Всё – свет

Бабушка рассказывала всё это с новой счастливой улыбкой. Никогда я её такой не видела. А она посмотрела мне в глаза и говорит:

– Я теперь, наверное, в ресторан пойду поваром.

Я так и скатилась с дивана опять на подушку на пол.

– Как это поваром? Зачем?

– А я всю жизнь мечтала. А теперь пойду!

Бабушка встала и начала складывать плед.

– Нам поговорить с тобой нужно, внучка, я знаю. Иди, я обниму тебя.

Я подошла к бабуле.

– Ты знаешь, произошло что-то со мной. Я точно пока не знаю что, но чувствую себя сейчас совсем по-другому. Как в молодости, понимаешь?

Я закивала головой.

– Выйду ненадолго, мне подумать нужно, потом вернусь к тебе. Хорошо?

Я снова кивнула.

Бабушка наклонилась к моему лицу:

– А ты в порядке сама-то?

– Всё хорошо, ба. Давай потом поговорим. Отдохни.

Бабуля обняла меня ещё раз и молча вышла. Я села на диван. «Так вот как это бывает…»

– У всех по-разному, – голос проводника прозвучал неожиданно.

– Ты здесь?! Ах да! Я забыла… Ты теперь всегда рядом.

– Да. Я буду обмениваться с тобой информацией, когда ты одна, чтобы не было ощущения у других людей в их присутствии, что ты отвлекаешься на что-то, ведь мы общаемся без слов, и это может занимать твоё внимание первое время.

Я посмотрела на себя в зеркало, расположенное на стене напротив, и увидела своё отражение в нём как бы со стороны: распущенные каштановые волосы до плеч, мой любимый короткий сарафан без рукавов, белый, в голубую клетку, босые ноги, согнутые в коленях, стоят на полу… С виду я сижу на диване и размышляю о чём-то. Глядя на меня, никто и не догадается, что в этот самый момент я общаюсь со своим проводником.

– Иногда я могу сообщать тебе что-то внезапно. Но это может быть только экстренный случай. Со временем ты научишься обходиться без моих подсказок, когда полностью почувствуешь, как происходит. Теперь ты проводник. Поздравляю. Всё

– Я – проводник? Как ты?

– Нет. По-другому. Ты – проводник для людей, которые забыли себя. Они через тебя вспомнят. Ты приведёшь их к этому. Потому ты проводник. Поздравляю. Всего

– Спасибо! Знаешь, это очень интересно. Такая бурная реакция на исцеление у бабушки! Она так счастлива!

– Да. Следующая – мама. Когда она поверит во , ты сможешь работать в полной мере. Всё

– Ах да, мамины головные боли…

– Вспомни, чего она ещё хочет?

Я вскочила с дивана.

– Ребёнка! Мама давно хочет малыша. Она всегда мечтала о троих детях, но у них с папой что-то не получилось. И её мигрени, конечно… Я помогу ей, исцелю боль, и ребёнок сможет появиться.

– Действуй.

– Благодарю.

Я спокойно двинулась к родительской спальне, негромко постучала в закрытую деревянную дверь.

– Да, – ответила мама сонным голосом.

– Мам, можно?

– Заходи, дорогая.

Я приоткрыла дверное полотно и тихонько просочилась сквозь щель в комнату. Мама лежала на кровати, свернувшись калачиком, прислонив одну руку ко лбу. Длинные тёмные волосы растрепались по подушке.

– Я хотела поговорить с тобой, – стараясь не шуметь, я стянула со стула шерстяной плед и укрыла её тело, напоминавшее сейчас тонкую напряжённую пружину.

– Это может подождать до завтра? Голова раскалывается…

– Хорошо… Мама, а можно я с тобой просто посижу? Побуду немного, очень тихо, и поглажу тебя по голове ласково, как в детстве, помнишь? Ты даже просила меня тогда, говорила, что тебе легче, когда я рядом.

– Посиди, – мама не могла сопротивляться.

Я удобно устроилась рядом. Теперь моя задача была положить руки ей на голову и подумать о том, что боль ушла, голова здорова. Когда я легко дотронулась до маминой макушки, она закрыла глаза. Я представила её исцелившейся, улыбающейся, счастливой и стала ждать. Было очень хорошо и приятно сидеть рядом с ней и знать, что я помогаю. Ощущение спокойствия и радости, которое теперь жило во мне, усиливалось многократно и приобретало другие оттенки чувств, которые я испытала во  Всём.

Через некоторое время я почувствовала, что пора уходить. Мама спала. Я мягко поправила плед, улыбнулась и вышла, еле слышно прикрыв за собой дверь.

Глава 6. Начало

На следующее утро, как обычно, я появилась к завтраку. В моей семье явно что-то происходило. Все были в сборе, хотя сегодня среда – третий день рабочей недели, но даже папа находился дома, а мама и бабушка сияли как две звезды.

Отец первым увидел меня.

– Доброе утро, родная. Ты не знаешь, что сегодня случилось с нашими девочками? Их не узнать!

На фоне высокого отца, одетого в домашние льняные брюки и простую синюю футболку, разодетые в праздничное, среднего роста дамы выглядели торжественно. Мама надела своё самое нарядное белое кружевное платье, а у бабушки была высокая причёска, похоже, с начёсом, уложенная красивыми завитками, словно от стилиста из салона. Обе всё время улыбались.

– Доброе утро! Папа, не знаю, что происходит. Может быть, им просто хорошо?

– Как ты правильно сказала, милая, – просто хорошо! А вы знаете, что впервые за пятьдесят семь лет, да-да, пятьдесят семь, у меня не болит нога именно сегодня?! Я не спала всю ночь и всё думала: как это возможно? И знаете, что я вам скажу? Это сделала Вика!

Папа и мама посмотрели на меня.

– Вика, милая, иди, что я тебе покажу, – бабушка села на стул и до колена задрала тёмно-зелёную шёлковую юбку. – Посмотри сюда. Ты видишь?

– Нога.

Я не понимала, что должна увидеть.

– Вот именно! Нога! Лиза, – она обратилась к дочери, – скажи ей, что у меня всегда на этом месте был шрам, с восьми лет.

– Это правда, – улыбаясь, мама смотрела на меня.

Опустившись на стул напротив своих любимых, которые тут же расселись, я засмеялась.

– Ну, значит, ты здорова.

Я смотрела на маму, затем на бабушку, потом на отца.

– А моя голова? – мама пристально посмотрела на меня. – Я не принимала ничего обезболивающего, а голова не болит. Такого ни разу не было с тех пор, как начались мигрени, понимаешь?

– Да. А ещё я вас с папой обрадую: скоро ты будешь беременна.

Мама на секунду замерла, взглянула на отца, потом рассмеялась:

– Откуда ты взяла это?

– Просто знаю.

Родители снова посмотрели друг на друга, затем мама перевела взгляд на меня:

– Что это, Вика?

– Это – чудо.

Все замолчали. Я продолжила:

– Клянусь, что ничего не могу рассказать вам, не спрашивайте. Но прошу, помогите. Дело касается всех людей на Земле.

Повисла тишина.

Через некоторое время первой заговорила бабушка:

– Я помогу тебе. Моя мама просила меня об этом во сне, во время которого я поправилась. Что нужно делать?

– Расскажи всем, что случилось с тобой, как ты выздоровела. Ко мне пойдут люди. Это начало, дальше всё само устроится, но нужно будет каждый день принимать посетителей здесь, может быть, в моей комнате.

– Не надо в комнате, – отец поднялся со стула, – у нас в гостиной два окна. Мы можем поставить перегородку и отделить для тебя часть помещения. Пусть это станет приёмной.

– Спасибо большое!

Мама встала со своего места, подошла и обняла меня, обхватив обеими руками, крепко прижимая к себе.

– Это тебе спасибо.

Следом за ней поспешили папа и бабушка. Обнявшись вчетвером, мы долго стояли, ощущая тепло и поддержку семьи. Через какое-то время отец произнёс: «За работу!» Улыбаясь, все ещё раз взглянули друг на друга, и каждый с удовольствием двинулся по своим делам.

Мой отец был мастером на все руки, мог сделать что угодно: построить дом, поменять батарею, врезать замок. В этот же день папа взял отгул и немедленно отправился в магазин купить строительные материалы, необходимые для перегородки.

Мама решила первым делом приготовить обед. Бабушка тут же отправилась в гости к своей лучшей подруге, а я вышла на улицу. Очень важно было понять, кому и чем я могу сейчас помочь.

Стоял солнечный летний денёк. Каникулы! Но теперь всё стало другим для меня – более весёлым, наполненным и значимым, даже природа. Трава и листва деревьев и кустарников радовали насыщенностью разнообразных оттенков зелёного, от нежно-салатового до максимально тёмного. Цветы находились на вершине своей жизни, восхищая глаз всеми цветами радуги, и казались ярче обычного. Небо поражало чистотой голубизны и глубиной, особенно теперь, когда я точно знала, что за ним скрывается – там, высоко.