Вечная Золушка, или Красивым жить не запретишь. Свадьба с риском для жизни, или Невеста из коробки (сборник)

Женя открыла и закрыла рот, потому что просто не нашлась что ответить. Сумочки у нее действительно не было. Сумочка совершенно не подходила к тому стилю, которому она от безденежья была вынуждена следовать.

– У тебя атрофировались женские инстинкты, – продолжил свою мысль Веня.

– А ты, конечно, большой знаток женщин! – обиженно ответила она. – Интим, точка, ру.

– Сейчас речь не обо мне.

– Послушай, Веня, не время обсуждать мой внешний вид и мои взаимоотношения с дядей. Давай сначала попытаемся отыскать Яна. Ты еще не придумал, кого порасспрашивать?

– Еще нет, но придумаю.

В центре зала тем временем появились музыканты. Зазвучала громкая музыка, и солистка запела простеньким голоском нечто незатейливое, но приятное уху. Посетители резво зааплодировали. Обернувшись, Женя поняла, что аплодируют скорее внешности певицы, чем ее вокальным данным. Девица была достаточно длинноногой и пышногрудой для того, чтобы понравиться большинству присутствующих. Волосы, ясное дело, у нее были длинными и светлыми.

– Вот, – сказал Лаптев противным нравоучительным тоном и взмахнул вилкой, – идеал, к которому должна стремиться каждая женщина.

– Разумеется, – покладисто кивнула Женя. – Это верх совершенства.

Она даже не иронизировала. Ее собственный внешний вид не оставлял права на иронию. Лаптев тем временем вошел в раж и принялся детально обсуждать достоинства певицы. Чтобы избавить себя от его дурацкой лекции, Женя встала и направилась к стойке бара.

На высоких табуретах сидели несколько мужчин, которые то и дело прикладывались к спиртному. Женя тоже взобралась на табурет и краем глаза стала рассматривать своего соседа слева – неряшливого брюнета с роковой внешностью и двухдневной щетиной. Судя по тихим стонам, которые он издавал, делая очередной глоток, его мучило похмелье.

– Тебе чего, парень, пива? – спросил бармен, смахивая со стойки символическую пылинку накрахмаленной салфеткой.

Женя моргнула и кивнула головой. Отлично. Ее ставки как девушки на выданье с каждым днем понижаются.

– Чего смотришь? – спросил между тем брюнет, заметив ее интерес к себе, и вперил в Женю покрасневшие глаза.

Вид у него тем не менее не был враждебным. Поэтому она рискнула начать свою игру. Клиент, что называется, сам шел в руки. Женя как можно равнодушнее пожала плечами и ответила:

– Просто пытаюсь понять – вы здесь завсегдатай?

– А ты чего, – хохотнул тот, – ищешь компанию?

– Да нет, у меня вот старший брат куда-то подевался, – слегка понизив голос, сообщила Женя. – Наверное, загулял по-черному, а его все ищут. Я с другом его тоже теперь ищу. Мне уже надоело сидеть на телефоне вместо автоответчика. Он любитель шататься по барам. Говорят, здесь бывает постоянно.

– А что за брат? – благодушно спросил брюнет.

– Блондин такой… – Женя помахала руками в воздухе. – Симпатичный.

– Ну дружок, ты и мастер живописать портреты! – усмехнулся тот. – Блондин! Тоже мне примета.

– У меня фотография есть, – оживилась Женя.

С ловкостью фокусника она достала из кармана фотографию кузена и протянула своему собеседнику.

Тот взял ее двумя пальцами за самый кончик и, отставив далеко от глаз, прищурился.

– Ба, да это ж Ян! – почти тут же воскликнул он. – Твой брат, значит? Он ради Ирки сюда ходит, если ты не в курсе. Вот и ищи его у нее. Может, он сейчас отсыпается на ее концертных костюмах!

Брюнет показал подбородком на певицу, которая в настоящее время исполняла медленную композицию и старательно обшептывала микрофон пухлыми губами.

– Ирка? – невольно переспросила Женя.

– Ну да. Ирка Скобкина. А объявляют ее роскошно – Селеста.

– Спасибо, – сказала Женя, поспешно сползая с табурета. – Я с ней поговорю.

– Только смотри, пацан, не потеряй голову. Это такая горяченькая штучка! Будешь с ней кокетничать – братец тебе накостыляет, это уж как пить дать!

Завсегдатай захохотал и сделал полный оборот на табурете, снова вернувшись к своей выпивке.

Веня Лаптев, как это ни прискорбно было видеть Жене, находился в абсолютном улете. Он глазел на Ирку Скобкину и пускал символические слюни. «Тьфу, – подумала Женя. – Как все это удручает! Абсолютно ясно, что мне никогда не завоевать сердца ни одного мужчины. По всей видимости, мужское сердце имеет прямую связь с глазами».

Женя толкнула Лаптева под локоть и сообщила:

– Мне надо попасть в ее гримуборную.

– В чью? – не отрывая глаз от предмета своего вожделения, спросил тот.

– Селесты.

Лаптев повернулся и с интересом посмотрел на Женю:

– Ты имеешь в виду эту девушку?

– Вот именно. Может быть, я тебя расстрою, но именно ее мой кузен назвал в записке своей дорогой девочкой.

– Было бы странно, если бы такая женщина не имела поклонников, – важно заявил Веня. – Я пойду с тобой.

– Нет уж, давай не будем рисковать. Боюсь, что если мы отправимся туда вдвоем, кому-нибудь из нас начистят морду. И думаю, что не мне.

Веня потер кончик носа указательным пальцем и кивнул:

– Вероятно, ты права. Женщину к женщине, пожалуй, пропустят. А у музыкантов как раз перерыв.

– Меня тут приняли за мальчика, – проинформировала его Женя. – Так что в случае чего – ты мой старший приятель. Не против?

– Но мы и в самом деле приятели! – удивился Веня. – Могла бы и не предупреждать. А! Тебя приняли за мальчика! Понял. Хотя это странно, – добавил тот неуверенно.

Женя хмыкнула и быстрым шагом отправилась к музыкантам, которые оставляли свои инструменты на стульях. Селеста, она же Ирка Скобкина, раскованным широким шагом уже двигалась в направлении двери, ведущей в служебные помещения. Когда Жене приходилось общаться с подобными женщинами, в ее голосе появлялись ненавистные ей самой заискивающие интонации.

– Простите, вы ведь Ира Скобкина? – спросила она, бухая своими башмаками рядом с изящными золочеными босоножками певицы.

– Да, это я. – Та приостановилась и удивленно взглянула на Женю.

– У меня для вас записка. От Яна.

Скобкина широко улыбнулась и сказала:

– От Яна? Так давай ее сюда!

– А мне можно с вами поговорить? – спросила Женя, стараясь изо всех сил, чтобы просьба прозвучала не слишком жалко.

– Конечно, – кивнула Скобкина. – Пойдем ко мне, так сказать, за кулисы. А что это Ян девиц посыльными нанимает? – спросила она по дороге. В ее голосе не было ни обиды, ни подозрения, один только живой практический интерес.

Женя почему-то страшно обрадовалась, что певица не приняла ее за подростка и помимо воли прониклась к ней теплыми чувствами.

– Я его сестра.

– Да ты что? – удивилась Скобкина и даже сбилась с шага. – Совсем не похожа.

– Двоюродная, – пришлось добавить Жене. – Но мы проживаем в одном доме. Я сирота, и дядя взял меня к себе из интерната.

Женя совершенно не могла понять, почему она выложила все это в один присест человеку, к которому явилась задавать вопросы.

– Ян просто черствый сухарь, раз позволяет своей сестре ходить в таких ужасных ботинках, – заявила Скобкина, включая свет в крохотной комнатке с зеркалом во всю стену. – Заходи. И не убеждай меня, что ты носишь их потому, что они удобные. Садись на стул и давай записку.

Женя достала свернутый вдвое конверт, который иначе не поместился бы в кармане, и протянула Скобкиной. При этом она мучительно покраснела, вспомнив о том, что умыкнула оттуда целых триста долларов.

Прочитав послание, Скобкина фыркнула и весело сказала:

– Ну не дурачок?

Заявление это могло означать что угодно. Поэтому Женя спросила, хотя вопрос прозвучал излишне прямолинейно:

– А у вас с моим братом что, интрижка?

Скобкина делано безразлично посмотрела на свои ядовито-красные ногти и ответила:

– У него со мной да, интрижка. А я… Ну, я отношусь к нему более серьезно. И учти: говорю это тебе только потому, что ты его сестра. Обычно я не болтаю с посторонними. Тем более на личные темы. Слушай, ты такая хорошенькая, – без перехода сказала она. – Это просто злодейство – носить такие ботинки.

– Дались вам эти ботинки! – беззлобно ответила Женя, не обратив внимания на комплимент, поскольку просто не могла принять его всерьез. Она – хорошенькая! Слышал ли кто-нибудь когда-нибудь такую глупость?

– Давай переходи на «ты», – предложила Скобкина. – Сказать по правде, мне так нравится твой брат, что я готова полюбить каждого его родственника. Вот и ты мне понравилась просто помимо воли. Какой у тебя размер обуви?

– Тридцать седьмой, – сказала Женя.

Ее совершенно не вдохновляла идея сообщать Скобкиной об исчезновении Яна. Судя по всему, та втрескалась в кузена по полной программе. Но делать было нечего. Женя могла бы заложить голову, что Скобкина не замешана в историю с его внезапным исчезновением. Тем печальнее была ее миссия.

– В общем-то эту записку я нашла в комнате Яна, – осторожно начала она.

– Да? – удивилась Скобкина. – То есть он не просил тебя ее мне передать?

– Не просил. Да он и не мог попросить.

Среагировав на скорбный Женин голос, Скобкина внезапно выпрямилась и сильно побледнела:

– Его что, убили? – спросила она, схватившись одной рукой за горло.

Женя едва не подпрыгнула на своем стуле. Выходит, она ошиблась! Вероятно, Яну кто-то угрожал и сидящая напротив девушка в курсе дела. Недаром же она мгновенно просекла ситуацию.

– Нет, его не убили, – покачала она головой. – То есть никто не знает – убили или не убили. Просто Ян пропал. Исчез. Его милиция ищет.

– Пропал? Боже мой, когда?

– В понедельник. Весь день был на работе, а вечером не вернулся домой. Кстати, а ты сама когда его в последний раз видела? – Жене пришлось пересилить себя, чтобы последовать предложению Скобкиной и перестать «выкать».

– В воскресенье. – Та изо всех сил старалась взять себя в руки, но это ей плохо удавалось. – Ничего, если я покурю? Ты не хочешь?

Женя отрицательно покачала головой – любимый жест, который постоянно напоминал ей о том, какие у нее прискорбно жидкие волосы. При этом жесте они летали у нее перед глазами, практически не заслоняя вид.

– В воскресенье Ян провел здесь весь вечер. В этом кабаке, я имею в виду. Сидел за столиком, пока я работала. Один. Потом мы поехали ко мне, ну и, короче, он возвратился поздно. Да ты, наверное, знаешь, раз вы живете в одном доме.

– Мы живем в одном доме, но я за ним не слежу, – торопливо объяснила Женя.

– Ах да, я и забыла, какой большой ваш дом.

– А Ян ничем таким с тобой не делился? – спросила Женя. – Может, ему кто-то угрожал или еще что? Письма там анонимные, телефонные звонки?

– Да нет, – пожала плечами Скобкина. – В воскресенье Ян был таким, как всегда. И весь последний месяц тоже. Будь у него что на душе, я бы почувствовала. Может, ты и не веришь, но я действительно влюблена в твоего брата.

– Но если Ян был таким, как всегда, почему же ты тогда сразу подумала, что его убили? – не стерпела и поинтересовалась Женя.

– Ничего странного. Я всегда боялась за него. Он все-таки вице-президент фирмы. Большой человек. А бизнес сейчас знаешь какая штука.

– Но зато он приносит деньги, – безразлично заметила Женя. – Без денег сейчас никуда.

– Это точно. – Скобкина в последний раз затянулась и несколько раз прокрутила окурок в баночке из-под крема. – Я вот здесь под музыку вращаю задницей уже несколько месяцев. Думаешь, я не знаю, что у меня голоса нет?

Женя кинула на нее вопросительный взгляд.

– А! – с горечью махнула та рукой, показывая, что даже не хочет пускаться в длинные объяснения. – А раньше Ян никогда не уезжал надолго, никого не предупредив? – снова вернулась она к животрепещущей теме.

– Никогда. Дядя уверен, что с ним что-то случилось. По правде сказать, у него самые дурные предчувствия.

– Боже мой, а вот я ничего не чувствую! – с горечью и изумлением сказала Скобкина, склонив голову к плечу, как будто бы прислушивалась к своему неотзывчивому сердцу.

– Это хорошо, – поспешила заверить ее Женя. – Это значит, что Ян жив и у меня есть шансы его спасти.

– У тебя? – удивилась Скобкина.

– Дядя пообещал вознаграждение… – промямлила Женя, покраснев.

– Так ты сидишь без гроша! – воскликнула та. – Вот почему у тебя такая ужасная обувь! Судя по всему, у дяди ты ничего не просишь. Ну, понимаю, гордость.

Женя кивнула, а Скобкина покачала головой:

– И далась она тебе, эта гордость? Ну, чего тебе с нее? Ты давно живешь у дяди?

– Давно, – пробормотала Женя. – Он взял меня к себе, когда я закончила школу.

– Ну… душечка, – протянула Скобкина. – Это просто безумие какое-то. Живи я с богатым дядей… Впрочем, я тебя понимаю. В целом, – прервала она сама себя. – Однако я бы попросила у него нормальную одежду. И деньги на парикмахерскую.

– Я…. вот… тут… – промямлила Женя, испытывая непонятное доверие к Скобкиной.

Она достала из кармашка триста долларов и протянула ей. Собралась с духом и сказала:

– На самом деле Ян передал тебе пятьсот долларов, а не двести. Просто мне нужны деньги на расследование, а взять было негде. И я позаимствовала. Своровала, в общем.

– Боже мой! Бери этот конверт и распоряжайся! – велела та, вкладывая его в руки Жени. – Ян просто хотел пошутить. Он, конечно, время от времени делал мне подарки, но деньги в конвертике, как девушке легкого поведения, никогда не предлагал. Я убеждена, что это был своего рода прикол, понимаешь? Так что бери и не комплексуй. Я на эти деньги не рассчитывала.

– Но это не мои деньги! – возразила Женя.

– Ты что, не хочешь найти Яна? – возмутилась Скобкина. – Как ты сделаешь это с пустыми руками? Разве можно вести расследование, если не на что купить конверт и авторучку?

Женя вяло согласилась. «Да уж, – уныло подумала она. – Следователь из меня никакой. Первый же свидетель – и полное поражение сыщика».

– Слушай, не уходи, а? – попросила между тем Ира. – Я еще сорок минут пою, а потом сматываюсь. Дождись меня, мы что-нибудь сделаем с твоими волосами. И заодно вместе подумаем, где искать Яна.

– Я… – мяукнула Женя. – Дядя обещал…

– Ах да, вознаграждение! – вспомнила Скобкина. – Мне его не надо. Я хочу Яна обратно, понимаешь? Так ты дождешься меня?

– Но я не одна, – выдавила из себя Женя. И это было уже почти согласие.

– О, сопровождающий! Интересно посмотреть, кто не постеснялся твоих ботинок?

– Веня Лаптев, – тут же ответила Женя. – Интернатовский друг. Он, кстати, уже пал жертвой твоей красоты.

– Ладно, я ему подмигну во время выступления. Или для него это слишком?

Женя против воли хихикнула. Они вместе со Скобкиной вышли в зал, и каждая направилась к своему месту. Ира – к эстраде, а Женя к столику, где ее, сгорая от нетерпения, ожидал Веня Лаптев.

– Ну что? – с неподдельным любопытством спросил он. – Разговор состоялся?

– Состоялся. Представь себе, что Ира – любимая девушка моего кузена.

– Пардон, пардон, – наморщил лоб Веня. – У твоего кузена разве нет невесты?

– Есть, – кивнула Женя. – Но та – невеста по требованию дяди и общественного положения. А это – дама сердца.

– С дамами сердца у рыцарей были платонические отношения, – заявил начитанный Лаптев.

– Мне кажется, она его любит. Она очень хорошая.

– Поздравляю, – сказал Лаптев ехидно. – Ты ей все рассказала.

– С чего ты взял?

– Душа моя, в тебе есть одна удивительная черта. К тому человеку, которого ты считаешь хорошим, ты начинаешь испытывать поистине собачью преданность.

Женя вздохнула:

– Вот я тебя тоже считаю хорошим, разве я веду себя как собака?

– Я не в счет. Нас связывают детские воспоминания. А это нечто особенное.

– Ира отдала мне все деньги, – внезапно сообщила Женя.

– Молодец. Я сразу понял, что она – высший класс.

Лаптев развернул свой стул, чтобы ничто не мешало ему созерцать предмет своего восхищения.

– Она просила меня ее дождаться.

– Вас не надо проводить? – весело спросил Веня. – А то я бы не против.

– На чужой каравай… – сказала Женя, но тут у ее приятеля резко изменилось выражение лица. Вероятно, Скобкина подмигнула ему.

– Она обещала что-нибудь сделать с моими волосами, – зачем-то сказала Женя, допивая остывший кофе.

– М-гм, – пробормотал Лаптев.

– Это ничего, что ты поедешь домой один?

– Разве я девушка и меня нужно провожать?

– Но ты не обидишься?

– Женька, прекрати немедленно. Главное, сама не вляпайся в какую-нибудь историю. Кстати, можешь намекнуть своей Ире, что я знаю, с кем тебя оставил.

– Сначала ты облизываешь ее глазами, как шоколадку, – возмутилась Женя, – а потом даешь понять, что в чем-то подозреваешь! Это отвратительно!

– Да? – безразлично спросил Веня.

– Да! Мужчины вообще… – задохнулась Женя. – Сами тащатся от женщины, а потом говорят, что она такая-растакая, а они любят тех, что поскромнее.

– Я должен воспринимать твои слова как нагоняй?

Женя тут же смутилась и уже не знала, куда деть свои руки.

* * *

Точно так же она не знала, куда их деть, придя в гримерную Скобкиной и усевшись на стуле в углу.

– Фу, наконец-то, – сказала Ира, закручивая длинные волосы в узел и защелкивая их на макушке заколкой. – Сейчас смою с лица боевую раскраску.

Без макияжа она выглядела моложе и проще. Женя пожирала глазами ее платье, в конце концов не удержалась и осторожно потрогала ткань.

– Хочешь померить? – предложила Ира, переодеваясь.

– На мне оно будет висеть. У меня ни там, ни тут ничего нет, – привычно, без сожаления, констатировала Женя, показывая, где на ее теле отсутствуют необходимые выпуклости.

– Да, ты права, тебе нужен совсем другой фасон. Вот найдем Яна, я заставлю его о тебе позаботиться.

– Так ты думаешь, что исчезновение моего брата связано с его работой?

– Я не знаю, что и думать, – сказала Ира. – Ты ведь его секретарша. Если говоришь – бизнес вряд ли виноват, значит, так и есть. Но если не бизнес, тогда что?

– Личная жизнь, – тут же ответила Женя.

Ира хмуро взглянула на свое отражение в зеркале и заметила:

– Что ты думаешь о его невесте?

– Она ужасно противная, – тут же ответила Женя, причем совершенно искренне.

– И некрасивая к тому же, – подхватила Ира. – Она мне в подметки не годится.

– Согласна.

– Я надеялась, что Ян разорвет помолвку из-за меня, – призналась Ира. – Но… Влияние отца оказалось сильнее, чем мои чары. Впрочем, я до сих пор не теряю надежды. Слушай, может быть, Ян уехал, чтобы собраться с мыслями? Его отец настаивал на свадьбе, а Ян все тянул.

– Нет, – покачала головой Женя. – Если бы он уехал, то предупредил бы отца. Он бросил дела… Да и вообще это не в его духе. До сих пор не было ни одного прецедента.

– Я не верю, что с ним произошло что-то ужасное, – решительно сказала Ира. – Может быть, это какая-то тайна, но вряд ли она грозит Яну смертью. Если бы он во что-то влип, его бы убили сразу и не таясь. Ты со мной согласна?

– Я-то согласна. Кроме того, на фирме всеми делами заправляет дядя, – высказалась Женя. – Если бы дело было в бизнесе, дядя первым попал бы под колпак.

– Если только Ян не влез во что-то без ведома отца, – задумчиво проговорила Ира.

– Нет, Ян не стал бы за спиной дяди вести свою игру. Он не такой человек.

– Но просто сидеть сложа руки все равно не стоит. – Ира натянула на себя узкие брючки и эластичную кофточку, заплела волосы в косичку и сделалась похожа на хорошенькую старшеклассницу. – Я недурно сохранилась, – подмигнула она Жене. – На самом деле мне уже двадцать шесть. А ты вообще выглядишь как семиклассница. Слушай, я не стану предлагать тебе свою одежду, ведь ты даже у дяди ничего не берешь. Но с прической можно поколдовать.

– У меня волосы слишком короткие, – с сожалением сказала Женя. – Из них можно сделать только крысиный хвостик.

– Да их надо просто накрутить на бигуди. Или завить горячими щипцами.

– У меня ничего такого нет, – призналась Женя.

– Кто бы сомневался. Ладно, сегодня мы не станем ничего делать, но я обещаю всерьез подумать о твоем облике на досуге. Не бойся, не забуду. Не люблю бросаться пустыми обещаниями.

Женя ей сразу поверила и снова переключилась со своей внешности на кузена.

– У тебя есть какие-нибудь мысли относительно Яна? – спросила она.

– Ну… Стоит одна избушка на Азовском море. Мы иногда скрывались в ней пару-тройку дней. Может, Ян избрал ее в качестве временного убежища? Думаю, мне стоит это проверить.

– Ладно, – сказала Женя. – А я пока займусь коротышкой. Кстати, ты не знаешь, кто это? – спохватилась она и достала из своего туго набитого кармана моментальный снимок. – Я нашла эту штуку спрятанной в старинной вазе.

– Первый раз вижу, – пробормотала Ира, сосредоточенно разглядывая снимок. – А Ян разозлился. Смотри, у него белый нос. Когда он по-настоящему сердит, у него от носа кровь отливает. Значит, это не шутка и не розыгрыш. Он действительно сцепился с этим человечком. А кто, интересно, их фотографировал?

– Да! И, главное, зачем? – подхватила Женя. – Может быть, это шантаж?

– Боже мой! – Ира прикусила губу. – Кажется, я начинаю волноваться. Не знаю, почему мне казалось, что у Яна нет от меня секретов. Но, возможно, у него были серьезные проблемы, а он просто не подавал вида? Не хотел меня расстраивать?

– Можно, я тебе позвоню, когда ты узнаешь про избушку? Ту, на Азовском море? – робко спросила Женя.

– Конечно! Сейчас я тебе напишу свой телефон. – Ира достала из лаковой сумочки ручку и визитку – точно такую же, как та, на которой Ян нацарапал свою записку, – и красивым крупным почерком написала свой телефон.

«Какая она потрясающая, раскованная, свободная!» – подумала Женя, которая сама писала так, словно хотела сделать буквы вообще невидимыми: они были крохотными и угловатыми.

– Кстати, – сказала Ира. – У меня тоже есть брат. Родной, правда. И он крутой парень. Если ты не возражаешь, я с ним посоветуюсь. Если понадобится грубая мужская сила, можешь иметь его в виду.

– Да в общем-то, – робко возразила Женя, – Веня Лаптев поможет, если что.

Ира рассмеялась:

– Я ж его видела, твоего пресловутого Веню. Он симпатяга парень, но вряд ли может похвастаться развитой мускулатурой. А в любом расследовании когда-нибудь наступает критический момент.

– Ладно, – сказала Женя. Она чувствовала себя очень странно: такая девушка, как Скобкина, общается с ней на равных, предлагает помощь и вообще ведет себя как… ну, как подруга.

– У меня машина, – сообщила между тем Ира. – Подвезу тебя до дому. Я знаю, где это.

Ира вела машину соответственно своему характеру – легко, без всякого напряжения, но и без глупого лихачества. Всю дорогу они обсуждали возможные пути розысков Яна. Ира со своей стороны обещала обзвонить всех общих знакомых.

– Во двор заезжать не стану, боюсь твоего дяди, – криво усмехнулась она, затормозив поодаль от дома Ярославских. – Не забудь потребовать у него новые туфли! – крикнула она напоследок, открыв пошире окошко.

– Сейчас не время! – отозвалась Женя, махнув рукой. – Дядя очень расстроен, ему не до моих проблем.

Дом встретил ее неприветливой тишиной. Женя тут же застеснялась своего приподнятого настроения. Действительно, не слишком ли она оптимистично настроена? Как будто бы одно только ее решение отыскать двоюродного брата уже гарантировало ему скорое возвращение. А что, если все напрасно? Если Яна уже давно нет в живых? Пока Женя дошла до своей комнаты, по ее спине успела проползти целая армия мурашек. Атмосфера дома была мрачной, тут несколько дней сгущались пессимистические мысли и витали плохие предчувствия. Однако, несмотря ни на что, заснула Женя мгновенно.

* * *

Разбудили ее сдавленные стоны и женские всхлипы, раздававшиеся откуда-то снизу. «Неужели сбылись худшие ожидания дяди, – подумала Женя испуганно, – и милиция нашла тело Яна?» Она накинула на себя халат и выскочила в коридор, наткнувшись на приходящую уборщицу, которая уныло терла тряпкой перила.

– Что случилось? – метнулась к ней Женя. – Это… Из-за Яна?

– Невеста ихняя приехали, – шепотом сообщила та. – Плачут. А ваш дядя их успокаивают.

Вздохнув спокойнее, Женя возвратилась в комнату, привела себя в порядок и только тогда отправилась вниз. Картина, которую она застала в холле, была достойна кисти живописца. Ярославский, вперив влажные глаза в противоположную стену, похлопывал по спине Свету Шмелеву, которая безвольно висела на нем, обхватив руками за плечи. На ней было черное шелковое платье, туго обтягивающее некрасивые бедра, и длинные черные перчатки, какие Женя видела только в старых фильмах. «Хорошо, что не нацепила вуаль, – раздраженно подумала она. – Тоже мне потенциальная вдова».

Впрочем, грубить не хотелось.

– Здравствуйте, – поздоровалась Женя, стараясь изо всех сил проявить сочувствие.

Света, длинно всхлипнув, оторвала лицо от груди Георгия Николаевича и посмотрела на нее.