Не играй со мной

Оторвав резко голову от подушки, я резко вдохнул воздух. Было ощущение, что во сне меня лишили воздуха и бросили, как собаку, подворотней умирать.

Отбросив одеяло, я пошел в ванную умыться.

– Хреново выглядишь, приятель, – говорю своему отражению в зеркале. После нашего расставания со Стеллой я практически перестал спать. А если мне и удавалось погрузиться в царство Морфея, то только в сопровождении кошмаров, а это отнюдь не отдых, а сплошная мука.

А сейчас дело дошло до таких снов, как сегодня. Прихожу в ужас, вспоминая свой сон. Он был похож на фильм, где ты видишь действо двух героев – их мысли, речи и действия. Это было очень странно, а может знаково?

Мне нужно выпить прямо сейчас. Иду к бару, достаю бутылку скотча и наливаю полстакана янтарной жидкости. Подношу к губам холодный стакан и залпом опрокидываю его содержимое. Жидкость обжигает горло и попадает внутрь.

Сначала мои внутренности обжигает от отвращения, но потом наступает легкое, едва заметное опьянение и расслабление вместе с ним.

Это уже было на грани дозволенного, да я и сам уже на грани. После спровоцированного Стеллой расставания, я звонил ей каждый день, писал ей смс-сообщения и забил до отказа ее голосовую почту, но от нее ни слуху, ни духу.

Как это по-взрослому с ее стороны. И как это по-детски с моей стороны вести себя словно малолетний пацан, которому задрали юбку и показали, что под ней, а он хочет увидеть, что выше дозволенного. Как же я жалок.

Я устал, и мне нужно выкинуть ее из своей головы. Раз она не хочет быть со мной, то к чему мне страдать. «Хватит! Довольно!» – кричу самому себе.

Пусть будет, как и было последние годы. Включаю хладнокровность, закрываю на замок душу, да и есть ли она у меня теперь? Беру щепотку безжалостности и стального характера, и вот он я – Николас Ланкастер перед вами собственной персоной.

Пора забыть Стеллу, и ничто не может помешать намеченной мною цели.

Глава 38. «Анти» дежавю.

Стелла

Уже прошло пару недель после тех ужасных событий, когда я думала, что потеряла свою дочь навсегда. Я рада, что в те моменты была не одна, мои близкие люди были со мной, не давая мне упасть духом.

С момента возвращения Райли у нас все идет своим чередом. Дом, детский сад, работа и совместные выходные, которыми я теперь ни в коем случае не пренебрегаю. Мы с Райли посетили несколько сеансов у детского психолога, который утверждает, что с моей дочерью все хорошо, никаких дурных последствий. Чего может желать еще мать для своего ребенка?

Однако, чего-то не хватает, а вернее кого-то. И я прекрасно знаю, что этот человек – Николас Ланкастер, который стал частью нашей с Райли жизнью, но таковой больше не является.

У меня начинает щемить в груди, когда я думаю о том, как сама его оттолкнула. Я делала все с самого начала, чтобы он отвернулся от меня.

После нашего расставания я старательно игнорировала его сообщения и звонки. Я удаляла его голосовые сообщения, даже не прослушивая. Я боялась слышать его голос. Знала наверняка, что сойду с ума, если услышу его и в очередной раз докажу себе, что была неправа и совершенно жестоко оттолкнула любимого человека.

Я не отвечала на звонки, потому что не знала, что ему сказать. Я оказалась в пузыре собственного стыда и глупости, по-другому и не скажешь. А теперь мне лишь остается жить дальше без него, без того человека, кто нам с Райли дарил столько прекрасных минут и моментов, каждый из которых был сравним с целой прожитой жизнью.

Я отвлекаю себя заботами о дочери и работой. В связи с открытием новых магазинов, забот хватает, и скучать вовсе некогда.

– Отлично выглядишь, красотка, – широко улыбается Патрик, войдя в мой кабинет. – Прости, что без стука. Надеюсь, ты ничем тут предосудительным не занималась, – посмеивается он надо мной.

– Как видишь, – складываю руки в замок на столе. – Чиста, как младенец.

– Стел, научись уже принимать комплименты, – садится он в кресло за столом слева от меня. Он угадал, заметив румянец на моих щеках. Зачастую комплименты вгоняют меня в краску, как маленькую девчонку. – Наконец-то ты пришла в форму, а то так похудела, что я начал волноваться за тебя.

– Серьезно? – округляю глаза. – Я даже не задумывалась, как выгляжу.

– А зря, хотя сейчас все аппетитные формы на месте, – подмигивает мне Патрик.

– Перестань, Патрик! Или мы опять возвращаемся к старой теме? – кажется, я еще сильнее побагровела.

– Что ты, милая, ни в коем случае. Представь, что это тебе говорит твоя подруга, – я нервно смеюсь. – Что? – удивляется Патрик.

– Знаете, что, мистер Кендал? Вряд ли ваша симпатичная задница тянет на мою подругу, – у Патрика, кажется, отвисает челюсть от моих слов, но иногда приходится переходить на такие откровенности в разговоре с ним. Но мы же друзья.

– Ого. Ты, значит, все же считаешь меня привлекательным? – дергает он бровями, делая выражение лица я-типа-очень-сексуальный-парень.

– Ну, я этого никогда не отрицала, но все же давай лучше сохраним нашу дружбу.

– Конечно, Стел. Конечно, все как прежде, – читаю сожаление в его глазах, что мы всего лишь друзья. Я всегда знала, что при моем желании мы могли бы перейти черту дружбы, и Патрик не давал мне об этом забыть. О том, что я была ему глубоко симпатична.

– Ты же знаешь, насколько ты важен в моей жизни, – искренне говорю другу.

– Ага, – по-мальчишески кивает он и, разворачиваясь ко мне вполоборота, кладет ноги на соседнее кресло. Он достает из кармана пиджака энергетический батончик и начинает его есть.

– У тебя что, и обед с собой в кармане? – он усердно жует.

– Вроде того, – пожимает плечами. – Что у нас с благотворительным приемом? Когда он состоится?

– Ужас! Я совсем про него забыла! – листаю ежедневник. – Прием уже завтра, и что же мне надеть?

– Ты выглядишь отлично в чем угодно, – заверяет меня блондин.

– Ну, тогда надену любимую пижаму «Hello Kitty», – Патрик замирает, перестав жевать. – Да, шучу я, шучу!

– Ты так не шути, а то у меня разные картинки начинают мелькать перед глазами, – понимая его намек, бросаю в него карандаш. – Ау, полегче, – возмущается он.

– Опять за свое, – улыбаюсь ему. – Хотя…видел бы ты свое лицо.

– Сама меня провоцируешь, а я вечно остаюсь виноватым, – делает вид, что сердится на меня. Все-таки Патрик очень симпатичный, но для меня все же он только друг.

– Так что с приемом? Заедешь за мной или встретимся там? – даю ему право выбора.

– Конечно, я заеду за вами, миссис Картер, – встает Патрик, поклонившись мне со всей галантностью.

– Вот и отлично, тогда жду тебя в семь, ехать совсем недалеко, – он согласно кивает и идет к двери. – И надо будет тебе подыскать какую-нибудь красотку, – игриво ему подмигиваю.

– Не хочу разбивать тебе сердце, Стел, – подмигивает он мне и скрывается за дверями.

«Вот паршивец», – произношу вслух, но Патрик меня не слышит. Не скрою, он завидный жених – привлекателен внешне, увлекательный собеседник и, к тому же, очень состоятельный человек. Вокруг него всегда вьется много женщин, вот только еще ни одна не смогла поймать его в свои сети, хотя вроде как очень давно была какая-то история. Он чуть, было, не женился, но тому было не суждено случиться.

Не смотря на все достоинства, в Патрике я видела лишь хорошего друга и надежного партнера по бизнесу. Не знаю, почему было все именно так. Я, возможно, просто не чувствовала искры между нами, как бывает при встрече того самого человека. Своего человека.

*     *     *

– Как настроение, подруга? – спрашивает сидящий рядом со мной Патрик, когда мы уже едем на прием.

– Неплохо, только Райли не хотелось оставлять, – смотрю в окно на проплывающий вечерний город. – Я теперь особенно дорожу каждой минутой, проведенной рядом с ней.

– Не каждая мать способна пережить то, что выпало на твою долю, Стел, – накрывает он своей рукою мою, нежно касаясь моих пальцев.

– Спасибо тебе за поддержку, Патрик, – поворачиваюсь лицом к нему. – Для меня это много значит.

– Не за что, Стел, – улыбается он уголками губ. – Мы же друзья.

– Конечно, – смотрю на наши руки, и высвобождаю свою из руки Патрика.

– Может это не мое дело, – как-то неуверенно говорит Патрик, что на него вовсе не похоже. – Что произошло между тобой и Николасом?

– Мы…, – мой голос начинает срываться, потому что я совсем не хочу говорить на эту тему. – Мы расстались.

– Вот как? – его на самом деле это удивляет, или он нарочно не хотел замечать, что Николас исчез из моей жизни. – В чем причина?

– Это моя инициатива, – снова смотрю в окно, избегаю зрительного контакта.

– Он тебя обидел? – я молчу. Ведь очень трудно объяснить, тем более близкому человеку, космический размер своей глупости и истинную причину разрыва.

– Нет, вовсе нет, – веду пальцем по окну, будто что-то незримое поможет мне сосредоточиться и найти правильный ответ. – Ну, знаешь, когда произошла вся эта ситуация с Райли… Не знаю, – замолчала я, не отрывая глаз от случайных прохожих.

– Не ожидал я такого исхода, – слышится сожаление в его голосе. Неверие в мою глупость, или в слабость Ника, что сдался.

– Знаешь, на самом деле я сама его оттолкнула, – резко разворачиваюсь и пристально смотрю Патрику своими блестящими от напрашивающихся слез глазами. – Он меня поддерживал, но я не захотела отношений. Я всю себя отдала этому горю, всю себя отдала на поиски Райли. Это было словно сумасшествие.

– Может быть, еще все можно исправить? Не знаю, можно же извиниться, попросить прощения, – я вижу в глазах Патрика недоумение и переживания за меня. – Ну, что-то же можно сделать, если ты на самом деле хочешь быть с ним. Он поймет, поговорите и найдете решение…

– Патрик, перестань, – вцепляюсь в рукав его пиджака. – Прошу, перестань, – шепчу сквозь слезы.

– Стел, – смахивает он слезу с моей щеки.

– Слишком поздно, я во всем виновата сама. Это было жестоко с моей стороны.

– Все настолько плохо? – все еще желает помочь Патрик, чтобы спасти ситуацию.

– Ты даже не можешь себе представить, насколько сильно я его обидела. На его месте, я бы даже воспоминания о себе стерла в его голове, чтобы не испытывать эту боль.

– Стелла, – печально качает он головой. – Твое упрямство один день сведет тебя в могилу.

Я ему не отвечаю, потому что Патрик на тысячу процентов прав, и я пока ничего не могу изменить. Сейчас я просто бессильна.

*     *     *

Благотворительный прием, на который нас с Патриком пригласили как владельцев компании «Vanilla Mama», в самом разгаре. В нем не было ничего примечательного. Все как обычно – программу по сбору средств, много влиятельных гостей, обильные угощения, масса новых знакомств и встреча с уже знакомыми лицами.

Будучи частью крупного бизнеса, невозможно избежать посещения подобных мероприятий, ибо ты становишься частью этой напыщенной тусовки. Но, с другой стороны, эта та категория мероприятий, где можно приобрести полезные знакомства.

Распрощавшись с порцией очередных знакомых, иду по залу в поисках Патрика, но внезапно мой взгляд приковывает любопытное зрелище. Прямо в противоположном конце зала от меня, всего лишь в нескольких метрах, игриво ведет разговор с шикарной длинноногой блондинкой сам Николас Ланкастер.

Я замираю как статуя и не могу пошевелиться, поскольку не знаю, как быть: продолжать идти вперед или развернуться и бежать в обратном направлении.

Черт! Черт! Черт!

Оглядываюсь по сторонам и нахожу недалеко от Николаса болтающего Патрика. Решаю идти к нему, пока Николас Ланкастер меня не заметил. Этого я хочу меньше всего.

– Простите, что вторгаюсь, – хватаю Патрика под руку и отвожу в сторону.

– Что на тебя нашло? – удивляется он.

– Я…хм…ничего, – вот черт, не могу связать и двух слов. – Мне нужно припудрить носик, отлучусь на две минуты, – выпаливаю я, улыбаясь ему, как ни в чем не бывало.

– Могла бы и не предупреждать, – бубнит он.

Одариваю его гневным взглядом и спешно ухожу, почти что бегу, в дамскую комнату. Забежав вовнутрь, закрываюсь в кабинке и стараюсь отдышаться. Все мои внутренности дрожат, потому что Николас Ланкастер нарушил сегодня мой душевный покой. Мне было достаточно всего лишь его увидеть, чтобы все мое тело оцепенело, и сердце заболело.

Меня начинает мутить, и к горлу поднимается тошнота. Все лицо покрывается холодным потом, и подобравшийся к горлу ком просится наружу. Наклоняюсь и опустошаю свой желудок. Меня рвет так сильно, словно у меня сильнейшее отравление, а не приступ паники.

На ватных ногах выхожу из кабинки и подхожу к зеркалу. Я черте на кого похожа: все лицо в пятнах, тушь растеклась, руки трясутся.

Умываюсь и промокаю лицо полотенцем, достаю из сумочки косметику и привожу себя в порядок. Нельзя, чтобы меня видели в таком состоянии. Пока привожу себя в порядок, слышу жужжание своего мобильника.

Читаю сообщение Патрика: «Стел, я знаю, в чем дело. Я его видел. Выходи! Ты не сможешь вечно от него прятаться».

Мысль о том, что мне придется выйти из уборной и столкнуться с Николасом, наводит на меня ужас. Но ведь Патрик прав, абсолютно, черт его возьми, прав. Я могу тут сидеть целую вечность. Или что мне теперь, лезть через окно на улицу, лишь бы не сталкиваться с Николасом Ланкастером? Это глупо, чрезвычайно глупо, как и все мои поступки в последнее время.

Снова подхожу к зеркалу и пристально смотрю на саму себя. Выгляжу уже хорошо, немного румян и готово.

Будь сильной, Стел. Ты же всегда была бойцом и боролась до конца. Что же случилось с тобой сейчас? Давай, вперед на амбразуру.

«Знаю. Уже иду», – пишу быстро сообщение Патрику.

«Умница», – сразу же приходит его ответ.

«Просто подыграй мне».

«Ох, держись, Стелла», – поддерживаю мысленно сама себя и выхожу из уборной навстречу самому пугающему и грандиозному фарсу в своей жизни. Но он не оставил мне иного выбора.

*     *     *

– Все в порядке? – интересуется Патрик, когда я нахожу его.

– Отлично, – беру из его рук бокал шампанского. – Может, поздороваемся с Николасом? – сразу же предлагаю ему, решая действовать, не желая затягивать неизбежное.

– Ты уверена? – удивленно вздымает он брови. – Хорошая ли это идея? – кажется, он сомневается, но во мне нет и капли сомнения.

– Уверена. Вон он с какой-то сногсшибательной блондинкой флиртует, – киваю головой в их сторону.

– Ревнуешь? – расплывается в ехидной улыбке Патрик.

– Пошли, давай, – беру его под руку и практически тащу по направлению к моему теперь уже бывшему мужчине.

– Спокойно, будь расслабленной, – как будто инструктирует меня Патрик. Я не отвечаю ему, а лишь надеваю на свое лицо фальшивую улыбку. Сегодня я выгляжу действительно хорошо, не уступаю место ни одной красотке на данном мероприятии.

Мы идем прямо к ним, мило беседующим и выпивающим шампанское. Складывается впечатление со стороны, что они флиртуют. Одна лишь мысль об этом меня глубоко ранит, но я стараюсь не думать об этом. Пришли ли они вместе или познакомились уже здесь? «Хватит, хватит мучить себя. Голову выше и вперед», – снова эти внутренние разговоры с собой.

Когда мы подходим к ним, то все происходит как в замедленной съемке. Первой поворачивается блондинка, Николас в этот момент перестает смеяться и очень медленно поворачивается к нам. Он моргает, прикрыв свои синие глаза цвета грозового моря, после смотрит на меня неотрывно, пристально, дерзко.

Я прячу свой взгляд, не выдержав всех эмоций, отражающихся в глазах Николаса. Не думала, что будет так тяжело.

– Мистер Ланкастер, добрый вечер, – протягивает Патрик ему свою руку в знак приветствия. Николас медлит, все еще сосредоточив взгляд на мне.

– Гм, – сглатывает он, поворачиваясь к Патрику и протягивая ему руку в ответ. – Приветствую, мистер Кендал, – хриплым голосом, словно от волнения, говорит он. Я надеялась, что его затронет встреча со мной. – И вас, миссис Картер, – снова смотрит он на меня, слегка кивнув головой.

– Приятная встреча, Николас, – произношу дрожащим голосом и улыбаюсь еще шире своей фальшивой улыбкой. – Не представишь нам свою спутницу? – смотрю на блондинку, выражая якобы искренний интерес. Должно быть, из меня могла бы выйти неплохая актриса.

Николас секунду молчит, сверля меня холодными глазами, кажется, понимая, что за игру я затеяла.

– Конечно,– берет он ее руку в свою. – Это моя подруга, Виктория.

– Очень приятно, – пищит она своим тонким голосом. Лучше бы она молчала, ей Богу.

– И мы раду знакомству, – сжимает Патрик мою руку, выражая свою поддержку. – Правда, Стелла?

– Конечно, милый, – ласково смотрю на него, словно я в него безумно влюблена, и он один для меня на земле.

Что? Милый? Какого черта я творю?

– Как вам прием? Великолепен, не правда ли? – адресую свой вопрос Виктории, все еще чересчур притворно радуясь нашему знакомству.

– Мне очень понравился, все очень организовано и красиво. Мы с Ники хорошо проводим время, – поворачивается она к Ланкастеру и по – щенячьи заглядывает ему в глаза.

Боже мой, меня сейчас стошнит от этой особы. И где он ее только взял? Хотя, я не могу его осуждать, не имею права. Может, ему будет проще с простой и наивной девушкой, а не с такой как я – с искалеченной жизнью и миллионом заморочек.

Несколько минут мы все вместе разговариваем на отвлеченные темы. Я стараюсь избегать зрительного контакта с Николасом и быть частью нашей общей беседой, не выдавая своего волнения от его присутствия. Но сдается мне, что я с большим трудом держу себя в руках. Рядом с Николасом это до невозможности тяжело.

– Стелла, мы можем поговорить с глазу на глаз? – обращается Николас ко мне, нацепив милую улыбку.

– Думаю, что мы уже все обсудили, – даю понять, что не хочу никаких разговоров и не желаю оставаться с ним наедине.

– У меня осталась пара вопросов, – невозмутимо настаивает он на своем. – Патрик, – обращается Ник к тому. – Ты же не возражаешь?

– Нет, если Стелла не возражает, – он пожимает плечами и смотрит на меня виновато. Подыграл, называется.

Николас предлагает мне руку.

– Не думаю, что это хорошая идея, – бурчу себе под нос, но, тем не менее, беру его под руку и смиренно иду рядом с ним. Я так желала этого избежать, но знала, что мы к этому придем, рано или поздно. Мы выходим из общего зала на террасу, где уже нет ни души, учитывая, что большая часть гостей уже ушла. Николас закрывает за нами двери, и я чувствую, что попала в ловушку.

Я отпускаю руку Николаса, не желая чувствовать его своей кожей, каждой своей частичкой, иначе сдамся и рухну прямо ему в объятия, что неправильно и не должно случиться со мной ни при каком раскладе. Я устанавливаю, между нами, необходимую дистанцию и снова избегаю его синих глаз, самых пронзительных на всем белом свете.

– О чем ты хотел поговорить? – тихо, почти шепотом, говорю я, смотря с террасы на улицу, на освещенное фонарями пространство.

– Ты же сама все знаешь, Стел, – в его голосе слышится сожаленье и грусть. – Я хотел поговорить о нас.

– Николас, перестань! Нет никаких нас, – говорю я свою правду и все-таки смотрю на него своими пустыми от грусти глазами. – «Нас» больше нет.

Желваки заходили ходуном на его лице. Я понимаю, что это было грубо и бессердечно с моей стороны, но это правда. Больше нет «нас». Есть я и он, по отдельность, врозь.

– Я это вижу, – его губы выражают брезгливость. – Ты уже нашла мне замену. Хотя, о чем это я? – складывает он руки на груди. – Он же всегда был рядом с тобой, долго искать не пришлось, просто нужно было меня прогнать, а его лишь пальцем поманить и дело с концом.

Я раскрываю от удивления рот. Это второй раз, когда я видела Николаса гневным и расстроенным одновременно. И сейчас я понимаю, что в этом лишь моя вина.

– Не говори так, – тихо бормочу, все еще моргая от удивления. – Ты же знаешь, что это не так.

– А как тогда? – испытывает он меня снова и снова пронзительным взглядом.

– Знаешь, что, – складываю руки на груди, вторя ему. – Смотрю, ты тоже время не теряешь. Какой с тобой милый ангелочек, Виктория, – специально делаю громкий акцент на ее имени. – Вы просто идеальная пара.

– Виктория здесь ни при чем, – резко отрезает он. – Не впутывай ее сюда.

– Почему же? Ты тоже очень быстро нашел мне замену. Вот, значит, как ты страдаешь? И это твоя любовь ко мне? – сыплю ядовитые слова, не в силах остановиться. Я, конечно, не права, что показала ему, будто я вместе с Патриком, но меня просто бесит, что он пришел с этой конфеткой.

– Боже, Стелла, что с тобой произошло? Неужели ты на самом деле такая бессердечная или только хочешь казаться таковой? Я не узнаю тебя, – хмурит он брови. – Не такую Стеллу я когда-то полюбил.

На террасе устанавливается тишина, режущая мои внутренности вдоль и поперек. Неужели я на самом деле так сильно изменилась и стала настолько холодно -металлической, что сама не заметила.

– Я всегда была такой, какой ты меня видишь сейчас. И не надо пафосных слов, Николас. Мир не крутится лишь только вокруг тебя одного и твоей любви ко мне. Есть реальная жизнь и реальные проблемы, которые приходится расхлебывать. Мне ли не знать.

– Да уж, только у тебя одной проблемы на этом белом свете, куда всем остальным до тебя, – сарказм так и сыпется из его уст, но я могу его понять. Николас громко и грустно хохотнул и продолжил. – Знаешь, сначала я думал, что ты слишком расстроена похищением Райли, поэтому даже оправдывал то, что ты задвинула меня куда подальше. Но потом, когда я понял, что оказался не просто на втором плане, а в конце очереди после всех остальных и ты готова меня прогнать, даже не моргнув глазом, то я ошалел от этого безразличия. Я, конечно же, не вчера родился и мне причиняли боль, но я не ожидал такого поступка от тебя. Неужели ты думаешь, что я бы стал перетягивать одеяло на себя, требуя внимания, когда случилась такая беда? – он на секунду замолчал, гневно простреливая мои внутренности своими словами. – Ты заблуждаешься и, причем, очень сильно, – тычет он в меня пальцем.

– Николас, давай закончим уже этот разговор, – выставляю руки вперед, хотя знаю, что он мне не причинит боль. Я говорю взволнованно, потому что его слова не могут не затронуть меня. Они меня поразили до глубины души, но я стараюсь выглядеть невозмутимой.

– Ты права, Стелла. Пошла ко всем чертя моя любовь к тебе. Да и ты сама катись куда подальше! – брезгливо он машет в мою сторону руками, громко выкрикиваю каждое слово.

Это было больно. Черт возьми, было реально больно слышать эти слова, хотя и я немало страданий причинила ему.

– Николас…, – едва слышно шепчу я. – Зачем ты так? – чувствую, как мои щеки горят от непрошенных слез, и внутри меня разыгрывается настоящая буря.

– Я жалею, что связал с тобой свою жизнь, – продолжает он, словно не слыша моего вопроса. – Я сожалею, что открылся тебе и дал забраться себе под кожу. Ты, Стелла, чокнутая стерва. И если мы когда-нибудь еще встретимся, то советую тебе сделать вид, что ты со мной незнакома. Иначе…, – замолкает он, снова тыча в меня пальцем, его ноздри гневно раздуваются.

– Иначе что? – вскрикиваю я, начиная всхлипывать.

– Иначе я тебя уничтожу, как мелкое насекомое, которое посмело шагнуть своими мелкими ножками в мою жизнь! – мое лицо искажается от боли. Я понимаю, что очень сильно обидела Николаса, но не ожидала, что он даже готов мстить мне, лишь бы больше никогда со мной не встречаться.

А чего еще я ждала? Я пошатнула внутренний мир Николаса Ланкастера, и сама виновата в том, что он разозлился и возненавидел меня, кажется, всей душой.

Николас подошел к двери и, коснувшись ручки, обернулся ко мне. Его выражение лица нельзя было назвать счастливым. Казалось, что его лицо – это отражение горя всего нашего мира и не меньше. Мое же лицо обливалось слезами, превратившимися в целый океан. Ему, вероятно, уже было все равно на мою реакцию. Я давно ему все сказала.

– Удачи с Патриком, – кинул мне Николас и скрылся за дверьми террасы. Я же плюхнулась на скамью, рыдая во весь голос и не в силах остановиться.

Я оплакивала нашу умершую любовь, часть которой всегда будет жить у меня внутри. Я оплакивала свое упрямство и непомерную глупость от того, что сама разрушила свои самые искренние отношения. Я оплакивала мужчину, которого сама же оттолкнула и заставила возненавидеть себя. Я оплакивала смерть своей души и остановку своего сердца, которые спровоцировала сама с уходом Николаса.

Я снова бессердечная Стелла, какой я когда-то стала поневоле.

Глава 39. Закрытая глава

Николас

– Хреново выглядишь, приятель, – говорит Мартин, пока его жена ушла на кухню за десертом. – Может, хватит уже убиваться по ней?

Так странно, но теперь не принято произносить ее имя вслух, иначе оно режет кожу от боли и сжимает весь воздух вокруг меня до невозможности дышать. Господи, чувствую себя настоящим слизняком или детсадовцем, у которого забрали любимую машинку. И во что я превратился?