Терра инкогнито, или Звёздный путь

Командор не успел закончить фразу. Свет в очередной раз моргнул и раздался голос компьютера

– Внештатная ситуация. Остановка двигателя из-за отсутствия топлива. Все запасы топлива нейтрализованы. Движение в штатном режиме невозможно.

Через пятисекундную паузу в эфире раздался непереводимый поток слов, которых Квэнто набрался ещё до поступления в высшую медицинскую школу.

– Лихо.– Сказал Синекс.

– Ты о произошедшей нейтрализации топлива?

– Нет. Я о скрытом потенциале доктора. Лихо.

– Понимаю. Ты за свои двадцать четыре года такого не слышал. Ещё услышишь, если живы, останемся. Теперь обсудим, как это могло случиться. Давай, умник.

– Исходя из цепочки событий, можно предположить, что на нас совершено нападение. Но кем?! Наша аппаратура постоянно сканирует небо и ничего не обнаружила. Внешнего источника опасности нет, но тем не менее.

– Именно – не менее. Про сканирование я сам знаю. Ты о топливе говори.

– Во всей нашей сверхвселенной никогда не представлялось возможным собрать в естественных условиях более ста орбитальных электронов в одной атомной системе. Когда в орбитальное поле искусственно внедрялся сто один электрон, то неизменным следствием было практически мгновенное разрушение центрального протона при стремительном рассеивании электронов и других высвобожденных энергий. Межэлектронное пространство атома не является пустым. По всему атому это межэлектронное пространство активируется волнообразными проявлениями, которые в совершенстве синхронизированы с электронными скоростями и вращениями ультиматонов. Эта сила подчиняется не только известным нам законам взаимного притяжения положительных и отрицательных частиц; поэтому ее поведение иногда непредсказуемо. Я подчёркиваю – не только. И вот это произошло. Всё, что входит в рамки « не только», нашим учёным не известно. Я пытался узнать во время учёбы, но ответа так и не получил. Обратная реакция не возможна. Тем более в наших условиях.

– Здорово. Все ситуации проработали, проиграли на тренажёрах, но такая ситуация не пришла в голову никому.– Опять по громкой связи сказал доктор.

– Ты не прав, док. Да, такой ситуации мы не отрабатывали, но на одной из планет мне приходилось перепрыгивать на новое место с помощью антигравитатора. Да, он маломощный, но мы в космосе. К тому же у нас есть солнечный парус. Он тоже мал, но это лучше, чем просто по инерции лететь в никуда. Штурман! Валентус! Находи подходящую планету. Запустим буй и определим, на что она способна и чем может нам помочь.

– Командор, но ты же знаешь, что обитаемых планет по близости здесь нет.

– Знаю. Но, как сказал недавно док, будем искать, чем заменить погибшее топливо, чтобы не погибнуть самим.

– Есть, командор.

– Всем разойтись по своим рабочим местам и думать. Все, даже самые бредовые, идеи докладывать мне.

Тридцать восемь корабельных суток корабль плавно скользил по волнам космического эфира. Воздействие солнечного ветра можно было сравнить с легким освежающим бризом. Но если бы это был берег Анова, освещаемый тремя солнцами. Здесь и сейчас им хотелось бури, но в жизни редко бывает то, что хочется, и чаще пользуешься тем, что есть. Хотя, слава Богу, того, что поесть у них было предостаточно. В крайнем случае, всегда можно войти в состояние анабиоза и ждать спасателей.

О произошедшем командор сообщил на базу. Причём – дважды. Первое сообщение на базе проигнорировали, так как такого не может быть, потому что просто не может быть. После второго – начали приходить сообщения разного содержания и из разных инстанций, но все они заканчивались знаком вопроса и просьбой дать более подробный отчёт о случившемся. Получив множественные отчёты и донесения, база затихла, и вот уже больше тридцати суток она хранила мрачное молчание, что оптимизма экипажу явно не добавляло. Но они знали, на что шли. Их готовили и к такому результату.

– Командор,– немного удивлённым и, в то же время, радостным тоном сказал штурман,– Опять произошёл энергетический скачёк и послушай, что теперь выдаёт наш компьютер.

– Что-то новое?

– Отчасти. Информация обновилась. Теперь мы можем хоть что-то предполагать. Короче, сначала послушай сам. – И громким голосом приказал.– Повторить запрошенную информацию.

– Запрошенный обитаемый мир местными жителями называется Земля. Он существует под номером 606 в планетарной группе, или системе, Сатания. Эта система в настоящее время насчитывает 619 обитаемых миров, и еще более двухсот планет развиваются благоприятным образом, что позволит им в будущем стать обитаемыми мирами.

Столичный мир Сатании называется Иерусем; эта система является двадцать четвертой в созвездии Норлатиадек. Созвездие, Норлатиадек, состоит из ста локальных систем, а его столичный мир называется Эдемия. Норлатиадек – это семидесятое созвездие, из ста, во вселенной Небадон. Локальная вселенная Небадон состоит из ста созвездий; ее столица известна под именем Салвингтон. Небадон является восемьдесят четвертой вселенной малого сектора, который называется Энса.

– Так, стоп. Про сектора пропусти. Дальше.

– Административный центр Сатании представляет собой скопление пятидесяти семи архитектурных сфер – самого Иерусема, семи больших и сорока девяти малых спутников. Столица системы, Иерусем, почти в сто раз превышает по своим размерам Землю, хотя сила тяжести здесь несколько меньше. Большие спутники Иерусема – это переходные миры, каждый из которых примерно в десять раз крупнее Земли, в то время как семь малых спутников этих переходных сфер близки по размеру к Земле.

Семь обительских миров представляют собой семь малых спутников первого переходного мира.

Вся эта система, состоящая из пятидесяти семи архитектурных миров, имеет автономное освещение, отопление, водоснабжение и энергопитание благодаря координации Энергетических Центров Сатании и Главных Физических Регуляторов в соответствии с принятым методом физической организации и расположения этих специально созданных сфер. Кроме того, за их физическим и иным состоянием следят местные спорнаги.

– Здесь тоже хватит. Давай про Иерусем.

– Семь больших миров, обращающихся вокруг Иерусема, обычно известны как миры переходной культуры. Время от времени их правители назначаются высшим исполнительным советом Иерусема. Эти сферы имеют следующие порядковые номера и названия …

– Стоп. Давай сразу к седьмому номеру.

– Седьмая. Мир Отца. Это безмолвная сфера системы. Ни одна группа существ не проживает здесь постоянно. В ее центре находится огромный храм света, но в нём невозможно кого-либо увидеть. Все существа, прибывающие для поклонения Отцу со всех миров системы, являются здесь желанными гостями.

Окружающие мир Отца семь спутников в различных системах имеют различное назначение. В Сатании они используются в настоящее время для содержания под стражей группы существ, принимавших участие в восстании Люцифера. Столица созвездия, Эдемия, не имеет аналогичных тюремных миров; те немногие серафимы и херувимы, которые перешли на сторону мятежников во время восстания в Сатании, уже давно находятся в этих изоляционных мирах Иерусема.

Пребывая в седьмом обительском мире, вы получаете доступ в седьмой переходный мир, сферу Всеобщего Отца, а также право посещать окружающие эту планету тюремные миры Сатании, на которых в настоящее время содержатся Люцифер и большинство тех личностей, которые примкнули к нему во время восстания против Михаила.

– Достаточно. Спасибо. Дальше я скажу сам. Командор, опуская мелочи, скажу главное – в эти миры нас и занесло. Точнее – заносит солнечным ветром. Наш парус приспособлен только для движения по прямой. Антигравитатор нам поможет только сесть на поверхность и при этом не разбиться.

– Получается, – сказал Синекс, входя в рубку,– какой-то случайный всплеск энергии Сына Создателя так повлиял на наш корабль? Его мощи, однозначно, хватило бы и на большее, но …

– Но таких случайностей не бывает.

– Я про что и говорю. Непонятно.

– Я про что и говорю.

– А что нам делать, командор?

– Как учит моронтийная мудрость – делай, что должно, и будь, что будет. Я молюсь Богу, и уверен, что Бог поможет нам.

– Ага. Как обрабатывать почву тебя научат, но копать вместо тебя, никто не будет.

– Не страшно. Как учит та же мудрость – кого предупредили, того вооружили. Теперь будем готовиться к худшему, а лучшее само придёт.

– Ага. Главное, что бы оно пришло туда, куда мы прилетим.

– Так обложись информацией и лети туда, куда оно придёт. Кто у нас штурман? Давай, работай.

– Вот так всегда. Хоть бы спасибо сказал. Вечно одно и то же – работай, работай.

Сейчас Ангеон был похож на мумию, потому что уже полтора часа сидел неподвижно. Его руки лежали на коленях, голова слегка приподнята, глаза закрыты. Ангеон молился. И именно в этот момент он шептал молитву, которой его обучила мать. Малыш Ангеон часто подходил к молящейся матери и прислушивался к словам, которые она произносила. Однажды мать спросила его

– Сынок, хочешь, я научу тебя молитве, что Бог всегда тебя слышал и помогал тебе, особенно, когда тебе будет трудно?

Сейчас Ангеону было особенно трудно – выполнение задания было под угрозой срыва. Многомесячная подготовка, надежды ученых, да и всего населения Ановы не оправдались. Синекс уже десятки раз проверил каждую версию трансформации топлива, но всё было тщетно. Единственным средством передвижения был только парус и солнечный ветер. Надеяться и уповать оставалось лишь на Бога.

Наш Отец, обитающий в тайниках вселенной,

Да чтится имя твое, да почитается милосердие твое и да вершится

правосудие твое.

Пусть солнце праведности светит нам в полдень;

В сумерках же мы молим тебя направить наши нетвердые стопы.

Веди нас за руку по путям, избранным тобою,

И не оставляй нас, когда труден путь и когда нас окружает тьма.

Не забывай нас, столь часто забывающих тебя и пренебрегающих тобой.

Будь же милосерден и люби нас, как мы желаем любить тебя.

Будь милостив к нам и милосердно прощай нас,

Как справедливо прощаем мы тех, кто терзает и ранит нас.

Пусть же любовь, преданность и посвящение величественного Сына

Даст жизнь вечную, исполненную твоего бесконечного милосердия и любви.

Пусть же Бог вселенных в полной мере посвятит нам свой дух;

Дай нам благодать, чтобы подчиняться водительству этого духа.

Пусть же Сын ведет и направляет нас до скончания века

Через любвеобильное служение преданного серафического воинства.

Извечно делай нас всё более похожими на себя

И в конце нашего пути прими нас в вечные объятия Рая.

Воистину, во имя посвященческого Сына,

В честь и во славу Высшего Отца.

Ангеон склонил голову на несколько секунд, глубоко вздохнул и поднялся. Впереди был ещё один корабельный день.

Дежурным вахтенным сегодня был механик, но все члены экипажа сидели на своих штатных местах. Опасность, трудность и радость сближают людей, непроизвольно заставляя держаться вместе, рядом.

– Что нового, вахтенный?

– Без происшествий, командор. Идём под парусом. Впереди неизвестность.

– Не совсем точно. Разреши, командор?– Вмешался в доклад штурман.

– Докладывай.

– По моим расчётам, примерно на триста сорок семь градусов перед нами будет черная планета. Я бы не обратил на неё внимания, но интересно то, что нас почему-то слегка сносит именно к ней. Она невелика, и нас, по идее, не должно притягивать к ней, но наш курс стабильно отклоняется.

– Чем это можно объяснить?

– Ничем. Это и любопытно.

– Но это не Мир Отца?

– Нет. Мир Отца хорошо видим нашим навигатором, и он очень далеко. Ни гравитация, ни что другое с Мира Отца не могут так влиять на нас. Короче, ещё одна загадка, не имеющая ответа. По крайней мере, пока.

– Понятно, что ничего не понятно. Единственное, что мы знаем наверняка, это наличие, пусть и далёкого, Мира Отца. Насколько я помню, вокруг него вращаются планеты-тюрьмы, где обитают примкнувшие к восстанию Люцифера. Это командор.– Резко повысил голос Ангеон.– Мне нужна информация о Люцифере.

– Люцифер был блистательным первичным Сыном-Ланонандеком вселенной Небадон. Он обладал опытом служения во многих системах, являлся высоким советником своей группы и отличался мудростью, прозорливостью и эффективностью. Люцифер был 37-м членом своей категории и при аттестации был отмечен Мелхиседеками среди ста наиболее способных и блистательных личностей своей семисоттысячной группы. После столь великолепного начала, отдавшись злу и пороку, он пал в объятия греха и в настоящее время является одним из трех Властелинов Систем вселенной Небадон, поддавшихся эгоистическим побуждениям и софистике ложной личной свободы, – отрицанию вселенской преданности, неуважению к братским обязанностям, забвению космических взаимоотношений.

– Одним из трёх?

– Да. Во вселенной Небадон, владениях Христа Михаила, находятся десять тысяч систем обитаемых миров. За всю историю Сынов-Ланонандеков, на протяжении всего их труда в тысячах этих систем и столице вселенной, только три Властелина Систем проявили неуважение к правлению Сына-Создателя.

– Так, с этим понятно. Скажи, а кто он вообще? Ланонандек – это человек?

– Люцифер не был восходящим человеческим существом. Он был сотворенным Сыном локальной вселенной, и о нём было сказано: «Ты был совершенен во всём со дня твоего сотворения, пока не нашлось в тебе неправедности». Много раз он держал совет с Всевышними Эдемии. И Люцифер правил «на святой горе Божьей», административной горе Иерусема, ибо он являлся верховным управляющим огромной системы из 607 обитаемых миров. Люцифер был величественным существом, блистательной личностью. В иерархии вселенской власти он стоял сразу же за Всевышними Отцами созвездий. Несмотря на его прегрешение, до посвящения Михаила на Земле подчиненные ему разумные существа воздерживались от выказывания своего неуважения и негодования. Даже архангел Михаила, во времена воскрешения земного пророка Моисея, «не произнес укоризненного суда, но сказал только: „Судья да вынесет тебе порицание"». В таких вопросах суд является прерогативой От Века Древних – правителей сверхвселенной.

– Да, святой Михаил принял своё последнее, седьмое посвящение на Земле. Очевидно, земляне знают о Люцифере много больше, чем мы. Говори дальше.

– Сегодня Люцифер – это падший и низложенный Властелин Сатании. Самоутверждение совершенно губительно даже для возвышенных личностей небесного мира. На Земле о Люцифере почти ничего не было известно, так как он поручил своему первому заместителю, Сатане, представлять его на той планете. Сатана являлся членом той же самой первичной группы Ланонандеков, но никогда не был Властелином Системы; он стал активным участником восстания Люцифера. «Дьявол» – это некто иной, как Калигастия, низложенный Планетарный Князь Земли, Сын вторичной категории Ланонандеков. В те времена, когда Михаил жил на Земле во плоти, Люцифер, Сатана и Калигастия объединились в попытке добиться провала его посвященческой миссии. Однако их козни потерпели полный провал. Аваддон возглавлял персонал Калигастии. Он примкнул к восстанию вслед за своим хозяином и с тех пор действует в качестве главного управляющего земных бунтовщиков. Вельзевул был главой неверных промежуточных созданий, объединившихся с силами предателя Калигастии. Это для сведения о наличии информации землян о Люцифере и его помощниках.

– Спасибо. Пока достаточно. Ваши мысли, братья?

– Сотворённый Сын локальной вселенной. Если он или кто-то почти равный ему, находится на чёрной планете, то тогда становится понятным, почему нас так притягивает к ней.

– Но они отлучены от власти.

– Отлучены. Но решения суда ещё не было. Их можно ограничить, но изъять из них то, что было заложено при сотворении Сыном Создателем, невозможно. Это прерогатива суда. Только суд может сказать – виновен. Только суд выносит конкретное решение и меру наказания.

– Что ж, справедливо.

– А нам-то что делать?

– Ничего. Вахтенный, исходя из полученной информации и сделанных нами предположений, составить донесение и отправить его на базу. Если с нами что-то случится, там будут знать, где нас искать.

– И всё?

– Нет, не всё. Ещё мы будем уповать на Бога – творца нас и нашей вселенной. Валентус, после вахты начинай собирать и анализировать данные по этой планете. У нас ещё есть время хоть как-то подготовиться к встрече.

Валентус, штурман малого скоростного разведчика, откинулся на кресле, и устало потёр глаза.

– «llus est liber tam malus, ut non aliqua parte prosit – Нет такой плохой книги, которая была бы совершенно бесполезной». – Прочитал он на табличке, стоящей у него на столе.

– Что ты будешь делать: десять раз перепроверил все расчёты, заново проштудировал учебники по физике и астрофизике. Все расчёты дают один и тот же результат, а нас несёт непонятно куда. Куда мы вляпались? Может, нас несёт в чёрную дыру? Так ближайшая – за несколько сот световых лет. Что происходит? А, Синекс? Синекс! Заснул, что ли?

Крутнувшись на кресле, Валентус посмотрел на механика. Синекс, подперев подбородок двумя руками, уткнулся практически носом в плазму компьютера и что-то читал.

– Синекс! Ну, молодёжь. – По-отечески проворчал Валентус, нажал на панель «Сохранить информацию», поднялся и подошёл к креслу товарища.– Что читаешь? Письмо от любимой получил и заучиваешь наизусть?

– Что? А? А, нет. Просто я понял, что, несмотря на мои знания и отличные оценки, всё равно очень мало знаю. Пока я летел, особенно, после пробуждения и разговоров с вами, понял, что нельзя терять времени и накапливать знания.

– Что могу сказать? Молодец. А сейчас что читаешь?

– Земную книжку скачал. «Тайный город» называется.

– Как это тайный! Разве может город быть тайным? Это же не возможно.

– Сначала я тоже так подумал, а потом, по тексту, понял, что может. Просто там, в городах живут деградирующие разумные существа. Внешне они схожи с человеками, но людьми не являются. Поэтому их и называют нелюди. Они вымирают, но, стараясь выжить, маскируются под людей.

– Это понятно. Ведь возвышение семикратного посвященческого Сына до высот неоспоримого полновластия в своей вселенной есть начало конца вековой неопределенности и относительной нестабильности. Отныне то, что в итоге не поддается одухотворению, будет подвергаться дезинтеграции; то, что невозможно когда-либо согласовать с космической реальностью, будет уничтожаться. Когда в стремлении завоевать верность и преданность населяющих миры созданий исчерпываются возможности бесконечного милосердия и несказанного терпения, верх берут правосудие и праведность. То, что невозможно возродить милосердием, рано или поздно будет уничтожено правосудием.

– Всё верно. Но они же живые разумные существа.

– Э, брат. Почитай учебники Носителей Жизни. Там чётко написано, что при эволюционном развитии планеты, специально допускается развитие явно не перспективных, порою кажущихся глупыми животных и растений. Даже, если они временно будут доминировать или даже создавать угрозу жизни плановым существам, находящимся под опекой этих Носителей. Это и называется плановая эволюция.

– Понимаю, но там такие персонажи хорошие – и тёмный комиссар, и недалёкие крысоводы.

– Это книга. На самом деле, чем ниже мы опускаемся по лестнице жизни, тем труднее нам узреть невидимого Отца глазами веры. Низшим созданиям, а порой и высшим личностям, не всегда удается увидеть Всеобщего Отца в его Сынах-Создателях. И вот, в ожидании своего духовного роста, когда совершенство развития позволит им увидеть Бога собственными глазами, они утомляются, поддаются духовным сомнениям, запутываются и тем самым изолируют себя от прогрессивных духовных целей своего времени и вселенной. Так они теряют способность видеть Отца, лицезря Сына-Создателя. Самая надежная защита создания на его долгом пути, – когда, несмотря на всё стремление к Отцу, внутренние причины делают это невозможным, – это твердо держаться истины – факта присутствия Отца в его Сынах. Буквально и фигурально, духовно и личностно, Отец и Сыны едины. Истинно: тот, кто видел Сына-Создателя, видел Отца.

– Я считаю, если ты живёшь, то имеешь право на жизнь.

– Полностью с тобою согласен. Но кто-то стремится совершенствоваться, а кто-то успокаивается на достигнутом. Им уже не нужно совершенство. Во всём этом видна мудрость Создателей. Всеобщему Отцу было бы столь же просто сделать всех смертных совершенными, наделить их совершенством силой своего божественного слова. Но это лишило бы их чудесного опыта дерзаний и подготовки, присущих долгому и постепенному восхождению к центру, – опыта, данного только тем, кому выпало счастье начать с самой нижней ступени жизни. И, при этом, с момента обретения верховного полновластия Сын-Владыка не порождает ни одного разумного создания принципиально новой модели или типа. Это является первым шагом, началом устойчивого руководства в любой локальной вселенной.

– Согласен. Но автор так здорово пишет.

– Так зачитай, что там такого.

– Пожалуйста. Вадим Панов «Тайный город».

« Шторм рвал океан четыре дня.

И все четыре дня волны накатывались на скалы с упорством штрафных батальонов, разбивались в дым, хрипя, уходили, но только для того, чтобы броситься в следующую атаку. Броситься с такой одержимостью, словно не сомневались – именно этот удар станет последним, именно этому приступу суждено свалить упрямую скалу и отвоевать для океана еще один клочок суши.

Одержимость чудовищного напора завораживала.

А бешеный ветер ломал прибрежные рощи, прижимал к земле деревья, чудом выросшие среди голых скал. Ветер вгрызался в камень, пытался расшатать твердыню, как мог, поддерживал неистовый штурм… и отступал. Уносился прочь, стелился над волнами, набирался сил. И возвращался, не желая признавать поражение. Шторм рвал океан четыре дня. Четыре дня длилось противостояние. Жестокое, беспощадное и бессмысленное…. Четыре дня каменные стены берега сдерживали напор стихии, а жителям немногочисленных рыбацких поселений приходилось кричать, чтобы быть услышанными друг другом. Затем атаки ослабели. Яростный рев стал тише, а ветер не гнул деревья, а лишь поглаживал ветви. Устали дьявольские музыканты, задававшие ритм безумному хороводу. А может, решили, что достаточно наигрались здесь, и устремились к другим морям, к другим берегам, к другим скалам – напоминать о силе повелителя глубин и его дурном характере.

Шторм прекратился, но небо пока не прояснилось. Угрюмо нависая над морем, оно переживало в памяти неудачную попытку проломить скалы, и тяжелые тучи едва не касались волн, таких же тяжелых и медлительных, лениво и неспешно перекатывающихся на груди океана и напоминающих серые холмы, волшебным образом пришедшие в движение.

Море успокоилось, но в его величественной неторопливости еще чувствовалась угроза…

– Так будет всегда. Они умеют разрушать и ломать, могут украсить, сделать более комфортным, закрыть глаза и поверить, что мир стал таким, каким они хотят его видеть…. Но все обман. Их потуги – барельефы, высеченные на скале. Рано или поздно, ветер и вода не оставят от них и следа. Ибо как бы они ни старались, им никогда не изменить основополагающих принципов, не дано прикоснуться к законам мироздания. А если и дано, то только силой. Не изменить, а сломать. Цели добиваются не только силой. Пусть, кажется, что компромисс невозможен, что столкнулись не интересы, а принципы, что узел можно только разрубить – ведь это только кажется. Да, никто не хочет уступать, но ведь можно оставить все, как есть! Океан продолжает бушевать и убивать. Вулканы, торнадо, лавины… от них не избавиться. Разрушители. Они уничтожат океан. А чтобы спасти дичь истребят охотников.

Площадка находилась высоко, до нее не долетали соленые брызги, а прибой напоминал о себе лишь мерным гулом. Серые скалы вокруг утоптанной земли, едва освещенный костром зев небольшой пещеры и, если бы не мешали тучи – много-много звезд над головой. В ясную погоду с площадки открывался великолепный вид на ночное небо. Вот только не было заметно тропинок, ведущих в уединенное место, ни одного прохода в окружающих скалах, ни намека, что сюда можно добраться пешком».

А вот место, которое мне очень понравилось: