Пендервики. Летняя история про четырёх сестёр, двух кроликов и одного мальчика, с которым было не скучно

Джинн Бёрдселл

Пендервики. Летняя история про четырёх сестёр, двух кроликов и одного мальчика, с которым было не скучно

Посвящается Блуи

J. Birdsall

The Penderwicks

Text copyright © 2005 by Jeanne Birdsall

© Н. Калошина, перевод, 2010, 2019

© ООО «Издательство «Розовый жираф», издание на русском языке, 2019

Глава первая

Мальчик в окне

Потом, когда лето уже кончилось, сёстры Пендервик ещё долго удивлялись: как же так вышло, что они попали в Арундел? Нас привела туда судьба, говорила Джейн. При чём тут судьба, возражала Скай, просто хозяин той дачи на Кейп-Коде, где мы всегда отдыхали, решил срочно обогатиться и продал её, вот и всё.

Ну, всё или не всё – кто знает, но только дача у моря, которую они обычно снимали, и правда была продана в последнюю минуту, и летние планы Пендервиков тут же рухнули. Мистер Пендервик искал, названивал по всем телефонам – но что толку, когда на Кейп-Коде давно уже не осталось ни единого не занятого дачниками клочочка. Его дочери всерьёз забеспокоились, как бы не пришлось просидеть все летние каникулы дома, в Камероне, штат Массачусетс. Камерон, конечно, прекрасный город, но какое же лето без увлекательного путешествия? И вдруг совершенно случайно от знакомых своих знакомых мистер Пендервик узнаёт, что в Беркширских горах сдаётся летний домик с кучей комнат, даже с просторным загоном для собаки – то-то будет раздолье для их большого чёрного пса, славного недотёпы по кличке Пёс Пендервик! И этот домик свободен целых три недели в августе. Хорошо было бы взглянуть на него хоть одним глазком, прежде чем отвечать да или нет, – но глядеть было некогда, и мистер Пендервик сказал да.

Он и не знал, во что он нас завлекает, говорила потом Бетти. Вовлекает, поправляла её Розалинда и добавляла: жаль, что мама не погуляла с нами по Арундел-парку, вот бы ей понравилось! Ничего, говорила Джейн, в раю парк не хуже. А главное, там она уж точно не наткнётся на миссис Тифтон, добавляла Скай, чтобы рассмешить сестёр. Сёстры смеялись, и разговор перескакивал на другое, но потом кто-нибудь опять вспоминал Арундел.

Но это уже было после. В начале же нашей истории Бетти всего четыре года, Розалинде двенадцать, Скай одиннадцать, Джейн десять, и все они – а также мистер Пендервик, а также Пёс – едут на своей машине в Арундел.

Вот только по дороге их угораздило заблудиться…

– Это всё Бетти виновата, – проворчала Скай.

– Это не я, – сказала Бетти.

– А кто же? Не слопал бы Пёс карту – мы бы не заблудились. А он её почему слопал? Потому что ты засунула в неё свой сэндвич.

– Может, это судьба так распорядилась, чтобы он её слопал, – задумчиво проговорила Джейн. – Вдруг, пока мы ищем дорогу, нам откроется что-то необыкновенное?

– Ага, – отозвалась Скай. – Сейчас нам откроется, что, когда я слишком долго сижу на заднем сиденье, зажатая в угол всякой малышнёй, во мне просыпается маньяк-убийца!

– Эй, девушки, потише там, – сказал мистер Пендервик. – Розалинда, как думаешь, вам не пора во что-нибудь поиграть?

Розалинда кивнула.

– Пусть будет «Я ходила в зоопарк»… Я ходила в зоопарк, там видала анаконду. Джейн?

– Я ходила в зоопарк, там видала анаконду и бизона.

Между Джейн и Скай сидела Бетти, теперь была её очередь.

– Я ходила в зоопарк, там видала анаконду, бизона и весёлую обезьянку.

– Обезьянка не годится, – фыркнула Скай. – Она не на «В».

– Она была весёлая, – сказала Бетти. – Значит, она была на «В».

– Ладно, Скай, давай уже ты, – махнула рукой Розалинда.

– А какой смысл играть, если не по правилам?

Розалинда, сидевшая впереди, обернулась и одарила Скай выразительным старшесестринским взглядом. Она не слишком рассчитывала на этот взгляд: в конце концов, Скай всего-то на год её младше. Но очень уж хотелось, чтобы все умолкли хоть ненадолго. И чтобы она, Розалинда, могла сосредоточиться на дороге. Кажется, они безнадежно заплутали: вместо полутора часов колесят часа три, а конца-краю по-прежнему не видно. У папы очки сползли уже на кончик носа, а сам он тихонько мурлычет свою любимую симфонию Бетховена – ту, что про весну. Это может означать только одно: папа, профессор ботаники, давно забыл, куда и зачем они едут, и думает сейчас о своих растениях, а не о дороге.

– Слушай, пап, – сказала Розалинда, – а что там было на карте, ты помнишь?

– Разумеется! Такой маленький городок – Фрамли, если не ошибаюсь. За ним несколько поворотов, а дальше идёт улица Стаффорд. А нам надо найти улицу Стаффорд, дом одиннадцать.

– Пап, но мы ведь, кажется, уже проезжали мимо этого Фрамли? И, знаешь, – добавила она, присмотревшись к пейзажу за окном, – мимо этих коров тоже.

– Вот что значит зоркий глаз! Молодец, Рози, – похвалил её мистер Пендервик. – Но прошлый раз мы ехали мимо них в ту сторону, да? А теперь в эту. Так, может, нам в эту и надо?

– Пап, в этой стороне мы уже были и ничего не нашли, кроме таких же лугов с коровами – помнишь?

– А. Ну да. – Мистер Пендервик развернул машину на сто восемьдесят градусов, и они поехали в противоположном направлении.

– Надо отыскать кого-нибудь, кто нам подскажет дорогу, – сказала Розалинда.

– Давайте лучше отыщем вертолёт, – предложила Скай. – Он перетащит нас из этих коровьих лугов прямо на место… Да убери ты у меня из-под носа свои дурацкие крылышки! – Последнее относилось к Бетти, которая сидела на самом краю сиденья, чтобы не помять прицепленные к спине крылышки – чёрно-оранжевые, как у бабочки.

– Они не дурацкие, – сказала Бетти.

– Гав! – подтвердил Пёс, сидевший среди коробок и чемоданов в задней части машины. Во всех спорах он неизменно принимал сторону Бетти.

– Утомлённые и сбившиеся с дороги, отважные путешественники и их четвероногий друг вели жаркие дискуссии, – прокомментировала Джейн. – Одна только Сабрина Старр хранила невозмутимое молчание.

Сабрина Старр была главной героиней книг, которые писала Джейн. Сабрина всех спасала. В первой книжке она спасла сверчка. После этого из-под пера Джейн вышли «Сабрина Старр спасает воробьёнка», «Сабрина Старр спасает черепаху» и совсем недавно – «Сабрина Старр спасает сурка». Сейчас Джейн никак не могла выбрать, кого бы ещё Сабрине спасти. Скай предлагала ей крокодила-людоеда: пускай он сожрёт героиню и на этом серия благополучно завершится. Но остальная семья Пендервиков дружно встала на защиту Сабрины: книжки Джейн всем нравились, и очень хотелось знать, что будет дальше.

Сзади послышалась подозрительная возня, и Розалинда обернулась проверить, не дошло ли там уже до потасовки. Нет, это просто Бетти ёрзала на сиденье и крутила головой, пытаясь разглядеть Пса. Джейн мирно строчила что-то в своей любимой голубой тетрадке. В общем, можно было считать, что с двумя младшими всё в порядке. Зато Скай по-рыбьи раздувала щёки и явно изнывала от скуки. Поскорей бы уже этот летний домик отыскался, подумала Розалинда.

Тут она заметила стоявший у дороги грузовичок.

– Пап, тормози! Может, нам наконец подскажут, куда ехать.

Мистер Пендервик свернул на обочину, и Розалинда выбралась из машины. «ПОМИДОРЫ» было написано большими буквами на двери грузовичка. За деревянным столом с грудой спелых красных помидоров стоял пожилой продавец в потёртых джинсах и зелёной рубашке.

– Вам помидорчиков? – улыбнулся продавец. На кармане его рубашки красовалась вышитая надпись: «ПОМИДОРЫ ОТ ГАРРИ».

– Спроси, спроси его, они не волшебные? – послышался сзади голос Джейн.

Розалинда кинула взгляд через плечо. Всё как всегда: Джейн чуть не вываливается из окна, Скай пытается затащить её назад в машину.

– Это мои сёстры, – извиняющимся тоном сказала она продавцу. – Младшие.

– Да уж вижу! У меня у самого было таких целых шесть.

Розалинда попыталась представить себе шесть младших сестёр – получились две Скай, две Джейн и две Бетти. Она помотала головой, чтобы стряхнуть это наваждение.

– Красивые у вас помидорки! Но вообще-то мы остановились спросить дорогу. Вы не подскажете, как проехать на улицу Стаффорд, дом одиннадцать?

– Вам нужен Арундел?

– Какой Арундел?.. Н-нет, мы просто сняли домик по этому адресу.

– Так это ж и есть Арундел! Хозяйка его, миссис Тифтон, – видная женщина, ничего не скажешь. Правда, очень уж вся из себя важная, такая важная, что ой-ой-ой!

– Ой…

– Ничего, уживётесь как-нибудь. Авось найдёте там чем заняться. Главное, следите, чтобы вон та белобрысенькая чего не натворила. – Продавец кивнул в сторону машины, где Скай и Джейн теперь уже вдвоём вывешивались из окна, а придавленная сёстрами Бетти жалобно попискивала в глубине.

– А почему я? – немедленно возмутилась Скай.

– Я баламутов нутром чую. – Он подмигнул Розалинде. – Сам такой был. Ну, передай своему папе: проедете ещё маленько вперёд, потом первый поворот налево, потом сразу направо, а там уж смотрите номер одиннадцать.

– Спасибо! – Розалинда собралась уходить.

– Постой-ка! – Продавец забросил с полдесятка крепких красных помидоров в бумажный пакет. – Вот, держи.

– Ой, ну что вы!

– Бери, бери! – Он сунул пакет ей в руки. – Скажешь папе, что это гостинец от Гарри. А вам с сестрёнками напоследок совет: держитесь подальше от владений миссис Тифтон, так оно и вам и ей будет спокойнее… Ну, приятного аппетита!

Розалинда с пакетом помидоров вернулась в машину.

– Пап, ты слышал, куда ехать?

– Прямо, налево, направо и смотреть номер одиннадцать, – бодро ответил мистер Пендервик, заводя мотор.

– Что такое Арундел? – спросила Скай.

– Кто такая миссис Тифтон? – спросила Джейн.

– Пёс хочет в туалет, – сказала Бетти.

– Скоро уже, малыш, – пообещала Розалинда. – Пап, не проскочи! Здесь налево.

Спустя пару минут они вырулили на улицу Стаффорд, осталось только отыскать сам летний домик. Неожиданно мистер Пендервик остановил машину прямо посреди дороги, и все в изумлении открыли рты.

Что они ожидали увидеть? Какую-нибудь уютную маленькую развалюху. Может, пару горшков герани, выставленных в палисадник для привлечения отдыхающих. Разговор с продавцом помидоров не изменил этой понятной и привычной картины, а на упомянутые им «владения» они и внимания-то не обратили. А хоть бы и обратили – решили бы, что важная миссис Тифтон владеет каким-нибудь садиком или огородиком и строго охраняет свои грядки от посягательств дачников.

Всё это, однако, совершенно не вязалось с картиной, открывшейся Пендервикам на улице Стаффорд. Прямо перед ними высились две стройные колонны: на одной было вырезано «11», на другой – «Арундел», а между колоннами от шоссе сворачивала извилистая подъездная дорога, обсаженная с двух сторон высокими тополями. Сворачивала и терялась вдали. В просветах между тополями зеленели ровные ухоженные газоны, кое-где виднелись отдельные живописные деревья или кусты, но никакого дома в поле зрения не было.

– Обалдеть!.. – пробормотала Скай.

– Ничего себе палисадничек при летнем домике, – сказала Розалинда. – Пап, а ты точно запомнил адрес?

– Никаких сомнений, – заверил её мистер Пендервик.

Свернув на подъездную дорогу, он медленно поехал между тополями. Неширокая дорога виляла, извивалась и бежала всё дальше и дальше – Пендервикам уже начало казаться, что конца ей не будет. Но после очередного поворота тополя всё-таки кончились, и худшие подозрения Розалинды подтвердились.

– Пап, это не летний домик.

– Да, ты права. Это особняк.

И точно: огромный особняк расположился в огромном ухоженном парке, будто присел отдохнуть среди зелени. Дом был из серого камня, весь в башнях, башенках, террасах, балконах и балкончиках. А парк – просто загляденье! Фонтаны, мраморные статуи, цветущие живые изгороди, и это только в той части, что видна с подъездной дороги.

– Взору утомлённых путников открылось строение, достойное королей! – прокомментировала Джейн. – Кэр-Паравел. Эльдорадо. Камелот[1].

– Жалко, что мы не короли, – сказала Скай.

– Всё-таки заблудились, – уныло заключила Розалинда.

– Рано падать духом, Рози, – сказал мистер Пендервик. – Смотри, вон как раз кто-то идёт. Сейчас мы у него спросим.

Из-за большой статуи Венеры и Купидона показался высокий юноша с тачкой, которую он толкал впереди себя. Мистер Пендервик уже опустил стекло, чтобы задать юноше вопрос, но тут из задней части машины послышался очень знакомый и очень нехороший звук.

– Пёс сейчас будет тошниться! – вскрикнула Бетти.

Сёстры как по команде выскочили из машины, распахнули дверцу багажного отделения и выволокли несчастного Пса на обочину, где его стошнило прямо на жёлтые кеды Джейн.

– Псина-дурачина, как же ты мог?.. – простонала Джейн, разглядывая свои бедные кеды, но Пёс уже отбежал по небольшому делу к соседнему кустику.

– Это ещё ничего, – заметила Скай. – Прошлый раз, когда он сожрал пиццу из мусорного бака, было хуже.

Бетти присела на корточки посмотреть, что там такое.

– Вот же она, наша карта, – сказала она, ткнув пальцем в самую середину вонючего месива.

– Не прикасайся! – испуганно замахала руками Розалинда. – А ты, Джейн, перестань трясти кедами! Только разбрызгиваешь эту гадость. Стойте все на месте, я сейчас! – Она метнулась к распахнутой дверце багажного отделения – за бумажными полотенцами.

Юноша уже докатил свою тачку до подъездной дороги, а мистер Пендервик уже выбрался из машины, и теперь они стояли рядом и вели оживлённую беседу.

– У вас, я видел, Linnaea borealis, она же линнея северная, растёт прямо вдоль обочины, – говорил мистер Пендервик. – Несколько неожиданное для неё место, знаете ли. Но меня сейчас больше интересует циприпедиум бараний, Cypripedium arietinum. Не подскажете, где его тут лучше поискать? Он любит такие затенённые, болотистые участки…

Бумажные полотенца никак не находились. Ну, теперь папа доволен, думала Розалинда: ещё бы, есть с кем поговорить о растениях, да ещё и на латыни. Главное, чтобы он не забыл спросить у этого парня дорогу. А парень, кстати, ничего. На вид лет восемнадцать-девятнадцать, из-под бейсболки с надписью «Ред Сокс»[2] торчат светлые волосы. Так, а какие у него руки? Розалинда вынырнула на секунду из багажного отделения, чтобы взглянуть на руки папиного собеседника. Её лучшая подруга Анна говорила, что руки могут многое о человеке поведать. Увы, руки у парня оказались в садовых перчатках.

Полотенца нашлись между папиным компьютером и футбольным мячом. Выдернув из пачки несколько штук, Розалинда подскочила обратно к сёстрам. Джейн и Скай уже нарвали листьев и забросали ими противную серую лужицу.

– А помнишь, – говорила Скай, – как Гейгеры пригласили нас всех на пикник, а Пёс стянул со стола целый лимонный торт? Вот его тогда выворачивало, да?

– А как он утащил из холодильника батон колбасы! – подхватила Джейн. – Ему потом целых два дня было плохо!..

– Тссс! – прошипела Розалинда, торопливо оттирая полотенцем кеды Джейн.

К ним приближались мистер Пендервик и парень в бейсболке.

– Ну, девушки, знакомьтесь. Это Кегни! – объявил мистер Пендервик.

– Всем привет, – Кегни широко улыбнулся и, стянув с себя перчатки, сунул их в карман джинсов. Розалинда уставилась на его руки, но ничего интересного не увидела. Руки как руки. Вот была бы тут Анна, они бы ей сразу всё поведали.

– Кегни, а это моя драгоценная четвёрка, моё утешение и отрада. Светловолосая – Скай, она у нас вторая по старшинству…

– У Скай-синеглазки-синие-глазки, – оттараторила Скай и выпучила глаза, показывая, какие они синие.

– Это мы придумали такую скороговорку, чтобы легче было запомнить, кто из нас кто, – пояснила Джейн. – У Скай синие глаза и светлые прямые волосы. А у остальных глаза карие, а волосы каштановые и вьются. Нас с Розалиндой из-за этого вечно путают.

– С чего бы нас путали, если я вон на сколько тебя выше? – возразила Розалинда. Она чувствовала себя отвратительно: мало того, что в руках у неё целый ворох вонючих бумажных полотенец, ещё и на футболке огромная надпись «Начальная школа ЛЕСНАЯ». Спрашивается, чего ради было напяливать на себя эту футболку? Люди могут подумать, что она до сих пор учится в началке. Хотя на самом деле в сентябре она уже пойдёт в седьмой класс.

– Да, самая высокая – Розалинда, моя старшая дочь. Пониже – Джейн. Ну и… – Мистер Пендервик огляделся.

– Вон там, – Джейн показала на дерево, из-за которого торчали чёрно-оранжевые крылышки.

– … и Бетти, самая стеснительная. Так вот, дочери мои, у нас хорошие новости! Мы всё-таки приехали туда, куда надо. Особняк называется Арундел-холл. Всё то, что вы видите вокруг, – это Арундел-парк, Кегни работает тут садовником. Он, кстати, нас ждал, его предупредили, что мы приедем. А летний домик, где мы будем жить, – вон на том конце поместья.

– Раньше это был домик для гостей, – пояснил Кегни. – Пока генерал Фрамли с женой были живы, к ним всё время кто-нибудь приезжал. Но с тех пор как поместье перешло к миссис Тифтон, гости бывают нечасто.

– Миссис Тифтон! – воскликнула Джейн. Она, кажется, собиралась что-то добавить, но Розалинда вовремя ткнула её локтем в бок.

– Ну что, едем дальше? Осталось совсем чуть-чуть, – сказал мистер Пендервик. – А у нас с вами, Кегни, надеюсь, ещё будет возможность побеседовать о местной флоре?

– Обязательно!.. Сейчас вам надо свернуть вон там налево, проехать вдоль старого каретного сарая – и дальше через парк. Слева от вас будет Нижний сад, справа Греческий павильон, а впереди высокая живая изгородь. Это граница парка, от неё всего пара сотен метров до вашего домика. Он такой, жёлтый – в общем, увидите. Ключ под ковриком.

Розалинда вытащила из-за дерева Бетти, Скай поймала Пса, и все расселись по местам – все кроме Джейн, которая стояла посреди дороги и смотрела на Арундел-холл как заворожённая.

– Джейн, давай скорее! – позвала Розалинда.

Джейн неохотно отвернулась от особняка.

– Там в окне какой-то мальчик. Смотрит на нас.

Скай, опять придавив Бетти, переползла на другой конец сиденья и высунулась из окна.

– Где?

– Вон там, – Джейн показала. – На самом верху, справа.

– Не вижу.

– Слезай с меня, – послышался снизу голос Бетти.

Скай передвинулась обратно в свой угол.

– Да ну тебя, Джейн. Тебе померещилось.

– Может быть, – Джейн пожала плечами. – А может, и нет. Это не важно. Главное, теперь у меня появилась отличная идея…

Глава вторая

Зелёный тоннель

Летний домик был не просто жёлтый, а нежно-нежно-сливочно-жёлтый, и всё тут было ровно так, как надо: и крыльцо, увитое розами, и большие деревья, и сам домик так уютно устроился под их раскидистыми кронами.

Ключ, как Кегни и обещал, лежал под ковриком. Мистер Пендервик отпер дверь, и все гурьбой ввалились в дом. Внутри им понравилось даже больше, чем снаружи, – хотя, казалось бы, куда уж больше. Гостиная, выкрашенная в приятные голубовато-зеленоватые тона, была обставлена хорошей, крепкой мебелью: такая не сломается ни с того ни с сего, разве что если очень постараться. Рядом с гостиной кабинет с большим письменным столом и удобным диваном. Мистер Пендервик тут же заявил, что он поселится здесь – «вдали от обезумевшей толпы», как он выразился.

Пора было и сёстрам выбрать для себя комнаты.

– Чур, я первая! – Подхватив свой чемодан, Скай решительно направилась к лестнице на второй этаж.

– Так нечестно! – крикнула Джейн. – Я ещё даже не успела подумать…

– А я успела, потому я и первая! – бросила Скай с середины лестницы.

– Скай, вернись, – вмешалась Розалинда. – Пёс будет тянуть жребий.

Скай неохотно подчинилась. Ну почему Пёс должен решать за них все самые важные вопросы? Скай считала, что это глупо! Тем более что у Пса она всегда почему-то оказывалась последней.

Но такова была старая семейная традиция: когда требовалось срочно установить очерёдность, сёстры Пендервик поручали тянуть жребий Псу. Говоря точнее, он его не тянул, а толкал – четыре имени записывались на отдельных бумажках, бумажки сворачивались в трубочку и высыпались на землю вперемешку с кусочками собачьего печенья. Пока Пёс, старательно сопя, подбирал с земли печенье, его широкий чёрный нос по очереди тыкался в свёрнутые бумажки. Та, чьей бумажке сразу же повезло, получала право выбирать первой, обладательница второй счастливой бумажки оказывалась второй и так далее.

Джейн с Розалиндой подписали бумажки, а Бетти раскрошила печенье. Скай в это время держала Пса и нашёптывала ему на ухо своё имя, словно гипнотизируя. Гипноз не сработал: как только она отпустила ошейник, Пёс ткнулся мокрым носом в бумажку Джейн, потом Розалинды, потом Бетти. Четвёртая бумажка, с именем Скай, была проглочена вместе с последним обломком собачьего печенья.

– Отлично, – проворчала Скай. – Я опять последняя, а Пёс опять будет тошниться.

И вот уже Джейн, Бетти и Розалинда со своими вещами побежали наверх – занимать лучшие комнаты. А Скай сидела внизу и злилась. Она так мечтала, что на каникулах ей достанется нормальная комната, в которой будет безупречный порядок и ничего лишнего… И, может быть – если повезёт, – даже белые стены. Давным-давно, много лет назад, у Скай была именно такая комната. Но когда родилась Бетти, её поселили в комнату Джейн, а Джейн переехала к Скай, и половина комнаты Скай вдруг перекрасилась в лиловый цвет и наполнилась какими-то глупыми куклами, книжками и лохматыми кипами бумаг. Даже к этому можно было бы ещё как-то притерпеться – но куклы с бумагами постоянно оказывались на половине Скай. И с годами лучше не стало: Джейн так и не приучилась к порядку. И вот теперь сёстры наверху разбирают себе лучшие комнаты, а ей, Скай, придётся все каникулы ютиться в каком-нибудь тёмном дурацком чулане. Как же это несправедливо!

– Скай! – крикнула Розалинда со второго этажа. – Мы уже всё! Иди смотреть свою комнату.

Скай уныло потащилась наверх и дальше по коридору, до двери, на которую ей указала Розалинда. Войдя, она остановилась на пороге – и выронила чемодан! Вместо тёмного дурацкого чулана сёстры оставили ей прекрасную комнату. Идеальную комнату. Скай о такой и не мечтала. Просторную, сияющую белизной и безукоризненной чистотой. С натёртыми деревянными полами, тремя окнами и двумя кроватями. То есть у неё в комнате будет ещё одна кровать – но на ней не будет ещё одной сестры!

Скай тут же решила, что она ничегошеньки не станет тут менять, оставит всё как есть. Пусть вещи лежат себе в чемодане, а чемодан в кладовке, а на книжной полке и на комоде пусть ничего не лежит. Ни кукол, ни щёток с расчёсками, ни тетрадок с рассказами про Сабрину Старр. А спать она будет на обеих кроватях, по очереди. По понедельникам-средам-пятницам на первой, по вторникам-четвергам-субботам на второй. А по воскресеньям придётся среди ночи перекладываться с одной кровати на другую.

Скай вытащила из чемодана рабочую тетрадь по математике – она всегда брала её с собой, чтобы решать на досуге алгебраические задачки, – и под своей любимой задачей про поезда, идущие в противоположных направлениях, вписала график сна на двух кроватях. Потом она ещё порылась в чемодане и выудила из него свою счастливую камуфляжную шляпу – ту, в которой она была, когда свалилась с крыши гаража и даже ничего себе не сломала. Шляпа лежала под стопкой чёрных футболок. Натянув её на голову по самые уши, Скай захлопнула чемодан и ногой задвинула его в кладовку.

– Пора на разведку, – сказала она себе. И, ещё раз окинув своё новое жилище долгим довольным взглядом, отправилась искать сестёр.

Розалинда, которую Скай нашла в маленькой комнатке в начале коридора, раскладывала содержимое своего чемодана по ящикам комода. Скай осмотрелась. Одно окно. Одна кровать.

– Что же ты отдала мне лучшую комнату? – спросила она.

– Я просто хотела, чтобы мы с Бетти были рядом.

– Ну… в общем, спасибо. – Скай догадывалась, что старшая сестра и сама бы с удовольствием пожила в роскошной просторной комнате.

Розалинда достала из чемодана фото в рамке и поставила его на тумбочку перед кроватью. Скай подошла посмотреть поближе. Могла бы и не подходить – она и так знала, что это за фото. Дома она миллион раз видела его у Розалинды на тумбочке. На фотографии смеющаяся миссис Пендервик прижимала к себе Розалинду – такую маленькую, что было ясно: даже Скай ещё не родилась, не говоря уже про Джейн и Бетти.

В семье Пендервиков все считали, что Скай, когда вырастет, будет вылитая мама. То есть так считали все, кроме самой Скай. Она-то понимала, что красивее мамы нет и не может быть никого на свете. А из зеркала, куда Скай заглядывала крайне редко, на неё смотрела вовсе не красавица. Что из того, что у неё волосы светлые, как у мамы, а глаза синие, как у мамы? Больше ведь ничего общего. Ну и, конечно, думала Скай, есть ещё одна огромная разница: она никогда, никогда в жизни не сможет прижимать к себе младенца, как мама, и при этом смеяться.