Суровая мужская проза

Но незаменимые дедушки и бабушки, как известно, имеют ярко-выраженную склонность к старению. А ещё все они – рано или поздно – умирают…

Короче говоря, на студентке Алёне Ивановой «висели» дом, быт и все прочие проблемы семьи. Ещё на её попечении (в плане надлежащего воспитания), находилась младшая сестрёнка Лизавета. Впрочем, Елена на Судьбу не жаловалась и со всеми жизненными перипетиями – более или менее – успешно справлялась.

Но потом всё резко изменилось. Очень-очень резко. Резче, просто-напросто, не бывает.

В урочный час, неожиданно для простых людей, могучий Советский Союз развалился на отдельные составные части, прогремели скоропалительные рыночные реформы, и начались откровенно-смутные времена: двух скромных врачебных зарплат на достойную жизнь хронически не хватало, семейные сбережения истощались прямо на глазах, и – в качестве логического завершения процесса – макароны постепенно вытеснили с кухни все прочие продукты.

– Сегодня у нас пятница. Значит, на обед будут макароны с питательным чешским маргарином, – разговаривала сама с собой рассудительная третьеклассница Лиза Иванова. – Завтра же будет суббота. Взрослые почему-то считают этот день недели маленьким праздником. Поэтому гадкий маргарин поменяют на вкусное сливочное масло…. А ещё через полторы недели придёт большой и весёлый праздник – Восьмое марта, Международный женский день. Большой праздник – это очень хорошо. К макаронам должны добавить две сосиски. Или же две сардельки. Сардельки гораздо лучше сосисок. Они толще, вкуснее и, главное, сытнее…

А потом Алёна, не выдержав голодной и беспросветной нищеты, бросила Университет и устроилась работать продавцом на ближайший вещевой рынок. Через некоторое время в семью Ивановых вернулся относительный достаток – макароны утратили свою монопольную значимость, а сосиски и сардельки перестали быть праздничной экзотикой.

Через полгода Елена пошла на однозначное повышение – уволилась с вещевого рынка и стала вольным «челноком»: знойные Арабские Эмираты, улыбчивая Турция, заносчивая Польша, неподъёмные клетчатые сумки, взятки жадным таможенникам, наезды наглых рэкетиров…

– Какая же ты у меня усталая, – нежно трогая пальчиком крохотные морщинки на любимом лице, жалела сестру Лиза. – Совсем не отдыхаешь. Аэропорт – рынок – аэропорт – рынок. Мы так давно не ходили в зоопарк. Да и не разговаривали толком.

– Ничего, это ненадолго, – утешала Алёна. – Скоро поговорим. И сходим, обязательно, везде и всюду. Я же не только усталая, но ещё и красивая…. Правда, ведь?

– Очень-очень-очень. Настоящая фотомодель из телевизора. Девяносто-шестьдесят-девяносто. Или около того…

– Вот, видишь. Значит, скоро встречу хорошего человека и выйду за него замуж.

– Хорошего? – недоверчиво щурилась Лизавета.

– Главное, по нашим мутным и непростым временам, чтобы не очень плохого, – печально улыбалась сестра. – То есть, богатого, обеспеченного и приличного…

Елена Иванова всегда держала данное слово. По крайней мере, очень старалась. Вот, сдержала и на этот раз – уже через неполные три месяца после того памятного разговора с младшей сестрёнкой она вышла замуж за успешного питерского предпринимателя.

Семён Семёнович Мальгин оказался дяденькой пожилым, тучным и скучным, но добродушным и, в принципе, положительным – был от молодой жены без ума и во всём ей потакал: – «Леночка хочет, чтобы в нашей шикарной квартире поселилась её младшая сестрёнка? Без вопросов, сейчас дам команду на обустройство детской. Мебель, естественно, будет итальянская, выполненная по индивидуальному заказу. Куклы, плюшевые медвежата и прочие игрушки? Пожалуйста – каталог. Пусть Лизонька выбирает сама…. Книжки? Любые и на любых языках. Фортепьяно, понятное дело, купим, достойного учителя наймём. А ещё мои старинные знакомые рекомендуют конный спорт и большой теннис. И, конечно же, переведём её – в обязательном порядке – в частную школу…».

Уже через полтора месяца после свадьбы старшей сестры Лизавета переехала в квартиру супругов Мальгиных.

Славное тогда было времечко: Елена нигде не работала, и всё время посвящала семье, вернее, Лизе, так как Семён Семёнович был очень занятым человеком и постоянно находился в разъездах. Музеи, театры, парки, выставки, прогулки на речном трамвайчике по Неве, частые поездки за город. Короче говоря, сёстры, не смотря на существенную разницу в возрасте, стали закадычными подружками: болтали, делились, мечтали, судачили, хихикали и тому подобное…

Потом супруги Мальгины развелись. Почему? На все вопросы сестры Алёна отвечала обтекаемо, мол: – «Семён Семёнович оказался лицемерным и двуличным подлецом. Бизнес, которым он занимается,…м-м-м, оказался очень гадким и неприличным. Потом, когда подрастёшь, расскажу более подробно…».

Сёстры, по-быстрому собрав пожитки, вернулись в родительское гнездо. Без копейки денег вернулись – гордая Алёна не взяла у бывшего мужа ни копейки, хотя он и предлагал кругленькую сумму в иностранной валюте. Видимо, ощущая некую серьёзную вину…. Да и Лизавете пришлось распрощаться с дорогими игрушками, книжками, теннисом и занятиями по конной выездке.

Лиза перевелась в старую школу, а Елена…

Алёна после развода очень изменилась – стала задумчивой, сосредоточенной и скрытной, а через некоторое время записалась на какие-то якобы маркетинговые курсы, где даже платили весьма неплохую стипендию. Курсы были странными, проходили в рваном режиме и сопровождались регулярными выездами в другие регионы страны – то на несколько суток, то на две-три недели.

– Практические занятия по стратегическому маркетингу и многопрофильному менеджменту, – с важным видом поясняла Елена. – Пройденную теоретическую часть надо планомерно и целеустремлённо закреплять на практике, а закреплённое, устали не ведая, совершенствовать. Ничего, прорвёмся, я упрямая и усидчивая…

Курсы закончились, а краткосрочные выезды преобразовались в серьёзные командировки, которые длились по несколько месяцев кряду.

Из этих командировок Алёна возвращалась разной – то весёлой, то грустной. Но всегда – загорелой до черноты, собранной, рациональной и при больших деньгах. Возвращалась, баловала всю многочисленную родню дорогущими подарками, а отвечая на назойливые вопросы-расспросы родственников, отшучивалась:

– Сегодня в отсталых южных регионах остро востребованы профильные услуги опытных российских менеджеров и маркетологов…

Но долго морочить головы домашним у неё не получилось: в дело вмешалась ушлая престарелая тётушка, долгие годы проработавшая архивариусом в питерской Прокуратуре, и очень быстро вывела любимую племянницу на чистую воду. То есть, дождавшись, когда Елена, вернувшаяся из очередной подозрительной командировки, выйдет из дому, вредная старушка устроила в её комнате образцово-показательный шмон, качественно порывшись в вещах, сумках и чемоданах.

При обыске обнаружилось весьма интересное служебное удостоверение и толстенький альбом с не менее интересными фотографиями. Выяснилось, что Елена Мальгина служит – в звании капитана – в каком-то жутко-секретном подразделении, приписанном к Министерству Обороны РФ.

– Вот, такие дела, – подытожил Горыныч. – Как вам, господа старшие лейтенанты, история?

– Подходящая, – одобрительно хмыкнул Сомов. – Только, вот…. Ты, прежде чем приступить к рассказу, фразу обронил, мол: – «Весьма поучительная и позитивная история. На сегодняшний текущий момент, по крайней мере…». Что имелось в виду – относительно «сегодняшнего момента»? А?

– Да, ничего такого. Просто, во-первых, наша жизнь армейская, она очень богата на самые разнообразные и непредсказуемые сюрпризы. А, во-вторых, эти женщины…

– Что – женщины?

– Ничего, – смущённо потупился Горюнов. – Не верю я им. Особенно симпатичным, морально-устойчивым и безупречным. В тихом омуте, как известно, черти водятся…

Глава пятая

Голова инкуба

Время шло-тянулось – медленно и плавно. Пролетел и канул в Лету один месяц. Второй. Третий…

– Скоро командировка заканчивается, а ещё ничего серьёзного – ровным счётом – не случилось, – сварливо ворчал Горыныч. – Ерунда какая-то, так его и растак. Ничего не понимаю…. Может, наш Палыч, просто-напросто, постарел?

– Смотри, капитан, не сглазь, – насторожился мнительный Гришка Антонов. – А ещё лучше – три раза сплюнь через левое плечо и не забудь, понятное дело, хорошенько постучать по дереву.

– Не буду.

– Почему? Не веришь в народные приметы?

– Верю, конечно же. Просто…

– Что – просто?

– Сам толком не знаю, – непонятно вздохнув, признался Горюнов. – Заскучал я что-то, Антон. Да и майорские звёздочки, если честно, уже давно меня заждались. Поэтому и обрадовался, когда попал в команду Громова. Мол: – «Появился шикарный и однозначный шанс – реально ускорить продвижение по службе. Может, даже и длиннющую очередь на получение обещанного жилья удастся обойти стороной…». А тут – тишь, гладь и Божья благодать. Тьфу, да и только.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Купчино – один из «неформальных» районов Санкт-Петербурга.

2

«Ирокез» – американский армейский вертолёт

3

Сандинистский фронт национального освобождения – левая политическая партия Никарагуа. Название «сандинисты» происходит от имени никарагуанского революционера 1920-30-х годов Аугусто Сесара Сандино.