Королева семи гор

Зеркало, в которое я смотрелась, принадлежало соседке по комнате, Ане. В левом верхнем углу висела её фотография в форме сердечка. За ней бегали парни, считавшие её красавицей. А я смотрела и не понимала, что они в ней нашли, в этой крашеной гордячке! Лоб у неё был большой, глаза маленькие, а подбородок слегка выступал вперёд. По сравнению с ней я была просто прелесть, но моя заниженная самооценка не позволяла мне так думать. Соседки этим пользовались, пока я сидела здесь – они были на дискотеке, где без меня у них было явно больше шансов. Я убила вторую дорожку. Смотря на своё отражение, разделась догола и, не найдя изъяна, начала ласкать себя.

– Нимфоманка!

– Кто бы говорил! Сам не лучше! Ты ведь меня так ласкаешь, как будто сама всё делаю. Но от мужских рук приятнее. От своих ласк потом мерзко становится. Почему – не знаю.

Игорь от неожиданности потупил взгляд, не зная, что сказать. Таких комплиментов ему ещё не приходилось слышать. Мари кашлянула и продолжила:

– Потом стала встречаться с Лёшей и его наркотиком. Он говорил мне, что надо завязать с этим. Я так и поступила: завязала сначала с кокаином, а потом и его бросила. Стала часто гулять, быстро менять друзей и мстить миру своей стервозностью за унижения детства: как они меня не ценили, так я не ценила и не щадила их. Со мной не разговаривали знакомые девушки, ведь я частенько уводила у них парней и бросала. А они злились, оскорбляли меня и ненавидели. Бедные тряпочки. Я даже помешалась на этом. Встречалась с четырьмя, пятью парнями сразу. Добивалась признания и сразу бросала, как испорченную вещь. Мой телефон почти не умолкал. А однажды вибрировал весь день, я лежала, будто пьяная, и считала звонки. Насчитав сорок восемь, – выключила. Много разбитых сердечек хотели меня увидеть, а я лишь смеялась над ними и не желала большего. Так продолжалось полтора года, пока однажды, глядя на меня, Аня не сказала, что мне пора к психиатру. Скоро я и сама это поняла. У меня был жуткий депресняк. Занятия пропускала, телефон выключила, смотрела в потолок и ничего не ела. Решила во что бы то ни стало побороть депрессию. Отправилась к знакомому дилеру и вмазалась. А он вмазал в меня…

– Извини, а ты и сей…

– Ты чего? Это всего раз было! Как ты мог подумать! – прервала она его.

– Да я и не думал.… А что там дальше? – спросил Игорь.

– До конца курса оставалось недолго. Занятия прогуливала постоянно, ходила на них без тетрадей, учителя меня недолюбливали, на экзаменах хотели завалить, но не вышло, и я хорошо закончила. Летом устроилась подрабатывать на ферме и курила в одной компании с хиппарями. Одного из них звали Стас. Он немного обо мне слышал. Решила его заарканить, но он меня отшил, сказал, что я «настоящая стерва», а с такими он не водится. Меня это задело. Изо всей компании он был самым милым. С другими девчонками был ласков, рассказывал о природе, о настоящей вселенской любви, которую называл «агапе». Если парни спорили с ним, то проигрывали. Он не проявлял ко мне интереса, а я по уши в него втрескалась. Ждала удобного момента, чтобы настигнуть его, схватить и больше не отпускать. И наконец-то этот момент настал. Он накурился в хлам, я его догнала, постепенно мы разговорились, и я добилась своего. Это был самый безумный и самый продолжительный из моих романов. Он продолжался почти два года. Я носила дреды, слушала растаманскую музыку, курила анашу и почитала Боба Марли за бога.

Осенью девчонки меня не узнали: я была абсолютно спокойной и даже подружилась с ними. Стала для них «мирным ангелочком», который редко бывал в необкуренном состоянии. Всё-таки так курить, как мы со Стасом, наверное, не следует. Доходило до того, что меня замыкало на занятиях – смотрела в одну точку, а иногда разговаривала сама с собой. Обожала нашего философа, он тоже покуривал – по нему видно было. Как настоящие хиппи, мы ходили отдыхать на природу.

Позже родители начали беспокоиться – стали караулить меня у общаги, но я там не появлялась. Однажды я вышла после занятий в шортах, кедах (ноги я не всегда брила), на мне была белая футболка с коноплёй, за спиной – военный рюкзак, на голове здоровые наушники, во рту сигарета. И такой меня встретили родители. Мать – сразу в слёзы, отец недоволен. Скандал устроили, к декану отвели, будто он виноват. Я им говорила, что учёба здесь ни при чём, но они не слушали. Тогда я наговорила им много обидного. Дома не появлялась, всё лето провела со Стасом – мы жили в домике на опушке леса в компании Кастанеды, галлюциногенов и мухоморов. Следующий год оказался последним в этом безумстве. Стас сменил наркотик и сменил девушку. Когда вернулась в общагу, была очень расстроена. Девчонки меня успокаивали, конечно, старались утешить, но я очень долго плакала о нём.

– Понятно, получила по заслугам…

– Какие там заслуги, я думала, он меня любит! А он.… В общем, разочаровалась, решила отвлечь себя учёбой. А учёба, как назло, пошла на спад. Как обычно бывает, не учишь и всё знаешь, а учишь – начинаешь путаться. Думала, совсем мозги скурила, курс закончила с двумя тройками. Лето провела с родителями, как примерная девочка. Пятый курс прошел…

– Длинная у тебя история, – перебил её Игорь.

– Немного осталось, потом ты расскажешь.

– Ладно, продолжай.

– В общем, пятый курс закончился. Я долго пыталась найти работу, в итоге устроилась в аптеку. Там больше платят, чем в больнице. Некоторое время увлекалась панком, но потом подсела на экстази и эйсид-хаус. Сейчас я до сих пор в восторге от этого, а мой вид – это маска, чтобы всякие придурки не лезли. Достаточно посмотреть на них вполоборота, и они уже сто раз подумают, стоит подходить или нет. А ты оказался смелее остальных и не придурок вроде, поэтому я здесь, – закончила она, улыбнувшись.

– Значит, я тебе нравлюсь? Но я вовсе не смелый, если ты так подумала.

– Неважно, я хочу узнать твою историю.

– Ладно… Значит, отец у меня сволочь. – Парень сделал затяжку и продолжил: – Мать – учительница. Когда мне было четыре года, они развелись. Причину я узнал позже. Отец изнасиловал женщину, она родила, и он выплачивал ей алименты. Когда мать об этом узнала, она подала на развод. Отец сбежал. С тех пор нас со сводным братом Антоном воспитывали мама и тётя Зоя. Вместе мы поступили учиться на факультет журналистики, но он бросил обучение сразу, а я дважды восстанавливался и с трудом закончил. Антон стал пастором, а я – писакой.

– Значит, у тебя есть брат – священник.

– Пастор!

– Неважно. Давай о главном.

– А… Это! – вспомнил он давно минувшее прошлое. – Девственности я лишился в девятом классе, на выпускном вечере. Потом в училище в одну девчонку влюбился, мы встречались больше двух лет. Потом я её с другим парнем застал и сам переспал с её подругой. Затем увидел, что эти две девки на кухне дерутся, узнал, что из-за меня. В общем, разочаровался в вас и с тех пор никому не клялся в любви. Встречался с одной целью, – он посмотрел на неё искоса, – ну, ты понимаешь.

Потом, когда двадцать три исполнилось, что-то во мне изменилось – захотелось встретить хорошую женщину… Возомнил себя героем, который подарит ей семью, детей, будет любить и оберегать.

В моей жизни появилась особенная девушка – ей достаточно было просто пройти рядом, чтобы изменить мою жизнь на ближайшие семь лет. Весь день её вспоминал, через неделю снова её встретил, узнал, где учится, и навсегда оставил прежние мечты. С этой девушкой я встречался пять лет, потом два года жили гражданским браком, хотели пожениться, но поругались. Я её ударил, она меня «бессердечной сволочью» обозвала. Разошлись. Сейчас иногда созваниваемся, бывает, остаёмся на ночь, но на утро почему-то такое чувство, что бежать хочется – вот не можем мы быть вместе, хотя и понимаем друг друга с полуслова.

– Ты её любишь? – спросила Мари серьёзно.

– Я ей этого не говорил…

– Что значит «не говорил»? Ты её любишь или нет?

– Да не знаю я! Не хочу об этом…

– Может, ещё косяк?

– Определённо.

– А у тебя прикольные рыбки… – сказала Мари, кивнув на аквариум, стоявший на тумбочке у кровати.

*До начала шоу оставалось два месяца.

Глава 3. Хочу быть королевой семи гор

Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена…

Откровение 17:9

С той ночи прошло две недели. Мари часто оставалась у Игоря. Бен всё время был в командировке и приехал в город всего на пару дней. Игорь так обрадовался приезду друга, что перенёс запланированную встречу с братом, с которым и так уже три месяца не виделся. После крепкого рукопожатия и хлопка по плечу они стали болтать о насущном.

– Подумаешь, бесстыжая красноволосая девица! Я вообще со старухой на днях переспал, – ухмыльнулся Бен.

– Со старухой! И сколько ей было? – спросил Игорь у Бена.

– Шестьдесят семь, – ответил он, загоняя очередной шар в лунку.

– Это же, блин, болезнь, когда на старух тянет, как её там… – пытался вспомнить Игорь, следя за его движениями.

– Ерунда. Стереотип. Люди трусливы по натуре, они не могут преступить грань дозволенного, потому что боятся осуждения. Они не хотят распространения слухов, не хотят, чтобы о них злословили и погубили, как некогда уничтожили гениев вроде Оскара Уайльда. – Шар не докатился до лунки, и Бен передал товарищу партию.

– Ну да… Тебе легко говорить, ты же подолгу не живешь нигде. Поэтому и не боишься слухов, – ответил Игорь, ударяя по шару.

– Вот поэтому я свободен от предрассудков и всякого рода авторитетов, – продолжил Бен, облокотившись на кий. – Меня просто нет, а есть только тень. Безрассудство делает меня мудрее. Я во всех смыслах беру от жизни всё. Многие повторяют это клише, хотя они и жизни-то самой недостойны. Они имеют только крохи и питаются её отходами, а говорят, что «берут от жизни всё». Я ненавижу этих жалких гордецов. «Всё» не ограничивается распитием пива в кабаке и походом по бабам. «Всё» – это не то, что лежит на поверхности, а то, что скрыто, и до него не так просто добраться.

– Хм, – промычал Игорь.

– Это клад, который находят лишь те, кто закапывает себя заживо, кто разлагается под гнётом собственных представлений о приличии. О той грани, которая преступлена уже давно, и возвращаться нет смысла. Только таким способом можно получить это самое «всё». А те, кто боится этой грани – трусы, не достойные даже похвалы Сатаны. Они не могут признать, что мертвы. Я уже мёртв и смирился с этим. Я беру всё, что желаю, и с гордостью встречу смерть, к которой готовлюсь.

Ты думаешь, как я мог с ней спать, если она стара? Нет, мой друг, она не стара, но мудра и молода духом. Лишь тело умирает, а душа всегда остаётся молодой, наученной понимать мужчину. А молодые – все наивные, они ищут мужчин, которых себе навоображали. Они пытаются примерить на нас свои стандарты и даже не задаются вопросом, а подойдут ли они нам! Они сами придумывают себе мужчин, а потом предъявляют им претензии в отсутствии у них мужественности, о которой и понятия не имеют! Они дуры! А в той старушке не было этого, в ней было столько любви, незнакомой молодым женщинам, что меня переполняло желание обладать ею снова и снова. Это была любовь тела, перенёсшего муки рождения. Это была безграничная любовь матери. Ты понимаешь, о чём я говорю?

Игорь пропустил свой шар и уступил партию Бену.

– Не совсем, но я бы так не смог!

– А может, это и к лучшему, – грустно заметил Бен. – У американских индейцев есть предание, согласно которому человек получил от ягуара силу, ум от змеи, взор от ястреба и всё равно остался недоволен. А знаешь, почему?

– Летать не научили?

– Не летать, летают на самолётах.

– Потому что мало?

– В точку! Потому что мало, и всегда мало будет. Даже когда земле нечего будет дать, человеку всегда будет мало. Поэтому дети счастливы в своих глупостях, а мы скорбим в нашей мудрости.

– Как говорится: «Умножая познание, умножаешь скорбь».

– Да, похоже, Соломон был прав. Вот только мне его мудрости мало, я хочу большего, – сказал Бен, случайно загнав чужой шар в лунку и проиграв партию. – Чёрт! А Соломон с Конфуцием случайно не встречались?! Тот ведь говорил, что мудрый человек печали не ведает. И кто из них прав? Тот, кто скорбел, или тот, кто радовался? Тот, кто верил в еврейского бога, или тот, кто приобрёл куда больше мудрости, хотя его и не знал. Я не понимаю, почему так получилось: кто верил, тот усомнился, а кто не знал – приобрёл. Может, от того, что один, приобретая мудрость, потерял перед богом страх, а другой не имел страха, и поэтому не знал печали…

Игорь задумался.

– Скоро и я это узнаю. Я завтра улетаю в Индию, вернусь – позвоню.

– Окей, – ответил Игорь.

Брат со своей многодетной семьёй жил в домике рядом с протестантской церковью, где служил. Его семья всегда радушно встречала желанного гостя. Не успели братья обняться, как к Игорю подбежала целая толпа счастливых ребятишек и с криками кинулась ему на шею. Из спальни выглянула жена Антона, Ксения, кивнула в знак приветствия, продолжая убаюкивать младшую дочурку. Всего у Антона было пятеро детей, он их очень любил, но не баловал, а временами даже был строг с ними. Когда дети успокоились, братья вышли на террасу.

– Как ты, Игорь?

– Да, всё так же: работа, статьи. С Беном сегодня виделся. А твои, я вижу, растут не по дням, а по часам!

– Да, – засмеялся брат, – это они умеют, не успеваем одежду покупать!

– Ну, оно и видно!

Антон кивнул, сделал глубокий вдох и продолжил:

– Знаешь, я хочу сказать тебе нечто важное. – Игорь насторожился. – В Библии в Книге деяний 2:17 сказано, что «…и юноши ваши будут видеть видения». Так вот, мне дважды снился один и тот же сон, – начал Антон не спеша. – Помнишь ту рекламу? – Он двигал рукой, ударяя палец о палец, словно это помогало ему вспоминать. – Ну где счастье предлагают.

– Ну да…

– Помнишь того ведущего?

– Помню… И что?

– Так вот, мне приснилось, что мы с тобой пьём чай, как сейчас. Вдруг у тебя звонит телефон, ты отвечаешь на звонок, вы о чём-то разговариваете, ты кладёшь трубку и говоришь, что кого-то потерял, и идёшь его искать. Я продолжаю пить чай, работает телевизор, показывают этого ведущего, а после объявляют победителя, и он произносит твоё имя. Ты выходишь на сцену, в руки тебе протягивают коробку с деньгами и предлагают взять. Ты говоришь, что хочешь отказаться, а тебе говорят, что от такого не отказываются. Ты берешь её и протягиваешь мне сквозь экран. Я проснулся весь в поту, – закончил он, сделав глоток чая.

– То есть ты хочешь сказать, что Бог говорит тебе о том, что я получу много денег и отдам их на благотворительность?

Антон рассмеялся.

– Нет, ты не понимаешь! Я думаю, он имеет в виду богатство. Не знаю, какое именно: может, спасение, может, посвящение, может, и вправду кучу денег! Я правда не знаю! У меня нет дара толкования сновидений. Но я молился о значении этого сна, и Он лишь сказал пересказать его тебе.

– А, ну здорово! Знаешь, думаю, это всё-таки деньги – они лишними не бывают! – засмеялся Игорь.

– Да, с этим трудно спорить, – подтвердил Антон. – Ты сейчас куда?

– Домой.

– М-м-м, и чем займёшься?

Игорь скривил лицо.

– Тебе не понравится!

Они обменялись взглядом.

– Ну-ну, снова нашел себе проблему?!

Игорь приподнял бровь и уставился на Антона.

– А сейчас ты меня осуждаешь.

– Я тебя не сужу! Хотя, – опешил он, – сердце человеческое лукаво. Прости, я, видимо, такой же человек, и да…

– Не оправдывайся! Христос за вас умер. Ты же этому учишь? – Антон кивнул, не зная, что ответить. – Знаю я твои уловки, оправдания Христом! Что там ты про язык говорил: «Язык в таком месте находится, что оскверняет и тело, и душу». Так там написано?

– Не совсем, это третья глава послания Иакова…

– Не суть, – перебил его Игорь. – Ты же понимаешь, о чём я говорю. Всегда, когда к тебе прихожу, ты на меня наседаешь с этим своим Христом! Блин, ты не можешь просто побыть моим братом, без этих своих прибабахов!

– Игорь, прости, я не понимаю, в чём дело?! Чего ты завёлся? – Игорь отвёл взгляд в сторону. – Слышишь?

– Извини! Я не знаю, что на меня нашло, наверное, выпил лишнего, – он встал из-за стола.

– Тебя проводить?

– Не, не надо, я прогуляюсь до дома.

– Я рад был тебя видеть!

– Я тебя тоже, брат. Только ты меня не суди, хорошо?! Тебе это вредно! – улыбаясь, подмигнул Игорь.

– Да всё в порядке, брат! Благословений!

– И тебе!

Игорь пришел домой уставший. Присев на кровать, освещённую тусклым светом, он задумался о прошедшем дне. Мари лежала лицом к окну.

– Ты чего так долго? Где был? – спросила она сквозь сон.

– Да у брата… – ответил он уныло.

– Что-то случилось?

– Да так, ничего.

Она села и, обняв его, спросила:

– О чём с братом болтали?

– Как всегда, о вечном.

Мари заулыбалась, снова ложась на бок.

– Чего смешного?

– И стоит из-за этого париться!

– А я и не парюсь! – возразил он, повернувшись лицом к Мари.

– Ой, я что, слепая по-твоему? Давай колись, о чём трещали?

Игорь засмеялся.

– Да просто день трудный был!

– Он тебя что, в церковь звал? – несерьёзно спросила Мари.

– Ну да! – подтвердил Игорь. – Опять свои уловки, только теперь пророчествовать мне пытался. Он вообще помешался – считает, что у бога для меня какая-то миссия есть! Ну, посмотри на меня, разве я похож на мессию?

– Если только совсем чуть-чуть, – игриво сказала девушка и засмеялась.

Его лицо носило следы бессонной ночи, он был небрит, волосы взъерошены, от него несло перегаром. Впрочем, ей он таким даже нравился.

– Ты у меня получишь! – он схватил подушку и начал в шутку колотить ею Мари. Она визжала и хихикала. Игорь прикрыл её голову подушкой, притворяясь, что начал её душить, потом откинул предмет в сторону и принялся целовать девушку. Однако Мари задала вопрос, который его остановил:

– Ты сам-то веришь в Бога? – спросила она.

– Я? – переспросил Игорь, отодвинувшись и присев на корточки. – Для меня это сложный вопрос. Мы же с Антоном, считай, росли вместе, так что часто спорили. Ну и Библию я читал, чтобы было чем аргументировать. А в универе, на философии, даже писал реферат по «Откровению Иоанна». Поэтому я так, с ходу, не могу ответить.

На какое-то время Марина пожалела, что спросила об этом. Она хотела обратить всё это в шутку для прелюдии, но Игорь попытку не оценил.

– А ты сама читала Библию? – обратился он к ней.

– Начинала, – зевнула Мари, дав понять, что ей неинтересно. – Но так скучно было: Адам родил Авраама, Авраам родил Исаака, Исаак родил Ньютона, Ньютон родил Механику, Механика родила, – она начала смеяться, но быстро осеклась, увидев, что Игорь шутку не воспринял.

– Там же не только это, у меня даже любимые места есть, рассказать?

Ей не особенно хотелось слушать, но она поняла, что теперь просто так не отделается.

– Конечно, хочу, – подтвердила она, про себя подумав: «Вот, блин, такое прервала!».

– Серьёзно? – как будто провоцируя, спросил Игорь.

Она надулась и ответила:

– Серьёзно? Конечно, серьёзно! Какие уж тут шутки!

– Верю, – сказал он с улыбкой, но тут же вновь стал серьёзным. – Все книги Библии относятся к пророчеству. Меня вообще поражает последовательность этих преданий. А место, которое больше всего интересует, – это глава 13, где говорится про пришествие Антихриста и про его число 666.

– Это по фильмам, да?

– Точнее, фильмы по книге: «Омен», «Конец света» со Шварценеггером; «Судный день» и другие. Их полно на эту тему поснимали, и все ерундовые! «Метрополь» вроде неплохой, только в нём так часто искажали сюжет, что сам фильм потерял основу.

– А я и не задумывалась на эту тему. Если бы ты не сказал, я и не знала бы. А насчёт фильмов ты это зря, «Омен» вроде ничего…

– Неважно! – перебил её он. – Жалко, что нет Библии, было бы легче всё вспомнить.

«Слава Богу, что нет, – подумала Мари, – ещё бы читать начал!»

– Давай рассказывай, мне так интересно!

– Ладно, на память попробую. Так вот. Иоанн был последним оставшимся из двенадцати апостолов. Он скрывался в тюрьме под чужим именем, где написал «Книгу Откровений», которая в Библии всегда стоит в самом конце. И написал её по сну, который видел. Ему явился ангел и начал открывать тайны. Иоанн увидел Бога сидящим на престоле, и Он открыл ему тайну книги, сокрытой за семью печатями. Каждая печать открывала новое видение. Вначале апостол готовился к чтению книги, потом открывал печати. Открыв последнюю, он съедает книгу, «которая горька во чреве, но в устах сладка, как мёд».

– Наверно, похлеще колёс книжка-то, или таких колёс ещё не придумали! – заметила шутливо Мари.

– В любом случае, её не понять человеку. Иоанн её изложил, как ему Бог позволил, то есть не всё рассказал, и, возможно, она не целиком сохранилась. Там встречается повторение семёрок, события накладываются одно на другое и скрывают первоначальный смысл. Это что-то вроде ребуса. «Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его 666». Может, это количество людей с клейменьем, сейчас людей больше 7 миллиардов. Может, это место, и это Америка, судя по флагу, а может, один человек, через которого он придёт. Так что не совсем понятно. И числа повторяются, придавая книге таинственность, например 7 печатей, 7 церквей, 7 подсвечников, 7 дней.

– И 7 смертных грехов, – добавила Мари.

– А это откуда?

– Из фильма «Семь».

– Видишь, совпадения, магия цифр. Иоанн открывает печати, открывая очередную человеческую беду, но пока 144 000 праведников из 12 колен Израиля не умрут во имя Христа, чаша гнева не выльется на землю.

– То есть конца света не будет, пока сотни тысяч человек не умрут в мучениях? – спросила она, едва сдерживая смех.

– Какие ещё сотни тысяч человек, я же сказал: праведников.

Мари не могла больше сдерживаться и сорвалась.

– Теперь ты похож на попа – грузануть пытаешься, – сказала Мари.

– Такое ощущение, что ты меня не слушала!

– Нет! Я слушала, просто я не очень в этом понимаю!

– В общем, когда это начнётся, погибнет треть населения планеты, треть живого на земле, треть луны и солнца затмится, явится Дьявол и передаст власть Антихристу, тот будет править 42 месяца, потом придёт Агнец Божий и одолеет его. Земля распахнется, «… расцветёт, словно роза, великий Вавилон, Христос изольёт на неё чашу гнева своего. И падёт город, блудница великая, королева семи гор, ибо напоила она все народы вином блуда деяния своего», – закончил Игорь.

– А я похожа на «великую блудницу»? – повторив слова Игоря, спросила Мари.

– На «великую блудницу» не очень, но твоё вино мне приятно!

– А как звучит, послушай: «блудница», – произнесла она нараспев.

– Моя блудница, – поцеловал её Игорь.

– Теперь пей моё вино, если не хочешь остаться без сладкого, ибо я – королева семи гор! – прошептала ему Мари, довольная тем, что он закончил говорить и наконец уделил ей внимание.

Соседи в эту ночь долго не могли заснуть.

*Заявку на участие в шоу подали более миллиона претендентов.

Глава 4. Я ничего не хочу

Я возьму у тебя язвою утеху очей твоих; но ты не сетуй и не плачь…

Иезекииль 24:16

Спустя месяц Игорь начал замечать, что Мари периодически оставляет у него свои вещи. Вторая зубная щётка давно перестала мозолить глаза. В его квартире прописались её нижнее бельё и косметика. Он решил ей позвонить, чтобы проверить свои догадки, но долго не мог найти телефон. Перерыв всю квартиру, он наконец-то его нашёл в кармане куртки. Набирая номер, он увидел на тумбочке извещение, в котором было сказано, что ему пришла посылка из Индии. «Может, от Бена?» – подумал Игорь и набрал Мари.

– Привет! Ты на работе?

– Да. Привет! Что-то случилось?

– Да так, ничего страшного. Мне посылка из Индии пришла, пойдём её получать?

– Это от Бена?

– Наверное. Здесь не указано.

– Слушай, может, один сходишь, я сегодня снова у тебя останусь и чего-нибудь приготовлю.

– Славно, – ответил Игорь.

Пару часов спустя посылка была в руках. Как только он её получил, то собрался сразу же открыть, но передумал. «Вдруг там что-нибудь вроде „Камасутры“ или какой-нибудь подобной фигни?! Бен же горазд на такие приколы. Надо открыть её вместе с Мари, она это наверняка оценит». Игорь вернулся домой, где Мари, как и обещала, готовила ужин. Он поцеловал её в щёку.

– Что в посылке?

– Не знаю, я ещё не открывал. Вместе посмотрим?

– Если это какой-нибудь подарок от Бена, тогда, может быть, мы откроем его за ужином?

– По-моему, классная идея! Бена уже месяц не было! По-любому там что-нибудь крутое и экзотическое!

– Обожаю экзотику.