Полное собрание сочинений. Том 2

– Андрюш, а что ты такой злой? Звонить совсем перестал, на работе почти не разговариваешь…

– Я тебе уже не раз говорил, и что, и почему. И прекрати, наконец, звать меня Андрюш, тем более при Сергее.

Ирина улыбнулась.

– Да ладно тебе, всё равно рано или поздно…

– Не всё равно.

– По-моему, если затягивать, будет только хуже.

– Ну, так объясни ему тогда всё, зачем так делать-то?

– Как «так»?

– Сама знаешь.

– Жалко мне его, не могу решиться.

– Это называется проще: жалко выкидывать хорошую игрушку.

– Ты слишком плохо обо мне думаешь.

– Нет, это я раньше думал о тебе слишком хорошо. Я так понимаю, что даже я тебе нужен только как игрушка, причём полностью, без остатка, ты не хочешь делиться мною даже с друзьями. Поставила себе задачу рассорить меня с Сергеем и…

– Что за глупости?

– Это не глупости.

– Что-то я перестаю тебя понимать.

– Ой, сама невинность!

– Не кричи.

– Не, ну сколько можно? Нужно же и совесть иметь.

– Да что я сделала плохого-то?

– Да ничего! Мне с Серёгой уже разговаривать стыдно.

– А-я-я-й, какие мы скромные.

– Да, в отличие от некоторых особо…

– Ну, продолжай.

– Неужели нельзя разговаривать с человеком по нормальному? Обязательно надо показать, что ты теперь выше него, что я теперь…

– Как хочу, так и разговариваю.

– Вон ты как заговорила!

– Да! Всё совесть у тебя…

Сергей поправил цветы и подошёл к аспирантской. Он посмотрел по сторонам и, никого не заметив, хотел уже открыть дверь, но, услышав едва ли не крик Ирины, насторожился.

– Не ори на меня!

– Ты сама бы…

Сергею стало интересно, он прислушался.

– Ты сам начал!

– Да, потому что своим поведением…

– Разорался тут, пара всё-таки идёт.

– Да хрен с ней, с этой парой!

«Что это они так разругались? Надо их успокоить…»

– Какое ты вообще имеешь право предъявлять ко мне такие претензии?

Сергей взялся за ручку двери.

– По-твоему, что мы встречаемся– это ничего не значит?

Сергей насторожился и убрал руку с ручки.

– Андрюшенька, мы с тобой ещё не женаты, и я тебе не жена, чтобы так на меня…

– Вот и хорошо, тогда иди ты к чёртовой матери!

– Я…

– Достала!

– Ах, так! Да ты тоже хорош, прям всё делай по-твоему!

– А что я тебе должен всё прощать? Ты же сама говоришь, что то, что мы трахнулись пару раз, ещё ничего не значит.

«Что они?!»

– А как же твои признания в любви?

«Чего?!»

– Если бы я знал, что ты такая… лучше бы уволился.

– Ой, какой бедненький, по-моему, не я к тебе пришла.

«А я… Размечтался. Я же был всего лишь средством для приманки Андрея, идиот, как же я…»

– Да ты целый месяц…

– Ну?

– Да иди ты!

«Я же тебя любил, как ты…»

– Сам иди!

Послышалось, как Ирина резко встала и собралась уходить.

Дверь резко открылась и из кабинета едва ли не выскочила покрасневшая от злости Ирина.

Она уставилась на Сергея.

– А ты что? То же…

Сергей не дал договорить и кинул цветы ей в лицо.

– Сука!

Ирина отшатнулась и удивлённо уставилась на Сергея, не находя слов.

Сергей хотел ещё что-то сказать, но тоже не смог ничего придумать и, одарив её ненавистным взглядом, развернулся и пошёл прочь от этого проклятого места.

Ирина так и стояла, не зная, что сказать.

Из аспирантской выскочил Андрей.

– Серёг!

Сергей ускорил шаг.

– Серёг, я всё объясню!

Сергей не обернулся.

«Я же любил тебя, любил!

Как ты?..

Как вы?..

Сволочи, я вас ненавижу, будьте вы прокляты!

Ира– …»

На глаза наворачивались слёзы.

Сергей пришёл домой и, бросив куда попало пальто, завалился на диван.

Он взялся за голову и застонал.

«Господи, ну за что мне это наказание? За что?! Не хочу я жить, не хочу, не хочу! Ира, как ты могла? Я же любил тебя, я бредил тобой, я был готов умереть за тебя, а ты… Да, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ира, какая же ты, оказывается, дрянь, какая же ты…

А Андрей… Тоже мне, друг называется. Вот и цена твоему слову, цена тебе. Ты готов продать всё за ночь с какой-то шалавой. Урод. Ты не человек, ты даже хуже животного; обезьяна и та честнее тебя будет. Любит он её, видите ли, а по-человечески нельзя было это сказать? Неужели бы я не понял? Всё тайком, как последний предатель.

Мир сволочей, как я только мог здесь родиться? Одни предатели, скоты…– Сергей вздохнул и уставился влажными глазами в потолок.– А впрочем, чего я ждал? Пора посмотреть правде в глаза. Кто я такой? Да, все они сволочи, но сволочь– это синоним человека, а я не сволочь, значит, я и не человек. Так на что я мог рассчитывать? Что Ира кинется в мои объятья, а Андрей будет свидетелем на моей свадьбе? Да кому я нужен? Размечтался, кретин. Цветы купил, на, бери, любимая, всё для тебя… Одни мечты, а мечты редко когда сбываются. Жизнь– это кладбище несбывшихся желаний, вот и на моём появилась ещё одна могилка, большая и красивая. Может прилечь рядом? Нет уж, не дождутся. Слышишь Ирочка, я буду жить назло тебе, потому что я ненавижу тебя! Когда-нибудь, ты поймёшь, кого ты потеряла, какую любовь ты отвергла… Ненавижу вас! Но ещё больше я ненавижу себя; я сам создал себе этот идеал, эту сказку. Поделом мне, так и надо возвращать человека к реалиям жизни.

Я никто и ничто. Да, просто так со мной никто и разговаривать не будет, я нужен все только как средство. Да и зачем принимать меня за человека? Простите, я не сволочь… Жаль…»

Зазвонил телефон.

Сергей не реагировал.

Звонки не прекращались, кто-то явно хотел поговорить с ним.

Сергею надоело, и он снял трубку.

– Серёг, это ты?

Сергей положил трубку обратно.

«Ещё хватает наглости звонить. И что он мне скажет? «Прости, случайно вышло». Предатель…»

Опять звонок.

Сергей снова снял трубку; он хотел просто послать Андрея куда подальше.

– Серёг, только не бросай трубку.

– …

– Выслушай меня, потом можешь делать, что хочешь.

– …

– Поверь, мне трудно говорить, но я всё равно должен тебе всё рассказать,– Андрей вздохнул.– Не знаю, как так получилось, но я в неё влюбился. Да это звучит смешно, тем более – в свете того, что я всегда говорил о любви, но это так. Я не хотел, но это оказалось выше меня, ты должен это понять. И она тут ещё… Сам знаешь. Прости, я не смог сдержать обещания, я не устоял, я пришёл к ней и… В общем, она не отказала. Я не говорю, что во всём виновата только она, виноват прежде всего я, я не устоял, но это же любовь, это… Впрочем, что я тебе буду объяснять? Но у нас уже всё кончено. Всё, теперь я с ней даже разговаривать не буду. Не знаю, обидишься ты или нет, но я скажу тебе, что она просто редкостная б… Таких б… ещё поискать надо.

– …

– Надеюсь, ты поймёшь. Серёг, не дай ей поругать нас друг с другом, ей теперь только этого и надо.

– …

– Ну, влюбился ты в неё, я влюбился, с кем не бывает? Не стреляться же теперь из-за неё, она того не стоит. Слышишь, Серёг?

– Я знаю, кто она есть, но ты…

– Ну, неужели ты не понимаешь? Если бы я этого не сделал, я бы, наверное, с ума сошёл. Ты же сам знаешь, что такое любовь.

– Знаю.

– Не хотел я этого, честное слово, не хотел, как в тумане…

– Хватит.

– Ну Серёг, ну в конце концов… Не стоит она того.

– …

– Серёг…

– Я всё понимаю, но это всё равно подло, мог бы и просто сказать, что любишь её.

– Я не мог, я…

– Почему?

– Не знаю, это не по телефону. Давай встретимся где-нибудь, посидим, поговорим.

– Зачем?

– Иначе я просто не засну, совесть замучит, а по телефону…

– Я не хочу никуда идти.

– Да ладно тебе, ты же не хочешь, чтобы у меня была бессонница? Хватит капризничать, поговорим, развеемся, может быть, а то так и до непоправимого недалеко.

– Ну, может…

– Где-нибудь на нейтральной территории.

– Не знаю.

– Знаешь. Да ничего с тобой не случится, что ты как маленький?

Сергей задумался.

– Ладно.

– Вот и хорошо, спасибо. Давай… Часов в восемь в…

– Туда?

– Там весело, отвлечёшься хоть.

– Я не хочу…

– Н,у хватит, всё, к восьми у входа.

– Я…

– Ну, вот и договорились. Всё, жду.

Сергей положил трубку и снова лёг на диван.

«Ну и схожу, какая разница? Мне уже на всё наплевать».

Андрей пришёл домой совсем злой. Есть не хотелось, телевизор смотреть тоже. Он постоял в прихожей, думая, что теперь делать и, стукнув кулаком по стене, сел на стул.

«Что делать теперь?.. Вот зараза! Это же надо… Перед Серёгой стыдно, так кинуть его! Где только были мои мозги? Какая же я всё-таки скотина! От этой долбанной любви совсем голову потерял…

Ну Ира… Как хоть меня угораздило в неё влюбиться? Нет уж, всё, хватит, всему есть предел. Она стала слишком много на себя брать, как будто я вообще не человек, и моё мнение не имеет никакого значения. Прощай, родная, разлюбил я тебя. Сама виновата, дура… Вот тебе и любовь; месяц с небольшим, а встречались мы и того меньше; две недели. Всего две недели, и ради этого… Всё умерло, больше никаких чувств нет. Умерло… Может это из-за того, что я её добился, а больше мне от неё ничего и не нужно? Нет… Или да? Может действительно все эти чувства, вся эта история… Потому что я её хотел? Почему бы и нет? Надо признаться, что после первой же ночи я к ней того же уже не испытывал. Но ведь как до этого! Да какая разница, что до этого? Любовь– это ответная реакция на возникновение идеала, а я её очень хотел, всё, что «очень», рано или поздно превращается в идеал, вот и вся любовь. Дурак, из-за какой-то похоти… Или, может, всё-таки нет? Как-то слишком… Нет, всё правильно. Стыдно, но так оно и есть. Позор. Любовь, любовь… понавыдумывал себе… А впрочем, это естественно, ничего особенного; стандартный механизм возникновения любви, вот только не могу я любить, не верю, поэтому и избавился так быстро от этого наваждения. Я её просто…»

Телефон.

Андрей протянул руку.

– Да.

– Это я.

– Чего тебе?

– А что так грубо?

– Не надо только изображать такой невинный голос.

– Я и не…

– Ладно, чего звонишь?

– Хотела попросить прощения.

– Не хочется и вторую игрушку терять?

– Ну, при чём здесь эти твои игрушки?

– Ой, а то ты не понимаешь. Я и сам такой, так что тебя я вижу насквозь.

– Но ведь…

– Всё?

– Что всё?

– Больше ничего сказать не хочешь?

– Ну, Андрюша…

– Ира, не надо.

– Я…

– Поищи себе другую забаву, на меня теперь можешь не рассчитывать.

– Андрей…

– До свидания.

Андрей бросил трубку.

«Прости… Теперь я понимаю, каково им… Неприятно. И ведь понимал! Надо же выдумать такое, влюбился… Я же её, по сути, просто хотел! Ну почему раньше я не мог так же здраво всё обдумать? Совершенно не мог соображать. А почему? Да, потому что я её ещё не…

И Серёга… Надо с ним поговорить, объяснить всё. Он поймёт, у него мозги есть, по крайней мере я буду знать, что сделал всё возможное. Позвонить? А может не надо? По телефону как-то… Надо где-нибудь встретиться и желательно сегодня же, пока в нём ненависть не укоренилась. Звонить? А что ещё остаётся?..»

Андрей набрал номер Сергея.

Трубку никто не брал, но Андрей был упорен.

«Ну ,Серёг, ну выслушай хотя бы…»

Наконец Сергей снял трубку.

– Серёг, это ты?

Послышались короткие гудки.

«Ну что ж ты такой…»

Андрей снова набрал номер.

– Серёг, только не бросай трубку.

…

– Ну вот и договорились. Всё, жду.

«Ну слава богу! Надеюсь, он меня не вздумает прибить? Надо пойти перекусить и собираться…»

Туда-сюда шныряют люди, всё больше небольшими группами. Люди эти, по большей части, уже были немного в нетрезвом состоянии, хотя ещё и было довольно рано. Половина народа танцевала, половина, как и Андрей с Сергеем, сидели за столиками.

Сергею было совсем невесело, и он чувствовал себя здесь чужим.

Андрей поднял кружку.

– За нас.

– За нас,– промямлил Сергей и отпил пива.

– Серёг, я много думал и кое-что понял.

– Что же?

– Не люблю я Ирку, да и не любил никогда, умопомешательство просто было какое-то.

– А я любил,– еле слышно, скорее, для самого себя, сказал Сергей и сделал ещё глоток пива.

– Считай, что тебе повезло, ты вовремя увидел её истинное лицо.

– А разве неведение – это плохо? В этом мире всё только на неведении и держится.

– Ну, ничего же страшного, в принципе, не случилось.

– Да уж, ничего страшного.

– Я тебя совсем не слышу, бубнишь что-то себе под нос.

– Ну, извини.

– Да хватит тебе! Ну что ты так расстраиваешься? Она же б…, зачем из-за неё расстраиваться? Много ей чести будет.

– А что же тогда делать, если не расстраиваться? Смеяться?

– Нет, зачем? «Единственный отпор– это злоба».

– Камю про общество говорил.

– Это подходит ко всему.

– Злиться может только тот, кто стоит выше, вы же меня слишком унизили для того, чтобы злился.

– Да брось ты, злиться может каждый.

– Каждый, но в таких ситуациях приходится злиться на самого себя.

– Вот депрессий нам совсем не надо. И вообще, почему ты злишься на себя? Я сволочь, она стерва, ты-то здесь при чём?

– А я дурак.

– Почему?

– Потому что верил вам.

Андрей хотел что-то сказать по этому поводу, но понял, что оправдываться смысла нет.

– Неужели тебе всё ещё жаль, что у тебя с ней ничего не вышло?

– Теперь я её скорее ненавижу, чем люблю, тогда действительно не жаль, но с другой стороны уязвлённое самолюбие…

– Ну, это ничего, главное, что ты её больше не любишь.

– Да, это главное.

Они на минуту замолчали.

– Надо ещё пива заказать.

Принесли ещё по кружке.

– И чего ты меня сюда притащил?

– Здесь весело, хоть душу отведёшь.

– Ну-ну, веселье так и прёт.

– Да и вообще, хоть раз в жизни отдохнёшь по-человечески.

Сергею не хотелось спорить, а потому отвечать он не стал.

– Эх, Андрей, знал бы ты, что у меня сейчас внутри творится…

– Понимаю.

– Да как ты поймёшь? Разве тебя хоть когда-нибудь бросал любимый человек?

– Да, не бросал.

– Ненавижу её, ненавижу.

– Надеюсь, обо мне ты так же не думаешь?

– Обидно, но придётся признать, что ты тоже жертва, пусть и добровольная.

– Я ничего не мог с собой поделать.

– Да, перед ней не устоишь.

– Злишься?

– Неосознанно. Просто какая-то тупая злость в самых глубинах моего подсознания, а это ничто иное, как крик уязвлённого самолюбия.

– Это хорошо, злость– это всегда хорошо.

– Убил бы.

– Ну ладно, хватит о ней,– Андрей щёлкнул пальцами.– Два пива!

– Не лопнешь?

– Да от чего тут лопаться-то? За себя бойся.

– Будь спокоен,– Сергей начинал веселеть, при этом в его глазах читалась только ненависть, весёлая ненависть отрешённости.

– Тебе надо отвлечься.

– То есть?

– Баба тебе нужна.

– Баба… Хм, интересно, сейчас я всех женщин ненавижу, даже как-то…

– Как это так?

– Вот так.

– Ты стал рассуждать, как редкостный бабник.

– Бабники тоже ненавидят женщин?

– Да, они им, нам, нужны только как средства, иначе любой Казанова женился бы на первой же разведённой им шалаве.

– «Когда парень овладевает девушкой, люди называют это любовью, в то время, как гораздо вернее назвать это ненавистью».

– О-о, оказывается, и философы могут быть умными.

Сергей усмехнулся и сделал внушительный глоток пива.

– Н,у ты…

– О-о, Андрюха, здорово!– к Андрею подошёл какой-то молодой человек и горячо пожал ему руку.– Что не сказал, что придёшь?

– Так получилось.

– Что скучаете?

– Так надо. Это, кстати, Сергей, а это Вован.

Они пожали друг другу руки.

– Пошли к нам.

– А кто там у вас?

– Толян, Олька, Катька, Маринка и Татьяна, свет очей моих.

– Круто.

– Идёте?

– Это ты у Серёги спрашивай, банкетом он сегодня заведует.

– Серёг, пошли.

– Ну…

– Не расстраивай Андрюху, видишь, как он умоляюще на тебя смотрит?

– Я…

– Ну и отлично! Всё, Андрюх, Серёга согласился.

– Я не…

– Ну ладно, пошли.

– Так я же…

Андрей встал.

Сергею было уже как-то неудобно отказываться.

– Пошли.

За столиком сидели четыре молодые, довольно симпатичные девушки, а также небритый человек с очень весёлым выражением лица.

– Смотрите, кого я к вам привёл!

– Привет.

– О-о, Андрей, какими судьбами?

– Давненько тебя не было видно, ты куда пропал?

– Весь в делах, ни минуты покоя.

– А-я-я-й.

– Сочувствую.

– Спасибо, родная. Кстати, это Сергей, прошу любить и жаловать.

Сергей кивнул в знак приветствия.

– Толян,– представился молодой человек и пожал руку Сергею.

– Ну, берите стулья, садитесь.

Андрей и Сергей сели.

– Ну что, беленькой?

– Неси,– обречённо сказал Андрей и виновато посмотрел на Сергея, который чувствовал себя явно не в своей тарелке.

– А ты с ним работаешь, да?– спросила Сергея светленькая и кивнула на Андрея.

– Да, такой я невезучий человек. Кстати, боюсь, нас не представили,– Сергей решил, что грустить не время и не место, да и пиво давало о себе знать.

– Хоть один культурный человек, учись, Толян,– улыбнулась самая тёмненькая.

– Дико извиняюсь,– Андрей состроил виноватое лицо.– Это Катя, это Оля, это Таня, а это Марина.

– Очень приятно,– кивнул Сергей.

– Взаимно.

– Он у нас, кстати, философ.

– Да ну?

– Андрей преувеличивает.

– Не прибедняйся.

– Поведай-ка нам что-нибудь, просвети.

– Ну… Даже не знаю. Задайте мне направление.

– Обо мне,– засмеялся Толян.

– Хорошо. Итак, сверхчеловек…

Все засмеялись, включая и самого Толяна.

– Вот и беленькую принесли!– обрадовался Вован.

Разлили, выпили.

– А почему я тебя раньше никогда не видела?– улыбнулась Татьяна.

– Это моя первая вылазка.

– Да?

– Честное слово.

– Это надо отметить,– потёр руки Толян и потянулся за бутылкой.

Выпили.

Сергею стало совсем легко. Ира было уже где-то далеко позади, и лишь в самой-самой глубине души ещё теплилась ненависть.

– Так и философствуйте всё время?– посочувствовала Ольга.

Сергей был нарасхват, всё-таки не каждый день приходит новый человек.

– Ума-то нету,– вставил Андрей.

– Наоборот, избыток.

– Это плохо,– сочувственно прошептал Вован и снова принялся разливать.

– Да, плохо, а что…

– А что ж ты тогда?

– Что? А чем ещё одному можно заняться? Только думать, вот была бы хорошая компания,– мечтательно протянул Сергей.

– А что значит хорошая?

– Приятная, красивая, умная, но малочисленная, вот вы очень хорошо подходите на роль хорошей компании.

– О-о.

Андрей посмотрел на лицо Сергея и безудержно рассмеялся.

– Сер… Сер…

По третьей.

«А Катя очень даже ничего…»

Толян стал активно приставать к Ольге, и они выбились из компании.

– Катенька, а вы где работаете?

– «Вы»?

– Это исключительно из уважения. «Ты»– это обращение к равному, к высшему же созданию надо обращаться только на «Вы».

Екатерина засмеялась.

– Странный ты какой-то.

– А разве это плохо?

Она молчала.

– Просто при виде идеала мои мысли всегда путаются.

Екатерина хихикнула и что-то прошептала на ухо Марине.

Андрей по большей части просто смеялся.

Налили, выпили.

Налили, выпили.

Налили, выпили.

Стало совсем никак.

«Катька сегодня должжна б-быть моей, иначе я не му-мужик…»

Толян стал совсем плохой, Андрей и Вован ещё более или менее. Сергей что-то среднее.

– Катенька, а вы здесь часто бываете?

– Почти каждые выходные.

– Ой, это ж даже ездить замучаешься.

– Не замучаешься, у меня дом напротив.

– О-о, точно, точно, Катька же живёт рядом! Все к Катьке!– потребовал Толян.

Все засмеялись над таким чутким слухом и вопросительно посмотрели на Екатерину.

– А пошли,– махнула она рукой.

Дом действительно оказался через дорогу.

Вован похлопал Татьяну по плечу.

– Вот видишь, какая Катя у нас добрая, никогда не откажет в приюте.

Сергей не понял намёка, так как вообще был не в состоянии что-либо понимать, хотя и выглядел ещё довольно трезвым.

– Виват, Екатерина!– воскликнул Толян и снова полез к Ольге.

– Всяк душа добра по обстоятельствам, а потому и я добр ныне; следующую субботу проводим у меня!

Выговорил он всё это с трудом, но все поняли.

– Серёга, молодец!

– Ура!

– Есть ещё люди!

Разлили, выпили кое-как.

«Ну, Катенька, сегодня ты будешь моей».

– Всё, мне хватит,– прошептал Сергей и сделался как можно трезвее.

– Какой хватит?

– Нет, нет, нет, я сказал всё.

Уговаривать никому не хотелось.

– Завидую, ты можешь вовремя остановиться.

– Это смотря в чём,– Сергей многозначительно улыбнулся. Екатерина тоже.

– Интересный ты…

– Ой, спасибо-то, век не забуду.

Екатерина засмеялась.

– Не за что.

– Это вы меня ещё не знаете, да и я вас не знаю.

– Я Катя.

– Да? Очень приятно, Сергей.

В спальню потянулись Андрей и Марина. В зале никого не осталось.

Сергей грустно и безнадёжно посмотрел им вслед.

Екатерина снова засмеялась.

– Вот тебе и философ.

– «Духом служу закону Божьему, а плотью закону греха».

– Так ты же не веришь…

– «Как бы ни проповедовали Христа, притворно или искренно, я и тому радуюсь, и буду радоваться».

Сергей повернулся к Екатерине и взял её одной рукой за талию.

– Бог нас накажет, нельзя…– смеялась она.

– «Ничто не предосудительно, если принимается с благодарностью».

– Но ты же не поблагодарил его,– Екатерина как-то игриво и неуверенно пыталась оттолкнуть его.

«Уж кому ломаться, но уж явно не тебе».

– «Разве я не властен в своём делать, что хочу?»

Сергей завалил Екатерину на диван и стал медленно раздевать её.

– Серёжа, я не сказала «Да».

– Но ты не сказала и «Нет».

– Но…

– Тс-с.

Тело почти не чувствовалось, но сам факт был приятен.

«Не одна ты, Ира, на всём белом свете».

Понедельник.

До пары было ещё десять минут, и в аспирантской сидел один Андрей, который о чём-то упоённо размышлял, поглядывая в окно.

Пришёл Сергей.

– Здорово Серёг.

– Здорово.

– Как жизнь?

– Чудно.

– Как здоровье?

– Сегодня нормально.

– А вчера?

– О-ой, вчера как-то…

– Ясно. Ну, у тебя организм не закалённый, а пил ты дай бог каждому.

– Угу.

Сергей снял пальто и сел за стол.

Андрей засмеялся.

– Чего это ты?

– Вспоминаю.

– А-а,– Сергей тоже улыбнулся.

– Не ожидал, не ожидал.

– Это я от безысходности.

– Или от злости.

– Да, и от злости. Зато полегчало, как заново на свет родился.

– Даже так?

– Угу.

– Да-а, взял и просто трахнул Катьку!– Андрей снова засмеялся.

Сергей слегка покраснел.

– Да ладно тебе, я вообще, честно говоря, смутно понимал, что делаю.

– А что такого? Трахнул и правильно сделал. Кстати, она о тебе вспоминала.

– Да?

– Да. Да ты там всем понравился.

– Неужели? Странно.

– Оказывается вся твоя «культурность» не так уж и бесполезна, если прибавить к ней наглость и уверенность.

– Я старался.

– Катька…

– Ну, хватит о ней.

– Да ладно тебе, как маленький.

– Не люблю я таких разговоров, да и…

Пришла Ирина.

– Привет.

«Вот и любовь наша…»

«Ира… Катя номер два…»

– Привет,– улыбнулся Сергей какой-то то ли какой-то независимой, то ли надменной улыбкой.

– Здорово, коли не шутишь.

«Странно…»

– Как выходные?– Ирина села за стол и достала бумаги.

– Чудненько. Надо было тебя взять с нами.

– С вами?

– Ага, хоть на пьяного Серёгу посмотрела бы.

– Андрей, да ладно тебе. Я был отвратителен.

– А вот Катька так не думает.

– Что это ещё за Катька?

«Что, не нравится? А ведь я тебя…»

– Да так…

– Местная дама не самого тяжёлого поведения.

– Шалава, если по-русски.

– Серёг, ну зачем ты так? Тебе ж ней ещё в субботу видеться.

– С чего ты взял?

Андрей засмеялся.

– А ты что, не помнишь?

– Чего?

– Ты же всех к себе пригласил, в эту субботу.

– Не может быть.

– Так что жди гостей.

– Вот чёрт.

– Да, да, да.

– Ну и зачем они мне сдались?

– Уже ничего не поделаешь, раньше надо было думать.