. Заходи, До-о-о-о-ор-ри. Мы поиграем в лису и курицу, волка и овечку, прятки и жмурки.

ДОРА. Не хочу я с вами играть. Вы – плохой.

ГЕРР К. Я одинокий, Дора. Помоги мне.

ФРЕЙД. Так вы высокого мнения о человеческих качествах герра Клиппштейна?

ОТЕЦ. Я бы не стал заходить так далеко. Просто не думаю, что он мог сделать такое с Дорой. Он – цивилизованный человек. Хотя я восхищаюсь им далеко не во всем.

ФРЕЙД. А в чем вы им не восхищаетесь?

ОТЕЦ. Не нравится мне, как он относится к своей жене.

ФРЕЙД. Он ее третирует?

ОТЕЦ. Для нее он… не очень хороший муж.

ФРЕЙД. Тогда, получается, вполне возможно, что он…

ОТЕЦ. Нет, это невозможно.

ФРЕЙД. Вы высокого мнения о фрау Клиппштейн?

ОТЕЦ. Да. Она всегда была хорошей подругой. Доре.

ФРЕЙД. И вам?

ОТЕЦ. Она ухаживала за мной, когда я болел.

ФРЕЙД. Так вы с ней близки?

ОТЕЦ. Что это за допрос? Вы должны заниматься Дорой, а не мной.

ФРЕЙД. Я смогу помочь вашей дочери, только докопавшись до правды.

ОТЕЦ. Конечно же, вы не верите ее обвинениям касательно фрау Клиппштейн и меня?

ФРЕЙД. О каких обвинениях вы говорите?

ОТЕЦ. Вы стараетесь подловить меня?

ФРЕЙД. Я стараюсь помочь Доре. Ведь вы пришли сюда только ради этого?

ОТЕЦ. Не нравится мне, как это звучит.

ФРЕЙД. Вы можете обратиться и к другому специалисту.

ОТЕЦ. Может, я так и поступлю.

ФРЕЙД. Может, вам следует так поступить.

(Пауза).

ОТЕЦ. Ладно, я вам скажу, как мужчина – мужчине. Фрау Клиппштейн – очень хорошая женщина и очень несчастная. Я, как вам известно, ничего не получаю от моей жены. Наши отношения уже несколько лет менее чем никакие. А фрау Клиппштейн такая теплая и отзывчивая. И время от времени мы спасаемся от нашего одиночества в компании друг дружки. Дора молода и не понимает этого. Она видит жуткую непристойность там, где, на самом деле, нет ничего кроме общения двух несчастных людей, которым необходима компания и сочувствие. Я не стыжусь своих отношений с фрау Клиппштейн, меня возмущает любая попытка замарать ее честь или мою, пусть даже со стороны моей бедной заблуждающейся дочери, которую я люблю больше всех на свете. У вас есть дочь, так? Я надеюсь, ваша домашняя жизнь счастливее моей. Если нет, тогда вы понимаете мое положение. А теперь, что еще вы хотите знать о моей личной жизни?

ФРЕЙД. Вы ознакомили герра Клиппшейна с обвинениями, выдвинутыми против него вашей дочерью?

ОТЕЦ. Я говорил с ним об этом, да.

ФРЕЙД. И что он сказал?

ОТЕЦ. Он убедил меня, что Дора превратно истолковала его намерения.

(ГЕРР КЛИППШЕЙН за шахматной доской).

ФРЕЙД. И как он это сделал?

Картина 8

(ГЕРР КЛИППШТЕЙН и ОТЕЦ играют в шахматы и курят сигары).

ГЕРР К. На самом деле вы не верите, что я скомпроментировал себя подобным образом с юной дочерью такого близкого друга нашей семьи, как вы? С девушкой, которую я воспринимаю чуть ли не своей дочерью?

ОТЕЦ. Дора говорит, что вы вели себя непристойно.

ГЕРР К. Я очень высоко мнения о Доре, вы это знаете, она такая милая девушка но… Друг мой, буду с вами откровенен, простите меня… Моя жена, вы знаете, как нежно она любит Дору… Моя жена не раз, и не два говорила мне, что в нынешний период своей жизни Дора буквально одержима вопросами секса. И это, разумеется, вполне естественно для ее возраста. Во всяком случае, я так думаю. В смысле, женщины думают о таком… Ну, не знаю…

ОТЕЦ. Ваша жена вам это говорила?

ГЕРР К. Если хотите, спросите ее. Я уверен… И я краснею, говоря вам об этом… Я уверен, что Дора прочитала книги по психологии любви, которые, к сожалению, оставил в нашем доме его прежний владелец. Вы можете получить подтверждение моих слов у моей жены, если вдруг увидитесь с ней. Я думаю, Дора перевозбудилась от чтения и целиком и полностью вообразила все то, что описала вам.

ОТЕЦ. Вы говорите, что она выдумала все от начала и до конца?

ГЕРР К. Нет, я неоднократно виделся с Дорой на озере, иногда мы какое-то время проводили наедине, вы наверняка это помните, но заверяю вас, всякий раз все было чинно и благородно. То же самое можно сказать, я в этом не сомневаюсь, о ваших встречах с моей женой в аналогичной ситуации.

(Пауза. Они смотрят друг на друга).

ОТЕЦ. Надеюсь, вы понимаете. Я очень люблю Дору. Не могу допустить, чтобы кто-то причинил ей вред, по любой причине. Вы это понимаете?

ГЕРР К. На вашем месте я бы из-за этого особо не волновался. Девушки должны пройти этот этап своего развития. Вы человек опытный, много чего повидали, поэтому знаете, какие они, женщины.

ОТЕЦ. Да. Знаю.

ГЕРР К. Естественно. Как я понимаю, у нас ничья. У вас потухла сигара? Моя горит. Желаете прикурить? (Они смотрят друг на друга поверх шахматной доски. ГЕРР К. улыбается. Отец – нет). Нравится мне эта игра. Единственная достойная игра в этом мире.

Картина 9

(ДОРА пересекает сцену, направляясь к ФРЕЙДУ, который сидит за столом и курит сигару. Он улыбается. Она хмурится, садится на стул).

ФРЕЙД. Я счастлив. Ты больше не сердишься на меня.

ДОРА. Мне стало скучно. Я решила прийти. Могу уйти еще раз. (Пауза. ФРЕЙД ждет). Вы говорили с моим отцом.

ФРЕЙД. С чего ты так решила?

ДОРА. На днях он пришел домой, ругаясь на вас.

ФРЕЙД. Правда? Похоже, я разозлил вас обоих.

ДОРА. Он вас не убедил?

ФРЕЙД. Откуда у тебя такая уверенность, что в отношениях твоего отца и фрау Клиппштейн есть что-то непристойное?

ДОРА. Это очевидно.

ФРЕЙД. Докажи мне эту очевидность.

ДОРА. Все началось с его болезни, когда она за ним ухаживала.

ФРЕЙД. Почему твоя мать не ухаживала за ним?

ДОРА. Мама ненавидит беспорядок, грязь, суету. Фрау Клиппштейн не столь привередливая. До ее появления, он дозволял ухаживать за ним только мне.

ФРЕЙД. Тогда почему он переключился на фрау Клиппштейн?

ДОРА. Полагаю, захотел добавить в ухаживание интимности.

ФРЕЙД. Есть у тебя доказательства интимности их отношений?

ДОРА. Летом после болезни моего отца наши семьи сняли «люксы» в курортном отеле. Однажды фрау Клиппштейн, которая делила комнату со своей маленькой дочерью, объявила за завтраком…

(ДОРА и ФРАУ КЛИППШТЕЙН сидят за столом, МАРСИ с детьми в спальне, ВОЛЬФ становится официантом).

ФРАУ К. Знаешь, Дора, я думаю, нам нужно внести некоторые изменения в нашу курортную жизнь. Маленькая Гриндль больше не хочет спать со своей мамулей. Разве это ни печально?

ДОРА. Я думала, ей нравится спать с вами.

ФРАУ К. Она, возможно, и говорит, что ей нравится, но я полагаю, ей будет только лучше, если она будет спать без меня. Она уже не младенец. Мы можем устроить ее с Марси.

МАРСИ (поднимает ГРИНДЛЬ в воздух, смеется). У-у-у-у-у! Гриндль может летать.

ФРАУ К. По крайней мере, им будет чем, заняться. Бог свидетель, для няни-гувернантки она проводит с Гриндль не так и много времени. Я не уверена, что она вообще делает, кроме как ест. И это у нее получается. Выглядит такой хрупкой, а наворачивает, как солдат.

(МАРСИ кормит ГРИНДЛЬ, очень заботливо).

ДОРА. Так вы будете спать с вашим мужем?

ФРАУ К. Ну до чего ты глупая. У меня и мыслей таких не было, он очень любит уединение. Я буду спать в пустующей комнате в конце коридора. Это проще всего, правда?

ДОРА. Вы можете спать в моей комнате. Сэкономите деньги.

ФРАУ К. Премного тебе благодарна, дорогая, но я не хочу тебя стеснять.

ДОРА. Вы меня не стесните. Будет весело, как в далеком прошлом, когда я, еще маленькая девочка, жила в вашем доме.

ФРАУ К. Во многом ты по-прежнему маленькая девочка.

ДОРА. Вот и нет.

ФРАУ К. А если ты взрослая, у тебя должна быть своя комната, как и у меня. Смотри, вон идет этот отвратительный официант, который всегда выглядит так, словно только что съел младенца. Что будем на завтрак? Как насчет кальмара?

ДОРА (обращаясь к ФРЕЙДУ). А через день или два мой отец начал намекать, и не так, чтобы тонко, что комната, в которой он живет, его совершенно не устраивает.

ОТЕЦ. Во-первых, там летучие мыши. Они шуршат всю ночь. Да еще такой сильный сквозняк, что у меня льет из носа. А мужчина из соседнего номера с раннего утра упражняется в игре на тубе, и постоянно чихает. Никакого отдыха. Я все больше склоняюсь к тому, чтобы перебраться в свободный номер в конце коридора.

ДОРА. Тот номер и комнату фрау Клиппштейн разделял лишь узкий коридор. Не составляло труда понять, зачем все это делается, но они жаждали друг дружку и думали, что остальные крайне глупы…

(Звучит главная тема вальса «Голубой Дунай», исполняемого оркестром, которому подыгрывает туба. Каждая музыкальная фраза заканчивается громким чиханием. Мы слышим первые тридцать два такта главной темы вальса и наблюдаем за перемещениями персонажей по сцене. Такты 1-4: МАТЬ слышит шум, выходит в коридор и поднимается по лестнице; 5-8:ВОЛЬФ, идущий на свидание с МАРСИ, крадется в темноте к подножию той же лестницы; 9-12: ФРАУ К. по другой лестнице уходит из спальни; 13-16: ГЕРР К. заходит в спальню из коридора; 17-20: МАРСИ поднимается с кровати и по лестнице черного хода спускается вниз в поисках ВОЛЬФА; 21-24: ОТЕЦ заходит в спальню, где в кровати лежит ГЕРР К., кого-то поджидая; 25-26: МАТЬ спускается по лестнице, ВОЛЬФ – поднимается, они сталкиваются и громко кричат; 27-28: ОТЕЦ обнаруживает в кровати ГЕРРА К., оба от изумления громко кричат; 29-30: ГЕРР К., выпрыгнув из кровати, выбегает на лестницу и наталкивается на МАРСИ, оба кричат, ГЕРР К. убегает; 30-32: ОТЕЦ, выбежав из спальни, наталкивается МАРСИ, еще не отошедшую от столкновения с ГЕРРОМ К. оба кричат, под оркестр, громкие звуки тубы и чихание ОТЕЦ теряет равновесие, взмахивает руками, и валится с лестницы вниз. Короткое затемнение, все персонажи оказываются на исходных местах).

ФРЕЙД. И никто не видел во всем этом ничего особенного?

ДОРА. Все это повторялось каждое лето и, в конце концов, я сочла необходимым привлечь внимание матери.

(МАТЬ протирает пыль, напевая себе под нос мелодию «Голубого Дуная»).

МАТЬ. М-м-м… м-м-м-м-м-м… М-м-м-м-м-м… М-М-М-М-М-М-М… ДУТ-ДУТ… ДУТ-ДУТ…

ДОРА. МАМА?

МАТЬ. Не ори, дорогая, от крика твое лицо становится лиловым.

ДОРА. Тебе не тревожит, что отец проводит с фрау Клиппштейн так много времени?

МАТЬ. С чего это должно тревожить меня?

ДОРА. Я спросила его, почему, и он сказал, что я должна быть благодарна за то, что она сделала. Как это понимать?

МАТЬ. Дора, однажды твой отец ушел в лес, в отчаянии от своей болезни, полный решимости свести счеты с жизнью, и фрау Клиппштейн, которая гуляла по лесу, наткнулась на него и убедила изменить принятое решение ради детей. Только благодаря ей твой отец жив.

ДОРА. Ты в это веришь?

МАТЬ. Да, верю. В тот самый день я видела их, выходящих из леса, и твой отец мне все объяснил. Я обняла ее, как сестру.

ДОРА. Мама, ты такая наивная.

МАТЬ. Надеюсь, Дора, став старше, ты что-то узнаешь о жизни и правде.

ДОРА. А зачем? Ты вот не узнала.

МАТЬ. Да, сейчас ты думаешь, что ты – умная, а я – глупая. Став старше, ты, возможно, станешь такой же глупой, как я, и будешь думать, что девушка, которой ты была, еще глупее. Такая она, жизнь. Поверь мне, Дора. Правда – то, с чем ты можешь жить.

ДОРА. Жизнь не такая. Я не хочу, чтобы жизнь была такой. Мама, тебе совершенно не тревожат то, как мы спим в этом отеле?

МАТЬ. Я сплю прекрасно, дорогая? А как спишь ты?

ДОРА. Мне так за тебя стыдно.

МАТЬ. В этом месте и времени, любовь моя, мы сражаемся тем оружием, которое у нас есть. Или нам удается этому научиться, или мы умираем. Конечно, мы все равно умираем, но, научившись использовать то, что у нас есть, мы умираем более счастливыми. Поэтому, если не хочешь составить компанию дяде Отто в дурдоме, тебе лучше послушать свою мать. (ДОРА не смотрит на нее. В глазах МАТЕРИ жалость к дочери). Ох-х-х-х-х-х. Такая упрямая. Никто этого не любит. Бедная крошка. (Целует ДОРУ в щеку и, напевая себе под нос и вальсируя удаляется, с тряпкой в руке).

Картина 10

ФРЕЙД. Должен признать, звучит это подозрительно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Название «The Dark sonnets of the Lady» – прямая отсылка к «The Dark Lady of the Sonnets» Бернарда Шоу (в русском переводе «Смуглая леди сонетов») и, соответственно к Шекспиру, но сама пьеса совсем о другом. Она отталкивается от монографии доктора Фрейда «Дора. Анализ случая истерии», основанной на лечении реальной пациентки.

2

Одна из главных действующих лиц пьесы «Рейвенскрофт», переведенной на русский язык и неоднократно поставленной.