314 Преступлений

– Я уже догадался об этом. Только не пойму, зачем убивать в одном месте и выставлять напоказ в другом, как картины.

– Потому я и назвал это сценой, Картер. Это и есть картина, как я сразу и сказал тебе. А сам факт её наличия – это психология серийных убийц. Они любят показывать то, что сделали. Я наслышан о случаях, когда труп подбрасывали прямиком под двери полицейского участка. Мол, смотрите, что я творю прямо у вас под носом.

– А что такое голо?

– Это такая река во Франции.  Ну, и ещё так называют парней без полового члена.

– Что ж. Жаль их обоих.

Высокий парень в тёплой, зимней куртке вышел из метро. Мы сразу узнали его и попытались заговорить. Однако парень шёл себе дальше в сторону дома, не обращая на нас внимания. Тогда Рейн сказал ему, что мы хотим поговорить о той организации, с которой он связался, и это, однако, тоже ничего не изменило. Он дальше направлялся к дому, ускоряя шаг. Чтобы мы ни говорили, он не останавливался, и в результате мы довели его прямо до двери дома. Тогда Рейнбол схватил его за руку.

– Ты, возможно, и сам не понимаешь, какие у тебя проблемы, парень. Разреши помочь тебе.

В этот раз вышло ещё хуже. Мужчина достал пистолет, направив его на нас. Машинально я поднял руки, и мы с Рейном отошли в сторону. Не отводя оружие, Эрик открыл дверь и вошёл в дом, пригрозив пристрелить нас, если мы вернёмся. Пришлось пойти домой.

Весь вечер я недоумевал.

– Я не понимаю его реакции, Рейн. – Сказал я своему другу, пока тот усаживался на диван. – Если ему угрожает опасность, почему он не обратится за помощью.

– Ты видел их семейные рамки в доме? – Спросил Рейнбол.

– Да, видел.

– Очевидно, он делал их вручную. Думаю, он сильно любит свою девушку и пытается защитить её. Конечно же, я считаю так не только из-за ручных рамок. На него наставили оружие, но он все равно не пустил тех двоих в дом. Для него неважно, что его могут пристрелить, а важна она. Так что, скорее всего, он хочет защитить её любой ценой.

– И поэтому не просит помощи?

– Конечно. Скорее всего, эти ребята пригрозили убить его жену, если он обратится за помощью. Ты, кстати, не увидел небольшие порезы на его руке?

– Припоминаю. Возможно, только краем глаза. Я точно видел бинт. Кстати, об этом. Я постоянно забывал спросить тебя. Позволь применить небольшой анализ.

– Ну, попробуй. – Ответил Рейн, применив на мне свой смирительный взгляд.

– Ещё давно я увидел, что те царапины, которые ты получил при побеге от убийцы, ровные. И находятся в ряд. Есть те, которые выглядят как естественные. Но те, которые более глубокие… Мне кажется, ты сам их себе нанёс.

– Что ж. Учишься быть более наблюдательным, похвально. Я это делал, потому что боль вызвала некий фрагмент воспоминания. И тогда я продолжил, чтобы вспомнить больше, но у меня не вышло.

– Что это был за фрагмент?

– Тяжело описать, и не думаю, что это имеет смысл.

– Ясно. Так значит, у тебя сейчас нет никакой теории?

– Гипотезы, не более. Как я уже сказал, слишком мало фактов. Но они уже наводят на мысли. Я думаю, он не резал себе руку. Скорее, он набил тату, точно такое же, как у тех парней, что к ним приходили.

– Планета в квадрате?

– Именно. Он не выглядел напуганным, когда мы шли за ним. И пистолет он держал достаточно ровно. Не похоже на человека, который от страха стал бы себя резать. Да и ситуация не складывается в таком случае.

– То есть, он один из них, и не хочет, чтобы жена узнала, чем они занимаются.

– Не совсем. Ему угрожали. Я думаю, тут скорее, он был с ними в группе или только недавно стал её членом. Но когда узнал про убийства, решил прекратить сотрудничество. Или по еще какой-либо другой причине.

– И что нам теперь делать?

– Проследим за ним. Вариантов немного. Он либо приведёт нас к остальным участникам группы. Либо его заставят кого-то убить перед уходом. В любом случае, это пока единственный вариант.

Оставшийся вечер я провел на диване с Эбби, просматривая её любимый сериал. Мне не совсем нравилось то, что нравилось ей, но приходилось идти на уступки. Это навело на мысль о том, что, к сожалению, у нас с ней нет ничего общего. А я слышал о том, что это очень важно. Сегодня мы снова уснули с ней рядом на диване, однако полночи я искал у нас с ней общие интересы и смотрел на своего друга, который пил коньяк и курил одну сигарету за другой глядя в окно, за которым шёл снег.

На следующий день, мы встали рано утром и отправились к дому мисс Клары. Выбрали себе удобную позицию, чтобы хорошо видеть входную дверь дома. Рейн успел задремать, пока я наблюдал, не отводя глаз. Эрик стоял на кухне и явно ссорился с Кларой. Они кричали друг на друга, пока в один момент он развернулся и пошёл к двери. Я разбудил Рейна.

Эрик вышел на улицу, и мы отправились за ним. Ожидалось, что он поедет на встречу, на метро, но он почему-то прошёл мимо входа на станцию. Затем он вилял улицами и дворами. Некоторые люди засматривались на нас, и я напомнил Рейну, чтобы он надел очки. Приходилось держаться вдали, чтобы Эрик ничего не заподозрил и, в конце концов, мы стали на углу одного дома и стали крутиться вокруг своей оси. Оба были в недоумении, ибо Эрик пропал. Его не было нигде. Как будто растворился в воздухе. Спустя пятнадцать минут, нам так и не удалось разобраться. Я рассказал о том, что они ссорились перед выходом, и мы решили отправиться к Кларе и поговорить с ней.

– Мисс Клара! – Крикнул мой друг, когда мы заходили в дом. Хозяйка не отозвалась, и спустя минуту мы услышали хрипы на кухне и вошли туда. Девушка плакала, сидя за столом.

– Присаживайтесь, ребята, я сделаю вам чай. – Через слезы сказала Клара, и мы сели. Она залила кипяток в стакан и села напротив, явно успокоившись. – Простите, ради бога. Мне всегда тяжело удавалось сдерживать эмоции.

– Что случилось? – Поинтересовался я.

– Сегодня утром я узнала, что Эрик снял все деньги со своего счета в банке. Они предназначались нам на свадьбу, но он не звонил ни в какое бюро. А когда я спросила, зачем он это сделал, то он грубо ответил и велел не лезть в его дела. Мы поссорились из-за этого, и он ушёл на работу.

– Не уверен, что на работу. – Начал Рейн. – Мы решили проследить за ним, и его дорога вела точно не на работу.

– Вы узнали, куда он пошел? – С некоторым испугом в глазах спросила девушка.

– Нет. Мы его упустили. Он брал с собой какие-то вещи утром?

– Не знаю. Кажется, только телефон и сигареты. Кошелёк у него всегда с собой.

– Вы знаете пароль от его электронной почты?

– Не уверена, что помню его, а почему вы спрашиваете?

– С помощью него можно узнать местоположение смартфона.

– Сейчас попробую. – Девушка залезла в свой телефон на несколько минут. – Простите. Все-таки не помню. Но он же наверняка пошёл заплатить тем парням, которые приходили в наш дом.

– Возможно. Мисс Клара, вы не могли бы нам показать вашу спальную комнату?

Девушка согласилась, и мы прошли в спальню. Рейнбол рассматривал все стены и шкафы, пока мы с хозяйкой стояли в стороне. Лично мне все казалось довольно обычным.

– Много молитесь? – Спросил мой друг.

– Да что вы. Бывает, но редко. – Ответила девушка.

Мы закончили и, пока шли обратно на кухню, Рейн дал мне телефон. Глянув на экран, я увидел текст, который гласил, что мне нужно попросить хозяйку показать, где уборная. Так я и сделал, хоть и понятия не имел, зачем. Но все же была догадка, что мой друг что-то нашёл, и ему нужно взглянуть на это без посторонних. После моего возвращения мы попросили хозяйку сообщить нам, когда вернётся Эрик. Затем вышли и направились в ближайшее кафе, чтобы перекусить.

– Зачем было отправлять меня в туалет? – Спросил я у Рейна.

– Затем, что я хотел заглянуть в телефон нашей девицы. Она оставила его на столе.

– Что-то не так?

– Она мне не нравится. У меня есть предчувствие. И как по мне, она скрывает от нас некоторую часть информации.

– Что ты нашёл в телефоне?

– Отсутствие звонков за сегодняшний день вообще. Она не звонила в бюро. А в комнате я увидел много церковных свечей за шкафом, но она ответила, что они не часто молятся.

– Это все можно объяснить и другим путём. Может, свечи купили давно на всякий случай. А звонки в бюро. Ну, не знаю. Может, она все удалила, или проблемы с телефоном.

– Очевидно, что информацию можно интерпретировать по-разному, но в таких делах, Картер, лучше предполагать отсутствие случайности. Иначе можно закрыть глаза на что-то важное. Хотя, как по мне, лучше всегда избегать случайностей.

– И что ты предлагаешь теперь?

– Дождёмся вечера, чтобы вернуться. Нам нужна постоянная слежка за этим парнем. Я чувствую, что занавес поднимется уже очень скоро.

Пока Рейнбол остался «ошиваться» около дома Эрика, я отправился домой, чтобы принять душ. Эбби не было дома. Глянул на свой Е-мэйл и увидел, что на данный момент нет заказов по работе. Потому я занялся своими делами. Привел себя в порядок, постирал одежду. Обычно этим занимается Эбби, но уже становится как-то неловко. Я успел поиграть немного на ноутбуке и полежать на диване. Затем собрался и отправился обратно к своему другу. К тому моменту Эрик уже успел вернуться домой. Рейн спрятался на том же месте, на котором мы были утром, и наблюдал за окнами.

Как только стемнело, весь свет в доме выключился. До этого мы наблюдали за тем, как Клара готовила на кухне, пока парень занимался чем-то в спальной комнате. Но когда свет окончательно погас, спустя пятнадцать минут, мы увидели едва заметный источник света.

– Ты ведь не до конца договорил, – обратился я к другу. – Ты понял, что этими свечами явно пользуются, и не сказал мне.

– Допустим. Но это не имеет значения. Я предполагал, что молится его девушка, но это не она.

Спустя долгий час свет погас, и к дому подошёл парень в чёрной куртке. Затем к нему вышел Эрик, и они отправились в метро. Мы пошли за ними и проехали четыре станции. Людей уже было не много, потому мы не боялись и старались вообще не смотреть на парней, чтобы Эрик нас не узнал. Но передо мной встало несколько человек, и появилась возможность взглянуть на второго человека, рядом с Эриком. Я не видел лица, но мне показалось, что я увидел длинные женские волосы.

Вышли на улицу и пошли в то место, где сегодня утром разминулись и не догнали Эрика. Они зашли во двор и затем в здание, в котором не горел свет. Присмотревшись, я понял, что в этом доме уже никто давно не живет. Это заброшенный детский сад.

Справа от входа кто-то поджег мусорный бак. Мы боялись, как бы не приехали пожарники с копами.

Зашли в дом. Кругом было слишком темно, и мы не видели, куда именно направились парни. На всякой случай Рейн глянул на запасной выход, чтобы убедиться, что они не пошли дальше. Затем стали ходить на носочках по первому этажу. Дело было не в том, что мы ничего не видели, мы ничего не слышали. Ни разговоров, ни шагов. Тем временем запах дыма уже пробрался в здание. Но когда мы поднялись на второй этаж, его перебил легкий запах краски.

Мой друг рванул вперёд. Я достал пистолет и побежал за ним. Он заглядывал во все комнаты по дороге, и в конце коридора мы увидели свет из одной из комнат. Забежали туда, но было уже поздно. Парень лежал с перерезанным горлом на полу. Его плечо тоже было в крови. Так же две свечки на подоконнике возле свеже нарисованного рисунка. Маленькой планеты в квадрате.

Под окном стоит пожарная лестница, по которой, скорее всего, и спустился преступник. Мой друг сидел рядом с телом Эрика и рассматривал его руку. Даже при свечах я видел, что ему отрезали часть кожи, на которой были шрамы от огня. Тем временем я рассматривал уже знакомый нам рисунок. В нем не было ничего не обычного. Единственное, прошлый был нарисован кистью, а этот явно пальцем. Возможно, полиция бы смогла определить отпечаток. Я повернулся, чтобы сказать это Рейнболу, но момент оказался не подходящий. Он подошёл к окну и ударил кулаком по деревянной раме, бормоча разные ругательства себе под нос.

– Мы снова облажались, Картер. – Сказал он. – Обещали девушке, что поможем, но банально не успели.

– Ты сам всегда говорил, что людей убивают, и это неизбежно. Мы же не можем помочь всем. Зачем винить себя?

– Всем – нет. Но этому парню могли и не сделали это. Ещё и убийца успел скрыться. – Рейн закурил.

– Зачем ему могли отрезать часть кожи?

– По той же причине, по которой забрали части тела у других убитых.

– Посмотри на рисунок. Он спешил и, вероятно, потому нарисовал его пальцем.

Не успел мой друг обратить внимание на рисунок, как мы услышали сирены. Приехала полиция. Звуки явно издавались от центрального входа, и мы сбежали оттуда тем же путём, что и убийца. Через пожарную лестницу.

Когда вернулись домой, я лёг спать, ибо уже не было сил. А Рейн остался на кресле и, кажется, я слышал, как он выходил на улицу.

Утром мы завтракали с Эбби и смотрели телевизор, пока Рейн был в душе. Чертова Клара рассказала о нас полиции. Причём сама же выдвинула теорию о том, что возможно – это мы убийцы её парня. А когда ей рассказали о том, кто мы такие, она и вовсе подала заявление. О нас вспомнили снова, и это не могло не огорчать. Уже около месяца в новостях почти не упоминали о нас, и тут снова начнут.

– Вам лучше прекратить заниматься этим делом сейчас. – Начала Эбби. – Если вас сейчас поймают, то могут навешать множество разных убийств.

– Я понимаю, но Рейнбол ненавидит оставлять дело незаконченным и вряд ли сдастся. Тем более, после того, как мы провинились, и дали бедному парню умереть.

Мы молчали, и я попытался обнять Эбби, но она отстранилась в сторону. Эта девушка для меня загадка. Её настроение постоянно меняется, и я уже не знаю, как нужно реагировать.

В комнату вошёл Рейн с чашкой кофе и сел рядом с нами. В новостях стали рассказывать про труп Эрика и про рисунок на стене. Показали, что под ним было написано три имени. Ральф, Конан, Эрик. Рейнбол подошёл ближе и уставился на экран телевизора. Затем резко встал, от чего стакан с кофе упал на пол, и побежал в коридор. Эбби легко толкнула меня в плечо, имея в виду, что я должен пойти с ним.

– Куда мы бежим, Рейн?

– На первое место событий. – Ответил мой друг, пока мы спускались в метро. Только когда мы оказались уже внутри, до меня дошла мысль, что нас только что показали по телевизору, а мы даже не надели очки.

– Может, ты объяснишь?

– Три имени жертв. Что тут объяснять? Наверняка они позже написали и в первом месте имена первых троих. И если это так, то где-то ещё лежат два трупа.

– Почему ты так уверен, что каждое их действие имеет подтекст? Тебе напомнить, сколько всего натворили мы?

– Это другое, Картер. Мы были под веществами. А здесь есть идея. Смысл, который всегда первоначален. То, что мы видим – это сцены, которые говорят нам о том, что мы не принимаем.

Мы вышли из метро и направились в тот дом, в котором нашли первых трех жертв. Он не опечатан, потому его успели разукрасить разными граффити. И все же, нам удалось найти нужную нам запись. Тони, Грейсон, Вильям. Это и есть имена трёх убитых, найденных здесь. Рейн говорил вслух, но скорее с собой, чем со мной.

– Здесь указаны имена убитых на этом месте, и в заброшенном детсаду то же самое касается Эрика. Ещё два трупа должны быть где-то там.

– Но полиция ведь точно осмотрела все здание и ничего не нашла. – Ответил я. – Может, их убили не там?

– Они именно там и должны были это сделать. Ты всю программу по телевизору смотрел?

– Да.

– Они спускались в подвал? Котельная комната.

– Кажется, нет. Не было необходимости.

– Запах дыма, что мы с тобой слышали. Слишком насыщенный. Вероятно, горящий мусорный бак – это просто совпадение. Уверен, их сожгли в подвале. Нам нужно отправиться туда и проверить.

Люди в метро смотрели косо на нас, потому я решил сделать более мощную конспирацию. Мы надели молодёжные куртки и маски каких-то чудовищ. Я не видел никого в них на улице, но решил, раз их продают – значит, и носят, даже не в Хэллоуин.

Мы пришли к заброшенному детсаду. Я не знал, что делать, поскольку возле входа стоял дежурный полицейский. Но пока я думал, мой друг уже воспользовался пожарной лестницей и пролез вовнутрь. Я зашёл следом за ним, и мы нашли дверь, ведущую в подвал. Странно, что никому и в голову не пришло спуститься и проверить, есть ли там улики.

Спустившись по старым ступенькам, мы оказались в максимально темном помещении. Рейн оказался прав. В нем безумно пахло гарью. Я включил фонарик на телефоне и на полу, в конце помещения, мы увидели два тела и много разбросанных церковных свечей.

Тела не были сильно сгоревшими. Судя по состоянию лиц, подпалена была только одежда. Я дал телефон Рейнболу и отошёл в сторону, чтобы посмотреть на лестницу и убедиться, что мы остались незамеченными.

Затем мой друг подошёл к стене, и мы разглядели много разных надписей и рисунков. Среди них не было уже знакомого, зато было нечто новое. Семь кубков, над каждым из которых находился индивидуальный рисунок. Вода, земля, воздух, огонь, цветок, молния и какое-то животное. Кажется, это был олень.

Я услышал шаги охранника. Он делал обход по всему зданию. Переждав десять минут, мы ушли тем же путём. Затем вернулись домой, и Эбби вместе со мной наблюдала за тем, как Рейн повесил на стене семь листков бумаги, нарисовав на каждом по одному символу из тех, что мы видели в подвале. Эбби удалилась на кухню, чтобы сделать нам чай.

– Огонь стёр улики? – Спросил я у него.

– Нет, не думаю.

– На этот раз без отрезанных конечностей?

– Нет. У парня отрезано ухо, а у девушки отрезаны волосы.

– Я думал, их спалил огонь.

– Я нашёл этих двоих в интернете. Фотографии тоже были. Девушка носила длинные волосы, и будь они сгоревшими, остался бы пепел. – Рейн поставил кресло напротив рисунков и закурил.

– Я понимаю, ты сейчас в глубоких раздумьях, но, может, все-таки отвлечешься и расскажешь мне подробности?

– Что тебя интересует?

– Кто они такие. Почему, по-твоему, убиты, и что вообще происходит. Шесть трупов, а мы понятия не имеем, кто за этим стоит, и как его поймать. И я бы не нервничал сейчас, если бы не тот факт, что, благодаря Мисс Кларе, полиция думает, что это сделали мы. И если не разберемся, то так оно и останется. А у нас и без того хватает обвинений. Рейнбол тяжело вздохнул.

– Последние двое – это муж и жена. Ральф и Конан Берти. Она занималась защитой растений. А он в свою очередь занимался защитой животных. Если верить интернету, к уголовной ответственности никогда не привлекались. Вели спокойную жизнь, снимали квартиру на Коркоран-стрит. Убиты наверняка потому, что связаны с этой организацией. Вот только тату на их теле я не нашёл.

– А на Эрике оно было?

– Да.

– Почему мне не сказал?

– Ты не спрашивал.

– Что ж, ясно. Одни вопросы. Ты называешь это организацией. Почему?

– Это какой-то культ. Один человек едва ли бы проворачивал подобное. Тем более, татуировки на жертвах говорят о том, что они входили в эту организацию. И к Эрику приходили двое. Думаю, их много, и до конца осталось совсем немного времени.

– На первых трёх жертвах были тату?

– У двоих. У третьего не знаю, ибо ему отрезали руки.

– А почему ты считаешь, что этому скоро конец? – Рейн подошёл ближе к рисункам.

– Каждый из них что-то олицетворяет. Я же говорил, что это картина. Очевидно, каждый убитый был связан с каждым из них. Первые три знака – это вода, земля и воздух. Первые три трупа. Это Тони. Возил воду в Африку. Грейсон. Имел аграрный бизнес, а Вильям – астматик. Соответственно, одному отрезали нос, другому кисти рук и третьему язык. Далее, ещё три знака. Огонь, цветок и лось. Клара говорила, что Эрик выжил после пожара. Они забрали его шрам. Отрезанное ухо и волосы ничего не олицетворяли, зато сами ребята связаны с цветами и животным.

– То есть, последняя жертва – это…

– Знак молнии. Человек должен быть связан с электричеством.

– Электрик?

– Что за глупость. Это слишком просто.

– Работник или владелец электронной станции?

– Вот это уже ближе. Дай мне ноутбук, я буду искать связь.

На самом деле, даже при том, что Рейн мне все объяснил, я понимал, что от меня много толку не будет. Я дал ему свой ноутбук, и просидел весь вечер с Эбби, просматривая ее любимый сериал. Пытался с ней заговорить, но от той ласковости, которая была присуща ей последнее время, не осталось и следа. Она снова стала отдаляться от меня. Я то и дело смотрел на неё и внезапно понял, что она выглядит так, будто заболела гриппом. Может, я себя успокаивал тем, что она заболела и потому не подпускает к себе. Но шанс выяснить это так и не выпал. Я уснул на диване, пока она успела уйти в свою комнату.

Рейнбол разбудил меня среди ночи. Спустя пару часов после того, как я уснул. По его словам, он нашёл того, кто должен стать следующей жертвой и даже успел достать его адрес. Мы вышли на улицу и направились прямиком туда. Денег на такси не было, потому мы просто шли быстрым шагом. Нужный дом находился в шести кварталах от квартиры Эбби. Нам повезло, что не дальше.

– О чем думаешь? – Рейн шёл рядом, уставившись вперед, будто бы смотрел сквозь предметы. А я едва успевал за ним, ибо чувствовал усталость из-за прерванного сна.

– О картине и самой идее её создания.

– Почему ты так уверен, что нашёл нужного человека?

– Это парень, который выжил после трёх ударов молнии. На своем фейсбуке он писал о том, что все скоро изменится. Что буквально через мгновение придут перемены и все жертвы будут не напрасными. Как по мне, это идеально подходит. Я таких людей называю гаечными ключами. Это значит – люди, которые хотят изменить весь мир. Сделать его лучше. То, что мы с тобой видели в подвале, не что иное, как ритуал настоящего жертвоприношения. И времени у нас совсем в обрез. Учитывая написанное этим парнем, он готов принести себя в жертву. Значит, это может произойти в любой момент, если уже не произошло.

Мы подошли к нужному нам дому. Двухэтажное здание, на безлюдной улице. Ночью я чувствовал себя увереннее благодаря тому, что нас никто не сможет узнать. Хотя улица была пуста, и некому и пытаться, однако от этой тишины создавалась неприятная для меня атмосфера. Дверь была заперта и мы стали разглядывать все окна. Дом большой. Не знаю, чем занимается этот человек, но он явно богат. Мраморные ступени к двери. На кухне не закрыты жалюзи, потому я увидел, что там сделан хороший ремонт. Это навело на определенные мысли. Ожидаемо, когда  мир хотят изменить те, кто беден. Но ведь этот парень может многое себе позволить, зачем ему это? Может с девчонкой поссорился и винил судьбу. Или что-то с родителями случилось. Я знал, что мой друг тоже об этом думает. Ведь это так просто, что даже мне удалось понять. То, что он богат и хочет изменить мир путём жертвоприношения, не совсем логично, и потому можно предполагать, что он и есть основатель этой организации.

Рейнбол увидел в одном окне свечи на подоконнике и несколько разбросанных вокруг фотографий. На одной из них изображение разных символов, которые мы видели в подвале детсада. Он резко взял у меня пистолет и начал выбивать ногой двери. С пятого раза у него все-таки вышло, и мы попали в дом.

– Тут сигнализация на двери, Картер. У нас есть не более пяти минут. Ищи любую подсказку того, где они могут находиться.

Полное безумие тратить на это время, ведь если нас поймают, то теперь навешают ещё и лишних обвинений, и тогда точно прощай мир и здравствуй виселица. Я бы поспорил, но есть мнение, что моего друга невозможно переубедить.

Мы разделились и направились в разные стороны дома. Рейнбол пошел в спальню, пока я обыскивал кухню и гостиную. Внешне дом казался обычными, однако внутри, не считая кухни, это настоящее пристанище для самоубийц. Стены разрисованы разными непонятными надписями. Я узнавал и римский, и китайский языки. Но были и другие, которые вообще ни на что не похожи. Мебель вся одного стиля, и стиль этот вдохновляет лишь на отсутствие вдохновения. Может, дом и богат, но признаться, в моем гараже было и то уютнее.

К сожалению, все, что я видел, не несло никакой информации, а пять минут уже успели пройти. Я не слышал сирен полиции, но мой друг вернулся и, схватив меня за рукав куртки, рванул к выходу. Полиция подъехала к дому без сирены и, заметив нас, они стали быстро приближаться. Мы устремились во дворы зданий, что находились рядом, где проход был слишком узким для проезда машины. Потому они пошли пешком и догнать нас не смогли. Мы же успели уже улучшить навык побегов. Прошли через несколько домов, машин и толпу людей, в которой в результате и затерялись, после чего, надев очки, зашли в бар. Полицейские никогда не предполагают, что преступники могут резко сесть перекусить или выпить пива, и это правда, ведь логичнее продолжать убегать. Но иногда правильное решение – это спрятаться.