Их второй шанс

«Добро пожаловать в мой мир!»

Марели М. Бауман и София Б.

Мэри застыла у входа, вглядываясь в название.

– Мисс я могу увидеть ваше приглашение? – к ней обратился мужчина у входа.

– Да конечно, держите! – Мэри протянула ему пригласительный конверт.

– Все в порядке, проходите.

– Спасибо.

Внутри было необычно и очень красиво.

– Мэри! Наконец-то Вы приехали. – Софи ждала ее у входа.

– Привет, я прошу прощения за свое опоздание.

– Пойдемте я Вам все тут покажу. – Но мужчина в белой рубашке и терракотовых штанах вдруг обратился с просьбой к Софи. Она не могла ему отказать, и вскоре обещала вернуться.

Мэри решила сама прогуляться по залитому светом залу. Это было из-за того что вокруг каждой картины установлено несчетное количество лампочек. Еще здесь чрезвычайно высокие потолки и потому он выглядел огромным и очень сияющим. Зал сам по себе мог бы быть достопримечательностью. Он прямо таки дышал жизнью, излучая свет и величие.

Какой-то мужчина сказал Мэри, что эти картины источают тепло! Но она ему не поверила и приняла эти слова за метафору. Девушка подошла к одной картине очень близко. На ней был изображен теплый летний, но дождливый день. Под дождем стояли двое, парень целовал девушку. И теплые капли дождя падали на их лица, переполненные счастьем. Мэри наполнилась этими эмоциями, но это не все. Еще она чувствовала, будто бы запах дождя с той картины перешел в зал. Вот что ее удивило более всего. Она стала всматриваться и искать приспособления, которые могли бы это объяснить, но так и не нашла.

Она обернулась вокруг своей оси, и бегло взглянула на работы в зале. На всех этих картинах были изображены самые обычные вещи, в необычайной манере.

На другой картине Мэри увидела силуэт стройной девушки танцующей в белых пушистых облаках.

На третьей небо, заполненное воздушными шарами, за ними бежали сотни детей, лица которых переполнены улыбками и счастьем.

Еще одна изображала проселочную дорожку между полями, устеленными лавандовым цветом. По ней ехали два велосипеда, за рулем которых старушка и старик.

Еще на одной сказочный океан, а в нем самый прекрасный несуществующий мир. Там плавает девушка в синей глубине, маня скатов и самых больших рыб за собой. Этот мир выглядит настолько красивым и реальным, что многие в том зале, включая Мэри, хотели бы там побывать.

Или вот эта картина! На ней изображено маковое поле, прямо посреди которого, стоит лестница, ведущая вверх к облакам. Лестница будто зависла в воздухе и опирается на само синее небо.

– А Вы поднялись бы? – Мэри повернула голову и увидела рядом с собой мужчину в белоснежном костюме. На вид ему было лет сорок пять.

– По той лестнице? – переспросила она.

– Ага. Как думаете, куда она ведет? – не упускал свою мысль он.

– Думаю в прекрасный мир.

– Вы не ответили.

– А Вы?

– Мне и здесь хорошо – ответил англичанин.

– А достаточно ли у Вас любопытства?

– Я думаю, что это не любопытство, а Вера, или если хотите личные убеждения.

– По поводу того, что находится за облаками?

– Да.

– И что же, по – вашему мнению, там может быть?

Тут их разговор прервала Софи.

– Мэри, я вернулась к Вам. Хотите, покажу мою любимую картину? – и англичанин будто растворился в воздухе.

– Да. Конечно, хочу.

– Идем.

Они шли по залу в самый конец.

– Вот она. Знаешь, почему она любимая?

– Расскажи.

– Видишь эту воду, укрывающую, тело девушки как одеяло?

– Да, это водопад. Он укрывает тело девушки, а потом спадает вниз, будто бы одело, свисает с кровати. А Она под ним спокойно читает книгу. И те прекрасные лошади, резвящиеся у воды напротив радуги по ту сторону водопада.

– Это умиротворение. Я верю, что по ту сторону, она спокойно читает книгу и наблюдает за лошадьми, и иногда за нами. Мама очень любила лошадей. Картины все, что у меня есть. В них я могу иметь то, чего никогда не будет в реальности. Или то, что в этом мире мне не доступно. Там я могу воплотить в жизнь. Этот мир стал слишком сумасшедшим и не в лучшей интерпретации этого слова. И с каждым днем он становится все хуже.

– Эй, Софи. Так нельзя думать! Да в этом мире много непонимания и разных людей. Как плохих, так и хороших. Одни дарят добро, заставляя задуматься, как ты, например. Этими картинами. А другие наоборот. Третьи еще не решили и им нужно помочь решить, что нести в этот мир добро или зло. Но поверь в мире все в равновесии. Просто это нужно найти и увидеть. Ты видишь это вот так! Поэтому твои картины так искусны, это и есть ты! И это прекрасно.

– Ты хорошо говоришь! И кажется, понимаешь меня Мэри!

Они прошли в другой зал.

– Посмотри на этот зал. Как тебе такая сторона ее души – но тут Софи снова украл какой-то мужчина.

И сейчас сложно было сказать, что чувствовала Мэри в этот момент, то ли это страх, то ли удивление. В этой комнате свет был совсем тусклый. Но самое жуткое то, что серые тени будто бы живые гуляли по мраморному кафелю пола. Мэри даже дернулась от неожиданности. Казалось, будто Землю перевернули другой стороной, и наступила тьма. Столь вторая комната была жуткой, почти также же, как первая – прекрасна.

И Мэри замерла от проходящей мимо тени. Это был человек. На той картине, откуда тот сошел, был изображен черно-синий лес, освещенный лишь луной и несколькими звездами. Через лес лежит дорога, вдалеке по которой движется гигантская тень человека. Она выше верхушек деревьев, в том лесу. Дорога спускается с картины прямо на белую мраморную плитку галереи и та тень малого человека стоящего ближе к началу дороги спускается по ней. И проходит мимо нас.

Мистер Бауман как раз был в том зале, стоял возле одной из своих любимых картин. Увидев Мэри, он подошел ближе.

– Судя по Вашему состоянию, я могу предположить, что Вы сейчас чувствуете.

– И Вы не помогаете почувствовать себя лучше, вот так подкрадываясь.

– Приношу свои извинения. Добрый вечер!

– Добрый вечер, мистер Бауман.

– Я сам долго привыкал. Но согласитесь! Это так же необычно, как и жутко. Марели придумала его сама. Эту игру света и теней.

– Как?! Как вообще такое можно придумать?!

– Удивительно, правда?!

– Да!

– Она и была удивительным человеком!

Марели, была твердо убеждена, что в душе каждого человека есть свет и тени играющие с ним. Если им позволить, то они выиграют. Но если сохранять самообладание, то они так и останутся лишь играющими тенями и вернуться назад на свои места.

– Вот что на самом деле интерпретирует этот зал!

И Бауман слегка кивнул головой, потом добавил.

– Но как говорила сама Марели! Каждый видит свое! Каждый день, пока ищет себя. Знаете, она была очень солнечным и хорошим человеком, и все знающие ее, говорят, что любимый зал Марели, это первый зал. Но она сама лишь однажды мне призналась, что это не так. Именно здесь ей было уютнее всего, она могла сохранять самообладание над своей тенью и любила ее, как бы безумно это не звучало. Потому что все достойны любви, и второго шанса, будь то свет или тьма.

– Знаете, чего бы мне сейчас хотелось, больше всего мистер Бауман – тихонько сказала Мэри.

– Чего же?!

– Познакомится с этой удивительной женщиной, и поговорить с ней хотя бы однажды.

– Да, мне тоже, мисс Мэри. Мне тоже. – Я прошу прощения, мне нужно удалиться, поприветствовать гостей.

– Да. Конечно, я понимаю. Я пока прогуляюсь по третьему залу.

И Мэри уверенно открыла дверь в следующий зал, но застыла в тот же миг, прямо на его пороге.

Высота потолков зала – поражала. Она была просто огромной. И во всю высоту огромной стены висел портрет девушки. Этот холст был невообразимой красоты. Девушка выглядела великолепно. Почти что нереально, а точнее сам портрет – он был живой.

Это полотно передавало румянец и тепло ее белоснежной кожи. Цвет ее бездонно голубых глаз. Чувствовался даже запах ее темных локонов, которые спадали по изящным плечам. Они пахли лавандой и жасмином. Мэри готова была клясться, что она чувствует этот аромат, и он исходит от картины. Эта вся нежность, исходящая от портрета, была чем-то таким наполняющим теплом и спокойствием внутри.

А еще восхищением. И это было дивное чувство.

Около Мэри, застывшей в дверях, снова оказался тот англичанин.

– Невероятная картина, правда?!

– О, да!

– Как Вы считаете, могла ли четырех летняя девочка начать писать такую картину и закончить в восемнадцать лет, по одной лишь только памяти?

– Что?!

– Я про историю написания картины. Говорят, что написала ее, дочь той самой женщины, Софья в четыре года. Вроде как ей передался дар! – он кивком головы указал на картину.

– Это она?

– Вы видите сходство?

– С Софи?

– Нет. С Вами?

– Почему бы Вам не спросить это у меня? – послышался сзади голос Софи.

Она подошла ближе и все трое вошли в зал. Приблизились к картине.

– Я действительно сама писала эту картину. Но не в возрасте четырех лет. Называйте это умением, искусством, даром если хотите. Я сделала свой первый мазок на этом холсте в тринадцать лет и рисовала картину на протяжении пяти лет. Это давало мне ощущение ее присутствия рядом в моей жизни. Да. Я лишилась Марели в возрасте четырех лет, но до сих пор помню то, как она учила меня рисовать красками в нашем саду. И запах ее волос, и румянец кожи. Все это я помню, как сейчас. Я думаю, Вы тоже это ощущаете. Да. Это моя картина! Что помогло мне ее написать?! Это – безграничная, несломленная, и вечная любовь к ней! Она будто бы была со мною рядом и направляла кисть в моей руке.

А если у гостей возникают какие-либо вопросы, по поводу картины, нет необходимости обсуждать их за спиной автора. Вы можете задать все интересующие Вас вопросы мне, и я с радостью отвечу. Приятного вечера!

– Вы знаете, а я верю этой девочке – повернув голову в сторону Мэри, сказал англичанин.

– Вы тоже заметили страсть в ее глазах, когда она защищала свое произведение?

– О, да! Такое чувство сложно подделать. Есть еще одна вещь, которую я заметил.

– Какая же?

– Ваше определенное сходство с этим портретом. Если бы не эта пламенная речь создателя, то уже подумал бы о них, как о дилетантах. И о том, что для этих людей не существует ничего святого. Но моя интуиция подсказывает мне, что здесь кроется что-то другое. Не одна ли это из причин, из- за которой, Вы остановились при входе? – продолжал говорить мужчина в белом костюме.

– Вы сейчас всерьез?

– Мисс Мэри, это только предположение. – И англичанин встал перед девушкой, очень близко войдя в ее личное пространство и коснувшись рукой ее волос. – А что если бы Ваши золотые кудри были темными? Разве Вам не приходило это в голову?

Мэри стояла неподвижно, и мороз бежал по ее коже. Она закрыла на секунду глаза, а когда открыла, англичанина уже нигде не было. Мэри оглядывалась по сторонам и прошла зал вдоль и поперек, но мужчина в белом костюме просто исчез, растворился в толпе. У нее кружилась голова, и она вышла на улицу подышать воздухом.

Софи нашла ее в саду у выхода.

– Мэри, что с Вами?

– Теперь я все понимаю, Софи! Мне нужно уехать. – Девушка вышла из ворот и села в первое такси.

– Но Мэри?! Что случилось? Мэри! – вслед кричала ей Софи, не понимая ничего.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.