Смысл масонства. Сочинения

Смысл масонства

Сочинения

Альберт Пайк

Переводчик Е. Л. Кузьмишин

© Альберт Пайк, 2019

© Е. Л. Кузьмишин, перевод, 2019

ISBN 978-5-4474-0211-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Альберт Пайк и Шотландский Устав1

Устав во франкмасонстве – это шкала, или ряд, степеней, больший или меньший по их количеству, причем, степени следуют одна за другой в определенном порядке и считаются единой системой, управляющейся единым административным органом.

Существует множество уставов, в которых в мире проводятся масонские работы. Главными и наиболее широко распространенными в наши дни являются: Английский, или Йоркский Устав; Древний и Принятый Шотландский Устав и Rit Moderne, Современный, или Французский, Устав.

Первые три степени – градусы голубой, или символической, ложи – Ученик, Подмастерье и Мастер – входят во все эти уставы как законные и неотъемлемые составные их части. С них начинается посвящение в Rit Moderne, и точно так же обстоят дела и в Древнем и Принятом Шотландском Уставе и в Уставе Совершенства.

Существуют определенные отличия между проведением работ в Англии и в США – в соответствии с ритуалами Йоркского, или Английского, Устава. Также существуют отличия и в работах по Йоркскому и Шотландскому Уставам. В то же время работы по Шотландскому Уставу и по Rit Modern схожи в своих основных чертах.

Устав Совершенства из 25 градусов, с высшей степенью Возвышенного Князя Царственной Тайны, был разработан и исполнялся в континентальной Европе, по крайней мере, во Франции, еще до 1762 г. Древний и Принятый Шотландский Устав сформировался путем внедрения в Устав Совершенства семи дополнительных градусов и ряда косметических изменений к концу XVIII века.

Rit Moderne, учрежденный в 1786 г. Великим Востоком Франции, состоит из семи градусов, из которых первые три – это степени голубой ложи, а остальные – это Elu (Избранник), Ecossais (Шотландец), Chevalier d’Orient (Рыцарь Востока) и Chevalier de Rose-Croix (Рыцарь Розы и Креста). Последней из этих степеней соответствовал 18-й градус Устава Совершенства и ныне соответствует 18-й градус Древнего и Принятого Шотландского Устава. Руководящие органы этого устава называются Великими Генеральными Капитулами.

Древний и Принятый Шотландский Устав, состоящий из тридцати трех градусов, из которых первые три – это степени символической ложи, управляется и возглавляется административными органами 33-го градуса, носящими название Верховных Советов. Старейшим из ныне существующих Верховных Советов мира является Верховный Совет Южной юрисдикции для Соединенных Штатов Америки с престолом в Чарльстоне. Он был учрежден 31 мая 1801 г., и именно от него прямо или косвенно ведут происхождение все остальные Верховные Советы мира. Во Франции таких Верховных Советов два, поскольку в 1815 г. Великий Восток Франции учредил свой собственный Верховный Совет, поскольку после реставрации Бурбонов Верховный Совет Франции под руководством тогдашнего Великого Командора верховного канцлера Камбасера был распущен.

Верховный Совет Северной юрисдикции для США был учрежден в Нью-Йорке Верховным Советом для США с престолом в Чарльстоне в 1813 г., а затем перенес свой престол в Бостон.

Верховный Совет Франции и ее колоний и доминионов был учрежден графом Александром Огюстом де Грассе, также основателем Верховного Совета в Чарльстоне и Верховного Совета Французских островов Виндворда и Леонарда, а также Вест-Индии, в Санто-Доминго, в 1802 г. Он учредил Верховный Совет Франции в 1804 г., а затем возродил Верховный Совет в Америке (Вест-Индии) приблизительно в 1815 г., чтобы тот со временем соединился с Верховным Советом Франции.

Верховный Совет Бельгии был учрежден в 1817 г. властью Верховного Совета Франции; Верховный Совет Ирландии был учрежден в 1826 г. властью Верховного Совета Южной юрисдикции для США; Верховный Совет Шотландии был учрежден в 1846 г. властью Верховного Совета Франции; Верховный Совет Англии и Уэльса был учрежден позднее в том же 1846 г. властью Верховного Совета Северной юрисдикции для США.

Верховные Советы также существуют в Канаде, Португалии, Италии, Венгрии, Греции, Швейцарии, Бразилии, Перу, Венесуэле, Новой Гранаде, Уругвае, Аргентинской Конфедерации, Чили, Центральной Америке, Мексике, Египте и на Кубе (для Вест-Индии).

Изначально количество членов Верховного Совета ограничивалось девятерыми; однако практически во всех Верховных Советах это число превышено. В Южной юрисдикции для США количество членов Верховного Совета в настоящее время ограничено тридцатью тремя, и все его члены носят звание Державных Великих Генеральных Инспекторов пожизненно. Офицерские должности в Верховном Совете также исполняются пожизненно.

Южная юрисдикция для США включает все штаты страны, за исключением Мэна, Массачусетса, Вермонта, Нью-Гэмпшира, Коннектикута, Род-Айленда, Нью-Йорка, Нью-Джерси, Делавара, Пенсильвании, Огайо, Индианы, Иллинойса, Мичигана и Висконсина. Эти штаты были переданы Северной юрисдикции по ее учреждении. Все прочие штаты и территории Соединенных Штатов Америки считаются находящимися под эгидой Материнского Верховного Совета.

Древний и Принятый Шотландский Устав распространен гораздо шире всех прочих систем масонских степеней, например, во многих романских странах Европы и Америки работы проводятся только по нему.

В своем последнем обращении к братьям в качестве Верховного Великого Командора (1890 г.) Альберт Пайк отметил: «Я впервые услышал о Шотландском Уставе в 1853 году»2. 20 марта 1853 г. в Чарльстоне Альберт Г. Маккей (Секретарь Верховного Совета) сообщил Пайку степени Шотландского Устава – с четвертой по тридцать вторую – путем коммуникации. Но он не только посвятил его в эти степени. Он настоятельно просил Пайка на досуге тщательно проштудировать их ритуалы и впредь активно принимать участие в ритуальных работах Устава.

Впоследствии Пайк писал: «Когда в Чарльстоне меня посвятили в степени Устава, я нашел там все ритуалы. Большинство из них я через год забрал домой, а потом мне выслали остальные. Я переписал их все от начала до конца в книгу, которая теперь хранится в архиве Верховного Совета»3.

Еще через пять лет Пайк стал действительным членом Верховного Совета, однако в течение всего времени до тех пор Маккей не терял с ним связи, постоянно подогревая его интерес к активному участию в работе Ордена. Через десять дней после посвящения Пайка в степени Устава Маккей уведомил его о назначении Заместителем Генерального Инспектора Арканзаса4. В то время Заместителем Генерального Инспектора не обязательно должен был быть брат 33-го градуса.

Вне всякого сомнения, передав Пайку все ритуалы Ордена, Маккей всячески приветствовал поправки и дополнения, которые могли возникнуть и, конечно, возникали со стороны Пайка. Он даже предпринял определенные шаги к тому, чтобы формально подтвердить полномочия Пайка в этой области, о чем свидетельствует его письмо Клоду П. Сеймори от 21 марта 1855 г.:

«На внеочередном собрании настоящего Верховного Совета, прошедшем в Чарльстоне 8-го числа текущего месяца было принято следующее решение.

Постановили, обратиться к В. : М. : Великому Командору с прошением учредить комитет из пятерых братьев не ниже звания Верховного Князя Царственной Тайны, которые были бы наделены полномочиями для приготовления новой редакции наших ритуалов с четвертого по тридцать второй градус, дабы привести их к совершенству, изначально заложенному в них основателями нашего Ордена, а впоследствии представить в настоящий Верховный Совет для одобрения и принятия.

Посему таковые братья были назначены, и В. : М. : Великому Командору, по предложению, было угодно назначить членами сего комитета:

Альберта Г. Маккея, 33°, Чарльстон, Южная Каролина,

Джона Х. Хонора, 33°, Чарльстон, Южная Каролина,

В. С. Рокуэлла, 33°, Милледжвилл, Джорджия,

С. Сеймори, 33°, Новый Орлеан, Луизиана,

Альберта Пайка, 32°, Литтл Рок, Арканзас».

Судя по всему, весь процесс «приготовления новой редакции» находился в руках Пайка. В то время он жил в Новом Орлеане и мог привлечь к участию в работе Сеймори, однако ни он, ни Сеймори ни разу не упоминали о таком своем сотрудничестве ни в одном из своих многочисленных писем, датированных этим периодом.

Размышляя об этом труде впоследствии, Пайк писал: «Для меня работа над градусами, которые тогда оказались у меня в руках, стала сродни созданию чего-то из ничего… Сперва я стремился обнаружить в этих ритуалах… основную мысль, а затем развить ее и придать ритуалу настолько возвышенный характер, насколько это только было в моих силах»5.

В качестве главы назначенного комитета посылая Маккею несколько переработанных ритуалов, Пайк писал ему из Литтл Рок: «Я сохранил все знаки, слова и пр., и, в основном, по большей части, все обязательства. Я закончил 21-й, 22-й, 23-й, 24-й, 25-й, 26-й, 27-й, 28-й, 29-й и 30-й градусы. В пояснительной записке я рассказываю, что именно я сделал с каждым из них. Если я возьмусь за какие-либо другие ритуалы, что сомнительно, я просто возьму ритуал 32-го и постараюсь несколько одухотворить его, чтобы привести в соответствие с тем, что мне удалось сделать с 30-м»6.

Эту редакцию ритуалов, проведенную Пайком, не следует смешивать с новой, гораздо более радикальной, редакцией, которую он провел, уже будучи Великим Командором, после чего выпустил отдельные ритуальные своды для Ложи, Капитула, Совета и Консистории.

Альберт Пайк не только впервые отредактировал все ритуалы от четвертого до тридцать второго градуса, но и за свой счет издал их в ста экземплярах. 31 марта 1857 г. он отправил из Вашингтона один экземпляр Маккею в Чарльстон, сопроводив его письмом, в котором, в частности, говорилось: «Посылаю Вам вечерней скорой почтой экземпляр этого отредактированного ритуала. Я отдал в переплет пять экземпляров, чтобы сделали обложку из юфти [Russian leather], и Френч [Benjamin B. French, Washington, DC] настоял на том, чтобы я отдал ему один, и еще один я передал Сэму Уорду из Нового Орлеана. Надеюсь, что Вы при первой же возможности пристально и тщательно изучите эту книгу. Все содержащееся в ней было хорошо и всесторонне продумано, и я старался использовать „сырье“ старых ритуалов настолько осторожно и умело, насколько только мог, ибо конечная цель нашей работы возвышенна и величественна. Теперь ритуалы представляют собой единую взаимосвязанную систему, и если они будут приняты, я уверен, они придадут новый и поразительный импульс развитию Шотландского Устава. Также я надеюсь на то, что, тщательно прочтя их, Вы немедленно представите их на рассмотрение Верховного Совета и настоите на том, чтобы они там их рассмотрели…».

Без сомнения, на Маккея новая версия ритуалов произвела огромное впечатление. Он немедленно ответил Пайку, и именно в этом ответном письме назвал его труд «Magnum Opus», т. е. «Великое Делание». Если он действительно хотел привлечь Альберта Пайка к активному руководству Орденом, этот первый опыт в пересмотре ритуалов определенно не раз впоследствии подтверждал ему правильность сделанного им шага. Принимая во внимание, в каком состоянии пребывали ритуалы Шотландского Устава в течение столь продолжительного времени, эта версия, полная, подробная, последовательная и отпечатанная, могла стать твердой основой и серьезной поддержкой работе всего Верховного Совета.

С другой стороны, внезапное и скорое появление полного печатного ритуального свода поставило Маккея перед серьезной дилеммой. Пайк выполнил это задание по настоятельной рекомендации Маккея. Маккей же был инициатором пересмотра ритуалов, который предложил Верховному Совету осуществить это предприятие и вынудил его назначить комитет, в котором сам он был председателем, а Верховный Командор – членом, в то время как сам Пайк был только рядовым членом комитета, не будучи даже – единственный из всех его членов – действительным членом Верховного Совета. Финансы Верховного Совета были крайне ограниченны, и официального разрешения на печатание ритуалов он не давал, и оказалось, что ни Верховный Совет, ни назначенный им комитет по ритуалам в целом не были официально уведомлены о том, что Пайк завершил работу. Кроме его переписки с Маккеем от 1854 г., не сохранилось никаких документов, могших бы подтвердить, что он вообще поддерживал связь с кем-либо из других членов комитета в течение всего периода работы над своей редакцией ритуалов, даже с Сеймори из Нового Орлеана. Это было очень характерно для Пайка как личности: получив распоряжение Маккея, он просто начал выполнять его самостоятельно и не остановился, и ни к кому не обратился за помощью или консультацией, пока не закончил, выпустив печатный ритуальник. Как бы ни был Маккей доволен результатами проведенной Пайком работы, он определенно столкнулся бы с немалыми трудностями, пожелай он при данных обстоятельствах представить составленный ритуальный свод Верховному Совету и попроси он принять его в качестве руководства для работ и должным образом вознаградить Пайка за работу.

Месяц спустя Пайк писал Маккею из Нового Орлеана: «Пишите мне в Литтл Рок и только не забудьте получить решение Верховного Совета насчет „Magnum Opus“, как Вам его было угодно назвать. Он, конечно, далек от совершенства, но я уверен, что это шаг на пути к улучшению. Верховный Совет должен, по крайней мере, – коль скоро я потратил на него два года своей жизни и 1200 долларов, – напечатать его, чтобы его могли прочесть. Я уверен в том, что никому из них это не принесет вреда, и время не будет потрачено впустую…».

Одной из причин задержки с формальным принятием нового ритуала, вероятно, было то, что в Чарльстон был прислан только один экземпляр ритуального свода Пайка, который, как предполагалось, должны были прочесть все члены Верховного Совета; четыре месяца спустя Пайк так и не получил от Маккея ответа и снова написал ему из Арканзаса: «Уже давно я жду от Вас ответа, но его все нет и нет, и обманутые надежды больно ранят сердце… В августе я буду в Арканзасе и смогу там получить Ваш ответ на это мое письмо. Я надеялся, что к настоящему времени Вы уже успели прочесть и понять общую структуру, порядок и последовательность того, что Вам угодно было назвать „Magnum Opus“, а также, что я получу Ваши мнение и честные и откровенные соображения относительно его достоинств и недостатков. Мне известно, что иного мнения и иных соображений Вы никогда бы не прислали и не желали бы прислать мне. С одной стороны, это действительно было великое предприятие, потому что оно стоило мне многих месяцев тяжелого труда. Смиренно надеюсь на то, что труд этот был не впустую; я уверен в том, что он является явным улучшением по сравнению с тем, что было у нас до настоящего времени; тем не менее, я точно так же знаю, что настоящая работа далека от совершенства, и здесь есть еще, над чем работать и что выправлять. Ни один мозг сам по себе не приспособлен для того, чтобы от начала и до конца выполнить эту работу так, чтобы она была такой, какой должна быть. С другой стороны, сделано действительно немало. Издание книги стоило мне 1200 долларов, и еще 500 долларов я потратил на дополнительную литературу, которая была необходима для работы над этой книгой. Естественно, мне хотелось бы, чтобы мне компенсировали часть этих 1200 долларов, и мне хотелось бы надеяться на то, что Верховный Совет сочтет мой труд достойным принятия. Я осуществил в Литтл Рок посвящение в одиннадцать градусов Ложи Усовершенствования, согласно этому ритуалу в его полной форме, самых разумных братьев, какие только у нас тут есть, и они остались в восторге от работ…».

До нас не дошло более никаких свидетельств их переписки на эту тему, а, возможно, их и не существовало изначально. Известно, что в начале следующего года Пайк был введен в состав Верховного Совета действительным членом, а это значит, что против него не проголосовал ни один из членов Верховного Совета. Сразу после этого, или чуть позже, новая посвятительная система была обсуждена Пайком с Маккеем и, возможно, некоторыми другими членами Верховного Совета. В течение многих лет после этого Пайк продолжал пересматривать ритуал и даже опубликовал еще несколько его вариантов. Пометка Пайка на его письме Маккею от 31 марта 1857 г., написанная 8 мая 1885 г., гласит, что Верховный Совет не смог, да и не особенно хотел, возместить ему часть суммы, которую он потратил на выпуск первого издания 1857 года. Однако в последующие тридцать лет, по свидетельству всех имеющихся в нашем распоряжении документов, Верховный Совет оставил практически все вопросы ритуала и его изменений в исключительном ведении Пайка.

Генри Уилсон Койл отметил в своей «Масонской энциклопедии», что степени, в которые Пайк был посвящен (путем коммуникации, а не посвящения), были теми же, что можно найти в известном «разоблачении» масонских ритуалов преподобного Дэвида Бернарда «Свет, пролитый на масонство» (Light on Masonry, Utica: William Williams, 1829). Это, однако, далеко не истина в последней инстанции. В книге Бернарда ритуальные аспекты масонской работы подаются в трех различных видах: 1) полные тексты ритуалов; 2) фрагменты текстов ритуалов и 3) ритуальные катехизисы. К счастью, полные изначальные варианты ритуалов, легших в основу Американского варианта Шотландского Устава, еще существуют. Сборник этих ритуалов (не известных Пайку7) называется «Манускриптом Фрэнкена 1783 года» и хранится в архивах Верховного Совета Северной юрисдикции Древнего и Принятого Шотландского Устава для Соединенных Штатов Америки8. Ритуалы некоторых степеней из «разоблачения» Бернарда буквально побуквенно совпадают с содержащимися в Манускрипте Фрэнкена, но другие радикально отличаются от них9.

Хотя принято считать, что ритуалы Северной юрисдикции во многом сильно уступали ритуалам Пайка, даже что они были всего лишь отдельными извлечениями из ритуалов в изложении Бернарда, эта точка зрения неверна10. Конечно, впоследствии Северная юрисдикция приняла для своих работ некоторые из ритуалов в обработке Пайка, но исследователи и реформаторы ритуалов из Северной юрисдикции и сами были не менее образованны и талантливы, пусть и несколько более консервативны, чем Пайк.

Смысл Масонства

Вредоносные последствия расколов и споров внутри масонского Ордена, разногласий и зависти между представителями различных масонских Уставов

Программное выступление перед собранием братьев Великой Ложи штата Луизиана, 1858

Именно данной теме, братья, я хотел бы посвятить сегодняшнее свое выступление перед вами. Некоторые братья, принимающие близко к сердцу интересы масонского Братства, посчитали возможным и необходимым, чтобы кто-то высказался на сей счет, дабы устранить успевшее сложиться в обществе неверное представление, укрепить единство и гармонию среди самих масонов и убедить общество в целом в том, что его процветание и прогресс в некоторой степени зависят от процветания и прогресса масонства. Эти братья посчитали, что этим кем-то должен быть я, и несмотря на то, что лично мне не очень хочется говорить на эту тему, принятое мной торжественное обязательство Вольного Каменщика отрезает мне пути к отступлению, заставляя принести свои личные пристрастия и предрассудки в жертву велению долга. Не нуждается в отдельных доказательствах положение, что в Масонском Ордене, как и в любом другом ордене, любом другом обществе – сколь мало и незначительно оно ни было бы, – внутренние разногласия, борьба за обладание властью, зависть и взаимные упреки не могут не быть вредны, не могут не замедлять его рост и развитие, не отвращать от него тех, кто с надеждой постучался бы в его двери, пребывай оно в мире с самим собой; не могут не уменьшать и, в конечном счете, не уничтожать приносимую им обществу пользу. Будь это все, что я имел вам сказать, на этом пришлось бы и закончить свое выступление.

Но мы-то с вами, братья мои, не считаем, что это всё. Мы полагаем, что высшие интересы общества, в котором мы живем, и, возможно, общества в гораздо более общем и обширном значении слова, то есть интересы страны и всего человечества в целом неизмеримо страдают от того же, от чего страдает масонство. Мы полагаем, что мир за пределами наших Храмов глубоко заинтересован в поддержании или восстановлении мира и гармонии в этих стенах; что каждый масон, поощряющий или по природным лености и бесстрастности допускающий в своем присутствии разногласия и ссоры в стенах, отделенных от остального мира покровом наших таинств, есть враг – враг не только Масонского Ордена, но и всего мира, его процветания и развития.

Действительно, мир в целом, государственные деятели и предприниматели, не привыкли придавать особенное значение мирным деяниям, активной деятельности и тихому, но постоянному влиянию, оказываемому на них масонством. Некоторые даже дурно думают об Ордене; для других его достойные устремления становятся поводом для насмешек и издевательств; в то время как в общем и целом общественное мнение сходится на том, что это довольно безобидное и неопасное общество, достойное всяческой похвалы за его благотворительные предприятия, за деяния братской взаимопомощи, – однако в общем мало полезное для окружающего мира; мир полагает, что церемонии наши слишком уж вольны, что тайны наши пусты, а мы лишь притворяемся обладающими какими-то истинными тайнами, что наши звания и отличительные титулы смехотворны, что наши разногласия суть всего лишь детские споры о том, «кому водить» в игре в самолично присвоенные титулы и пустые чины, достойные только грустных улыбок мрачных «общественных обвинителей» и грубых насмешек злых остряков.

Нельзя отрицать, что все же существуют некоторые основания для таких предположений: например, чрезмерное и неразумное рвение некоторых неосмотрительных братьев, которые стремятся искусственно возвести историю масонства к тем временам, когда Адам был его Великим Мастером в саду Эдемском, которые самозабвенно предаются сочинению новых традиций и легенд; которые тщатся окутать пеленой таинственности избитые азбучные истины, давно известные всему просвещенному миру и буквально лежащие на поверхности; которые пытаются предложить новые толкования известных символов, несостоятельность каковых толкований легко может доказать любой ученый, а элементарную глупость и нелепость – увидеть любой мало-мальски образованный человек; также таким основанием может являться пустопорожнее бряцание звучными титулами и красочными регалиями; но хуже и страшнее всего – злобные, ожесточенные ссоры внутри Ордена, сопровождаемые горькими словами в адрес братьев, грязными наветами и звучными «разоблачениями», превращающими в ложь былые клятвы в братской верности и вообще все торжественные обязательства, – в то время как сам предмет спора, в большинстве случаев, видится всему окружающему миру незначительным, мелочным, надуманным. Действительно ли общество заинтересовано в мире и прогрессе масонства? Имеет ли окружающий мир моральное право требовать, чтобы в Храмах наших царила гармония? Может ли этот вопрос вообще волновать общество? Насколько важны и серьезны интересы, которые мы в безумии частных разногласий необдуманно ставим под угрозу? И как же нам восстановить и поддерживать мир и гармонию?

Вот об этих вопросах и просили меня подумать. Однако для того, чтобы найти на них ответ, в первую очередь, необходимо определить, что же такое масонство, каковы его цели и какими средствами надеется оно добиться этих целей.

Благосостояние любого народа, как и любого человека, есть понятие трехстороннее, включающее в себя благосостояние физическое, нравственное и интеллектуальное. И никакой народ не может быть совершенно стабилен и неизменен ни физически, ни нравственно, ни интеллектуально. Любой народ постоянно или прогрессирует или деградирует; и как при попытке вскарабкаться на отвесный ледяной склон, чтобы продвинуться вперед и вверх, необходимо постоянно применять усилия, а чтобы скатиться вниз, достаточно просто остановиться.

Счастье и процветание народа состоит в постоянном продвижении вперед и вверх по всем трем путям – физическому, нравственному и интеллектуальному – одновременно; ибо недалек день падения того народа, который – даже при колоссальных успехах его интеллекта, при невероятных достижениях его гения, даже при постоянном физическом развитии и совершенствовании материального положения, – если нравственное развитие его отстает от физического и интеллектуального; без своей третьей составляющей первые два выполненных условия не могут привести великий народ к совершенству – его высшему предназначению. Отсюда, звание благодетеля общества заслуживает тот его институт, который – посредством продуманных благотворительных акций и постоянной взаимопомощи – отчасти снижает общий невероятно высокий уровень незащищенности и нищеты, снимая тем самым с общества часть тягостного бремени нужды бездомных и бедных его классов, потому что таким образом он помогает народу развиваться физически. И в еще большей степени заслуживает он это звание, если к тому же постоянно и неизменно строго требует от своих членов верного следования велениям общественного долга по отношению к своим собратьям как отдельно взятым людям (что отвечает упованиям высшей, чистейшей нравственности), если он выступает в роли могучего провозвестника и стража общественных законов и блюстителем нравственных принципов великого Учителя, прочитавшего народам Нагорную проповедь, – ибо только так сможет этот институт способствовать нравственному развитию народа. И в еще гораздо большей степени заслуживает он это звание, если его посвященные искренне посвящают свои силы служению интересам общества; если они являются верными воинами Свободы, Равенства и Братства, и в то же время – законных властей, общественного порядка и общественных законов, составленных народными представителями во имя всенародного блага с тем, чтобы весь же народ повиновался им, – ибо так он сможет еще более способствовать нравственному развитию народа.