Азбука вождей. Часть 2

После смерти Сталина сохранил должность заместителя председателя Совета Министров и возглавил министерство внутренней и внешней торговли, образованное тогда же объединением министерства внешней торговли и министерства торговли. 24 августа того же года оно было опять разъединено, Микоян стал министром торговли. Был единственным человеком, кто проголосовал против отставки Берии. Также он первым до Хрущёва выступил с осуждением культа личности Сталина. В конечном итоге поддержал Хрущёва в осуждении Сталина. Так, во время съезда выступил фактически с антисталинской речью (хотя и не называя Сталина по имени), заявив о существовании «культа личности», подчеркнув необходимость мирного сосуществования с Западом и мирного пути к социализму, подвергнув критике труды Сталина – «Краткий курс истории ВКП(б)» и «Экономические проблемы социализма в СССР».

Вероятно, после смерти Сталина Микоян вздохнул с облегчением. Но он всё равно продолжал вести себя очень осторожно, ведь непонятно было, кто возьмёт вверх. Когда решали, что делать с Берия, то Микоян признал его виновность, но одновременно выразил надежду, что «потерявший доверие» Лаврентий Павлович «учтёт критику». Не торопился Микоян и с поддержкой десталинизации, которую затеял Хрущёв.

Причем надо заметить, что в организации репрессий Микоян принимал активнейшее участие (как и «разоблачитель» Хрущёв), несмотря на свой, вроде бы совсем уж «мирный» статус.

Он санкционировал и даже был инициатором ареста сотен работников наркоматов внешней торговли и пищевой промышленности. В 1937 году Микоян выезжал в Армянскую ССР для «чистки» местных кадров. Он же возглавлял комиссию по обвинению в контрреволюции видных партийцев и был содокладчиком наркома внутренних дел Н.И. Ежова на февральско-мартовском пленуме ЦК (1937 год) по делу Н.И. Бухарина. И почему-то именно ему доверили выступать от имени Политбюро ЦК на торжественном активе НКВД, посвященном двадцатилетнему юбилею «органов».

После смерти Сталина Микоян пытается реализовать себя в области внешней политики. И здесь он занимает довольно-таки либеральную позицию в отношении восточноевропейских стран. Когда начались выступления в Венгрии и Польше в 1956 году, Анастас Иванович высказал сомнение в целесообразности задействовать войска. Он считал, что тамошние страны сами должны разобраться со своими проблемами. Скорее всего, ему казалось менее хлопотным и более эффективным перестать нажимать на политические рычаги, упирая на экономику.

Микоян допустил очень большую ошибку, явно переоценив возможности венгерского руководства. Вместе с М.А. Сусловым он прибыл в Венгрию 24 октября, и оттуда они давали во многом неверную информацию. Так, было доложено, что тамошнее руководство слишком уж высокого мнения о своих противниках, тогда как «все очаги повстанцев подавлены, идет ликвидация самого главного очага на радиостанции, где сосредоточено около 4 тысяч человек». В дальнейшем Микоян и Суслов были вынуждены констатировать резкое ухудшение обстановки. Но даже и 30 октября, накануне своего возвращения в Москву, они сообщали в Кремль, что так и не имеют окончательной точки зрения на сложившуюся ситуацию. Это, конечно, потрясающий пример недостатка политической воли (пусть и в одном, конкретном «эпизоде»), который был следствием «либерализма».

А.И. Микоян был наиболее характерным представителем прослойки партийно-государственных технократов, порожденных промышленной модернизацией. Их энергичность, деловитость и аскетизм немало способствовали подъему страны. Однако их узкий прагматизм препятствовал дальнейшей модернизации. В условиях же непрекращающейся западной экспансии он вёл к компромиссам, зачастую неоправданным, и попытке решать многие сложные проблемы путём «импорта» (в самом широком смысле) с Запада. Сначала это был импорт товаров, потом пришло время импорта идей и моделей.

Н. С. Хрущёв уже в 1954 году поручил Микояну дипломатическую задачу: как человек, не ассоциировавшийся со сталинской внешней политикой, он был направлен в Югославию для урегулирования отношений с Тито.

Перед ХХ съездом КПСС (февраль 1956 г.) предложил Н. С. Хрущеву создать комиссию по расследованию сталинских репрессий. Возглавил первую комиссию по реабилитации жертв политических репрессий.

Решительно встал на защиту Н. С. Хрущева на июньском (1957 г.) Пленуме ЦК КПСС, фактически отстраненного от руководства работой Президиума ЦК. 23.10.1956 г. на заседании Президиума ЦК, обсуждавшем информацию Г. К. Жукова о положении в Венгрии, был единственным, кто высказался против введения советских войск: «Руками самих венгров наведем порядок. Введем войска – подпортим себе дело. Политические меры попробовать, а потом войска вводить».

После 1957 года Микоян стал одним из главных доверенных лиц Хрущёва: он совершил поездку по странам Азии, а в 1959 году для подготовки визита Хрущёва посетил США, а также вёл переговоры с Фиделем Кастро об установлении советско-кубинских отношений. Руководители Кубинской революции произвели приятное впечатление на Микояна; о Кастро он отзывался так: «Да, он революционер. Такой же, как мы. Я чувствовал себя так, словно вернулся в дни юности». В 1962 году активно участвовал в урегулировании «Карибского кризиса», ведя лично переговоры с Кеннеди и Кастро.

В это время у него умерла жена.

Также Микоян ассоциируется с расстрелом рабочих в Новочеркасске в 1962 году, куда он выехал как представитель Президиума ЦК вместе с Ф. Козловым.

С 1 июня 1962 в Советском Союзе были значительно повышены цены на основные продукты питания (мясо, молоко, масло в среднем на 30 %) и одновременно пересмотрены тарифные ставки рабочих. 1–2 июня 1962 в Новочеркасске произошли массовые демонстрации рабочих, протестующих против понижения уровня жизни. Выступления были в основном стихийные. Рабочие вышли на центральную площадь, чтобы вступить в диалог с городскими властями. Испугавшись ответственности, местное руководство на контакт с выступившими рабочими не пошло и поспешило запросить Москву, какие предпринимать действия. Тем временем стало совершенно очевидно, что люди, собравшиеся на площади, не собирались расходиться и что своими силами местные власти с ними не справятся. В Новочеркасск из Москвы для выяснения обстановки был направлен член Президиума ЦК КПСС А. И. Микоян, было принято совместное решение о разгоне демонстрации с помощью военной силы. 1-й секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущёв был в курсе принятия решения. О событиях 1–2 июня в Новочеркасске запрещалось давать какую-либо информацию.

В ноябре 1963 года А. И. Микоян представлял советское руководство на похоронах убитого президента США Джона Кеннеди.

Оказал содействие С. И. Аллилуевой, дочери И. В. Сталина, в выезде за границу, откуда она не возвратилась.

С 15 июля 1964 года по 9 декабря 1965 года Председатель Президиума Верховного Совета СССР (формально – высшая государственная должность). Во время октябрьского (1964 г.) пленума ЦК КПСС пытался осторожно защищать Хрущёва, подчёркивая его внешнеполитические заслуги. В результате в декабре 1965 года Микоян был отправлен в отставку как достигший 70-летнего возраста и заменён на лояльного Брежневу Николая Подгорного. При этом Анастас Микоян остался членом ЦК КПСС и членом Президиума Верховного Совета СССР (1965–1974), был награждён шестым орденом Ленина.

С июня 1974 г. персональный пенсионер союзного значения. По его словам, в начале 1967 г. «комсомольская» группа А. Н. Шелепина обратилась к нему с предложением принять участие в ее борьбе против группы Л. И. Брежнева. Гарантировали возвращение к политической жизни, восстановление в Политбюро. Ему надо было, с учетом его авторитета в партии, выступить на Пленуме первым, после чего высказались бы остальные и вопрос о смещении Л. И. Брежнева был бы решен. Отклонил это предложение. Л. И. Брежнев не любил его, называл в частных разговорах хитрым, скользким.

После освобождения с поста консультанта Президиума Верховного Совета СССР о нем забыли. Когда журнал «Огонек» опубликовал статью к его 80-летию, Л. И. Брежнев разгневался и устроил выволочку Отделу пропаганды ЦК. Был маленького роста, угловатый, сухой в общении, говорил по-русски с сильным кавказским акцентом. Люди, впервые слышавшие его, не привыкшие к его дикции, не понимали, что он говорит.

В молодости во время одного выступления в Сормово получил такую оценку: «Хорошо говорит человек, зажигательно! Жаль только, что не по-русски!» Единственный член сталинского Политбюро, умевший танцевать, но только лезгинку. Постоянно обсасывал вставные челюсти, клацал ими. Автор изречения «Пустая бутылка керосином пахнет». О его хитрости и изворотливости сочинен каламбур: «От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича».

Миронов Николай Романович

Рождение: 14 декабря 1913 Каменское, Днепропетровская область, Украинская ССР

Смерть: 19 октября 1964 (50 лет) Белград, СФРЮ

– заведующий Административным отделом ЦК КПСС

июнь 1955 – 19 октября 1964

Предшественник: Желтов, Алексей Сергеевич

Преемник: Савинкин, Николай Иванович

Был усыновлен рабочей семьей. Отец был рабочим кирпичного завода, позднее работал на железной дороге.

С 18 августа 1941 года участвовал в боях. Политбоец, комиссар батареи, старший инструктор по работе среди войск противника политотдела 255-й стрелковой дивизии на Южном фронте. Несколько раз ранен, c февраля 1942 года на излечении в военном госпитале в Кисловодске, с мая 1942 года – старший инструктор по пропаганде и агитации политотдела 255-й стрелковой дивизии на Южном и Юго-Западном фронтах. С августа 1942 года – заместитель начальника полевого эвакопункта № 197 по политической части (46-я армия, 2-й и 3-й Украинские фронты). Закончил войну в звании майора.

После демобилизации в октябре 1945 г. находился на партийной работе: заведующий сектором вузов и НИИ агитационно-пропагандистского отдела Днепропетровского обкома КП(б) Украины (одновременно доучивался в университете).

С апреля 1947 года 1-й секретарь Жовтневого райкома Днепропетровска, с декабря 1949 года – секретарь Кировоградского обкома КП(б) Украины.

Был одним из инициаторов смещения тогдашнего начальника КГБ СССР И. А. Серова.

Председатель КГБ генерал армии Иван Александрович Серов (1905–1990) считал Миронова интриганом ("занимается интригами и подсиживанием"), относился к нему с нескрываемой неприязнью и сознательно удалил из Москвы. Это была почетная ссылка. Однако Серов знал о давних тесных дружеских связях Николая Романовича с набиравшим силу секретарем ЦК по оборонной промышленности Леонидом Ильичом Брежневым и постарался подсластить пилюлю генеральским званием и высокой должностью в провинции. В январе 1956 года генерал-майор госбезопасности Миронов возглавил Управление КГБ по Ленинградской области.

Николай Романович об обиде не забыл и спустя без малого три года, когда его друг Брежнев стал членом Президиума ЦК, нанес ответный удар. В 1958-м главный чекист города трех революций направил на имя Хрущева личное письмо, целившее в его давнего сподвижника. "Н. Миронов писал, что председатель КГБ, Герой Советского Союза генерал армии И.А. Серов лично замешан в массовых репрессиях против советских людей, что он не желает вникать в суть изменившейся обстановки, что продолжает действовать и мыслить старыми категориями. Все эти слова были аргументированы конкретными убедительными примерами".

С 30 мая 1959 года – заведующий Административным отделом ЦК КПСС, в задачи которого входили: руководство и контроль за деятельностью управлений и отделов военных ведомств, партийных и комсомольских армейских организаций, политотделов военных округов и флотов, ведомств госбезопасности и внутренних дел, органов прокуратуры, Верховного Суда СССР, органов госконтроля, здравоохранения, соцобеспечения. Считался одной из ключевых фигур в партийно-политической номенклатуре СССР.

Всю организационную работу по смещению взял на себя аппарат, а именно завотделом административных органов ЦК Николай Миронов. У бывшего фронтового разведчика хватало для этого смелости, а также опыта работы в госбезопасности и авторитета в партаппарате, да и не только в нем.

Работавший под его началом заведующим сектором Ардалион Малыгин рассказывал мне, что Миронов был единственным заведующим административным отделом, к которому приезжал в ЦК министр обороны, хотя маршал Малиновский и занимал более высокую ступень в советской иерархии.

Миронов был в хороших отношениях и с Брежневым, под руководством которого он работал в Днепропетровске, и с Шелепиным и с Семичастным, которых он курировал в качестве председателей КГБ.

Замысел по отстранению Хрущева от власти – это хорошо продуманная многоходовая комбинация энергичного завотделом, рассчитанная сначала на компрометацию, а затем и на удаление от первого лица наиболее преданных его приверженцев, обладавших реальной властью, – Ивана Серова и Фрола Козлова. По иронии судьбы и тот и другой в прошлом были непосредственными начальниками Миронова.

Интрига удалась: уже наступила «оттепель», и Хрущев, справедливо опасаясь за свой престиж, отдалил от себя проверенного годами соратника, всегда безукоризненно выполнявшего его указания. В декабре 1958 года Серов лишился поста председателя КГБ и возглавил ГРУ. В мае 1959-го Миронов был отозван в Москву, выведен в действующий резерв КГБ и назначен заведующим Отделом административных органов ЦК. Отныне он по должности стал «присматривать» за своим бывшим начальником Серовым. По очень точному определению осведомленного современника, под Мироновым «ходили» армия, КГБ, ГРУ, внутренние и пограничные войска, правоохранительные органы".

Так началась кампания по дискредитации Серова, которого связывали с Хрущевым многолетние дружеские отношения. Генералу припомнили участие в довоенных репрессиях, депортацию народов Кавказа в годы войны, мародерство в Германии, участие в организации Особой тюрьмы МГБ, сокрытие оперативных дел. В 1962 году его лишили ордена Суворова I степени, полученного в марте 1944го за депортацию чеченцев и ингушей. Последней каплей стало предательство полковника ГРУ Пеньковского. В 1963 году за "потерю политической бдительности" Серова лишили звания Героя Советского Союза, на три ступени понизили в воинском звании и генерал-майором отправили служить в Ташкент. Один из самых влиятельных сподвижников Хрущева был выведен из игры.

Миронов виртуозно разыграл антикозловскую партию. Он умело использовал оперативную информацию, обличавшую связь Фрола Романовича с воротилами теневого бизнеса в городе на Неве, и нанес второму секретарю ЦК сокрушительный удар. 10 июля 1962 года был арестован директор Ленинградской областной оптово-торговой базы Георгий Петрович Зуйков, с конца 1950-х находившийся в поле зрения правоохранительных органов, но благодаря покровительству Козлова сохранявший свой пост и избегавший уголовной ответственности.

Факты против директора были убийственные:

"У Зуйкова было изъято: 1616 золотых монет царской чеканки различного достоинства и 200 золотых американских долларов, всего весом более 12 килограммов; 5160 бумажных американских долларов, 11 золотых слитков, в том числе и слитки швейцарского банка, 5 золотых пластин и 3 рулона золотой фольги заводского изготовления, а также различные изделия из золота – золотая дореволюционная настольная медаль, 4 броши с бриллиантами и браслет (общий вес около 3 килограммов), 16 незакрепленных бриллиантов весом 61,85 карата и нитка жемчуга"6. Большую часть этих ценностей он прятал в могиле своей дочери на Волковском кладбище. 24 июня 1963 года Зуйков был приговорен к расстрелу. Приговор привели в исполнение.

А 11 апреля 1963 года у Козлова случился инсульт, который навсегда вывел его из большой политической игры.

"Гнев Хрущева был страшен. Он вызвал Козлова на ковер и, говорят, придя в ярость, бросил в своего возможного преемника тяжелое мраморное пресс-папье. На следующий день у Козлова случился инсульт. Хрущев по этому поводу сказал: "Если оклемается, исключим из партии и будем судить. Если умрет – похороним на Красной площади"". В январе 1965 года Фрол Романович скоропостижно скончался.

Николай Романович по долгу службы познакомился с информацией, позволяющей в нужный момент нейтрализовать любого из крупных военачальников. В деле Малиновского было достаточно компромата: неясность происхождения, трехлетнее пребывание во Франции в составе Русского экспедиционного корпуса в годы Первой мировой войны, Георгиевский крест 3-й степени, которым наградил его представитель адмирала Колчака во Франции в 1919-м; адъютант Малиновского самовольно покинул штаб и ушел за линию фронта в 1942-м…

Мы не знаем, к каким именно аргументам прибег Миронов, но Малиновский не стал поддерживать Хрущева в борьбе за власть, и тот лишился мощной опоры в лице министра обороны. С его подачи армия в решающий день заняла нейтральную позицию.

14 октября 1964 года, выступая на активе центрального управления Министерства обороны, Малиновский сказал: "Хрущев, будучи невеждой в военной области, совершил немало ошибок в военном строительстве. С ракетами на Кубу была авантюра, которая едва не закончилась войной. Он поставил страну на грань ядерной войны. Сокращение на 1200 тысяч в 1960-м было недопустимым, и был нанесен ущерб. Большой вред – значительный в авиации и боевых кораблях. Вмешивался в ряд вопросов, не разбираясь в них. Протаскивал плохие ракеты своего сына и отстранял хорошие. Только хитростью мы сумели поставить на производство лучшие ракеты. Летом этого года, посмотрев новейшие ПТ (противотанковые. – Авт.) средства, приказал прекратить производство танков, т. к. "они в современной войне бесполезны". Неоднократно ставил вопрос резко снизить оклады военным и военные пенсии".

Погиб в авиакатастрофе под Белградом 19 октября 1964 года вместе с начальником Генерального штаба ВС СССР С. Бирюзовым и несколькими генералами в составе советской военной делегации, летевшей на празднование 20-летия освобождения Белграда от немецких оккупантов. В результате того, что самолёт одновременно отклонился от курса посадки и шёл ниже глиссады, при заходе на посадку в аэропорт города Белграда он столкнулся с горой Авала в 180 метрах от её вершины и взорвался.

Спустя пять дней после отстранения Хрущева, 19 октября 1964 года, Николай Романович Миронов погиб в авиационной катастрофе. Узнав о гибели друга, первый секретарь ЦК КПСС Брежнев не смог сдержать слез. Он хорошо знал, кому обязан властью.

«Человек исключительно одаренный, тонкий, внимательный и в то же время мужественный и решительный, Н. Миронов был прирожденным политиком. Хоть и не терпит история сослагательного наклонения, но уверен, не будь той трагедии под Белградом, судьба всей советской страны сложилась бы по-другому..»

– Л. Г. Иванов

Н. Миронов вырос в Днепродзержинске и Днепропетровске и с юных лет был близко дружен с Л. И. Брежневым. Говорили, что Брежнев признавал интеллектуальное превосходство Н. Р. Миронова и внимательно прислушивался к его рекомендациям.

«Нельзя не заметить, что в стране Н. Миронова знали мало, широким массам его имя ничего не говорило. Но в руководстве партии, в силовых структурах его хорошо знали: это была сильная и авторитетная фигура. Он обладал колоссальной политической волей и умением достигать поставленных целей, О степени его влияния на высшее руководство страны, включая Л. Брежнева, ходили легенды.

В. Е. Семичастный утверждал, что занимаемая им должность председателя КГБ после прихода к власти Брежнева «готовилась для Николая Романовича Миронова, который потом погиб… Я это чувствовал».

Немаловажную роль в формировании того или иного облика руководителей союзной прокуратуры у Хрущева играл отдел административных органов ЦК КПСС, который в то время возглавлял Николай Романович Миронов. Он начинал свою работу на низовых должностях в комсомоле и партии, служил в органах МГБ – КГБ, хорошо знал работу правоохранительных органов, в том числе и прокуратуры. Во второй половине 50 – начале 60-х годов он много внимания уделял вопросам реабилитации невинно пострадавших людей. Часто выступал в печати по вопросам укрепления законности и правопорядка. Ему прочили пост секретаря ЦК КПСС.

Менжинский Вячеслав Рудольфович

Рождение: 19 (31) августа 1874 Санкт-Петербург, Российская империя Смерть: 10 мая 1934 (59 лет) дача «Горки-6», Архангельское, Московская область, РСФСР, СССР

– председатель ОГПУ СССР

30 июля 1926 – 10 мая 1934

Предшественник: Феликс Эдмундович Дзержинский

Преемник: Должность упразднена; Генрих Григорьевич Ягода, как народный комиссар внутренних дел

Родился в 1874 г. в Петербурге. Образование высшее. Его отец, Рудольф Игнатьевич Менжинский, статский советник, принадлежал к старинному польскому дворянскому роду православного вероисповедания, окончил Петербургский университет, преподавал историю в Петербургском кадетском корпусе, Пажеском корпусе и на Высших женских курсах. Мать, Мария Александровна Шакеева, русская, была дочерью инспектора школы кавалерийских прапорщиков и юнкеров. У Вячеслава были две сестры Вера и Людмила.

В 1898 г. Менжинский В.Р. окончил юридический факультет Петербургского университета. Ещё в 1895 г., на втором курсе университета, он примкнул к революционному движению. После окончания университета работал в адвокатуре, в то же время вёл занятия в вечерних воскресных школах для рабочих, выступал с лекциями в нелегальных марксистских кружках. В 1902 г. вступил в РСДРП. Блестяще образованный, прекрасный оратор и литератор Менжинский пользовался авторитетом в партии. В 1903 г. партия направила его в Ярославль как представителя газеты «Искра» в помощь местным социал-демократам.

Поддержал курс В.И. Ленина на вооруженное восстание. В дни выступления ген. Л.Г. Корнилова (август) участвовал в формировании отрядов Кр. Гвардии, в орг-ции обороны Петрограда. Менжинский был участником Октябрьского переворота, а после победы был назначен наркомом финансов и вместе с Лениным жестко повел себя в отношении работников банков, бойкотировавших распоряжения Советского правительства. Во время Октябрьского переворота член Петроградского военно-революционного комитета, комиссар в Госбанке. Был назначен заместителем наркома финансов и фактически исполнял обязанности наркома, поскольку назначенный наркомом Скворцов-Степанов И.И. к работе не приступал. В январе-марте 1918 г. был наркомом финансов, занимался национализацией частных банков и борьбой с забастовками банковских служащих.

Подготовил и вместе с Лениным подписал опубликованное 30 окт. «Постановление об открытии банков», в котором, в частности, указывалось: «Рабочее и Крестьяенское правительство предписывает открыть завтра, 31 октября, банки в обычные часы… В случае, если банки не будут открыты и деньги по чекам не будут выдаваться, все директора и члены правления банков будут арестованы, во все банки будут назначены комиссары врем. зам. нар. комиссара по Мин-ву финансов, под контролем к-рого и будет производиться уплата по чекам, имеющим печать подлежащего фабрично-заводского комитета…» («Декреты Сов. власти», т. 1, М., 1957, с. 30–31).

После переезда советского правительства в Москву в марте 1918 г., остался на работе в Петрограде. Руководил уголовным сектором Комиссариата юстиции Петроградской трудовой коммуны. В 1918 г. некоторое время был советским консулом в Берлине, вёл переговоры о поставке германского угля в Петроград. Вернулся из Германии после разрыва дипломатических отношений 5 ноября 1918 г. и был назначен членом коллегии и заведующим первым западным отделом наркомата иностранных дел. В 1919 г. нарком Рабоче-крестьянской инспекции Украины.

Безусловным плюсом Менжинского была его исключительная образованность, особенно по сравнению со многими другими руководителями ВЧК, ОГПУ и НКВД. Менжинский был человеком с дореволюционным классическим университетским образованием, владел шестнадцатью (по другим данным – девятнадцатью) иностранными языками, писал собственную прозу, блестяще разбирался в классической и современной литературе. Ни Ягода, ни Ежов, ни Берия этими качествами не обладали. Кстати, именно интеллектуальность Менжинского потом стала объектом для нападок со стороны политических противников – его обвиняли в том, что он не препятствовал политическим репрессиям, а превратил органы безопасности в орудие политического террора.

С 15 сентября 1919 г. особоуполномоченный особого отдела и член Президиума ВЧК. Затем начальник особого отдела. Ему же Дзержинский подчинил иностранный отдел. В январе 1921 г. назначен руководителем секретно-оперативного управления, в состав которого вошли информационный, секретный, оперативный и иностранный отделы.