Виновные назначены

Ирина, казалось, несколько смутилась:

– Да сейчас почти ни с кем. Работаю сутки через сутки, какое уж тут общение! Тут бы домой после смены добраться, отмыться, отоспаться, и снова в бой!

– Ну, хоть платят?

– Куда там! Зарплата чисто символическая, что на кофе заработал – то и твоё. А кто сюда потащится? Ни сплита, ни отопления. Летом жара, зимой холод. Сам видишь, сколько здесь посетителей – ты да я, да мы с тобой. Так и сидим порой с напарником полночи, просто охраняем эту забегаловку. Ладно, Бог с ним. Давай вмажем!

Официантка подняла рюмку, не чокаясь, опрокинула её в рот, не поморщившись, запила апельсиновым соком и продолжила повествование:

– О многих наших вообще ни слуху, ни духу. Как, например, о Топоркове, Дюжеве, Тюленеве. Кто-то сразу после школы из города уехал, а кто-то уже после института. Света Строганова работает где-то на Новороссийской таможне, старая дева. Люда Перебейнос ещё в юности увела у неё жениха-немца и теперь живёт в Германии….

– А в Краснодаре-то хоть кто-нибудь остался?

– Теперь о тех, кто в Краснодаре. У Игоря Седых своё кафе в парке, у Ани Витовой сын в этом году будет в институт поступать, они с мужем магазин подарков держат. Больше вроде ни о ком не знаю… Да, про самого главного забыла! Коля-то Прокудин, мой сосед по площадке, совсем спился. А как мать похоронил, так постоянно у него полный дом алкашей – ни днём, ни ночью нет покоя. И всё кричит: «Ирка, выходи за меня замуж – сразу пить брошу!».

– Так ты выходи, – рассмеялся Сизарёв.

– Ага, сейчас! Ты бы его видел, придурка этого, совсем человеческий облик потерял. Не работает, круглые сутки пьёт, а на что – непонятно.

– Кто пьёт, тому Бог подаёт, – снова улыбнулся Александр и вдруг встрепенулся. – Подожди, подожди, а почему ты ничего не говоришь о своих лучших подругах? Вы ведь с Ларкой Ольшанской, Любой Кудиновой и Наташкой Переверзевой были неразлучны, прямо-таки не разлей вода, всё время вместе.

– Ну, что тебе сказать? Наташка в двадцать два года стала вдовой – мужа у неё менты застрелили, сыну Антошке тогда только годик исполнился. Сейчас она в Красноярске, в краевой администрации работает, лет пять уже как не приезжала. Люба Кудинова в глухой станице живёт, вырастила своих двоих детей, да ещё двоих племянников, что от старшей сестры остались, которая от рака умерла. А Ларка… Сын у неё от первого брака, а второй муж – депутат нашей Думы. Ну, такая крутая стала, куды там, прям пальцы веером!

Сизарёв вдруг почувствовал, что смертельно устал – не столько от короткого дневного перелёта, сколько от этого долгого ночного разговора. Он понял, что больше уже не может воспринимать водопадом стекающую на него многоступенчатую информацию. Все эти женитьбы, разводы, переселения и занятия бывших одноклассников начинают путаться в голове, крутясь как разноцветные кусочки пластика в калейдоскопе, которым не суждено слиться в цельную картинку. Он взглянул на дисплей сотового телефона – почти два часа ночи – и взмолился:

– Слушай, Ирочка, я, наверное, спать в номер пойду. Мне завтра стартовать в семь утра. Может, оставишь свой телефон, а лучше электронный адрес?

– У меня нет компьютера. Зачем он мне? – возразила она и написала на оборотной стороне счёта номер телефона.

– Сколько я должен за водку, сок? – спохватился Александр.

– Да брось ты! Уж на это-то я всегда заработаю.

– Ну, тогда ладно. Оставлю тебе несколько своих визиток. Если увидишь кого-нибудь из наших, передай им, может, спишемся. А вообще как здорово было бы однажды собраться всем вместе!

Ирина зябко поёжилась и тяжко, по-старушечьи, вздохнула. Похоже, она так не считала.

* * * * *

Лара Ольшанская поднялась утром, как обычно, в половине девятого утра, чтобы поцеловать мужа на прощанье, закрыть за ним дверь и задуматься: что бы такого доброго и полезного сделать? Надо бы сходить на рынок и подкупить продуктов, но лучше это сделать ближе к обеду, когда на улице потеплеет, и прекратит досадно моросить мелкий дождик. Она выпила стакан сока, застелила постель и включила компьютер. В электронной почте оказалось только одно новое письмо. Оно прилетело из Красноярска, от школьной подруги Наташи Переверзевой.

«Ларка, привет! Как дела? Что-то давно ни от кого нет известий, я по всем соскучилась. Ни Ирка, ни Люба не пишут мне и не звонят. Да и я тоже всё никак не соберусь с ними связаться – междугородка стоит дорого, а ручкой писать стало лень. Такой роскошью, как компьютер, девчонки не обладают. Или уже завели?

У меня всё по-прежнему, Антошка учится, я работаю. Поскольку с очередным любовником рассталась, то опять одна. Напиши, какие планы у тебя на лето. Вчера слушала прогноз погоды. У вас там уже тепло! Планирую в этом году выбраться в родные края. Съездим вместе на море? А пока, чтобы ты не забыла, как я выгляжу, высылаю фото. Это мы на пикнике с коллегами из администрации. Длинноволосая красавица с шампуром – это я! Подруга дней твоих суровых, Наташка-сибирячка».

Лара раскрыла файл с фотографией и улыбнулась. Её подруга и впрямь красавица! Конечно, Наташкино: «Это я» было шуткой. Разве можно её не узнать? Несмотря на суровый климат и неустроенную личную жизнь (а, может, именно благодаря именно этим тонизирующим обстоятельствам) Наташа выглядела великолепно. Никто не догадается об истинном возрасте этой озорно смеющейся женщины с ямочками на щеках, а ведь нынешней осенью им обеим исполнится уже сорок один! С этой мысли Лара и начала ответное послание.

«Привет, девушка с шампуром! Ты хорошо там сохранилась, на сибирских морозах. И куда только мужики смотрят?

В Краснодаре мерзкий дождик, но прогноз на ближайшие дни обнадёживающий. Мы с Игорем в конце июня собираемся за границу, так что если ты прилетишь в августе, обязательно с тобой на недельку к морю съездим.

У нас всё классно. Ерёмин трудится депутатом, да и бизнес идёт потихоньку, правда, в последнее время мой муж стал нервным. Наверное, переутомляется. Я ему завариваю лекарственный успокаивающий сбор и называю эту бурду «Трын-трава».

Дениска учится в университете и по-прежнему живёт у своих бабушек-дедушек по очереди, чтобы никого не обидеть. И у моих стариков в квартире есть Денискина комната, и у бывших свекрови со свёкром – тоже. К нам он ходит неохотно – так и не привык к моему Игорю. Так что с сыном я обычно общаюсь, когда навещаю родителей. Такие вот сложности.

Теперь о девчонках. Компьютеров они не завели. Но Люба приобрела сотовый телефон, и пару раз мне уже звонила. Ну, что тебе о ней сказать? Вся в дочках, племянниках и коровах. Ну, разве могли мы в своё время представить, что наша круглая отличница, «медалистка и активистка» заберётся в такую глушь, будет вставать в пять утра и доить коров? Но дворовое хозяйство – это у них в Тёмнореченской единственное средство существования. Сама понимаешь, что могут заработать два сельских учителя! Муж у Любы только на то и годен, чтобы преподавать, руками он работать не умеет. А хозяйство почти полностью натуральное: выращенную картошку меняют на привозной сахар. Любка и творог сама делает, и сметану. Опять же яички из-под курочки… А вообще жуть!

Ты же помнишь, когда в начале девяностых они уезжали, сами себя утешали тем, что неспокойные времена лучше переживать поближе к природе. Дескать, «все там пьют, а мы станем настоящими фермерами». Собирались построить большой дом из природного камня, которого у них на речке навалом, и заняться выращиваем ранних огурцов и помидоров в теплицах. Но так до сих пор и живут в крошечном саманном домике, что купили пятнадцать лет назад, та же грязь и тоска.

Но в чём Люба молодец, так это в том, что умудрилась обоим племянникам дать высшее образование, а вместе с тем – и шанс вырваться в большую жизнь. Её старшая дочка учится в Пятигорском институте иностранных языков, а в этом году младшая собирается поступать в наш университет. Люба по этому поводу со мной и созванивалась: просила узнать, когда проходят вступительные тесты. Присылала фотографии. Девчонки симпатичные, младшая – вылитая Люба в свои шестнадцать лет. А Люба, конечно, сильно сдала, как-то увяла вся. Сама понимаешь, сельский труд…

Теперь про Ирку Калинюк. Она всё ещё работает барменом, хоть и жалуется, что тяжело и выручки маленькие, но мне кажется, ворует она там предостаточно. По крайней мере, ремонт в своей квартире сделала, новую бытовую технику купила. А вот с головой у неё в последнее время явно не в порядке. Да и было бы удивительно, если было бы иначе. Сорок лет – ни мужа, ни детей, ни профессии. Ирка хотя и делает вид, что не унывает, но заметно, что какая-то червоточинка разъедает её изнутри. Кстати, знаешь, почему она тебе писем не пишет? В прошлый раз она заявила, что звонила поздравить тебя с Новым годом и предлагала к нам приехать. А ты будто бы ей ответила примерное следующее:

– Что я там у вас не видела? Приезжайте вы и посмотрите, как я шикарно живу. И должность у меня крутая, и квартира элитная, и иномарка навороченная! А вы там с Ларкой что из себя представляете?

Знаешь, я ни на секунду ей не поверила. Во-первых, слишком хорошо тебя знаю – ты никогда не выразилась бы в таком тоне. А во-вторых, Ирка в последнее время если не решительно врёт, то отчаянно преувеличивает. Расскажу тебе недавний случай. Прибегает ко мне Ирка, вся в слезах и рассказывает такую историю. Дескать, восьмого марта заходят к ней в кафе моя бывшая золовка Аня Витова с мужем, и мой бывший муж со своей новой женой и говорят:

– О, да ты у нас уже до бармена доросла? Ну, трудись, трудись! А мы в ресторан сейчас пойдём.

Я в первый момент была ошарашена, так мне обидно за Ирку стало. Позвонила Аньке и напала на неё: что вы там себе позволяете! Та, бедная, ни сном, ни духом, отвечает, что они всего лишь только поздоровались, и весьма благожелательно. Я даже бывшему мужу прозвонила, и у него спросила. Он тоже в шоке был от подобного оборота дела.

И тут я поняла, что у Ирки просто разыгрался комплекс неполноценности, захлестнула чисто человеческая обида. Восьмое марта – все подруги разряженные, гуляют с мужьями, а она чашки в кафе моет, и с женским праздником поздравить-то её некому! Вот она и вообразила то, чего ребята не только не говорили, но и не думали. Анюта после того случая заявила: всё, хватит, больше я с твоей Иркой не общаюсь, потому как неизвестно, что она в другой раз придумает.

Да и на меня Ирка вечно дуется. В последний раз обиделась перед Новым годом. Я обмолвилась, что мы с Игорем собираемся на депутатский банкет. Она и заявляет: «И мне купите билетик, я заплачу». Я просто обомлела: это что, кино? На банкет приглашены только депутаты и их жёны, и у порога всех встречают председатель Думы и мэр города. При чём тут подруги, сёстры, кумовья и т.д.?

К тому же вышло так, что мы оказались за одним столом с Вадимом Лонгвиновым и его женой. А Вадим – не только депутат, но и директор гостиницы, Иркин шеф. Ну, как мне было ей объяснить, что это для меня она «три в одном» – одноклассница, кума и подруга, а для Вадика – всего лишь прислуга? Да он бы встал и демонстративно вышел из-за стола! Я-то уж Вадика знаю, он умнейший мужик, но немного сноб. Конечно, я Ирке тогда мягко объяснила, что не могу взять её с собой. Но она надулась: почему я лишаю её счастья попасть в высшее общество и отхватить себе депутата? Очень они все там Ирку ждали! Все уже лет по двадцать в браке состоят, а в любовницы берут двадцатилетних да с фигурами манекенщиц.

Потом Ирка несколько часов подряд донимала меня вопросами об этом банкете: что на ком было одето, какие блюда подавали, кто тосты произносил, какая музыка играла и т. д. Мне показалось, что этот допрос длился по времени дольше, чем сам банкет. Ну, разве додумается человек, у которого хоть какие-то собственные мысли в голове имеются, интересоваться такими мелочными подробностями! А позже мне передали Иркины слова о том, что я слишком высоко вознеслась и будто бы заявила, что Ирке на солидные мероприятия «нечего лезть со свиным рылом», не по ранжиру, мол! Господи, да в моём лексиконе и слов-то таких нет!

…Наташка, представляешь! Помяни чёрта, и он тут как тут! Писала я тебе, писала, и тут Ирка звонит и сообщает сногсшибательные новости. Представляешь, вчера вечером у неё в баре сидел САШКА СИЗАРЁВ! Господи, Наташка, она как сказала мне: «Хочешь номер телефончика своей первой любви?», так у меня сердце и зашлось! Ну, ты же помнишь, как я сходила по Сашке с ума в девятом и десятом классе, да и после ещё…

Живёт он в Москве, женат, двое детей, фирма своя, приезжал в командировку. Оказывается, они с Вадимом Лонгвиновым учились вместе на двух первых курсах физфака, пока Сизарёв не перевёлся в Москву. Как тесен мир! Я и не знала, что Вадик с Сашкой были однокурсниками. А тут ещё оказалось, что они до сих пор поддерживают отношения. В общем, записала я дрожащими руками номер телефона и электронный адрес, а сердце так заколотилось, словно я заново пережила первый поцелуй. Ой, Наташка, не могу! Сейчас или разревусь, или взлечу. Пойду-ка выпью «трын-травы», может, успокоюсь.

Твоя романтическая дурочка, которая никак не повзрослеет».

Лунный виски

Открывая дверь своей квартиры, Топорков услышал трель телефонного звонка. Лихорадочно четыре раза подряд провернув ключ против часовой стрелки, Сергей рванулся в прихожую, швырнул на пол пакет с продуктами и схватил трубку. Поздно. Связь прервалась.

– Если очень надо, перезвонят, а если не очень – то и не стоит беспокоиться, – произнёс он и вернулся к распахнутой настежь входной двери. Прикрыл её и с удивлением обнаружил, что с внутренней стороны задвижка закрывается только на пол-оборота. Он несколько раз открыл и закрыл дверь, проверяя, не застряло ли что-нибудь между полотном и коробкой, и ничего не обнаружил.

– Ну, и чёрт с ней! Хоть как-то зарывается – и ладно, – решил Сергей и, сняв куртку, понёс пакет с продуктами в кухню.

Ночью ему снились два разных очень чётких жизненных сна, и оба об одном и том же. В первом сне у него угнали автомобиль, и он сильно горевал по этому поводу, потому что обожал свой «Мерседес», считая его не столько престижным, сколько удачливым – на этой три года назад купленной машине с ним не произошло ни единого, даже самого незначительного, дорожного инцидента. Сергей во сне сетовал на то, что автомобиль на днях слишком хорошо помыли и отполировали, и угонщиков привлёк этот сверкающий блеск новой машины…

Во втором эпизоде он шёл длинным глухим переулком, где его нагнал вооружённый грабитель, потребовавший отдать нательный крестик. Топорков понимал, что парню с пистолетом лучше не возражать: не стоит рисковать жизнью из-за ювелирного украшения, но всё же принялся уговаривать преступника не забирать креста. Уже расстегнув и сняв золотую цепочку, он принялся жалобно объяснять, что именно с момента покупки этого маленького распятия в его нелёгкую жизнь ворвалась настоящая удача, и что парень-то продаст крест на лом, а для него, Сергея, это не несколько граммов золота, а особый талисман. Он сулил налётчику деньги, достав портмоне. Но тот рассмеялся: «Если хочешь ещё и деньги дать в придачу, так я возьму, но крест не отдам». Так и запечатлелся в жалостливом сне уходящий по огороженному металлической сеткой переулку странный грабитель. Не взявший денег, зато унесший на раскрытой ладони его, Топоркова, Госпожу Удачу.

Наутро, собравшись уходить, Сергей не смог найти ключей. Носясь по квартире в куртке и ботинках и заглядывая даже в самые неподходящие места, он изрядно вспотел и перенервничал. Стал припоминать, когда держал связку в руках в последний раз, долго мучился в догадках, потом плюнул и решил запереть на запасной комплект. Открыл входную дверь, вышел… и вдруг обнаружил свою связку торчащей в замке с наружной стороны.

– Вот дебил, – выругал Топорков сам себя, – совсем память отшибло. Это всё тот вчерашний дурацкий телефонный звонок, который меня отвлёк.

И тут его осенило: два таких явственных сна подряд – это вовсе не предостережение о возможных будущих потерях, как он подумал, проснувшись, а подсказка подсознания, диктовавшего ему в течение всей ночи: «Ты забыл в дверях все свои ключи! Опасно!». (А ведь там были и от машины тоже). Хитрая всё же штука подсознание! Оно запечатлевает всё то, что не откладывается в перегруженном ненужной информацией мозге, а потом самым неожиданным образом преподносит нечто важное, упущенное в бестолковой суматохе дней. Надо только уметь правильно расшифровывать закодированные сигналы, которые посылаются не откуда-то свыше, а изнутри тебя самого!

После того, как ключи всю ночь пробыли снаружи, и кто угодно мог снять с них копии, оставлять квартиру без присмотра стало небезопасно, решил Топорков. Заехал по пути в офис в хозяйственный магазин и купил новые сердечники для обоих дверных замков.

– Привет, Настёна, – поздоровался он, входя в приёмную.

– Я Кристина, – вежливо поправила его девушка с каштановыми волосами с рыжеватым отливом.

– Ну да, конечно, Кристина. Извини. Это я по старой привычке. Вызови ко мне Алексея, пожалуйста.

– Он же в командировке, в области.

– А я почему не знаю?

– Почему не знаете? – удивилась секретарь. – Вы же сами ему вчера поручили, чтобы он…

– Ах, да, да, – спохватился Топорков, – совсем вылетело из головы.

Он вошёл в кабинет, поставил на стол пакет с купленными сердечниками, который зачем-то принёс с собой из машины, после чего медленно и осторожно, будто был стеклянным и мог разбиться, опустился на кожаный диван. Потирая пальцами стреляющие виски, Сергей озабоченно прошептал:

– Что же это со мной такое, а?

Похоже, последствия сотрясения мозга, которому он не придал сначала никакого значения, оказались гораздо более серьёзными, чем можно было предположить. И вот нате вам! Путать имя собственного секретаря, забывать вытащить на ночь ключи из двери и не знать, куда и зачем отправил первого зама! Да ещё эта дикая история с забытым дома сотовым телефоном (по которому он якобы звонил с работы!) и поселившаяся в нём полуобнажённая Вероника, о которой он вообще никакого понятия не имеет! Нет, с этим надо что-то срочно делать, иначе о его забывчивости скоро начнут слагать легенды, а подчинённые за его спиной станут крутить пальцем у виска.

Топорков полистал справочник, выбрал наугад частную клинику, записался на приём и после обеда наведался к невропатологу. Рассказал о том, что на прошлой неделе получил удар по голове, несколько дней его тошнило, но он честно отлёживался дома, не предпринимая никаких физических нагрузок. Тем не менее, голова ещё периодически болит, и он начал испытывать непонятное смутное беспокойство, а главное, стал забывать всё подряд.

Топоркова направили на энцефалограмму, произвели также ультразвуковое исследование сосудов головного мозга, и старый невропатолог пришёл к выводу, что ничего особо страшного у пациента не наблюдается: ни отёков, ни опухолей. Да, имеются признаки атеросклероза – так он сейчас у каждого второго, если не первого. Вполне естественно, что после сорока лет механическая память заметно ухудшается, но это естественный процесс, усугубляемый плохой экологией, неправильным питанием, нервными стрессами и эмоциональными перегрузками.

Доктор-живчик порекомендовал активно отдыхать, выезжать на природу, исключить из рациона алкоголь и животные жиры в избыточных количествах. Хорошо бы заняться каким-либо видом спорта, например, плаванием или совершать утренние пробежки, это очень тонизирует, как и расслабляющий массаж. И категорически бросить курить! Ах, пациент не курит? Вот и славненько.

По пути домой Топорков остановился у аптеки, купил несколько выписанных в клинике препаратов, призванных успокоить нервную систему, улучшить кровообращение и укрепить память. Он с аппетитом поужинал, отказав себе в традиционных сто граммах ежевечернего алкоголя. Заменил сердечники в дверных замках, с удовольствием поработав впервые за долгое время руками, а не головой. Принял на ночь таблетки и заснул сном праведника, не отягощенного заботами о слегка пошатнувшихся делах компании и несколько расстроившемся здоровье.

Наутро впервые за последние десять дней Сергей почувствовал себя выспавшимся и бодрым, настроение было приподнятыми, а погода казалась прекрасной. Заметно потеплело, в воздухе запахло весной, и он напевал по пути на работу попурри из самых звонких мелодий, которые знал. При этом ничуть не раздражался нудным стоянием в пробках и робко-неумелыми или откровенно хамскими манёврами водителей.

В одиннадцать часов дверь его кабинета без стука распахнулась, и один за другим стали заходить сотрудники компании.

– Что такое? – растерялся плывущий по интернетовским волнам и не сразу вынырнувший в реальный мир Топорков. – Что за общий сбор?

– На планёрку, – ответил вошедший первым и уже усаживающийся на стул Алексей.

– Какая к чёрту планёрка? – вспыхнул Топорков и взглянул на настенный календарь, рекламирующий услуги «Щита». – Сегодня что, вторник?

– Пятница, – запинаясь, пролепетала худосочная старая дева, служащая главным бухгалтером. – Но Кристина сказала, что на внеочередную.

– Кристина что-то перепутала, – зло ответил Сергей, и озадаченные господа-страховщики, пожимая плечами и переглядываясь, ретировались.

Топорков выскочил в приёмную и немигающим взглядом колючих серых глаз уставился на испуганную девушку.

– Ты какого чёрта народ на летучку собрала?

– Но вы же мне сказали…

– Что сказал? Когда сказал? – раздражённо выдохнул разгневанный шеф.

– Когда я вам утром кофе принесла, вы велели всех специалистов обзвонить, предупредить, чтобы к одиннадцати часам на совещание собрались, – залепетала Кристина, лицо которой приобрело цвет её розовой кофточки.

Топоркову почему-то пришло на ум почерпнутое из специальной литературы утверждение психологов о том, что розовое носят женщины, мечтающие выйти замуж, и он закричал:

– Ничего подобного я не поручал! Это я знаю точно, потому что нахожусь, в отличие от тебя, в трезвом уме и здравой памяти. А ты либо законченная дура, либо специально меня подставляешь! Точно так же, как вчера, когда утверждала, что я в курсе по поводу командировки Алексея Петровича.

Внезапно осознав, что он так и не выяснил, куда и зачем выезжал его зам, Сергей вернулся в кабинет, с грохотом захлопнув за собой дверь. Буквально несколько минут назад он просматривал в Интернете формы страховых полисов и рекламные предложения конкурентов, стремясь почерпнуть нечто полезное, что, преобразовав, можно использовать как новые методы работы в собственной компании, и вот рабочий день, не успев толком начаться, уже безвозвратно потерян. Почувствовав, что не может ни на чём сосредоточиться, Топорков принял очередную таблетку, запив её глотком остывшего кофе из неубранной бестолковым секретарём чашки.

– Это не со мной, это с этой рыжей стервой что-то не в порядке, но я с ней разберусь, – пообещал себе Сергей и ушёл пораньше на обед, надеясь, что вкусная еда вернёт былое хорошее настроение. Проходя через приёмную, он с неприкрытым презрением взглянул на прячущую заплаканные глаза Кристину.

Вернувшись домой, Топорков с облегчением опустил на пол два объёмистых пакета, тонкие ручки которых оставили глубокие следы на пальцах. Закупив большой запас продуктов в пятницу вечером, он решил в выходные вообще не выходить из дома: прибраться, принять ванну, почитать. Может, пригласить в гости приятелей. На природу выезжать ещё рано – сыро и слякотно. А вот расписать вечерком «пулечку» в чисто мужской компании под виски было бы в самый раз.

Сергей переоделся в спортивный костюм, отнёс пакеты в кухню и принялся выставлять на стол съестные припасы. Открыл холодильник – и оторопел. Банки с солениями и салатами, пакеты с соками и кефиром, сыр и ветчина, масло и майонез… Все полки были аккуратно заставлены практически тем же самым, что он только что принёс из супермаркета! Но ведь вчера вечером холодильник был практически пуст! Иначе, зачем бы он стал делать закупки? Сергей открыл морозильную камеру и обнаружил там обтянутую целлофаном упитанную курицу. Машинально положил рядом купленную сегодня её сестру-близнеца и обессилено опустился на стул:

– И как это прикажете понимать? Что я вчера ел? Да яичницу с сардельками я ел, потому что всё остальное закончилось на фиг! А потом я принял таблетки и лёг спать… Когда же я ходил в магазин?

Он накидал в стакан кубиков льда и прошёл в зал, чтобы плеснуть в него виски, взглянул на бутыль и воскликнул: «Ё!». Пятилитровая ёмкость была практически пуста. Но ведь он раскупорил её всего каких-то две недели назад, гостей за это время не было, а сам он принимал не более двухсот граммов за вечер. Вчера, например, вообще не пил. Или пил?

Топорков ринулся в кухню, заглянул в мусорное ведро. Сверху лежал скомканный фирменный пакет из супермаркета, сквозь который просвечивала белая бумажка. Он развернул пакет и вытащил чек. Наименование товаров, маркировка, цена… Дата и время. Четырнадцатое апреля 02:27. Итак, вчера около одиннадцати вечера он принял таблетки и лёг спать, а в два часа ночи встал, оделся и отправился в круглосуточный супермаркет за продуктами, вернулся домой и автоматически выпил более литра виски?.. Сергей вздрогнул и явственно ощутил в районе солнечного сплетения неприятный холодок, который прополз по пересохшему горлу и прохладным ветерком одул корни его светлых, поредевших с возрастом волос.