История с попугаем

На экране высветился номер Филаткиной.

– Что случилось? – зажимая трубку рукой, чтобы не будить постояльцев в соседних номерах, проговорила я. Неужели на пожилую даму снова совершено нападение? Эх, надо было наплевать на личные симпатии и антипатии и снять номер через стенку.

Но, к моему удивлению, все оказалось в порядке.

– Доброе утро, Женечка! – прощебетала старушка. – Надеюсь, я вас не разбудила?

– Ну что вы, – вздохнула я, нашаривая в полутьме джинсы.

– Тогда вы не откажетесь заглянуть ко мне на чашечку кофе? – светским тоном осведомилась Филаткина. – Я уже заказала для нас обеих.

Зевая и ругаясь, я быстро оделась, поплескала в лицо ледяной водой из крана и отправилась в гости к Ольге Дмитриевне.

Старушка была свежа, как майская роза, на щечках разливался румянец. Голубые глаза сияли. Чему это моя клиентка так радуется? Я с подозрением уставилась на Ольгу Дмитриевну. За короткий период знакомства я уже привыкла ожидать от нее всяческих неприятностей.

К счастью, хотя бы Аркадий спал – клетка была накрыта темной тканью.

– Да-да, он нам не помешает, – заметив мой взгляд, пояснила старушка. – Попугаи устроены очень просто – когда темно, они думают, что настала ночь, и засыпают. Ведь в тропиках, где их родина…

– Ольга Дмитриевна, – терпеливо проговорила я. – Вы подняли меня с постели в пять тридцать утра ради того, чтобы обсудить привычки попугаев?

– Ой, простите, Женечка! – Старушка прижала руку к груди и уставилась на меня потрясенным взглядом. – Я совершенно забыла, что вы так молоды, а у молодых хороший сон. Это мы с Аркашей маемся бессонницей и думаем, все думаем…

Ольга Дмитриевна выглядела отдохнувшей и совсем не походила на индивида, измученного бессонницей.

Я устроилась в кресле и с насмешкой, которую не смогла скрыть, спросила:

– И о чем же вы все время так напряженно думаете? Наверное, о прошлом?

Филаткина едва заметно усмехнулась.

– Вот и не угадали, Женечка. О будущем.

– Так-так, очень интересно! – Я села в кресле прямее. – Видимо, строите какие-то планы? Так поделитесь со мной.

Филаткина выдержала долгую паузу – встала, принесла кофейник и пару чашек на подносе, разлила кофе, придвинула мне вазочку с мармеладом. Представляю, как рада была девушка на ресепшене получить заказ в пять утра…

Наконец Ольга Дмитриевна уселась, сложила ручки на коленях и выдала:

– Я думала всю ночь и поняла, что надо делать. Наша с Аркашей задача – выжить. Значит, надо сделать все возможное. Нужно спрятаться там, где нас не найдут.

Филаткина с озабоченным видом помешала ложечкой сахар, потом подняла на меня глаза. Я терпеливо ждала.

– Мы с Аркашей уедем. Никто, даже вы, не будет знать, где мы. А когда все закончится, вернемся.

Отхлебнув кофе – жуткая бурда, похоже, месть девушки на ресепшене, – я покачала головой:

– Нет, Ольга Дмитриевна, так дело не пойдет.

– А по-моему, прекрасный план! – слегка обиделась старушка.

– Во-первых, вы уже втянули меня в это дело. Впрочем, если хотите, я сейчас быстренько соберу сумку, покину гостиницу, и дальше разбирайтесь сами, как знаете.

– Нет-нет! – поспешно перебила меня Филаткина. – Женя, не бросайте меня!

– В таком случае нам придется уехать вместе. Иначе я ничем не смогу вам помочь. Кстати, я так понимаю, у вас на примете есть место, где вы намерены спрятаться? И где же оно находится?

Филаткина гордо посмотрела на меня и конспиративным шепотом выдала:

– Балахов.

Откинувшись на спинку кресла, я с минуту, не меньше, рассматривала старушку. Ольга Дмитриевна выглядела вполне довольной собой.

Балахов был провинциальным – еще более провинциальным, чем наш Тарасов, – городком в ста с лишним километрах. Население, если память мне не изменяет, тысяч пять-шесть. Никаких достопримечательностей, курортов поблизости, никакой промышленности. Спрятаться в таком городе невозможно – любой чужак там, как муха на блюдечке сметаны, заметен издалека.

Скрываться можно двумя способами. Первый сложнее: нужно уехать в совершенно безлюдные места, тайгу, тундру. Не так давно я прятала одну семью на таежной заимке. Дело это довольно дорогостоящее – пришлось нанимать вертолет, использовать всякие технические примочки для наблюдения за округой… Второй способ проще, дешевле, его используют чаще всего. Где легче затеряться? Правильно, в мегаполисе. Съемные хаты, равнодушные соседи, никому ни до кого нет дела, плати деньги и живи, сколько понадобится. Но такой городишко, как Балахов… нет, это типичное не то!

– Ольга Дмитриевна, у вас что же, родственники там? – осведомилась я. Кстати, если старушка ответит положительно, это вариант придется сразу забраковать. Кто бы ни преследовал Филаткину и ее попугая, эти люди рано или поздно сообразят, что одинокой пожилой женщине не скрыться за границу, не сделать пластику лица. Куда ей деваться? Правильно, под крылышко к родне. Так что там ее будут искать в первую очередь.

– Нет, Женя, что вы! – воскликнула Ольга Дмитриевна. – Я еще не выжила из ума! Там проживает моя подруга, но мы не виделись лет десять, и никто не сможет нас связать друг с другом. Она вышла замуж, сменила фамилию и переехала в Балахов.

Уже лучше! Хотя такие фокусы, как смена фамилии, разоблачаются на раз-два-три.

Конечно, я могу отправить Ольгу Дмитриевну, скажем, в Болгарию. Старушке там понравится. Но у нее наверняка нет загранпаспорта. А его изготовление мало того, что займет какое-то время, так еще и привлечет к нам внимание.

– Ладно, допустим, я вывезу вас в Балахов. Но где гарантия, что эти типы не найдут вас и там? Здесь, в городе, у меня есть связи, снаряжение, масса возможностей вам помочь. А там… я не уверена, что смогу выполнять свои обязанности как надо.

– А вам и не придется! – улыбнулась Филаткина. – Вы доставите нас с Акрадием туда и уедете. Там мы будем в безопасности.

Странный план… Но в голосе пожилой дамы послышались незнакомые настойчивые нотки:

– Евгения, я понимаю, что вы, как всякая молодая женщина, считаете меня идиоткой…

– Что вы! Вовсе не считаю, – покривила я душой.

– …но уверяю вас, я пока еще не выжила из ума. И до сих пор сама превосходно справлялась со своей жизнью. Надеюсь, так будет и дальше.

Вот тебе, Охотникова! Знай свое место!

– Но вас не выпустят из города, ведь следствие только началось, – выдвинула я последний аргумент. Филаткина солнечно улыбнулась:

– Уверяю вас, Женя, это не проблема. Думаю, оно быстро закончится. Уверена, уже сегодня все разъяснится.

И точно – звонок следователя Мироновой раздался через каких-то полтора часа.

– Женя, вы ведь не откажетесь сопровождать меня? – несколько неуверенно проговорила Филаткина. – Я опасаюсь, что не смогу найти ответы на какие-нибудь каверзные вопросы… все-таки возраст, понимаете…

Ага, вот так вот лгать правоохранительным органам!

– Вряд ли мне разрешат присутствовать при вашей беседе со следователем, – честно предупредила я. – И Аркадия придется оставить здесь.

Ольга Дмитриевна прижала ладошки к щекам и воскликнула:

– Я не могу оставить его одного! Вдруг в мое отсутствие Аркашу похитят?! Я никогда себе не прощу!

– Это вряд ли, – я покачала головой. – Ваши враги, кто бы они ни были, не всемогущи, уж извините. Гостиницу я выбрала наугад, а по дороге сюда следила, нет ли за нами наблюдения. «Жучков» на моей машине нет – за этим я слежу тщательно. Так что сегодня можете быть спокойны.

Я заглянула к хозяину гостиницы и предупредила, что мы с пожилой дамой вынуждены ненадолго уехать по важному делу, а попугая оставляем в номере. Птица в клетке, так что беспокоиться не о чем. Главное – следить, чтобы никто не проник в номер в наше отсутствие. Потому что попугай очень дорогой, стоит несколько тысяч долларов. На этом месте хозяин проникся важностью поставленной задачи и пообещал, что в его заведение и мышь не проберется незаметно.

Следователь Миронова ждала нас в своем кабинете. С проходной я позвонила ей и объяснила, что намерена сопровождать пожилую женщину. Так что на меня выписали пропуск, и, поддерживая Ольгу Дмитриевну под локоток, я поднялась на второй этаж, где в темноватом кабинете ждала нас Галина Миронова.

Входя в кабинет, моя подопечная выглядела такой хрупкой и слабой, ее кудряшки так трогательно подрагивали, а голубые глаза смотрели на следователя с такой тоской и надеждой, что я поразилась актерским способностям госпожи Филаткиной.

Когда мы наконец расселись на стульях, стоящих напротив письменного стола следователя, я сама была готова поверить, что моя клиентка – беспомощная старушка, плохо видящая, слышащая и соображающая по причине преклонного возраста. Чего уж говорить о следователе. Поэтому Миронова, первоначально обращавшаяся к Филаткиной, постепенно перешла к разговору со мной, а Ольга Дмитриевна только поддакивала моим ответам.

Оказалось, старушке нечего было бояться – ее ни в чем не подозревали, и рассказ ее сомнений не вызвал. Личность погибшего была установлена. Такая оперативность объяснялась просто – покойный оказался рецидивистом-«медвежатником», специалистом по взлому сейфов. Десять дней назад Михаил Шмаков, 1960 года рождения, освободился из мест лишения свободы, где отбывал долгий срок. Мужик успел только вернуться в родной Тарасов, где проживал до посадки. Родных у него не осталось, друзей тем более. Нелепая смерть от удара током оборвала его жизнь. Совершенно непонятно было, что этому типу, судя по всему, серьезному преступнику, понадобилось в квартире пенсионерки. Но на этот вопрос никто не мог дать ответа.

– Конечно, дело не закрыто, – вздохнула Миронова. – Следствие будет идти какое-то время. Но в вашей квартире следственные действия закончены. Печати сегодня утром сняли. Так что можете возвращаться домой и жить спокойно. Подпишите вот здесь… и еще здесь.

Филаткина поставила дрожащую закорючку в протоколе и жалобно произнесла:

– Как я теперь смогу уснуть в моей квартире, зная, что там случилось такое! И вообще, я боюсь привидений. Призрак человека, погибшего насильственной смертью, всегда бродит поблизости от места, где он погиб!

Галина Михайловна уже потеряла интерес к пожилой даме и ее проблемам. Да, понимаю, у бедняги наверняка дел десять в производстве. А тут чокнутая старушка с попугаем. Все ведь ясно и понятно: откинулся рецидивист, приехал в родимый городок, вломился в чужой дом по старой памяти и глупо погиб. Все, точка. Сейчас вот потянем еще немного для порядка, а потом закроем дело – и в архив.

– Скажите, я могу уехать из города? – озабоченно проговорила Филаткина. – Ведь я не давала никакую подписку… как это? о невыезде?

Миронова едва заметно усмехнулась. Теперь все старушки смотрят сериалы и прекрасно разбираются в процедуре ведения следствия.

– Разумеется, Ольга Дмитриевна, вы свободны. Можете ехать, куда пожелаете.

– Тогда я отправлюсь к подруге! – повеселела Филаткина и тут же обеспокоенно спросила: – Но вы ведь сообщите мне, если что-то выяснится? Ну, там, узнаете, зачем этот ужасный человек залез в мою квартиру?

– Конечно, не беспокойтесь! – улыбнулась Миронова, подписала пропуска и даже проводила нас до двери кабинета.

Нет, все-таки до чего хорошо быть маленькой старушкой! Все настроены доброжелательно, разве что слегка посмеиваются, никто не принимает тебя всерьез и ни в чем, конечно, не подозревает.

Итак, мы вернулись в гостиницу. Там нас ожидал очередной сюрприз – Аркаша, предоставленный самому себе, ухитрился открыть клетку. Так что к нашему возвращению номер Ольги Дмитриевны представлял собой печальное зрелище. Пожилая дама едва не плакала, глядя на испачканные обои и изорванные занавески. Филаткина что-то бормотала о пенсии, которую должна получить как раз в конце будущей недели. Вздохнув, я пообещала все уладить. Старушка тут же повеселела и принялась нежно журить Аркадия, посаженного в клетку:

– Такой плохой мальчик! Разве можно так расстраивать мамочку?

– Аркаша негодяй! – с пафосом сообщил попугай. – Мер-р-рзавец!

Перед тем как покинуть гостиницу, мне пришлось раскошелиться еще раз – и весьма основательно. Пожалуй, неделя отдыха на Ямайке обошлась бы мне дешевле.

– Так что, вы не передумали насчет поездки в этот ваш Балахов? – спросила я старушку, бережно подсаживая ее в свой «Фольксваген».

– О нет! – тряхнула кудряшками Филаткина. – Мне кажется, это отличная мысль. Решение всех моих проблем.

– Тогда стоит заехать к вам домой за вещами? – предложила я.

– Ни за что! – отрезала старушка. – Документы и деньги у меня с собой. А больше нам с Аркашей ничего не нужно. Все недостающее купим на месте.

Подивившись стойкости пожилой дамы, я была вынуждена согласиться с ее решением. В конце концов, наша цель – доставить попугая и его хозяйку в безопасное место. Так чего медлить? Поехали!

И мы поехали. До Балахова не так уж далеко – немногим больше сотни километров. По пустым дорогам я бы доехала туда за час. Но у нас в Тарасове пустых дорог не бывает. Даже ночью по трассе тянутся унылые фуры и чумазые грузовики.

Опасаясь слежки, я приняла все возможные меры предосторожности. Из города я выехала в сторону, противоположную той, куда мы направлялись. Попетляла по узким улицам – если нас преследуют, я обязательно это замечу. Сделала финт ушами – проскочила на желтый свет на транспортной развязке. Все, теперь я спокойна – никто не знает, куда мы подевались.

Выехав на трассу, я пристроилась в поток машин. Не будем торопиться и привлекать к себе внимание, все равно попадем куда надо.

Как все опытные водители, я вела свой верный «Фольксваген», почти не задумываясь о том, что делаю. Мысли мои были заняты другим, и взгляд то и дело возвращался к попугаю. Аркадий, нахохлившись, сидел на жердочке в своей клетке, раскачивался и получал от процесса езды большое удовольствие. Периодически попугай открывал рот, то есть клюв, и выдавал что-нибудь соответствующее обстановке.

– Мамочка. Аркаша хороший. Аркаша хочет кушать. Орешки.

Филаткина тоже не умолкала, ведя вдумчивый диалог с птичкой. Но сейчас меня совершенно не раздражало щебетание двух голосов на заднем сиденье. Поглядывая на парочку в зеркало, я размышляла. Помнится, Аркаша кричал: «Мишаня! Кранты!» Сегодня я узнала, что погибшего звали Михаил Шмаков. Мишаня.

Насколько вообще разумны попугаи? У такой большой птицы должен быть кое-какой интеллект или нет? Тем более у птицы, которая постоянно общается с человеком. Для Филаткиной попугай – единственный друг и собеседник. Женщина постоянно беседует с ним. Словарный запас у птички очень велик. Некоторые выражения – типа «шмары» или «желтого от двух бортов в угол» – явно из прошлой жизни птицы. Я знаю, что попугай провел свою молодость в сауне, где работала его хозяйка. Некоторое количество непечатных выражений явно достались Аркаше от его прежнего хозяина. Не поверю, что милейшая Ольга Дмитриевна знает такие словечки. Другие слова вполне приличные и имеют прямое отношение к тому, что попугай видит. Так, к Ольге Дмитриевне он обращается «мамочка». При виде еды вопит: «Орешки». Пока все очень логично. До сих пор я была уверена, что «разговоры» попугаев – простое звукоподражание. Но, кажется, Аркаша – исключение. Да, ара иногда говорит невпопад, но чаще попадает в десятку. Чего стоит только «Мишаня! Кранты!» Что это? Совпадение? Вот интересно, может ли попугай быть свидетелем?!

В Балахов мы прибыли спустя два часа. Филаткина назвала мне адрес, и с помощью навигатора я без труда нашла нужный нам дом. Находился он на отшибе, на самом краю городка. До соседнего дома далеко, за забором начинались холмы, сбегавшие к реке.

Подруга Ольги Дмитриевны проживала в чистеньком деревянном доме. Два входа, шесть маленьких окон, резные наличники, труба на крыше, в палисаднике цветет вишня. Деревня деревней. Из дома никто не вышел, хотя я посигналила.

Заглушив мотор, я повернулась к старушке и поинтересовалась:

– Скажите, ваша подруга вообще в курсе, что вы приехали к ней в гости?

– Я решила сделать Зае сюрприз, – расплылась в улыбке пожилая дама.

– Зае?!

– Ее зовут Зоя Муромцева, но мы всегда называли ее Зая. Давайте не будем здесь стоять, Женя. Пожалуй, нам лучше войти в дом.

Меня несколько удивила бесцеремонность старушки. Приехать вот так, не предупредив, и сказать: я тут поживу у тебя… Впрочем, это не мое дело. Возможно, Филаткина и ее знакомая друг другу как родные. Может быть, эта самая Зая старушке как сестра.

Между тем моя клиентка выбралась из машины. Привычно подхватив клетку с попугаем, Ольга Дмитриевна засеменила к дому. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

Филаткина открыла скрипучую калитку. Мне показалось или за стеклами маленького окна возникло какое-то движение? В доме по-прежнему было тихо – такое впечатление, что хозяева затаилась в ожидании – а вдруг незваные гости развернутся и уедут восвояси? Но у Филаткиной были другие планы – старушка подняла маленький кулачок и постучала в деревянную дверь.

Какое-то время все было тихо, наконец дверь скрипнула и приоткрылась. В образовавшейся щели показался глаз и часть лица, определенно принадлежащего мужчине. Как бы ни выглядела эта самая Зая, вряд ли у нее была такая колючая борода.

– Чего надо? – нелюбезно осведомился хозяин.

– Мне бы Зою Константиновну Муромцеву, – как ни в чем не бывало прощебетала Ольга Дмитриевна. – Я ее подруга, приехала из Тарасова.

– Щас спрошу, – отрезал мужик и захлопнул дверь. Мы остались на крыльце. Я сверху вниз поглядывала на свою клиентку, наконец осторожно спросила:

– Вы уверены, что вас примут в этом доме? Пока все как-то не обнадеживает.

Филаткина улыбнулась тонкой улыбкой кардинала Ришелье.

– Ничего страшного, Женечка. Все будет хорошо. Зая многим мне обязана. Это ведь я когда-то устроила ее на работу в сауну. Много лет мы работали вместе. Не обращайте внимания – просто новый муж Заи меня не знает. Потому и такой холодный прием.

Дверь скрипнула и приоткрылась снова – на это раз широко. Я увидела до черноты загорелого плотного мужчину средних лет, одетого в треники и черную майку.

– Заходите, – все так же нелюбезно пригласил новый муж Заи.

Мы переступили порог. Внутри дом выглядел куда более современным, чем снаружи. Глядя на резные наличники, рассчитываешь обнаружить внутри вязаные половички, буфет с чашками в розах и герань в горшках. Но нет – в доме была вполне современная обстановка.

Сама Зая находилась в спальне – полная женщина с мокрым полотенцем на голове возлежала на ортопедическом матрасе. Плазменный телевизор в полстены перед Заей был только что выключен – в центре экрана погасала радужная точка.

Ольга Дмитриевна сунула мне в руки клетку с попугаем.

– Заинька! – вскричала Филаткина, бросаясь к подруге и пытаясь обхватить своими ручками солидный корпус дамы.

– Оля, ты?! – изумилась Зоя Муромцева. – Какими судьбами? А я вот, прости, лежу. Давление…

И хозяйка дома поправила полотенце на голове. Муж маячил в дверях.

– Коля, пойди погуляй, – резко бросила ему Зая. Мужик послушался, но не сразу – какое-то время постоял на пороге, исподлобья глядя на непрошеных гостей. Дышал он тяжело, с присвистом, и более всего напоминал быка, когда он роет землю и раздувает ноздри перед тем, как броситься на тореадора. Но вот я на секунду отвела взгляд – и Николая в дверях уже не было. Однако как неслышно умеет ходить этот тяжеловес!

Филаткина присела на краешек кровати подруги и сообщила Зое:

– Мы у тебя поживем пару недель, да, Заинька?

Муромцева молча смотрела на старушку. Молчание затягивалось. Мне показалось, или я наблюдаю поединок двух воль? Рослая Зоя по сложению походила на гренадера, а Филаткина напоминала птичку – колибри, может быть. Но вот Муромцева первой отвела взгляд.

– Конечно, Оля, живи сколько надо, – проговорила Зоя Константиновна. – А это кто с тобой?

Мрачный взгляд черных глаз обратился в мою сторону.

– Это, Зая, мой телохранитель! – гордо заявила Филаткина. – Естественно, для всех это моя племянница. Понимаешь?

– Понимаю, не глупее прочих, – усмехнулась Муромцева. – О, и Аркаша с вами?

Услышав свое имя, попугай забился в клетке и заорал:

– Зая, Заинька, кр-р-расавица!

– Вот стервец, всегда знает, как к бабе подход найти! – восхитилась Зоя. – Ладно, чего уж там. Располагайтесь. Щас только встану…

Хозяйка дома поднялась с постели и сбросила полотенце. Проходя мимо, Муромцева смерила меня оценивающим взглядом и сказала:

– Давай знакомиться, что ли? Я Зоя. Предупреждаю, я баба простая, со всеми на «ты», выкать будешь в другом месте. Усвоишь?

– Да легко! – усмехнулась я. – Меня зовут Евгения. Вот так и зови. Никаких «Женька». Усвоишь?

Муромцева ухмыльнулась, оценив мое нахальство, и толкнула дверь в соседнюю комнату:

– Жить будешь тут. А Олю я у себя поселю.

– Э, нет, извини, – прервала я хозяйку. – Тебе ведь сказали, кто я? Так вот, чтобы нормально выполнять свою работу, мне надо быть поблизости от клиента. Так что посели нас, будь добра, рядом.

– Как скажешь, – процедила Муромцева, но возражать не стала.

Нам с Ольгой Дмитриевной отвели две небольшие чистенькие комнатки. Между ними была дверь, что и требовалось. Моя комната была проходной, вдобавок из нее имелся выход на улицу – я сама выбрала такую, просто идеальный вариант. А Филаткина вместе с попугаем поселилась в изолированной комнате. Чтобы попасть в нее, надо было миновать мою. Теперь пожилая дама и Аркадий будут у меня под присмотром круглосуточно.

Осмотрев свои апартаменты, Филаткина солнечно улыбнулась и заявила:

– Мне тут понравится, уверена. Чудесно! Все наши проблемы волшебным образом разрешились!

Еще через час мы сидели за накрытым столом. От неприязни не осталось и следа – и сама Зоя Константиновна, и ее муж Коля вели себя как компанейские ребята и радушные хозяева, к которым приехали дорогие гости. Про себя я поразилась произошедшей перемене, но решила не делать скоропалительных выводов – в конце концов, я этих людей впервые вижу и совершенно ничего о них не знаю. Вот поживем, оглядимся – тогда и будем дедуктивный метод применять.

Хотя Зоя Муромцева не ждала гостей, стол был таким, будто у хозяйки юбилей. Домашние соленья, холодец, первое, второе и пирожки с вишней на десерт. Зоя все подкладывала в тарелку подруги, да и меня не забывала. Коля то и дело подливал всем домашнего вина – как коршун с высоты следил, чтобы рюмки не пустовали. Я пила только минералку, а обе подруги к концу застолья порядком разрумянились и предавались воспоминаниям о старых добрых деньках и общих знакомых. Я навострила ушки, однако ничего интересного не узнала – так, забавные байки о подвыпивших клиентах.

– А помнишь того, который с бульдогом мыться приходил? – заливалась Зая. – Псина, само собой, жары не выносила, поэтому он ее у нас оставлял. А один раз забыл и так домой ушел. Потом спохватился и шофера прислал, а ты собаку отдавать не хотела.

– Ага, моя смена только началась, – подхватила Филаткина. – Но мне же песика доверили! Как я могу отдать? Вдруг это не от хозяина, а, скажем, украсть хотят и после выкуп требовать?

Подруги покатились со смеху. Я поймала вполне трезвый и внимательный взгляд Коли. Мужик повел в мою сторону бутылкой, но я накрыла рюмку ладонью и отрицательно покачала головой. Нет, ребята, я вас не знаю, в первый раз в жизни вижу и почему-то вам не доверяю. Предпочитаю сохранять контроль над собой и над ситуацией.

Теперь разговор перешел на то, кто из клиентов какие удивительные вещи забывал в сауне.

– А помнишь очкастого с ноутбуком? – веселилась Зая. – Мы его «глиста в скафандре» звали между собой. Это надо же, в баню с компьютером ходил! Один раз забыл, мы и прибрали. Он прибежал, белый, трясется весь. А Нюра подшутить решила, говорит, не находили ничего. Он брык – и на пол. Мы перепугались, я Нюрке по ушам дала, дура ты, говорю, парня угробила.

– Что, действительно угробила? – не поверила я.

– Да не, он потом оклемался, – махнула рукой Зая. – Мы извинились, а он так рад был, что даже не стал права качать. Оказалось, у него там, в компе этом, какая-то программа была, он ее писал. Программистом оказался. Полгода над ней работал, боялся, что конкуренты скоммуниздят. Не хотел ноутбук дома оставлять, даже в баню с собой брал.

– Какая интересная история, – вежливо проговорила я. Ничего себе забавы у служащих помывочного фронта! Это не считая того, как они между собой называют клиентов. Хотя да, их можно понять – очень уж специфическая публика в некоторых заведениях.

Разговор постепенно увял. На улице давно стемнело. Коля буркнул:

– Эх, бабоньки, вы как хотите, а я пошел на боковую.

Филаткина отчаянно зевала, прикрывая рот ладошкой. Аркаша дремал на жердочке.

– Ладно, подруга, – Зая поднялась и хлопнула по столу большой ладонью. – День долгий, все притомились, спать пора. Я вам там чистое бельишко постелила, так что спите спокойненько.