Теарнская партия

Маги-наемники уцелели все до единого. Они не утомлены битвой. Они уже поняли, что вот так вот запросто им не заплатят, что деньги придется выбивать силой, а значит, ожидают подвоха и настороже. Маршал Эрдан и вирдисская гвардия невесть где, и кто знает, каковы их цели. Ирния не пострадала совсем, и ни кусочка отхватить от нее не получится. И в этих условиях он должен рисковать своими лучшими людьми, спасая зарвавшегося монарха?! А ведь тот наверняка этого потребует! Должен же кто-то спасти его величество от уплаты долгов? Вот не хочется его величеству платить по счетам, и все тут! Король он или нет? Может он себе хоть один маленький каприз позволить?

Герцог Ренарт покрутил в руке мерцающий огоньками вызова амулет, а потом внезапно бросил его в кувшин с дорогим эльфийским вином.

– Тивлин! – рявкнул он, вставая.

– Да, господин, – поклонился возникший из-за двери слуга.

– Кто бы меня ни искал, скажешь, господин изволил вусмерть напиться и отправился по веселым девицам. Все понял?

– Да, господин.

– Повтори.

– Изволили напиться и отправились по девицам. Куда, мне неведомо, правильно, господин?

– Молодец. Меня нет, даже если его величество лично сюда заявится, понял?

– Да, господин. Вас нет ни для кого, даже для короля.

– Кстати, если хочешь жить, не пей из того кувшина, что на столе.

– Господин, я никогда…

– Дурень, мне не жалко тебе глотка вина! Просто оно отравлено.

– Вылить? – испугался слуга.

– Ни в коем случае! – ухмыльнулся герцог. – Пусть стоит. Просто… пригляди, чтобы его никто случайно не выпил.

* * *

Его величество так и не дождался ответа на свой призыв. Амулет молчал, словно в нем никакой магии не было. Показать его кому-то из своих магов охраны он не рискнул. Все они наверняка были людьми генерала Гламмера. А то и маршала Эрдана.

«Что, если проклятый амулет просто-напросто испортился?»

Король велел послать за герцогом Ренартом. Посланец вернулся ни с чем. Герцог изволил развлекаться с блудницами. Найти его не удалось, а время истекало. Король почти физически ощущал, как оно тает, словно снег под ярким солнцем. Еще немного, и…

Поразмыслив, король пришел к выводу, что у него теперь одна дорога – ко входу, украшенному скромной табличкой: «Двери сего дома всегда открыты для страждущих». А куда еще? Кто еще сумеет вовремя собрать необходимую сумму?

– Ваше величество? – вопросил привратник у входа. – Как же. Давно ждем. Проходите, ваше величество. Хозяин у себя. Все дела на сегодня отменить велел. Только вас, ваше величество, и дожидается.

«Только меня дожидается?! – ошарашенно подумал Эттон. – Да откуда он вообще узнал?!»

Свою охрану королю Эттону пришлось оставить у ворот. Таково правило: «Страждущие проходят без сопровождения». И никаких исключений. Будь ты король или даже один из всевластных богов. Можно было бы, конечно, поспорить, но если ты идешь договариваться, тем более просить… Нет, не в том положении нынешний монарх Вирдиса, чтобы новых врагов себе заводить, тем более таких влиятельных, как этот ростовщик. Да еще и по таким пустякам.

Шагая по длинному узкому коридору, король Эттон думал, насколько велики его шансы отсюда не выйти. Говорят, в этом доме и не такое случалось. Вошел человек и исчез. А хозяин потом разведет руками и предложит поискать. У него-де ни от кого секретов нет. Ищите, господа! А лично он господина такого-то никогда не видел. И даже не слышал его имени. Но раз господа почему-то уверены, что означенный господин находится у него, – пусть изволят убедиться сами… Да, подвалы у него глубокие. Но никаких секретов, право слово – никаких. Он сам проведет господ по своим подземельям и все покажет. Зачем ему такие? А низачем, если честно. Дом старый. От дедушки остался. Времена тогда те еще были, вот дедушка и выстроил на всякий случай. С тех времен и стоит. Да, слуги там регулярно убираются, не хватало еще, чтоб все это пылью заросло. Осторожно, господа, тут дверца маленькая, нагнитесь чуток…

Идя по коридору, король Эттон мрачно размышлял о том, как было бы хорошо в чем-нибудь обвинить окаянного ростовщика и попросту отобрать все его деньги в пользу государства. Ну а заодно и самому прихватить немного. Как раз хватило бы. С магами расплатиться. Других наемников нанять. Надо же ведь поручить кому-то разобраться со всем тем, что он наворотил. И раз уж генерал Гламмер считает, что это деяние не для его чистенькой службы, придется несчастному монарху самому этим заняться. Эх, раньше об этом подумать надо было. Вовремя заплатить окаянным магам и тотчас нанять их для новой работы. Теперь-то они вряд ли… а впрочем, можно попробовать предложить эту идею вместе с деньгами. Если согласятся – хлопот меньше. Никого другого искать не надо. А по выполнении можно их и того… и даже деньги обратно вернуть. Нет, жаль все-таки, что нельзя выпотрошить проклятого ростовщика. Никак нельзя.

Король Эттон хорошо помнил семейную историю. А гласила она, что Ортин, последний король предыдущей династии, будучи сильно стеснен в средствах, поступил сходным образом с отцом нынешнего ростовщика. Несчастный эльф был схвачен по ложному обвинению и брошен в застенки. Король Ортин очень рассчитывал, что дом ростовщика буквально ломится от золота, которое можно под благовидным предлогом конфисковать, и был страшно разочарован, не найдя ничего. Ну, почти ничего. Ничего из того, что могло бы заинтересовать монарха. Что ж, повинуясь королевскому указу, в дело вступили палачи. Эльф сутки провисел на дыбе, но не сказал ничего. А потом по странному недосмотру стражи – исчез. В тот же день герцог Бринн, прадед короля Эттона, получил от эльфа сумму, достаточную для того, чтобы собрать армию и претендовать на престол, который он и занял по прошествии трех дней, потому что армии короля Ортина хорошо заплатили, чтобы она не сражалась за своего монарха, а секретная служба и прочие влиятельные учреждения и лица получили свою долю еще раньше. Новоиспеченный король пригласил всесильного ростовщика во дворец, но тот так и не приехал, сославшись на слабое здоровье и перенесенные страдания. Пришлось прадеду Эттона самому тащиться в этот окаянный дом и брести в одиночку по тому же самому коридору, что и Эттон сейчас.

Говорят, с тех пор здесь ничего не изменилось. Разве что эльф другой, а по коридору бредет уже не прадед, а правнук. Но чего Эттон точно не собирается делать, так это повторять ошибку короля Ортина. Дать шанс кому-то другому начать новую династию? Закончить как Ортин, с мечом в брюхе? Нет уж!

Длинный коридор наконец уперся в легкую, словно бы не из дерева, а из бумаги сделанную дверь. Она открылась буквально от прикосновения. Король Эттон покачнулся и чуть не упал от неожиданности.

– Те, кто ко мне приходит, не должны сталкиваться с преградами, – послышался мелодичный голос откуда-то из глубины небольшого зала. – Проходите, ваше величество. Увы, я не мог сам вас навестить. Я, как и мой несчастный родитель, слаб здоровьем и не переношу путешествий даже на столь короткие расстояния. Я неимоверно огорчен тем, что вам пришлось принять на себя этот труд – самому нанести мне визит. Приношу свои самые глубокие и искренние извинения, ваше величество.

«Огорчен ты, как же! – в ярости подумал Эттон. – Просто в себя прийти не можешь от огорчения! А что касается твоего «слабого здоровьем» родителя, из которого искуснейшие палачи Вирдиса ничего вытащить не сумели… И вообще откуда ты узнал, что мне деньги нужны?»

– А… вам откуда-то стало известно, что я нуждаюсь в… хм… вашей помощи? – удивленно спросил его величество.

– Ваше величество, зачем же так громко – «помощи»? – мило усмехнулся эльф. – Назовем это… ну… небольшой любезностью с моей стороны, согласны?

– Называйте как хотите, – отмахнулся король. – Раз уж вам известно, что я нуждаюсь в этой самой «любезности», может, вы и сумму этой любезности знаете?

– Разумеется, знаю, ваше величество, – поклонился эльф. – В конце концов, это моя работа. Я просто обязан знать такие вещи. Кстати, у меня не вызывает доверия ваш курьер, с которым вы намеревались передать господам магам обещанную сумму. У него слишком длинный язык. Я бы предложил вам воспользоваться моим посланцем.

– А у него язык короче? – усмехнулся его величество.

– О, у него вообще нет языка, ваше величество, – вновь поклонился эльф. – И, смею заметить, это не единственное его достоинство. Но пройдемте же в мой кабинет, государь, и обсудим все как следует. Такие дела не терпят спешки. Впрочем, как и любое дело, которое требует точности.

– Пройдемте, – вздохнул король Эттон, чувствуя себя в полной власти этого изящного чудовища с улыбкой святого и грацией змеи.

«Здоровья у него нет во дворец приехать! Ах ты, гад!»

Утонув в уютном кресле, приняв самолично наполненный эльфом бокал вина, король Эттон молча выслушал все, что изволил поведать ему господин ростовщик. Что ж, приятного в этом было мало. Кратко, четко и жестоко тот изложил ему все, что могло ожидать Эттона в ближайшем будущем. Оцепенев от потрясения, Эттон соображал, что о некоторых вещах он попросту не подумал, а прочие даже и представить себе не мог. Беда подкрадывалась к нему с гораздо большего количества сторон, чем ему казалось.

– Ваше величество, я пойму, можно ли иметь с вами дело, когда узнаю, чего вы на самом деле добивались, – промолвил эльф. – Я, конечно, и сам в состоянии сделать кое-какие выводы, но мне хотелось бы увидеть картину вашими глазами. Понять, чем вы руководствовались, когда сунули голову в этот капкан.

Король Эттон вздохнул. И все рассказал. Если ростовщик захочет его предать…

Предателем больше, предателем меньше! Сейчас это уже не имеет значения. Его может предать столь большое количество самых разных людей и эльфов, что добавление к ним еще одного никакой роли не играет.

– Однако! – Эльф покачал головой, Эттон так и не понял, одобрительно или осуждающе. – С размахом задумано, ваше величество.

– Я просто обязан был так поступить! – сказал король. – У меня не было выхода. Ирнийцы сами вынудили меня к этому, а теперь получается, что я – негодяй! Преступник.

– Я дам вам больше, чем вы просите, ваше величество. В таких делах деньги текут рекой как в одну, так и в другую сторону. И там, где вам сегодня требуется один золотой, завтра может потребоваться десять. Вот только… что вы оставите мне в залог, ваше величество?

– Моего королевского слова вам недостаточно?! – возмутился Эттон.

– Разумеется, нет. Ведь это сегодня оно у вас королевское, а что будет завтра – кто знает? И потом… у вас не так много шансов выжить. Мертвый мне денег, разумеется, не вернет. Мертвецы страшно забывчивый народ. Я бы… нижайше попросил в залог какую-нибудь такую вещь, которую придется выкупить даже тому, кто вас в случае несчастья сменит, ваше величество.

– Вы осмелились попросить в залог корону?! – взъярился Эттон. – Вы…

– Ну что вы, ваше величество, – примирительно улыбнулся эльф. – Во-первых, это сразу заметят. Во-вторых, меня, чего доброго, обвинят в попытке узурпации власти. В-третьих, и это самое главное, она попросту не идет к моей прическе.

Король Эттон икнул и в полной оторопи уставился на эльфа. До него далеко не сразу дошло, что ростовщик шутит. На какой-то миг ему просто казалось, что он сошел с ума. Ну при чем здесь, в самом деле, прическа?!

– Заложите ваше большое храмовое облачение, – посоветовал ростовщик. – Вам его в ближайшее время не надевать, а вот если вас кто-то сменит, ему оно понадобится тотчас же. Нужно же ему будет в чем-то короноваться. Оно ведь освященное. Копию изготовить не удастся даже лучшим из ваших магов, верно? Значит, либо вы, ваше величество, либо… кто-то другой рано или поздно все равно придет его выкупать. Так мы сводим к минимуму риск с моей стороны.

– А с моей? – хрипло спросил Эттон.

– Так ведь затем я и одалживаю вам вдвое больше, чем нужно, чтобы с магами расплатиться, да еще и человека своего в придачу даю. Остальное – ваше дело, государь. Ищите нужных людей, нанимайте… Все в руках судьбы.

– Идет, – с облегчением кивнул Эттон. – Завтра вам доставят это самое одеяние.

Господин Теллинар улыбнулся и кивнул.

– Чему вы улыбаетесь, демоны вас раздери?! – рявкнул Эттон.

– Да так, – ответил эльф. – Приятно, знаете ли, иметь дело с еще большим мерзавцем, чем я сам.

* * *

Король Эттон довольно ухмыльнулся и в который раз мысленно пересчитал полученные от ростовщика деньги. В конечном итоге все вышло не так уж и плохо.

Маги получили свое и больше его тревожить не станут, а на оставшееся он вполне сможет нанять убийц, которые покончат с маршалом Эрданом. И не только… денег хватит и на решение кое-каких других проблем. Быть может, даже всех. Что же касается большого храмового облачения, то оно все еще у него. Простодушный все-таки народ эти эльфы… надо же, столько всего наворотил, а в конце концов просто поверил, что ему это самое одеяние пришлют… а еще нос воротил, мол, на слово не верю, даже на королевское, дескать, это сегодня оно королевское, а завтра – кто знает…

«Одеяние все еще у меня, деньги – тоже, а все бумаги, что я у него подписал… бумаги, в конце концов, и сжечь можно. Даже на расстоянии, если нанять толкового мага», – думалось Эттону.

Не то чтобы он всерьез намеревался обмануть ростовщика, но король на то и король, чтобы предусматривать все возможные решения, все выходы из ситуации. Даже неприятные. Даже откровенно мерзкие. Даже чудовищные. Если государственные интересы того потребуют, король обречен становиться чудовищем, что ж тут поделать, такова жизнь. Бремя власти – нелегкая штука, особенно для тонко чувствующей натуры. Для художника.

Его величество Эттон подошел к большому окованному железом и защищенному магией сундуку и приложил к замку начарованный перстень. Замок исчез, и сундук бесшумно открылся. Король Эттон с улыбкой заглянул внутрь, да так и замер.

– Да как же это… – потрясение пробормотал он. – Ведь закрыто же было…

Большое храмовое одеяние исчезло. Исчезло из закрытого и зачарованного сундука. На самом дне его король углядел маленький клочок бумаги. Храмовое одеяние изъято согласно нашему уговору, – было начертано на клочке тонким изящным почерком.

Миг, и бумага растаяла прямо в руках.

– Однако, – прошептал король Эттон. – Ай да эльф!

А потом захлопнул сундук, запер его и огляделся.

– Запретные с ним, с одеянием, – буркнул он. – Не об этом сейчас думать нужно. Нет, не об этом!

«Маршал Эрдан… – билось в его мозгу. – Маршал Эрдан!»

Весь ужас и вся вина слились для короля Эттона в одну жуткую фигуру, словно бы заслонявшую собой небо. И не было в этой фигуре ничего от того эльфа, который когда-то спас его величеству жизнь.

Что ж, денег теперь хватало вполне. На такие деньги можно купить смерть не только для этого эльфа… для всех остальных, кто мешает. Немного подумав, король Эттон пришел к выводу, что мешают ему практически все.

«Надо бы подыскать новых сторонников. А старых… Кстати, если успеть избавиться от ирнийского короля и наследника престола… тогда можно жениться на королеве Кериан и получить Ирнию совершенно бескровным путем! Какая блестящая идея! Жаль, Тамба нет, посоветоваться не с кем. Разве что с герцогом Угерном? Но сначала Эрдан, это в самую первую очередь. Стоит ему меня обвинить…»

* * *

– Быть может, все-таки стоит сначала опробовать тот план, что предложил начальник моей секретной службы? – хмуро промолвил король Илген, вертя в руках пустой бокал. – По правде говоря, я почти уверен, что вам не удастся ваша безумная затея, маршал.

– Начальник вашей секретной службы – отличный специалист, ваше величество, – откликнулся маршал Эрдан. – И он не допустит гибели своих людей и эльфов. А значит, погибнут мои. А ведь они даже не воины. Женщины, дети, старики… я поклялся своим гвардейцам, что сумею защитить их семьи! Я должен ехать, ваше величество! Я не могу не ехать!

– Король Эттон просто велит вас казнить, вот и все, – вздохнул король Илген.

– Пусть, – решительно ответил маршал Эрдан. – Но до того как это случится, я найду способ заставить его сделать то, что должно.

Лицо короля Илгена помрачнело.

– Такой способ, маршал, нужно было искать раньше. Граф Лэрис, нынешний сержант Верген, сделал это в той битве.

Маршал Эрдан потрясенно вытаращился на своего коронованного собеседника.

– Его величество Транерт погиб в той битве, ваше величество, – медленно выговорил он. – Так это вовсе не пуля нашего стрелка оборвала его… – Он осекся.

– Вздор! – отрезал его величество. – Граф Лэрис не убивал своего короля! Или вы думаете, что я бы приблизил к, своей особе убийцу брата?

– Из графов в уважаемые, из капитанов в сержанты, это называется – приблизил? – поинтересовался маршал Эрдан, не сводя глаз с короля.

– Именно так. Нет придворного, занимающего более высокий пост при моей особе, нежели сержант Верген. Нет, маршал, граф Лэрис не убивал своего короля. Он просто… нашел способ заставить его делать то, что должно. Тогда. А вы чем занимались в той битве?

– Организовал отступление, ваше величество, – сообщил маршал Эрдан. – Спас то, что получилось спасти.

– Кое-что из того, что вы спасли… спасать не следовало, маршал.

– Теперь я и сам понимаю, ваше величество, – вздохнул тот. – Когда знаю о нем все…

– Всего мы, боюсь, никогда не узнаем, – проворчал король Илген.

– Но того, что известно, вполне достаточно, ваше величество. Всегда считал, что королевская кровь священна, но… может, его просто в детстве кем-то подменили?

– Ладно, – сказал король Илген. – Попробую помочь вам. Возможно, у меня это выйдет лучше, чем у моего начальника секретной службы.

Король взял лист бумаги и что-то на нем начертал. Быстро, размашисто, ни мгновения не сомневаясь в том, что пишет.

– Отдайте этому мерзавцу, – сказал он, протягивая маршалу незапечатанный лист.

– Ваше величество… открытое? Без печати? – удивился эльф.

– Открытое. Без печати, – усмехнулся король. – Вам и без того все известно, маршал, а поставь я печать – и это станет документом, свидетельством. Если король Эттон не окончательно выжил из ума, он будет счастлив, что эта записка попадет к нему в руки именно в таком виде, и не преминет ее тотчас же уничтожить. Это не страшно. Суть не в записке.

Маршал Эрдан бросил взгляд на послание: «Выполните просьбу маршала Эрдана, и я буду молчать. Нет – Совет Архипастырей узнает много интересного. Клянусь как в одном, так и в другом».

– Мой почерк королю Эттону знаком, – добавил король Илген. – А насчет достоверности… он же художник, должен отличить подлинник от подделки.

– Благодарю вас, ваше величество. – Маршал Эрдан низко поклонился ирнийскому государю.

– Идите, – вздохнул тот. – Да хранят вас все боги, маршал. Мне бы хотелось, чтобы вы вернулись. Хотя бы ради того, чтобы еще раз сыграть со мной в шашки.

– Не могу этого обещать, ваше величество, но… приложу все силы, – улыбнулся маршал. Вновь поклонился и вышел.

Король устало потер рукой лоб. Был ли другой выход? Не было? Может, и был.

Не было. Раз даже сам маршал Эрдан не увидел…

Это если он хотел увидеть. А если он хотел умереть? Нельзя было его отпускать!

Нельзя? А как его не отпустить? Заковать и в темницу посадить? А хоть бы и так! Посидит, одумается…

А тем временем что-нибудь пойдет наперекосяк, что-нибудь сорвется в хитроумных комбинациях нашей секретной службы, и семьи вирдисских гвардейцев погибнут? И что нам скажет маршал, когда с него снимут оковы? Плюнет в нашу королевскую рожу и будет прав!

Но надо же что-то делать! Надо. Для начала – приостановить операцию нашей секретной службы. Не хватало ещё, чтобы они у маршала под ногами путались. А потом – ждать. Самое противное на свете занятие. И самое королевское. Посылать в битву других – и ждать. И лишь в самом крайнем случае…

И все равно нельзя было отпускать маршала! Нельзя. Но и не отпустить было нельзя.

Король заглянул в свой пустой кубок, словно надеялся найти там правильный ответ, и кликнул слугу.

* * *

Белый жеребец маршала Эрдана встал на дыбы и тонко, заливисто заржал.

– Вот же позер… И куда это он, ваше величество? – полюбопытствовал Верген.

– Назад, – вздохнул король Илген.

– Как – назад?!

– Вот так… – развел руками король.

– Псих ненормальный! Он хоть представляет, что с ним будет? Или надеется, что его появление при вашем дворе до сих пор тайна?

– У его людей – семьи, – сказал король. – Он за них за всех отвечает.

– Нельзя было его отпускать, ваше величество, – укорил Верген.

– Нельзя, – вздохнул король Илген, повторяя вслух уже сказанное самому себе. – Но и не отпустить было нельзя.

– Мерзавец Эттон отрубит ему голову.

– Я взял с маршала слово, что он еще раз доставит мне удовольствие, сыграв со мной в шашки, – сказал король. – Вряд ли ему удастся проделать это без головы. Так что… я думаю, он постарается ее сберечь.

– С него станется и без головы сыграть, – пробурчал Верген.

– Ну, если он окажется на это способен, значит, его сила где-то в другом месте, – усмехнулся его величество. – К чему ему в таком случае голова? А если серьезно… маршал уехал не с пустыми руками. Он увез мое клятвенное обещание молчать обо всем, если вирдисский государь согласится отпустить всех, на кого укажет маршал.

– Что, помимо всего прочего, означает, что мерзавец Эттон и дальше может творить все, что ему вздумается.

– Вряд ли. Ему уже недолго осталось. Он запутался. Все его планы смешались. Слишком многие из его подручных знают больше, чем следовало. Избавиться от всех ему не удастся. Раньше или позже, но все выплывет наружу. Одно дело, если б он при этом был победителем. Им кое-что все же прощается, а так… Все, кому он наобещал золотые горы, не получат ничего. Нет, хуже, чем ничего. Они еще и обеднеют его милостью. Маги, которых он нанимал для своих подлостей, не сегодня-завтра потребуют платы, если уже не потребовали… и он вынужден будет с ними расплатиться. А денег таких у него нет. Взять из казны, не объясняя причин, он не сможет. А значит, придется занимать у своих подручных. Это вместо обещанных им золотых гор. Вряд ли им понравится.

– Разве что он умудрится сыскать для казначея какой-нибудь мифический предлог и все-таки добыть требуемую сумму.

– Пусть попробует, – усмехнулся король Илген. – Это ведь тоже вранье. Где-нибудь да вылезет.

– Значит, в самом скором времени нам следует ждать смены власти в Вирдисе.

– Боюсь, что так, – поморщился Илген.

– Боитесь? – вопросил Верген.

– Нет таких ситуаций, когда любые перемены – к лучшему, сержант. Сам ведь знаешь, всегда может произойти какая-то непредвиденная нелепость… Дурак и мерзавец Эттон недаром ведь так засиделся. Там, можно сказать, почти полное равновесие сил, потому его и не трогали. Прямых потомков у короля нет, жену он давно уже уморил, да после того так и не женился, каких-то случайных бастардов, наоборот, наплодил без счета… Вот и подумай, к чему все идет.

– К войне, ваше величество.

– Вот именно. Они там будут грызться между собой за трон, а меня мои собственные мерзавцы в спину толкать: давай, воюй! Самое время отомстить врагам! Вот только нам это сейчас ну никак не выгодно! Не нужна нам война с Вирдисом. Кстати, разоренный и раздробленный Вирдис под боком нам тоже не нужен.

– Всем будет плохо, кроме тех, кто вас в спину толкает?

– Угадал. Эти своего не упустят.

– Зачем же вы их держите?

– Я держу? Я не знаю, как от них избавиться! Их еще брат мой развел, а теперь… мне от них никуда не деться, как Эттону от своих герцогов. Разве что удастся их за руку поймать хоть на чем. Однако ж они свои руки предпочитают держать чистыми. Жар, видишь ли, чужими загребать сподручнее.

– Понятно, – хмыкнул Верген. – Государь, если эта проблема когда-нибудь встанет так же остро, как та батарея… одним словом, если никакого другого выхода вы не найдете – дайте мне знать.

– И что? – негромко спросил король.

– Ну… я же все равно приговоренный, ваше величество, – пожал плечами Верген. – У меня Феанкарн на совести. Что за беда, если к нему прибавится еще несколько человек? Вряд ли моя ноша станет ощутимо тяжелей, а государству, глядишь, и полегчает.

– Так и представляю себе сказочного великана, который как пушинку подхватывает то, что давило и пригнетало к земле несчастную страну, которая со стоном расправляет плечи, – усмехнулся в ответ король. – Нет уж, Верген, было бы безобразием еще и это на тебя навешивать. Довольно и того, что есть. Должен же и я хоть что-то нести, кроме короны и королевского достоинства? Да и не такая уж это проблема. Раньше справлялся и теперь справлюсь. Можешь считать, что я тебе просто малость поплакался.

– И очень вовремя, – сказал Верген. – Потому что у меня возникла идея.

– Слушаю.