Песнь Сирим

Песнь Сирим

Герцель Давыдов

© Герцель Давыдов, 2024

ISBN 978-5-4496-6019-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГЛАВА 1

На вершине отвесной скалы возвышался дворец из белого камня. Добраться до него случайным путникам было практически невозможно: с трех сторон он был защищен крутыми склонами, а с четвертой рос труднопроходимый лес.

Дворец носил название Плерома и принадлежал древнему роду Эонов, который правил там с самого его основания. Трон переходил от отца сыну. Восходя на престол, они клялись чтить законы, полученные основателем рода Нусом от Бесконечного, великого Первоотца, Творца всего. Обитатели Плеромы были счастливы – Его заповеди много веков позволяли всем жить в мире и согласии.

Потомки Нуса обладали бессмертием. Их отличительной чертой были крылья на спине, дарованные Первоотцом.

После рождения Эоны быстро развивались и уже через несколько дней приобретали вид юношей или девушек двадцати лет. Их молодость длилась веками. Когда подходило время и наследник престола обретал спутницу, царь-отец, складывая с себя полномочия, передавал правление молодой паре. Цари не умирали, а отправлялись с женами в Верхний сад высоко в горах, который назывался Маром. Это почиталось за особую честь, поскольку там они могли приблизиться к Первоотцу и обрести вечный покой, духовный мир и гармонию.

После того как последняя царская чета отправилась в Маром, дворцом правили Телет и его мудрая жена София. Телет, унаследовавший престол несколько веков назад, с особым трепетом и смирением чтил законы Первоотца. Он считался достойным продолжателем династии и так же, как его праотцы, мечтал передать трон следующей паре Эонов и отправиться вместе с супругой в Маром. Власть его не была полной – он созывал совет, в который входили двадцать шесть Эонов, Телет и София, а также десять пар наследных принцев с супругами, пребывавших в Плероме и спускавшиеся по особым случаям из Верхнего сада два царя-праотца с женами. Совет Эонов, собираясь в дворцовом храме, принимал все важные решения.

Во внутреннем дворе Плеромы рос сад Онег – «наслаждение», который также называли Нижним садом. Там пели птицы невиданной красы, а звери сосуществовали мирно. В саду протекала река Вечности, берущая начало в Мароме. Ее вода питала корни самого высокого дерева, растущего посреди сада, Древа Жизни, и могла излечить любой недуг, что позволяло Эонам жить вечно. За восточной дверью Онегского сада скрывалась длинная каменная лестница. Ее ступеньки вели в Кеному – глубокую горную долину, крутые склоны которой были покрыты дремучим лесом.

По легенде вход в Кеному охранял древний змей и каждого, кто покинет дворец и перейдет через мост бездну, отделявшую Плерому от Кеномы, ждала смерть.

Несмотря на то что восточная дверь сада, ведущая к подножью скалы, никем не охранялась, обитатели дворца смиренно исполняли указание Первоотца и не покидали пределы Плеромы. Чтобы у потомков не возникло даже мыслей нарушить запрет, Нус, праотец Эонов, приказал заколотить окна, выходившие в сторону леса. Из своих покоев правители и другие Эоны могли любоваться видами центральной площади дворца, храма, а также того самого Онегского сада. Придворные жили в специально возведенном для них здании и были довольны своей службой во дворце.

Правление Телета проходило мирно. Населявшие Плерому Эоны, как было принято испокон веков, три раза в день посещали дворцовый храм, где пели гимны, восхвалявшие Творца.

Все Эоны знали, как сильно Телет любит Софию. В последнее время они возносили молитвы о скором рождении наследника престола, и Первоотец наконец услышал их мольбы.

ГЛАВА 2

Вся Плерома с нетерпением ожидала главного праздника – Дня получения законов Первоотца. Эоны вместе с первосвященником храма, носившим имя Мельхицедек, тщательно готовились к вечерней службе. Устои во дворце не менялись тысячелетиями, с тех самых пор, как основатель рода Нус в поисках Первоначало прибыл на эту скалу и, размышляя о Творце мира под высоким деревом, услышал глас с небес. Единый и Непознаваемый Первоотец раскрылся Нусу под именем Битос, дал свод законов и повелел заложить на том самом месте белокаменный дворец и храм. Праздник был посвящен этому событию и отмечался ежегодно.

Нус и его жена Алетейя удостоились особой чести и пребывали в непосредственной близости к Первоотцу, поэтому более не спускались в Плерому. По традиции, дворцовый храм своим присутствием почитали праотец Логос с женой Зоэ. Логос был единственным сыном Нуса, именно он положил начало Плероме и ее устройству и, в отличие от отца, следил за событиями во дворце.

Когда пришло время вечерней молитвы, вместе они направились в дворцовый храм. Первосвященник вел службу, а собравшиеся Эоны, следуя обряду, читали тексты и пели гимны, восхвалявшие мудрость и милосердие Первоотца. Для обитателей Плеромы Мельхицедек являлся связующей нитью с Великим Творцом. Ни один из Эонов после Нуса не удостаивался прямых откровений Битоса.

По завершении молитвы Мельхицедек, отодвинув завесу, прошел в специальное помещение, где Великий Творец являлся ему и возвещал свою волю. Вернувшись, он сообщил, что Первоотец остался доволен службой и пообещал, что если они и дальше будут чтить Его и исполнять данные Им законы, род Эонов продлится до скончания веков.

Жители Плеромы возрадовались. Эоны еще раз воздали хвалы Битосу и праотцу Нусу, понимая, что только по милости основателя рода, праведного Нуса, пребывавшего в Мароме, они унаследовали столь чудесное царство и пользуются милостью Первоотца. По завершении службы, как и в предыдущие годы, Телет дал пышный прием.

После трапезы Мельхицедек отправился в храм, а праотец Логос взял слово и поблагодарил Битоса за этот праздник и возможность собраться вместе. Все проходило как и в прошлые годы. Раздавались хвалебные речи во славу Битоса и праотца Нуса, как вдруг Логос, не желавший более сдерживать возмущение, поделился с потомками недовольством тем, что слова Первоотца Эонам возвещает первосвященник Мельхицедек. Он возмущался, что Битос, избравший Нуса и удостоивший его откровения, для остальных Эонов оставался непознанным и что даже ему, сотворенному вначале всего, Логосу, первому жителю Плеромы, сыну великого Нуса, Творец непостижим. Обращаясь к своим потомкам, Логос поинтересовался, справедливо ли это, ведь они ни в чем не провинились перед Первоотцом.

Эоны, которые и сами порой раздумывали над этим, были удивлены откровенности Логоса. Для них, пребывающих веками в мире и гармонии, подобное возмущение праотца явилось неожиданностью. По преданию, которое Нус сообщил Логосу, а тот – своим потомкам, Первоотец снова откроется Эонам, если они будут верно служить ему, как и сам Нус. Несмотря на то что Эоны много веков смиренно выполняли законы Битоса, а также беспрекословно следовали требованиям, переданным Творцом через Мельхицедека, Первоотец больше не раскрылся. Но они отгоняли от себя подобные мысли, чтобы не впасть в грех, и были готовы и дальше смиренно ждать времени исполнения пророчества. Логос считал это несправедливым и хотел найти поддержки у своих потомков. Публично Логос превозносил Нуса, но втайне был убежден, что сделал ничуть не меньше во славу Битоса и заслужил откровений Первоотца.

Эоны, собравшиеся в этот вечер за столом, пытались разобраться, что говорит в праотце Логосе: чувство справедливости, гордость или зависть. Два последних чувства воспрещались в Плероме. Они понимали и разделяли мысли Логоса, но открыто поддержать его не решались, поскольку боялись кары вездесущего Битоса.

Праотец Логос продолжал свои откровения. Зоэ пыталась остановить супруга, поскольку своей речью он сеял сомнения в справедливости законов Первоотца и подрывал веру в Него, но этой ночью праотец был настроен решительно. Логос поведал, что, несмотря на то, что прошло столько тысячелетий, он все еще мечтает поговорить напрямую с Битосом и размышляет, как это осуществить. Посмотрев внимательно на Телета и его жену Софию, Логос сказал, что если ничего не предпринять, их потомков ожидает такая же участь и Первоотец не удостоит более пребывающих в Плероме чести прямого откровения.

Праотец Логос собрался призвать Эонов высказать недовольство праотцу Нусу или сразу Первоотцу через Мельхицедека, но супруга в очередной раз вмешалась и успела вовремя его остановить. Вняв ее совету, Логос решил завершить свою речь, поблагодарив собравшихся.

Несмотря на то что в этот раз ему пришлось публично отступить, чтобы не сеять смуту в умах потомков, преданных Первоотцу, Логос не сдавался и собирался добиться желаемого, несмотря на все запреты.

Эоны даже после пламенной речи праотца были решительно настроены подчиняться законам. Они посчитали, что слова Логоса вызваны эмоциями, и были убеждены, что на следующее утро он глубоко раскается и как прежде уверует в справедливость законов Битоса.

Когда Логос занял свое место рядом с Зоэ, Эоны, впервые ставшие свидетелями подобного откровения, немного успокоились. Речь праотца вызвала у собравшихся смешанные чувства, но, обладая смирением, они решили поскорее забыть о ней. И только царица София, самая молодая из Эонов, прониклась сочувствием и, узрев мудрость в словах Логоса, задумалась о том, как восстановить справедливость.

Затем слово взял Телет и, поблагодарив Мельхицедека за службу в храме, а также всех собравшихся Эонов, поклялся и впредь соблюдать законы, полученные главой рода много веков назад.

ГЛАВА 3

После трапезы мужчины прошли на балкон, откуда открывался вид на Онегский сад, а женщины остались за столом, чтобы услышать наставления праматери Зоэ. По законам Битоса запрещались пустословие и сплетни – это занятие приводит к греху или нарушению запрета, поэтому говорить можно было о семье, растениях и животных в саду, погоде или о том, как лучше чтить законы. На протяжении поколений Эоны тщательно соблюдали все запреты.

Когда Зоэ закончила наставления, царица София, пытаясь приблизиться к истине, спросила, почему окна в лес заколочены много веков. Праматерь пояснила, что все происходит по велению Первоотца, Его законы мудры, и их нужно смиренно принять и исполнять. Зоэ добавила, что даже ей и Логосу, единственному сыну Нуса, не дозволено нарушать их, поскольку у всего происходящего есть глубокий замысел, который известен только Битосу и избраннику Его Нусу. Зоэ заверила, что они также ожидают дня, когда Первоотец возвестит через Мельхицедека о снятии запрета и удостоит Эонов прямого общения. Чтобы вселить в собравшихся веру в лучшее, праматерь добавила, что это обязательно случится и все, что Эонам надлежит делать, это молиться и ждать.

Царица София, нынешняя хозяйка дворца, наблюдая за выражением лиц гостей, понимала, что этот вопрос тревожит не только ее, но, чтобы не вызвать возмущения Зоэ, они предпочитали молчать. Царица, обладающая мудростью, осознавала, что Эоны, населяющие Плерому, устали и жаждут перемен, хоть и не решаются сказать об этом, и потому продолжала задавать вопросы, пытаясь понять, не пришло ли время отменить этот запрет.

Праматерь с присущим ей спокойствием пояснила, что не стоит подвергать сомнению мудрость законов Первоотца, который запретил им не только спускаться в Кеному, но даже смотреть в ту сторону. Зоэ поведала, что Битос, заботясь о безопасности Эонов, разрешил им гулять только на территории дворца и Онегского сада.

В то самое время, когда София задала очередной вопрос, служанка Офита, проходя мимо беседующего с гостями Телета, задумалась, а царь поднял руку и случайно опрокинул поднос с напитками, который она несла. Напитки пролились на пол, и, поскользнувшись, служанка упала. Телет поспешил помочь Офите подняться и, нагнувшись, протянул ей руку. Служанка заглянула в глаза повелителя, и в ее сердце воспылало пламя любви.

Царь ничего не заметил и помог служанке подняться. Когда Офита подтвердила, что с ней все в порядке и в вызове лекаря нет необходимости, он еще раз извинился и вернулся к гостям.

Когда прием был окончен и гости отправились отдыхать, Телет с Софией уединились в своих покоях.

ГЛАВА 4

Телет души не чаял в своей супруге и считал Софию прекраснейшей и мудрейшей на свете. Он внимал каждому ее слову и старался удовлетворить любое желание.

Наблюдая за тем, как София складывает украшения в шкатулку, царь произнес:

– Ты сегодня была прекраснее всех.

Сняв корону, правительница ответила:

– Как ты мог это заметить? Ты все время был с гостями и совсем не уделял мне внимания.

– Любимая, ты должна понимать, что это праздничный прием. Прибыли царь-отец и царица-мать, поэтому я должен был уделить им повышенное внимание. – Подойдя к Софии, он помог ей уложить корону на специальную подставку и продолжил: – Ты была и всегда будешь для меня прекраснейшей и мудрейшей из Эонов – идеал, само совершенство! Каждый день я возношу хвалу Первоотцу за то, что Он избрал тебя моей второй половинкой.

Царица улыбнулась. Ей нравилось слышать подобные речи мужа.

Телет и София были одного сословия, и их брак можно было назвать династическим. Несмотря на то, что этот союз длился не первый век, чувства правителя к Софии не угасали, а весть о скором рождении ребенка сделала его еще счастливее.

Взглянув на возлюбленную, царь поинтересовался:

– А как прошел твой вечер?

София молча встала с кровати и подошла к занавешенному окну. Сквозь щель можно было увидеть край леса, освещаемый звездами.

– После слов праотца Логоса мы целый вечер обсуждали, почему Битос запретил вступать в Кеному и смотреть в лес у подножья скалы, а также то, когда этот запрет будет снят.

– Любимая, не стоит задаваться подобными вопросами. Вспомни заповедь: «Гуляйте, где пожелаете, только не спускайтесь в Кеному, путь в которую пролегает через дверь в восточной стороне сада».

– Я прекрасно помню ее, но после речи Логоса мне захотелось постичь глубокий замысел Битоса, а через замысел и Его самого. Разве не в этом суть творения?

– Ты же понимаешь, что постичь Первоотца невозможно. Его разум – не наш разум, нам не дано постичь Битоса. Все, что мы можем сделать, чтобы приблизиться к нему, – это свято чтить Его законы.

София отошла от окна и повернувшись к царю, спросила:

– Телет, разве тебя не волнует вопрос о том, как мы появились? Почему мы взрослеем за несколько дней, а затем наша юность длится столетиями? Какова цель нашего пребывания в Плероме и почему только праотец Нус удостоился прямого откровения Битоса? Разве тебе не хотелось бы получить ответы на эти вопросы? Не знаю, как ты, но я задаюсь ими снова и снова.

– Так пожелал Первоотец. И если Он сотворил нас и поместил в Плерому, значит, в этом был Его замысел. Ничто не происходит без воли Битоса. Нам, пребывающим во дворце, дано постичь только родителей наших, а то, что выше, нам не понять.

– Чем тогда мы отличаемся от других существ, которых Битос сотворил без дара речи и размышления? Они так же, как мы, пребывают в неведении, Первоотец для них, как и для нас, не виден и не слышен.

– Мы, Эоны, – венец творения Битоса. Нам следует всегда помнить об этом и быть благодарными Единому. А разум дан нам не для размышлений о Его заповедях, а для того, чтобы принять их истинность и тщательно соблюдать. Эти законы получены основателем нашего рода Нусом от Первоотца, и мы продолжаем свято чтить их, а если что-то вызывает гнев Битоса, то через Мельхицедека Он оповещает нас, и мы делаем все, чтобы исправить это и задобрить Творца.

Царица, воодушевленная речью Логоса о необходимости прямого общения между Первоотцом и Эонами, собиралась возразить словам мужа, но нашла силы сдержать себя. Телет продолжал:

– Битос пребывает над Плеромой в Мароме и делает там мир. Основатель нашего рода Нус, который считается великим творением Первоотца, может вблизи лицезреть Его, говорить с ним, но всем остальным Эонам, даже праотцу Логосу и праматери Зоэ, не дано постичь Битоса и глубину Его замыслов. Мы должны быть твердо уверены: все, что Единый делает, Он делает для нашей пользы. Праотцы учили, что даже травинка в нашем саду не взрастает, если на это не будет воли Его. Все, что нам, продолжателям рода Эонов, нужно знать, это то, что Битос заботится о нас, как отец о чаде своем.

Выслушав мужа, София произнесла:

– Телет, в твоем ответе содержится именно то, что так тревожит мой разум. Почему Первоотец обращается с нами, как с малыми детьми, запрещая покидать пределы Плеромы и даже смотреть в лес? Разве мы, потомки Нуса, не достойны прямого общения с Творцом, не достойны получать ответы на свои вопросы непосредственно от Него? Тысячелетия прошли с того откровения, и народилось несколько поколений Эонов. Может, ты и не замечаешь, но с каждым поколением стремление постичь истину все возрастает. Чем дальше мы от источника, от костра, тем больше стараемся приблизиться к нему, чтобы ощутить тепло. – Сделав небольшую паузу, царица продолжила: – Сегодняшние слова Логоса исходили от мудрости, и я согласна, что за все заслуги рода Эонов Первоотец должен общаться с нами напрямую хотя бы раз в год. Твое смирение восхищает, но подобная ситуация не устраивает даже самого Логоса. Полученные много тысячелетий назад законы могли устареть или быть неправильно истолкованы. Возможно, мои слова придутся тебе не по душе, но мне хочется познать истину, приблизиться к источнику.

Телет, с тревогой слушавший откровение любимой жены, старался успокоить ее:

– София, Первоотец обещал праотцу Нусу, что Эоны в будущем удостоятся Его откровения. Всему свой час. Мы должны смиренно молиться о скором исполнении пророчества. Насколько тебе известно, в начале времен Нус, установив мир в Плероме, решил спуститься в Кеному, чтобы и там утвердить законы Битоса. Но правитель Кеномы, древний змей, которого еще называли великим драконом, приказал схватить его и пытался силой заставить Нуса поклоняться ему. Крепкая вера нашего праотца в Битоса помогла ему устоять. Прочитав заклинания, он освободился и, сразившись с великим драконом, преграждавшим путь, ранил его и вернулся в Плерому. За преданность Первоотцу и Его законам Нус удостоился от Битоса особой чести – откровения.

София с вниманием слушала Телета, который, размышляя над событиями прошлого, сказал:

– Как говорится в том пророчестве: придет день, и Битос отправит посланника в Кеному, и тот, одолев царя змей, утвердит там законы Первоотца. После этого все запреты будут отменены, и за верную службу Эоны удостоятся откровения Битоса.

Царица продолжала молчать. Поняв, что его ответ не пришелся ей по душе, Телет добавил:

– Любимая, мы, как и наши праотцы, должны смиренно ждать отмены запрета. Уверяю тебя, это обязательно случится. А пока мы можем наслаждаться жизнью во дворце и прогулками по прекрасному Онегскому саду. Я абсолютно счастлив здесь, с тобой, и мог бы провести так все столетия, уготованные нам, пока не удостоимся чести перебраться в Маром. Разве не в этом предназначение Эонов?

Софию возмутил ответ Телета, и она проговорила:

– Ты снова ссылаешься на пророчества. Но если Первоотец все еще не удостоил нас откровения, возможно, мы делаем что-то не так? Может, эти законы устарели и путь в лес давно свободен? Сегодня в глазах собравшихся я видела много вопросов, хоть высказать их, кроме праотца Логоса, никто не решился.

Телету были неприятны подобные рассуждения. В очередной раз он попытался вразумить царицу:

– София, выбрось это из головы. Законы Битоса не подлежат обсуждению. В них ясно сказано, что нам разрешено гулять везде, кроме леса, пока Первоотец не освободит Кеному от дракона, значит, мы должны подчиниться этому приказу, так же как наши предки. Пока там правит древний змей, ходить в те земли нельзя. Кто вступит в Кеному – погибнет.

– Может, там уже много веков нет никакого дракона. Как мы сможем понять это, если не спустимся? Может, в этом и заключается наша миссия, и поскольку никто из предыдущих правителей не решился на это, Первоотец до сих пор не удостоил Эонов прямого откровения. – После паузы царица продолжила: – Каждый раз слушая историю о поисках Нусом Битоса, возведении белокаменного дворца и прямом общении между ними, я думаю: как Ему это удалось? Может, и мы сможем сделать что-то полезное? Я убеждена, что Первоотец создал Эонов для чего-то большего, чем только возносить ежедневные хвалебные гимны. Мы должны стать соучастниками процесса, Его помощниками в этой непростой битве.

Телет не желал более обсуждать вопросы, подвергающие сомнению законы Первоотца, и произнес:

– София, прошу тебя, не терзайся подобными размышлениями. Сегодня важный день для всего царства, давай поговорим о чем-нибудь другом.

– Всю жизнь я только и слышу: не стоит рассуждать о законах Первоотца, нужно слепо исполнять их. Но мудрость дарована мне свыше, и я продолжаю размышлять над ними, чтобы познать замысел Битоса и тем самым приблизиться к Нему.

Царь задумался, а после продолжил:

– София, пойми наконец, что Первоотец даровал нам разум не для того, чтобы мы подвергали сомнению его законы, а для того, чтобы, познав их истинность, трепетно чтили. Разве тебе не известны слова Битоса, дошедшие до нас через праотцов, что в смирении и состоит высшая мудрость?

Поняв, что ей не удалось переубедить Телета, царица молчала. Подойдя к Софии и нежно обняв ее, правитель произнес:

– Любимая, не допускай подобных мыслей. В твоем теле зарождается новая жизнь. Завтра с утра мы отправимся в храм, чтобы в очередной раз воздать хвалы Первоотцу.

– Ты не мог бы пойти без меня? – печально спросила София.

– Прошу, составь мне компанию. На молитве будет царь-отец и царица-мать. Твое отсутствие может вызвать вопросы.

София согласилась. В знак благодарности Телет еще сильнее обнял ее и произнес:

– Моя любимая царица, ты не отличаешься покорностью, но твоя мудрость всегда поражала меня. Помни, что так же, как наши праотцы, мы должны смиренно исполнять все законы. Я счастлив здесь, с тобой, и с нетерпением жду, когда появится ребенок, чтобы наше счастье стало абсолютным.

ГЛАВА 5

Ранним утром, прежде чем отправиться в покои Софии, чтобы подготовить ее для выхода в храм, Офита решила зайти в Онегский сад. Ей, как и другим жителям дворца, позволялось гулять там и восхищаться Творениями Единого, но в этот раз она пришла туда с иной целью. Сад населяло много волшебных животных, рыб и птиц, которых не тревожили без особой надобности.

Служанка подошла к фонтану, где плавала маленькая форель-прорицательница. Кормя ее как обычно, она решала, может ли обратиться к форели за советом. Офита хотела узнать ответ на мучавший ее всю ночь вопрос: сможет ли она занять место царицы Софии и быть рядом с желанным. Время утренней молитвы приближалось, и, чтобы успеть в покои повелительницы к назначенному времени, она набралась смелости и спросила:

– Форель, форель, я хочу спросить… До утра я глаз не могла сомкнуть. Сердце мое воспылало любовью к правителю Телету. Скажи мне, сможем ли мы быть вместе?

Форель-прорицательница недолго думая ответила:

– Пока царица рядом с ним, его сердце останется неприступным, как стены нашего дворца. А появление на свет ребенка еще больше скрепит их союз.

Офита поняла, что единственный способ сблизиться с правителем – это отдалить от него Софию, посеять между ними вражду. Тогда царь разлюбит ее и выберет новую избранницу.

Поблагодарив форель-прорицательницу, служанка направилась во дворец.

ГЛАВА 6

Пройдя в покои царицы, Офита склонила голову. Телет, как было предписано правителю, в дальней комнате читал утренний гимн Первоотцу, а София в это время выбирала наряд для службы в храме. Увидев Офиту, она пригласила ее пройти и помочь ей собраться. Когда платье было выбрано, София села перед зеркалом, чтобы служанка причесала ее.

– Как спалось вам, царица?

Тяжело вздохнув, София ответила:

– Я не могла сомкнуть глаз. Всю ночь размышляла, почему всем Эонам, кроме праотца Нуса, запрещено смотреть в лес и спускаться в Кеному. Первосвященник говорит, все это из-за древнего змея, с давних времен желающего захватить Плерому.

– А почему это вас так заинтересовало?

– Ты подавала блюда на вчерашнем вечере и наверняка слышала речь праотца Логоса. Его слова показались мне справедливыми. После ужина мы обсуждали с праматерью Зоэ, когда отменят этот запрет и Эоны удостоятся откровения Битоса, но она попросила не придавать особого значения эмоциональной речи Логоса и дожидаться исполнения пророчества. Несмотря на ее призыв, я размышляла над этим до самого утра.

Конец ознакомительного фрагмента.