Игрушка по контракту. Право на любовь

– О-о-о… – простонала я, зажмурившись и откинув голову, утопая в восхитительных ощущениях, от которых кружилась голова и перехватывало дыхание.

Бедра подались вперёд, подстраиваясь под ласку, Лёша погладил горевший огнём, чувствительный бугорок, и тело взорвалось удовольствием, заставив задрожать сильнее. Я беспомощно всхлипнула, судорожно вцепившись в напряжённые плечи, а пальцы Каменева неторопливо перебирали складочки, дразня, доводя меня до исступления этой неторопливостью. Проникли чуть глубже, отчего мышцы сжались, жаждая большего, а жадный рот продолжал посасывать набухший, напряжённый сосок. В какой-то момент Лёша зубами стащил страшно мешавшее кружево и аккуратно прихватил твёрдую вершинку, слегка оттянув и тут же снова вобрав губами.

– А-а-ах!.. – очередной мой стон, я была в шаге от того, чтобы начать умолять о большем.

И, кажется, наши желания совпадали полностью. Прижав меня сильнее к стене, удерживая одной рукой и ухитряясь при этом не останавливаться, ласкать меня между ног, Лёша расстегнул штаны – я услышала шорох и тихое звяканье пряжки. От нетерпеливого ожидания и предвкушения внутри всё замерло, я чутко прислушивалась к тяжёлому, хриплому дыханию Каменева, кусая губы и тихонько дрожа. Наконец… По разнеженной, давно готовой промежности скользнул уже не палец, а кое-что посущественнее. Твёрдая, горячая головка медленно провела по влажному лону, задела жарко пульсировавший клитор, отчего я снова всхлипнула, и в следующий момент наконец почувствовала долгожданное, сладкое вторжение.

– Да-а, пожа-алуйста-а!.. – окончательно потеряв остатки самообладания, выдохнула я, облизнув пересохшие губы.

Пальцы Лёши стиснули мою попку, удерживая, и одним сильным, резким движением его член оказался наконец во мне полностью. Ох-х, непередаваемые ощущения! Мышцы снова сжались, вбирая глубже, до конца, тело выгнулось до ломоты в пояснице, и я услышала тихое шипение. А потом губы Лёши накрыли мои жёстким, голодным поцелуем, сминая рот, и Каменев начал двигаться. Мощные толчки внутри отзывались дрожью во всём теле, я не сдерживала глухих возгласов, покорно открывая рот шире и позволяя Лёше делать с ним всё, что он хочет. И со мной тоже. Как же это упоительно, принадлежать мужчине по собственному желанию! Понимать, что тебя не просто трахают для развлечения, имеют, как резиновую куклу. Удовольствие зашкаливало, заливало горячим жаром до самой последней клеточки, невидимая пружина внутри скручивалась с каждым выпадом Лёши всё туже, грозя распрямиться в любой момент. Я перестала ощущать собственное тело, оно растворилось в огне нараставшей страсти. Мои губы что-то бессвязно шептали, осыпая лицо Каменева лихорадочными поцелуями, ногти царапали спину, а стоны переросли в тихие вскрики каждый раз, как твёрдый, большой ствол проникал в меня всё дальше.

– Л-лёша… Лё-о-ошенька… – я задыхалась от эмоций, подступивших к самому горлу, и толчки стали быстрее, сильнее. – Ещё… Ещё, да, да-а-а!..

Плевать на соседей, пусть завидуют, мне не жалко. А я, наконец, купалась в настоящих ощущениях, чувствах, рождалась заново. Воздуха катастрофически не хватало, я задыхалась от непереносимого удовольствия, улетая к звёздам, захлёбываясь от переживаний.

– Г-господи, Ли-иля, – простонал мне в губы Лёша, даря очередной восхитительный поцелуй, до боли в губах.

Ещё несколько сильных, глубоких толчков, и мы взорвались почти одновременно, погружаясь в упоительные волны наслаждения. Каменев заглушил мой крик, поймал его ртом, сжимая меня в бережных объятиях, пока я приходила в себя, ослеплённая, беспомощная и обессиленная. И счастливая, с глупой, довольной улыбкой и со сладким опустошением. По телу лениво бродили отголоски только что пережитого, разливалась приятная истома, и никакой апатии и отстранённости, как… в прежние разы. Глаза неожиданно защипало, и я крепко зажмурилась, чувствуя, что ещё миг – и позорно разревусь от слишком сильных эмоций. Крепче обняла Лёшу и уткнулась ему в шею, пытаясь сдержаться, но не смогла: слёзы всё-таки навернулись, и в горле застрял ком. Я беззвучно всхлипнула, пальцы зарылись в волосы Каменева на затылке, и он почувствовал, что со мной что-то не так. Его ладонь медленно погладила по спине, и я смутно ощутила, что мы куда-то идём, а меня всё так же крепко обнимают.

– Ну что ты, девочка, – пробормотал Лёша мне в висок, и в груди защемило от этих простых слов и мимолётной нежности, совсем не рассчитанной на продолжение банкета.

Просто забота. Обычная мужская забота, чёрт возьми. Которой я никогда не видела к себе. Ох. Слёзы всё-таки потекли, орошая шею Лёши, пока мы шли дальше – в ванную, как вскоре поняла, почувствовав под ногами прохладный кафель. Я только очень надеялась, что меня не начнут расспрашивать, что случилось. Врать не хотелось, а объяснять настоящую причину столь бурных эмоций тем более не собиралась.

– Всё хорошо, – прошептала я, не отпуская его и слизывая солёные капли с губ, пока Каменев включал воду, по-прежнему обнимая одной рукой.

Он отстранился, одарил внимательным взглядом, пока я пыталась справиться с проснувшимся смущением и прятала глаза, а потом начал раздевать. Медленно, аккуратно, мимолётно задевая кожу и заставляя вздрагивать от этой невинной ласки. Приступ слезливости прошёл, буря эмоций улеглась, и теперь я просто покачивалась на волнах приятной, томной неги, наслаждаясь этими минутами и ни о чём не думая. Лёша снял с меня бюстик, повесил на крючок, и его ладони неторопливо огладили полушария, спустились ниже по животу и замерли на талии, поддев резинку трусиков. За ними последовали чулки, и губы Алексея следовали за пальцами, спускавшими эластичную ткань, и мне пришлось опереться на его плечи – колени ослабли, а голова слегка закружилась. Избавив меня от белья, Каменев развернул и мягко подтолкнул к ванной.

– Забирайся, – произнёс он так, будто делал это каждый день.

Залезая под воду, я поймала себя на тоскливой мысли, что хотела бы принимать душ с Лёшей по вечерам. Готовить ему ужин, завтракать вместе, ездить на обед вдвоём. Жить с ним и чувствовать себя в безопасности. Но у меня был всего лишь этот вечер, о большем оставалось только мечтать.

Глава 4

Зажмурившись, я встала под тёплые струи, радуясь, что вода смыла выступившие снова слёзы, и решительно отодвинув невесёлые мысли подальше. Не буду портить себе такое замечательное завершение дня. Через несколько мгновений ко мне присоединился Каменев. Встал за спиной, положил ладони на плитку, прижавшись ко мне, и замер. Замерла и я, наслаждаясь его близостью и щемящей нежностью момента. Мы не разговаривали, но тишина нам не мешала чутко чувствовать друг друга, ощущать на каком-то глубинном уровне. Я слушала ровное дыхание Лёши, размеренное биение сердца, и хотелось остановить время, продлить эти мгновения до бесконечности. Губы Каменева коснулись шеи, собрали капельки воды, а рука скользнула на талию. Я развернулась, обняв его за шею и потянувшись за поцелуем, по-прежнему не открывая глаз. Хотелось даже не повторения нашего сумасшедшего порыва в коридоре, а всё той же нежности, ласки, просто… почувствовать себя нужной кому-то не только в качестве сексуальной игрушки.

Ладони Лёши скользили по моему телу, губы блуждали по моим губам, лицу, шее, и я млела, чувствуя себя самой счастливой. А самое приятное и новое для меня, что мы в самом деле просто стояли, обнимались, целовались и… всё. Каменев не спешил снова соблазнять, хотя я в общем была совсем не против повторить, только уже без спешки. Но и так было безумно хорошо, уютно и спокойно. Я не знаю, сколько мы так простояли, для меня время остановилось, растворилось в бесконечной нежности прикосновений и поцелуев. Это в самом деле походило на нечаянную, нежданную сказку, вдруг случившуюся со мной…

После душа, вытершись и закутавшись в полотенце, я покосилась на Лёшу, с невозмутимым видом натягивавшего штаны. Запасного халата подходящего размера у меня не водилось. По-хорошему, стоило сейчас мило улыбнуться, сказать спасибо за чудный вечер и выпроводить Каменева из квартиры. Сделать вид, что всё это случайность и ничего не значит. Тогда проще будет соврать Глебу, если вдруг что. Выключенный телефон его вряд ли обманет, учитывая наше с Алексеем совместное отсутствие на корпоративе. Остальные, может, и не заметят, но Самойский – обязательно. Тешить себя иллюзией, что у меня могут быть нормальные отношения с кем-то, пока Глеб держит на крючке, я не собиралась. Не настолько глупая. А рассказать Лёше… Чёрт. После того, что было, выглядеть в его глазах шлюхой очень не хотелось, если не сказать больше. И ведь так и будет, если Каменев увидит записи, я никак не докажу, что меня заставили.

Он застегнул молнию, пуговицу и поднял голову. Наши взгляды встретились… Вот сейчас надо сделать невозмутимый вид, улыбнуться и попросить освободить квартиру… А ведь первый раз за всю мою жизнь у меня в гостях мужчина, да такой, которого наоборот, хочется оставить жить у себя навсегда.

– Может, чаю? – брякнула я и чуть нервно не рассмеялась.

Да уж, после бурного секса и совместного душа предлагать чинные посиделки на кухне – смешно. Алексей склонил голову к плечу, засунув руки в карманы штанов, и улыбнулся уголком губ. О, боже. Он выглядел офигительно сексуально, с влажными волосами, обнажённым, рельефным торсом, такой расслабленный и домашний. Ничуть не директор, а просто мужчина, который… Да кому вру, в которого я втюрилась по уши, на свою беду.

– Я бы не отказался от чего-нибудь кроме чая, если можно, – невозмутимо ответил Лёша, словно и не заметив нелепости моего предложения. – А то за рулём же, кроме сока ничего не пил.

И снова, так естественно это прозвучало, будто мы уже давно вместе… Прерывисто вздохнув и чувствуя, как щекам становится тепло от румянца, я отвела взгляд и выскользнула в коридор сжимая края полотенца на груди. За окнами уже сгустился вечер, и в квартире царил полумрак. Свет включать не хотелось, зажигать свечи – ну, мне показалось как-то слишком уж слащаво-романтично. Поэтому так и пошла, без света. В квартире я и так ориентировалась отлично. Достала вино, пару бокалов, плеснула на несколько глотков, так, чисто пригубить. Неожиданно снова проснулось волнение, я опёрлась ладонями на стол, зажмурившись и несколько раз глубоко вздохнув. Снова мелькнула мысль, стоит или нет оставлять Лёшу у себя…

Додумать не успела. Поверх моих ладоней легли широкие мужские, и основания шеи коснулись тёплые губы, а потом Каменев обнял меня за талию, прижав к себе, и взял бокал. Я тоже сжала ножку, сделав от возросшего волнения слишком большой глоток и едва не поперхнувшись. Вино приятно согрело рот, пряной волной прокатилось по пищеводу и разлилось там тёплым озерцом, заставив кровь быстрее бежать по венам. Цепочка лёгких поцелуев пролегла по позвоночнику, и я слегка выгнулась, длинно выдохнув и прикрыв глаза. Это было чертовски приятно, кожу обсыпало горячими мурашками. Губы Лёши продолжали блуждать по моей шее и плечам, заставляя ёжиться и вздыхать, сердце снова суматошно заколотилось в груди, а кровь быстрее побежала по венам. От неторопливой, томной ласки по телу прошлась тёплая волна, затаившись внизу живота и стянув мышцы, колени сжались, а между ног стало горячо. Я снова приложилась к бокалу, млея от действий Каменева, тихий восторг щекотал изнутри пузырьками. Господи, меня никогда вот так не соблазняли, медленно, изучая моё тело и словно играя на нём, как на инструменте.

Полотенце развязалось и соскользнуло по ногам на пол, открывая Лёше новые просторы, и я совсем не протестовала. Его пальцы легко, едва касаясь, провели вдоль позвоночника до самой поясницы, обвели ямочки, невесомо прошлись по ягодицам, и я прикусила губу, зажмурившись до звёздочек и навалившись на стол. Коленки ослабли, дыхание сбилось – не думала, что эта часть тела у меня такая чувствительная!

– М-м, спинка, значит, да? – жарко выдохнул мне в шею Лёша, мягко прижавшись, и внутри всё задрожало от неясного предвкушения и от его хриплого, безумно сексуального голоса. – Лёд есть? – спросил вдруг он, пока ладони мужчины медленно путешествовали вдоль моего тела до самых бёдер.

– А… Д-да, – не совсем понимая, к чему вопрос, послушно ответила я, уже уплывая на волнах ощущений.

Каменев отстранился, всего на несколько минут – пока доставал из морозилки лёд из формочек. Для вина, что ли?.. Кстати, о нём. Пользуясь передышкой, я допила остатки, чувствуя, что горло пересохло, а спустя несколько мгновений поняла – нет, лёд совсем не для вина. Обжигающе холодный по сравнению с разгорячённой кожей кусочек прижался к основанию шеи, и тут же вниз поползла холодная капля. А за ней – и сам кусочек. Я не сдержала тихого возгласа, глаза широко распахнулись, невидяще уставившись в стену. От контраста ощущений закружилась голова, и я вцепилась в край стола, наклонив голову и часто дыша. Кусочек спускался вдоль спины, капля уже дошла до самой поясницы, а к холодному следу прижимались тёплые губы Лёши, слизывая влагу. Яркие, непривычные переживания закружили калейдоскопом, и я почти легла на стол, прижавшись лбом – ноги ослабли окончательно и не держали.

Ледяная капля нырнула в ложбинку между ягодицами, холодный кусочек обвёл ямочки на пояснице, а горячий язык Каменева провёл по коже, согревая и заставляя дрожать. Нервы натянулись, соски затвердели от вспыхнувшего желания, промежность тяжело пульсировала, требуя своей порции ласки. Но у Лёши, кажется, были свои планы на то, что делать со мной дальше. Кусочек льда пропал, ладони мужчины мягко сжали мои ягодицы, а губы прошлись по ним невесомыми поцелуями. После чего, его рука обвилась вокруг моей талии, поднимая, и Каменев развернул к себе лицом. На мгновение заглянул в глаза, а потом снова поцеловал, долго, упоительно сладко. Я едва не задохнулась от нахлынувших эмоций, руки обвили его шею, прижимая ближе, и бёдра бесстыдно потёрлись об вполне заметную выпуклость – Лёша уже готов был для второго раунда. Но, оказывается, всё только начиналось, как я узнала чуть позже, спустя буквально несколько мгновений.

Прервав поцелуй, отчего я чуть разочарованно не застонала, Каменев прижался к моей шее, там, где суматошно билась жилка, и тихонько погладил языком. Спустился к ямочке между ключицами… И вдруг вместо горячих губ к коже снова прикоснулся ледяной кусочек. Я судорожно вздохнула, царапнув ногтями столешницу, чувствуя, как ещё одна капля сползает по коже, прямо к ложбинке. Лёша собрал оставшуюся влагу, прокладывая дорожку из жарких поцелуев прямо поверх холодного следа от кусочка. А когда лёд прикоснулся к напряжённой, ноющей вершинке… Я беспомощно всхлипнула, прикусив губу и до боли зажмурившись, пока Лёша медленно водил вокруг затвердевшего соска, так, что он почти потерял чувствительность от холода. А потом… горячий рот накрыл, согревая, нежно посасывая, дразня, зубы аккуратно покусывали, добавляя перчинки лёгкой боли. Ох. Мои пальцы вцепились в волосы Каменева, я задрожала, задыхаясь от ощущений. До сих пор и не подозревала, что они могут быть такими сильными и яркими, когда перехватывает дыхание и перед глазами плавают цветные круги, а тело перестаёшь чувствовать совсем.

– Л-лёша… Лёшенька… – лихорадочно шептали мои губы, пока ослеплённое сознание купалось в эмоциях.

– Ш-ш, – шепнул он, на несколько мгновений оторвавшись от приятного занятия, и осторожно подул на влажную кожу, отчего по ней разбежались волны колких мурашек. – Я же только начал, Ли-иль…

От его низкого, тягучего голоса, в котором слышалось неприкрытое предвкушение, кровь вспыхнула, и по венам вместо неё потёк жидкий огонь. Кусочек льда вновь вернулся, выписывая круги на животе и спускаясь всё ниже. Обрисовал впадинку пупка, и тут же губы Лёши прильнули, выпивая влагу, снова согревая, а лёд скользил дальше, к самому сокровенному. Прохладная капля опередила и стекла прямо в нежные складки, между которыми всё уже горело в ожидании прикосновений. Я тихо зашипела, изогнувшись, и Алексей словно угадал, чего мне хочется – его ладонь медленно погладила по бедру, подхватила и отвела мою ногу в сторону, открывая чувствительное местечко. Холод и жар, предвкушение и дрожь желания – всё смешалось в гремучую смесь, в которой утонули последние остатки мыслей. Томная неторопливость, с какой Лёша ласкал меня, изучал, сводила с ума, но я наслаждалась ею, замирая от восторга и плавясь в умелых руках. Со мной такое было в первый раз, и возможно, в последний, и я старалась запомнить всё, вписать ощущения до капли.

Каменев поднял голову и посмотрел на меня снизу вверх, не торопясь продолжать.

– Готова? – тихо произнёс Лёша и медленно, многообещающе улыбнулся, удерживая почти растаявшую льдинку в самом низу.

Талая вода приятно холодила, остужая уже разгорячённую плоть, хотя к ней никто ещё даже не прикоснулся, и я задрожала сильнее, сглотнув вязкий ком в горле. К чему готова, переспросить не успела. Ледяной кусочек скользнул вниз, придерживаемый Алексеем, и легко погрузился в нежное лоно, стремительно тая и проникая дальше. Я поперхнулась вдохом, тихо охнула, захваченная ощущениями, а в следующий момент пальцы Лёши широко раздвинули мягкие складки, и его обжигающе горячий рот приник к чувствительному местечку. Язык томительно медленно провёл по стреляющему болезненными вспышками удовольствия клитору, игриво пощекотал, и я в очередной раз всхлипнула, прикусив губу и вцепившись в волосы Лёши. Боже… Невыносимо упоительно, сладко до боли, и бёдра сами подались вперёд, раскрываясь ещё больше, сильнее прижимаясь к ласкающим губам, жаждая продолжения. И оно не замедлило последовать…

Глава 5

Меня неторопливо пробовали на вкус, исследовали все потаённые уголки. Посасывали, нежно целовали, поглаживали, пальцы проникали внутрь, отчего удовольствие становилось ещё пронзительнее, глубже, и хотелось большего. Я уже не понимала, на каком свете нахожусь, что-то бессвязно бормотала, то и дело срываясь на стоны, когда жаркий язык дразнил трепещущий кусочек плоти. Стол позади оказался очень кстати, потому как ноги ослабли и норовили подогнуться, и только благодаря поддержке Лёши я не падала. А он словно нарочно растягивал, доводил меня до самой грани и оставлял буквально в шаге от освобождения, отстраняясь и тихонько дуя на горящее от его мучительно-острых ласк лоно.

– Ещё… П-пожалуйста, ещё-о-о, – всхлипывая, бормотала я, чувствуя, как напряжение внутри неумолимо растёт с каждым прикосновением. – Л-лёш-ша-а!..

Мне казалось, я сойду с ума, если не получу долгожданное облегчение прямо сейчас, ногти царапали плечи Каменева, ничуть не заботясь, что делаю ему больно. Я не контролировала себя, купаясь в эмоциях и ощущениях, откровенно подставлялась под его губы и пальцы, хватая открытым ртом воздух и наслаждалась, наслаждалась… Тем, что мы только вдвоём. Тем, что в действиях Лёши нет пошлости и грязи. Тем, что со мной обращались так, как и должен мужчина, если женщина ему нравится. И не думала о том, что будет дальше, завтра, послезавтра. Алексей, словно почувствовав, что я уже на пределе, сжалился, и в следующий момент его язык мягко прижал пылавший от долгих ласк клитор, а палец медленно, глубоко проник в меня, усиливая переживания в разы. И мир перестал существовать…

Я хрипло закричала, выгнувшись и запрокинув голову, раз за разом окунаясь в волны чистого экстаза, сгорая в восхитительных эмоциях. А Лёша не отпускал из нежного плена, заставляя выпить до дна, впитать всё, и отстранился только тогда, когда я обессиленно обмякла, тяжело прислонившись к столу. Однако оставалась ещё нотка неудовлетворённости, на дне души, и хотя по телу разливалась приятная истома, мне хотелось большего. Хотелось вместе с Лёшей, снова ощутить, как он двигается во мне, и от одной только мысли об этом мышцы послушно сжались, а низ живота стянуло от вновь нахлынувшего желания. Я выдохнула, с трудом переведя дух, но сказать ничего не успела: Каменев выпрямился, его ладони подхватили меня под попку, а губы требовательно прижались к моим, примешивая к слабому вкусу вина мой собственный, сладковатый, пряный. Ох. Удивительно, но осознание, что буквально несколько мгновений назад этот рот так же страстно целовал меня между ног, лишь добавило перца в кровь. Голова снова закружилась, и я даже не отследила момент, как меня легко подняли и перенесли – к другому столу, чуть пониже и удобнее.

Моя спина коснулась прохладной поверхности, поцелуй продолжал отнимать дыхание, и я лишь крепче обняла Лёшу за шею, когда он прижал меня к столу. Глухо всхлипнула, почувствовав, как по влажным складкам легко скользнула твёрдая головка, подбираясь к давно готовому входу, и бёдра сами подались навстречу, красноречиво выдавая все мои желания. Точнее, только одно – ощутить его внутри снова, заполнить гложущую пустоту. Снова принадлежать ему целиком и полностью и задыхаться от восторга и осознания этого простого факта… Словно отвечая моим мыслям, Лёша замер на несколько мгновений, а потом напряжённый, горячий член начал мучительно медленно входить в меня, отчего тело выгнулось и задрожало от нахлынувших ощущений. О-о-о-о. Именно этого не хватало, чтобы наслаждение стало полным, мои ноги обхватили Каменева, а мышцы сжались, впуская глубже, дальше, до самого конца.

– Да-а-а!.. – хрипло простонала я, захлебнувшись восторгом и крепко зажмурившись, внутри всё дрожало от напряжения.

Опять томительная пауза, мой судорожный вздох и почти хныканье прямо в губы Лёши, и такое же медленное, дразнящее движение назад. И снова вперёд, чуть резче и сильнее, до сладкой боли и моего тихого возгласа. А очень скоро мои стоны стали громче и протяжнее, когда толчки внутри стали быстрее, глубже. Жаркое, тяжёлое дыхание обжигало мои приоткрытые губы, и в какой-то момент мои руки оказались прижаты к столу над головой, а пальцы Каменева уверенно скользнули между нашими телами, добираясь до сокровенного. И когда они нежно погладили горевший огнём кусочек плоти, я вскрикнула от яркой вспышки наслаждения, вцепившись в его плечи и окончательно потерявшись в восхитительных переживаниях.

Всё смешалось: мощное движение внутри, мягкие прикосновения к болезненно пульсировавшему клитору, жадные поцелуи… Меня закручивала сверкающая воронка, затягивая всё глубже, тело растворялось в ворохе эмоций, палец Лёши скользил всё быстрее по откровенно мокрому лону, а его член двигался во мне с каждым выпадом всё чаще. Господи, это были лучшие мгновения в моей жизни, когда наконец я задрожала, балансируя на грани и оттягивая долгожданный миг освобождения, а потом рухнула в бездну с протяжным, громким стоном. А за мной туда последовал и Лёша, судорожно выдохнув и сжав меня в крепких объятиях, удерживая, пока меня сотрясали волны удовольствия…

Не открывая глаз, я обмякла, чувствуя приятную опустошённость. По телу разливались томная нега и сладкая усталость, а на припухших, искусанных губах цвета довольная и счастливая улыбка. Шевелиться сил не осталось, сонливость навалилась тёплым, невидимым одеялом, и веки отяжелели. Я мимолётно отметила, что, кажется, ресницы мокрые – я плакала? Неудивительно, учитывая силу полученных эмоций и то, что впервые в жизни занималась сексом по собственному желанию, с мужчиной, который мне нравится, и которого я хотела без всякого принуждения и шантажа.

– Лилечка… – тихо прошептал Лёша, приподнявшись надо мной, и слышать от него своё уменьшительное было намного приятнее, чем от Глеба.

Каменев целовал моё лицо, расслабленные губы, умопомрачительно нежно и аккуратно, и глаза снова защипало. Как же мне этого не хватало, и как буду скучать по этим мгновениям. Нет, не буду думать, не сейчас. Я обняла Лёшу за шею, сглотнув ком в горле, и так же тихо прошептала:

– Спасибо. За всё… – мягко поцеловала его чуть ниже уха, зажмурившись крепче и загоняя непрошеные слёзы.

Хватит на сегодня мокроты, а то точно начнутся расспросы. Лёша хмыкнул мне в висок, обнял и выпрямился, придерживая. Моя голова склонилась на его плечо, глаза всё так же были прикрыты, а по телу разливалась слабость. Меня легко подняли на руки и куда-то понесли – полагаю, наконец, в кровать, но на этот раз, только спать. На большее я уже была не способна. Смутно помню, как меня уложили на мягкое, заботливо накрыли одеялом, и я с долгим вздохом прижалась к сильному, тёплому телу рядом. Засыпать на плече Алексея оказалось ужасно удобно, а его бережные объятия дарили чудесное чувство защищённости и заботы… Как жаль, что утром придётся возвращаться в неприглядную реальность.

Каменев проснулся утром раньше Лили. Она крепко спала, свернувшись калачиком и натянув одеяло до самого носа, тихонько сопя, и Алексей несколько минут любовался расслабленным, умиротворённым лицом, борясь с желанием коснуться мягких губ. Справился с порывом и тихонько встал, не став будить девушку. Пусть отдыхает. Лиля только пошевелилась, ресницы дрогнули, но она не проснулась. Каменев светло улыбнулся, чувствуя, как в груди защемило от прилива нежности, и неслышно вышел в кухню, на ходу застёгивая штаны. Вчера, собираясь на этот корпоратив, он и думать не думал, что всё так закончится. А теперь Лилю не хотелось оставлять одну, совсем. И ещё, узнать, что же всё-таки происходит между ней и Самойским. При воспоминании о вчерашней некрасивой сцены на лестнице, свидетелем которой Алексей невольно стал, внутри рождалось глухое раздражение к своему заму, и руки сами сжимались в кулаки.