Ягоды страсти, ягоды смерти

«А вдруг у него пистолет в кармане? Или другие меня ждут на улице?» – думал он, пока говорил. Но его несло.

– Я не знаю вашего имени, верно, но ваше описание я смогу сделать! И фоторобот составить!

Человек в ответ покачал головой укоризненно.

– Малыш, ты не слыхал, что старших перебивать невежливо?

И Влад вдруг понял: если он, далекий от политических и денежных игр человек, смог понять, чем рискует его собеседник, то тот и подавно это понимает! Но идет на риск… А раз идет, то уверен, что… Что риска никакого и нет!

От этой мысли Владу сделалось совсем нехорошо. Он не хотел, он не желал слушать дальше, но выбора у него не было. ЗА НЕГО РЕШИЛИ какие-то неведомые люди. И их решение было страшным, не подлежащим апелляции.

Он почему-то вдруг вспомнил читанное о страшном 37-м годе. Как приходили по ночам люди в кожанках и уводили, увозили в черных воронках тех, кого обрекли на смерть и страдания своей волей… Без объяснения причин и без возможности апелляции. Навсегда. Без возврата и без выбора.

Куда как страшно нам с тобой,Товарищ большеротый мой!Ох, как крошится наш табак,Щелкунчик, дружок, дурак!А мог бы жизнь просвистать скворцом,Заесть ореховым пирогом…Да, видно, нельзя никак.

Мандельштам тоже боялся. Влада всегда гипнотизировало это стихотворение ощущением предсмертного ужаса, исходившего из каждой строчки. От этого ужаса – и от сострадания к поэту – его всегда немножко подташнивало, и он никогда не перечитывал страшные строчки. Но они намертво засели в голове после первого же прочтения.

…Да, видно, нельзя никак.

НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! У нас ведь, к счастью, не 37-й год! Мы живем в двадцать первом веке!!!

– Так вот, дорогой Володя. – Он явно нарочно назвал его Володей, он ведь знал, что Владу не нравится это уменьшительное имя! – Разговор наш слишком затянулся. Ты хороший парень, честный и совестливый. Чудо и загляденье, гордость твоей мамочки, воспитавшей такого хорошего мальчика! А? Правда же, мамочка гордится тобой?

Влад не ответил, и «Благодетель» продолжил. Говорил он мягко и как бы раздумчиво:

– Убийство тебе претит, я понимаю. Противно тебе ручонки марать, возвышенный ты наш! Мы это предвидели. Твой характер, чтоб ты знал, нами хорошо изучен… А ты как думал? Фирма веников не вяжет, Владик! – Он коротко рыкнул, что, видимо, должно было означать смех. – Ты стойкий пацан, с благородными принципами… Мое тебе с кисточкой! Ты после нашего разговора можешь и в милицию побежать; можешь и к работодателю с откровениями бухнуться. Так что не обессудь – я сразу к главному: у тебя ведь есть девушка, Даша, вроде бы?

Собеседник удовлетворенно кивнул, видя, как побелел Влад.

Куда как страшно нам с тобой…

– Заруби себе на носу, дорогой Володя, причем хорошенько: твоя жизнь нам без надобности. Если не умрет твой хозяин – умрет твоя девушка. Выбирай, что твоей совести приятнее! Времени у тебя уйма: сутки. Я позвоню тебе завтра в это же время.

Он с усмешкой встал, легонько поклонился и покинул кафе.

* * *

Назавтра после бессонной ночи Влад принял решение. Оно состояло из трех частей.

Первая: его согласие. Фальшивое, конечно, он никого убивать не намерен, – но требовалось потянуть время. Вдруг что-то придумается, найдется какой-то выход?!

Вторая часть: звонок Даше. Он должен ей сказать, что им нужно расстаться. Влад не представлял, как повернется язык сказать подобное… Но придется ему повернуться! Пока Даша – его девушка, она в опасности! Жизнь ее в опасности! Надо что-то сочинить… Что-то такое… Что он другой женщиной увлекся… А что еще можно выдумать? Что?!

Третьей частью было…

Хотя нет, это уж совсем крайний случай! Пока не стоит об этом думать. Пока стоит думать о том, как выкрутиться, как потянуть время и как вывести Дашу из-под угрозы.

* * *

Он почти с нетерпением ждал звонка со скрытого номера.

– Я согласен, – сообщил он, едва заслышав голос «Благодетеля». – Но мне нужно время. Вопрос нуждается в изучении: когда, каким образом, – деловито перечислил он, стараясь, чтобы голос его звучал убедительно.

– Каким образом, мы тебе скажем сами.

– Нет, – так же деловито отозвался Влад, – вы не можете знать его привычек, распорядка, склонностей…

– С чего ты взял, что мы не можем знать?

– Ну… – растерялся Влад. – Чтобы знать, нужно быть вхожими в дом! Что не ваш случай, раз вы просите меня…

– Во-первых, Володенька, тебя никто не просит. Тебе велят – чуешь разницу? Во-вторых, Володенька, мы в курсе привычек твоего хозяина, а также обстановки в доме. Вот передо мной на экране компьютера отличные фотоснимки его винного подвала… Хозяин любит водить туда гостей на экскурсию, а? Он этот погреб отстроил в лучших традициях французских погребов, а? Включая каменные своды и винтовую лестничку, а? Причем лестничка крутая. А знаешь, почему? Винный погреб хозяин твой устроил позже, когда дому уже с десяток лет стукнуло, и под погреб он отвел часть имевшегося под домом подвала. А он не особо глубокий был. Но хозяин твой хотел во что бы то ни стало лестничку сделать винтовой! Вот и получилась она слишком крутая. По такой ящики с вином не особо поносишь, верно? Так что годик спустя пришлось ему построить подъемник…

Влад похолодел. Говоривший с ним человек не блефовал: Борис Аркадьевич действительно выстроил в подвале своего дома винный погреб в лучших французских традициях, включая самые современные: в нем автоматически поддерживался режим температуры и влажности, наиболее благоприятный для хранения вина. И подъемник в нем имелся…

Все надежды на то, что он сумеет потянуть время, рассыпались в прах!

– Крутая, сечешь? – продолжал его собеседник. – А свет включается в погребе наверху лестнички, а?

И в этом он был прав!

Откуда он может знать? Он же явно враг, он не мог оказаться в числе приглашенных к хозяину! Или так хорошо мимикрировал? Ведь это же он рекомендовал Влада Борису Аркадьевичу!

Хотя порекомендовать нового сомелье он мог не прямо, а через общих знакомых…

Нет, не мог он бывать в доме сам, это исключено! Иначе бы он не общался с Владом так открыто, подослал бы кого-то другого! Слов про фоторобот он не испугался – значит, Борис Аркадьевич не знает его в лицо!

Оставалось только одно предположение: те якобы друзья хозяина, пропущенные через сито его охраны, – не такие уж друзья… Они сделали для «Благодетеля» фотографии. Хозяин водит гостей на экскурсию в свой погреб, некоторые восхищаются и фотографируют, и кто-то среди них поснимал для врагов Бориса Аркадьевича…

Или сама охрана Бурлова подкуплена? Раз в дом проникли лазутчики?

Мысль Влада интенсивно работала, хотя и постоянно поскальзывалась на незнакомой ему территории.

Нет, вряд ли. Иначе зачем им тогда понадобился Влад? Они бы уже давно с охраной сговорились!

А вражеские лазутчики, так их даже в профессиональных разведках не всегда вычисляют! Что уж говорить об охране, пусть даже очень бдительной (а у хозяина была очень бдительная!), отдельно взятого олигарха?

– …Свет включается наверху, а? – продолжал меж тем его собеседник. – Дежурная лампочка, освещающая спуск, а? А затем, уже внизу, нужно включить дополнительный свет, точнее, подсветку, в которой очень красиво смотрятся стеллажи с винными бутылками, а?

И тут он не ошибся! Именно так распределялось освещение в погребе Бориса Аркадьевича!

– Стеллажи представляют собой стальные стояки, а? Между которыми закреплены деревянные полки с горизонтальными выемками-ложбинками для бутылок, а? Вино ведь хранится в лежачем положении, а? По пять выемок на полку, по пять бутылок, а?

И это соответствовало истине!

– А теперь представь, Володенька, что дежурный свет не сработал, по очень простой причине: лампочка перегорела. Причем подменишь ее ты, а нужную, перегоревшую лампочку мы тебе доставим, сечешь? И вот, представь, твой хозяин ведет очередное стадо гостей в подвал: хвастаться своим винным погребом. А света нет. Что он сделает, а?

Собеседник выдержал паузу, но и Влад молчал.

– А вот что он сделает, – миролюбиво продолжил «Благодетель», – он пойдет вниз еще на несколько ступенек на ощупь, чтобы включить рубильник подсветки… А? Ты согласен? Не повернет же он гостей обратно, а?

«Благодетель» был прав. Именно так бы поступил хозяин.

– И охрану не позовет, – не захочет показаться трусом… Он же у нас герой, борец против темных сил, белый рыцарь на белом коне, а?

И это было верно! Борис Аркадьевич не стал бы по такому мелкому поводу, как перегоревшая лампочка, звать охрану, да еще перед лицом своих гостей…

– Но в кромешной темноте, на лестнице, так легко упасть, ты согласен, а? И раскроить себе лоб об стойку напротив! Они ведь стальные, а? А за ним обычно следуешь ты – такова у вас традиция, – а гости уж за вами. И что тебе помешает в темноте помочь хозяину оступиться, а? Вроде как в темноте налетел, сам того не желая, а?

…Влад не знал, как реагировать. В этом абсолютно чужом ему мире игры игрались по абсолютно чуждым ему законам. В плане «Благодетеля» ему виделся изъян, но работать на его цели Влад не собирался!

С другой стороны, этот изъян в плане мог служить проверкой на его лояльность, на его готовность исполнить заказ… Если Влад внесет свои поправки, значит, действительно готов; а не внесет, то, значит…

С третьей стороны, Влад собирался изо всех сил тянуть время, время, в которое он сможет принять необходимые меры: расстаться с Дашей, продумать ходы спасения… Эхм… если таковые имелись, конечно…

В результате он сам с собой проголосовал за то, чтобы сомнения озвучить.

– Вы хотите, чтобы я столкнул хозяина с лестницы?

– А я непонятно выразился?

– Коли так, то в вашем плане есть серьезный прокол: ничто не гарантирует, что хозяин убьется насмерть

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Шато (Chateau) – означает «замок». Но в традиции виноделия принято так называть любой дом, принадлежащий хозяевам виноградных угодий, даже если сама постройка больше напоминает сарай.

2

«Пейзаж в Овере после дождя», В. Ван Гог.

3

Название вымышленное.